Текст книги "Сага о живых кораблях"

Автор книги: Энн Маккефри

Соавторы: Мерседес Лэки,Маргарет Болл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 56 страниц)

И вот теперь Алекс знал, как она выглядела в детстве – и благодаря компьютерной модели знал, как бы она выглядела сейчас, если бы не заразилась этой ужасной болезнью и стала взрослой девушкой. Да что там: они могли бы даже вместе учиться в Академии, если только Тия не решила бы пойти по стопам своих знаменитых родителей! Алекс знал большую часть подробностей не только ее докапсульной жизни, но и ее учебы в Институте экспериментальной медицины. Он знал о Тии столько, словно был ее родным братом, – вот только чувства, которые он к ней испытывал, были далеко не братскими.

Но Алекс сказал себе, что его чувства чисто братские, что он не собирается влюбляться в какой-то призрак и что все будет нормально. Более того, он сам в это верил.

Пока не встретился с Хрией Шанс и ее стрелком.

Едва увидев их на экране, Алекс тут же понял, что Хрия и Нил составляют единое целое. Любой, кто хоть чуть-чуть разбирается в языке человеческого тела, понял бы это сразу. А уж тем более человек, знающий Хрию настолько хорошо, как Алекс. И собственная первоначальная реакция на эти отношения застигла его врасплох.

Зависть. Самая что ни на есть черная зависть. Нет, не ревность: Хрия никогда не интересовала его как женщина. Более того, по-своему Алекс был рад за нее: несмотря на все ее богатство, жизнь у Хрии была довольно непростая. Высшая Семья, четверо достойных братцев и сестриц, старательно приумножающих фамильное богатство и престиж, – и она, единственная паршивая овца в этом стаде, хотевшая чего-то большего, чем высокое положение в обществе, место в совете директоров и брак по расчету, без любви и страсти. И только после того, как Хрия пригрозила опозорить всю семью, поклявшись, что вступит в самую жуткую рок-группу и станет выступать под своим настоящим именем, ей разрешили учиться в Академии под псевдонимом.

Нет, Алекс был рад за Хрию: она обрела именно такую жизнь и именно таких товарищей, о каких мечтала всю жизнь.

Но и Алекс мечтал о том же – только он хотел, чтобы во втором кресле у него за спиной сидела Тия, и никто другой. Или пусть Тия сидит впереди, а он сзади – неважно, кто будет командиром, главное, чтобы она была рядом!

Внезапно нахлынувшие чувства оказались настолько мощными, что Алекс просто не знал, что с этим делать. Поэтому он попытался их скрыть, но вышло это довольно неуклюже. По счастью, все, кого этого касалось, приписали его мрачность боли от ушибов и действию обезболивающих пилюль, которых он наглотался.

Если бы только...

«Я влюбился в девушку, к которой невозможно прикоснуться, которую невозможно обнять, которой даже нельзя сказать, что я ее люблю! – в отчаянии думал Алекс, стискивая подлокотник своего кресла. – Я...»

– Алекс! – шепнула Тия. Ее голос показался неестественно громким в безмолвии корабля: даже система вентиляции работала на минимуме. – Алекс, я расшифровала систему кодировки. Это жестко прошитый двоичный код. Думаю, это навигационные указания, которые имеют отношение к звездной карте. Как только я обнаружу какую-нибудь зацепку, я почти наверняка смогу расшифровать этот код. Однако у меня уже есть кое-какие идеи, потому что я опознала некоторые иероглифы, обозначающие названия мест, – и да, мы были правы: я уверена, что здесь указан путь ко всем базам эскайцев от их родной планеты! Так что если только мы сможем обнаружить какую-то конкретную базу...

– Мы сможем проследить обратный путь!

Родная планета эскайцев – это то, что она мечтала найти с самого начала! Радость за Тию на время вытеснила все остальные чувства.

– Но почему они пользовались настолько примитивными картами? Нет, нам-то это только на руку, но, если уж они сумели выйти в космос, почему они не изобрели чего-то получше?

