Текст книги "Маска: история Меллисы де Бриз (СИ)"
Автор книги: Эллин Крыж
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)
Глава 27
О своём отъезде из Парижа Меллиса узнала за сутки до отправления дорожной кареты. Лоранс выдала ей тысячу наставлений и всего одно краткое объяснение:
– Поедешь в замок герцога де Немура, говорят, там назревают важные события. Во что бы то ни стало надо доказать, что в замке собираются заговорщики. Ты знаешь эти места и, по-моему, неплохо умеешь раскрывать тайны. Поэтому едешь ты.
– Одна? – не то растерялась, не то испугалась Меллиса.
Подруга быстро успокоила ее, сказав, что совсем одну ее, разумеется, никто не отпустит, но дело поручено именно Меллисе. Саму Лоранс заботы удерживают в Париже.
– Наставником с тобой поедет наш человек, доверенное лицо Монсеньора. Он имеет достаточный опыт в предприятиях такого рода.
– Кто?
Лоранс сделала интригующее движение бровями. Меллиса сразу расстроилась.
– О, нет! С тигром я не поеду! Я не хочу, мы вдвоём провалим всё дело!
– Не капризничай. Поедешь с дю Гартром. Мне стоило большого труда убедить его простить тебя, и ты будешь его слушаться.
– Да я боюсь его!
– Не волнуйся, он тебя тоже боится. – Лоранс выдержала доверительную паузу: – Меллиса, ты новичок, за тобой нужен присмотр. И, между нами, тебя вообще никто никогда не послал бы в эту поездку. Желающих предостаточно. Есть женщины и постарше, и более ловкие, может быть, и, главное, без твоих предрассудков. Но едешь именно ты и радуйся этому. В твою защиту по поводу этой авантюры выступил только один человек. И если бы не его слово – "Маска" бы в этом задании вообще не участвовала.
– И кто сказал это слово?
– Монсеньор. Сам. Для меня это весьма важно, понятно?
– Почему?
Лоранс вздохнула:
– Я заинтересована в том, чтобы во всех делах с заговорщиками участвовало как можно больше моих людей. Нам доверяют – это огромная честь. Хотя, обычно такого уровня придворные интриги – привилегия "Вдов". Нам просто повезло, что мадам де Шаро нет в Париже и… еще много разных обстоятельств и тайных пружин. А дю Гартр мой друг, и если я отдаю тебя под его крыло, я спокойна. Не волнуйся, у вас будет очень мало времени для общения.
– Что я должна делать?
– Ты едешь в замок, на праздник. У Немуров пышные торжества по случаю совершеннолетия сына. Молодой герцог за границей, ты его даже не увидишь, но праздники будут длиться больше недели. Наш граф представит тебя заблаговременно тамошнему цвету дворянства, и тебя, разумеется, пригласят на торжества. Он, собственно, затем и приставлен к тебе.
Ты – молодая вдова. Рекомендую тебе слегка состариться и не появляться на людях без тёмной вуали. И я прошу, не делай свою вызывающую причёску с длинными локонами! Скромнее, еще скромнее. Строгий воротничок, всегда в тёмном, перчатки, платочек, веер – не забывай, пожалуйста. Герцогский замок – не мой салон. Там нет ни единого прямого взгляда и честного слова, но внешне всё должно быть прилично. Безупречное поведение, слышишь?
– Это касается и Лигара?
– У графа хватит забот без тебя, со своими людьми.
– Так едут еще и другие?
– Несколько молодых парней будут жить по соседству с замком. Курьеры. Дю Гартр умеет муштровать своих агентов, поверь мне. Тебе тоже придется соблюдать одно правило дисциплины. Скажу по секрету, главной едешь ты. Остальные – сопровождение. Совета спросить часто не будет времени. Поэтому: делай, что хочешь, но каждый свой шаг изволь сообщать дю Гартру. В Париж о тебе писать будет он, поняла?
– А я?
– Ты можешь послать только одно письмо – весть о победе. Остальное никого не интересует. Расскажешь по возвращении. Тебе понадобится уйма сведений обо всех людях, которые бывают в замке. Граф подскажет тебе все подробности этикета и геральдики: знакомства, фамилии, убеждения… Но главное ты должна будешь выудить сама.
