Текст книги "Кровавое пророчество (ЛП)"
Автор книги: Энн Бишоп
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 31 страниц)
Саймон пожал плечами.
– Крадёшь у нас, съедаем руку. Но лишь одну, если это первый случай.
Нервозное хихиканье из-за ближайшего стеллажа за спиной.
– А если второй случай? – спросил Ковальски, подойдя ближе к прилавку, в то же самое время приглядывая за Волком, который был в Волчьей форме.
Хищный взгляд Саймона заострился, равно как обострилась и улыбка.
– За второй случай, мы снизойдём до руки.
Угроза понятна.
Он мог видеть, как Вулфагарду прилагает усилия, чтобы принять на себя маску и язык тела человека-продавца – для чего, как он полагал, и нужны были очки и одежда.
Не совсем справился с задачей сегодня. Не вполне способен скрыть хищника.
Или, может быть, это было столько, сколько когда-либо было скрыто.
– Почему бы нам не пройти в соседнее заведение и не выпить кофе, – сказал Саймон, сделав предложение менее вопросительным и больше приказным. – Полицейские офицеры любят кофе. Не так ли?
– Да, сэр, любим, – ответил Монти.
Саймон пальцем подозвал черноволосую, черноглазую девушку, которая не смылась в заднюю часть магазина с остальными и, по сути, разглядывала их всех со смышлёной проницательностью, от чего Монти захотелось купить ей попкорна, чтобы та ела, пока наблюдала за шоу.
– Дженни, – произнёс Саймон, когда она запрыгнула на прилавок, а потом перескочила на другую сторону. – Сможешь приглядеть за кассой пару минут?
Улыбка, которой она одарила Саймона, заставила Монти потянуться к своему бумажнику и проверить на месте ли он.
– Если кто-то что-то захочет купить, они дают тебе деньги, ты даёшь им сдачу, – сказал Саймон.
– Но не блестяшки, – сказал Дженни, наклонив голову. – Мы храним блестяшки.
Саймон выглядел так, будто хотел кого-нибудь укусить, но он лишь ответил на это:
– Да, хорошо, ты не должна никому отдавать блестяшки.
Затем он посмотрел на Волка, который подошёл и сел перед кассой – огромное, мохнатое средство устрашения для каждого, кто захочет расплатиться до возвращения Вулфгарда.
Он повёл их в смежный магазин.
«Не так много клиентов», – подумал Монти, окинув взглядом кафе. Несколько человек работали на портативном компьютере, попивая из больших кружек, вот и всё.
– Тесс? – обратился Саймон к женщине с каштановыми волосами за прилавком. – Три кофе.
Они сели за столик. Монти положил удостоверение в бумажник, когда Тесс поставила три чашки и тарелку с кусочками какого-то пирога на стол. Когда она вернулась с кофейным чайником, салфетками и небольшим сливочником, Саймон представил Монти и затем подождал, пока Монти представит своего напарника.
Саймон изучал Ковальски.
– Я уже раньше чувствовал ваш запах?
Ковальски зарделся и едва не выронил чашку.
– Нет, я так не думаю.
– На вас чей-то другой запах?
Ковальски покачал головой. Но потом побледнел и прошептал:
– Моей невесты.
– Она любит книги?
– Да, – Ковальски сделал глоток кофе. Его руки дрожали, когда он поставил чашку на стол: – Мы оба любим. Читаем много.
Саймон продолжил изучать офицера в столь хищной манере, что Монти захотелось опрокинуть стол или начать кричать, лишь бы разрушить эту сосредоточенность.
– Вежливая, – наконец сказал Саймон. – Запах хороший. При разговоре не визжит. Спрашивала о книгах, которые не может найти в человеческих магазинах. Завтра должна прийти эта партия. Она может взять те, что будут в наличие, – улыбка в оскале. – Или вы можете.
Ковальски посмотрел Саймону в глаза.
– Уверен, она предпочтёт сама забрать свой заказ, чтобы убедиться, что взяла именно те книги, которые она хотела.
