Текст книги "Смерть в театре (сборник)"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

Соавторы: Раймонд Чэндлер,Хью Пентикост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 30 страниц)

 Глава 4

Я лежал на спине на кровати, посасывал сигарету и старался понять, за каким чертом я влез в это дело?

В дверь постучали. Вошла девушка в форме горничной с полотенцем в руке. Темные, с золотистым отливом волосы, дерзкое, умело подкрашенное лицо и длинные ноги. Она извинилась за вторжение, повесила два полотенца и направилась к двери, бросив на меня мельком взгляд. В этом взгляде не последнюю роль играло движение ресниц.

– Привет, Гертруда! – интуитивно проговорил я.

Она остановилась, повернула темно-рыжую голову и попробовала улыбнуться.

– Откуда вы знаете мое имя?

– Я не знаю, но так зовут одну девушку, а мне хочется с ней поговорить.

Она прислонилась к косяку двери, держа остальные полотенца в руках. Ее взгляд уже стал безучастным.

– Вы здесь постоянно живете или приехали на лето?

Глаза ее округлились.

– Нет, нельзя сказать, что постоянно. Разве можно жить все время с этими сумасбродами?

– И у вас все в порядке?

Она кивнула.

– И никакая компания мне не нужна,– заявила она таким тоном, будто ждала, что я стану ее переубеждать.

Я посмотрел на нее и попросил:

– Расскажите мне о тех деньгах, которые кто-то засунул в женскую туфлю.

– А кто вы такой? – холодно спросила она.

– Моя фамилия Эванс, я частный детектив из Лос-Анджелеса,– ответил я, расплывшись в улыбке.

Ее лицо чуть напряглось. Она сжала полотенца в руке, и я услышал, как ногти царапнули по ткани. Девушка отошла от двери и села на стул возле стены. В ее глазах читалась тревога.

– Ищейка? – выдохнула она.– А что случилось?

– А разве вы не знаете?

– Я знаю только, что миссис Лейси оставила какие-то деньги в туфлях, на которые хотела поставить набойки. Вот я и отнесла их к сапожнику, но он не взял эти деньги, и я, конечно, тоже. Она ведь получила их назад, не так ли?

– А вы не любите полицию и детективов, не правда ли? Кстати, ваше лицо кажется мне знакомым...

Девушка словно онемела.

– Послушайте, я выполняю свою работу и не люблю, когда мне мешают. И ничья помощь мне не нужна.

– А разве я утверждаю обратное? – спросил я.– Когда вы взяли эти туфли, то сразу же пошли с ними к сапожнику?

Она коротко кивнула.

– И нигде не останавливались?

– А зачем мне останавливаться?

– Откуда мне знать?

– Ну, и я тоже не знаю. Я только сказала Веберу, что ухожу.

– Кто такой Вебер?

– Помощник управляющего. Он часто бывает внизу, в столовой.

– Такой высокий бледный парень, который записывает результаты бегов?

Она кивнула.

– Да, он.

– Понятно,– проговорил я, чиркнул спичкой и закурил, потом посмотрел на нее сквозь дым.– Большое спасибо за сведения.

Она встала и открыла дверь.

– А мне ваше лицо незнакомо,– заявила она, обернувшись.

– Ну, не со всеми же из нас вы встречались,– заметил я.

Девушка вспыхнула и снова застыла, глядя на меня.

– В вашем отеле всегда так поздно меняют полотенца? – спросил я без особой цели.

– Ну и хитрец же вы.

– Просто иногда стараюсь произвести впечатление,– пояснил я и робко улыбнулся.

– Вряд ли вам это удастся,– возразила она с неожиданно сильным акцентом.

– Кто-нибудь трогал эти туфли после того, как вы их взяли?

– Нет. Я же говорила, что остановилась только, чтобы сказать мистеру Веберу...

Она вдруг замолчала и задумалась.