В заговорщики тебя наверняка не примут, не старайся. Ты лицо новое, никто тебя раньше не знал. Мой совет – дружи с женщинами. От кухарки до герцогини все женские головы набиты сплетнями, а сердца полны желания быть услышанной внимательным собеседником. Желаю удачи. Знаю, выслеживать заговорщиков ты умеешь! – Лоранс лукаво погрозила ей пальчиком.
Меллиса обеими руками взялась за голову, показывая, что не забыла свой первый опыт. Лоранс велела запоминать всё. Никаких подробностей письменно, только при встрече.
– Да, надо бы тебе сменить имя.
– Нет уж! – возмутилась, Меллиса. – То, что я "Меллиса", а не Люси и не Жанна – пожалуй, единственное, чем я удовлетворена в своей жизни!
– Дурочка, – засмеялась Лоранс, взяв ее руки в свои, – я говорила о титуле. Своего имени можешь никому и не называть, оно, правда, заметное. Я дам тебе пропуск для городских застав на имя баронессы… де Горжелли, к примеру. Согласна?
– Да.
– Будешь умницей?
– Да. Постараюсь.
27(2)
– Тебе жить в Немуре не один день, заведи знакомства, создай образ весёлой, но очень порядочной женщины.
– Хорошо.
– Твой отъезд не должен быть бегством. Заговорщики должны пребывать в полной уверенности, что их замыслы – тайна для всех, до самого порога Бастилии.
– Хорошо.
– Если хочешь, возьми с собой Жанну. Камеристка не помешает в пути и в чужом доме.
– Нет, я лучше одна. Мне дадут служанку Немуров, через нее можно что-то узнать.
– Молодец, – кивнула Лоранс. – И не вздумай влюбляться в своих новых поклонников. Там ни одного приличного человека не будет. Мошенники и охотники за приданым, не говоря уже о преступниках.
– Хорошо. Но меня их сердца не интересуют. Предпочитаю головы.
– В добрый путь, дитя мое.
* * *
Стать частью немурского общества оказалось очень легко. В замке герцога царил дух столицы и королевского двора. Все плели интриги и веселились без оглядки на соседа. Только сам герцог, как и Людовик в Лувре, оставался незатронутым этой сетью. Ведь он попросту не замечал ее и потому безбоязненно расхаживал в самом центре опасных хитросплетений.
Меллиса подружилась с хозяйкой замка, милейшей герцогиней де Немур. Как верно предсказала Лоранс, мадам была отчаянной сплетницей. Поскольку она не верила в заговор, то позволяла себе полушёпотом болтать о нём.
Настоящих участников, посвящённых в эту тайну, Меллисс учуяла сразу. Те, кто громко хвалил короля или угрюмо отмалчивался в разгар самый оживлённых бесед. Они старательно делали вид (впрочем весьма искусно), что вовсе незнакомы друг с другом. Но что-то общее, вроде настороженных взглядов или любви к прогулкам по саду, проскальзывало в их манерах.
Меллиса выудила себе из десятка подозреваемых троих обожателей и наблюдала, как они, сгорая от ревности, вынуждены покидать ее все в один час, вместо того, чтобы, пользуясь отсутствием соперников, укреплять завоёванные позиции в ее сердце.
Служанка баронессе де Горжелли попалась болтливая, но на редкость бестолковая. Зато кухарка в доме герцога знала всё. Она знала даже, кто кого пытался отравить за последние десять лет. И, конечно, всегда знала, кто бывает в замке, сколько пьёт, какие блюда предпочитает.
Меллисс не могла лично вертеться на кухне, это было бы странно. Она польстила герцогине, похвалив яблочный пирог и знаменитое варенье из розы, пыталась разведать их рецепты (вполне открыто) и в результате получила полную возможность бывать на кухне вместе с хозяйкой дома. Там на месте среди печей и кастрюль стало совершенно ясно, что после официального обеда, поздно вечером, в уединённый кабинет восточной башни, окна которой выходят на лес, каждый раз приносят гусиный паштет, сыр, целую гору галет, лёгкое розовое замковое вино и восемь бокалов. Кухарка совершенно справедливо ругалась и говорила, что этот заговор разорит их всех, если у членов тайного собрания от сознания опасности просыпается такой аппетит!
