Текст книги "Сага о живых кораблях"

Автор книги: Энн Маккефри

Соавторы: Мерседес Лэки,Маргарет Болл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 56 страниц)

Мысли путались, ей вдруг стало трудно думать логично. Но она должна сохранить голову ясной – ради Найала. Если он считает, что должен поступить именно так, она никому не позволит ему помешать.

– Мне известно это определение партнерства, – недовольно буркнул Рейли. – И что дальше, Хельва?

– Найалу такое партнерство оказалось не по душе.

– Послушай, Хельва, хватит пороть ерунду. Найал Паролан поступил в нашу контору двенадцать лет назад, когда обнаружил, что не вышел ростом, чтобы стать «телом». И с тех пор, как стал инспектором, он только и делает, что учит «тела», как жить, работать и ладить со своими партнерами. И ты хочешь меня убедить, что Найал Паролан, получив корабль, который сам выбрал его своим «телом», предпочел смыться? Вот что я тебе скажу, Х-834: или он отправится на Бету Корви, или проведет остаток дней в кандалах!

«В кандалах? – ошеломленно подумала Хельва. – Что это, еще один пережиток службы? Неужели Рейли всерьез считает, что сможет заковать Найала Паролана в кандалы?

Успокойся и раскинь мозгами. Скоро Рейли узнает, что Найал распродал все свои вещи. Тебе лучше подняться и...»

Ее мысли прервал резкий визг тормозов. Включив камеры, она обнаружила, что у ее подножия выстраивается целый отряд. Первый раунд за Рейли.

– Броули, – торопливо заговорила Хельва, как только ей удалось с ним связаться, – ты должен предупредить Паролана. Рейли собирается устроить облаву и жаждет крови.

– Ну да? – восхитился Броули. – Паролан направляется в космопорт. Он достал билет у перекупщика. Я только что об этом узнал.

– Когда отлет?

– В девять ноль-ноль, но...

– Предупреди Паролана, что Рейли задумал остановить его любой ценой. Он выстроил вокруг меня оцепление, так что я на приколе. Следующим местом, на которое он обратит внимание, будет космопорт.

– Да что ты, Хельва! Ведь Паролан состоит на службе...

– Уже не состоит. Ты понял? Потому-то Рейли и хочет удержать его на Регуле.

– Но если Паролан официально подал в отставку, Рейли не властен ему препятствовать.

– Не будь таким наивным, Броули! Наш контракт с Рейли потеряет силу, если Паролан не полетит со мной на Бету Корви.

– Тогда Рейли непременно постарается его задержать, – согласился Броули, и тут до него дошел смысл сказанного Хельвой. – Так ты пыталась заманить Паролана себе в напарники? – Он шумно задышал, как вытащенная из воды рыба, – это заменяло ему смех.

«Слава богу, не обиделся, что я утаила от него такую лакомую новость», – подумала Хельва.

– Дорогуша, ты просто чудо! А он невероятный болван. Он никогда не сможет отказаться от разгульной холостяцкой жизни и стать затворником, как положено «телу».,. Хотя кто его знает! Ведь отослал же он девиц нынче ночью.

– Послушай, Броули. Немедленно предупреди Найала, что Рейли готов снять с него шкуру ради этого контракта.

– Успокойся, дорогуша. Ведь если Паролан не объявится, контракт утратит силу?

– Да.

– И тогда ты снова станешь свободной и сможешь выслушать моих клиентов?

Она предвидела это предложение и сразу согласилась.

– Учти, Хельва, Рейли – опасный противник.

– Без Паролана он ничего не сможет со мной сделать. А если попробует, я вызову КОМ и ОЗИРМ.

– Нашла защиту, – презрительно фыркнул Броули.

– Они могут помочь в таких делах, как это.

– Но мои клиенты будут иметь предпочтение?

– Я ведь уже согласилась, правда? А теперь поторопись, предупреди Паролана. И сразу забудь, где ты его нашел.

– Он едет общественным транспортом, только нужно вспомнить, каким номером. Думаешь, у меня без него мало забот в городе? – захихикал Броули и отключился.

