Текст книги "Маска: история Меллисы де Бриз (СИ)"

Автор книги: Эллин Крыж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 20

После того как Меллиса побывала в бегах и вернулась, отношение к ней изменилось. Лоранс, правда, и раньше вела себя очень дружески, но теперь она стала охотнее отвечать на вопросы, касавшиеся их занятий, а Меллиса теперь осмеливалась эти вопросы задавать.

Ей предоставили полную свободу и ключи от комнаты в гостинице. Меллису стали считать своей и спокойно вели при ней деловые беседы. Симха по-прежнему боялся Меллисы, но зато стал называть ее "госпожа".

Теперь не только Лоранс заводила вечерние разговоры. Меллиса неожиданно стала более болтливой, чем прежде. К тому же, они с Лоранс перешли на "ты". Меллисс удивлялась, как это оказалось просто. Они словно бы много лет были знакомы. Меллиса не слишком любила говорить о себе, но теперь охотно и с лёгкостью рассказывала всё. И сама спрашивала и спрашивала.

– Неужели ты была так уверена, что я вернусь? – удивлялась она.

– Ни секунды не сомневалась.

– Но ведь я и сама не знала, вернусь ли я! – возражала Меллиса.

– А у меня было предчувствие. Вот и всё.

Меллиса непонимающе дёрнула плечом. Лоранс засмеялась.

– Скажи, зачем я тебе понадобилась? – спросила в другой раз Меллиса.

Лоранс сидела перед зеркалом и укладывала в причёску свои светлые локоны.

– Я стара. Мне нужна компаньонка, – отвечала она. – Ты показалась мне очаровательной девочкой, еще когда подняла мой веер. А потом уж так всё обернулось…

– Ты – стара?!! – возмутилась Меллиса. – Сколько же тебе лет?

Лоранс вздохнула. Дунула на пуховку и принялась пудрить лицо.

– Уж не семнадцать, – сказала она, – и даже не дважды семнадцать.

– Не верю! – нахмурилась Меллиса.

– Ну и слава Богу!

– Разве можно брать себе в компаньонки кого попало, просто первую встречную, да еще при таких подозрительных обстоятельствах, – рассуждая вслух, нерешительно сказала Меллиса.

Лоранс объяснила, что успела присмотреться к ней, пока Меллиса болела. К тому же, о ней было собрано столько сведений…

– А если я окажусь шпионкой? С чего ты взяла, что я не следила за вами специально? – настаивала Меллиса.

– О, нет, я совершенно точно знала, что ты не состоишь на секретной службе, – ответила Лоранс крайне легкомысленным тоном.

– Снова "предчувствие"?

– Считай, что так. Я как-нибудь позже тебе объясню. Сейчас нет времени.

Лоранс упорхнула на одну из своих бесконечных встреч с богатыми людьми. Меллисс знала, что чем ближе граница Франции, тем тяжелее становится их багаж. В сундуках прибавляется золота с каждой остановкой у какого-нибудь правителя или могущественного вельможи. Это плата за военную или политическую поддержку, и за этими расчетами видна алая мантия Ришелье.

Как и все Меллисс слышала о могуществе нового главы королевского совета. Но никак не предполагала столкнуться с его делами так близко.

За этот последний год*, став первым министром Франции и короля Луи XIII, кардинал показал всем, кто главный во французской политике и кому следует уделять особе внимание среди могущественных государственных мужей Европы. И не один экипаж, подобный карете Лоранс, колесил по соседним землям и по самому французскому королевству, собирая неофициальный налог "на интригу". А успешные интриги и заговоры так дорого стоят…

* * *

Приближение к Парижу, который был скорее всего конечной целью их путешествия, вселяло в Меллису смутное беспокойство. Покинув Париж три года назад столь внезапно, Меллиса больше не бывала в этом великом городе. Хотя цирк Кальяро и кружил вокруг него и даже заезжал в предместья каждую зиму. Вспоминая об этом, Меллиса чувствовала поначалу тревогу и надежду. Она строила планы, как бы найти своих друзей и снова сбежать вместе с ними. Потом начинала доказывать себе невозможность осуществления этой затеи. Если она сбежит, Лоранс и всем другим заинтересованным лицам не составит труда догнать их и устроить цирку массу неприятностей. Это ведь только графу Рочелли жаль было тратить силы на настоящую облаву, когда первая попытка догнать цирк сорвалась. А других не удержат границы.