Кухарка выражалась гораздо свободнее и более образно, но Меллиса верно поняла суть. Она хотела подслушать у двери, но там стояла охрана – лакей одного из главных идейных вдохновителей заговора – виконта де Туари. Но самым главным был, вероятнее всего, маркиз д’Эгревиль. Голос именно этого благообразного седого вельможи Меллиса слышала на собраниях чаще всего. Она проникла в маленькую комнатку над башней. Там не было каменной перегородки, а лишь настил деревянного пола. И в вечерней тишине, вдали от шумного сборища гостей, речи, порицающие политику Ришелье и слабоволие короля Луи, были отчётливо слышны в комнате наверху.
Меллиса на всякий случай закрывала там дверь изнутри и сидела без света. Комнатка считалась нежилой и заброшенной. В ней хранилось старое, времён еще Столетней войны*, рыцарское оружие. Меллиса похитила ключ от этой комнатки уже во второй вечер пребывания в замке. И включила старую заброшенную оружейную в число отведённых ей жилых комнат. Из окна башни она могла бы при надобности подавать или принимать сигналы дю Гартра, остановившегося вблизи леса в охотничьем домике. Единственным недостатком этого наблюдательного пункта был жуткий холод в башне и отсутствие камина.
Ах, нет, не единственным! Доски пола безбожно скрипели и, чтобы не спугнуть заговорщиков, Меллиса должна была появляться на собрании раньше их, что далеко не всегда удавалось. Поэтому, зная, что прошло не меньше семи встреч за две недели, шпионка лично присутствовала всего на двух. И считала, что сделала всё, что в ее силах.
Дю Гартр считал так же, но не спешил хвалить Меллису в глаза. Их отношения были всю поездку очень ровными и сухо деловыми. Можно было возвращаться в Париж, оставалось только выяснить точный состав группы заговорщиков. Меллиса никак не могла уследить, кто те восемь человек, которые ей нужны. Подозреваемых было всё время больше. Но кухарка, хотя и не отличалась блестящим образованием, умела считать до восьми. Меллиса предполагала, что состав действующих лиц на собраниях меняется. Но маркиз д’Эгревиль там присутствовал постоянно. Значит, он – глава, это ясно.
Праздники в замке закончились. Надо было проститься с радушной хозяйкой и через недельку предпринять второй шаг – вернуться с частным визитом. Затруднений быть не должно, герцогиня симпатизирует молодой баронессе и уже приглашала ее пожить в замке подольше. Меллиса отговаривалась делами в имении, весьма запущенными после гибели мужа (в битвах с англичанами, разумеется).
27(3)
У баронессы де Горжелли была чудесная рекомендация от герцогов де Невэров*, якобы знавших ее покойного мужа как храброго воина, всей душой преданного своему королю. Герцог де Немур ценил такое знакомство, а его супруга была просто очарована баронессой. Меллиса уступила их просьбам, была искренне тронута их участием и заботой и обещала вернуться, как только сможет.
Она могла бы не уезжать. Но у Меллисы проскользнула шальная мысль, быстро превратившаяся в план. Визит в замок и жизнь в доме герцога де Немура всколыхнули в Меллисе воспоминания детства, и как она когда-то протянула руку к этому замку, сказав: "Я буду здесь жить!"
Кстати, после разоблачения заговора Немурам, вероятно, не поздоровится? Можно попросить конфискованный замок себе… Интересно, что скажет на это Лоранс? О, как жаль, она и позабыла, что хозяева должны остаться все подозрений. Так почему-то ей приказывали. Мда… замка Немуров ей пока не видать. Что ж, найдём что-нибудь получше и более доступное для награды.
Меллиса решила не тратить времени даром и заглянуть в приют Святой Анны. Она ведь обещала герцогам, что поедет в свое "имение". Нехорошо обманывать таких гостеприимных людей. Меллиса взяла карету и велела кучеру ехать в Ларшан.
Проезжая по лесной дороге, она невольно представила, что их может здесь поджидать засада. Сама Меллиса слишком часто караулила здесь почтовые дилижансы и крестьянские телеги. Она не считала, что нынешние местные банды глупее нее. Но в Ларшан они выехали ясным днём, вернуться предполагали только завтра и тоже в светлое время, так что бояться им нечего.
Меллиса оставила свой экипаж на постоялом дворе и отправилась к монастырю пешком. Со стороны – трогательное благочестивое зрелище: молодая дама в тёмном плаще с капюшоном спешит на богомолье. Она по краю обошла деревню, где могла бы сейчас выращивать левкои и тюльпаны в семействе Карро.
