Текст книги "Сага о живых кораблях"

Автор книги: Энн Маккефри

Соавторы: Мерседес Лэки,Маргарет Болл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 56 страниц)

Туда-то и отправился Алекс, облачившись в один из своих наиболее кричащих костюмов. Тия ужасно боялась, что кто-нибудь опознает в нем пилота-«тело», но ничего с этим поделать она не могла. Алекс не мог даже взять с собой кнопку связи: оборудование защиты от подслушивания, установленное в тамошних забегаловках, непременно среагировало бы на нее, как только он переступил бы порог. Тии оставалось только просматривать новостные сетки станции, разыскивая хотя бы мимолетные упоминания об «их» корабле, и надеяться на то, что Алекс действительно настолько хороший актер, как он сам думает.

Алекс давно освоил один трюк, который полезен, когда надо пить вместе с кем-то, оставаясь при этом трезвым. Все, что нужно, – это небольшая ловкость рук. Предоставляешь жертве допить свой стакан почти до дна, потом меняешь стаканы и предоставляешь ему выпить и твой тоже, а потом заказываешь «еще по одной». После третьей порции такого угощения он даже не будет замечать, что ты совсем не пьешь, – особенно если это ты платишь за напитки.

«Благословим духов космоса за кредитный счет Медслужбы!»

Алекс начал свои поиски с «Розовой кометы» – ее интерьер, оформленный в кислотных тонах, как нельзя лучше гармонировал с его костюмом. Он достаточно быстро выяснил, что нужного ему товара тут не отыскать, однако отказали ему достаточно любезно, тем более что Алекс первым делом угостил всех присутствующих. В этом баре торговали скорее полулегальными услугами, нежели товарами. Бармен даже не знал никого, кто мог бы ему помочь, – зато он знал тех, кто мог бы это знать. Он отправил Алекса во «Фронтир».

Переведя немереное количество спиртного, Алекс пережил комический эпизод с торгашом, который с чего-то решил, будто он, Алекс, интересуется компьютерной порнографией и секс-дроидами, и еще один эпизод со старым шахтером, который утверждал, что ему нужны не артефакты, а примитивное искусство.

– На этих арти-фактах, на них сейчас деньгу не зашибешь! – настаивал дедушка, стуча по столу узловатым кулаком. – Арти-факты богатеям не нужны, рынок ими завален, черт бы его побрал! Я те говорю: держись за примитивное искусство!

Алексу пришлось как следует напоить старого дурака, чтобы от него наконец избавиться. Собственно, возможно, шахтер именно на это и рассчитывал. К тому времени Алекс выяснил, что на самом деле ему нужна «Скала».

В «Скале» он действительно обнаружил золотое дно – но все это было не то, что он искал.

Атмосфера в баре царила на удивление спокойная: деловитый бармен нечеловеческой расы, ненавязчивый вышибала вдвое тяжелее Алекса, и зал, разделенный на маленькие кабинки, из которых ни единого звука наружу не вылетало. Приглушенное освещение, безупречная чистота, умеренные цены. Если здесь и совершались сомнительные сделки, все это делалось тихо и незаметно.

Алекс объяснил бармену, что ему надо, и уселся за один из столиков. Вскоре Медслужбе пришлось уплатить за добрую сотню бетанских погребальных урн, два десятка статуэток змеиных богинь из мыльного камня с Ргхкедана, три изысканных хрустальных канатийских черепа – которые на самом деле стоили таких денег, что Институт и Медицинская служба, пожалуй, простят ему все, что он купил и что он купит еще, – и – вот уж чего он не ожидал увидеть здесь! – священную фигурку-качину Совы-Танцора, изготовленную индейцами-хопи со Старой Земли. Последнюю, скорее всего, просто сперли у товарища по команде; Алекс мысленно пообещал себе отыскать хозяина и вернуть фигурку ему – или ей. Она была не таким уж важным артефактом, но для владельца, оказавшегося вдали от дома, она, скорее всего, представляла собой священное наследие предков, и потеря этой качины могла стать сокрушительным ударом.

