Текст книги "Сага о живых кораблях"

Автор книги: Энн Маккефри

Соавторы: Мерседес Лэки,Маргарет Болл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 56 страниц)

компанией, которая, насколько могла отследить Нансия, никак не была связана с Полионом, семейством де Грас-Вальдхейм или любой другой Высшей Семьей. Гиперчипы, прошедшие испытание, устанавливались почти сразу же после доставки на место, и каждая партия проходила через Совет по распределению. По личному опыту Нансия знала, как трудно получить эти чипы. С тех самых пор, как сенсоры ее нижней палубы и графические сопроцессоры были усилены гиперчипами, она безуспешно пыталась добиться, чтобы такие же чипы были установлены и в остальные ее системы. Микайя Квестар-Бенн, когда Нансия ее спросила, сказала, что ее печень, почки и фильтр сердечного клапана снабжены гиперчипами, установленными, когда органы с метачипа-ми перестали справляться. Однако и ей тоже не удалось получить гиперчипы взамен старых чипов для внешних протезов; ситуация не была срочной, и Совет по распределению отказал в запросе на имплантацию или поставку.

Полион дважды выдвигался на соискание награды «За заслуги перед Галактикой» – за тот вклад, который разработанные им гиперчипы внесли в такие отрасли, как управление кораблями Флота, молекулярная хирургия и информационные системы. Даже Сеть, эта неповоротливая, консервативная коммуникационная система, связывавшая все уголки галактики посредством новостей, информации и записей обо всем, что когда-либо делалось посредством компьютера, – даже менеджеры Сети медленно, неспешно снабжали ключевые коммуникативные узлы гиперчипами, что значительно ускорило отклик Сети на запросы. Новостники открыто предполагали, что в этом году Полион все-таки удостоится награды. Самый молодой – и самый красивый, как жеманно упомянула Корнелия Нетлинк, – из всех, кому когда-либо вручалась корикиевая статуэтка. Также широко обсуждалось, на какой высокий пост могут назначить – и, несомненно, назначат – Полиона после получения награды. Все считали, что столь талантливый – и столь красивый, неизменно добавляла Корнелия – молодой человек зря тратит свои годы и свои таланты, управляя заводом-тюрьмой по производству мета-чипов на какой-то захудалой планетке. Однако до сих пор Полион с присущей ему скромностью отказывался даже обсуждать предложения касательно другой должности.

«Звездный Флот назначил меня на этот пост, и моя честь велит мне служить там, куда меня назначили», – заявлял он в ответ на все расспросы.

Нансия удержалась от соблазна сымитировать восторженную поклонницу Полиона во всей этой сетевой дискуссии. Капсульники, наделенные почти полным контролем над своими системами, не должны опускаться до такого ребячества.

– Тьфу ты! – фыркнула Нансия. На Шемали явно что-то было не так. Она знала это, но не могла доказать.

Возможно, их неожиданный визит даст ей те данные, в которых она нуждается.

Несмотря на замедление скорости полета, на подлете к Шемали Нансия все еще продолжала раздумывать, как ей идентифицировать себя для персонала космопорта. Прибытие «мозгового» корабля Курьерской службы было необычным событием на этой удаленной планете, и Нансия не желала насторожить Полиона и дать ему шанс скрыть... ну, что, что ему было скрывать, и наверняка было что!

В конце концов решение приняли за нее другие.

– ОГ-48, можете заходить на посадку, – проскрипел в ее коммуникационном устройстве скучающий голос диспетчера космопорта. Нансия все еще висела на орбите и думала, каким образом представиться так, чтобы не поднять тревогу.

