Текст книги "Маска: история Меллисы де Бриз (СИ)"
Автор книги: Эллин Крыж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 25 страниц)
Конвой остановился; дверь кареты открылась… Но когда женщина кинулась туда, уже было поздно. На крышу кареты и на сидящих верхом гвардейцев, бесшумно прыгнули с воздуха черные тени…
Говорят, маркиз сражался геройски, но нападавших было слишком много. Король в ярости приказал принять все меры к скорейшему задержанию опасных преступников. Все входы и выходы из города были закрыты заставами, полиция рыскала повсюду. Говорят, арестовали каких-то австрийских шпионов, но чем теперь это может помочь?
Гвардия и простой народ вместе скорбели о своих погибших героях. Многих удивило завещание маркиза де Соржюса. Всю свою часть фамильного наследства этот благороднейший дворянин разделил между своим полком, монастырём кармелитов, расположенным неподалёку от родового замка маркиза, а оставшуюся часть пожертвовал на учреждение в Париже военной школы.
Все восхищались его бескорыстием; Соржюс стал примером. Символом мужества, верности своему долгу и истинного благородства души. О его царском пожертвовании шли легенды.
Впрочем, громадная пенсия, положенная семье маркиза, благоволение первых лиц государства и прочие милости должны были со временем восполнить и сровнять брешь, пробитую в родовом богатстве Соржюсов. Все считали, что в этом будет отражена высшая справедливость.
Преданность дорого стоит…
Часть четвертая: Дуэль
(февраль-октябрь 1629)
Глава 34
Сквозь разноцветное стекло витража светило цветное солнце. Почти весеннее, сретенское*.
Пёстрые зайчики прыгали по лицу и костюму Валлюра, делая его похожим на Арлекина. Меллисе это почему-то напоминало Италию. Она не видела себя в тот момент, но знала, что ее волосы и лицо разрисованы точно так же, ведь она сидела в самой непосредственной близости от Валлюра. В том же кресле. У него на коленях.
Нельзя сказать, чтобы сердце Меллисы таяло от нежности или млело от страсти, но ей было спокойно, тепло и приятно. Если еще забыть о государственных делах, тогда бы и вовсе…
В тот день Валлюр прислал ей письмо. Коротенькую светскую записку с сожалением, что они давно не виделись и с просьбой прийти.
Когда мажордом Луи утром подал ей это письмо вместе с другой личной почтой, Меллиса весьма удивилась. Быстро пробежав глупые послания от дюжины поклонников и счета от перчаточника и ювелира, она взялась за самое интересное послание сегодняшней почты. Почерк маркиза был ей известен – тонкий, быстрый, с длинными косыми чёрточками – совершенно прямыми хвостами букв.
После вороха цветистых комплиментов других писем, где тоже в основном умоляли о встрече, письмо Валлюра показалось ей удивительно сухим. Ничего о ее прекрасных глазах, просто-таки ни слова о ее жутком коварстве и роковых чарах! Почти такие же письма Лоранс получала из Пале-Рояля от герцога Ришелье. Просьба явиться и всё, никаких лишних слов. Однако, прочитав короткое письмо вторично, Меллиса была поражена любезностью де Валлюра.
Какие-то весьма человеческие чувства читались в надежде «видеть Вас сегодня на улице Сен-Север, в доме, который всегда открыт для Вас, дорогая графиня». И те строки, где говорилось о долгом отсутствии встреч, давали повод думать, будто маркиз скучал без ее общества.
Мысленно кляня свое любопытство и повторяя, что ни за что никуда не пойдёт, Меллиса начала одеваться.
Будь у них несколько иные отношения, Меллиса сочла бы просьбу Валлюра наглой и бесцеремонной, почти непристойной. Тем более, что приглашал он ее, как обычно, на утреннюю встречу. Еще до полудня. Но с Валлюром это было в порядке вещей. Меллиса сама сделала первый шаг, явившись к нему когда-то без приглашения, и установила обычай встречаться с маркизом у него дома, абсолютно без всяких условностей, принятых в свете.
Любовнику она никогда не позволила бы вот так просто позвать ее, не указывая причины. Но врагу уже привыкла прощать недостаток трепетного отношения к ее великой особе.