Хотя Алекс оплачивал все за счет кредита, продавцы получали от него деньги наличными. Это оказалось довольно просто: если продавец требовал «деньги на бочку», бармен подходил с деньгами, Алекс выписывал чек на сумму покупки плюс десять процентов в пользу бара, и бармен расплачивался с продавцом. В результате все оставались довольны.

Он поговорил с еще несколькими космонавтами с разных кораблей, исподволь выведывая слухи о болезнях или зачумленных кораблях. Ему пересказали несколько старых историй, которые он уже не раз слышал: о «Бетанском голландце», о «Возвращении», об «Элис Би». Все это произошло несколько десятилетий тому назад; ничего нового.

Он просидел в баре до закрытия – бармен растягивал свои «губы» в радостной «улыбке», видя, какие огромные счета он оплачивает, а гуманоиды-официанты ссорились из-за того, кто следующий будет его обслуживать – такие огромные чаевые он отваливал. Он вспоминал то, что когда-то сказал ему Джон Чернов про эсбэшников: «Им приходится считать каждый четвертак, который они тратят, поэтому они прижимисты, как бухгалтер во время уплаты налогов. Если тебе когда-нибудь придется работать на СБ, будь чуточку щедрее. Тогда тебя ни в чем не заподозрят. А согласись, лучше обнаружить, что твой счет заблокирован за перерасход, чем получить в грудь заряд игольника!»

Незадолго до закрытия в бар явился Тихий Человек. Алекс даже не заметил его прихода, пока не взглянул в сторону стойки и не увидел, как этот человек беседует с барменом. Не заметил он, и как этот человек подошел к его столику: просто поднял голову и увидел, что он стоит рядом.

– Я так понимаю, что вы покупаете разные вещи, – вполголоса произнес Тихий Человек. – У меня есть кое-что... интересное.

Он на миг разжал кулак и показал миниатюрную вазочку или бутылочку: очаровательную вещицу, отливающую радужным блеском. Стиль этой вещицы показался Алексу странно знакомым, только он никак не мог понять, откуда он ему знаком. Как будто кто-то пытался скрестить арт-нуво с Сальвадором Дали. Вся такая перекошенная, но при этом завораживающе-резкая.

– Да, такие вещи меня действительно интересуют, – любезно ответил Алекс, лихорадочно пытаясь вспомнить, где же он раньше видел такое. – Вся беда в том, что она выглядит дороговатой для моего кармана.

Тихий Человек змеей проскользнул за столик и уселся напротив Алекса.

– Они не настолько дорогие, как вам кажется, – ответил он. – Местный рынок завален подобными вещами.

Внешний вид Тихого Человека соответствовал его манере разговаривать: серый комбинезон, бледное лицо, бесцветные глаза и волосы, неприметные черты.

– У меня около сотни таких безделушек, но мне все никак не удается их сплавить, вот в чем дело.

– Ценю вашу честность! – сказал Алекс, позволяя себе выказать удивление.

Тихий Человек пожал плечами:

– Вы бы все равно узнали об этом рано или поздно. Большим шишкам нужны были только крупные вещи. Кое-кто еще скупил украшения – я лично думаю, что они сумасшедшие: это был всего лишь титан, эти вещи неудобно носить, и они довольно непрочные. А вот эти бутылочки для благовоний, видимо, привезла одна из первых групп, потому что мне пока ни одной сплавить не удалось. Я рассчитывал, что, может, они хоть вас заинтересуют, раз вы везете товар в другой сектор. Я мог бы отдать их за хорошую цену.

– За сколько именно? – уточнил Алекс. Они начали торговаться. Сделка была завершена через добрых полчаса после официального закрытия бара, но, поскольку Алекс добровольно платил за сок как за спиртное – торговать спиртным позже установленного часа было нельзя, – бармен не имел ничего против его присутствия. Работники бара пока что прибирали в соседних кабинках, и вот наконец Алекс и Тихий Человек пожали друг другу руки.