– Да, я выходила, чтобы принести ему чашку кофе,– призналась она.– А туфли оставила на столе возле кассы. Откуда, черт возьми, я могла знать, что их кто-то будет трогать... А потом, какая разница, если они получили свои деньги обратно.

– Значит, вы пытаетесь внушить мне, что все прекрасно? Расскажите лучше об этом Вебере. Он давно здесь?

– Очень давно. И девушкам не следует слишком близко к нему подходить, если вы понимаете, что я имею в виду... О чем я говорю?

– О мистере Вебере.

– Ничего вы не понимаете. Плевала я на этого Вебера!

– У вас были с ним неприятности?

Она снова вспыхнула.

– Откровенно говоря, плевала я и на вас!

– Теперь я уже вообще ничего не понимаю.

Она открыла дверь, слегка улыбнулась и вышла.

Слышно было, как она прошла по всему коридору, не останавливаясь перед какой-либо другой дверью. Я посмотрел на часы. Чуть больше половины девятого.

Через некоторое время кто-то, тяжело ступая, продефилировал по коридору, вошел в соседний номер и захлопнул дверь. Я услышал бормотание, потом сосед сбросил обувь и с размаху шлепнулся на постель. Минут пять он ворочался, затем вскочил. Раздалось шлепанье босых ног, звякнули бутылка и стакан. Человек выпил, снова улегся и почти мгновенно заснул.

Кроме этих звуков и приглушенных шумов снизу, из столовой, слышалось и еще кое-что в этом тихом горном воздухе. С озера доносилось негромкое тарахтение моторов, где-то играла танцевальная музыка, изредка гудели проезжавшие мимо машины, в тире сухо хлопали выстрелы, а со стороны аптеки долетали крики ребятишек.

Короче говоря, я даже не слышал, как открылась моя дверь. Она уже распахнулась наполовину, когда я это заметил. Кто-то спокойно вошел в мою комнату, закрыл дверь, подошел ко мне и остановился, глядя на меня. Это был высокий, худощавый и бледный мужчина. Спокойный, но с угрозой в глазах.

– О’кей, охотничек! – проговорил он.– Давай-ка взглянем...

Я перевернулся на другой бок, сел и зевнул.

– На что взглянем?

– На бляху.

– На какую еще бляху?

– Только не надо прикидываться! На ту бляху, которая дает тебе право приставать к людям с вопросами.

– А, вот вы о чем! – ответил я, чуть заметно улыбнувшись.– Такой бляхи у меня нет, мистер Вебер.

– Вот это мило,– заметил он и подошел ко мне еще ближе.

Вдруг он размахнулся и ударил меня по лицу. Моя голова откинулась, затылок снова заболел.

– А этого совсем не надо было делать,– сказал я.– За это мама накажет маленького мальчика, и он не пойдет сегодня в кино.

Он скривил рот в усмешке и снова поднял кулак. Его удар правой был таким быстрым, что я едва успел уклониться. Нырнув под кулак, я приставил револьвер к его желудку и скомандовал:

– Руки вверх, пожалуйста!

Он опять усмехнулся и отвел от меня взгляд. Я обошел его и отступил в дальний конец комнаты.

– Сейчас я запру дверь, приятель, и мы поговорим о деньгах, которые были спрятаны в туфле, а затем подменены фальшивыми.

– А идите вы к черту!

Неплохой ответ для человека в его положении.

– А вы оригинал! – похвалил я его, продолжая пятиться к двери, не спуская с него глаз.

Внезапно за моей спиной скрипнула половица. Я резко повернулся и тем самым лишь усилил удар, нанесенный мне стальной рукой в челюсть. Я отлетел в сторону, и в голове словно что-то разорвалось...

Прошла, наверное, пара тысяч лет, прежде чем я пришел в себя.