– Ну, зато этот носитель довольно сложно повредить: ты просто представить себе не можешь, насколько он надежен! Так что можно понять, почему они предпочли его дискам, которые всегда можно стереть с помощью мощного магнитного поля. А что до того, почему настолько примитивны сами карты, – насколько я понимаю, у них не было сингулярных двигателей, и они могли летать только от звезды к звезде, используя их как опору. Не знаю почему; возможно, тут есть ответ и на этот вопрос, но я пока не могу его найти.

Ее голос звучал как-то странно и подавленно...

– Что, они прыгали от системы к системе, как корабли дальней разведки? – удивился Алекс. – Но ведь на такие полеты могут уйти годы и годы!

– Может быть, это их не волновало. А может быть, они не переносили гиперпространства.

Теперь Алекс узнал тон, которым она говорила: Тия нашла то, что искала, но, похоже, это не привело ее в особый восторг.

– Послушай, нам ведь не обязательно это делать! – заметил Алекс. – Когда мы выберемся отсюда, нам достаточно будет найти путь к планете эскайцев, сделать пару прыжков – и мы станем всезвездными знаменитостями! Все, что нам нужно, – это...

– Это забыть о своих обязанностях! – резко сказала она. – Или «забыть» передать в Институт эту книжечку вместе с прочей добычей и подождать, пока нам дадут достаточно длинный отпуск. Или отдать ее, рассчитывая на то, что никто, кроме нас, не догадается о смысле и значении находки...

Оставить книжечку себе было никак нельзя, и Алекс с ходу отмел эту идею.

– Конечно, они ни о чем не догадаются! – уверенно сказал он. – Что они понимают в звездных картах? Ты ведь сама не раз говорила, что институтские археологи слишком узко специализированы и им не хватает широты взгляда! Думаю, нет ни малейшего шанса, что в ближайшие четыре-пять лет кто-нибудь догадается, что это за книжечка. Но да, ты права: у нас есть обязанности; у нас действительно жесткий контракт с Институтом. Нам придется подождать до тех пор, пока мы не сможем откупиться или не получим долгий отпуск...

– Меня не это тревожит, – сказала Тия очень тихо. – Это вопрос этики. Если мы утаим эту информацию, чем же мы лучше тех пиратов?

– Что ты имеешь в виду? – изумился Алекс.

– Утаивать информацию – это же все равно что заниматься компьютерным пиратством! А мы застопорим таким образом не только данные, но и карьеру того, кто теперь занимается эскай-цами. Кажется, это доктор Лана Коуртни-Рэй. На самом деле, если мы это утаим, получится, что мы украли ее карьеру. В смысле мы с тобой ведь даже не настоящие археологи!

В ее голосе явно звучало отчаяние.

– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду.

Да, Алекс все понимал, и даже слишком хорошо. Он не раз видел, как его родителей обходили люди, которые вовсе не заслужили повышения, зато оказались порасторопнее и имели «нужные связи». Видывал он такое и в Академии. Это было несправедливо и нечестно.

– Но ведь мы не можем сделать все сразу, как в фильмах, где герои отражают нападение пиратов, одновременно проводя операцию на мозге? – медленно произнес он.

Тия грустно хихикнула.

– Я начинаю думать, что все, что мы можем, – это хорошо делать свою собственную работу.

Алекс откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.

– Забавно. Когда мы планировали эти поиски, все было замечательно, но на самом деле мы не можем просто взять и улететь. У нас есть свой долг, люди на нас рассчитывают...

Не то чтобы Тия вздохнула, но ее голос был полон сожаления.

– Это вопрос не только этики, но еще и приоритетов. Мы можем просто продолжать делать то, что считаем нужным, и Хрия Шанс действительно была права, когда указала, что они с Нилом и Полом не смогли бы опознать место, откуда распространяется зараза, а мы сможем. Она понимает, когда следует уступить дорогу специалистам. Мне, конечно, не хочется отказываться от своей мечты – но в этом случае мечта была совершенно детская, и...

– И теперь настало время взрослеть и оставить игрушки другим, – твердо сказал Алекс.

