Текст книги "Смерть в театре (сборник)"

Автор книги: Эллери Куин (Квин)

Соавторы: Раймонд Чэндлер,Хью Пентикост
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

 Глава 16
Бубновый валет

– Так, теперь еще и это,– медленно проговорил Эллери.– Это замечательно. Где ты его потерял? – Инстинктивно Эллери посмотрел на свою руку, на которой сверкал красивый перстень – средневековая безделушка, купленная им недавно за несколько лир во Флоренции.

– «Потерял?» – Инспектор всплеснул руками.– Я его не терял, Эл. Оно у меня было еще вчера, даже сегодня утром. Ну конечно, я помню, что, когда я смотрел на ручные часы – это было в половине первого,– оно еще было на моей руке.

– Постарайся все хорошенько вспомнить,– сказал Эллери.– Я видел его на твоем пальце, когда уходил вчера вечером, чтобы вздремнуть, но когда я в два часа ночи нашел тебя на полу, кольца на пальце уже не было. Черт возьми, его кто-то украл.

– Как это ты догадался? – саркастически проговорил инспектор.– Конечно, его украли. Украл тот мерзкий негодяй, который усыпил меня и прикончил Ксавье.

– Несомненно.– Эллери начал нервно ходить взад и вперед по комнате.– На меня гораздо большее впечатление, чем все остальное, производит эта пропажа кольца. Какой риск! И ради чего? Чтобы украсть простенькое десятидолларовое кольцо, к тому же старомодное, годное только как грузило, за которое в наше время не дадут и одного мексиканского доллара.

– Но, тем не менее, кольцо украли. И, клянусь Богом, я выбью зубы тому, кто это сделал. Это кольцо твоей матери, сынок, и я не отдал бы его никому и за тысячу долларов.– Он направился к двери.

– Куда ты идешь? – воскликнул Эллери, схватив его за руку.

– Обыскать до ниточки всю эту проклятую свору.

– Ерунда, папа. Слушай,– с живостью продолжал Эллери,– не стоит портить все дело. Я считаю, что пропажа кольца – это многозначительный факт. Что он значит, я пока не знаю, но я припоминаю все предыдущие кражи таких же малоценных колец...

– Ну? – нахмурил брови инспектор.

– Тут определенно что-то есть. Но мне нужно время. Ты ничего не добьешься этим поголовным обыском. Конечно, вор достаточно умен, чтобы не держать его при себе, а если ты и найдешь кольцо где-нибудь в доме, то как ты узнаешь, кто его туда спрятал? Пожалуйста, оставь на некоторое время все как есть.

– Ну хорошо. Но я не забуду об этом. И прежде чем мы выберемся отсюда – если только мы вообще когда-нибудь выберемся,– я его верну и узнаю, почему оно пропало.

Если бы инспектор мог заглянуть в будущее, он бы не говорил так уверенно.

По мере того как пожар неумолимо поднимался вверх, мертвая тишина охватывала вершину Эрроу-Маунтина. Все находившиеся на ней люди были до предела утомлены и физически, и морально. Даже угроза со стороны невидимого, обагренного кровью убийцы несколько отступила перед угрозой, нависшей на них с воздуха и затаившейся в окружающих лесах. Теперь уже никто и не пытался лицемерить. Женщины откровенно впадали в истерику, мужчины были явно встревожены. С наступлением дня жара сделалась невыносимой. В воздухе носились хлопья пепла, он оседал на их лицах и одежде, затруднял дыхание. От жары негде было спрятаться. В доме было чуть прохладнее, чем снаружи, но зато там не было ветерка, воздух стоял совершенно неподвижный. Однако только некоторые из них – особенно женщины – отважились искать временное облегчение, принимая душ в своих ванных комнатах. Они боялись оставаться одни, боялись друг друга, боялись тишины, боялись пожара.

Не осталось и следа какой бы то ни было дружеской беседы. Вынужденные держаться вместе, они пристально, с неприятным подозрением вглядывались в лица друг друга. Их нервы были натянуты до предела. Инспектор поругался со Смитом; мисс Форрест за что-то огрызнулась на доктора Холмса, заставив его тем самым погрузиться в упорное молчание; миссис Ксавье с раздражением прикрикнула на незадачливых близнецов, не вовремя подвернувшихся ей под руку; миссис Карро кинулась на их защиту, и обе женщины обменялись оскорбительными словами... Это было ужасно, кошмарно. Обволакиваемые все более сгущающимся дымом, они напоминали создания, приговоренные циничным сатаной к вечному аду.