Лишь переступив порог дома маркиза, Меллиса сразу почувствовала досаду. Мадам Жоранс пекла блины; аромат облаками расходился с лестницы верхнего этажа, а Меллиса вынуждена была идти в другую сторону!
Вспомнив, что их кухарка также обещала к обеду блины, Меллиса смирилась. Дюфор проводил ее в гостиную; маркиз встретил ее чрезвычайно любезно. Меллиса позволила себе удовлетвориться ответом, что Валлюр хотел ее видеть просто потому, что хотел ее видеть.
Меллиса вспомнила почему-то, как они танцевали на вечере у Лоранс. Вечность назад! Кажется, в тот вечер маркиз даже собирался ее поцеловать. Интересно, если бы тогда между ними возникла интрига неполитического свойства, что было бы с ними сейчас? Возможно, многое в жизни сложилось бы по-иному.
Валлюр, кажется, был согласен с Меллисой в этом вопросе. Вот почему во время приятной лёгкой беседы она сидела у него на коленях. Маркиз, вероятно, пошёл бы еще дальше, если бы Меллисс не перевела разговор на политику. Она стала говорить что-то о положении дел в Англии.
К вопросу-утверждению: "Не так ли, маркиз?" – Валлюр проявил исключительное равнодушие.
– Мне нет сейчас никакого дела до всех проблем туманного Альбиона, – лениво ответил он, вертя в пальцах черный блестящий локон Меллисы и слегка касаясь ее плеча.
Она недоверчиво засмеялась. Потом, нежнейшим голоском спросила:
– Вероятно, это оттого, маркиз, что вас больше сейчас занимает другой предмет? Скажем, Австрийское герцогство? Не могу же я всё приписать своим скромным чарам.
Рука де Валлюра шла по ее плечу. Его правую ладонь поперёк пересекал старый широкий шрам, и Меллисе было щекотно от прикосновения. Она давно гадала, откуда эта метка: маркиз как-то сказал, что это не боевая рана. Наверное, еще в детстве схватил раскалённую кочергу или что-то очень острое. Любопытный, наверное, был ребенок. Может быть, Лоранс знает?
При намёке на Австрию маркиз не проявил ни малейшего беспокойства.
– Чушь, – почти промурлыкал он. – Что мне Австрия?
– Ах, значит, я ошиблась, – с лёгкостью согласилась Меллиса. – Простите мое заблуждение. Я думала, вам может быть интересно. Но теперь вижу, что провал с секретными схемами нисколько вас не волнует.
Валлюр только пожал плечами.
– О, вы совершенно не понимаете, что я имею в виду, правда? – игриво продолжала Меллиса. – И вы не знаете, конечно, что арестованы десять австрийских наёмников…
– Знаю…
– Однако вам и в голову не приходит, на кого они могут указать под пытками. Не смотрите на меня с такой злостью, маркиз. Это вас выдаёт! – добавила она резко, совсем другим тоном.
34(2)
Валлюр несколько секунд молча смотрел на нее.
– Ты убила Эжена, – наконец утвердительно сказал он, всё еще не отпуская Меллису.
– Я? – она нервно, кокетливо рассмеялась. – Нет… Грабила я. План был моим. Но убивать… Всё-таки, на то есть мужчины!
По губам Валлюра скользнула тонкая презрительная улыбка. В ней так ясно читался эпитет, который применим только к женщинам падшим на самое дно, что лучше бы маркиз произнёс это вслух.
Меллиса оскорблённо встала и отошла на шаг.
– Ладно, – сказала она. – Но чем вы лучше меня?
– Я не нападаю из-за угла на кареты.
– Ах, только-то! – Меллиса обидно засмеялась. – Ну, это пустяк, дорогой маркиз. Всё поправимо.
– По-вашему, пара пустяков убить человека? Поступок вполне простительный?
– На войне – да! А кого же это, позвольте спросить, я убила?
Валлюр промолчал.
Меллиса двинулась вокруг кресла и снова заговорила ласковым голосом.
– Как можно меня обвинять, маркиз? Будьте последовательны. Я не только не убивала капитана де Соржюса, я его спасла! Если бы Эжен не умер в одиннадцать пятьдесят, на углу улицы Старой Голубятни, без пяти полночь, его ждала бы смерть на углу улицы Счастья. Я спасла его от предательства, от смерти от руки друга!