Меллиса не совсем понимала планы своих "хозяев", зато представляла ясно размеры неприятностей, способных омрачить и без того нелёгкую жизнь ее друзей. Она уже доставила им множество хлопот, Меллисе не хотелось больше вредить им своими безрассудными поступками. Но представить себе, что она будет знать, где они и не побежит туда, или встретится с ними и пройдёт мимо, Меллиса не могла.

* Ришелье стал главой королевского совета в 1624 году.

20(2)

Эти мысли грызли ее в минуты тоски. Обсуждать свои планы с Лоранс желания не было. Но она упустила из виду одно обстоятельство: ее «хозяева» (как мысленно называла Меллиса людей, захвативших ее в плен) тоже подумали о нежелательном появлении цирка Кальяро в Париже вместе с другими рождественскими балаганами.

Меллиса видела, как часто ее новые спутники получали письма. На почти каждой почтовой станции их ждали письма, устные сообщения или курьеры, которые дожидались приезда кареты Лоранс. Некоторые депеши настигали их прямо в пути. Поток известий сыпался на путешественников непрерывно. Только что почтовые голуби не летели стаей за их каретой! Но люди доставляли известия так же точно и быстро, словно летели на крыльях. Меллиса понимала, что всё дело в том, как организовано путешествие. Экипаж Лоранс приезжал к очередной остановке в условленный день и час. Поэтому, курьеры могли доставлять письма по всему маршруту, заранее зная, когда прибудет карета.

На одной из кратких остановок, пока меняли лошадей, Меллисе кто-то вручил узенький конверт без адреса. Она уже хорошо знала подобные письма. Их содержание Меллису не занимало. Она поскорее передала письмецо Лоранс и хотела забыть о нём. Но Лоранс, пробежав коротенькое послание газами, кивнула и показала листок Меллисе.

– Можешь взглянуть. Это известие в основном касается тебя.

Меллиса с недоумением и любопытством взяла записку. Там одной фразой было сказано, что этой зимой цирк не будет в Париже. Больше ничего, кроме странной подписи "Жёлтая маска" в записке не было.

– Кто это, "Жёлтая маска"? – спросила Меллиса, чувствуя от такой новости и облегчение, и досаду.

Лоранс ответила довольно расплывчато, хотя и объяснила, что это сообщение одного из ее агентов. Около десятка мелких шпионов с общим названием "масок" доставляют ей информацию из разных мест. Меллиса непременно узнает обо всём подробнее, только не сейчас. Сейчас пора уезжать.

Это была самая простая и самая частая отговорка, которую Меллиса привыкла слышать за три недели путешествия. Но в конце концов они прибудут в Париж и тогда, вероятно, всё выяснится до конца.

"Я уж постараюсь раскусить все подробности их игры", – обещала себе Меллиса.

Но для чего именно ей узнавать правила их игры, Меллиса еще не решила. Ее толкал вперёд просто азарт и неугасимое природное любопытство. Меллиса пока не считала себя одной из них, не думала, чем будет заниматься в Париже. Она чувствовала влияние Лоранс и видела, что ее судьбу сейчас решают другие, не сама Меллиса. Ей просто хотелось понять все их планы. Узнать – зачем?…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 21

В Париже верные спутники Меллисы разошлись в разные стороны. Путешествие было окончено.

Мэтр Борен исчез бесследно, простившись с ними на углу одной из окраинных улочек. Дю Гартр, (это Меллиса по крайней мере знала) отправился к себе домой. Он жил где-то на улице Сент-Оноре. Но это не имело значения, поскольку граф обещал навестить Лоранс на следующий день после приезда. Меллиса могла быть уверена, что еще встретится с "месье тигром", где бы он ни жил.

Сама Меллиса оказалась в особняке Лоранс, где ей теперь предстояло поселиться, раз уж она стала компаньонкой мадам Арманд.