Муки не осталось ни крошки. Собравшись в столовой, они без всякого аппетита ели бесконечную консервированную рыбу. Время от времени их глаза обращались в сторону Квинов. Впав в совершенную апатию, они все сознавали, что единственный выход из создавшегося положения мог находиться только в руках инспектора или его сына. Но Квины сосредоточенно продолжали есть, не говоря ни слова по той простой причине, что говорить было нечего.

Никто не знал, чем заняться после завтрака. Журналы были еще раз перелистаны и пересмотрены глазами, которые ничего не видели. Все молча бродили. Как ни странно, убийство Марка Ксавье переживалось ими более трагично, чем убийство хозяина дома. Молчаливый, сдержанный, нахмуренный адвокат был заметной личностью, его присутствие всегда наэлектризовывало атмосферу. А теперь, когда его среди них не стало, отсутствие его ощущалось до боли.

Все постоянно кашляли, изнемогали от зноя, ходили со слезящимися глазами.

Терпение инспектора лопнуло.

– Ну, слушайте,– вдруг закричал он, испугав всех.– Так дальше продолжаться не может. Мы все спятим. Почему никто из вас не поднимется наверх и не примет душ? Или хотя бы сыграли в «блошки», что ли. Что вы топчетесь, как стадо коров с вырванными языками? Ну-ка, веселее, вы!

– Женщины очень боятся, инспектор – сказал доктор Холмс.

– Боятся? Чего боятся?

– Ну, боятся остаться наедине.

– Гм... Здесь есть кто-то, кто не боится самого черта.– Потом инспектор сказал более мягко: – Ну, ничего, это понятно, я думаю. Если вы хотите,– в его голосе зазвучала циничная нотка,– мы вас по очереди проводим в ваши комнаты.

– О, пожалуйста, оставьте ваши шутки, инспектор – устало проговорила миссис Карро.– Это... это ужасно действует на нервы.

– А я думаю, инспектор совершенно прав,– воскликнула мисс Форрест, с треском бросая на пол журнал «Ярмарка тщеславия» шестимесячной давности.– Я отправляюсь наверх и буквально утоплю себя в воде, и я бросаю вызов любому!.. Любому, даже двукратному негодяю-убийце, пусть только он попробует остановить меня.

– Вот это называется присутствием духа,– сказал инспектор, бросив на девушку проницательный взгляд.– И если вы все последуете примеру мисс Форрест, нам станет значительно легче. В конце концов, сейчас день, у нас у всех есть глаза и уши, так какого же черта вы боитесь? Брысь отсюда!

Эти слова возымели действие: через несколько минут Квины остались одни.

Они вышли на террасу, двое усталых, несчастных людей. Солнце поджаривало скалы, над которыми дрожал раскаленный воздух.

– Мы можем париться здесь с таким же успехом, как и в доме,– проворчал инспектор и упал в кресло. Пот грязными ручьями капал с его лица.

Эллери, простонав, сел рядом.

Так они сидели довольно долгое время. В доме царила гнетущая тишина. Эллери закрыл глаза и, скрестив на груди руки, откинулся на спинку стула. Стараясь не шевелиться, они безропотно переносили жару, которая пропекала их до мозга костей.

Солнце начало медленно опускаться к западу. Оно сползало ниже и ниже, а Квины сидели все в том же положении. Инспектор ненадолго забылся беспокойным сном, конвульсивно вздыхая во сне.

Эллери не спал. Его мозг лихорадочно работал. Он уже обдумал дюжину вариантов, напряженно старался припомнить самые, на первый взгляд, малозначительные детали, которые на деле могут оказаться очень важными. Было что-то значительное в первом убийстве, некий научный факт, который все время всплывал на поверхность его сознания. Но каждый раз, когда он пытался схватить этот факт и зафиксировать, он снова нырял в глубину. И опять же этот бубновый валет...