Она быстро просканировала внешний сенсорный обзор. Других кораблей на орбите вокруг Шемали не было видно, а если корабль «Перевозок ОГ» находился по ту сторону планеты, то он оказался бы недоступен для связи по коммлинку. Должно быть, говорили именно с ней... ох, ну конечно! Нансия хихикнула про себя. Со времени операции на Бахати она была слишком занята, чтобы попросить ее перекрасить. Коричнево-лиловые псевдопереборки, маскирующие ее под беспилотник «Перевозок ОГ», все еще ограничивали ее внутреннее пространство, а на внешней стороне корпуса все еще красовались логотипы компании, наверняка бросающиеся в глаза с первого взгляда. По слухам, Дарнелл Овертон-Глаксели забирал и переоборудовал все корабли, на какие только мог наложить лапу. Гладкие обводы Нансии, характерные для кораблей КС, должны были быть необычными для транспортного грузового корабля – однако, видимо, не настолько необычными, чтобы возбудить подозрения у диспетчера космопорта. Пока он выдавал указания относительно посадки, Нансия подумала и поняла, что ей знаком этот спокойный, ровный, безэмоциональный голос. Не сам голос, но ощущение полной отрешенности от мирских забот, звучащее в нем. «С каких это пор «блаженные» занимают ответственные должности в космопорте? Я знаю, что здесь что-то очень не так. И мы – Фористер, Микайя и я – найдем, что именно не в порядке!»

Она опустилась на посадочную площадку с предчувствием каких-то приключений. Но когда она осмотрелась вокруг, пузырьки веселого предвкушения исчезли, словно из долго простоявшей откупоренной бутылки «стизумруда».

– Ого! Что случилось здесь? – воскликнул Фористер, как только Нансия вывела на панорамные экраны вид на Шемали со стороны космопорта.

Пермабетон посадочной площадки был весь в трещинах и пятнах, у самого края площадки зияла дыра – как будто кто-то опрокинул канистру с промышленным биоочистителем и не озаботился убрать жидкость, в результате чего микроскопические частицы проели насквозь краску и бетон. Здание космопорта представляло бетонную коробку без окон, мрачную и неприступную, словно тюрьма самого строгого режима – каковой, по сути дела, являлась вся планета.

Позади здания в воздух поднимались клубы зеленого и пурпурного дыма. Скорее всего, именно они были источником зеленовато-черного пепла, покрывающего все поверхности в поле зрения Нансии.

Пока прибывшие ждали, чтобы диспетчер представился и поприветствовал их, по посадочной площадке промчался порыв пронзительного ветра. Он подхватил пепел и закрутил его грязными смерчами, которые опали так же быстро, как и поднялись.

Внешние приборы Нансии показывали, что температура ветра составляла 5 градусов выше нуля по шкале Цельсия.

– Шемали заслуживает свое название, – пробормотала Нансия.

– Какое?

– Северный Ветер. Альфа знает язык, из которого происходят все названия в системе Ньота. Она упоминала о том, как они переводятся... уже очень давно.

– И что, вся планета такая?

Нансия быстро заменила картину внешнего обзора увеличенными кадрами, сделанными ею во время посадки. В тот момент она была слишком занята тем, чтобы правильно сформулировать приветствие, и ландшафты планеты не особо ее занимали. Теперь она вместе с Фористером в потрясенном молчании взирала на стоячие водоемы без единого признака живности, на порожденные эрозией почвы овраги, которые разбегались от проложенных без всякого учета экологической обстановки дорог, ведущих к новым заводским корпусам, на клубящуюся вихрями пыль, на пепел, укрывающий леса мертвых деревьев, где не пела ни одна птица...

– Я и не знал, что один завод может принести планете столько ущерба, – медленно произнес Фористер.

– Похоже, сейчас здесь действуют уже несколько производств, – указала Микайя. – И все работают на полную мощность, я полагаю, без всякой заботы об окружающей среде... а шемалийские ветры разносят смертоносные продукты загрязнения по всей планете.

– И что, никто не посетил Шемали, прежде чем представлять Полиона к награде «За заслуги перед Галактикой»? Скорее всего, нет, – ответил Фористер на собственный вопрос. – Кому нужно прилетать на тюремную планету в захудалой системе? А его досье выглядит просто блестяще. Верно, Нансия?

– Общедоступные записи безукоризненны, – подтвердила Нансия. – Судя по ним, Полион де Грас-Вальдхейм предпринимает все усилия для производства гиперчипов и их как можно более широкого распространения.