Оказавшись у себя дома, Лоранс наконец вернулась к своему настоящему имени, и Меллису крайне удивило отсутствие в нём приставки "де". Судя по особняку и связям Лоранс, она могла быть самое меньшее герцогиней. А уж маркизой – наверняка.

– Потом поймёшь, – остановила Лоранс удивлённые рассуждения своей подруги. – Выбери себе комнату и отдохни с дороги. Переодеться можешь в любое платье, какие найдёшь в шкафу. Через два часа у нас обед, а вечером поедешь со мной в Пале-Рояль.

– Зачем??

– Деловая встреча, – отвечала Лоранс, убегая куда-то вверх по белой широкой лестнице.

Меллиса в растерянности осталась внизу. Потом, оглядевшись в холле, она пошла гулять по дому. Девушка-служанка подошла и вежливо предложила проводить Меллису. Перед тем как заговорить, девушка сделала реверанс, и Меллиса мысленно усмехнулась, вспомнив себя, входящую в кабинет сестры Марго для серьёзной беседы.

– Я желаю осмотреть дом, – заявила Меллиса. – Я теперь тут живу!

– Мне это известно, мадемуазель, – так же вежливо и приветливо отозвалась девушка. – Я покажу вам жилые комнаты во втором этаже, вы выберете, которая будет ваша. Там можете отдохнуть. Если вам мало одной комнаты, мадам просила вас занять столько, сколько вам нужно. Я приготовлю вам постель, ванну, что пожелаете.

– Я не устала, – резко сказала Меллиса, мысленно стараясь переварить, в какую же сказку она попала. – Я хочу есть, – уже не столь уверенно добавила она. И оглянулась на девушку: – Как тебя зовут?

– Жаннет, госпожа.

Снова вежливый реверанс.

– Меня – Меллиса. Покажи мне дом и расскажи, где тут что, и кто здесь бывает.

– Слушаю, госпожа. Извольте пойти за мной на второй этаж.

– Нет уж. Я желаю видеть всё по порядку. Сначала кухню, черный ход, подвалы и всё такое. И вот что, Жаннет, говори, пожалуйста, куда выходят все окна.

– Да, госпожа, – девушка поспешно снова сделала реверанс и повела Меллису за собой по дому.

Кроме экскурсии, Жаннет успевала отвечать на вопросы о характере и привычках своей хозяйки и ее гостей.

– Я работаю у мадам уже два с половиной года, – говорила девушка. – Госпожа Лоранс добрая хозяйка, но любит, чтобы всё делалось с ее ведома, и чтобы никто не переносил вещи в ее комнате с места на место. Она любит, чтобы слуги не вмешивались в ее дела.

– Я тоже, – грозно предупредила Меллиса, – не люблю, когда мне мешают.

Она вполне примирилась, что должна играть роль второй хозяйки, или, по крайней мере, должна стать "госпожой" для всех в доме, кроме самой Лоранс. Тут же почувствовав ответственность за их домашний очаг, Меллиса спросила, всегда ли Жаннет так болтлива с незнакомыми людьми. Или она, может быть, действует сейчас с ведома своей хозяйки?

– Разумеется, госпожа. Мадам Лоранс велела ни в чём вам не отказывать и слушаться ваших распоряжений, если они не противоречат ее собственным распоряжениям.

– Понятно. – Меллиса толкнула первую попавшуюся дверь: – Это что?

– Чулан, мадемуазель. Здесь стоят лестницы и всякий инструмент для уборки комнат: щётки, метёлки…

– Я и сама вижу.

– Прошу прощения, мадемуазель.

Меллиса досадливо дёрнула плечом в ответ на раздражавшую ее вежливость и почтительный тон Жаннет.

– Извольте видеть, мадемуазель, здесь у нас кухня. Кухарку зовут мадам Марн, и она всегда с охотой приготовит ваше любимое блюдо, только соизвольте его назвать.

– Я подумаю, потом скажу, – ответила Меллиса. – Пока мне хотелось бы чего-то простого. Кусок пирога или ветчины с сыром и какой-нибудь прохладный не сладкий напиток.

Жаннет тут же повторила ее пожелание официальным тоном пожилой дородной кухарке. И велела приготовить поднос с едой через четверть часа.