– Книги не единственное, чем интересовалась ваша невеста, но «ВИЧ» не продаёт музыкальные диски, а музыкальный магазин открыт только для резидентов Двора, – Саймон улыбнулся Монти. – Но мы можем организовать тур для наших новых друзей из департамента полиции на нашу Рыночную Площадь. Вы каждый можете взять с собой друга, и даже сделать кое-какие покупки.
– Если только мы не рассчитываем, что продавцы дадут нам блестяшки? – спросил Монти, изо всех сил стараясь сохранить спокойствие и вежливость, и надеясь, что Ковальски поступит также.
Тесс, которая собиралась подлить им кофе в чашки, резко отпрянула.
– Ах, Саймон. Ты же не позволил одной из Ворон присматривать за кассой, так ведь?
– Всё будет хорошо, – натянуто ответил он.
– Скажи это, когда будешь пытаться свести баланс наличности в кассе сегодня, – покачав головой, она вернулась за прилавок.
Монти отвёл взгляд раньше, чем кто-то заметил бы, как он пялился. Когда они пришли в кафе её волосы были каштановыми и прямыми. Сейчас же, создавалось впечатление, что она добавила зелёный пищевой краситель поверх прядей, и завила их плойкой. Но она не покидала зал. Он совершенно точно знал, что она не уходила.
– Раз уж я закрываю магазин сегодня, наверное, мне стоит пойти и заняться кассой, – произнёс мужчина, приблизившись к их столу.
Чёрные волосы, чёрные глаза, чёрный свитер и джинсы. Кожа быстрее оливкового цвета, а не белого. Опасно-привлекательный.
– Это Владимир Сангвинатти, соучредитель «Вопиющее Интересное Чтиво», – сказал Саймон.
Ковальски дёрнул рукой с чашкой и разлил кофе на стол.
– Простите, – пробормотал он, схватив салфетки, которые Тесс положила на стол.
– Это лейтенант Криспин Джеймс Монтгомери и офицер Карл Ковальски, наши новые контакты в полиции, – сказал Саймон.
– Как интересно, – ответил Владимир.
Монти не знал, почему это было интересно, или почему Ковальски отреагировал так на это имя, но он знал, что были вещи, о которых он хотел подумать и высказать, и было небезопасно обдумывать или произносить их, пока он находился в этом кафе.
– Не буду больше отнимать у вас время, мистер Вулфгард, – тихо произнёс Монти, отодвинув стул и встав. Он вытащил свою новую визитку из бумажника и передал её Саймону: – Здесь мой номер в участке и мобильный. Если вам потребуется помощь – или буду нужен вам по любым причинам – пожалуйста, позвоните мне.
Поднявшись, Саймон вложил визитку в карман брюк, даже не посмотрев на неё.
– Раз уж мы все теперь друзья, вы должны заехать на кофе ещё раз, – сказала Тесс.
– Спасибо, мэм. Обязательно заедем, – сказал Монти. Он застегнул пальто, пока они с Ковальски выходили на улицу. – Подожди, пока не сядем в машину, – добавил он своему партнеру, чувствуя глаза Иных на себе, пока они шли мимо окон магазина к парковке.
Когда они сели в машину, Ковальски выдохнул и сказал:
– Куда, лейтенант?
– Пока никуда. Просто заведи машину, чтобы мы не замерзли, – Монти пристально посмотрел прямо перед собой, позволив мыслям оформиться в слова. Но он не был готов озвучить то, что внезапно понял, поэтому он задал вопрос: – Сангвинатти. Ты подпрыгнул, словно тебя укололи иглой, услышав это имя. Почему?
– Это имя ни о чём вам не говорит? – Ковальски немного подождал ответа. – Ты знаком с термином «вампир»?
Монти повернул голову и уставился на парня.
– Это был один из кровососов?
Ковальски кивнул.
– Точнее они вытягивают кровь из жертвы. В популярных книгах их называют вампирами, но этот вид терра индигене зовёт себя Сангвинатти. Никто особо не знает о них, за исключением, что они пьют кровь и, похоже, не имеют ничего общего с художественной версией, и они столь же опасны как оборотни. И были некоторые… свидетельства… что у них иной способ извлекать кровь, вовсе не через укус.