«Стать затворником», – так выразился Броули. Но Найал сказал, что она прекрасна. И было такое желание в его голосе, во всем его жилистом теле, прижатом к разделяющей их металлической преграде. Он так хотел взглянуть на нее, обнять...

На память ей пришла та долгая ночь, которую он провел с ней, после того как она вернулась с Беты Корви. Должно быть, он уже тогда был одержим влечением к ней. Именно поэтому и предложил ей занять пустое тело Керлы. Какой же нужно было быть дурой, чтобы не понять, что скрывалось за этим немыслимым предложением!

Ее тело, лишенное всех телесных способностей и населенное вполне человеческой душой. И тело Керлы – плоть, юная, прекрасная, желанная и... бездушная.

А ведь она могла бы стать для него доступной, осязаемой, могла вкусить вместе с ним этот блаженный дар сама...

Может быть... если бы только тело Керлы стало совсем ничьим.

Нет! Она решительно отбросила эти пустые мысли. Броули сдержит слово. Предупредит Найала. А уж остальное зависит от него самого. Она уверена: он сумеет оставаться на свободе достаточно долго, чтобы Рейли успел остыть. Денег у него много, а безопасность всегда можно купить.

Однако Броули прав: Рейли – опасный противник. Но и корабль МТ не сдвинешь с места вопреки его желанию. Если даже Рейли удастся поймать Найала, она не впустит его на борт. Ей не нужен партнер-невольник.

Невольник? Да, и в этом все дело. Что за ирония судьбы – первый человек, которого она захотела видеть своим «телом» после смерти Дженнана, ей отказал. Мы, капсульники, оторвались от жизни. Мы забыли, что не все мечтают разделить нашу участь.

Но ведь Найал хотел стать «телом»! А когда не прошел по физическим параметрам, сумел дослужиться до инспектора, руководящего целым сектором кораблей МТ. А потом ему встретилась она – застенчивая, скрытная и упрямая – и заставила бросить все, чего он достиг: положение, престиж, богатство.

– Броули!

– Ну что?

– Ты его предупредил?

– Я же, кажется, обещал. И выполнил свое обещание. А от себя добавил парочку ласковых слов по поводу его поведения и советов на случай будущих осложнений.

«Господи, – чуть не застонала она. – Только этого не хватало – читать Найалу нотации в его душевном состоянии...»

– Где он теперь?

– Чего не знаю, того не знаю.

– Должны же у тебя быть какие-то предположения?

– Пока нет, но как только возникнут, тебе я сообщу в первую очередь. А ты, дорогуша, проверь-ка свой уровень кислотности! – с этим ехидным советом Броули дал отбой.

Нужно во чтобы то ни стало связаться с Найалом Пароланом. Она будет работать с другим напарником – пусть он только останется ее инспектором. Нельзя допустить, чтобы из-за нее он пожертвовал всем.

Хельва тревожно выглянула наружу. Вокруг сновали машины, Рейли устроил целую облаву. Без помощи Броули ей Найала ни за что не найти.

Постойте, есть еще один способ достичь желаемого результата. Совершенно очевидно, что цель Рейли – осуществить проект полета на Бету Корви. Отлично, значит...

Не успела она выйти на связь, как ее вызвал главный корпус. Рейли строгим официальным тоном велел ей включить телеэкран. На нем появился сам шеф, который, откинувшись на спинку кресла, сидел за заваленным бумагами столом и глядел в пустоту перед собой. На заднем плане испуганно застыл адъютант. В кабинете были еще двое: старший, с печальным озабоченным лицом, был облачен в зеленую с золотом форму ОЗИРМ. Второй, помоложе, держался свободно и непринужденно, беззаботно покачивая ногой в изящном ботинке. Его проницательные глаза глядели уклончиво.

– Капитан Амайкинг из ОЗИРМ и м-р Рокко из КОМ явились ко мне по поводу жалобы, поступившей от твоего имени, Х-834. – Голос шефа не сулил ничего хорошего, как, впрочем, и выражение его лица.

– Да, Хельва, человек, который к нам обратился, заявил, что плата за последнее задание дала тебе возможность полностью погасить долги, – ловко вставил Рокко, как будто не замечая, что Рейли не закончил свою тираду.