– Извольте заметить, мадемуазель, – продолжала Жаннет, – дверь из кухни ведёт в переулок Аркебузьеров. По этой лесенке можно спуститься в винный погреб. А вот если пройти дальше по коридору, там будут комнаты слуг, их всего в доме шестеро: кухарка, посудомойка, две горничные – я и Анна-Луиза, наш мажордом Луи Бренвиль и привратник, он живёт там, под лестницей, возле входной двери. У него отдельный ход на улицу, слева от парадного входа.

– А Симха? – спросила Меллиса, не услышав в этом перечне слуг своего старого знакомого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍21(2)

– Да, конечно, мавр госпожи Лоранс, – не смутившись, кивнула Жаннет. – Он не живёт здесь. И это просто замечательно, потому что его все боятся. Я не знаю, откуда он берётся каждый раз, как мадам уезжает по делам: Симха действительно сопровождает ее всюду на улице, иногда появляется, когда у нас идут большие приёмы гостей. Но он не живёт в доме.

Конечно, я не считала еще кучера, конюха и двух лакеев, которые заботятся о дровах, лошадях и доставке писем. Но конюх живёт в дальнем крыле дома, там, где конюшня. А остальные, и вовсе не знаю, где. Они появляются только тогда, когда за ними посылают, скажем, как трубочист или плотник. Поэтому я не считала их всех, госпожа. Простите, если я ошиблась.

– Часто ли мадам Лоранс ездит в Пале-Рояль? – спросила Меллиса немного позже.

– Несколько раз в месяц, – подумав, отвечала Жаннет. – Не могу сказать, чтобы поездки мадам были в какие-то определённые дни. Я не знаю о них заранее.

– Вот здесь гостиная, – продолжала экскурсию служанка, показывая Меллисе большой светлый зал с высокими окнами и пушистым ковром на полу. Вдоль стен стояли мягкие полукресла, кушетки и диванчики. Лёгкие столики (игральные, скорее всего) притаились между изящными колоннами, разделявшими огромный зал на множество уголков и придававшими ему неофициальный уют.

– Часто у вас собираются гости? – поинтересовалась Меллиса.

– Почти каждую неделю, когда мадам в Париже. Иногда и чаще. Но госпожа много путешествует. Видите, там дальше точно такой же бальный зал. Только он пустой, там нет даже ковра. Вся мебель – зеркала в простенках между колоннами. И еще портьеры. Но именно в бальный зал попадают гости в первую очередь, если идут по парадной лестнице.

– Это значит, вход с улицы Сен-Клу?

– Да, мадемуазель. Но более удобный подъезд с улицы Турнель, тем входом и воспользовались вы с госпожой, когда приехали. Так же приезжают все близкие гости мадам. Мы всегда знаем, в какую дверь входит гость, потому что на парадной двери молоток, а с улицы Турнель – колокольчик. Потом, видите, дверь в столовую. Дальше лестница во второй этаж: там жилые комнаты и комнаты для гостей. Пойдёмте наверх, мадемуазель.

Меллиса посмотрела все комнаты особняка, только поленилась подняться по лестнице на крышу, оставив этот поход на будущее. Все жилые комнаты были обставлены по последней моде. Маленькие гостиные, будуары с полукруглым балкончиком, кабинеты с резными бюро и намертво закрытыми секретерами, несколько хорошеньких спален с альковом…

Меллиса отметила новомодную итальянскую ванную комнату с круглой фарфоровой ванной, похожей на раскрытую кувшинку. К ней по двум золотым трубам подводилась тёплая и холодная вода. Понятно, что Лоранс привезла эту идёю из своих частых путешествий в Италию. Французские знатные дамы, в основном, обходились переносной ванной с нагретой водой и ковшом, мало чем отличавшейся от деревянной лоханки простонародья, разве что роскошной отделкой ковша. Но Лоранс в своих причёсках, туалетах, домашней обстановке, была пристрастна к самым последним изобретениям, украшавшим светскую жизнь европейского общества.