Обрадовавшись, что не слишком много выпил кофе, Монти сглотнул, чтобы успокоить забурливший живот.
– Думаешь, они используют эти магазины в качестве лёгкого способа поохотиться?
Ковальски откинул голову назад. Наконец, он сказал:
– Не могу сказать наверняка за Сангвинатти, но оборотни не используют магазины для этого. Вулфгард не шутил о том, что они съедят у вора руку, но мы никогда не заполняли СМН-формы по той причине, что кто-то вошёл в один из этих магазинов, – он повернул голову и посмотрел на Монти. – Что у вас на уме, лейтенант?
– Я думал, что большую часть из того, что ты знаешь о терра индигене, ты выяснил потому, что всю свою жизнь провёл рядом с ними. Что ты, вероятно, вырос по соседству, которое было достаточно близко ко Двору, и что ты знаешь правила социального центра.
– Я не единственный полицейский в Лейксайд, который трётся с Иными в общественном центре. Терра индигене контролирует почти весь мир. Глупо не воспользоваться возможностью выяснить больше о них. И на заметку, до встречи с Рути, у меня было несколько зажимашек-обжимашек с девушкой, которая работала в Дворе, но мы разбежались после нескольких свиданий и я никогда не пользовался комнатами над социальным центром для шалостей под простынями.
В машине повисла тишина. Монти разрушил тишину раньше, чем она вклинилась между ним и молодым парнем.
– Терра индигене. Коренные жители. В академии никто никогда не объяснял нам, что именно это означает. Может командование не знает, что это значит, или бояться, что правда спугнет многих из нас, а напуганные мужчины с оружием приведут нас всех к погибели.
– Что может быть страшнее, чем знать, что вы всегда в окружении существ, которые считают вас съедобными?
– Они, в самом деле, не люди, Карл, – сказал Монти. – С рассудком, теперь я знаю это. Теперь я знаю это, телом, как и мозгами. Терра индигене не животные, которые превращаются в людей или люди, которые обращаются в животных. Они действительно нечто неизвестное, что научилось принимать человеческую форму, только потому, что она устроила их. Они приобрели нечто от человеческой формы, будь то стоять вертикально или получать преимущество от пальцев, равно как приобрели нечто от форм животных, которые они взяли на себя.
– Вы поддерживаете теорию первой формы? – спросил Ковальски.
– Этому не учили в академии, – ответил Монти с натянутой улыбкой.
– Совсем недавно нечто такое Рути нашла в какой-то затхлой старой книге по истории. Там была теория, что Иные имели много форм, меняли свои образы по мере изменения мира и существ, окружавших их, так они смогли оставаться главными хищниками. Но первая форма, какая она ни была бы, это эволюционный предок всех терра индигене и он же является причиной того, что они могут менять формы. Теория также говорит, что они принимают некоторые особые черты форм, которые они используют – как та девушка-Ворона имеет страсть ко всему блестящему.
– Это достаточно близко к тому, что я думаю, – сказал Монти. – Они научились принимать форму людей, но в них нет ничего человечного, ничего, что видело бы в нас нечто большее, чем просто мясо. Чуть умнее оленя или скотины, но по-прежнему мясо. И всё же, когда они не смогут найти мужчину, который убил одного из них, они поняли что могут наказать каждого в этом городе, введя налог на воду. А это означает, что к своему виду они испытывают чувства.
– Хорошо. Но как это связано с тем, что Вулфгард предложил нам взглянуть на то, куда обычно вход воспрещён или дал мне понять, что они знают Рути? Вы были вежливы и получили в ответ угрозы.
– Не думаю, что это была угроза. Думаю, Саймон Вулфгард пытался быть дружелюбным. Но род терра индигене, из которого он выходит, впитывал в себя форму волка тысячелетиями, а человеческую сторону, хорошо, если всего несколько веков. Поэтому он показался грозным, даже когда не пытался быть таковым. Им движут свои собственные мотивы открыть эти магазины для людей и пригласить нас увидеть рынок, который как я полагаю, видели ли несколько посетителей.
– И?