– На самом деле эти артефакты не такие уж древние, – признался Тихий Человек после того, как Алекс немного надавил на него. – Но их легко состарить, подержав некоторое время в кислоте. А так им лет восемьсот, ну, может быть, девятьсот. Они с планеты, колонизированной одним из первых людских субсветовых кораблей; в течение некоторого времени колония процветала, потом они ударились в религию, у них начались религиозные войны, и постепенно они истребили друг друга настолько, что их сделалось слишком мало, чтобы осуществлять воспроизводство населения. Судя по всему, последние из них вымерли лет двести тому назад. Из-за религии, прикиньте?

Алекс воззрился на свое новое приобретение с некоторым изумлением.

– Так это людская работа? Совсем не похоже!

Тихий Человек пожал плечами:

– Мне-то откуда знать. Наши большие шишки говорили, что колонисты были этакие эстеты, назад к природе, и все такое. Они поклонялись земле и употребляли старые добрые галлюциногены, чтобы было интереснее, пока кто-то не обкурился настолько, что счел себя очередным великим пророком, а половина колонии переметнулась на его сторону. Ну, в смысле, кто их разберет? Психи, одно слово.

– Ну, пожалуй, я смогу сочинить какую-нибудь байку поэкзотичнее, – весело сказал Алекс. – Моим покупателям будет все равно, правда это или нет. Так как я получу товар?

– Наймите в порту парнишку с машиной, – незамедлительно ответил Тихий Человек. – Я поступлю так же. Пусть встретятся здесь, завтра, в двенадцать ноль-ноль. Ваш парнишка отдаст моему чек, мой отдаст вам коробку. Чек обналичим в баре, как обычно.

Поскольку Алекс точно так же договорился о передаче партии погребальных урн – только на другое время, – он согласился, и они с Тихим Человеком покинули бар и разошлись в разные стороны.

Вернувшись на корабль, Алекс взбежал по лестнице, вместо того чтобы воспользоваться лифтом, все еще пытаясь вспомнить, где же он все-таки видел такие вазочки.

– Что это ты такой веселый? – поинтересовалась Тия. В ее голосе явственно звучало облегчение: она волновалась из-за его долгого отсутствия.

– Да вот так, весело мне! Я купил на черном рынке некоторое количество артефактов, которые Институт наверняка будет рад получить.

Он выгреб из карманов все, кроме «бутылочки для благовоний», и разложил свою добычу на столе, где Тия могла рассмотреть ее своими камерами с максимальным приближением.

– А вот это, подозреваю, ворованное, – добавил он, разворачивая статуэтку-качину. – Попробуй найти ее хозяина, ладно?

– Легко, – рассеянно ответила Тия. – Я следила по станции за трансакциями твоей кредитки – это был единственный способ определить, где ты находишься. Алекс, два крайних черепа – поддельные, но тот, что в середине, – настоящий и стоит больше, чем все, что ты истратил за сегодняшний вечер.

– Рад слышать! – хмыкнул Алекс. – А то я не знал, что мне скажут Институт и Медслужба, когда обнаружат, что я даю двойные чаевые и угощаю выпивкой весь бар! Ладно, а вот это – моя последняя находка. Завтра сюда привезут еще целую партию таких же. Слушай, ты не помнишь, где я мог такое видеть, а?

И он поставил на панель крохотную асимметричную вазочку. Тия издала странное нечленораздельное бульканье.

– Алекс! – воскликнула она. – Это же один из артефактов Синьора!

Алекс с размаху хлопнул себя по лбу.

– Ну разумеется! То-то я не мог припомнить, в какой книге мне такое встречалось! О духи космоса... Знаешь, Тия, я ведь только что заключил сделку с членом команды корабля, который возил сюда эти штуки, на приобретение целой партии! Он сказал – цитирую: «Большим шишкам нужны были только крупные вещи». На самом деле это не археологические находки – они из какой-то человеческой колонии, захиревшей на почве религиозных войн.

– Сейчас позвоню по тому номеру, который оставил нам Синьор! – твердо сказала Тия. – Прибереги свои объяснения до тех пор, пока я не дозвонюсь до кого-нибудь.