Между нами, господин де Валлюр, неужели вы рассчитывали, что Соржюс так просто отдаст вам документы, от сохранности которых зависит его жизнь и честь?
– Вы забываетесь, мадемуазель, – каменно ответил Валлюр. – Даже женщина не имеет права говорить подобные глупости в моем доме.
– Говорить правду – право каждого человека! Особенно, если у него есть доказательства! Это вы заманили в ловушку своего друга, я всего лишь опередила вас.
– Докажите! Я никогда не поднимал оружия против него. Ни словом, ни делом!
– Вы забываете о немецких наёмниках, – улыбнулась Меллиса. – Но я и не собираюсь доказывать вашу вину суду. Главное, что я знаю. И вы тоже знаете правду.
Что вы хотите сказать этим взглядом, маркиз? Разве только вам пристало демонстрировать холодный цинизм?
– Нет, отчего же, – спокойно отвечал Валлюр. – Маска фурии* вам очень к лицу.
Меллиса присела рядом, на поручень кресла, доверительно наклонившись к Валлюру:
– Признайтесь, маркиз, ужасно обидно проиграть женщине, да?
Валлюр снисходительно похлопал ее по руке.
– Отчего же женщине? Кардиналу! Монсеньор тонкий политик, и…
– Безусловно, это в корне меняет дело! Проиграть кардиналу честь… для любого шпиона, – иронично проговорила Меллиса, вставая. – Вам, право же, нечего стыдиться, маркиз! Но как посмотрят на это ваши хозяева?
Валлюр не препятствовал Меллисе расхаживать по комнате и вести обвинительные речи. Он даже не отрицал своей причастности к тайнам фортификационных сооружений во французских портах. Только один раз он позволил себе усмехнуться в ответ на замечание Меллисы:
– Лоранс говорила, что наблюдать за нами со стороны было очень забавно. Мы с вами были, как две лисы, которые кружат вокруг одного петуха!
– Хм, острое сравнение. И вы полагаете, что петуха съели вы?
Он молчал, пока Меллиса не обернулась. Перехватив ее взгляд, Валлюр загадочно повёл бровью.
– Боюсь, вы не совсем точно представляете себе истинное положение.
Меллиса посмотрела на него более заинтересованно.
Валлюр с трудом удержался от улыбки. Посмотрел поверх головы Меллисы на стенные часы.
– Сейчас четверть первого. Если не ошибаюсь, один из ваших людей мчится сейчас к заставе в Сент-Антуанском предместье. Кстати, давно собирался спросить: вас, мадемуазель, не смущает, что из вашего дома прямая дорога в Бастилию? Я имею в виду улицу де Турнель.
– Нет, я нахожу, что иногда это очень удобно. Для нежелательных гостей. Вы что-то говорили, маркиз?
– О вашем курьере? О нём вы должны знать лучше. Я сказал только, что он во весь опор летит к Венсенским воротам. Вы любите точное время, графиня, соблаговолите напомнить, когда он должен выехать из Парижа?
Меллиса забеспокоилась. Когда Валлюр добавил, что при нём, при этом курьере должны быть важные документы… Меллиса метнулась в дверям.
Ее остановил резкий короткий смех.
В бешенстве она обернулась, готовая броситься на любого врага.
Валлюр покрутил на пальце ключ.
– Немецкий замок, мадемуазель. Тот самый. Разве не помните, как он щёлкнул, когда Дюфор закрыл дверь за вами?
– Что вы хотите, маркиз?
– Ничего. Я всего только лишил вас возможности бежать сейчас на заставу. В течение ближайших трёх четвертей часа, вы – моя пленница.
34(3)
– Немедленно откройте дверь!
– Непременно, – не двигаясь с места, флегматично пообещал маркиз. – Но куда вам спешить, графиня? Я так счастлив беседовать с вами, что охотно продлил бы это удовольствие и до вечера. Однако не пугайтесь, я не собираюсь держать вас здесь слишком долго.
– Чего вы добиваетесь? – раздражённо спросила Меллиса.
Маркиз пожал плечами:
– Это очевидно. По крайней мере, вам должно быть очевидно. Но раз вы настаиваете, мадемуазель, чтобы я сказал вслух то, что знаю, я вынужден пояснить.