Меллиса спросила, живёт ли кто-нибудь в комнатке с голубыми занавесками и глубокими креслами, обитыми сочно-голубым бархатом? В алькове комнаты на возвышении стояла большая кровать с атласным покрывалом небесно-голубого оттенка и фисташковыми занавесками. Ковёр в комнате тоже был в голубых и нежно-зелёных разводах с белым узором. Но больше всего Меллисе нравилось то, что окна выходят на разные улицы. Услышав в ответ, что никто постоянно эту спальню не занимает, Меллиса сказала, что теперь это ее комната, и пошла дальше по коридору. Почти напротив дверь вела в хорошенький будуар с ширмой, зеркалами, мягкой кушеткой, столиком и полукруглым балконом, выходящим в переулок. Меллиса одобрила и эту комнатку, напоминавшую ей гримёрную в цирковом фургоне.

Поставив на столик возле зеркала свой ларец, Меллиса с удовлетворением и грустью отметила, что теперь обстановка выглядит совершенно так, как в фургоне супругов Жармон. Только в ее новой комнате гораздо более просторно. Меллиса отправила служанку, велев ей немедленно принести что-нибудь поесть, а сама занялась инспекцией ящиков и шкафов.

Ширма цвета морской волны, сделанная из настоящего китайского шёлка и разрисованная павлиньими перьями, была бесцеремонно отодвинута в угол. Меллиса добралась до гардероба и раскрыла тёмные полированные створки.

Никакая вещь сейчас не казалась Меллисе слишком роскошной. Она придирчиво выбирала, чтобы такое надеть, чтобы выглядеть по-домашнему, но очень изыскано.

Пеньюары и ночные сорочки ее не устраивали, а все платья были слишком "придворные", то есть не подходили для хозяйки на отдыхе, а только для гостьи. Меллиса не хотела признаться себе, что некоторые штуковины из перьев, атласа или десятков метров полупрозрачной вуали с тысячей сборок она даже не представляет, как надевать. Меллисс посмотрела также обувь и шляпы. Как раз среди шляп ей попадались только домашние чепцы. Ни плащей, ни перчаток, ни шляп для выхода на улицу в этом шкафу не нашлось. Вероятно, их хранят где-то в другом месте. В сундуке в углу лежало только постельное бельё с кружевами. В отдельном ящике в шкафу нашлось великое множество чулок, кружевных платочков и всякого белья из тонкого батиста.

21(3)

Хладнокровно перерыв всё это богатство, Меллиса еще раз взглянула на платья, наконец выбрала одно, достала из ящика пару новых тонких чулок белого цвета и ушла за ширму переодеваться. Жаннет неслышно появилась, поставила на столик еду и ушла, спросив прежде, нет ли каких распоряжений у госпожи. Меллиса вырядилась в зелёное с коричневым платье с вызывающе низким овальным декольте, короткими рукавами, перехваченными выше локтя атласными бантами. Утопая в море пенистых кружев, украшавших рукава и лиф спереди, вышла из-за ширмы. Поглядела на себя в зеркало и, выдернув шпильки из причёски, расчесала свою черную гриву и просто откинула ее за плечи.

Потом, устроившись полулёжа на диванчике с атласными подушками, она придвинула к себе столик с едой и принялась есть пирог с сыром и пить разбавленное холодной водой вино, лениво жмурясь, как сытая кошка. Впрочем, ела она с аппетитом, а разыгрывала томную лень и привычку к роскоши исключительно для себя. В комнате никого больше не было.

Через некоторое время, Меллиса сообразила, что серебряный колокольчик стоит на столике возле зеркала наверное неспроста. Она позвонила.

Появилась Жаннет и убрала посуду. Меллиса спросила, где ключ от ящиков секретера, и девушка обещала принести. Дожидаясь ей, Меллиса походила по комнате, вышла на балкон и стала рассматривать стену противоположного дома, находившуюся довольно близко.