Тия уже готова была отправить своих роботов выдергивать ниточки из ковра – так она нервничала. Но тут до нее дошло, что она вполне может выследить Алекса по номеру его кредитки, появляющемуся в станционных базах данных. Таким образом она обнаружила его появление в трех разных барах и поняла, что он решил остаться в «Скале» и принялся тратить там деньги – много денег. Тия поинтересовалась тамошними ценами на спиртное и вскоре уже легко определяла, когда он приобретает артефакты, просто благодаря тому, что тогда суммы его трат не соответствовали никакой сумме цен на напитки. Пару раз это было просто очевидно: выпивки на такие суммы нипочем не одолеть даже целому бару народа.

Тия немного забеспокоилась, обнаружив, что Алекс не ушел из бара после момента официального закрытия – он продолжал заказывать напитки, и она с легким возбуждением осознала, что он, очевидно, заключает какую-то важную сделку.

А когда он вернулся, что-то напевая себе под нос, она поняла, что он действительно напал на золотую жилу.

Артефактов, которые он приобрел, действительно было достаточно, чтобы утихомирить Институт, но, когда Алекс достал вазочку, Тии показалось, что у нее сейчас все контакты поплавятся.

Для нее было настолько очевидно, что это за вещь, что поначалу она просто не могла поверить, что Алекс сам ее не узнал. Но потом она вспомнила, насколько у мягкотелых ненадежная память...

Ладно, неважно. Главное, что это одна из тех вещей, ради которых они сюда явились. Тия включила связь и набрала контактный номер, который оставил ей Синьор, надеясь, что время задержки будет здесь не слишком велико.

Она не знала, куда именно отправилось ее сообщение, но ответ она получила так быстро, что заподозрила, что отвечающий находится на том же участке реального пространства, что и станция Лермонтова. Разумеется, никаких видеоизображений они не получили – если бы Тия все еще полагала, что они выполняют поручение Института, видеосвязь могла бы поколебать ее уверенность. Но и зная, что они, скорее всего, имеют дело со Службой по борьбе с распространением наркотиков, Тия вежливо подыграла им и предоставила Алексу рассказать о деталях сделки, которую он совершил, не демонстрируя им ничего, кроме крупного изображения миниатюрной вазочки.

– Продолжайте действовать в том же направлении! – сказал их собеседник, когда Алекс договорил. – Вы прекрасно поработали и получите заслуженную премию. Приобретите у них этот товар; с остальным мы разберемся сами. Деньги на ваш счет поступят в ближайшее время. Ни о чем не тревожьтесь: они никогда не узнают, что вы не были обычным торговцем.

Никаких упоминаний о заразе не последовало, как и совета тщательно продезинфицировать полученный товар. Алекс многозначительно взглянул на Тию.

– Слушаюсь, сэр, – ответил он подчеркнуто официально. – Надеюсь, нам удалось вам чем-то помочь.

– Да, вы нам очень помогли, – сказал неизвестный и отключился.

Алекс взял вазочку и принялся вертеть ее в руках, сев в кресло и положив ноги на панель. Тия наняла двух курьеров, чтобы они подъехали сперва к кораблю, за чеками, потом в бар за вещами, которые нужно было забрать, – по счастью, не одновременно. На это ушло не больше пары секунд, а потом Тия снова обратила внимание на Алекса.

– Интересно, что это было: глупая, слепая удача, совпадение или нас нарочно навели на этот след? – с подозрением спросила она. – И где находился этот агент? Такое впечатление, будто он сидел у нас в заднем кармане!

– Сейчас попробую догадаться, – осторожно начал Алекс. – Ну, для начала, нам действительно крупно повезло. Тихий Человек попытался сбыть свои игрушки через все известные ему каналы, о которых Служба по борьбе с наркотиками пока не знает. И обнаружил, что эти каналы переполнены. Он достаточно отчаялся, чтобы обратиться к первому встречному, такому, как я. Подозреваю, его корабль отбывает завтра или в крайнем случае послезавтра.

– Прекрасно. Но почему он взял и продал все это тебе, если он тебя не знает? – осведомилась Тия.

