Текст книги "Сага о живых кораблях"

Автор книги: Энн Маккефри

Соавторы: Мерседес Лэки,Маргарет Болл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 56 страниц)

Она уже собиралась послать Ценкому сигнал поторапливаться, когда из главного корпуса появилась группа встречающих. Рядом с тремя рослыми спутниками Найал Паролан казался еще меньше. Она узнала плотную фигуру шефа Рейли – неужто и он собрался поздравить ее с отличным достижением? Двое других тоже были ей знакомы: капитан первого ранга Бреслау из Технической службы и адмирал Добриньон из Отдела инопланетных связей. Состав группы наводил на интересные размышления. Возможно, Сильвия была права, когда предупреждала: так просто Центральные Миры с ней не расстанутся. Нужно было послушать ее и вызвать КОМ или ОЗИРМ. Или Броули. А теперь бежать уже поздно – или она изжарит весь высокопоставленный квартет.

Делать было нечего. Хельва спустила пассажирский лифт и на всякий случай включила наружную акустическую систему. Но ни один из посетителей не вымолвил ни слова, пока все не вошли в шлюз, выстроившись согласно рангу. Но вот что странно: Найал Паролан, вежливо пропустив шефа Рейли вперед, окинул салон Хельвы самодовольным взглядом собственника. А когда вошел в шлюз и отдал ей небрежный салют, вид у него был такой, будто он объявлял всем: отныне Х-834 принадлежит лично ему.

Его вызывающее поведение насторожило Хельву. Значит, вовсе не Рейли ей следует опасаться, а этого коварного маленького интригана по имени Найал Паролан!

От глаз Добриньона не укрылся салют инспектора.

– Господа, где наши манеры? – спохватился адмирал и, браво щелкнув каблуками, отдал ей честь по всей форме.

«Странно, что служба сохранила столь архаичные традиции, – подумала Хельва, – вроде правила салютовать кораблю при подъеме на борт. – А может, они приветствуют ее как отличившегося на службе офицера? Да нет, навряд ли. Приветствия, которыми обмениваются люди, должны быть взаимными. Так или .иначе, в память о службе она научит своего нового партнера отдавать салют.

– Хельва, разреши выразить тебе нашу глубочайшую благодарность, – начал шеф Рейли, подчеркнуто задержав руку у козырька. – Твоя отменная храбрость и находчивость, проявленные на Бореалисе, уже вошли в легенды нашей службы. Триумф разума. И мы горды, чрезвычайно горды, что ты была в наших рядах.

Хельва отметила, что он употребил прошедшее время, и снова подивилась странному поведению Паролана.

– Ты, конечно, знакома с Добриньоном из Иносвязей и Бреслау из Техники, – так ловко и непринужденно ввернул шеф, что Хельва изумилась: уж не ослышалась ли она? Зачем здесь эти двое, если подразумевается, что она свободна?

– Да, мы встречались, – так сухо ответила она, что Рейли неодобрительно хмыкнул.

Он жестом предложил своим спутникам сесть, очевидно, выгадывал время, чтобы сосредоточиться, прежде чем перейти непосредственно к делу. Хельва недоверчиво оглядела членов делегации. Паролан незаметно ухмыльнулся ей, а потом развалился на кушетке, вольготно закинув руку на спинку.

«Похоже, расположился всерьез и надолго», – мрачно подумала Хельва.

– Не знаю, Хельва, успела ли ты по пути получить официальное сообщение, – начал шеф, – но хочу тебе сказать, что дополнительные средства, обеспечивающие безотказность аудиовизуальной системы, которые ты предложила, отныне будут применяться во всех новых капсулах. И больше никому из наших людей не придется страдать оттого, что кто-то лишит его связи с окружающим миром. Ума не приложу, почему такая мера предосторожности не была предусмотрена ранее.

Бреслау откашлялся и, дернув себя за мочку левого уха, стал отвечать, не глядя ни на кого из собеседников.