«Ценой невосполнимого ущерба для окружающей среды. Однако это не преступление... по закону, по крайней мере здесь. Если бы Центр заботился о природе Шемали, здесь прежде всего не разместили бы тюремный завод по производству метачипов».

Удары в нижний люк отдались во всей внешней оболочке Нансии. Она вновь переключилась на внешние слуховые и визуальные сенсоры. Один из них, размещенный на посадочно-тор-мозной дюзе, давал ей узкий сектор обзора на причину этого шума... У люка обнаружился изможденный человек, одетый в лохмотья, которые когда-то, видимо, были тюремной униформой – серой курткой и свободными штанами. Еще какие-то рваные тряпки были обернуты вокруг его головы и кистей рук.

И он выкрикивал ее имя:

– Нансия! Нансия, впусти меня, быстро!

На краю посадочной площадки показались две громоздкие фигуры в блестящих защитных костюмах серебристого цвета; фигуры медленно продвигались вперед, неуклюже и угрожающе. Серебристые капюшоны с масками скрывали их лица, подобно забралам шлема, костюмы сверкали, словно доспехи. Но оружие в их руках не было рыцарскими копьями или мечами, это были нейробластеры, громоздкие, и угловатые, и куда более смертоносные, чем любое старинное оружие.

Нансия открыла нижний люк. Беглец рухнул в проем и упал на пол грузового трюма. Когда одна из серебристых фигур подняла нейробластер, Нансия захлопнула вход. Лучи, не причинив никакого вреда, ударились о ее корпус, и Нансия, даже не задумываясь, поглотила энергию выстрела. Все ее внимание было привлечено к оборванному узнику, который сейчас пытался подняться на ноги, медленно и с видимой болью срывая лохмотья, закрывающие лицо.

– Возможно, это было не очень умное решение, – прокомментировал Фористер. – Мы не хотим вступать в конфликт с местными властями. Тюремные разборки не являются частью нашей миссии.

– Но этот человек таковой является, – возразила Нансия. Она переключила экраны на ту картину, которую показывали ей расположенные в трюме сенсоры. Микайя Квестар-Бенн первой опознала беглеца и издала изумленный возглас:

– Молодой Брайли-Соренсен! Как он угодил в Шемалийскую тюрьму?., и как сбежал?., и почему он в таком состоянии?

– Именно это, – мрачно отозвалась Нансия, – мне очень хотелось бы узнать.

Сев ухитрился подняться на ноги, ухватившись за одну из несущих распорок, подпирающих потолок ангара.

– Нансия, не впускай больше никого. Ты не знаешь... здесь, на Шемали, творятся ужасные вещи. Ужасные, – повторил он. Глаза его закатились, и он вновь сполз на пол.

– Фористер, Микайя, унесите его из трюма, пока эти двое охранников, или кто они там, не начали барабанить в мой люк, – приказала Нансия. – Нет, подождите. Сначала снимите с него эти лохмотья и бросьте прямо там.

– Зачем?

– Нет времени объяснять. Просто сделайте так! – Она запустила кухонные синтезаторы и включила мусоросжигатель. То, что она придумала, не сработало бы, если бы Шемали была тюрьмой, управляемой нормальным начальством. Но то, что она успела увидеть на этой планете, как нельзя лучше соответствовало безжалостному внутреннему «я» Полиона де Грас-Вальдхейма, каким он запомнился Нансии, и последние хриплые слова Сева были тем единственным подтверждением, в котором она нуждалась.

Пока Фористер и Микайя раздевали потерявшего сознание Сева и втаскивали его в лифт, Нансия усилила разрешение сенсоров, чтобы осмотреть его попристальнее. Она записала все для дальнейшего анализа, особое внимание уделив страшным ранам, уродовавшим ногу и обе руки Сева. Темные кровоподтеки синего, пурпурного и зеленого цвета красовались на его ребрах, а спину пересекали вспухшие рубцы, сочившиеся красным при малейшем движении. Дыхание Сева было поверхностным и неровным, и он не пришел в себя, пока его раздевали и переносили.