– Может, мы и могли бы продолжать делать вид, будто мы – настоящие археологи, – добавила Тия. – Но тогда мы испортим чью-то карьеру. И превратимся просто во второсортных – хотя и очень, очень удачливых! – кладоискателей.

Алекс вздохнул за двоих.

– И все нас возненавидят. Все, кого мы уважаем, будут презирать и ненавидеть нас. Мы прославимся, да, – но настоящими археологами мы не станем.

Воцарилось долгое молчание.

– Алекс... – сказала наконец Тия. – Знаешь, я думаю, надо просто упаковать эту книжечку вместе с прочими нашими находками и приложить к ней все наши догадки. И продолжать по-прежнему быть замечательной курьерской командой. Даже если развозить почту и припасы ужасно скучно.

– Ну, сейчас-то как раз не скучно, – уныло возразил Алекс. – Оно бы хорошо, кабы было скучно!

На этот раз молчание продлилось еще дольше. Потом Тия издала тихий звук – если бы она была обычным человеком, Алекс подумал бы, что она всхлипнула.

– Лучше бы ты не напоминал! – сказала она.

– Почему?

– Потому что... потому что теперь мне кажется, будто мы отсюда никогда не выберемся... И что они нас вот-вот найдут...

– Прекрати! – отрезал Алекс, уловив в ее голосе панические нотки. – Не могут же они болтаться тут до бесконечности. Как минимум у них кончатся припасы.

– Так и у нас тоже! – возразила Тия.

– И терпение тоже! Тия, ну подумай сама: ведь это же пираты, и они даже не знают о том, что тут кто-то есть, – по крайней мере, наверняка они этого знать не могут! Даже если они станут нас искать, все равно они ничего не найдут и улетят прочь, чтобы продать награбленное!

Алексу отчаянно хотелось встать и начать расхаживать взад-вперед, но он боялся наделать шума.

– После того как они уберутся, мы тоже сможем улететь!

– Ага, если сумеем выбраться!

– Чего?! – удивился Алекс.

– Я не хотела тебя тревожить... но с тех пор, как ты вернулся, сошло уже две лавины, и еще метелью намело...

Алекс ошеломленно уставился на ее пилон – но Тия еще не договорила:

– Над нами сейчас одиннадцатиметровый слой снега и льда. Я не знаю, смогу ли вырваться. И даже если здесь появится корабль СБ, я не уверена, что нас услышат из-под этого снега. После последней лавины даже сигналы со спутника стали совсем слабыми, я их еле разбираю.

Алексу хотелось подбодрить ее, и он сказал первое, что пришло ему в голову, не успев подвергнуть это внутренней цензуре:

– Ну что ж, даже если я навеки упокоюсь в ледяной гробнице, моя любимая будет рядом, чтобы согревать меня!

Он осекся – но слишком поздно. «Ну, молодчина! Теперь она думает, что заперта в ледяной ловушке вместе с маньяком, одержимым навязчивой идеей!»

– Ты... – она запнулась: вероятно, была слишком шокирована. – Ты это серьезно?

Алекс готов был застрелиться.

– Т-тия, – запинаясь, начал он, – ты не волнуйся, все в порядке, я, честное слово, не сойду с ума и не попытаюсь взломать твой пилон или еще что-нибудь. Со мной на самом деле все в порядке, я...

– Ты это серьезно? – настойчиво повторила она.

– Я...

«Да ладно! Хуже уже не будет».

– Да. Я не знаю, как оно... просто так получилось, и все. – Он беспомощно пожал плечами. – Ты не думай, я не псих, и это не навязчивая идея. Но я... я просто не хочу быть ни с кем другим, только с тобой. Если это называется «любовь», тогда, наверное, я тебя люблю. Нет, на самом деле, я тебя очень люблю!

Он вздохнул и потер виски.

– Ну вот, наконец-то все и выплыло наружу. Надеюсь, я не оскорбил и не напугал тебя? Но я никогда не встречал никого лучше тебя, это факт. Я предпочту жить с тобой, чем с любым другим человеком, которого знаю или о котором слышал.

Он выдавил из себя слабую улыбку.

– И это включая любых звезд голофильмов и всезвездных знаменитостей!