– На ранних стадиях развития капсул такие устройства существуют, и раньше, до четвертого поколения включительно, их сохраняли и при окончательном капсулировании персонала космической службы. Однако в наш век, когда стали использоваться модификации, предусматривающие прямую связь внутренней оболочки с системами корабля, эти дополнительные устройства стали считаться излишними.

Рейли нахмурился.

– Иногда традиции, сохраняемые нашей службой, каким бы архаичными они ни казались на первый взгляд, могут в новом контексте приобретать совершенно особый смысл.

– К несчастью, все капсульники, похищенные Зиксоном, принадлежали к последним поколениям.

– Вы правы, Бреслау, это действительно можно назвать несчастьем, – так же непринужденно продолжал Рейли. – Тебе, Хельва, модификация, разумеется, обойдется бесплатно. В связи с этим можно предположить, что день твоего окончательного расчета уже не за горами... – он поднял руку и умиротворяюще улыбнулся Хельве, спеша предупредить ее возражения, – я вовсе не исключаю, что он уже наступил или даже миновал. Полагаю, нет никаких оснований сомневаться в том, что ты получишь полную премию за обнаружение кораблей и вознаграждение за поимку федеральных преступников. Дело за подтверждением от Центрального управления Федерации. – Рейли принялся мерить шагами рубку. Хельва не могла понять, что за этим кроется – чувство вины, или он просто набирает старт для следующей атаки. В любом случае для нее это не сулит ничего хорошего.

– Итак, Хельва, база Регул вынуждена признать твою независимость, – провозгласил он и снова улыбнулся вопреки явному сожалению, которое было написано на его лице. – Ты наша гордость, Хельва. – Он конфиденциально понизил голос. – И что бы ни болтал всякий космический сброд, мы хотели бы, чтобы все корабли класса МТ могли работать столь же результативно и в столь же короткий срок добиваться финансовой самостоятельности. Это было бы большим достижением и принесло бы нашей службе солидную прибыль. А сейчас, в ожидании подтверждения суммы твоих вознаграждений, база Регул вынуждена считать тебя свободной от выполнения дальнейших заданий любой продолжительности.

– Хотя, похоже, вы кое-что для меня приготовили.

– Мы действительно кое-что приготовили, – отечески улыбаясь и поблескивая глазами, согласился Рейли и бросил выжидательный взгляд на Паролана.

– Но теперь, шеф, нет смысла тратить ваше драгоценное время на бесполезные обсуждения, не так ли? – спросила Хельва, увидев, что Паролан поднимается со своего места.

– Ну-ну, Хельва, – насмешливо протянул Паролан, – неужели ты думаешь, что наш шеф считает беседу с тобой бесполезной тратой времени? – И в глазах его она прочитала вызов и издевку. – Хотя, конечно, если ты по пути с Бореалиса уже приняла какое-то решение, то было очень любезно с твоей стороны заглянуть к нам попрощаться. – Он повернулся на каблуках и решительно направился к шлюзу. – Ты уж навещай нас иногда по старой памяти.

– Минуточку, Паролан, – проговорил Рейли.

Шеф держался молодцом, у Бреслау же был вид, близкий к паническому, а натянутая улыбка Добриньона казалась приклеенной. Похоже, они приготовили для нее какой-то весьма солидный кусок. Уловкам Паролана она, конечно, не поверит, но эти двое – надежные, квалифицированные специалисты, уважаемые люди. Послушать-то никогда не помешает.

Паролан уже вошел в шлюз и повернулся, чтобы сердечно помахать ей на прощание.

– Паролан!

Он остановился, опустив руку на поручень, на лице застыло учтивое внимание и ничего больше. Инспектор явно не собирался раскрывать свои карты.

– Что это вы затеяли, Паролан?

– Я? Ровным счетом ничего.

Хельва пропустила изумленный возглас Добриньона мимо ушей.

– Просто мы, – начал Паролан, обменявшись взглядом с шефом, – обсуждали для ТХ-834 очередное задание, которое должно было последовать за столь эффектным наркорейсом. Но, разумеется, по не зависящим от нас обстоятельствам этот рейс отменяется.