Что с ним сделали на Шемали? Нансия знала, как обрабатывать поверхностные повреждения, однако на этой планете были еще кислоты и нервно-паралитические газы. Раны на руках и ногах Сева напугали Нансию, равно как и его рваное, затрудненное дыхание. Это все было гораздо более тяжелым случаем, чем те ранения и известные заболевания, лечение которых было в пределах ее возможностей. Нужен был врач... и на борту таковой был.

Нансия вывела кадры с изображением Сева на экран в каюте Альфы. Послышался крик ужаса, затем сдавленный всхлип. Голос Фассы, не Альфы. Нансия осознала, что в спешке передала изображение во все пассажирские каюты. Вот и Дарнелл ругается, что ему не дают досмотреть фильм. Нансия выключила сенсоры в его каюте и переключилась на изображение трех других узyиков, чтобы видеть их лица, пока она консультируется с Альфой.

– Доктор Герца-Фонг, – официальным тоном заявила Нансия, – мы приняли на борт сбежавшего заключенного с тяжелыми ранениями. Я опасаюсь отравления ганглицидом. Вы можете обеспечить ему медицинскую помощь?

– Это не ганглицид, – уверенно сказала Альфа. – Небольшие ожоги кислотой, вот и все. Но могут быть поражены легкие. По этим кадрам я нt могу сказать точно. А судя по расположению этих кровоподтеков, могут быть повреждены почки или другие органы, с наличием внутреннего кровотечения. Транспортируйте его в лазарет. Я проведу осмотр.

Она держалась спокойно, уверенно и действовала быстро; Нансия поневоле восхитилась этими ее качествами. Но можно ли было доверить Альфе здоровье Сева?

Альфа толкнулась в запертую дверь каюты и вновь повернулась к объективу сенсора. Точеное ее лицо выражало хмурое раздражение.

– ФН-935, я не могу поставить диагноз и провести лечение этого человека посредством видеоэкрана! Если тебя так волнует его здоровье, то настоятельно предлагаю тебе открыть дверь и позволить мне заняться своей работой!

Нансия колебалась. Но что еще оставалось делать?

– Позволь мне пойти с ней, – предложил Блэйз.

– И мне. – Большие глаза Фассы были полны слез. Актерская игра или подлинное отчаяние? Не было времени размышлять над этим.

Нансия инстинктивно доверяла Блэйзу, однако не была уверена, что на него можно полагаться. Он, похоже, склонен был всегда присоединяться к большинству. А если Нансия позволит Фассе и Блэйзу идти с Альфой, то узники окажутся в большинстве – по крайней мере, среди мягкотелых.

Но каковы бы ни были преступления Фассы, Нансия отче-го-то сомневалась, что та причинит какой-либо вред Севу Брайли-Соренсену. Только не после тех сцен, которые произошли между ними ранее и свидетелем которых оказалась Нансия. Только не после того, как Фасса провела в депрессии все время пути от Бахати до Шемали, убежденная, что Сев бросил ее и что она больше никогда его не увидит.

– Фасса дель Парма-и-Поло будет сопровождать доктора Герца-Фонг и ассистировать ей, – сообщила Нансия, мысленно молясь, чтобы ее решение оказалось правильным.

Когда две девушки бегом направились по коридору, чтобы встретить Форисгера и Микайю с их ношей у лифтов, Нансия медленно приоткрыла нижний грузовой люк на ширину примерно в шесть дюймов. Облаченный в серебристый комбинезон охранник стоял у люка, уже подняв кулак, чтобы постучать. Теперь он опустил руку, однако навел ствол нейробластера в просвет между створками люка.

– Чем я могу вам помочь? – небрежно вопросила Нансия.

– Беспилотник ОГ-48, вы предоставляете убежище беглому заключенному, – ответил охранник. – Верните его под стражу, или вам будет хуже.

Нансия выдала взрыв ледяного хохота, от которого ее саму пробрала дрожь.