Вдруг Эллери выпрямился, будто в него выстрелили, и сел, дрожа всем телом. Инспектор открыл глаза.

– Что случилось? – пробормотал он сонно.

Эллери вскочил со стула, но потом остановился, прислушиваясь.

– Мне показалось, я слышал...

– Что слышал? – вскочил испуганный инспектор.

– В гостиной...– Эллери направился к стеклянной двери, находящейся с другой стороны террасы.

Из гостиной послышались шаркающие шаги. Квины остановились, прислушиваясь. Из двери вышла миссис Уири, красная как рак, с мокрыми, растрепанными волосами, держа в руках пыльную тряпку. Она тяжело дышала.

Увидев Квинов, она остановилась и таинственно поманила их:

– Инспектор Квин, мистер Квин, будьте добры, подойдите... Здесь что-то странное...

Они подбежали к окну и заглянули в комнату. Но она была пуста.

– Что странно? – спросил Эллери.

Экономка прижала к груди грязную руку.

– Я слышала, как кто-то тут, сэр... что-то...

– Ну, ну,– нетерпеливо подгонял ее инспектор,– что случилось, миссис Уири?

– Знаете, сэр,– прошептала она,– мне нечего было делать, я хочу сказать, готовки у меня никакой не было, а так как нервы немного не в порядке, я решила заняться уборкой на первом этаже. Мы все были так расстроены, сэр, вы знаете, из-за этого... из-за...

– Ну, ну?

– Словом, везде было грязно и пыльно, и я решила протереть мебель, почистить все.– Она бросила через плечо нервный взгляд в пустую комнату.– Я начала со столовой и, когда уже наполовину закончила там работу, услышала странный звук из... из гостиной, отсюда.

– Звук? – Эллери нахмурился.– Но мы ничего не слышали.

– Он был очень негромкий, сэр. Похоже на дятла, я не могу точно описать. Я подумала, что, может быть, кто-нибудь спустился вниз за журналом или за чем-нибудь другим, и хотела продолжать уборку, но вдруг подумала: «А может, это что-нибудь еще?» Поэтому я на цыпочках подошла к двери и тихонько начала ее открывать...

– Это было очень смело с вашей стороны, миссис Уири.

Она вспыхнула.

– Но, вероятно, дверь все же скрипнула, потому что, когда я ее полностью открыла и заглянула в гостиную... там уже никого не было. Вероятно, шум двери напугал... того, кто там был, и он... она... о, сэр, я совсем запуталась.

– Вы хотите сказать, что тот, кто там был, услышал ваши шаги и сбежал через дверь в холл? – вмешался в разговор инспектор.– И это все?

– Нет, сэр. Я вошла,– продолжала миссис Уири дрожащим голосом,– и первое, что я увидела... я покажу вам.

Она пошла назад в гостиную. Квины последовали за ней, нахмурив брови. Она провела их через всю комнату к камину и указала на металлическую дверцу стенного шкафа, в который инспектор положил на хранение колоду карт, найденную на письменном столе доктора Ксавье в утро первого убийства.

На замке были видны царапины, а на полу валялась тонкая каминная кочерга.

– Будь я трижды проклят! Кто-то ковырялся в этом шкафчике,– пробормотал инспектор.

Он выступил вперед и быстро осмотрел следы на дверце. Эллери поднял кочергу, повертел ее и отбросил в сторону.

– Ха,– проворчал инспектор.– Это все равно что пытаться спичкой открыть банковский сейф. Но зачем, черт бы его побрал, понадобилось ему это делать? В шкафу не было ничего, кроме колоды карт.

– Очень любопытно,– пробормотал Эллери.– Очень любопытно. Я предлагаю тебе, папа, открыть наш тайничок и посмотреть, что там есть.

Миссис Уири смотрела на них с открытым ртом.

– Вы думаете...– начала она, бросая на них вопросительный взгляд.

– Мы думаем, миссис Уири, то, что мы думаем,– строго сказал инспектор.– Вы правильно сделали, что держали ваши глаза и уши открытыми, а теперь вам предстоит еще более полезное занятие: держать рот закрытым. Понимаете?

– О да, сэр.

– Это все. Можете продолжать уборку.

– Хорошо, сэр.– Она весьма неохотно вышла из комнаты, закрыв за собой дверь, ведущую в столовую.