Хельва усмехнулась. Да, Терона он ей так легко не спустит. Будет еще лет двадцать шпынять за эту ошибку...

– Мною, разумеется, движет чисто теоретический интерес, но нее же, пока не пришли мои наградные, не соблаговолите ли обсудить со мной этот отмененный полет?

– Отчего же – поговорить никогда не вредно, – согласился он, возвращаясь в рубку. – Поможет скоротать время, пока мы ожидаем подтверждения от Федерации. – Уселся поудобнее и начал: – Мы планируем отправить ТХ-834 в полет на Бету Корви.

– На Бету Корви? – Хельва ощутила непроизвольную вспышку страха, но быстро справилась с ней и насмешливо расхохоталась: – Что я слышу? Терон с Актиона в оболочке корвика пытается приспособиться к местному окружению?

Найал Паролан наградил ее ехидным взглядом.

– Не ты ли отметила, что Ансра Колмер, махровая эгоистка, прямолинейная, упрямая и дьявольски практичная, меньше всех пострадала от корвиканского переноса сознания? А Терон так щедро наделен теми же дивными качествами, что совершенно очевидно...

– ...что он как личность не продержится на Бете Корви ни минуты, и вам, Найал Паролан, это прекрасно известно. Этот человек просто не сумеет приспособиться к таким аномалиям. – Ее возмутила и разозлила тактика Паролана: ведь то, что он предлагает, граничит с хладнокровным убийством. Неужели ему удалось уговорить Рейли? Они, что же, задумали таким образом избавиться от Терона?

– Послушай, Хельва, – сказал Рейли, сделав шаг вперед, как будто желая разнять противников, – если уж речь зашла о Теро-не, то я никогда не одобрял твой выбор, ты уж извини, что приходится тебе напоминать...

– И правильно сделали, шеф, – так кротко и покаянно произнесла Хельва, что Паролан возмущенно фыркнул.

– ...Хоть мне и очень жаль, уверяю тебя. К счастью, все закончилось благополучно...

– За исключением того, что Хельва теперь свободна, как ветер, – лишенным всякого выражения голосом закончил за него Ниролан.

– Вот именно, – с неожиданным пафосом воскликнул Рейли. – И если у нее пока нет своих планов, мы могли бы продемонстрировать ей те преимущества, которые она получила бы от нового полета, несмотря на свое изменившееся положение.

Паролан выдержал пристальный взгляд шефа, и на лице его мелькнула странная полуулыбка.

– Почему бы и нет, – без малейшего признака энтузиазма откликнулся он. Хельва заметила, как Добриньон бросил на него недоуменный взгляд.

Бреслау тоже был явно озадачен. Похоже, что-то идет не по сценарию...

– Так как, Хельва, – решительно приступил к делу Рейли, – есть у тебя какие-нибудь планы?

– Она еще не успела о себе заявить, – резко вставил Паролан. – По пути на Регул она не связывалась ни с одной планетой. И я очень сомневаюсь, чтобы самые бдительные из известных нам осведомителей успели обнаружить, что Х-834 расплатилась вчистую. Так рано это случается крайне редко.

– Благодарю, Паролан, но я могу ответить за себя сама.

Все трое начальников в полном недоумении воззрились на своего коллегу. Атмосфера в рубке явно накалялась. Хельва терялась в догадках: зачем Паролан намеренно разрушает то доверительное настроение, которое так старается создать Рейли? У него наверняка есть какие-нибудь свои скрытые мотивы – вот только какие?

– Так, значит, мой изобретательный координатор решил отправить меня обратно на Бету Корви? Это в какой-то степени объясняет присутствие адмирала Добриньона. А вы здесь зачем, капитан Бреслау? Или Техника и Иносвязь вступили из-за меня в конкурентную борьбу?

– Мы надеялись объединить наши усилия, – после неловкой паузы выдавил Добриньон.

«Видно, кто-то пропустил свою реплику», – подумала Хельва.