Я увидел две ноги, сложенные под странным углом. Рядом безжизненно болталась рука, а около нее валялся револьвер. Я шевельнул ногой и с удовольствием убедился, что она принадлежала мне. Рука моя вяло потянулась к револьверу. Казалось, будто он стал килограммов на двести тяжелее, однако я его поднял. В комнате стояла мертвая тишина. Взгляд мой упал на закрытую дверь. Я слегка пошевелился, и все сразу у меня заболело. Я немного приподнял револьвер, но потом опустил его. Черт с ним! Зачем мне его поднимать? В комнате ни одной живой души. С потолка падал тусклый свет. Тяжело кряхтя, я все же встал, поднял револьвер и, пошатываясь, оглядел комнату.

– Вот это плохо, Чарли! – заметил я.– Очень плохо. Но мы еще увидимся...

Возле кровати в молитвенной позе, на коленях, застыл мужчина. В сером костюме, с тускло-серыми волосами. Ноги раздвинуты, тело лежит на кровати, руки протянуты вперед. Голова упала на левое плечо.

Судя по всему, ему было очень удобно в таком положении. Под его левой лопаткой торчала рукоятка ножа из оленьего рога, но это, похоже, его мало беспокоило.

Я подошел к мужчине и заглянул в лицо. Мистер Вебер. Бедняга Вебер. Из-под рукоятки ножа вниз по куртке струился темный ручеек, и он отнюдь не был потом.

Я отыскал свою шляпу, сунул револьвер во внутренний карман и подошел к двери. Выключив свет, вынул из двери ключ, вышел, запер за собой дверь и спрятал ключ в карман.

Пройдя по безлюдному и тихому коридору, спустился вниз, в бюро администратора. Старый, болезненного вида ночной клерк читал за конторкой газету. Он даже не поднял на меня глаз. Я заглянул в закусочную. У бара по-прежнему оживленно. Все та же какофоническая компания в углу боролась за право на жизнь. Парень с сигарой во рту и бровями, как у Джона Льюиса, сидел у кассы. Одна пара танцевала в центре зала, держа у плеч бокалы с напитками. Все шло своим чередом.

 Глава 5

Я вышел на улицу и направился к машине, но, пройдя несколько шагов, вернулся в холл отеля. Облокотившись о конторку, спросил у клерка:

– Могу ли я поговорить с девушкой по имени Гертруда?

Он задумчиво посмотрел на меня поверх очков.

– Она закончила работать в девять тридцать и ушла домой.

– А где она живет?

На этот раз взгляд его уже не был задумчивым.

– Может, у вас что-нибудь нехорошее на уме, сэр? – спросил он.

– Если у кого-то и есть что-то нехорошее на уме, то только у вас!

Он потер подбородок и попытался сожрать меня взглядом.

– Что-нибудь случилось?

– Я детектив из Лос-Анджелеса. И работаю спокойно, если мне дают такую возможность.

– Вы лучше поговорите с мистером Холмсом,– посоветовал он.– С управляющим.

– Послушайте, папаша. Местечко здесь маленькое, и я смогу поболтать в баре или в закусочной и расспросить о Гертруде. Предлог придумать легко, и я все узнаю. Но вы можете сэкономить мое время и даже избавить кое-кого от неприятностей!

Он пожал плечами.

– Позвольте взглянуть на ваши документы, мистер...

– Мистер Эванс.

Я дал ему свои бумаги. Он долго изучал их, потом вернул и принялся рассматривать свои ногти.

– Насколько я знаю, она живет в Уайтуотер-Кэбинз,– наконец ответил он.

– Как ее фамилия?

– Смит,– ответил он, улыбнувшись слабой и усталой улыбкой очень старого человека, много повидавшего в этом мире.– Смит или, может быть, Шмидт.

Я поблагодарил его и вышел на улицу. Пройдя полквартала, заглянул в маленький шумный бар. Оркестр из трех человек наяривал свинг. Перед крошечной эстрадой, на маленькой танцевальной площадке, тряслись несколько парочек с затуманенными глазами и ничего не выражающими лицами.

Я выпил виски и спросил бармена, где находится Уайтуотер-Кэбинз. Он ответил, что это в восточной части города, на той дороге, которая начинается у бензоколонки.