– А теперь давай посмотрим.– Старик достал связку ключей, нашел ключ от шкафчика и открыл дверцу.

– Я вижу, ключ все еще у тебя,– сказал Эллери.

– Конечно, ключ все еще у меня.– Инспектор взглянул на него с удивлением.

– И это другая очень интересная вещь. Между прочим, это, кажется, единственный ключ от шкафчика?

– Не беспокойся, я в свое время позаботился об этом.

– Я и не беспокоюсь. Ну, хорошо, давай посмотрим, что там внутри.

Инспектор широко распахнул дверцу, и они заглянули внутрь. Как и раньше, в шкафчике ничего не было, за исключением колоды карт, причем она лежала в том же положении, как инспектор положил ее. Совершенно очевидно, что после того, как инспектор запер дверцу, никто шкафчик не открывал.

Он взял карты, и они внимательно осмотрели их. Без сомнения, это была та же колода.

– Странно,– пробормотал Эллери.– Я действительно не понимаю, почему... Боже мой, может, мы что-то не заметили, когда в первый раз осматривали карты?

– Одно совершенно ясно,– задумчиво сказал инспектор,– все присутствовали при том, когда я просил миссис Уири указать мне какое-нибудь место, где бы я мог спрятать эти карты, и она указала мне именно этот шкафчик и дала ключ. Она тогда сказала, что он совсем пустой. Все знали, что я собираюсь спрятать карты именно в этом шкафу. Поскольку ничего другого в нем нет...

– Конечно, карты являются вещественным доказательством, относящимся к убийству доктора Ксавье. Отсюда следует, что только у убийцы были основания выкрасть их. Возможны два вывода: тот человек, который пробрался сюда и пытался открыть, шкафчик, был убийцей доктора Ксавье. И сделал он это по той единственной причине, что, вероятно, мы что-то при первом осмотре не заметили, и он хотел уничтожить эти следы. Давай-ка посмотрим эти проклятые карты.

Он выхватил из рук инспектора колоду карт и поспешил с ней к одному из маленьких круглых столиков. Раскидав карты лицом вверх, он внимательно осматривал все по одной. Но ему не удалось обнаружить ни одного ясного отпечатка пальцев, на них были только бесформенные грязные пятна. Затем он повернул все карты лицом вниз и снова начал внимательно их осматривать. Результат был тот же.

– Ужасно,– бормотал он.– Что-то же должно быть тут... Если речь идет не о позитивном ключе, то, логически рассуждая, эта колода должна дать нам негативный ключ...

– О чем ты говоришь?

– Я гадаю,– нахмурился Эллери.– Ключ к разгадке тайны не всегда дает наличие какого-нибудь предмета. Иногда это бывает именно отсутствие чего-то. Давай посмотрим.– Он собрал карты, сложил их и, к удивлению отца, начал пересчитывать.

– Но это... это глупо,– фыркнул инспектор.

– Несомненно,– пробормотал Эллери, продолжая считать.– Сорок четыре, сорок пять, сорок шесть, сорок семь, сорок восемь.– Он замолчал, в глазах появился блеск.– Ты понимаешь, в чем дело? – закричал он.– Смотри: сорок девять, пятьдесят, и все.

– Все? – как эхо повторил инспектор.– В колоде должно быть пятьдесят две карты. Хотя нет, пятьдесят одна, шестерку пик ты забрал, ту, разорванную...

– Да, да, одной карты не хватает,– нетерпеливо перебил его Эллери.– Сейчас мы увидим, какой именно.

Он быстро разложил карты по мастям, затем взял первую кучку с трефовой мастью. Все карты, от двойки до туза, были на месте. Отбросив эти карты в сторону, он проверил таким же образом червы: то же самое. Пики – комплект, за исключением шестерки, разорванной пополам и находившейся в кармане его костюма. Бубны...

– Вот это здорово,– протянул он, пристально вглядываясь в карты.– Мы должны были бы уже давно заметить это. Все время карты находились у нас, а мы не удосужились сделать такую элементарную вещь, как пересчитать их. Интересно, а?

В колоде не было валета бубен.