Приют, огороженный крепостной монастырской стеной, был виден издалека, через поле. Яблочный сад господина де Шольма тоже оказался на месте. Голые ветки деревьев сухим звонким стуком и шелестом салютовали Меллисе, когда она прошла мимо. Колокол на воротах звучал точно так же, разве что немного тише, чем обычно. Меллиса не слишком уверенно дёрнула его верёвку.
Ворота открыла молодая монахиня с усталым бледным лицом. Раньше такой бледности и озабоченности на ее кротком лице не было. Зябко кутаясь в широкую мантилью, она спросила:
– Что вам угодно, мадам? Мы можем чем-нибудь услужить вам?
"Мадам" сдвинула бархатный капюшон накидки, и ее волосы стали казаться еще чернее на фоне серо-белого заснеженного поля.
– Я пришла сказать, сестра Генриетта, вы были правы. Я иногда вспоминаю наш приют с благодарностью.
– Меллиса!! – сестра Генриетта схватилась за створку ворот, чтобы не упасть. – Что же ты стоишь, проходи! Девочка моя, мы-то давно считали, что тебя нет в живых!
Меллиса весьма непочтительно хмыкнула и вошла во двор. Сестра Генриетта была очень рада видеть ее, даже немного всплакнула. Потом горячо возблагодарила Господа за этот подарок.
Меллиса стремительно узнавала новости. Они с сестрой беседовали в хорошо знакомом Меллисе кабинете сестры-начальницы. Теперь эту должность старшей воспитательницы и фактической начальницы в приюте занимала сестра Генриетта. Сестра Марго стала аббатисой и больше не занималась детьми. Она исполнила свое высшее предназначение и давнюю мечту, уехав проповедовать в дикие колонии за океан. Господин директор умер от оспы, все дела приюта перешли к его жене баронессе дю Шали.
Сестра Генриетта хотела узнать о жизни своей бывшей воспитанницы. Меллиса отвечала уклончиво. Лишь о том, что она жила в последнее время в замке герцога де Немура она не могла умолчать. И сообщила об этом с ноткой победного торжества, хотя и старалась сказать как можно пренебрежительней, как о само собой разумеющемся факте.
Бывшая воспитательница младшей группы удивилась, но удивление не касалось высокого положения Меллисы.
– Не может быть, чтобы ты давно находилась там и не заглянула в нашу обитель! – с упрёком и надеждой воскликнула Генриетта. – Ведь ты бесследно исчезла тогда. Тебя, представь себе, усердно разыскивали около трёх месяцев!
– Кто же? – натянуто спросила Меллиса, чувствуя, как сердце начинает стучать невпопад и щёки горят.
Сестра Генриетта понизила голос:
– Господа из Парижа. Они не пожелали ничего сообщать о себе и не оставили адреса, куда им писать.
– А, – равнодушно кивнула Меллиса, успокаиваясь. – Я должно быть, догадываюсь, кто это был.
– Нет, девочка, ты не можешь этого знать, – сестра наклонилась поближе и прошептала, опасливо прикрыв рот рукой: – Это были люди из окружения самого… его высокопреосвященства.
– Неужели? – крайне удивилась Меллиса и старательно широко распахнула глаза. – А почему меня искали такие люди?
– Не только тебя. Они называли несколько фамилий. Но вы все уже были выпущены из приюта, ведь никто не предполагал, что вы сами пожелаете перейти в рабочую группу… Им дали адреса тех семей, куда вы ушли. Не знаю, что они говорила другим, но ты-то исчезла и, я уверена, тебя очень старались найти. Не могу понять, что за интерес у подобных людей к нашему достойному и уважаемому заведению?
27(4)
Сестра Генриетта сокрушённо качала головой и наливала себе и Меллисе горячий можжевеловый морс.
– Ума не приложу, что им было здесь нужно? Не могу понять…
"Зато я, кажется, знаю, – подумала с усмешкой Меллиса. – Это и правда судьба моя…"
В воспоминаниях вечер прошёл и потемнел быстро. Меллисс не вернулась в гостиницу, осталась ночевать в приюте, в комнате сестры Генриетты.