– Пожалуй, уже поздно. Что касается этой кучи лохмотьев, которая просила приюта, – от нее уже избавились должным образом. У вас что, все тут больны капеллианской джунглевой горячкой или альтаирской чумой, не говоря уже о земной чесотке? Вы думаете, мы позволим чему-то подобному ползать по этому славному чистому кораблю?

– Не пытайтесь мне лгать, – предупредил стражник. – Этот корабль находится под наблюдением с самого момента посадки.. Заключенный вошел на корабль и не вышел отсюда.

– И никогда уже не выйдет. Вот его одежда – если эти тряпки можно назвать одеждой, – презрительно добавила Нансия. Она раздвинула створки люка еще на десять дюймов – как раз настолько, чтобы охранник мог протиснуться внутрь. – А это то, что осталось от вашего беглеца. – Она открыла щель мусоросборника и высыпала содержимое. Жалкая кучка органического пепла, частично сожженная белковая масса и обугленные кости высыпались на поддон. Стражник отступил назад, в каждом движении его сквозил неприкрытый ужас. Нансия жалела, что не видит его лица, скрытого серебристой пермапленкой и частой сеткой дыхательной маски.

– В чем дело? – поинтересовалась она. – Он все равно уже умирал, вы же понимаете.

Охранник, пошатываясь, направился к двери, из-под его маски доносились такие звуки, как будто его тошнило.

– Я думал, де Грас-Вальдхейм – хладнокровная бестия, – выдавил он. – Но вы там, в «Перевозках ОГ», еще хуже.

Последний взрыв леденящего хохота Нансии догнал стражника уже на посадочной площадке.

– Вы не хотите забрать останки? – спросила она в спину удаляющемуся нетвердой походкой охраннику. Но прежде, чем он успел ответить, она захлопнула люк, на тот случай, если он все-таки преодолеет отвращение и вернется за «останками». Не следует отдавать на лабораторное исследование искусственные «кости» и белково-водорослевую «плоть», которые Нансия сперва синтезировала, а потом обуглила в мусоросжигателе.

 Глава 15

– Стимнакладку! Медикаменты! – бросила Альфа через плечо. Нансия молча выдвинула из шкафчика с медицинским оборудованием и препаратами все нужное. Тонкие темные пальцы Альфы выхватывали одну ампулу за другой, заряжая накладку сочетанием лекарств. Нансия опознала универсальный нервный стимулятор, средство для регуляции дыхания и как минимум два вида обезболивающего.

– Э... вы уверены, что в таком сочетании это подействует как надо? – извиняющимся тоном спросила она. Альфа была врачом. Но Нансия прошла подготовку по оказанию первой помощи и поддержанию жизненных функций – все это могло от нее потребоваться, пока она не доставит пострадавшего пилота или пассажира в клинику. И инструктор постоянно твердил ей о том, как опасны неожиданные побочные эффекты, которые могут возникнуть при смешивании двух или более лекарств.

– Вам нужен был специалист, – отрезала Альфа, – он у вас есть. Я хочу стабилизировать его состояние, прежде чем заняться поверхностными ранениями и диагностировать повреждения внутренних органов. Это поможет ему дышать и дальше... если он вообще на это способен. У нас нет времени, чтобы тратить его на пустые разговоры.

Фасса дель Парма одним бесшумным движением оказалась между Альфой и бесчувственным телом Сева, лежащим на кушетке, которая по приказу Нансии выдвинулась из стены в тесном корабельном лазарете.

– Если это сочетание безвредно, – сказала Фасса, – то сперва испытай его на мне.

– Не глупи, – фыркнула Альфа. – Ты в два с лишним раза меньше по массе. Если тебе вколоть такую дозу, которую я приготовила для Брайли, ты вырубишься как минимум на пару дней!

– Тогда используй половину накладки, – предложила Фасса. Она стянула с плеча кофточку, открывая нежную белую кожу. – Вот. Я не шевельнусь. Но я хочу знать, как оно действует, прежде чем позволю впрыснуть это... Севу. – Перед тем как произнести имя молодого человека, девушка сглотнула, однако во всем остальном ее выдержка была просто идеальной.