 Глава 17
Что рассказал валет

Эллери бросил карты на стол, подошел к двери, выходящей на террасу, опустил на ней штору, затем поспешно запер дверь, ведущую в коридор, зашел в столовую, посмотрел, нет ли там кого, зажег несколько ламп и уселся в кресле около столика.

– Присаживайся и давай все обсудим. Я начинаю понимать многое, чего раньше не замечал.– Он вытянул ноги и закурил сигарету, поглядывая на отца сквозь дым.

Инспектор тоже сел, скрестил ноги и сказал:

– Я тоже. Слава Богу, начинает понемногу проясняться. Вот смотри: Марк Ксавье оставил оторванную половинку бубнового валета как ключ для установления личности убийцы, который напал на него и силой отравил. А теперь мы обнаружили, что бубновый валет был взят из колоды еще в день убийства Джона Ксавье, из колоды, которой он раскладывал пасьянс в то время, как в него выстрелили. О чем это говорит?

– Ход мыслей абсолютно правильный,– одобрил отца Эллери.– И теперь встает неизбежный вопрос: возможно ли то, что бубновый валет из колоды доктора Ксавье является ключом к разгадке убийцы самого доктора Ксавье?

– По-моему, тут нечего гадать,– ответил инспектор.– Ты говоришь, возможно ли? Думаю, единственный логический ответ на этот вопрос есть.

– Это звучит весьма правдоподобно, хотя,– вздохнул Эллери,– теперь я отношусь с особой осторожностью ко всему, что касается этой несуразной смеси зла, порока и нелепостей. Совершенно очевидно, убийца пытался выкрасть эту колоду из шкафчика, чтобы мы не узнали, что из колоды исчез бубновый валет.

– Кажется, я кое-что понял в этом,– проворчал инспектор.– Эта мысль пришла мне в голову совершенно неожиданно. Давай-ка тщательно обдумаем эту проблему валета. Марк Ксавье оставил бубнового валета как ключ для установления личности его убийцы. Причем бубновый валет имеет какое-то отношение и к предыдущему убийству, так как из этой колоды, что у нас, тоже взят бубновый валет. Может быть – я сейчас буду гадать, как и ты,– бубновый валет был подсказан умирающему Марку чем-то, что он заметил еще тогда, когда увидел труп брата?

– Понимаю,– медленно проговорил Эллери.– Ты хочешь сказать, что, когда он в ту ночь заглянул в кабинет доктора Ксавье и нашел его убитым, у доктора в руке был бубновый валет?

– Совершенно верно.

– Гм... Такая возможность не исключена. С другой стороны, тот факт, что он держал в руке бубновый валет как нить для установления своего убийцы, может означать только то, что, когда он увидел лицо убийцы, ему пришла в голову та же мысль, что и доктору Ксавье, то есть оставить указание в виде игральной карты.– Он покачал головой.– Нет, вероятно, это простое совпадение. Ты прав. Он оставил бубновый валет только потому, что его брат оставил именно эту карту. В обоих случаях действовал один и тот же убийца, и, зная это, Марк просто повторил то, что в свое время сделал Джон. Да, вероятно, так и было. Когда он обнаружил труп Джона Ксавье, в руке покойного был бубновый валет. Затем Марк подтасовал улики: забрал бубновый валет, заменил его шестеркой пик из единственной колоды карт, которая была под рукой, и при помощи этой подтасовки оклеветал миссис Ксавье.

– А теперь, после того как ты закончил свою речь,– воодушевившись, заговорил инспектор,– разреши мне продолжить. Зачем он вытащил из рук брата бубновый валет и заменил его шестеркой пик? Хорошо, мы знаем причину его желания убрать с дороги невестку...

– Подожди,– пробормотал Эллери,– не так быстро. Мы забыли две вещи. Во-первых, необходимо установить, почему именно он решил ввести нас в заблуждение при помощи шестерки пик? Вероятно, в руке доктора Ксавье уже была какая-то карта, и он воспользовался этой идеей: оставить улику в виде карты. Во-вторых, когда он сунул вместо бубнового валета шестерку пик, почему он не положил бубновый валет обратно в колоду, которая в то время была на письменном столе?

– Да... действительно, он забрал эту проклятую карту с собой. Ведь мы не нашли ее на столе, значит, она была у него. Почему он это сделал?