Плексигласовая дверца маленького «святилища», где сидел мишка Тедди, внезапно распахнулась. Алекс вздрогнул.

– Я не могу прикоснуться к тебе, а ты – ко мне, но, может быть, ты захочешь обнять Теодора? – тихо спросила она. – Я тебя тоже люблю, Алекс. Думаю, я полюбила тебя с тех пор, как нам пришлось иметь дело с вирусом зомби. Ты самый отважный, умный и замечательный пилот, какого я только могу представить, и я тоже не хотела бы иметь своим напарником никого, кроме тебя.

Предложение обнять друга ее детства было самым интимным жестом, который она могла совершить, и Алекс это понимал.

Он встал, осторожно достал пушистого малыша из его домика, крепко прижал медвежонка к себе, а потом посадил его на место и закрыл дверцу.

– У тебя замечательная хозяйка, Теодор, – сказал он серьезному мишке. – И я постараюсь сделать все, чтобы она была счастлива.

Он обернулся к ее пилону и осторожно прокашлялся. Сейчас было как нельзя более уместно сменить тему разговора.

– Ладно, – сказал он. – Теперь, когда мы выяснили, почему мы оба были такие нервные, давай попробуем выяснить, какие у нас есть варианты.

– Варианты? – растерянно переспросила Тия.

– Ну да! – он вызывающе выпятил подбородок. – Я намерен провести с тобой остаток своих дней, но я вовсе не намерен провести остаток своих дней в ожидании того, что нас отыщут пираты или мы замерзнем насмерть! Так что давай попробуем найти выход, черт возьми!

К его великой радости и облегчению, Тия звонко рассмеялась. Правда, в ее смехе звучали истерические нотки, но Алекс предпочел не обращать на это внимания.

– Ладно, – сказала она. – Значит, какие у нас варианты? Думаю, начать можно с роботов...

Тия теснее прижалась к нему – и обернулась большим игрушечным медвежонком голубого цвета. Медвежонок взглянул на него укоризненно.

Алекс начал подниматься с кровати, но одеяло обернулось снежной пеленой, и он примерз к кровати. Медвежонок попытался его вытащить, но его короткие лапки были слишком мягкими и даже не оставляли следов на обледеневшем снеге.

Потом Алекс услышал рокот, поднял голову – и увидел катящуюся на него лавину, похожую на волну в замедленной съемке...

Лавина зарокотала громче – и Тия-медвежонок зарычала в ответ и заслонила Алекса собой от надвигающегося снега...

– Алекс, проснись!

Он вынырнул из сна, бешено отбиваясь от одеяла, и нажал на выключатель скорее нечаянно, чем осознанно. Вспыхнул свет; Алекс зажмурился. Его ноги были опутаны простынями и одеялом.

– Что? – спросил он, с трудом ворочая языком. – Кто? Где?

– Алекс, – сказала Тия напряженным, но возбужденным голосом, – Алекс, я тебя бужу уже пятнадцать минут! Там, наверху, – корабль СБ, и он лупит этих двух пиратов в хвост и в гриву!

«Корабль СБ?! О духи космоса!»

– А что случилось-то? – спросил Алекс, начиная натягивать свою одежду. – Расскажи все по порядку!

– Ну, первое, что я услышала, – это что один из пиратских кораблей на орбите отправил здешнему кораблю предупреждение держаться в укрытии и сидеть тихо. У меня сложилось впечатление, что они принимали корабль СБ за обычный корабль дальней разведки, пока он не сцепился с одним из их кораблей и не открыл огонь.

Тия снова включила все свои системы; из вентиляции тянуло свежим воздухом, в рубке светились все лампы и панели управления.

– После этого отключились все их приборы наблюдения – и я стала прорываться наружу. Я использую тот цикл замораживания-оттаивания, что ты посоветовал, а пару минут назад включила двигатели. Я уже могу двигаться, и я практически уверена, что сумею вырваться отсюда без особых проблем. Ну, может быть, слегка обдеру корпус и потеряю кое-какие наружные устройства, но это все легко будет отремонтировать.