– Потому что я оказался в нужном баре, совершил все нужные действия и вел себя не как представитель наркоконтроля или СБ, – сказал Алекс, потирая большим пальцем грани вазочки. – Я охотно соглашался расплачиваться через бармена – вряд ли эсбэшник пошел бы на такое. Я выглядел как «свой». Подозреваю, он следил за происходящим и ждал, не сцапают ли кого-ни-будь из его приятелей после того, как он заключит со мной сделку. И, наконец, нам снова повезло, потому что этот мужик не знает, для чего его «большие шишки» используют более крупные артефакты. Он думает, что худшее, что может ему угрожать, – это что его схватят за руку и оштрафуют за беспошлинный ввоз предметов искусства.

– Но, может быть, его начальство и не использует артефакты для ввоза запрещенных товаров, – заметила Тия, обдумывая все возможные варианты. – Быть может, они просто передают их кому-то другому.

– Ну да, на этой станции такое вполне возможно.

Алекс бережно поставил вазочку на панель.

– Как бы то ни было, думаю, наркоконтроль давно подозревал, что на этих станциях творится нечто подобное. Наверняка где-то поблизости находится их корабль – вот почему мы так быстро получили ответ. Я, еще когда нам давали этот номер, подумал, что это номер корабельной связи, только ничего не сказал.

– Хм...

Тия перебрала в уме все вещи, которые она бы сделала теперь, и получила наиболее вероятный ответ:

– Значит, теперь они просто найдут второго курьера, который явится в «Скалу» в полдень и определят, на какой корабль он отправился, после чего станут следить за этим кораблем? Или это слишком просто?

Алекс зевнул и потянулся.

– Наверное, – сказал он: очевидно, эта игра ему наскучила. – Вряд ли он встретится с курьером прямо у себя на корабле... Ну, как-нибудь они его да выследят. Мы дали им то, чего им не хватало: отправную точку. Теперь от нас ничего не зависит – оно и к лучшему: не хотелось бы мне ввязываться в перестрелку контрабандистов и СБ. Ох, как я устал!

– Поди и отдохни, – тут же сказала Тия. – И убери этот комбинезон из рубки, пока у меня камеры не перегорели!

Алекс рассмеялся – но тем не менее направился прямиком в свою каюту.

Тия даже не потрудилась разбудить свое «тело», когда приблизилась к станции Пресли и установила связь с диспетчером. Она ожидала, что ей ответит обычный ИИ, которым было оборудовано большинство горнодобывающих станций; но нет, голос был человеческий. Несмотря на то что видеосвязь отсутствовала, ошибиться было невозможно: с ней говорил живой человек.

Потому что в голосе звучало напряжение: очевидно, человек был взволнован и очень подавлен.

– АГ-1033, предупреждаем, у нас карантин, код номер пять, – произнес диспетчер с легкой заминкой. Тия подумала, что ему, наверное, не так часто приходится иметь дело с микрофоном. – Мы можем разрешить вам пристыковаться к доку, и наши роботы могут вас заправить, но мы не можем позволить вам открыть шлюз. А в целом мы предпочли бы, чтобы вы отправились к другой станции, если есть такая возможность.

«Код пять не дает ему права отказать нам в заходе в док, но он напуган. И действительно хочет, чтобы мы ушли».

Тия быстро приняла решение.

– Станция Пресли, да будет вам известно, что мы здесь с поручением от Медслужбы Ценкома. Отсылаю подтверждение, – она отправила свои заархивированные данные. – Мы осуществляем стыковку и будем рады, если станция Пресли окажет нам содействие. И пока мы осуществляем стыковку, мы хотели бы связаться с вашим начальником Медицинской службы.

– Э-э... я...

Послышался невнятный шепот, как будто диспетчер советовался с кем-то еще. Потом в микрофоне снова зазвучал его голос:

– Это мы можем осуществить. Ждите указаний относительно стыковки.

Тут человек отошел от комма, и вместо него подключился искусственный интеллект; Тия разбудила Алекса и кратко посвятила его в курс дела, потом дала ему время одеться и выпить кофе, пока осуществляла стыковку, переставшую быть таким уж рутинным процессом. Следуя довольно простым инструкциям ИИ, она не переставала размышлять о том, что же такое творится на станции Пресли.