У младших была теперь другая ночная воспитательница вместо мадам Доминик, но мадам здравствовала и возвысилась до чего-то вроде экономки в приюте. Она отвечала за все хозяйственные службы, еду и одежду воспитанниц. Меллиса с радостью рассчиталась с мадам Доминик за прошлое. Она теперь тоже могла подойти неслышно и воспользовалась этим, чтобы напугать бывшую воспитательницу.
Мадам испуганно завопила, сперва от неожиданности, а потом оттого, что узнала Меллису. Толстое лицо мадам Доминик посерело и затряслось, словно вода в луже от сильного ветра. Меллиса было подумала, что мадам Доминик сейчас хватит удар, и собиралась даже позвать на помощь, но нервы у воспитательницы были не такими слабыми, как показались. Она быстро пришла в себя и сочла нужным обрадоваться.
Меллиса злорадно подумала, что Лоранс скоро получит известия из Ларшана, о том, что нашлась пропавшая без вести несколько лет назад мадемуазель де Бриз, которой, помнится, интересовались в Париже.
"Эта толстая жаба не замедлит донести на меня, – подумала Меллиса. – Не зря мы всегда знали, что она шпионит за всеми. Интересно, кто кроме Лоранс может сообразить, что де Бриз – это я, и не надо ее искать? И вообще, кто во всём этому заинтересован больше других?"
Меллиса подумала об этом лениво, без всякой надежды, что ее могут разыскивать родственники. Она уже достаточно познакомилась с теми "господами из Парижа", чтобы думать о чём-то сентиментальном.
На другой день Меллиса вернулась в Немур. Но не в замок, а в домик над рекой, где ждал ее граф дю Гартр. Они обсудили дальнейший план действий.
В субботу у герцога де Немура намечается большая охота. Заказаны участки рядом с королевскими угодьями, в Фонтенбло. Ловчие герцога уже выехали в леса. Господа желают загнать оленя, и Меллисе совсем не лишним будет присутствовать на охоте. Такие сборища – идеальное место для встречи заговорщиков. Тем более, что лес способствует соблюдению тайны.
Переждав несколько дней в селении на берегу реки Луан, баронесса вечером с пятницу "приехала" в замок Немуров. В субботу, разумеется, она приняла приглашение участвовать в охоте. К сожалению, этот шаг наносил удар по образу скромной и не склонной к суетным развлечениям вдовушки, но Меллиса решила, что риск невелик. Она наденет красное платье и будет держаться вдалеке от заговорщиков, они даже не узнают ее. А то, что, закутавшись в серый плащ, она станет невидимой и легко подойдёт к ним на расстояние двух шагов, это такие частные мелочи, что не стоит о них даже думать. Как можно забивать себе голову подобной ерундой, когда строишь заговоры против кардинала?..
* Столетняя война – 1337–1453 гг. Война между Францией и Англией за Аквитанию, Нормандию, Анжу, Пуату и Фландрию (ныне – Нидерланды).
* Ришелье оказывал Невэрскому герцогу поддержку, в том числе и в войне за Мантуанское наследство 1628–1631 гг. «Война за Мантуанское наследство» – часть Тридцатилетней воны (1618–1648). Мантуя – город в Северной Италии. У Невэров были владения вблизи Мантуи. В итоге Франция победила и укрепила свои позиции в Италии.
27(5)
Охота в Фонтенбло удалась. Все считали ее удачной, хотя герцог и его ближайшее окружение имели в виду удачный гон оленя. Нет, еще егеря и собаки так же были уверены, что охота прошла как нельзя лучше.
Несколько молодых пар считали, что носиться верхом по зимнему лесу великолепно даже в том случае, если бы здесь не было ни одного зверя, будь то олень, кабан, волк, мышь или белка. Молодым просто нравилось проводить время в подобных выездах. Воздух полон лесной свежести, на опушке уже вдоволь весенних полян, где полностью сошёл снег и пробиваются первые травинки, и ветерок, если не мчаться во весь опор, а позволить ему приласкать твоё лицо, кажется тёплым. На оттаявших пригорках можно даже найти первые цветы, если поискать хорошенько. Но в сердце леса, среди оврагов, берлог и сугробов царит еще вековая зима.
Заговорщики были уверены, что путанные заснеженные тропинки и глухая чаща прекрасное место для сбора. Пусть где-то трубят рога, мчатся загонщики, собаки и объятые пламенем азарта охотники во главе с герцогом де Немуром: никто не заметит, если несколько человек немного отстанут в самый разгар охоты.