– И мы примем его предложение, – сказал Монти. – Мы посетим рынок. И Рути тоже, если тебя не затруднит её пригласить присоединиться к нам. Мы постоянно будем заезжать сюда и пить кофе. Мы станем лицами, которые будут узнаваемыми Иными. Мы попробуем изменить динамику, Карл. Они не люди, и никогда ими не будут. Но мы попробуем сделать так, чтобы они увидели, что хотя бы кто-то из нас гораздо полезнее или что мы умное мясо. Может быть тогда – возможно – в следующий раз, когда взрослый мужчины поведёт себя как дурак и войдёт в Двор без приглашения, мы получим звонок, а не будем вынуждены заполнять СМН-форму.
– Не уверен, что кто-либо пытался изменить динамику между нами и Иными, – насторожено сказал Ковальски.
– Тогда, может, наступило время, чтобы кто-то сделал это, – вздохнул Монти. – Ладно. Ещё одна остановка, а затем я хотел бы поездить по округе немного и изучить территорию.
– Куда?
– Познакомиться с человеком, который может стать нашим лучшим союзником – Людским Связным.
Они выехали с парковки и свернули налево на перекресток Кроуфилд Авеню и Главной Улицы. Они проехали один магазин, прежде чем свернули на зону доставки офиса Связного и консульства.
– Этот магазин называется «Местный Житель», – сказал Ковальски. – Скульптуры, керамика, картины и плетение терра индигене очень дорогое тут, но свободно продаётся людям. Скульптор, который работает с деревом, создает нечто под названием садовые тотемы из стволов поваленных деревьев. Большие конструкции, которые могут весить несколько сотен фунтов, или достаточно маленькие изделия, которые могут быть использованы как акцентные столики. Рути хочет купить такой столик в нашу новую квартиру.
Монти оставил на заметку всю эту информацию, когда они подъехали и припарковались.
Ковальски указал вправо.
– Вот это здание консульство. У Эллиота Вулфгарда там офис, а также комнаты для встреч, которые обычно закрыты, пока какой-нибудь городской чиновник получает право побыть внутри Двора.
– Останься в машине, – сказал Монти.
Как только он шагнул из машины, половина Ворон, сидевших на стене, взлетела, а другие начали каркать на него. Кто-то по другую сторону стены работал с чем-то вроде молотка, и ритмичный звук прекратился.
Монти подошёл к двери офиса и открыл её, сделав вид, что не видел Ворон – притворившись, что не было ничего жуткого в тишине, повисшей по другую сторону стены.
Когда он подошёл к прилавку, первым делом он заметил волосы женщины. Их вид заставил его подумать о куклах Лиззи, чьи волосы были сделаны из оранжевой пряжи. Затем он заметил, как её улыбка померкла, стоило ей посмотреть мимо него и увидеть полицейскую машину.
– Доброе утро, мэм, – сказал он, достав удостоверение. – Я лейтенант Криспин Джеймс Монтгомери.
– Я Мег Корбин, – ответила она. В её серых глазах читалась нервозность – может быть даже страх, а её руки дрожали так, что бросалось в глаза: – Я могу чем-то вам помочь?
Он увидел знак над дверью. Он знал, что ЛЗНД означает. По его опыту, женщины обычно не испытывали боязни беспричинно.
– Нет, мэм. Я полицейский контакт, прикреплённый ко Двору, и я просто хотел представиться, – он вытащил визитку и положил её на столешницу. Когда она не взяла её, он сильнее, чем обычно, смягчил свой голос: – Мисс Корбин, вы здесь по своему собственному выбору? Не могу не заметить, что вы нервничаете.
Она робко улыбнулась ему.
– Ох. Сегодня мой первый день. Я хочу хорошо работать, а тут учиться и учиться.
Монти улыбнулся в ответ.
– Я понимаю, о чём вы. У меня сегодня тоже первый рабочий день.
Её улыбка окрепла и оживилась, и она взяла визитку. Затем она несколько нахмурилась.
– Но, лейтенант, людские законы не действуют в Дворе.
– Я знаю, мэм. В любом случае, если вам понадобится моя помощь, вы просто позвоните.