Что это: начало эпидемии или ложная тревога?

Или... или всего лишь один случай из многих?

Тия нетерпеливо ждала, когда на связь снова выйдет диспетчер. Алекс тем временем успел выпить три чашки кофе и пришел в себя после преждевременного пробуждения. Время тянулось бесконечно – по крайней мере, так казалось.

В конце концов микрофон снова ожил.

– АГ-1033, с вами говорит начальник Медицинской службы.

Голос был другой, более властный. Прежде чем Тия успела ответить, вместе с голосовой связью подключился и видеоканал, и они с Алексом очутились лицом к лицу с изрядно напуганным человеком. Человек был в белой форме Медицинской службы, с нашивками частного терапевта.

– Здравствуйте, – осторожно сказал человек. – Вы... вы действительно из Медслужбы? Вы не очень похожи на врача.

– Я не врач, – тут же нашелся Алекс. – Но Медслужба Ценкома поручила мне расследовать возможный случай распространения нового заразного заболевания, сопровождающегося синдромом иммунодефицита. У нас есть причины предполагать, что источник заболевания находится где-то в вашем секторе, и мы пытаемся проследить путь последней известной нам жертвы.

Доктор заметно побледнел.

– Разрешите, я покажу вам нашего пациента... – прошептал он и потянулся куда-то под экран. Поступил второй сигнал, и Тия переадресовала его на один из боковых экранов.

Тело человека было усеяно гноящимися волдырями, практически идентичными тем, что были у пациента Кенни. Единственная разница состояла в том, что у этого человека заболевание еще не успело зайти настолько далеко.

– Да, это соответствует симптомам того, чьи следы мы разыскиваем, – спокойно сказал Алекс, пока Тия лихорадочно регулировала биохимию своей крови, чтобы унять сердцебиение. – Я так понимаю, что вы поместили его в изолятор и держите на карантине?

– И его, и весь его корабль! – сказал врач, заметно содрогнувшись. – Новых случаев пока нет, но, чтоб мне лопнуть, мы не знаем, ни что это такое, ни в каком направлении оно будет развиваться, ни...

– Позвоните по номеру, который вы видите справа от себя, – перебил его Алекс, стремительно набирая номер на клавиатуре. – Как только закончите разговаривать со мной, позвоните по нему. Это номер Медицинской службы, по которому можно установить контакт с доктором Кеннетом Ухуа-Зоргом. Именно он занимается этим заболеванием; он лечит первого известного нам заболевшего, и если он не знает, что это и что с этим делать, значит, не знает никто. Вот что бы мы хотели от вас: нашей группе поручено отыскать источник этого заболевания. Не известно ли вам, откуда прибыл этот пациент, чем он занимался...

– Не так много, – сказал доктор. Ему явно уже полегчало при мысли о том, что кто-то в Ценкоме «занимается» всем этим. У Тии не хватило духу сказать ему, как мало на самом деле известно Кенни: она надеялась только, что со времени их отбытия он успел найти хоть какое-то средство от этой болезни. – Это вольный старатель; он прибыл сюда с грузом – груз опечатан. Он был болен, но еще сумел пристыковаться самостоятельно, правда, едва сойдя с корабля, тут же свалился на палубу, во всю глотку требуя врача. Разумеется, когда мы давали ему разрешение на стыковку, мы не знали, что он болен...

Начальник Медслужбы не соображал, что бормочет, иначе бы он не допустил этой оговорки. Галактическое право требовало, чтобы жертвам заболеваний предоставляли убежище на условиях строгого карантина, но Тия не сомневалась, что, если бы диспетчером не был ИИ, старателя никогда бы не пустили в док. В лучшем случае ему отказали бы в стыковке; а то могли бы и отправить боевой корабль, который разнес бы его на безобидные и незаразные атомы. Она мысленно решила сообщить об этом Кенни и первом же докладе.

– Когда он свалился и один из грузчиков увидел язвы, он нажал на кнопку тревоги, мы опечатали этот док и отправили за ним группу в защитных костюмах, чтобы доставить его в изолятор. Я отправил сверхсрочную депешу нашему начальству, но от них ответа пока дождешься...