Нансия, которой единственной была доступна роскошь видеть все происходящее с разных точек обзора, заметила, что при звуке голоса Фассы веки Сева, кажется, дрогнули. Но ни одна из девушек это не увидела: они слишком пристально смотрели друг на друга. От двери за ними озабоченно следила Микайя Квестар-Бенн. Стоящий позади нее Фористер оглянулся на один из расположенных в коридоре сенсоров Нансии.

– Не пора вмешаться? – произнес он одними губами.

– Подожди минутку, – прошептала Нансия в ответ едва слышно.

Альфа смотрела на спокойное лицо Фассы, на ее обнаженное плечо, подставленное для укола, и сердито хмурилась.

– Вечно ты влезаешь, куда тебя не просят, – прошипела она наконец. – И ты всегда слишком мягко относилась к мужчинам, разве не так? Ну ладно! – Альфа бросила уже заряженную стимнакладку в направлении мусоросборника; Нансия выдвинула поддон и поймала накладку прежде, чем та успела соскользнуть в зев переработчика отходов. Она хотела провести анализ этой смеси в независимой лаборатории, сразу по прибытии на какую-нибудь цивилизованную планету.

Альфа приготовила вторую стимнакладку, на этот раз зарядив ее обычным стимулятором.

– Это тебе нравится больше? – спросила она в воздух, саркастически приподняв брови.

– Да, спасибо, – одновременно ответили Фасса и Нансия. Однако Фасса продолжала настаивать, чтобы Альфа давала ей контрольную дозу каждого из препаратов, которые та собиралась впрыснуть Севу.

– Дура ты, – пробормотала Альфа, слишком тихо, чтобы это услышала генерал Квестар-Бенн; Нансии и то пришлось увеличить чувствительность сенсоров, чтобы уловить ее слова. Продолжая говорить, Альфа склонилась над Севом и принялась короткими резкими движениями наносить мазь на кислотные ожоги на руках и ногах пациента. – Он был в достаточно плохом состоянии... если бы он так и не проснулся, было бы гораздо меньше улик и против тебя, и против меня. Ты так благодарна ему за то, что он изо всех сил старается засадить тебя в тюрьму?

– Я уже один раз убивала человека, – ответила Фасса. – С меня достаточно. А это что?

– Спрей-антибиотик. Расслабься, – сказала Альфа. – У нас был шанс избавиться от некоторых улик, ты этот шанс упустила, так что теперь слишком поздно. Что тут сделаешь, когда за спиной торчат эта железная генеральша и старикан-пилот? Им только дай повод обвинить меня помимо всего прочего еще и в злоупотреблении врачебной практикой! Я сделаю все, что смогу, чтобы спасти для тебя твоего детектива, а я могу, – добавила она с гордостью, которую у Альфы не могло отнять никакое висящее над нею обвинение, – я могу, дорогая моя Фасса, очень многое!

И она говорила правду. Час спустя Сев уже полусидел, опираясь спиной на подушку, и пил камчай, в который было намешано так много сахара и кальцина, что вкус трудно было распознать. При этом Брайли пространно объяснял Фористеру и Микайе, что именно он обнаружил на Шемали и почему ко времени приземления Нансии на планету оказался в таком отчаянном положении.

– Я сделал несколько ошибок, – неохотно признал Сев. – Проникнуть под видом узника на транспорт, идущий на Шемали, было, как мне кажется, единственным способом явиться на планету незамеченным. И это сработало. Но после этого случилось несколько вещей, на которые я не рассчитывал.

Сев ожидал, что его фальшивое досье «заключенного», гласившее, что осужденный знаком с проектированием метачипов и компьютерно-сетевыми операциями, даст ему возможность трудиться где-нибудь в административном отделе завода-тюрьмы и там у него будет шанс залезть в записи Полиона и найти то, что нужно. Должность, на которую его назначили, выглядела многообещающей – однако, как только Сев взялся за поиски, все пошло не так, как надо.

– Э... вы так и не сказали, что именно вы искали на Шемали, – вежливо намекнул Фористер.