Мег растерялась, но потом сказала:
– Вы что-нибудь знаете о пони?
Монти моргнул.
– Пони? Не особо. Но я ездил верхом на лошади, когда был ребёнком. Всегда брал с собой кусочки моркови или яблока. Лошади не очень любили, когда их седлали, но они с радостью подходили к забору за морковью.
– Может быть это поможет, – пробормотала Мег.
– Ну что ж. Рад был быть полезным сегодня.
Она рассмеялась, и создалось впечатление, что она не совсем знала как это сделать, словно этот звук был ей незнаком. Это его насторожило, что смех для девушки был незнакомым звуком.
И это не единственное, что в девушке насторожило его.
Он пожелал ей удачи на оставшуюся часть дня, и она пожелала ему того же. Удовлетворившись знакомством, он вышел из офиса, и заметил натянутое лицо Ковальски и недрогнувшую внимательность. Поглядев в сторону левого угла здания, он увидел большого мужчину, одетого в джинсы и фланелевую рубашку, держащего в руках резак и колотушку. Должно быть, скульптор.
– Доброе утро, – сказал Монти, продолжив идти к машине.
Мужчина не ответил. Просто наблюдал за ним.
– Сэр? – произнёс Ковальски, как только Монти сел в машину.
– Мы встретили достаточно резидентов Двора для первого дня, – ответил Монти. – Провези меня по кварталу.
– С радостью.
– Как, по-твоему, какими обычно качествами обладал Связной? – спросил он, когда они выехали из Двора.
– Дерзость. Смекалистость, – недолго думая, ответил Ковальски.
– Невинность?
Ковальски удивлённо посмотрел на него, прежде чем переключил своё внимание на дорогу.
– Такой ярлык я бы никому не присвоил, кто работает на Иных.
– У меня создалось впечатление, мисс Корбин не располагает зрелостью своего физического возраста. Если бы я не видел её, я бы сказал, что она в два раза моложе своего возраста.
Ковальски опять посмотрел на него.
– Последователи Простой Жизни иногда создают такое впечатление, потому что они живут практически без технологий, которые используем мы. Думаете, она покинула общину с Великого Озера и стала работать здесь?
Он никогда не встречал последователей Простой Жизни, поэтому не мог высказаться на этот счёт, но он сказал:
– Стоило бы проверить это.
– В том-то и дело, лейтенант, Иные контролируют всё на том острове, за исключением земли, которую они дали в аренду общине Простая Жизнь, и нескольких десяток семей, которые живут вдоль южного берега и существуют за счёт рыбалки, управление переправой, или работы в лавках и магазинах, которые поставляют товары и услуги. Девушка из общины привыкла бы видеть Иных и посчитала бы менее пугающим общение с ними, чем быть одинокой в большом городе.
«Объяснение могло бы быть столь простым, как это», – подумал Монти. Но он всё ещё гадал, присутствие в Дворе сделало Мег Корбин такой нервозной, или же у неё была иная причина для страха.
* * *
Асия выругалась себе под нос. Чёртовы Вороны слишком много внимания уделяли офису Связного, и если она продолжит ездить тут, одна из них поймёт, что они видят одну и ту же машину. Полицейская машина на парковке ранее днём была вполне весомой причиной проехать мимо. Её внешность была слишком запоминающейся, и она не хотела, чтобы копы заметили её. Но она очень хотела посмотреть на нового связного, которого Саймон принял на работу вместо неё. Ко времени, как её машину повело и развернуло на одной из боковых улиц – где эти грёбанные снегоочистители? И она вернулась на выезд с улицы, чёртовы копы подъехали к офису Связного!
Она посчитала, что ей подмигнула удача, когда полицейские уехали, но местный житель, который продавал скульптуры и другое вычурное дерьмо, направился в офис, и нечто в нём, помимо его размера, обеспокоило её.
«Попробую завтра», – подумала она.
Выключила поворотник, она поняла, что белый фургон, ехавший перед ней, сделал то же самое несколько секунд назад.
– Полагаю, я не единственная, кто тут любопытный, – пробормотала она.