Дом Лоранс на улице Сен-Клу по сути выходил своими стенами на четыре разные улицы. Точнее, на три: две его стены огибал переулок Аркебузьеров, туда выходила кухонная дверь и черный ход. Переулок был глухой, в нём не ездили экипажи. Тёмная стена дома напротив смотрела узкими окошками верхнего этажа. Балконов там не было, в нижнем этаже дома размещалась какая-то лавка. Соседний дом был ниже белого особняка Лоранс, и Меллиса со своего места могла глядеть поверх его плоской крыши на дальние шпили города. И даже видеть башенку какого-то здания на Королевской площади,* находящейся неподалёку, по направлению к Сене. Окна всех гостиных второго этажа и большинства кабинетов выходили на широкий оживлённый бульвар Монахинь Крестного холма. Эта стена единственная не имела входа в дом. Зато из окна своей голубой спальни Меллисс могла видеть бульвар Дочерей Крестного холма, а другое окно выходило на угол переулка Аркебузьеров и улицы Турнель. Если бы не высокие башенки соседних домой, Меллиса могла бы разглядеть громаду Бастилии, расположенную рядом в квартале Сент-Антуан. Но вверху ей был виден только ряд крыш, а внизу – угол дома с какой-то вывеской над порталом. Теперь Меллиса разглядела, что это не скобяная лавка или что-то в подобном роде, а ломбард и скупка золотых вещей. Так же из окна спальни был виден второй подъезд к особняку Лоранс.

Парадный вход с противоположной стороны здания выходил широким гостеприимным крыльцом и мраморной лестницей на улицу Сен-Клу. Можно подумать, особняк строили как контору нотариуса, предусмотрев заранее возможности появления в доме представителей враждующих сторон, для которых надёжнее иметь несколько отдельных дверей и ходов. В целом, Меллиса была в восторге от своего нового жилища.

Пока не пришло время идти в столовую обедать, она разгуливала по дому, любуясь портретами неизвестных кавалеров и дам, одетых в костюмы времён покойного короля Генриха, в коридорах, соединяющих залы первого этажа, и презрительно глядя на пастушек, нимф и купидончиков, населяющих стены и потолки спален и будуаров второго. Всё в особняке Лоранс казалось освещённым золотым светом предвечернего солнца. В совершенно новом, очень современно обставленном доме витал дух старого замка. Меллиса еще раз мысленно подивилась отсутствию у фамилии Лоранс приставки "де" и пошла вслед за служанкой в столовую.

Хозяйка уже спустилась из своей комнаты и ждала Меллису. Лоранс одобрила наряд своей компаньонки, указала ей место за столом и пожелала приятного аппетита. Сама Лоранс в бледно-розовом домашнем платье с еще большим количеством кружев, чем на платье Меллисы, выглядела бледной и утомлённой. Краски ее привычной весёлости несколько потускнели, даже голос смягчился. Меллиса сказала, что ей очень нравится дом. Она хвалила его обстановку и расположение комнат, а под конец спросила, откуда такое фамильное богатство?

Лоранс улыбнулась

– Этот особняк мне подарили… лет десять назад. Один мой любовник… пожилой герцог… он уже давно умер. Он подарил мне этот дом. Пришлось немного обновить интерьер, но, в целом, я этот особняк получила бесплатно. И неожиданно. Я переселилась сюда уже после смерти этого господина, и с тех пор меня называют "мадам". Будто бы я его вдова! – Лоранс засмеялась, считая это очень забавным. – Во всём виноват Луи, наш мажордом. Ты видела его?

– Еще нет, – ответила Меллиса.

– О, наверняка видела! Но не заметила, приняв за набор доспехов или статую, – смеясь, уверила ее Лоранс. – Мы зовём его "месье Луидор"*.

* Королевская площадь построена в 1612 г., сейчас называется Площадь Вогезов.

* louis d`or – «золотой Луи» (франц.) название французской монеты, чеканившейся до 1795 г. Но во время описываемых событий, эти монеты еще не ходили, каламбур Лоранс предвосхищает появление этого названия.

21(4)

Это золотой человек, никогда не появляется, пока его не позовёшь. И никогда не заговорит первым, если не спросишь. Он был здесь еще при прежнем хозяине. Я решила не отпускать его и оставила при доме. Это он свято верит и внушает всем, что мое появление в этом доме – совершенно законно. За столько лет я и сама немного поверила в это и примирилась с подобной странностью.

– Но ты ни разу не была замужем? – уточнила Меллиса.

Лоранс отпила вино и, поставив бокал, качнула головой:

– Никогда.