Маркиз д’Эгревиль – сам страстный охотник, – скрепя сердце согласился устроить сбор в лесу. Но дело есть дело. Тот олень, которого им предстояло загнать в политике, был важнее того, что мчался по лесу. Ах, дьявол возьми политику! Говорят, у того, что подняли собаки, не меньше двенадцати отростков на рогах! Это матёрый вожак, редкая удача. Однако, строить (да и раскрывать) заговоры – искусство, и как любому искусству ему требуются жертвы…
* * *
Молодой человек в светло-серой фетровой шляпе с белым пером и в сером онгрелине*, обшитом волчьим мехом, тоже мог бы сказать, что охота прошла удачно, если бы принимал в ней участие. Но он просто прогуливался по лесу, в стороне от охотничьих троп. Оставив свою лошадь возле старого дуба, он вышел на прогалину между двумя оврагами. Пройдя немного вперёд, молодой человек встал и прислушался, пытаясь определить направление, в котором движется охота.
Сигнального рога он не услышал, но, тем не менее, в лесной тишине нарастал и приближался бешеный перестук копыт.
Между стволов деревьев мелькнуло черное пятно.
"Сумасшедшая, вот это летит!" – подумал случайный зритель, разглядев над черным силуэтом бешено несущейся лошади красную амазонку охотницы. Он только удивился, что женщина отстала так далеко от герцогской свиты и забрела сюда, в глушь. Не сразу сообразил он, что дело неладно.
В жуткой тишине, рискуя свалиться в овраг, вороной конь летел прямо на человека, стоящего на тропе.
В последний момент, вместо того, чтобы отскочить в сторону, мужчина кинулся наперерез и схватил коня за уздечку.
В черных глазах вороного горело безумное пламя. Морда коня была в пене, окрашенной кровью. Всадница, пытаясь совладать с его безумием, сильно натягивала повод, и железный мундштук разодрал рот коню. Но это не привело вороного в чувство.
Впрочем, перед тем, как мужчина в сером остановил эту дьявольскую скачку, повод уже болтался свободно. Наездница прямо сидела в седле, но сдерживать жеребца более не пыталась.
"Умерла она, что ли?" – нервно подумал молодой человек, протянув руки к хозяйке вороного. Он едва успел подхватить ее: теряя сознание, женщина соскользнула с седла.
Но она очень скоро опомнилась. Коснувшись ногами земли, незнакомка обернулась к своему спасителю. Их глаза встретились…
И, нарушив великолепную романтическую встречу, эти двое резко отшатнулись друг от друга.
– Вы?!! Какого чёрта вам здесь надо?!
К сожалению, это было сказано хором, и собеседники сразу поняли, что их чувства взаимны.
– Шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на вас, – раздражённо сказала Меллиса, скрывая дрожь в голосе и освободившись от рук, поддерживающих ее. – Что вы здесь делаете, маркиз?
– Гуляю!
– Другого места не нашли?
– Тысяча чертей, любезное замечание! – высказался Валлюр. – По-моему, моя красавица, я только что спас вам жизнь. Я ошибаюсь?
– Нет! Большое спасибо!
– Что произошло? Лошадь понесла?
Меллиса кивнула, сердито покосившись на вороного, покорно стоящего рядом, словно это не он только что мчался, не разбирая дороги.
"Нормальная женщина сейчас должна разрыдаться", – подумал Валлюр, глядя на лицо Меллисы.
– Нормальные люди в таких случаях зовут на помощь! – сказал он вслух довольно сердито. – Благодарите Бога, что я догадался остановить вашего Буцефала*. Почему вы молчали?
– Потому что мне не хотелось, чтоб меня видели здесь, – жёстко сказала Меллиса.
– До такой степени, что вы готовы были сломать шею, лишь бы не привлекать внимания?
– Представьте себе!
* онгрелин (венгерка) – мужская зимняя одежда, цельнокроеное приталенное полупальто, отделанное по подолу и рукавам мехом. Носят застёгнутым на все пуговицы.
* имя коня Александра Македонского. Стало нарицательным.
27(6)
Маркиз молча пожал плечами. Потом вдруг нахмурился и развернул Меллису лицом к себе.
– Что вам здесь надо, графиня?
– Я баронесса!