Я вернулся к машине, проехал по деревне и нашел нужную дорогу. Уайтуотер-Кэбинз представлял собой группу домов, расположенных на склоне холма. Бюро администратора находилось внизу. На крошечных верандах сидели люди с портативными приемниками. Ночь казалась мирной и тихой. У двери в бюро администратора был звонок. Я позвонил.

Вышла девушка в брюках и на мой вопрос ответила, что мисс Смит и мисс Хоффман снимают отдельный домик – они встают поздно и любят тишину. В сезон здесь всегда многолюдно, добавила она, но домик, который они занимают, не напрасно называется «Укромный уголок». Он стоит на отшибе, где очень спокойно. Найти его совсем нетрудно – это в глубине налево. А вы их друг?

На ее вопрос я ответил, что прихожусь дядюшкой мисс Смит, поблагодарил за информацию и вышел. Поднявшись по склону, миновал тесное скопление домиков и добрался до группы сосен. Там увидел поленницу дров. С каждой ее стороны стояло по маленькому домику.

Около домика слева тускло светила фарами машина. Высокая блондинка укладывала в нее чемоданы. На ней были синий пуловер и синие брюки, а волосы повязаны синим шарфом. Домик за ее спиной освещался изнутри и фонарем снаружи. Под крышей достаточно четко различалась маленькая табличка со словами «Укромный уголок».

Блондинка, не закрывая багажника, вошла в домик. Через открытую дверь пробивался свет. Я тихо поднялся по ступенькам и вошел.

Гертруда торопливо складывала вещи в стоявший на кровати чемодан. Блондинки не было видно, но я слышал ее шаги на кухне.

Вошел я почти бесшумно. Гертруда захлопнула крышку чемодана, подняла его и направилась к двери. В этот момент она заметила меня. Побледнев, она встала, как вкопанная, прижав к себе чемодан. Затем быстро повернулась и крикнула:

– Анна, ахтунг!

Шум в кухне смолк. Мы с Гертрудой смотрели друг на друга.

– Уезжаете? – спросил я.

Она облизала губы.

– А ты собираешься запретить мне, ищейка?

– И не думал! Почему вы уезжаете?

– Мне здесь не нравится. Горные высоты плохо отражаются на моей нервной системе.

– И вот так сразу приняли решение?

– А разве это запрещено?

– Не думаю. И вы совсем не боитесь Вебера, не правда ли?

Она промолчала и посмотрела куда-то сзади меня. Старая уловка, и я не обратил на нее внимания. Но потом я услышал стук двери и повернулся. За моей спиной стояла блондинка и смотрела на меня невыразительными глазами. Крупная девушка, она казалась очень сильной.

– Кто это? – спросила она грубым, почти мужским голосом.

– Ищейка из Лос-Анджелеса,– ответила Гертруда.

– Вот как? – сказала Анна.– И что ему нужно?

– Не знаю,– ответила Гертруда.– Я даже не уверена, что это настоящая ищейка. Уж слишком он неповоротлив.

– Понятно,– согласилась Анна.

В руке она держала пистолет, направленный на меня. И держала его так, словно всю жизнь им пользовалась.

– Что вам нужно? – поинтересовалась она.

– Очень многое,– ответил я.– Например, узнать, почему вы удираете?

– Вам уже объяснили,– спокойно ответила девушка.– Из-за высоты. Гертруда плохо чувствует себя в горах.

– Вы обе работаете в «Голове индейца»?

– Какое это имеет значение? – прохрипела блондинка.

– Да пусть узнает! – вмешалась Гертруда.– Да, до сегодняшнего вечера мы обе работали там, а теперь уезжаем. У вас есть возражения?

– Мы только зря теряем время,– бросила Анна.– Взгляни, есть ли у него оружие?

Гертруда поставила чемодан на пол и обыскала меня. Она нашла мой револьвер, и я великодушно разрешил ей вынуть его из кармана. Гертруда обеспокоенно посмотрела на оружие, а блондинка сказала:

– Возьми его и положи в чемодан, в багажнике. Заведи мотор и жди меня.