– Не все федеральные кредиты еще получены, – ответила Хельва, решив, что будет более дипломатично играть в открытую, особенно если это поможет смягчить Рейли.

– Кредиты уже пришли, – начал Рейли, – но...

– Значит, финансовые обязательства, связывающие Х-834, выполнены? – вкрадчиво осведомился Амайкинг.

– Да, но тем не менее...

– И, следовательно, отряды военнослужащих, так заботливо окружившие посадочную платформу, где находится Хельва, призваны защитить ее от назойливости независимых соискателей? – спросил Рокко.

Сжав губы в едва заметную линию, Рейли пронзил представителя КОМа ледяным взглядом.

– В противном случае это очень похоже на средство морального давления: ведь Хельва не сможет покинуть территорию базы, если она того пожелает, не обратив ваших солдат в пепел.

А вы отлично знаете, что корабль МТ так поступить не может. Их необходимо отвести. И немедленно.

– Но это космическая база, м-р Рокко...

– Повторяю: немедленно, или мы с капитаном Амайкингом оудем вынуждены заподозрить, что это акт принуждения. – Агент КОМа любезно улыбнулся, но в голосе его прозвучала сталь.

Рейли рявкнул на адъютанта, и тот бросился к пульту связи. И почти сразу охрана начала расходиться.

– Ну что, Хельва, они ушли?

– Да, м-р Рокко. Только учтите, что я продлила контракт с Центральными Мирами.

– Мне это известно, – заметил Рокко, повернувшись к ней, и глаза его лукаво блеснули. – Именно это обстоятельство делает эту охрану совершенно излишней. Однако я также слышал, что одно из условий продления контракта, на котором ты особо настаивала, в настоящее время не может быть выполнено по не зависящим от тебя обстоятельствам. Следовательно, контракт утрачивает силу...

– Контракт не утратит силу, пока Центральные Миры не заявят о невозможности выполнить это условие! – заявил Рейли и, дабы придать своим словам большую весомость, грохнул кулаком по столу.

– Здесь не о чем заявлять, – не менее веско возразил Рокко. – И так все ясно. Ведь ты, Хельва, выбрала своим напарником Найала Паролана, не так ли?

– Да, но...

– Но он уволился со службы и таким образом вышел из игры.

– Найал Паролан будет на борту Х-834 еще до захода солнца! – взревел Рейли и, поднявшись из-за стола, оглядел всех с высоты своего роста. – Это условие будет выполнено, и контракт вступит в силу.

– Но только в том случае, если вы сможете найти Найала Паролана, – уточнил Рокко.

– Господа, это просто смешно, – сказала Хельва, повысив голос, чтобы ее услышали. – Да, я хотела, чтобы Найал Паролан стал моим партнером. И мне жаль, что он не смог пойти мне навстречу. Я глубоко сожалею, что он счел необходимым покинуть службу, чтобы подчеркнуть свое несогласие. Но я никогда не стану навязывать ему свое общество, если оно представляется ему столь обременительным, тем более его преследовать. Я готова обсудить кандидатуру другого напарника.

– Ах ты, ветреная, двуличная, умственно отсталая жестяная мученица! – загремел из коридора хриплый голос. – Ты готова обсудить кандидатуру другого напарника?

У распахнутого люка, ведущего в машинный отсек, стоял Найал Паролан – рваный рабочий комбинезон весь в грязи, сердитое чумазое лицо исцарапано.

– Не пытайся меня обмануть, Хельва. Это Паролан! – взревел с экрана Рейли.

– Да, шеф, это он, но первой с ним поговорю я, – крикнула Хельва. Она отключила связь, захлопнула шлюз и окружила корпус звуконепроницаемым полем, чтобы исключить подслушивание. Нужно наконец поставить все точки над «i», и она намерена сделать это прямо сейчас.

– Ты хочешь знать, почему я решила обсудить кандидатуру другого напарника? А какой еще выход ты мне оставил – ты, подлый, распутный, маленький выпивоха! Как я еще могла заставить Рейли отменить облаву и дать тебе свободу?