Сев отпил большой глоток приторного камчая, закашлялся, хватая ртом воздух, и откинулся на подушку с утомленным видом.

– Неважно. Важно то, что здесь происходит гораздо больше, чем можно предположить, глядя извне. Не все смог узнать... но достаточно...

Вся компьютерная система Полиона была уставлена кодовыми ловушками и сигналами тревоги; в первый же раз, когда Сев попытался получить доступ к закрытым данным, Полион и его подручные насторожились и поймали Брайли с поличным прежде, чем он смог скачать хотя бы немного совершенно безобидных записей. После этого Сев показал им свое удостоверение, выданное Центром, и объяснил, что он ведет следствие, не имеющее никакого отношения к Полиону или Шемали.

– Они мне не поверили, – вздохнул молодой детектив. – Хотя на самом деле это было правдой.

– Так что вы там все-таки делали? – не отставала Микайя Квестар-Бенн.

– Потом. – Сев продолжил свой рассказ. Подручные Полиона избили его, раздели, обнаружили и обезвредили тонкую по-лоску-передатчик, которую Сев намеревался использовать как сигнальный маяк для Нансии в том случае, если попадет в неприятности. – Эта штука, если ее повредить, должна была начать подавать сигнал бедствия на всех частотах, в том числе и через Сеть, – жалобным тоном заявил Сев. – Так что сначала я не очень беспокоился. Но когда прошло два дня, а вы не появились, я понял, что придется выбираться самому.

– Де Грас-Вальдхейм, должно быть, знает, как обезвреживать такие маячки, – кивнул Фористер.

– Что резонно, – указала Нансия через динамик. – Он ведь их и изобрел. По сути дела, это одноцелевые гиперчипы, а Полион знает о гиперчипах больше, чем кто-либо в галактике.

Следующим открытием Сева стал тот факт, что Полион увеличил производство новых гиперчипов за счет игнорирования всех мер безопасности. Будучи послан в цех по травлению гиперчипов, где срок жизни заключенного – среди клубов нервно-паралитического газа и кислотных испарений – измеряется скорее днями, нежели годами, Сев понял, что должен вырваться на свободу. И он осуществил это намерение, как только увидел садящийся на Шемали корабль – в особенности после того, как опознал стремительные обводы корпуса Нансии под маскировочной раскраской – коричневыми логотипами и лиловыми полосами «Перевозок ОГ». Побег не был слишком трудным делом: все остальные узники были так затерроризированы, что не могли даже подумать о такой возможности, а охранники обленились, стали беспечными и не имели желания соваться в травильный цех.

– И кроме того, – с ухмылкой добавил Фористер, – никто не ожидал, что беглый узник бросится искать помощи на беспилотном корабле «Перевозок ОГ». Нансия, твоя раскраска великолепно нам послужила. Но, я полагаю, ты не захочешь сохранить ее после того, как все это закончится?

– Естественно, нет! – отозвалась Нансия. – И вообще она больше не понадобится. Когда мы закончим нашу миссию в системе Ньота, никаких «Перевозок О Г» больше не будет. Но... что нам делать теперь?

История Сева вскрыла достаточно нарушений закона, чтобы Полиона можно было с полным правом арестовать дважды. Однако это были лишь показания одного человека, не подтвержденные никакими записями или компьютерными данными. Если взять Полиона под стражу сейчас, не заручившись никакими твердыми уликами, то к тому времени, как они вернутся – Сев был в этом уверен, – на Шемали не останется никаких свидетельств преступления.

– Невозможно, – с чувством сказал Фористер. Сев устало кивнул.

– Ну. Я не говорю об экологии планеты. Но вы можете быть уверены, что в заводских цехах не останется ничего, к чему могла бы придраться комиссия. Это будут чистенькие сборочные конвейеры со всеми положенными по технике безопасности средствами.

– А заключенные, которые уже пострадали от воздействия кислот или газов?

– Я не думаю, – угрюмо промолвил Сев, – что к тому времени кто-то из них еще будет иметь возможность давать показания-

– Тогда мы должны явиться туда прямо сейчас и собрать улики, – предложил Фористер.