Гертруда подхватила свой чемодан и пошла к двери.

– Вам все равно не удастся скрыться,– предупредил я.– Отсюда идут только две дороги, и обе легко перекрыть. Полиция не выпустит вас.

– А почему полиция будет интересоваться нами?

– А почему вы держите пистолет в руке?

– Потому что я не знаю, кто вы такой,– ответила она.– Иди, Гертруда!

Та открыла дверь, повернулась ко мне и тихо проговорила:

– Послушай моего совета, бродяга, уноси ноги, пока не поздно.

– Кто из вас видел охотничий нож?

Они быстро переглянулись и снова посмотрели на меня. Гертруда глядела очень внимательно, но в ее взгляде я не прочел никакой вины.

– Я пошла,– наконец заявила она.– Сыта тобой по горло!

– О’кей,– заметил я.– Знаю, не вы сунули его туда, где он сейчас находится. Тогда еще один вопрос: как долго вы ходили за кофе для мистера Вебера в тот день, когда относили туфли в починку?

– Ты зря теряешь время,– с нетерпением сказала блондинка.

Видимо, она от природы была очень нетерпеливой и не умела разговаривать по-другому.

Но Гертруда не обратила внимания на ее слова. Она задумалась, потом ответила:

– Ровно столько времени, сколько требуется, чтобы принести чашку кофе.

– Но ведь кофе есть в закусочной.

– В закусочной кофе старый. А я ходила за ним на кухню и принесла еще несколько тостов.

– То есть потратили минут пять?

Она кивнула.

– Да, примерно.

– Кто еще был в закусочной, кроме Вебера?

Она открыто посмотрела на меня.

– Не знаю, не обратила внимания. Может, там кто-нибудь завтракал из опоздавших.

– Большое спасибо,– сказал я.– А теперь осторожно положите револьвер на веранду. Если хотите, можете его разрядить. Я никого не собираюсь убивать. Только не увозите его с собой.

Она едва заметно улыбнулась, открыла дверь той рукой, в которой был револьвер, и вышла. Я слышал ее шаги по ступенькам, потом стук захлопнувшегося багажника. Взревел стартер и тихо заурчал мотор.

Блондинка подошла к двери, вынула из кармана ключ и вставила его в замочную скважину с наружной стороны.

– Я тоже никого не собираюсь убивать,– заявила она.– Но при необходимости могу это сделать. Так что не доводите дело до крайности.

Она вышла и закрыла меня в домике. Спустилась по ступенькам. Стукнула дверца машины. Мотор почти смолк, и шины мягко зашуршали по земле. Потом и этот звук затих, только портативные приемники нарушали тишину.

Я огляделся и медленно прошелся по комнате. В ней осталось лишь то, что не принадлежало постояльцам. Мусорное ведро, грязные кофейные чашки... Никаких бумаг. И никто не написал мелким почерком на спичечной коробке историю своей жизни...

Задняя дверь тоже оказалась закрытой. Она выходила на ту сторону, где росли деревья. Я подергал дверь, заглянул в замочную скважину. Придется вылезать через окно. Но когда я распахнул окно, то увидел на нем снаружи железную решетку. Я вернулся к двери и толкнул ее плечом, но безрезультатно. Осмотрел свои карманы и пришел в уныние – в них не было даже пятицентового ключа.

Пришлось принести из кухни консервный нож, разбить стекло двери, отогнуть ножом угол решетки и дотянуться до ручки с внешней стороны двери. К счастью, ключ торчал в замке. Я повернул его и вышел наружу. Потом вернулся и выключил свет. Мой револьвер лежал на веранде на низких перилах. Я сунул его в карман и пошел вниз, к подножию холма – туда, где оставил машину.

 Глава 6

Комната с пузатой печуркой и большой картой района делилась пополам деревянным барьером. На столе лежали календарь с загнутыми краями, пыльные на вид папки, старая ручка, пузырек чернил и шляпа, пожелтевшая от пота.