– Свободу? И ты еще говоришь о свободе? Стоило мне оставить тебя без присмотра, как ты уже готова снова продаться в рабство! Из всех тупых, полоумных, близоруких, идиотски глупых. ..

– Это я глупая? – Хельва задохнулась от ярости и обиды. – Взгляни лучше на себя – ты продал все, что заработал за семь лет каторжного труда, и только потому, что слишком обожаешь постельные забавы, чтобы согласиться на один-единственный рейс со мной! Ты заставил меня во второй раз за два дня продать свою душу...

– Рокко с Амайкингом уже здесь? Они должны были вытащить Рейли из постели, чтобы заставить его освободить тебя. Как только я узнал от этого чертова сплетника Броули, что меня разыскивают и... – Он замолчал, стиснул зубы и так гневно сверкнул глазами, что Хельва поняла: Броули вложил в свою проповедь изрядную порцию яда. – Рокко и Амайкинг сейчас у Рейли? – спросил он уже менее воинственно.

– Да, – ответила она ему в тон. Какое счастье, что он здесь, в безопасности, и можно говорить и ссориться, сколько душе угодно. – Ты бы лучше поскорее заготовил для Рейли правдоподобное объяснение – внизу уже собралась совсем нешуточная группа захвата. Не забывай: Рейли тоже знает мой отключающий код.

Это напоминание было излишним – Найал услышал лязг инструментов по корпусу.

– Дурочка! Ведь ты могла быть свободна, как птица, – про-

бормотал он, но в его словах было больше сожаления, чем злости.

– Только один полет на Бету Корви, Найал. Это все, что ему нужно.

Он рывком поднял голову.

– Не думай, что Рейли такой простак.

– Если ЦВ двигатель окажется хорош, то я от этого только выиграю. А если фикция, то я свободна и ты – тоже!

– Свободен? – тихо переспросил Найал, и на его измученном лице мелькнула странная усмешка. Он протянул руку и нежно провел ладонью по смотровой панели, чуткие пальцы отыскали невидимый шов, ведущий в ее обитель. – Я свободен не больше, чем ты, Хельва. Но, Бог свидетель, я сделал все, чтобы вытащить тебя из этого распроклятого контракта, который сам же и состряпал. Он с силой ударил кулаком по колонне, разбив руку в кровь.

– Ну, хватит, Паролан. Если мы не сможем выплатить пустяковый долг в пятьсот тысяч кредитов меньше чем за десять лет, значит, мы с тобой никуда не годная команда, чего я отнюдь не считаю.

Он уже занес кулак, чтобы ударить еще раз, и вдруг отступил, устремив на нее взгляд, полный удивления и надежды.

– А знаешь, ведь ты права. Абсолютно права.

– Еще бы. Но если ты хочешь получить отпущение грехов, то садись же, к чертовой матери, на связь, и уговори Рейли отозвать группу захвата.

Он бросился к пульту, чтобы включить телесвязь, забыв, что Хельва может сделать это куда быстрее.

– Рейли! Что здесь, черт возьми, происходит? Что за дела – стоит оставить свой корабль на базе, и вот тебе на: в твое отсутствие его подвергают каким-то мерзким унижениям! А я-то считал, что этот дерьмовый полет на Бету Корви безумно срочный! Где ваши вонючие спецы? Где модели, обещанные Бреслау? Мне срочно нужны данные Добриньона. Как, дьявол вас побери, мы сможем стартовать через пять дней, если вы не заставите ваших ленивых инженеров пошевеливаться?

– Паролан! – начал Рейли, видимо решив разом излить все накопившееся раздражение. – Вы арестованы. Вы оштрафованы. Вы...