Итак, вы, по всей видимости, считали, что я вне игры, и можно устраивать дальнейшую судьбу документов по своему усмотрению. Тех самых документов, из-за которых недавно поднялся столь большой шум. И вы, простите, не знаю, кому именно принадлежит идея, решили послать документы в Австрию, прямо ко двору эрцгерцога (от моего имени, разумеется). А там, на месте, устроить с помощью дю Гартра (который, по-моему, не собирается возвращаться на родину) грандиозный дипломатический скандал, слегка приукрашенный денежным шантажом. Это скомпрометирует австрийскую политику в глазах всей Европы (чего вы и добивались), а документы с победой вернутся во Францию.
И, простите, вы всерьёз собирались не дать мне роль в столь великолепном спектакле?
– Отчего же, маркиз, ваша роль определена вполне чётко, – съязвила Меллиса. – Вся ответственность за этот "спектакль" легла бы на вас. А лишние миллионы (которые успеют всё-таки заплатить нашим людям австрийцы) отнюдь не помешают ни Монсеньору, ни лично мне.
– Приятно, чёрт возьми, сознавать, что я в этом полностью разделяю ваши чувства, графиня! Поверьте, я нуждаюсь в миллионах не меньше вас, и уж куда больше, чем Ришелье! Именно поэтому, в предместье Сент-Антуан скоро произойдёт некоторая замена. И вместо вашего человека в Австрию с документами отправится мой. А вы, Меллиса, единственная, кто еще мог бы успеть помешать этому, вы не выйдете отсюда, пока мой гонец не будет в безопасности. Не берусь сказать точно, по какой дороге он надумал отправиться к границам Священной Римской империи, но то, что вам его не догнать, я обещаю.
– Подлец!
Меллиса зарычала и кинулась ко второму окну. Валлюр перехватил ее, быстро поднявшись с кресла, и схватив женщину за обе руки. Меллиса вырвалась. Они буквально подрались.
В конце концов, Меллисе удалось завладеть ключом, но открыть дверь она, конечно же, не успела.
Валлюр в один миг оказался рядом и оттащил ее от двери. Маркиз так сдавил ее запястье, что Меллисе пришлось выпустить ключ. Но только ее рука оказалась свободной, Меллиса с размаху дала Валлюру пощёчину. От души. Так, что у маркиза потемнело перед глазами.
Но он засмеялся.
– Это всё, чем вы можете мне ответить? Благодарю, мадемуазель! Но, должен заметить, проигрывать надо достойно.
– О достоинстве говорить не вам! – кипятилась Меллиса. – Ваше поведение недостойно дворянина, маркиз! И вы еще за это ответите!
– Не собираетесь ли вы вызвать меня на дуэль? – усмехнулся он.
– Почему бы и нет, – успокоившись, заявила Меллиса.
Воспользовавшись секундным затишьем в борьбе, она снова пыталась выхватить ключ. Поймав ее за талию, Валлюр швырнул свою гостью через всю комнату, к противоположной стене. Там стоял узкий диванчик с фигурной спинкой, на него и упала Меллиса.
Эта хватка, от которой потом надолго остаётся ощущение стальных пальцев на своём теле, была знакома Меллисе еще с давних лет, с их самой первой встречи. Она слегка поостыла.
Тяжело дыша, Меллиса смотрела, как Валлюр открыл дверь и крикнул в коридор дворецкому:
– Дюфор, обед подашь в два часа. Мне одному. А пока принесите нам что-нибудь… фрукты? Да, пожалуй. Побольше апельсинов, Дюфор, для мадемуазель. Мадемуазель обожает апельсины! – повторил он, зло глядя в упор на Меллису.
Она видела, как маркиз что-то бросил в щель приоткрытой двери. На плитах коридора отдалённо зазвенел ключ. Дверь снова захлопнулась.
Не обращая внимания на свою пленницу, Валлюр прошёл мимо нее и снова уселся в кресло. Взял со столика книгу.
– Еще сорок минут, мадемуазель, – бесстрастно напомнил он. – Боюсь, в шахматы вы не играете, не знаю, право, как вас развлечь?
Меллиса молчала.