– Единственно логический ответ следующий: хотя ему удалось вытащить из руки брата бубновый валет, он не смог положить его обратно в колоду, так как карта была в таком состоянии, что она все равно могла стать уликой против убийцы.

– Ну, ты опять заговорил загадками. Я не вижу в этом никакого смысла. Что ты имеешь в виду?

Эллери задумчиво попыхивал сигаретой.

– Все прекрасно объясняется. В качестве улики против своего убийцы доктор оставил бубновый валет, разорванный пополам,– инспектор вздрогнул.– Разве это не подходит? Марк нашел в руках брата только половинку валета. Очевидно, он не хотел оставлять на месте убийства разорванную карту, чтобы не привлекать к ней внимания. Если бы кто-нибудь увидел разорванный валет, он непременно заинтересовался бы им. Рассуждая логически, я пришел к выводу, что адвокат должен был найти в руке брата разорванный бубновый валет, и это объясняет то, зачем он взял его. Вероятно, для того, чтобы потом уничтожить, так как думал, что никому не придет в голову пересчитывать карты в колоде... Собственно, так и было,– добавил он, нахмурившись,– если бы убийца не сделал попытки открыть этот шкафчик.

– Все это очень хорошо,– сказал инспектор,– но давай продолжим дальше. Поскольку шестерка пик, по признанию самого Марка Ксавье, была использована им только для того, чтобы оклеветать миссис Ксавье, совершенно несомненно, что в обоих убийствах половинка бубнового валета являлась уликой против убийцы. Одна и та же улика, безусловно, указывала на одного и того же убийцу. Но непонятно следующее. Взяв бубновый валет с места убийства брата, он покрывал настоящего убийцу, перекладывая подозрения на миссис Ксавье. А после того как убийца нанес ему самому смертельный удар, он стал обвинять именно того человека, которого в свое время покрывал. Получается какая-то чепуха.

– Вовсе нет,– сказал Эллери сухо,– вряд ли можно Марка Ксавье причислить к людям, способным на самопожертвование, или к людям типа Робин Гуда. Он оклеветал миссис Ксавье из обычных, широко распространенных соображений – выгоды. По всей видимости, он не хотел оставлять там бубновый валет, чтобы не вызвать никаких подозрений. Другими словами, он изъял бубновый валет не из соображений пылкой страсти или лояльности в отношении кого-либо, а просто из чисто финансовых соображений. Но когда он сам очутился на смертном одре, тут уже дело другое... И еще одна вещь. Когда ты обвинил его в убийстве брата, он потерял самообладание, у него появилось единственное желание открыть нам имя действительного убийцы, и это следствие двух причин: он не хотел покрывать преступника, особенно, когда его собственная голова оказалась в опасности. И второе: он разгадал, кого же в действительности подразумевал Джон Ксавье под валетом бубен. И здесь-то, может быть, и таится ответ на твой вопрос: каким образом Ксавье узнал имя убийцы. Он понял это, увидев в руке брата половинку бубнового валета.

– Да, это, пожалуй, все объясняет,– проговорил инспектор.– А для того, чтобы он не проболтался, убийца решил прихлопнуть и его.– Он встал и прошелся по комнате.– Итак, все сводится к бубновому валету. Если бы только мы знали, кого под ним подразумевали Джон и Марк Ксавье... Если бы мы знали...

– Мы знаем.

– Что?

– Со вчерашнего вечера клеточки моего мозга усиленно работали.– Эллери вздохнул.– Если нам нужно только выяснить, кого имели в виду под бубновым валетом, то проблему можно считать решенной. Садись, папа, и давай все тщательно обсудим. Предупреждаю, ты услышишь самые невероятные вещи. Более фантастические, чем шестерка пик. Но, конечно, это требует самой тщательной проверки. Садись, садись.

Инспектор быстро сел.

Через час, когда за окном опустилась черно-красная ночь, полностью деморализованное общество снова собралось в игровой комнате. Инспектор в неприветливом молчании стоял в дверях и пропускал всех в комнату по одному. Они осторожно входили, вглядываясь в мрачное лицо инспектора, усталые, беспомощные, полные страха и покорности. Но не находя в нем ничего утешительного, они устремляли свои взоры на лицо Эллери. Но тот стоял у окна, уставившись в темноту ночи.