– Нам казалось вполне справедливым, – вступил в разговор до сих пор молчавший Бреслау, – чтобы ты первая воспользовалась преимуществом: ведь оно достигнуто благодаря открытию, сделанному на основе данных, которые ты доставила с Беты Корви.

Неужели техники получили ключ к стабилизации нестабильных изотопов?..

– И что же это за преимущество? – как бы невзначай поинтересовалась Хельва. А сама не спускала глаз с Паролана – он непревзойденный специалист плести интриги. Она не удивится, если именно он поставил весь этот фарс, включая собственное  подчеркнутое безразличие, а все для того, чтобы она потеряла бдительность и сделала какой-нибудь неосмотрительный шаг. Еще бы она не захотела получить новый р-двигатель!

– Когда мы приступили к изучению основных теоретических положений, – начал Бреслау, – то сразу увидели, как это можно применить к нашей системе релятивистского двигателя. Тебе, Хельва, конечно известно, что принцип релятивистского движения обладает неизмеримо большим потенциалом, чем сегодняшние возможности его применения. Вся проблема заключается в источнике энергии, который мог бы удовлетворить тем требованиям, которые выдвигает полная р-скорость, превышающая скорость света. Так вот, данные, предоставленные корвиками, дают возможность осуществить межгалактические полеты уже в этом десятилетии. Больше того – в этом году!

«Межгалактические полеты? – Хельве передалось волнение Бреслау. – Интересно, между какими галактиками? Между этой и... туманностью «Конская голова»?»

– Да, мы сможем преодолевать межгалактические расстояния за время, во много раз меньшее, чем то, которое потребовалось бы сейчас, – подтвердил Рейли, будто почуяв, что она проглотила наживку. – Только представь себе, Хельва: неограниченная мощность, буквально неиссякаемая, которая перенесет тебя к галактике, едва видимой с окраины Млечного Пути! За пределы миров, ныне известных человечеству! – Рейли просто блистал красноречием, стараясь разжечь ее любопытство. – Мощность, которая обеспечит эффективную работу р-двигателя – впервые с момента его создания! Все, чего нам не хватало, – это постоянный источник топлива, способный дать необходимый выход энергии. Так что тебе представится случай открывать доселе неизвестные планеты. Разведывать новые звездные системы, открывать целые галактики для Центральных Миров.

Эта обмолвка сразу отвлекла ее от неведомых звезд.

– Что ж, очень интересно. Ведь вся загвоздка с р-двигателями заключалась в том, что у нас была подходящая повозка, но не было сильной лошади ей под стать. И все же, если эта в корне новая разработка вытекает из данных, полученных у корвиков, почему так необходим новый полет?

Рейли подал знак Бреслау, и тот стал поспешно извлекать голограммы и компьютерные ленты, суетливо раскладывая их на пульте управления.

– Благодаря данным корвиков по стабилизации нестабильных изотопов, мы смогли добиться использования этой разновидности энергии не только на те доли секунды, которые длится полураспад и пока не будет исчерпана атомная единица массы, но на весь необходимый нам срок. Ты только представь себе, Хель-ва, – воскликнул Бреслау, и во взгляде его сверкнуло воодушевление, – мощность новой звезды или почти равная мощности новой звезды на самом ее энергетическом пике!

Хельве показалось, что свет в рубке померк. Ведь именно новая звезда на самом своем энергетическом пике – взорвавшийся Равель – смертельно опалила Дженнана, несмотря на ее отчаянные попытки обогнать эту фантастическую энергию. Но обладать такой мощностью... не значит ли это попасть к ней в рабство?

И тем не менее она должна ее заполучить. Пусть новая звезда у нее внутри искупит преступление той, старой. Вот высшее проявление справедливости Хаммурапи. Она заставила себя дослушать объяснения Бреслау.