Невозможно было понять, она просто имела в виду "нет, не была" или отрицала самую возможность такого факта.

– Когда я могла успеть? У меня постоянно было множество знакомых мужчин. Связи с ними не оставляли мне времени для выбора кого-нибудь одного. Вслед за лучшим появлялся просто превосходный! Нельзя сказать, чтобы с кем-то я захотела остаться. Впрочем, не стоит о них. Многие уже умерли. Ты себе даже не представляешь, как я стара, – со вздохом, но так же улыбаясь, закончила Лоранс.

Меллиса понимала ее больше, чем смела показать. Хозяйка герцогского особняка это безошибочно чувствовала и не тратила времени на объяснения или оправдание своих поступков и мыслей.

– Что я должна делать в твоём доме? – спросила Меллиса после обеда, когда их разговор продолжился в комнате Лоранс, просторной и роскошно обставленной.

Мадам Арманд повторила, что в пределах этого дома Меллиса совершенно свободна и может считать его своим. А ее обязанности компаньонки сводятся к следующему…

– Ты будешь помогать мне вести переписку, со временем разберешься в делах. Здесь часто устраиваются приёмы – видела мою гостиную внизу? – друзья называют ее "салон". Ты будешь помогать мне устраивать праздники и еще участвовать в разных костюмированных спектаклях. Возможно, будешь сопровождать меня в поездках или, напротив, заменять меня здесь, пока я в отъезде. Кроме того, ты будешь знать и хранить мои тайны и просто составлять мне компанию в долгие скучные дни.

– Именно поэтому я должна ехать сегодня с тобой в какой-то королевский дворец?

– Да, считай это частью службы. Кроме того, Пале-Рояль* вовсе не королевский дворец.

– А что же?

– Частная резиденция кардинала. Ты не слышала об этом?

– Н-нет.

Лоранс снисходительно улыбнулась:

– Неудивительно. Когда ты покинула Париж, этот дворец только начинался строиться. Он и сейчас не вполне готов. Но главное ведь не стены, а их хозяин…

– Понимаю, – пробормотала Меллиса. – Я что же, сегодня вечером встречусь с самим…

– Обязательно. Он нас ждёт. А Монсеньор, хотя он очень терпелив, всё же любит, когда его заставляют ждать слишком долго.

Меллиса ощутила внутреннюю дрожь. Она и представить не могла, что такая странная аудиенция возможна. Но ей пришлось смириться с тем, что жизнь вечно устраивает своей "любимице" довольно коварные сюрпризы. И поджидать они могут за каждым углом и даже на совсем, казалось бы, ровном месте.

* Palais-Royal – дословно именно «Королевский Дворец» (франц.) построен архитектором Лемерсье в 1624–1645 гг. Несмотря на название, до самой смерти Ришелье Пале-Рояль был его резиденцией. Его даже переименовали в Пале-Кардинале, но гораздо позже.

12(5)

В пять часов вечера карета остановилась в переулке Аркебузьеров, на углу улицы де Турнель.

В пять минут шестого из дверей бывшего герцогского особняка вышли две знатные дамы: блондинка под вуалью и жгучая молоденькая брюнетка. Блондинка была в золотистом платье цвета спелого колоса, а брюнетка в голубом с фиолетовым. (Меллиса не могла надеть красное платье, зная, что ей предстоит соседство с алой мантией кардинала).

Дамы сели в карету; великан-мавр захлопнул дверцу и вскочил на запятки. Указания куда ехать не последовало, однако экипаж уверенно покатился по улицам.

В двадцать минут шестого он выехал на Медвежью улицу, а без четверти шесть, сверившись с колокольным перезвоном парижских церквей, уже катился по Малым Полям, приближаясь к Пале-Роялю.

Аудиенция была назначена ровно на шесть часов. Лоранс рассчитывала подождать в приёмной, главное, не опаздывать. Когда они с Меллисой шли вслед за бравым гвардейцем к дверям кабинета его высокопреосвященства, Лоранс успевала отмечать знакомые лица и кивать в ответ на приветствия.

Меллиса ничего не видела. Но у самых дверей, в приёмной, неожиданно тоже столкнулась со знакомым. Высокий господин при шпаге нервно вышагивал из угла в угол. Вероятно, он также не любил ждать, а находился здесь уже довольно давно.