Валлюр перевернул несколько страниц и снова заговорил, не поднимая глаз от книжки:
– Я, конечно, рискнул бы проверить, захватили ли вы с собой тот кинжал, который я видел у вас в Фонтенбло? Но ваше общество мне, честно говоря, неприятно. Впрочем, как я успел убедиться, вы того же мнения о моем обществе, – он бросил на нее косой взгляд. – Вы не женщина, а Медуза Горгона. И я вовсе не желаю превращаться в камень, но с вами по-другому нельзя. Что вы смотрите с такой ненавистью? Еще каких-нибудь тридцать пять минут, и вы будете совершенно свободны в своих передвижениях. Я даже гарантировал вам неприкосновенность, зачем же злиться?
34(4)
Меллиса молчала. Она не смотрела на часы. Ей представлялась дорога к Венсеннским воротам и засада на этой дороге. Она напряжённо размышляла, знает ли Валлюр, что в Австрию направлены, на всякий случай, поддельные документы, или эта подробность ускользнула от его осведомителей? Лихо, однако, работают! Узнать весь секретный план и даже время и место, где документы будут вывезены из Парижа! Да, рано они сбросили со счетов возможность ответного хода. А Валлюр спасает свою жизнь, его понять можно.
Когда дворецкий принёс бутылку вина и блюдо с апельсинами, Меллиса уже не пыталась выскочить из комнаты. К тому же, слуги, наверное, предупреждены. Ей не выйти из этого дома.
Меллисс продолжала безучастно сидеть на диване, прислонившись к спинке. Так, как она упала. Ее глаза шарили по комнате в поисках не столько выхода, сколько ответа на вопрос: "Как отомстить? Чем?"
Валлюр не читал, он наблюдал за ней и догадывался о внутреннем состоянии Меллисы.
Оставшийся срок заключения они провели в молчании. Два съеденных апельсина не умерили желания Меллисы перегрызть горло своему врагу. Маркиз благоразумно держался от нее на расстоянии и молчал.
Довольно скоро часы пробили два. Дверь открылась, и слуги внесли обед.
– Вы решительно не желаете присоединиться, мадемуазель? – поинтересовался Валлюр.
Меллиса так на него посмотрела. Но ответила с кусающей милой улыбкой:
– Охотно осталась бы с вами, маркиз, но, увы, меня ждут дома к обеду.
– Как угодно. Проводить вас, графиня? – Валлюр с любезным поклоном взял ее руку, действительно изъявляя готовность проводить Меллису до дверей или до самого дома, как она пожелает.
– Благодарю вас, – сухо отказалась она. – Я знаю дорогу.
* * *
Лоранс встретила ее и была весьма обеспокоена рассерженным видом подруги. Меллиса буквально полыхала огнём, словно ходячая шаровая молния.
– Что случилось? – спрашивала Лоранс. – Ты словно кошка после драки. Злая и взъерошенная. Послушай, – Лоранс взяла подругу за руку, – где твоя перчатка?
Меллиса с недоумением посмотрела и убедилась, что на левой руке надета перчатка из серо-голубой замши, а ее правой сестрицы нет. И в кармане накидки ее не оказалось.
– Не знаю, где, – Меллиса дёрнула плечом. – Там! Мы действительно подрались. Я, видимо, потеряла перчатку. А, может, где-то по дороге.
– Но это крайне неразумно, – укорила ее Лоранс. – Если не ошибаюсь, это твои новые перчатки, и они стоят каждая по сто ливров! Там алмазы и…
– Не мелочись, – обещающе процедила Меллиса. – Я рассчитаюсь за нее позже. Будем считать, я бросила перчатку. В том смысле, что я бросила вызов! Этому мерзавцу не жить! Поверь, это я тебе говорю.
Лоранс широко распахнула глаза, одинаково готовая выразить сочувствие и сгорая от любопытства.
– Что произошло? Расскажи мне, Меллиса! Вы встретились? Он обидел тебя?
– Обидел??! Он меня оскорбил! Сорвал мне всю…
– Что?
– Игру, – успокоила Меллиса. – Я его уничтожу!..
Лоранс захотела немедленно услышать подробности их нежной встречи с Валлюром. Очень быстро история перестала казаться ей столь смешной, как вначале.
Подруги пообедали вместе, почти забыв о праздничном дне и продолжая строить планы, относительно нелёгкого положения с документами, в которое поставил их маркиз де Валлюр.