– А что там наверху-то? – спросил Алекс. Он выбежал в центральную рубку и сел в свое кресло, не потрудившись надеть носки и ботинки. Он торопливо пристегнулся.

– Новости отчасти хорошие, отчасти плохие, – ответила Тия. – Судя по всему, корабль СБ одолеет обоих пиратов. А плохие новости состоят в том, что приемник у меня работает стабильно, а вот передатчик барахлит. Должно быть, снегом что-то повредило, но что именно, я сейчас сказать не могу.

– Ну ладно: главное, мы можем двигаться, а с засадой наверху уже разобрались.

Алекс затянул последние страховочные ремни: он знал, что Тия будет двигаться резко и часто без предупреждения.

– Но раз у нас почти не работает передатчик, скорее всего, мы не сумеем сообщить кораблю СБ, что здесь сидит еще один пиратский корабль, – и даже не сумеем предупредить их, что мы свои! А на взлете пираты могут подстрелить нас, как утку! Они могут затаиться в своем укрытии, подкараулить корабль СБ, потом дождаться, не вылетим ли мы из укрытия, и выстрелить в нас, как только мы очутимся в их поле зрения!

Алекс обдумал эту проблему настолько хладнокровно, насколько мог.

– А не можем мы держаться вне их поля зрения до тех пор, пока не окажемся вне досягаемости?

Тия в ответ вывела на экран карту. Если пираты решат их преследовать, у нее никак не получится держаться вне досягаемости средних пушек, а уж они-то у пиратов наверняка есть.

– Но должен же быть способ заставить их оставаться на земле! – пробормотал Алекс, грызя заусенец, сознавая, что с каждой секундой промедления открывшийся им выход все сужается. – А наверху сейчас что происходит?

– Первый корабль серьезно поврежден. Если я правильно понимаю тактику боя, корабль СБ захочет подойти и добить его – при условии, что второй пиратский корабль даст ему такую возможность.

Алекс снова вернулся к их собственным проблемам.

– Вот если бы мы могли вывести их из строя – например, высыпать на них груду камней или... Постой-ка! Выведи на экран здание, где они прячутся, – ту картинку, что ты сняла с моей камеры.

Тия послушалась, и Алекс принялся тщательно изучать изображение, сопоставляя его с тем, что помнил сам.

– Посмотри, какие тут интересные скалы, – некоторые из них выглядят надломленными, как будто еще чуть-чуть – и их основания не выдержат веса верхушки! Думаю, это все из-за ветров, которые дуют со всех сторон по очереди. Не можешь ли ты показать поближе скалы, которые нависают над этими зданиями?

– Легко!

Картинка придвинулась, показав крупным планом одну из скал, похожих на гребни волн, нависающих над зданием с натянутой крышей.

– Алекс! – воскликнула Тия.

– Ага, и ты тоже заметила! – торжествующе воскликнул он. – Ну, что, девочка, как ты думаешь, сможем ли мы это свалить?

Вместо ответа Тия запустила двигатели.

– Приятно будет для разнообразия нанести ответный удар!

– Тогда полетели!

Звук двигателей сменился с тихого урчания на низкий, басовитый рев, ощущаемый не столько ушами, сколько всем телом. Тия втянула шасси и начала раскачиваться из стороны в сторону, используя нулевую гравитацию. Алекс помогал чем мог: включал по очереди все струйные рули, пытаясь еще немного подтопить снег.

Нос корабля вздыбился, так что Алекс опрокинулся в кресле под углом сорок пять градусов. И тут Тия включила на полную мощность свои основные двигатели.

– Мы движемся! – крикнула она, перекрывая рев своих собственных сопел. Ощущения движения не было, но Алекс отчетливо слышал, как скрежещет лед вдоль ее корпуса. Он поморщился, подумав, что теперь, до тех пор пока им не удастся встать на ремонт в нормальном доке, Тия будет выглядеть хуже старой развалюхи Хэнка...

И вдруг они вырвались наружу!

Тия отключила двигатели и врубила нулевую гравитацию, зависнув над самой поверхностью снега. Воцарилась странная тишина.