– Он не говорил, где мог подхватить эту заразу? – снова перебил его Алекс.

Врач покачал головой.

– Он сказал только, что искал подходящую добычу и внезапно наткнулся на нечто, что выглядело как межзвездная распродажа, – он думает, что там-то он и заразился. Что он имеет в виду, говоря о «межзвездной распродаже», – он не говорит. Говорит только, что там было множество незнакомого ему «барахла».

Ну, это подтверждало их догадки относительно последней жертвы.

– Можем мы с ним поговорить? – спросила Тия.

Врач пожал плечами:

– Попробуйте, если хотите! Я дам вам видеоаудиосвязь с его палатой. Он в сознании и может говорить, но захочет ли он с вами разговаривать – этого я сказать не могу. Нам он, во всяком случае, почти ничего не сказал.

Было очевидно, что ему не терпится связаться с Медслужбой, свалив таким образом проблему на плечи вышестоящих – по крайней мере, символически. Может, его начальников и волновало, где шахтер мог подцепить эту заразу, но, если так, ему они об этом сообщить не потрудились.

Ничего удивительного. Доктор ведь работает на компанию. Ему полагается лечить расстройства желудка у «белых воротничков», пока его подчиненные штопают работяг после драк в забегаловках и чинят кости, переломанные во время аварий на производстве. И худшее, с чем он предполагал столкнуться, – это эпидемия какой-нибудь инфлюэнцы. Разбираться с новой чумой – это было совсем не его дело; по крайней мере, он так думал. Считалось, что диспетчеры зачумленные корабли не подпустят даже близко к станции.

– Спасибо за содействие, доктор, – дружелюбно сказал Алекс. – Будьте так добры, свяжите нас с этим человеком, и мы больше не станем вам докучать.

Доктор отключился, так и не представившись. Не то чтобы Тию это сильно волновало. Ее записи сочтут достаточно веские доказательством при любом расследовании, а теперь, когда доктор передал все полномочия им, он и вовсе сделался никем. Им больше незачем с ним разговаривать. Человек, который им действительно нужен, заточен в изоляторе станционного госпиталя – и надо еще придумать, как убедить его вступить с ними в разговор.

– Ладно, Алекс, – сказала Тия, когда экран наконец потух и никто больше не мог их услышать. – Ты все-таки в таких делах куда больший спец, чем я. Как же нам уговорить этого старого землероя рассказать нам все, что надо?

*

– Хэнк меня зовут Алекс, – сказал пилот, глядя на экран, под которым высвечивались все данные о текущем состоянии пациента. – Я – пилот из Курьерской службы, временно работаю на медиков; сейчас вы услышите второй голос – это мой мозговой корабль, Тия.

– Привет, Хэнк, – сказала Тия, тихо радуясь, что она надежно упакована в свой пилон и Хэнк не может видеть ее лица. Алекс притворялся великолепно; Тия знала, что ей с ним никогда не сравняться. Один только вид Хэнка внушал ей... дрожь, отвращение, мурашки по спине – короче, ей было весьма неуютно. Она даже не подозревала, что до сих пор способна испытывать подобные ощущения. – Не знаю, потрудился ли кто-нибудь вам это сообщить, но нас отправили сюда потому, что еще один человек свалился с той же болезнью, что у вас. Она очень заразна, и мы пытаемся предотвратить развитие эпидемии. Согласитесь ли вы нам помочь?

«Расскажи ему все как есть, – посоветовал Кенни, и Алекс согласился. Им удалось связаться сразу после того, как с Зоргом поговорил врач компании. – Пытаться обмануть его нет смысла. Если он поймет, насколько все серьезно, есть шанс, что он согласится-таки сотрудничать».

От повязок язвы становились только хуже, поэтому Хэнк лежал на гелевой подушке. На самом деле «подушка» выглядела как большая ванна с плотным желе, установленная на водяном матрасе. Сейчас только полупрозрачный зеленый гель скрывал его наготу. Гель служил лекарством от ожогов, и это Кенни предложил использовать его для лечения своего пациента. Тот, первый пациент, был все еще жив, но лучше ему не становилось. Они до сих пор так и не знали, кто это был, если не считать того, что это был жуткий неудачник.