– Вы что, забыли, шеф, что я уволился? – словно получив новый заряд энергии, заорал Паролан. – Так что у вас нет никакого права меня арестовать и штрафовать. Я свободный гражданин Центральных Миров и в настоящее время выступаю как подвижный партнер Хельвы-834. Она заключила с вами контракт, в котором параграф шестой раздела первого гласит: она имеет право самостоятельно выбрать себе партнера, а именно некоего Найала Паролана. Но там ни слова не сказано относительно должности и статуса вышеупомянутого Найала Паролана. И если вы полагаете, что можете из этого что-то высосать, то знайте: на моем заявлении об отставке проштамповано время до получения федеральных кредитов. То есть раньше, чем вступило в силу продление контракта. Так что если вы хотите втянуть корабль в судебную тяжбу «кто кого», то валяйте. А если хотите, чтобы он поднялся со своей дорогостоящей задницы и отправился на Бету Корви проверять ваш драгоценный новый двигатель, то лучше начинайте шевелиться!

«Да, – подумала Хельва, – я должна была догадаться, что Паролан не станет объясняться и заискивать. Наверное, такой дерзкий напор – единственный способ привести Рейли в чувство». Ей было искренне жаль адъютанта, который, остолбенев от ужаса, застыл рядом с шефом. Она была рада – и за него, и за себя с Найалом, – что Рокко и Амайкинг еще не ушли. И не сомневалась, что Найал воспользовался их присутствием, чтобы заставить Рейли признать столь нелицеприятно изложенные факты.

И шефу придется их признать. У него нет ни выбора, ни выхода – во всяком случае перед лицом представителей могущественных организаций, ссориться с которыми ему нет резона.

– Это тебе придется шевелиться, Паролан, – наконец выдавил Рейли. – И вкалывать так, как еще не вкалывала ни одна команда.

– Само собой.

– И однажды... – прохрипел Рейли, – однажды ты, Паролан, обдуришь сам себя!

– Мне нужны не пророчества, шеф, а модели и магнитные пленки. Приятно было с вами повидаться, Рокко, и с вами, капитан. Конец связи.

Экран погас, и когда Найал обернулся к Хельве, на лице его было незнакомое, беззащитное выражение.

– А ведь он бы отдал свою пенсию, только бы узнать, что со мной это уже случилось, правда, Хельва? – проговорил он тихо и виновато. И тут же широко улыбнулся. И взгляд его – гордый, любящий, искрящийся жизнью и юмором, заставил ее сердце подпрыгнуть от радости.

Вот они и пережили этот кризис, пережили вместе. Теперь для них нет ничего невозможного. Между ними существует такое взаимопонимание, какого не было у нее даже с Дженнаном. Они знают все достоинства друг друга и все слабые места. Впереди их ждет небо в алмазах, постоянное стремление к новым победам и свершениям.

Хельва замерла: ей хотелось продлить этот миг. Мгновения столь чистого счастья так редки, так недолговечны...

И как будто подтверждая это, запищал сигнал Ценкома.

– Это вы, м-р Паролан, то есть X... я хотел сказать НХ-834? – заикаясь, проговорил смущенный голос.

– Паролан слушает, – ответил он, не отводя глаз от ее пилона, зная, что она сама включит микрофон.

– Сэр, мы не можем воспользоваться лифтом, чтобы доставить вам то, что вы просили, потому что...

Дав отбой, Хельва сняла звуконепроницаемое поле, спустила лифт и открыла дверь шлюза.

– Черт возьми, ну и видок же у меня – ты только посмотри, как раз для командира! – ругнулся Найал, внезапно осознав, как выглядит и во что одет. – Я, пожалуй, был бы чище, если бы они притащили меня волоком. – Он направился к пилотской кабине, на ходу стаскивая с себя рваный, перепачканный комбинезон. – Хельва, закажи мне какую-нибудь одежонку у интенданта – он знает мой размер. Вели принести черный чемоданчик, я оставил его у семнадцатого поста. И еще: я закоротил датчики между семнадцатым и восемнадцатым.

Он продолжал отдавать указания, одновременно принимая душ, облачаясь в спешно доставленную форму, наскоро перекусывая на камбузе. Лифт и связь работали без передышки. В главной рубке появились дополнительные столы, на которых расположились макеты двигателя и отчеты, услужливо присланные Добриньоном. Найал послал за всеми записями, сделанными на корабле-разведчике. Казалось, он не знает усталости – а ведь он не ложился всю ночь и полдня провел в бегах. Нет, Рейли никогда не загонит Паролана так, как он может загнать сам себя... и ее в придачу.