– Однако, Хельва, приходится предположить, что здесь имеют место такие невероятные тонкости, которые – я с готовностью сознаюсь в этом – не в состоянии разрешить никто из членов моей группы. Можно подумать, что корвики обсуждают не субъядерные явления, а свои личные дела, и тем не менее в результате достигается фантастическое владение нуклонными силами. Обрати внимание, Хельва, – продолжал он, показав ей первую голограмму, и ввел уравнения в бортовой компьютер, – у них изотопы излучают энергию циклически, но по мере распада уровень энергии, вместо того чтобы падать, остается неизменным. Варьируя количество циклов в секунду или, в нашем случае, в миллисекунду, – Бреслау сиял, как именинник, гордясь достигнутыми результатами, – мы обеспечиваем р-двигатель той мощностью, которая ему необходима для того, чтобы превзойти скорость света в любое потребное количество раз. Таким образом, чтобы покрыть заданное расстояние в заданный промежуток времени, нужно лишь получить из базовых р-уровней необходимый коэффициент циклической вариации!

С подъемом, необычным для такого флегматика, он отстучал серию полетных данных.

– Если, допустим, тебе нужно добраться до Мирфака за два стандартных дня, то это вполне реально. А раньше на это требовалось бы... сколько?

– Четыре недели, – машинально подсказала Хельва, внимательно следившая за преобразованием чрезвычайно интересных уравнений.

– Вот-вот, четыре недели. Так что все преимущества налицо.

Теперь Хельва понимала, чем продиктована необходимость нового полета к Бете Корви.

– Едва ли кто-то возьмет на себя смелость высвободить такую энергию в пределах нашей Солнечной системы, не будучи уверен в объективных и субъективных последствиях. Какие побочные я вления вы наблюдали? – в упор спросила она. – И на чем основаны эти расчеты: на экспериментальных данных или на чисто теоретических умозаключениях?

Задор Бреслау уступил место неуверенности и сомнению.

– Мы провели испытания ЦВ, циклического варианта энергетического источника. Уверяю тебя, мы предприняли все предосторожности, взяли очень низкий коэффициент цикличности. И все же, – лицо его омрачилось, – нам не удалось удержать экспериментальный корабль в диапазоне действия контрольно-измерительной аппаратуры.

– Корабль был с ручным управлением или МТ?

– С ручным, – еле слышно ответил Бреслау.

– И весь персонал погиб от столь чудовищного ускорения?

– Нам это неизвестно. – Бреслау украдкой взглянул на Рейли, который тихо переговаривался с Пароланом. Не успела Хельва подстроить аудиосистему, как они разошлись, и Рейли сел на кушетку с Добриньоном, оставив Паролана в одиночестве. На непроницаемом лице Найала застыла дежурная учтивость, глаза глядели настороженно.

– Как это – неизвестно?

– Корабль вернулся. Ожидаемое время возвращения – девять стандартных лет. Видели, что он возвращается на обычной тяге. В последнем сообщении, которое мы получили, они предупреждают, что при использовании этого энергетического источника следует соблюдать колоссальную осторожность.

– Это очевидно. Осмелюсь предположить, что ваш пилот здорово налег на переключатель ЦВ, если так далеко вылетел из диапазона связи. Для испытательного полета нужно было взять корабль МТ, а не связываться с хлипкими «телами».

– Есть одно предположение: что мы неверно использовали данные корвиков, – продолжал Бреслау, задумчиво кивнув в ответ на ее замечание. – Можно легко проэкстраполировать разрушающий потенциал ЦВ-фактора. И мы должны быть уверены, что не исказили данные и тем самым не высвободили неконтролируемые или нестабильные излучения, которые могут иметь последствия космического масштаба. – Бреслау взглянул на нее с надеждой и тревогой.

«Да, игра стоит свеч, – размышляла Хельва. – Подумать только – межгалактические полеты! Испытательный корабль вынесло на расстояние в девять стандартных лет!»

– Для начала, господа, хочу поблагодарить вас за то доверие, которое вы мне оказали, – произнесла она после долгого молчания. – Однако меня одолевают сомнения: не потому ли вы остановили на мне свой выбор, что я, расплатившись с вами – правда, пока только теоретически, – представляю для вас наименьшую материальную ценность, поскольку в случае потери вашим финансам ничего не грозит?