– Корабль СБ сделал первого пирата; второй сумел увернуться. Шансы практически равные, – коротко сообщила Тия. Алекс снова услышал звук выдвигаемых шасси. – Нас пока что никто не заметил. Ты там хорошо пристегнулся?

– Вроде да, – ответил Алекс. – Тебе чем-нибудь помочь?

– Держись! – лаконично ответила Тия.

И взмыла в небо, набирая высоту. Свои возможности она знала лучше Алекса, так что он оставил все на ее усмотрение. Нужная им скала была всего в километре от них, и, когда они поднялись достаточно высоко, Тия развернулась и спикировала к ней.

Она направлялась прямо на скалу, как будто та была мишенью, а Тия – снарядом.

Алексу сдавило горло от внезапного страха; сердце забилось со скоростью миллион ударов в секунду. «Не собирается же она...»

Алекс застыл, впившись в подлокотники.

В последнее мгновение Тия дернулась немного вверх, зацепив скалу не корпусом, а шасси.

Скрежет и хруст ломающегося металла уведомил Алекса о том, что в ближайшее время они смогут остановиться исключительно на космической станции. Его тряхнуло в кресле; свет мигнул и погас, сработали подушки безопасности, которые уберегли его от дополнительных повреждений, – но все равно он на миг потерял сознание.

Когда Алекс пришел в себя, свет в рубке снова горел, а Тия, слегка накренившись, парила над руинами города.

Внизу справа виднелось то, что осталось от здания без крыши – теперь оно было погребено под грудой льда, земли и камня.

– С тобой все в порядке? – спросил Алекс, хотя шевелить челюстью было больно.

– Летать смогу! – ответила Тия. Голос у нее заметно дрожал. – Хотя и плохо. Мой корпус будет течь как решето везде, кроме рубки и пассажирского отсека. И я пока не знаю, что у меня с двигателями... Погоди, нас вызывают!

Экран мигнул, и на нем появился Нил. За спиной у него виднелась Хрия Шанс.

– АГ-1033, это вы? Я так понимаю, у вас были серьезные причины играть в пятнашки с горой?

– Это мы, – Алекс опасался, что их не услышат, однако ближняя связь работала. – Под этой грудой камней покоится еще один ваш партнер по играм.

– А-а! – Нил только кивнул. – Тогда понятно. Вы можете выйти сюда, на орбиту?

– Мы совершенно точно не можем приземлиться, – сказала Тия. – А в каком состоянии мои двигатели, я еще не знаю.

– На твоем месте я бы не стала на них полагаться, – сказала Хрия, перегнувшись через плечо своего напарника. – Но если вы сумеете выйти на орбиту, мы возьмем вас на буксир и будем удерживать здесь, пока не появится транспортный корабль. А тогда ты сможешь улететь домой в их трюме.

– Договорились, – сказал ей Алекс, а потом, приподняв бровь, добавил: – Я не знал, что вы такое можете.

– Ты еще много чего не знаешь, – ответила ему Хрия. – Тия, ты не будешь против?

– На данный момент меня устроит все, что угодно, – ответила Тия. – Мы летим к вам.

У Тии все еще шла кругом голова после разговора с Институтом. «После ремонта мы хотели бы просить вас отвезти первую группу исследователей на предполагаемую родную планету эскайцев. У вас с Александром больше опыта в ситуациях, когда имеется риск заражения опасной инфекцией, чем у любого другого из наших курьеров». Это было только разумно; ведь до сих пор так и неизвестно, чем она тогда заразилась. Тия кровно заинтересована в том, чтобы никто из археологов не заразился, и еще более – в том, чтобы помочь обнаружить этот таинственный вирус.

Разумеется, им это известно. Как и то, что она не сможет оплатить свой контракт до тех пор, пока не выполнит это задание. Шантаж? Разумеется. Но с таким шантажом она способна смириться.

Кроме того, если ее план окажется удачным, скоро она сможет не только наблюдать за работой археологов, но и сама работать вместе с ними! Разумеется, на это может уйти немало времени, но рано или поздно ее инвестиции принесут достаточно денег, чтобы...

Конечно, после того, как она оплатит ремонт. Судя по репликам инженеров, которые работали над ее корпусом, ремонт будет недешевый.