– Эй, Хельва, – вдруг сказал Найал, выглянув в открытый шлюз, – включи-ка свет. Я почти ничего не вижу.

– Я и не знала, что уже так поздно, – проговорила она, всматриваясь в тропические сумерки.

И как раз в этот миг звонкий медный голос трубы с крыши главного корпуса возвестил об окончании дня. Конец дня... и одновременно реквием. Звучный протяжный напев поплыл над огромной базой, к дальнему кладбищу, скрытому в густой тени деревьев. Когда-то она слышала в нем только реквием. Но сегодня... «Каждый день умирает, – думала Хельва, – позволяя ночи, несущей мрак печали и забвенья, свершить свой путь и принести... новый день. И эта песня горна – простая и точная метафора начала и конца».

Кончен день,

Ночи тень

Скрыла звездным плащом небосвод голубой.

Все пройдет.

Отдыхай —

Бог с тобой.

Прощай, Дженнан. Здравствуй, Найал.

Вот последняя нота замерла в бездонном космосе... и в ее сердце, и она поймала взгляд Найала – чуткий, все понимающий.

– Что за сентиментальная традиция для нашей современной службы, – пробормотала Хельва. – ...Трубить вечернюю зарю на закате.

– А ведь тебе это нравится, – сказал он внезапно охрипшим голосом. – Ты бы даже всплакнула, если бы могла.

– Да, – согласилась она. – Если бы могла.

– А знаешь, это даже хорошо, что я такой паршивец. Как-то уравновешивает твое нежное сердце, подруга, – проговорил он. – Прошу тебя, Хельва, оставайся такой всегда.

И эти слова прозвучали для нее как самая прекрасная песня.

Корабль-партнер 

 Глава 1

Для слуха обычного человека легкое потрескивание активиро-панного динамика было почти неразличимо. Для Нансии, чьи сенсоры были настроены на этот сигнал, оно прозвучало трубным гласом. Она только что получила назначение, окончив школу, она была готова к службе – и опасалась, что не сможет продолжить семейные традиции высокого Служения. Ей оставалось только ждать.

«Он прибывает на борт», – подумала она за долю секунды, прошедшую до начала входящего вызова. А затем знакомый мрачный голос оператора третьей вахты Ценкома словно наждаком прошелся по ее сенсорам, и разочарование пробежало струйкой по синапсам. Нансия стояла на посадочной площадке, чувствуя себя тусклой и усталой. Она была уверена, что отец найдет время навестить ее, даже если ему не удалось поприсутствовать на церемонии выпуска ее класса из Лабораторной школы.

– Икс-Эн-935, когда вы будете готовы стартовать?

– Я отработала тестовые полетные схемы вчера, – ответила Нансия. Она тщательно следила за тем, чтобы голос звучал ровно, и проверяла каждый исходящий звук, чтобы даже намек на ее разочарование не проявился в верхних частотах. Ценком мог бы прекрасно связаться с ней напрямую, через электронную сеть, соединявшую корабельный компьютер со всеми прочими компьютерами в этом подпространстве. Корабельный же компьютер соединялся с мозгом Нансии, надежно укрытым внутри титановой капсулы, посредством хирургически вживленных синаптических связей. Однако для большинства операторов это было нормой этикета – обращаться к «мозговому» кораблю точно так же, как к любому другому человеческому существу. Электронные инструкции – это для контролируемых искусственным интеллектом беспилотников, занимавшихся большинством регулярных перевозок между Центральными Мирами.

Или, по крайней мере, так утверждали операторы. Про себя Нансия думала, что их приверженность к голосовой связи была лишь способом избежать постыдного несоответствия между их ограниченной органами чувств коммуникационной системой и способностью «мозгового» корабля вести коммуникацию на нескольких каналах и выдавать отклик без малейшей задержки.