Она улыбнулась и последовала за фургоном, чтобы запомнить номер. Затем она заехала на первую же вычищенную парковку и записала номер. Хоть что-то она сможет сказать Шишке. Он постоянно твердил, что информация являлась ценным товаром. Осведомлённость, что кто-то был заинтересован в новом Связном, была такого рода информацией, которую он и остальные кредиторы могут посчитать прибыльной.
ГЛАВА 4
Эксперимент с кофеваркой стал безоговорочной катастрофой, поэтому Мег пришлось довольствоваться чашкой овсянки и яблоком – и пообещать себе десятиминутный перерыв, чтобы сбегать в «Лёгкий Перекус» и взять большую чашку кофе, как только кафе откроется.
Надев синий свитер и джинсы, чтобы чёрный комплект был чистым, она также пообещала себе заглянуть в магазин одежды на Рыночной Площади и купить достаточно одежды, чтобы иметь запас на целую рабочую неделю, или же столько одежды, сколько она сможет позволить себе купить прямо сейчас. Как Иные стирают? Одежда Саймона Вулфгарда не пахнет, значит, Иные как-то стирают одежду. Ей просто надо выяснить, где и как.
Так многому надо научиться. Столько всего она знала лишь в виде образов или нарезки видео. Как она сможет выяснить, что ей нужно знать, не раскрыв, как мало она знает?
Она оставила эти мысли на потом. Сейчас ей надо было закончить приготовления к работе.
Взяв три моркови из холодильника, она помыла их, вытерла насухо и положила на разделочную доску. Завернула рукава своей водолазки и свитера, взяла большой нож из подставки для ножей.
Плоть и сталь. Какой интимный танец.
«Каждый порез приближает тебя к порезу, который убьёт тебя, – говорила Джин. – Если продолжить использовать бритву, вырвавшись из этого места, ты станешь самоубийцей».
Нож цокнул по столешнице. Мег отступила, уставившись на блестящее лезвие, потирая левое предплечье, чтобы избавиться от ощущения покалывания, заструившееся под её кожей. Иногда такое ощущение у неё возникало прямо перед тем, как наступало время следующего пореза. Если порез откладывался, ощущение становилось настолько плохим, что походило на зуд, или хуже того, будто нечто пыталось прогрызть себе путь наружу из-под её кожи.
«Всего лишь небольшой порез, – подумала она, вынув сложенную бритву из кармана джинсов. – Всего лишь маленький порез, чтобы узнать сработает ли морковь, понравлюсь ли я пони».
Она пыталась убедить себя, что ничего ужасного не случится, если этот жест дружелюбия не сработает, и использовать плоть для нечто такого незначительного было глупо. И как Иные отреагируют на свежий порез и запах крови? Она не учла это, когда попросилась на эту работу.
Но она оторвала несколько бумажных полотенец и расстелила их на столе рядом с раковиной. Она открыла бритву, прочертила линию тупым краем на фаланге левого указательного пальца, потом развернула бритву так, что заострённый край упёрся на коже. Она медленно вдохнула и прижала бритву к пальцу, сделав порез достаточно глубоким, чтобы остался шрам.
Боль наполнила её – памятная агония о времени, когда её наказывали за ложь или неповиновение. Она увидела пони и…
Боль была смыта оргазмической эйфорией. Девочки страстно жаждали этого экстаза, экстаза, который получали только, когда бритва целовала кожу. Это…
Мег моргнула. Качнулась. Уставилась ошарашено на кровь на бумажных полотенцах.
Что-то насчёт пони.
«Чтобы запомнить то, что ты видишь, ты должен проглотить эти слова вместе с болью, – так сказала Джин. – Если ты заговоришь, то увиденное исчезнет, как сон. Возможно, ты помнишь какие-то отрывки, но этого недостаточно, и бесполезно для тебя».
Должно быть, она произнесла слова, должно быть, описала то, что видела. Но в квартире не было никого, кто мог услышать слова, поэтому пророчество и всё, что она могла бы узнать о пони, было потеряно.
Она посмотрела на бритву и раздумывала сделать ещё один порез. Но затем подняла глаза на часы. Она уже и так потеряла слишком много времени.