– Добрый вечер, месье Лигар.

Граф резко обернулся на голос Лоранс. У Меллисы сейчас не хватало духу шутить. Дю Гартр склонил голову набок и смерил их неожиданно приветливым взглядом. Потом снова нахмурился.

– Я думал это с вами беседует Монсеньор. Оказывается – нет?

– Как видите, дорогой граф. Мы прибыли только что. А вашу аудиенцию задерживают?

– На полчаса.

– Вероятно срочные известия государственной важности.

– Вероятно.

Дю Гартр оказался способным вести светскую беседу еще две или три минуты. Потом он замолчал и вновь принялся кружить по приёмной, как самый настоящий тигр. Лоранс вместе со своей протеже уселась на скамью у стены и, казалось, не испытывает никакого волнения. Но по тому, как загорелись ее глаза, когда дверь кабинета открылась, стало ясно, что маска спокойствия – только маска.

Из кабинета вышли, на ходу кланяясь, два господина, оба в серых камзолах, оба держали свои шляпы в руках. Но по походке и осанке можно было различить, кто из них главный, кто подчинённый. Этих господ проводили, а из кабинета выглянул кавалер в черном – секретарь его высокопреосвященства – Жак Молин, (ставший милостью Монсеньора виконтом де Ле-Ренси).

Секретарь окинул цепким взглядом особ, ожидавших в приёмной. Его физиономия на миг исчезла за дверью и появилась снова. Дю Гартр остановился. У него глаза стали как два кинжала, когда в дверях снова вынырнул Ле-Ренси. Граф угадал, что его аудиенция откладывается еще на полчаса или около того. Так и есть: секретарь поманил жестом Лоранс.

Две красавицы чинно направились к дверям кабинета. Меллиса слышала, проходя, как у нее за спиной лязгнули клыки тигра. Но ни на ее самочувствие, ни на решение кардинала эта мелочь уже не могла повлиять. Дверь бесшумно закрылась.

Меллиса не сразу разглядела хозяина кабинета, хотя его одежда была очень яркой и должна бросаться в глаза. Но Монсеньор сидел за письменным столом столь спокойно и неподвижно, что казался картиной. На фоне тёмной портьеры он выглядел своим собственным портретом, кисти великого мастера. Но неуловимое движение – движение глаз, повернувшихся в их сторону – нарушило статику. Кардинал ожил, а две женщины склонились в глубоком реверансе. Меллиса держалась позади своей старшей подруги и понятия не имела, как вести себя в такой ситуации.

Монсеньор поприветствовал их; попросил подойти поближе. Он задал несколько вопросов о делах в Италии, но Меллиса ничего не понимала в его разговоре с Лоранс. Она очнулась только тогда, когда Монсеньор спросил:

– Как зовут нашу юную очаровательницу?

Меллиса услышала в ответ свое имя, хотя была уверена, что не раскрывала рта.

– Мадемуазель всегда столь робка? – иронично спросил Ришелье.

– О, нет, Монсеньор! – горячо возразила Лоранс, сдерживая улыбку.

Меллиса очень одобрительно кивнула, подтверждая эти слова.

Кардинал слабо усмехнулся и легко отодвинулся от стола вместе с креслом.

– Подойди ближе, дитя, – позвал он Меллису.

Она нерешительно обошла стол вокруг и приблизилась к человеку в красном. Тут посетительница увидела, что на коленях у кардинала, развалившись на пурпурной мантии государственного значения, возлежит толстый пушистый кот.

Меллиса мигом перестала бояться. Кардинал смотрел на нее сбоку. Меллиса стояла теперь очень близко и волей-неволей могла хорошо рассмотреть и его лицо и руку с алым перстнем, небрежно поглаживающую голову кота.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍12(6)

Возможно, с точки зрения безмозглого мраморного Аполлона, Ришелье не был образцом красоты. Но Меллисе он очень понравился. У кардинала худое умное лицо, подвижные брови, острая бородка и завитые усики, придающие чертам его лица что-то лисье. Выражение хитрое и достаточно весёлое. По крайней мере, сейчас.