Один Паролан по достоинству оценил ее колкость и расхохотался, ничуть не скрывая своего восхищения.

– Знаешь, Хельва, сейчас не время упражняться в остроумии, – упрекнул ее Рейли. – Для нас ты как раз представляешь наибольшую материальную ценность из всего персонала. И должен вам заметить, Паролан, что я не усматриваю никакого юмора в столь возмутительном предположении. – Чувствовалось, что шеф рассердился не на шутку.

– В таком случае вы бессовестный вымогатель.

– Что? – взревел Рейли, разом забыв о Найале.

– Вам, шеф, прекрасно известно, что я всегда хотела иметь такой двигатель, с тех самых пор, как узнала о его существовании. И что я, безусловно, захочу остаться на службе в Центральных Мирах, чтобы его заполучить!

Паролан мгновенно успокоился и теперь наблюдал за ней.

– Вот в чем смысл вашей игры, не так ли? – холодно спросила Хельва. Теперь она обращалась только к Паролану, и он это понимал. Он продолжал молча смотреть на нее, только желваки ходили на скулах.

– Если честно, то да, – ответил Рейли, когда для всех стало очевидно, что Паролан так ничего и не скажет. – И у тебя не так много времени, чтобы принять решение.

– Это почему же?

Едва заметная перемена в выражении лица шефа вызвала у нее взрыв обиды и гнева. Так вот, значит, как Центральные Миры обращаются со своими мозговыми кораблями! Зря она не вызвала КОМ и ОЗИРМ. И с Броули тоже надо было связаться. Пусть Центральные Миры сами расхлебывают свою кашу.

– Пойми, Хельва, Центральные Миры связаны федеральными директивами, а эти директивы издают и контролируют граждане нашей цивилизованной галактики. И целый ряд из этих ограничений невозможно обойти. Пока не будут получены дополнительные премиальные от Федерации, ты по-прежнему подчиняешься Центральным Мирам. После их подтверждения наши с тобой взаимоотношения – характер полномочий, тип контракта, формулировка и состав отдельных статей, оплата и привилегии – все это будет регулироваться совершенно новым пакетом директив. А вздумай мы поступить по-другому, – неумолимо продолжал Рейли, – нас мигом одолеют правозащитники всех мастей, которые начнут рыться в наших архивах, дышать нам в затылок и всячески осложнять нашу работу. Ты зарекомендовала себя отличным работником. И наша служба в тебе чрезвычайно заинтересована. И до сих пор наша заинтересованность всегда шла тебе на пользу. Тебе были предоставлены все возможности, чтобы как можно раньше достичь полной финансовой независимости. И мы надеемся, что ты учтешь это теперь, когда мы предлагаем тебе стать первым кораблем МТ с полноценным р-двигателем.

– Если это сейчас уместно, я хотела бы принести свои извинения. Я не знала, что условия контракта изменяются после выплаты долга. И, я думаю, вы не станете судить меня слишком строго за то, что мне захотелось разобраться во всех тонкостях нашего разговора, который мы и завели-то только затем, чтобы скоротать время в ожидании подтверждения премиальных. Из объяснений капитана Бреслау я однозначно поняла: существует угроза, что я могу взорваться, превратившись в новую звезду...

– Я возражаю! – Бреслау стремительно вскочил. – Ты можешь сама убедиться, насколько обоснована эта теория! Мы провели испытания...

– Которые вас до того напугали, что вы решили подстраховаться и проверить, не произошло ли путаницы с данными. Нет, господа. Мне дорога моя шкура, и я предпочитаю сохранить ее в целости.

– Твоя капсула сделана из чистейшего титана, – выпалил Бреслау, – а он устоит...

– Вы хотите сказать устоит, если у меня внутри взорвется целое солнце? – перебила его Хельва. – Не забывайте, Бреслау, что я и так уже пострадала от жара новой звезды. И ваша непроницаемая титановая оболочка не спасла меня от повреждения... и человеческого коварства.