– А теперь, когда мы все собрались,– начал инспектор тоном таким же мрачным, как и его лицо,– садитесь и дайте отдых ногам. Это наша последняя встреча по поводу убийств. Должен сказать, нас слитком долго водили за нос в этой веселенькой охоте, и мы сыты по горло. Хватит. Все выяснено.

– Выяснено? – как вздох вырвалось у всех.

– Выяснено? – пробормотал доктор Холмс.– Вы хотите сказать, что вы знаете, кто...

– Инспектор,– тихо сказала миссис Ксавье,– вы нашли настоящего...

Миссис Карро сидела спокойно, близнецы в некотором возбуждении смотрели друг на друга. Все остальные затаили дыхание.

– Вы что, не понимаете по-английски? – резко спросил инспектор.– Я сказал: все выяснено. Продолжай, Эл. Теперь твоя очередь.

Все посмотрели на спину Эллери, он медленно повернулся.

– Миссис Карро,– начал он,– вы, кажется, по происхождению француженка?

– Я? Француженка? – повторила крайне изумленная миссис Карро.

– Да.

– Да, конечно, мистер Квин.

– Вы хорошо знаете французский язык?

Она задрожала, но сделала попытку рассмеяться.

– Ну конечно. Я хорошо знаю все неправильные глаголы и даже сленг.

Эллери подошел к одному столику для бриджа.

– Разрешите мне сразу оговориться: то, что я собираюсь вам сказать, возможно, явится самым фантастическим установлением улики, какое когда-либо существовало в так называемом «умном» преступлении. Все это невероятно тонко и настолько далеко от обычных рас-суждений и наблюдений, что кажется чем-то вроде «Путешествия Алисы в Страну Чудес». И тем не менее факты налицо, мы не можем игнорировать их. Пожалуйста, постарайтесь внимательно выслушать меня.

Эту замечательную преамбулу приняли в гробовом молчании. На лицах присутствующих читалось смущение.

– Вы все знаете,– спокойно продолжал Эллери,– что в руке убитого Марка Ксавье мы нашли разорванную игральную карту. Это был бубновый валет. Совершенно ясно, этой картой он нам указывал на личность убийцы. Но вы не знаете – или, по крайней мере, многие из вас не знают,– что, когда Марк Ксавье вошел в ту ночь в кабинет брата, увидел там его труп и решил вложить в мертвые пальцы шестерку пик для того, чтобы оклеветать миссис Ксавье, в пальцах покойного доктора Ксавье уже находилась другая карта.

– Другая карта? – с ужасом прошептала мисс Форрест.

– Да, другая карта. Нет необходимости говорить вам, как мы об этом узнали, но факт остается несомненным: Марк Ксавье вытащил из окоченевших пальцев доктора Ксавье... половинку бубнового валета.

– Другую половинку,– тихо прошептала миссис Карро.

– Совершенно верно. Иными словами, оба брата, находясь на смертном одре, держали в своих руках половинки бубнового валета в качестве улики, указывающей убийцу – их общего убийцу, очевидно, поскольку была использована одна и та же карта. Что они подразумевали под половинкой бубнового валета?

Он медленно обвел внимательным взглядом присутствующих. Инспектор прислонился к стене, наблюдая за ним горящими глазами.

– Не догадываетесь? Пожалуй, я действительно говорил довольно неясно. Итак, давайте рассмотрим все пункт за пунктом. Прежде всего, что могла означать карта «валет»? Простое совпадение или нечто большее? Конечно, убийцу можно обозначить «свиндлер»[7]7
  Swindler– 1) мошенник; 2) валет (англ.).


[Закрыть].

Затем валета обычно называют «Джек». Но в нашем маленьком обществе нет никого по имени Джек. Единственный, к кому это могло относиться, был Джон Джек Ксавье, но он сам стал первой жертвой.

А что можно сказать относительно «даймэнд»?[8]8
  Diamond – 1) алмаз; 2) бубновая масть (англ.).