В любом случае для капсульников было равным моментом гордости продемонстрировать контроль над своим голосом и любыми другими внешними коммуникационными устройствами – то, что это возможно, почти двести лет назад доказала на деле Хельва. Нансия знала, что у нее самой нет этого тонкого чувства музыкального ритма и выразительности, благодаря которому Хельва стала известна по всей галактике как «Корабль, который пел». Но по крайней мере контролировать свой голос Нансия была способна; она сумела скрыть разочарование, услышав голос оператора Ценкома вместо прямой передачи от папы и поздравлений с получением назначения. Эту маску идеального профессионализма ей удалось поддерживать во время всего последовавшего за вызовом разговора о поставках, загрузке и точках сингулярности.

– Это короткий полет, – сказал ей оператор Ценкома и сделал небольшую паузу. – То есть для вас короткий. Для корабля с обычным ФТЛ-двигателем система Ньота йа Джаха – на другом конце галактики. К счастью, в неделе полета от Центра располагается точка сингулярности, которая перенесет вас в локальное пространство.

– У меня есть доступ к картам известных расщепленных пространств, – напомнила Нансия оператору, позволив нотке нетерпения проникнуть в звучание голоса.

– Да, и вы можете читать их в симулированном четырехмере, везунчики! – Голос Ценкома не выражал ни малейшего уныния – лишь смирение с налагаемыми телом ограничениями, из-за которых он вынужден был рыться в пухлых томах с графиками и картами, дабы подтвердить то, что и так высвечивалось перед взором Нансии, словно на внутреннем дисплее: последовательность трехмерных пространств, схлопывающихся и искажающихся около точки сингулярности, где локальное подпространство можно было определить как пересечение с подпро-странственным вектором Ньота йа Джаха. В этой точке Нансия могла произвести быстрое физическое расщепление и перестройку локальных пространств, проецируя себя и своих пассажиров из одного подпространства в другое. Теория расщепления пространства позволяла кораблям, подобным Нансии, или же небольшому числу ИИ-беспилотников, оборудованных дорогостоящими метапроцессорами, сжать большую часть долгого путешествия в несколько секунд, проведенных в сингулярности. Менее везучие корабли, лишенные метачипов или зависящие от медленной реакции пилотов-людей, у которых, в отличие от Нансии, не было прямой синаптической связи с компьютером, все еще вынуждены были путешествовать на те же расстояния в течение долгих недель или даже месяцев на обычном ФТЛ-двигателе. Огромные по объему одновременные расчеты, необходимые в сингулярности, были трудны даже для «мозговых» кораблей и невозможны для большинства обычных.

– Что вы можете сказать насчет пассажиров? – спросила Нансия. По прибытии на борт один из пассажиров, предположительно, должен иметь при себе инфокристалл, выданный Центром, с указанием места назначения и инструкциями для Нансии, но кто знает, сколько ей еще придется ждать, пока пассажиры не явятся? Ее даже еще не пригласили выбрать напарника, или, как их называли между собой капсульники, «тело»; это, несомненно, займет день или два. Кроме того, вызнавать у Ценкома информацию о назначении было лучше, чем томиться в ожидании визита семьи. Они, несомненно, должны прийти, чтобы повидаться с ней... не так ли? Во время обучения кто-нибудь из родных то и дело навещал ее – чаще всего это был отец, который отмечал, что на эти визиты выделяет много времени из своего плотного расписания работы. Но время от времени приезжали и сестра с братом, Джиневра и Флике. Джиневра пореже, потому что колледж и только что начавшаяся карьера в администрации Планетарной Поддержки отнимали у нее все больше времени.

Однако никто из них не присутствовал на церемонии выпуска Нансии – никого из всего обширного и богатого Дома Перес-и-де Грас не было там, чтобы услышать весь длинный перечень наград, которые она завоевала за последний, трудный год своего обучения в качестве «мозгового» корабля.

«Этого недостаточно, – думала Нансия. – Я была всего лишь третьей в классе. Если бы я заняла первое место, если бы я получила премию «далет»...» Однако ничего хорошего из сожалений о прошлом не выйдет. Нансия знала, что Джиневра и Фликс выросли, что у них своя жизнь, что у папы очень напряженный график деловых и дипломатических встреч, который не оставляет ему времени на такие мелкие события, как школьная выпускная церемония. Это на самом деле не важно, что он не пришел на эту церемонию. Он наверняка выкроит время на личный визит до ее отлета; именно так все и было рассчитано. И когда он появится, то застанет Нансию счастливой и занятой той работой, для которой она обучалась.