Исчерпав все доводы, Бреслау обессиленно упал на кушетку. Из его коллег только Паролан не проявлял признаков замешательства или досады. Услышав ее отказ, он рывком повернул голову по направлению к центральному пилону. На лице его застыло выражение горькой насмешки, слишком горькой даже для такого циника, каким был Паролан. На один мимолетный миг он забыл о своих глазах, и в них мелькнула острая боль и еще выражение, которое Хельва видела всего раз в жизни – в глазах умирающего.

Однако заговорил именно он – усталым бесцветным голосом.

– Никто и не пытался, Хельва, скрыть от тебя опасность, связанную с новым заданием. Кроме того, мы постарались, чтобы весь этот непроходимый лес законодательных ограничений работал на тебя. Тебе было бы выгоднее продлить прежний контракт, вместо того чтобы заключать новый. Если ты мне не доверяешь, можешь справиться в своем личном деле. Кое-какие статьи старого контракта мы бы могли исправить. Но в новом мы уже не сможем изменить ни единой буквы. А теперь будь любезна выслушать нас, а потом будет достаточно, если ты просто скажешь: да или нет.

Казалось, ему безразлично, какое решение она примет. Вот только почему – этого она понять никак не могла.

Добриньон откашлялся и медленно, как будто стараясь собраться с мыслями, направился к ее пилону.

– Видишь ли, Хельва, планируемый полет к Бете Корви продиктован несколькими целями, и выполнение каждой из них требует таких качеств, способностей и знаний, что все сходится на тебе. Я постараюсь объяснить то, что относится к сфере моей деятельности. По нашему глубокому убеждению, мы могли бы так запрограммировать будущих исследователей, чтобы им не грозила психологическая дезориентация в результате переноса на Бете Корви. Но это при условии, что нам будет известно, какие измерения происходят в психической сфере человека, пребывающего в корвианской оболочке. Я понимаю, Хельва, что мы требуем от тебя слишком большой жертвы, но у меня есть свои, вполне бескорыстные причины просить именно тебя отправиться на Корви. И я, и Паролан – мы оба уверены: если ты вернешься и убедишься, что в корвиканской среде личности солара Прейна, Керлы Стер, Шадресса и Ансры Колмер сохранились или, наоборот... уничтожились, то сумеешь справиться с чувством вины и неудачи, возникшим у тебя после первого полета. К тому же ты самый подходящий, если не единственный человек, который сможет узнать... иммигрантов. – Добриньон мимолетно усмехнулся. Хельва же подумала, что этот термин вполне уместен. Она боялась признаться даже себе самой, как ее пугает и... притягивает перспектива возвращения на Бету Корви. – Даво Филанзер вызвался принять участие в полете. Но, если честно, его психопрофиль свидетельствует о глубокой травме. И я боюсь, что он тоже может... ну да, иммигрировать.

– Весьма малоутешительная перспектива, – заметила Хельва. Ей совсем не понравилась представившаяся картина: пустая оболочка Даво Филанзера, неподвижно застывшая на кушетке. Но если Прейн с Керлой и Шадресс вполне довольны своей жизнью на Корви... – Хельва отбросила непрошеные мысли. – Что ж, вполне очевидно, что нам потребуется помощь корвиков, если мы собираемся играть в их игры и при этом не хотим нанести непоправимый ущерб всей галактике. Я полагаю, вы изучили мой психопрофиль и сделали вывод, что я на Корви не останусь?

– Да, – быстро и без раздумий ответил Добриньон.

– Несмотря на то что произошло со мной на Бореалисе?

– Осмелюсь предположить, что именно опыт, полученный на Корви, помог тебе в этом эпизоде.

– Весьма разумное предположение, Добриньон. В конце концов, мы все не что иное, как сумма нашего опыта. И это снова возвращает нас к обсуждению меркантильных вопросов. Полагаю, капитан Бреслау, ЦВ будет установлен в мой двигательный отсек до полета на Бету Корви?