Поспешив в ванную комнату, Мег промыла порез, отыскала частично использованную коробку бинтов и пластырей в аптечке над раковиной. Обработав порез, она спешно вернулась в кухню, очистила бритву и вернула её в карман джинсов. Затем схватила кухонный нож и порезала морковь. Если кто-то заметит бинт или почувствует кровь, она сможет объяснить это. Случайности постоянно происходят на кухне. Порез на её пальце не будет чем-то необычным, не даст никому повода задаться вопросом насчёт неё.
Она положила нарезанную морковь в чашку с закрывающейся крышкой, убралась на кухне, накинула пальто и собрала оставшиеся вещи. Покинув здание и поспешив вниз по ступенькам, она была рада, что на работу не надо было слишком далеко ходить.
На улице по-прежнему был жгучий мороз, но было более спокойно, чем прошлым утром. Или точнее было более спокойно, пока она не спустилась с лестницы и не заметила Саймона Вулфгарда, выходящего из «Лёгкого перекуса» с большой заварочной кружкой, на подобие которой она видела вчера, когда заходила в продуктовый магазин на Рыночной Площади за яблоками и морковью.
Он резко остановился, увидев её. А потом принюхался к воздуху.
Понадеявшись, что её волосы до сих пор сильно пахли и отбивали у него какую-либо охоту подойти к ней ближе, она сказала:
– Доброе утро, мистер Вулфгард.
– Мисс Корбин.
Когда он ничего больше не сказал, она заторопилась к офису Связного, осознавая, что он наблюдал за ней, пока она не открыла заднюю дверь и не исчезла внутри. К счастью теперь он займётся своим делом и позволит ей делать её работу.
Она повесила пальто и сменила ботинки на туфли. Поспорив сама с собой в течение пяти минут, она решила, что морковь комнатной температуры лучше скажется на животах пони и оставила контейнер на прилавке. Пожалев, что у неё не было горячего напитка, она проверила шкафчики в маленькой кухонной зоне, работавший до неё Связной был неряхой, и она не решилась взять что-либо из того, что было на полках, пока не помоет их. А это означало, что ей придётся научиться убираться.
По крайней мере, у неё сегодня утром была музыка. Вчера она заглянула в «Музыка и Кино» и на время взяла несколько музыкальных дисков. Ей понадобится блокнот, чтобы записывать музыку, которая ей понравилась или же нет, как и еду, и… всё остальное.
Она поставила первый диск в проигрыватель и потом отправилась открывать офис. Вложила в планшет чистый лист бумаги для записи информации о доставках. Взяла ключи из ящика в сортировочном зале, и с облегчением вздохнула, когда умудрилась открыть засовы на пропускной дверце и отпереть главную дверь.
Птицы вернулись – три на стене и одна на деревянной скульптуре. Поскольку она не была уверена, были ли это вороны или Иные, она высунула голову из двери и сказала:
– Доброе утро.
Опешившая тишина. Когда она вернулась в офис, несколько из ворон каркнули. Прозвучало более мягко, чем другое карканье, поэтому она решила принять это за ответное приветствие.
Ей едва хватило времени вытащить карту из ящика и перетащить один мешок с письмами за стол до того, как подъехал первый развозной грузовик.
«И звонок на двери не нужен, когда Вороны на посту», – подумала она, записывая дату на листке и данные грузовика.
Всё та же настороженность, как и вчера, когда курьеры открывали дверь. Всё тоже облегчение, когда они видели её и осознавали, что не придётся иметь дело ни с кем из Иных. Всё та же полезная информация о том, кем они были и в какие дни они обычно осуществляли доставки.
Она посчитала интересным, что два-три грузовика прибывают почти в одно и то же время, от чего она задумалась, а не было ли какого-нибудь негласного соглашения между водителями о доставке в конкретное время, чтобы они не оказались в Дворе в одиночку – особенно учитывая, что большинство из них здоровались между собой по имени.