– Так что насчет пассажиров? – напомнила Нансия Ценкому.

– А, вы, вероятно, знаете о них больше, чем я, – со смехом отозвался оператор Ценкома. – Это люди скорее вашего сорта, нежели моего. Из Высших Семей, – пояснил он. – Я полагаю, недавние выпускники, направляющиеся к месту своей первой работы.

В любом случае это было хорошо. Нансия чувствовала себя несколько неуверенно при мысли о том, что в первом полете ей придется иметь дело с умудренными опытом дипломатами или военными высокого ранга. Будет очень приятно везти группу молодых людей, точно таких же, как она сама, – ну, не точно таких же, поправила себя Нансия с затаенным смешком. Они, должно быть, на несколько лет старше, возможно, им уже девятнадцать или двадцать, в то время как ей только шестнадцать. Всем известно, что мягкотелые настолько подвержены гормональным изменениям и сенсорным искажениям, что им требуется на несколько лет больше, чтобы завершить обучение. А пассажирами, естественно, будут мягкотелые, с ограниченной способностью восприятия и обработки информации. И все же они все вместе делают первые шаги на пути карьеры – это очень многое значит для ощущения общности.

Нансия отстраненно записывала дальнейшие указания Ценкома, размышляя о предстоящем приятном путешествии.

– До Ньота йа Джаха очень далеко, если лететь на ФТЛ-двигателе, – без всякой необходимости сообщил ей оператор. – Я полагаю, что кто-нибудь потянул за определенные струнки, чтобы получить корабль Курьерской службы. Но это нам вполне подходит, поскольку эта система находится в том же самом подпространстве, что и Вега, так что все в порядке.

Нансия смутно вспомнила: что-то касательно Веганского подпространства мелькало в новостях. Неисправность компьютера... Стоило ли забивать этим новостные лучи? Должно быть, было там что-то важное, но Нансия получила только первые биты новостей, прежде чем учитель отключил луч, строго сказав, что слушать такие неприятные новости нежелательно, поскольку для юных капсульников опасно расстраиваться из-за подобных вещей. О да, подумалось Нансии, теперь, когда она стала кораблем, она могла бы самостоятельно просканировать каналы и выловить то, что говорилось о событиях на Веге. Но сейчас она была куда более заинтересована в том, чтобы узнать побольше о ее будущих пассажирах.

– Овертон-Глаксели, дель Парма-и-Поло, Амонтильядо-Перес-и-Мэдок, де Грас-Вальдхейм, Герца-Фонг, – зачитал опера-гор Ценкома список блистательных фамилий из числа Высших Семей. – Понимаете, что я имел в виду?

– Ну-у, да, – отозвалась Нансия. – Мы – младшая ветвь Амонтильядо-Перес-и-Мэдок, де Грас-Вальдхеймы приходятся мне какой-то родней со стороны матери. Но вы забыли, Ценком, я сама не выросла непосредственно в этом окружении.

– Ну да, ваш посетитель, вероятно, сумеет рассказать вам все последние сплетни, – весело заявил оператор.

– Посетитель!

«Ну конечно, он прибыл повидать меня. Я ни на мгновение не сомневалась в этом».

– Запрос только что пришел – как раз когда я просматривал список пассажиров. Извините, я забыл переадресовать его вам. Имя посетителя: Перес-и-де Грае. Поскольку он член вашей семьи, то мне было сказано пропустить его прямо на поле. Он будет на стартовой площадке через минуту.

Нансия активировала внешние сенсоры и осознала, что уже почти ночь... не то чтобы темнота имела для нее какое-то значение, но ее инфракрасные сенсоры воспринимали только контур человеческой фигуры, приближающейся к кораблю; она не видела лица папы. А включать прожектор было бы грубостью. Да ладно, через минуту он все равно будет здесь. В молчаливом приветствии Нансия распахнула нижний люк.