За столом сидел грузный и спокойный мужчина. У его ног стояла высокая, пострадавшая от времени плевательница. Мужчина откинулся на спинку кресла, скрестив на животе большие безволосые руки. На нем были поношенные армейские ботинки, белые носки, коричневые брюки, которые держались на старых подтяжках, и застегнутая до подбородка рубашка цвета хаки. Серовато-каштановые волосы лишь на висках белели как снег. Слева на рубашке приколота звезда. Он сидел, немного наклонившись вбок,– из правого заднего кармана брюк торчала коричневая кобура и примерно на два-три дюйма выступала рукоятка револьвера 45-го калибра.

У мужчины были большие уши и добрые глаза. Он казался не опаснее белки и гораздо спокойнее ее.

Я облокотился на перегородку и посмотрел на него. В ответ он кивнул мне и выплюнул в пепельницу граммов двести коричневого сока. Я закурил и поискал взглядом, куда бы бросить спичку.

– Швыряй прямо на пол,– разрешил он,– и скажи, что я могу для тебя сделать, сынок?

Я бросил спичку и указал на карту района, висевшую на стене.

– Я искал карту района, но не знал, где их тут можно купить.

– Мы тоже ими не торгуем,– ответил мужчина.– Правда, пару лет назад у нас их была целая куча, но потом запасы кончились. Я слышал, у сэра Юнга, того, который возле почты, они еще есть. Он владелец магазина и, кроме того, помогает всем приезжим, раздавая им карты, чтобы они могли найти что нужно в этом районе... У нас здесь были сильные пожары. Вот на стене хорошая карта района. Буду рад показать тебе любое место, куда захочешь поехать. Мы хотим, чтобы все наши гости чувствовали себя у нас, как дома.

Он вздохнул и выплюнул еще порцию сока.

– А как твоя фамилия? – спросил он.

– Эванс. Вы здесь представляете закон?

– Да, я констебль Пума-Пойнта и шериф округа Сан-Берду. Я и Синг Янг – вот и весь закон. Моя фамилия Бэрроу. Я приехал сюда из Лос-Анджелеса восемнадцать лет назад в пожарную охрану. Да и на этой должности уже давненько. Здесь, в горах, у нас тихо и спокойно. Ты по делу?

Я не ожидал, что очередной плевок последует после такого небольшого перерыва, однако он последовал и со страшным шумом шлепнулся в плевательницу.

– По делу? – переспросил я.

Шериф снял с живота руку, сунул палец за воротничок и попытался его расстегнуть.

– По делу,– спокойно проговорил он.– Надеюсь, у тебя есть разрешение носить револьвер?

– Черт возьми! Неужели он так выпирает?

– Для кого как,– бросил он и встал.– Может, тебе лучше все рассказать?

Он подошел к перегородке, и я положил на нее бумажник, открытый так, чтобы он увидел копию лицензии под целлулоидом. Вынул я и разрешение на ношение оружия, подписанное шефом полиции Лос-Анджелеса, и положил его рядом с бумажником.

Он посмотрел на них.

– Не мешает и номер проверить,– заявил он.

Я вынул револьвер и положил его на перегородку рядом с рукой шерифа. Он взял револьвер и сравнил номера.

– Вижу, у тебя их три штуки. Надеюсь, ты не таскаешь их все сразу? Хорошая штучка, сынок, хотя до моей ей далеко.– Он вынул из кобуры свою пушку и положил на перегородку. Его здоровенный «кольт» весил, наверное, не меньше чемодана. Шериф покачал головой, заглянул в дуло, потом убрал револьвер обратно в кобуру и подвинул мне мой.

– Так, значит, вы по делам здесь, мистер Эванс?

– Сам не знаю. Меня вызвали сюда, но контакта я еще не установил. Дело сугубо личное.

Он задумчиво кивнул, а глаза стали глубже, холоднее и темнее, чем раньше:

– Я остановился в «Голове индейца»,– сообщил я.