* Сретенье 2 (15) февраля – праздник предсказанной ангелом встречи старца Симеона Богоприимца со Святым семейством.
* фурии – древне-римские богини мщения. Но маркиз, вероятно, имеет в виду более обиходное значение этого слова.
Глава 35
Время, не останавливаясь, бежало своим чередом. Ему безразличны дела людские. Прошло около недели. Лоранс давала большой приём, как обычно на масленицу.
Меллиса просматривала списки приглашенных. Вернее, Лоранс наговорила и написала ей кучу громких титулов и фамилий, а Меллиса должна была расставить их в какой-нибудь системе. Надо было решать, кого где усадить за столом; сколько человек придет, сколько кавалеров и сколько дам.
Наткнувшись на имя Валлюра, Меллиса забросила свое занятие.
– Как?! Этот негодяй посмеет явиться?
– Маркиз мой друг, – невозмутимо отвечала Лоранс. – Что удивительного, если я пригласила его? Ты тоже вольна приглашать кого хочешь.
– В таком случае, будешь составлять планы на приём сама, – заявила Меллиса и, развернувшись, гордо пошла к двери.
– Имей в виду, ты рискуешь, оставляя мне такую свободу действий, – весело сказала ей вдогонку Лоранс. – Я позабочусь, чтобы ваши места за столом оказались рядом.
– Ты хочешь кровопролития? – с угрозой спросила Меллиса.
– Отчего же нет? Я люблю смотреть на бой быков! Впрочем, я видела это зрелище всего один раз… Охотно посмотрела бы снова!
Меллиса хлопнула дверью. Но подруги не поссорились из-за этого и в вечер приёма вместе встречали гостей.
Мажордом величественно докладывал обо всех вновь прибывших. Гостей было множество, и Меллиса знала далеко не всех.
Заинтересованно посмотрела она на стройную очень живую красивую девушку. Эта юная шатенка была моложе Меллисы. Она радостно приветствовала Лоранс, словно старую знакомую. Они расцеловались. Меллиса подумала даже: не родственница ли мадам Арманд эта незнакомка? У них с Лоранс было что-то общее в манерах. И обе тут же приковывали к себе взгляды мужчин, где бы ни появлялись.
Лоранс поспешила их познакомить:
– Девочки, я надеюсь, вам будет приятно познакомиться поближе. Марион – Меллиса… Можете держаться запросто и не устраивайте, ради Бога, сцен! Ведь все мужчины вокруг – только ваши. Подружитесь, я буду рада.
Девушки открыто и мило посмотрели друг на друга и отошли в сторону.
– Если не ошибаюсь, графиня де Граньоль это вы? – спросила Марион. – Лоранс упоминала о вашей особе.
– Возможно и о вас тоже, мадемуазель, но я не знаю вашего титула, – сказала Меллиса. – И вообще, нам велено держаться попроще.
Марион хихикнула, выражая полное согласие. Ее глаза зажглись любопытством.
– Ты настоящая графиня? – вдруг спросила она "полусветским" тоном.
– Нет, я так, по своей роли, с лёгкой руки Лоранс.
– Понимаю. Ты очень красивая, знаешь?
– Знаю, – кивнула Меллиса, – но я тебе не соперница.
– Ты свободна?
– Да. Эти толпы не в счёт, я думаю?
– Конечно не в счёт! Лоранс – умница, мы сойдёмся, – бойко заявила Марион.
Меллиса выразила полное и нерушимое согласие. Чуть позже она спросила у Лоранс, кто эта Марион?
– Мадемуазель Марион Делорм?* Одна из самых ярких юных звёзд полусвета. Хотела бы я назвать ее своей ученицей, но сделала слишком мало для огранки этого бесценного алмаза, так же как в случае с тобой. Поверь, она станет большой знаменитостью! У Марион нет твоего предрассудка по отношению к сильному полу, – наставительно изрекла Лоранс. – Впрочем, почему мы говорим "предрассудка", ведь это и есть просто рассудок. А должны быть чувства. Свободные и сильные! И незачем говорить "предчувствие" – есть чувства и всё.
Ах, наслушалась я всевозможных философов за этот вечер, и не обращай внимания! – Лоранс приложила кончики пальцев к вискам, заодно поправив белокурый локон, выбившийся из причёски. Меллиса спросила, работает ли Марион вместе с ними?