Хэнк взглянул на экран, висящий в углу его комнаты. Его лицо гротескно опухло и потрескалось.

– Эти мордовороты из здешней компании не хотели говорить мне правды, – хрипло произнес он. – Все, что они пытаются сделать, – это отмахнуться от меня. Насколько со мной все хреново?

– Лечения пока не найдено, – напрямик ответил Алекс. – Кроме вас, известно еще об одном заболевшем. Его состояние гораздо хуже вашего, но врачи пока не нашли ничего, что могло бы его облегчить. Это правда.

Хэнк бессильно бранился минуты четыре или пять, пока не выдохся. Потом еще пару минут неподвижно лежал на своей гелевой подушке, закрыв глаза.

Тия решила нарушить молчание:

– Я не знаю, как вы, Хэнк, относитесь ко всей остальной вселенной, но... Нам нужно знать, где вы этим заразились. Если эта болезнь распространится среди населения...

– Ладно, дамочка, – перебил ее Хэнк, все еще не открывая глаз. – Не сотрясайте воздух попусту. Чего уж мне теперь молчать-то?

Он вздохнул – этот вздох подозрительно напоминал всхлип.

– Я на это место напал случайно и не знаю, смог ли бы я отыскать его снова, – но уж вы-то его наверняка отыщете. Я вам сообщу те сведения, что у меня есть. Мне и в самом деле неохота, чтобы этой болячкой болели ребятишки.

– Спасибо, Хэнк, – сдержанно поблагодарил Алекс. – Жаль, что мы ничего не можем для вас сделать. Может быть, вы чего-то хотите?

Хэнк еле заметно качнул головой.

– Вот что я вам скажу: у меня очень сильные боли, а то средство, что они мне колют, особо не помогает, потому что они боятся, что я на него подсяду. Скажите этим коновалам, пусть дают мне любые обезболивающие, какие я попрошу, – если уж я когда-нибудь выздоровею, с зависимостью как-нибудь да справлюсь. Как вы думаете, можно это устроить?

– Я распоряжусь, – твердо ответила Тия.

Алекс приподнял бровь – она напечатала в ответ: «Кенни дал нам такое право. Жестоко будет не помочь бедняге хотя бы этим».

Алекс кивнул.

– Ну вот, Хэнк, моя напарница говорит, что может заставить докторов это сделать. Теперь давайте рассказывайте. Мы все записываем. Разве что вы захотите, чтобы вам дали лекарство прямо сейчас...

– Ну нет. Прямо сейчас мне надо иметь ясную голову, чтобы рассказать вам то немногое, что я знаю.

Хэнк откашлялся.

– Для начала надо сказать, что моя посудина – старая дырявая калоша. Она то и дело вываливается из гиперпространства, и приборы далеко не всегда регистрируют, когда именно она это делает. Короче, как все вышло: она выпала из гиперпространства, а неподалеку от того места оказалась планета земного типа. А трюмы у меня были, считай, пустые, вот я и решил посмотреть, не найдется ли там чего хорошего. Приборы обнаружили в одном месте нечто вроде разрушенных зданий, туда я и двинулся.

– Там вы и заразились этой болезнью? – спросил Алекс.

– Сейчас расскажу. Так вот, смотрю, признаков жизни – никаких, ага? А здания стоят – старые и вроде как раздолбанные, круглые такие, как те летающие тарелки, которые люди видывали в старину. Ну, я и думаю: похоже, археологи до этого места пока не докопались, может, я и подберу чего, что можно будет сплавить? Ну и вот я, стало быть, сел. И тут вижу: вроде кто-то здесь уже побывал. Все выглядело как, ну, я не знаю, как будто кто-то тут рыл и копал, причем долго, прятал добро в пещерах возле зданий и в самих зданиях, которые были не совсем раздолбанные. Часть была уже выкопана, часть как будто только начали копать.