Когда первый поток доставок был завершён, она открыла дверь в сортировочный зал и втолкнула туда тележку. Она не любила тренажёры – слишком много воспоминаний о занятиях в резервации – но может ей стоит походить в «Бег и Удар» и попробовать подкачать немного мускулы. Неспособность поднять пакеты или мешки с почтой не поможет ей заработать каких-либо наград от Саймона Вулфгарда.
Она включила проигрыватель дисков и начала сортировать почту, в такт музыке покачивая бёдрами.
– Деловая Ассоциация Двора, – пробормотала Мег, прочитав адрес на конверте. – У них есть деловая ассоциация? Где?
Она отложила конверт в стопку «спросить у Шутника».
Было несколько писем в Покои, на которых стоял штамп «Последнее Напоминание». У неё было предчувствие, что ранние напоминания она отыщет в мешках в самом низу кучи.
Было какое-то правило, что Иные не могли сортировать письма, или они ожидали, что всё само будет работать, пока они не наймут кого-нибудь это делать? Или они на самом деле были так заняты своими Иными делами, что у них не было времени позаботиться о письмах и посылках?
Она всё ещё размышляла над этим, когда открылась главная дверь. Мег отложила в сторону пачку с письмами и пошла к прилавку, прикрывая за собой служебную дверь.
Девушка, подошедшая к прилавку, была холёной, со светлыми волосами длиной до плеч, карими глазами, и с аккуратным макияжем на лице. Этот образ, по мнению Мег, соответствовал учебному образу – красивая. Куртка девушки была расстёгнута, показывая изящные формы тела в облегающих джинсах и свитере.
Не имея критерий к внешнему миру, Мег не могла решить, была ли девушка так одета в дневное время, потому что была звездой экрана или же проституткой.
– Я ищу нового Связного, – произнесла девушка.
– Я Связной – ответила Мег.
– Правда? – гнев вспыхнул в глазах девушки, но в тоже время она одарила Мег широкой улыбкой. – Да ну, ты же без пяти минут карманный питомец.
Гнев и улыбка были взаимоисключающими образами, но она довольно часто видела противоречия на лицах Ходячих Имён, особенно, когда Джин создавала проблемы и подстрекала других девушек.
Не зная, как и ответить, Мег попятилась назад. Если ей потребуется помощь, в сортировочном зале был телефон, как и на прилавке, но дверь в Служебное помещение была с замком.
Девушка изучала её, а потом сказала:
– Ох, дорогуша, не надо бояться. Я рассержена на Саймона, что он взял на работу кого-то другого, после того как пообещал эту должность мне, но я вовсе не возмущена тобой.
– Что, простите?
Девушка махнула рукой.
– Прошлое не воротишь, как они говорят, – теперь уже дружелюбная улыбка. – Я Асия Крейн. Студентка в Университете Лейксайд. «Вопиющее Интересное Чтиво», как бы, мой дом вдали от дома, так что думаю, мы часто будем видеться.
Маловероятно, поскольку она не собиралась проводить много времени в книжном магазине – по крайней мере, ни в те случаи, когда поблизости Саймон Вулфгард, чтобы сверлить её свирепым взглядом или оскорблять из-за волос.
– Я Мег Корбин.
Асия хлопнула в ладоши.
– Крейн. Корбин. Наши фамилия так похожи, мы могли бы быть сёстрами!
– Только вот мы совсем не похожи, – подметила Мег.
Было ли поведение Асии Крейн типичным для людей, отреагировавших на встречу с незнакомцем?
– Ох, чепуха. Не порти всё деталями! И, пожалуйста, не обижайся насчёт высказывания о питомце. Наверное, я позаимствовала эту фразу из любовных романов, которые ради удовольствия читаю.
Мег не могла представить, что Саймон закупает романы. Может быть, кто-то другой имеет право решать, какие книги заказывать для магазина?
– Было приятно познакомиться с тобой, Асия, но мне надо возвращаться к работе, – сказала Мег.
– А что делать? – Асия опёрлась об прилавок и сморщила нос, осматриваясь по сторонам. – Не похоже, что здесь хватает дел, чтобы не умереть от скуки. Может, мне стоит порадоваться, что, в конце концов, я не получила эту работу.