– О, редко. Она слишком легкомысленна. Все мужчины для нее, это прежде всего мужчины. От короля до какого-нибудь проходимца, без различия политических убеждений. И, в такой позиции, не скрою, есть свои преимущества. Но для политики такой взгляд не всегда на пользу. Хотя… Монсеньор покровительствует Марион. Не открыто, но я знаю об этом. Монсеньор имеет дело с душой человека, и женскую душу он хорошо изучил. Пусть наши симпатии могут даже провалить какой-нибудь тонко задуманный виртуозный план, зато по части мести… Кстати, вон идет твоя антипатия, – Лоранс небрежно кивнула в сторону, где среди гостей промелькнул светло-серый камзол Валлюра. – Я и не слышала, когда объявили! – спохватилась она и, оставив Меллису, поспешила к гостям.
Меллиса, напротив, пожелала скрыться. Она выскользнула в другой зал и отыскала там Марион. Устав кружить головы поклонникам, они отошли выпить холодного лимонада и обменяться впечатлениями. Чтобы мужчины не мешали им болтать, две юные красавицы спрятались в "салоне" за колонной, позади столиков, где играли в карты. Они оставили недопитые бокалы на узкую мраморную доску, соединявшую две колонны, словно стойка в трактире, и болтали, болтали обо всём.
Временная передышка не была им в тягость, они хотели бы отдыхать еще хотя бы четверть часа. Но кто-то взял Марион за локоть; она обернулась и приветливо засмеялась.
35(2)
– О, моя любимая кокетка! Самая очаровательная из всех, – сказал настолько знакомый голос, что Меллиса заскрипела зубами.
Конечно, маркиз де Валлюр никак не мог позволить себе не найти их. Он любезничал с Марион, она игриво отвечала и смеялась.
Меллиса смотрела сквозь маркиза, как сквозь чистое венецианское стекло, без единой пылинки и трещинки. Он также не замечал ее.
Но, всё-таки, уходя, Валлюр посмотрел в ее сторону.
– Чуть не забыл! Простите, графиня, я не сразу узнал вас. Виной тому, вероятно, новая причёска. Она вам к лицу. Возьмите, это, кажется, ваша…
Валлюр протянул свою руку через плечо Меллисы (поскольку она отвернулась, не желая с ним разговаривать) и бросил на белый мрамор, рядом с ее бокалом, изящную женскую перчатку.
– Благодарю вас, маркиз, – сухо сказала она. – Однако вы рано ее вернули. В подобных случаях, по-моему, перчатку возвращают уже после боя. А я еще не назначила вам дня и часа.
– Но в подобных случаях, простите, – доверительно вполголоса заметил Валлюр, – выбор оружия и назначение условий поединка остаются за тем, кому брошен вызов. Женщины всегда поступают по своим личным правилам, – с лёгкостью добавил он, уже и для Марион, а не лишь для Меллисы. – Я вас ненадолго оставлю, мои красавицы. Но можете быть уверены, я вернусь. Притом очень скоро.
Проводив Валлюра искрящимся лукавством взглядом, Марион перевела глаза на Меллису. Ей предназначался взгляд понимающий, одобрительный и сочувственный
– Ты за ним бегаешь?
– Вот еще!
– Брось, я-то сразу вижу. Правда, красавчик? Такой хорошенький, умираю! – Марион с любопытством рассматривала перчатку. – Твоя? Странный подарок, без пары.
– Не в том дело, – поморщилась Меллиса. – Просто я ее где-то потеряла, а он нашёл.
– Любезный жест! Но весь вопрос в том, где именно потеряла, – лукаво откликнулась Марион даже с некоторой добродушной завистью.
– Перестань, – отмахнулась с досадой Меллиса. – Можешь воображать что угодно, мне это всё равно.
– Да и мне без разницы, – откликнулась Марион. – Просто я считаю, что Валлюр – золото и быть близко знакомой с таким кавалером – большая удача. Ты не согласна?
– Напротив. Я целиком разделяю твою мысль, Марион: быть близко знакомой с ним – удача. Зато, ему крупно не повезло со мной!
– Всё плетёте интриги, мадемуазели? – спросил Валлюр, возникнув рядом.