[Закрыть] Никакие драгоценности в этом деле не замешаны,– он сделал небольшую паузу,– за исключением, может быть, украденных колец. Но ни одно из них не было бриллиантовым. Таким образом, никакой видимой связи ни с кем нет.– Он резко повернулся к миссис Карро, которая от неожиданности откинулась на спинку стула.– Миссис Карро, что означает слово «карро» по-французски?

– Карро? – ее глаза превратились в огромные коричневые озера.– Но,– и ресницы ее затрепетали,– у этого слова много значений, мистер Квин: портновский утюг, клетка на ткани, оконное стекло...

– И первый этаж, и сорт черешни. Совершенно верно.– Эллери улыбнулся.– Но все это нам не подходит.– Немного помолчав, он продолжал, устремив пристальный взгляд на миссис Карро.– Что же все-таки еще означает слово «карро»?

Она опустила глаза.

– Боюсь, я не знаю, мистер Квин.

– Разве вы забыли, что по-французски бубны называются «карро»?[9]9
  Carreau – бубновая масть (фр.).


[Закрыть]

Она замолчала. Лица всех присутствующих выражали удивление и ужас.

– Но, Боже мой,– прошептал доктор Холмс.– Это безумие, мистер Квин.

Эллери пожал плечами, не отводя пристального взгляда от съежившейся женщины.

– Я называю факты, доктор. Разве вы не понимаете, что все это имеет огромное значение? Роковая карта оказалась бубновой, французское название бубен – «карро», а в этом доме есть несколько представителей Карро?

Мисс Форрест вскочила со стула и подошла к Эллери с побледневшими губами.

– Я в жизни своей не слышала подобной жестокой и абсолютно неправдоподобной чепухи, мистер Квин. Вы понимаете, что вы строите свое обвинение на совершенно неубедительном доказательстве?

– Садитесь, пожалуйста,– устало сказал Эллери.– По-моему, я понимаю все гораздо лучше и больше, чем вы, дорогая леди. Ну-с, итак, миссис Карро?

Ее белые руки извивались, как змеи.

– Что я могу сказать? Только то, что вы совершаете ужасную ошибку, мистер Квин.

Близнецы вскочили с дивана.

– Возьмите свои слова обратно,– закричал Френсис, сжимая кулаки.– Вы не смеете говорить такие вещи о моей матери.

Джулиан закричал:

– Вы сумасшедший, вот вы кто!

– Садитесь, мальчики, и успокойтесь,– невозмутимо сказал инспектор.

Они бросили на Эллери свирепые взгляды, но послушались.

– Разрешите мне продолжать,– сказал Эллери.– Мне это нравится не больше, чем всем вам. Я только сказал вам, что по-французски бубны значат «карро». Есть у нас какие-нибудь основания для выдвижения такой фантастической теории, что Джон и Марк Ксавье на их смертном одре бросили обвинение миссис Карро, оставляя бубновый валет в качестве ключа к установлению личности убийцы? К сожалению, есть.– Он махнул рукой и повторил: – К сожалению, есть.

Раздался спокойный и бесстрастный голос инспектора:

– Кто из вас, мальчики,– обратился он к сиамским близнецам,– убил этих двоих людей?

Миссис Карро вскочила и, подобно тигрице, бросилась к своим сыновьям. Она стояла перед безмолвными мальчиками, загораживая их раскинутыми руками и дрожа всем телом.

– Это зашло слишком далеко,– закричала она.– Я думаю, что даже вам, глупым мужчинам, должна быть совершенно очевидна абсурдность обвинения этих... этих детей в убийстве. Мои сыновья – убийцы? Да вы сошли с ума, вы, оба!

– Абсурдность? – вздохнул Эллери.– Прошу вас, миссис Карро. Вы, вероятно, не поняли значения того ключа к разгадке тайны, о котором я вам говорил. Эта карта была не только бубновой масти, это был бубновый валет. А как выглядит бубновый валет? Два молодых человека, соединенных вместе.– Она широко открыла рот.– А, теперь я вижу, вы уже не так уверены в абсурдности того утверждения. Два соединенных молодых человека. Имейте в виду, для старого был бы использован король. Невероятно? Я предупреждал, что это должно показаться невероятным. Но в этом доме есть два соединенных молодых человека по имени Карро. Теперь понимаете? Какая мысль может прийти в голову в связи с этим?