– Мне совсем ни к чему влезать в твои дела, сынок,– наконец заявил он.– Тем более, у нас преступлений не бывает. Драки, конечно, происходят время от времени. Случается, шофер напьется или пара юнцов заберется в дом, чтобы переночевать или стащить что-нибудь из еды. Но настоящих преступлений нет. Может, в горах нет настоящей приманки, а может, люди более миролюбивые.

– Но теперь этого утверждать нельзя,– возразил я.– Теперь и у вас совершено преступление.

Он подался вперед и заглянул мне в глаза.

– Как раз сегодня у вас произошло убийство,– пояснил я.

Его лицо не изменилось. Он просто очень внимательно посмотрел на меня.

– Где же это, сынок? – спросил он наконец.

– На восточном краю деревни, за дансингом. За большим поваленным деревом лежал убитый человек. Убит выстрелом в сердце. Я посидел там, покурил с полчаса, а потом заметил его.

– Вот как? – протянул шериф.– Значит, за домом Спикара? За таверной Спикара, да?

– Да,– ответил я.

– А ты совсем не торопился прийти и сообщить мне об этом, не так ли?

Глаза его уже смотрели недружелюбно.

– У меня было, наверное, потрясение,– объяснил я.– И мне потребовалось время, чтобы прийти в себя.

Он кивнул.

– Хорошо. Ну, а сейчас мы поедем туда на твоей машине.

– Это ничего не даст нам,– возразил я.– Труп унесли. Я обнаружил тело и направился к своей машине, но тут из-за кустов выскочил какой-то гангстер-японец и уложил меня на землю. А потом двое утащили труп и уплыли на лодке. Так что там не осталось никаких следов.

Шериф наклонился над плевательницей и выплюнул комок, который жевал. Потом плюнул на печку и посмотрел на нее, словно ожидая, что она зашипит. Наконец он обернулся, откашлялся и сказал:

– Может, тебе лучше пойти домой и ненадолго прилечь? – Он сжал кулаки.– Видимо, летние гости решили немного порезвиться...

Оба кулака он сунул в карманы.

– О’кей? – согласился я.

– У нас тут нет никаких гангстеров-японцев,– мрачно заявил он.– И никого похожего на них.

– Что ж, это мое сообщение пришлось вам не по вкусу,– ответил я.– Может, другое понравится больше. В моей комнате в отеле заколот некий Вебер. Кто-то, кого я не видел, нокаутировал меня, а пока я валялся без сознания, убил Вебера, с которым я только начал беседовать. Он служил в отеле кассиром.

– И ты говоришь, это произошло в твоей комнате?

– Да.

– Мне начинает казаться, что ты привез много неприятностей в наш мирный городок,– задумчиво проговорил Бэрроу.

– Значит, вам это тоже не нравится?

Он покачал головой.

– Совсем не нравится... Особенно, если и этот труп ты тоже не найдешь.

– С собой я его не захватил,– ответил я.– Но я могу сбегать и принести, если вам хочется.

Он взял меня за руку и сжал ее. Мне еще не приходилось встречаться с такими жесткими пальцами.

– Хотел бы я, чтобы твои рассказы оказались химерой,– проговорил он.– Но мне все равно придется ехать с тобой. Ночь приятная.

– Верно,– согласился я, не двигаясь с места.– Кстати, человека, на которого я должен был здесь работать, звали Фредом Лейси. Он недавно купил дом в Болл-Сейдж-Пойнте. Бывший дом Болдвина. А мужчину, того, мертвого, под деревом, судя по водительским правам, лежавшим у него в кармане, звали Фредериком Лейси. Есть и другие интересные факты, но вам ведь они ни к чему, не правда ли?

– Сейчас мы с тобой поедем в отель,– сказал шериф.– Ты на машине?

– Да.

– Вот и прекрасно! – заметил он.– Мы ею не воспользуемся, но ключи от нее дай мне!