Сев покачал головой:

– Не получится. Он умный – для важных персон предоставляется специальный тур, подальше от опасных производственных линий и изуродованных узников. В основном по вторичным производствам на другой стороне планеты. Я знаю, как найти один из самых худших цехов. Я там был. Но без меня он будет водить вас с одного конца центральной тюремной фабрики до другого, и вы ничего не увидите, и каждый раз, когда будете пытаться свернуть в сторону, у вас на пути окажется полдюжины охранников. Я должен идти с вами. – Он попытался приподняться, но закашлялся и снова рухнул на подушки.

– Ты не можешь! – воскликнула Фасса.

– Может, если должен, – возразила Микайя Квестар-Бенн. – Долг превыше всего. – Она и Сев кивнули друг другу. – Вы обе, – генерал указала кивком на Фассу и Альфу, – возвращайтесь в свои каюты. Вам здесь больше нечего делать – не следовало позволять вам слышать и это.

– Подождите! – вскрикнула Фасса, когда Фористер взял ее за руку. – Должен быть и другой способ. Разве вы не понимаете, что, взяв Сева с собой, вы ничего не добьетесь? Даже если бы он не был в таком состоянии, но, увидев его, Полион сразу поймет, что что-то тут не так. Никто из вас – никто из нас не выйдет оттуда живым.

– Не надо так, – мягко ответил Фористер. – Твой приятель не может быть настолько опасен.

Лицо Фассы застыло.

– Если не верите мне, спросите у других. Альфа?

Альфа бинт Герца-Фонг неохотно кивнула.

Фасса подняла глаза на сенсоры.

– Нансия, ты можешь соединить нас с Блэйзом и Дарнеллом? Всего на минутку.

Оба молодых человека согласились с точкой зрения Фассы касательно данной ситуации.

– Тогда что мы можем сделать? – спросил Фористер. – Проклятье, я не собираюсь, поджав хвост, удирать с планеты от страха перед испорченным сынком из Высшей Семьи только потому, что тот заполучил в руки какие-то опасные игрушки!

– Я думаю, – медленно сказала Фасса, – что вам нужно попытаться использовать меня. – Лицо ее было бледным. – Отведите Альфу обратно в ее каюту, и я объясню, что мы можем сделать – по крайней мере, я думаю, что можем. – Она бросила извиняющийся взгляд на Альфу.

– Предательница! Когда Полион узнает...

Фacca сжала губы. Сейчас она не была милой куколкой, как обычно. Но она была почти прекрасна холодной и отстраненной красотой.

– Я должна попытаться хоть что-то сделать, верно?

– Лучше ты, чем я, – ответила Альфа и повернулась, чтобы уйти. – Ну ладно. Заприте меня. Я даже не хочу слышать про этот план. Может быть, если меня не будет здесь во время обсуждения, Полион не будет винить меня в том, что я его предала. – Однако особой надежды на это в ее голосе не было.

Когда Фасса объяснила свой план, наступило короткое молчание: Фористер, Нансия и Микайя обдумывали слова девушки.

– Ты думаешь, он попадется на эту удочку? – спросил Фористер.

– Он считает Нансию беспилотником ОГ, – указала Фасса. – И полагает, что пассажиры корабля кремировали Сева за то, что тот был досадной помехой. Если бы он не проглотил эту историю, то, поверьте, сейчас у нас уже были бы неприятности. – Она вымученно улыбнулась. – Убийство и корабль «Перевозок ОГ» – какие еще верительные грамоты нужны? И к тому же у вас буду я, чтобы представить вас...

– Я тебе не позволю! – хриплым голосом прервал ее Сев.

– Фасса останется на борту Нансии, – вмешалась Микайя. – По понятным причинам. – Она посмотрела на девушку. – Пока ты на корабле, мы сможем следить за тем, что ты скажешь. И, я думаю, тебе следует надеть вот это. – Генерал наклонилась, проделала что-то «-протезом левой ноги и извлекла оттуда два отрезка блестящей, тонкой, как нить, проволоки. – Вытяни руки.