Как и обещал, маркиз вернулся довольно скоро, но Марион и Меллиса успели уже сменить тему, и говорили уже не о нём, а заговорщицки болтали обо всех присутствующих и их секретах.
Марион быстро обернулась, обжигая Валлюра открытой нежной улыбкой:
– Интрига и любовь – основное занятие всех уважающих себя дам нашего времени.
– Вы несправедливы, мадемуазель Делорм, ко всем несчастным, кому довелось жить раньше вас и которые придут позже! Интрига и Любовь – занятие не признающее границ эпохи и возраста, – мило возразил Валлюр, во всю демонстрируя свою любезность и светское остроумие.
Меллиса тихонько хмыкнула, ее шёлковая изогнутая бровь иронично приподнялась. Маркиз увёл Марион танцевать. Меллиса осталась в одиночестве. Она допила лимонад, заметила в толпе Таверни – капитана гвардии (недавнего лейтенанта) своего постоянного воздыхателя.
Таверни бывал крайне ревнив, груб (он утверждал, что это прямота истинного солдата) при этом хитёр и болтлив. Его общество иногда становилось обременительным, и Меллиса подумала, не сбежать ли заблаговременно, пока капитан еще не заметил ее? Но, поразмыслив, решила остаться. Хотя бы, назло Валлюру: маркиз наверняка краешком глаза наблюдает за ней и хотел бы видеть ее в угрюмом одиночестве. Нет уж, этого удовольствия Меллиса ему не доставит.
Таверни нашёл ее, как гончая находит добычу. Он воскликнул: "А, вы здесь!" – и кинулся к Меллисе, без спросу навязывая ей свое общество. Таверни пытался о чём-то говорить, но графиня де Граньоль была не в настроении его слушать. Она лишь милостиво позволила пригласить себя на танец.
Когда Меллиса пошла танцевать с Таверни, она волей-неволей покинула свое убежище в "салоне" и снова завертелась в гуще других гостей. Она поглядывала по сторонам, безотчётно присматривая за всеми, ведь, как-никак, Меллиса, так же как и Лоранс, была хозяйкой этого бала. Хотя, знали о такой ее роли очень немногие. Она считалась просто гостьей, близкой подругой мадам Арманд.
В один из моментов затишья между танцами, когда схлынули волны музыки, Меллиса, не слушая излияния де Таверни, наблюдала за остальными гостями.
Валлюр (мерзавец!) только что танцевал павану* в первой паре. С Лоранс как с хозяйкой дома. Марион Делорм исчезла из поля зрения Меллисы, но значительный по количеству кружок мужчин в дальнем углу зала безошибочно указывал ее местонахождение. Где-то в осаде, за стеной разноцветных спин этих господ, как за высоким забором волшебного сада, находилась мадемуазель Марион. Ее успех, почему-то, Меллису не раздражал, хотя обычно она не терпела соперниц.
35(3)
Справа от себя, в группе среди очень знатных господ и нескольких пожилых герцогинь и маркиз, Меллиса заметила белокурую голову высокой незнакомой девицы. Что-то заставила ее присмотреться внимательней. Жесты и высокий визгливый голос неизвестной мадемуазели показались Меллисе смутно знакомыми. Сказав Таверни, что отлучится всего на минутку, Меллиса пробралась кругом, чтобы взглянуть на лицо незнакомки.
Девушка лет двадцати, с фарфоровым личиком, розовыми капризными губками, гладким открытым лбом, с золотистой пеной светлых локонов над ним, и с прозрачными голубыми глазами (вообще-то круглыми, но имевшими привычку презрительно щуриться). Под присмотром пожилой тётушки она оживлённо беседовала с представительным молодым господином.
Ее собеседником был Жан де Люинь, сын последнего коннетабля Франции*, герцога де Люиня, фаворита короля Людовика XIII. Но Меллису не интересовал молодой герцог де Люинь, всё больше ее вниманием завладевала девица, беседующая с ним. Эти надменные жесты, эту манеру капризно морщить нос и выпячивать нижнюю пухлую губку (явно в подражание Анне Австрийской) все эти ужимки и тонкий капризно-жеманный голосок Меллиса хорошо знала. Чем дольше она смотрела, тем больше знакомых черт различала. Нет сомнений, перед ней возникло привидение прошлых лет, ее давняя соперница Вивиан де Граншан. Гордость приюта Святой Анны.