– Тем более! Что вас занесло в свиту герцога де Немура?
– У меня здесь дело.
– Воображаю! И уже раскаиваюсь, что вмешался, – выпалил де Валлюр. – Нельзя было останавливать справедливое возмездие, постигшее вас за то, что не даёте людям спокойно жить!
– Спокойно устраивать заговоры, вы хотели сказать? – Меллиса уже полностью пришла в себя после скачки и была готова к борьбе. – Что, кстати, вас привело в этот лес, маркиз? Шли на свидание с д’Эгревилем?
– Не ваша забота, мадемуазель.
– Моя, к сожалению! – Меллиса злобно уставилась в его зрачки: – Не вздумайте мешать мне. Иначе вас здесь ничто не сможет спасти.
– Я не люблю угроз, – ответил, быстро оглянувшись, маркиз, – но… вы рискуете больше. Вокруг лес, мы одни… Мне ничего не стоит…
Валлюр полуобнял ее за плечи, наклоняясь ближе.
И вдруг резко качнулся назад. Больше с удивлением, чем с испугом он смотрел на блестевшее перед его лицом синее лезвие кинжала.
Маркиз улыбнулся.
– Что ж, если вы так настаиваете, я вас покину.
– Не вздумайте мне мешать!! – прошипела Меллиса.
– Не буду. Благодарю за предупреждение, я сейчас же исчезну. И ни вам, баронесса, никому другому не удастся доказать мою причастность к чему бы то ни было противозаконному.
– Вы уйдёте пешком, маркиз? – удивлённо спросила Меллиса.
– Моя лошадь там, за деревьями. Не надейтесь меня догнать, мадемуазель.
– Я вовсе не собираюсь открывать сегодня охоту на вас, – презрительно сказала Меллиса. – Меня интересует, чтобы вы не предупредили других.
– Не могу дать вам честного слова, баронесса, – ответил Валлюр, – ибо не понимаю, о чём идет речь. Я просто люблю гулять по лесу в одиночестве.
– Я вижу. Значит, здесь вам дольше оставаться совсем ни к чему. За тем пригорком на поляне – тайное собрание некоторых лиц, резко настроенных против политики Монсеньора. Вы и я, разумеется, не имеем с ними ничего общего, поэтому почитаю за лучшее нам удалиться в разные стороны и без лишнего шума.
– Согласен.
Валлюр слегка поклонился и, выведя на тропинку свою лошадь, быстро вскочил в седло. Меллиса взяла вороного за повод и шла по тропе между оврагами, возвращаясь к месту, где оставила сообщников д’Эгревиля.
– Прощайте, баронесса! – крикнул ей вслед Валлюр. – Будьте осторожны, здесь полно волков!
– Я знаю, – не оборачиваясь, сказала Меллиса и продолжала медленно идти. Только услышав удаляющийся топот копыт, она вздохнула с облегчением.
Довольно скоро, пройдя еще немного, чтобы совсем успокоиться, Меллиса тоже поднялась в седло и не спеша поехала к месту сбора охотников. Ее отсутствия в погоне никто не заметил, и никому о происшедшем сегодня баронесса Горжелли не сказала.
* * *
Вечером, на встрече с дю Гартром Меллиса рассказывала, что расчёт оправдался: на поляне в лесу собрались все. Их было не восемь, а четырнадцать и теперь Меллисе известны все имена. Но в Париж возвращаться пока невозможно, надо сообразить, как доказать участие знатных вельмож в заговоре против его высокопреосвященства. Хорошо бы, конечно, арестовать их прямо на очередном собрании, но сделать это надо не в замке герцога де Немура, а где-нибудь на свободной территории. Вот как сегодня в лесу.
В ожидании удобного случая Меллисе предстояло прожить в Немуре еще около месяца. Дю Гартр отправил срочного гонца в Париж и потребовал военной помощи для ареста заговорщиков. Через несколько дней был получен приказ кардинала действовать своими силами и не заботиться слишком о доказательствах. Вину можно окончательно установить в ходе следствия. Главное, провести арест чисто, без потерь, чтобы ни один из участников не ускользнул от правосудия.
– О, это я могу обещать, – твёрдо сказала Меллиса и отвернулась, скрывая иронию, вызванную на ее лице воспоминанием об охоте в лесах Фонтенбло. – Ни один не уйдёт от возмездия!