– Да, это совершенно необходимо. Как иначе они смогут оцепить, насколько верно мы использовали их данные?

– И какова же стоимость этой установки?

Бреслау неуверенно покосился на шефа. Рейли молча кивнул в ответ.

– Сейчас мы не можем назвать точную цифру: экспериментальный корабль неоднократно перестраивался. Необходимо усилить защиту, удвоить прочность конструкций, заменить обшивку корпуса. С ходу я бы оценил затраты в районе пятисот тысяч галактических кредитов.

Хельва заметила, что у него все же хватило такта изобразить на лице смущение. Хотя на нее эта астрономическая сумма не произвела такого уж ошеломляющего впечатления. В конце концов, она уже выплатила гораздо больший долг.

– Это в случае, если контракт будет заключен немедленно?

– Да.

– И примерно вдвое больше, если старый контракт утратит силу?

– Полагаю, что так. – Бреслау мрачно складывал свои папки, будто потерял все надежды на осуществление проекта. Его пессимизм несказанно возмутил Хельву.

– Если же ты, Хельва, продлишь старый контракт, в наших силах смягчить некоторые условия, которые окажутся слишком жесткими для такого прекрасно зарекомендовавшего себя сотрудника, как ты, – вставил Рейли.

– Только не надо на меня давить, шеф. Я еще не обдумала все стороны вопроса со своей позиции.

Это была неправда. Она уже приняла решение. И она заставит Рейли смягчить эти жесткие условия, до тех пор пока ОЗИРМ и КОМ не услышат, как все инструкции трещат по швам.

Да, Паролану удалось загнать ее в угол. И она готова поспорить на свою очередную премию, что он отлично предвидел, какое впечатление на нее произведет описание нового двигателя, представленное Бреслау. Этот интриган своего не упустит. Уж конечно, не кто иной, как он, усмотрел высшую справедливость в том, чтобы подчинить ей новую звезду после того, как взорвавшийся Равель погубил Дженнана. И он же подсказал Добриньону хитрый ход с искуплением вины. Ладно, она еще покажет этому эгоисту, этому коварному, самоуверенному, высокомерному выскочке, этому беженцу с тяжелой планеты... Хельва резко оборвала мысленный поток обвинений и в упор взглянула на Паролана.

Его лицо превратилось в застывшую маску отчаяния и усталости. В поникшей фигуре ничего не напоминало того ловкого махинатора, который взял ее на пушку, притворившись, что выходит из игры, когда она еще даже не началась. И почему-то не было злорадного торжества в его рассеянном взгляде, обращенном к ее пилону. А ведь он должен знать, что одержал победу. Неужели, убедившись, что она попалась на крючок, он пожалел о своих происках? Да, вид у него такой, будто он сожалеет о чем-то несбывшемся в далеком и невеселом прошлом.

Нашла время сочувствовать Найалу Паролану. Лучше вот о чем подумай: ты нужна им позарез, и этим необходимо воспользоваться.

– Полагаю, вероятностная кривая мне благоприятствует? – спросила она, нарушив общее молчание.

Рейли кивнул.

– Как я уже упоминал, – торопливо заговорил Добриньон, – ты лучше, чем кто-либо другой, сможешь опознать иммигрантов, если в их корвиканских обличьях сохранились хоть какие-то следы прежних личностей.

– Вы в этом сомневаетесь?

Добриньон пожал плечами.

– Разве можно предсказать глубину переноса, когда речь идет о совершенно чуждой структуре и психологии? Как человек, я предпочел бы думать, что какие-то остатки человеческого все же уцелели. Однако я рекомендовал бы сделать первый контакт как можно более кратким. Я имею в виду, – поправился он, – если ил согласишься на этот полет. Мы ни при каких обстоятельствах не стали бы просить тебя рисковать собой для того, чтобы разыскать нашу четверку.

– Главная цель полета – получить у корвиков результаты анализа данных нашего ЦВ, – заговорил Бреслау. Он взглядом попросил извинения у Добриньона, и тот пожал плечами, признавая его первенство.