Но туг ее снова ошеломил Стерлинг: он продемонстрировал ей, сколько денег накопилось на ее счету.

– Так что, дорогая моя, – сказал Стерлинг, – с наградой, полученной от Службы по борьбе с наркотиками, премией за расшифровку навигационных карт эскайцев, прибылью от ваших последних капиталовложений и наградой за то, что вы обнаружили эти впечатляющие сокровища, вы в целом оказываетесь изрядно состоятельной капсульницей.

– Да, вижу, – сказала Тия, весьма ошеломленная. – Но ведь счет за ремонт...

– Оплачен Службой безопасности Центральных Миров.

Нельзя было сказать, что Стерлинг в восторге, но он явно был доволен собой:

– И, да будет вам известно, это моих рук дело, если можно так выразиться. Я тупо повторял все, что вы мне рассказали, напирая при этом на то, что ваши повреждения получены в результате того, что вы добровольно помогали обезвредить опасных преступников, так что СБ была только рада оплатить все счета, которые я им переслал. А когда я упомянул о том, как вы не дали их кораблю попасть в засаду после приземления, они решили, что вам нужен сингулярный двигатель, о котором вы всегда мечтали.

Тия подозревала, что Стерлинг не просто упомянул об этом... Надо будет попробовать нанять его в качестве своего адвоката вместо того мягкотелого, который работал на нее сейчас: ему даже в голову не пришло попытаться отвоевать оплату ее ремонта, не говоря уже о сингулярном двигателе! А теперь ей не придется потратить ни гроша из своих собственных денег на оплату ремонта и реконструкции!

– А что там с «Мото-простетикс»? Не стоит ли мне взять полученные мной премии и вложить их в производство?

– Фирма процветает. А если вы вложите в нее столько денег... Хм, тогда вы приобретете контрольный пакет акций! – Стерлинг сам был немало изумлен этим. – Вы действительно этого хотите? Ведь с помощью этих денег вы могли бы оплатить свой контракт. Или полностью переоборудовать себя изнутри и снаружи...

– Нет, я хочу вложить деньги в фирму! – твердо ответила Тия. Она порадовалась, что Алекса сейчас нет на борту, хотя она чувствовала себя ужасно одиноко, не слыша, как он ходит по каюте и немелодично насвистывает. Для этого дела ей было необходимо абсолютное одиночество. – На самом деле мне понадобится мягкотелый, который станет моим представителем в совете директоров.

– Прямо сейчас? – спросил Стерлинг.

– Как только я приобрету контрольный пакет, – ответила Тия. – Чем раньше, тем лучше.

«Я и так ждала слишком долго!»

Алекс заглянул в стакан и решил, что это будет последний. Он достиг того состояния парящей легкости, которое может сойти за эйфорию. Если выпить больше, это состояние уйдет, и он окажется пьян как свинья. Если учесть все обстоятельства, возможно, его развезет и он примется рыдать. А это уж будет совсем нехорошо: он, конечно, не в форме, но тем не менее кто-нибудь может опознать в нем пилота Курьерской службы, и будут проблемы. Кроме того, бар был весьма приличный, тем более для космопортовского бара: бармен-человек, сдержанное, спокойное освещение, удобные кабинки и табуреты, приятная, ненавязчивая музыка. Плаксивый пьяница – как и любой другой пьяница – будет здесь совершенно неуместен. Вовсе незачем портить другим людям вечер только из-за того, что его жизнь разбита...

Алекс ощутил ком, вставший в горле, и понял, что еще один глоток спиртного – и все это выльется в бурю эмоций. Бармен наклонился к нему через стойку и доверительно сказал:

– Парень, на твоем месте я бы, пожалуй, завязал на сегодня.

Алекс слегка удивился, кивнул и сглотнул ком в горле. Неужели в наше время среди барменов принято следить, чтобы клиенты не напивались сверх меры?

– Ага. Я и сам об этом подумывал.

Он слегка шмыгнул носом. Нет, надо взять себя в руки, пока он не раскис!

Бармен – человек, отчего, собственно, Алекс и пришел заливать свои печали именно сюда, хотя и понимал, что дело это безнадежное, – все не отходил. Вместо этого он протер полированную стойку из искусственного дерева безупречно чистой тряпочкой и мимоходом заметил:

– Извини, парень, но ты похож на человека, у которого проблемы.

Алекс невесело рассмеялся.

– Ага. Ну да.

– Хочешь об этом поговорить? – не отставал бармен. – Меня для того тут и держат. Собственно, потому здесь и напитки такие дорогие.

Алекс взглянул на бармена повнимательнее. Тот выглядел совершенно обыкновенно, и в этой обыкновенности было нечто знакомое. Аккуратная стрижка, приличный, но не официальный костюм. В лице – тоже ничего особенного, если не считать выражения дружелюбной озабоченности. Вот это-то выражение его и выдавало: оно было слишком отточенным, слишком профессиональным.

– Советник? – спросил наконец Алекс.

Бармен кивнул на стену за стойкой – над тремя рядами старинных и экзотических бутылок красовался диплом в рамочке.

– Лицензированный. Конфиденциальность гарантируется. К официальным организациям отношения не имею. Работаю уже пять лет. Так что вряд ли ты можешь рассказать мне нечто такое, чего я уже раз сто не слышал.

«Конфиденциальность гарантируется» и «к официальным организациям отношения не имею» означало, что все, что расскажет бармену Алекс, останется при нем, а не будет доложено по начальству. Алекс был удивлен, но не особо: бары, где барменами работали Советники, набирали популярность еще в те времена, когда он оканчивал Академию. Он только не подозревал, что они сделались настолько популярны. И уж, конечно, он не ожидал найти такой бар здесь, на ремонтной станции. Ну разумеется, когда человек выпьет, его тянет на откровенность; и где-то на Старой Земле кому-то пришло в голову, что будет неплохо, если в этот момент рядом с человеком окажется кто-то, кто способен выслушать и дать толковый совет. Да, ему доводилось слышать, что теперь за стойками работает больше Советников, чем в кабинетах, и что многие профессиональные бармены поступают в колледжи, чтобы получить диплом Советника.

И внезапно потребность выговориться хоть перед кем-нибудь сделалась нестерпимой.

– Вот ты когда-нибудь влюблялся? – спросил он, глядя на свой пустой стакан и крутя его между указательными пальцами.

Бармен забрал у него стакан и поставил вместо него чашку кофе.

– Сам – нет, но я повидал немало людей, которые были влюблены – или думали, что они влюблены.

– Ага...

Алекс перевел взгляд на чашку, от которой шел душистый пар.

– Злейшему врагу такого не пожелаешь.

– Ну да. Многие так говорят. Что, проблемы с той, в кого ты влюблен? – спросил бармен-Советник. – Может, я чем могу помочь?

Алекс вздохнул.

– Да нет, ничего особенного. Просто та, в кого я влюблен... скажем так: не очень-то доступна.

Он почесал в затылке, пытаясь придумать, как бы это так сформулировать, чтобы не сказать лишнего.

– В силу наших профессиональных обязанностей – неважно каких – мы не можем быть вместе. И, кроме того, имеются кое-какие физические проблемы...

Привычка к осторожности укоренилась слишком глубоко. Имеет этот Советник отношение к официальным организациям или не имеет, все равно Алекс не мог заставить себя рассказать ему всю правду. Ведь расскажи он все как есть, он может лишиться общества Тии, если это услышит кто-то лишний!

– А работу вы сменить никак не можете? – разумно спросил Советник. – Уж конечно, никакая работа не стоит таких страданий. Судя по всему, что мне доводилось видеть и слышать, лучше низкооплачиваемая работа, которая делает тебя счастливым, чем высокооплачиваемая, на которой ты чувствуешь себя узником за решеткой.

Алекс печально покачал головой.

– Это ничем не поможет! – вздохнул он. – Дело не только в работе, а если ее сменить, станет еще хуже. Понимаешь, мы все равно как дельфин и бабочка. Она не может плавать, я не могу летать. Наши жизни просто несовместимы.