Текст книги "Осколки на снегу. Игра на выживание (СИ)"

Автор книги: Элина Птицына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 40 страниц)

Интересно, она действительно что-нибудь да знает про последние открытия своего папаши? Ну, Мюллера он не зря с собой возит – тот и не у таких языки развязывал. Даже, если следы пыток будут видны, это вполне укладывается в общую канву: поняла, что натворила, пыталась навредить себе. Спасли, остановили. Приговор вынесет только суд!

Он, Уилли Кроули, ставит закон выше всего.

Нет, ему лучше в газетах никак не светится. Если Лаки погибнет, а Соцкую казнят, Центр тоже не захлебнется счастьем.

Все должно выглядеть красиво. Надо вытаскивать из баронского замка этого недоумка Вторушинского, он и пусть ведет правилище. Судить именно по военному закону Винтерайдеров – прекрасная мысль, а он, Кроули, полностью в стороне.

Да он сам потрясен! Север, нервное истощение… Отпуск попросить? Или лучше прибавку к жалованию?

Значит, военный суд – и без адвоката девица обойдется.

Кстати, того можно поставить под дверью, пусть беснуется в припадке человеколюбия, а заодно выбалтывает журналистам леденящие душу подробности, защищая несчастную.

Ладно, их можно позже придумать.

К Вторушинскому надо послать Сти Вольского. Ему есть чем прижать начальника гарнизона. Тот все сделает и еще счастлив будет, что легко отделался. И, главное, Уилли даже ничего специально не подстраивал: просто книга судьбы листается порой причудливо. Посмотреть на холеную рожу Вторушинского, когда он узнает, на каком крючке подвешен, будет отдельным подарком. Увы, для Сти.

Однако, как вовремя Винтеррайдера не пустили в Империю. Приятно, грах подери, осознавать, что и к этой интриге Уилли приложил руку.

Но прежде всего надо отдохнуть: устал он невыносимо – гнал из одной дыры в другую, не щадя себя. Чтобы такое придумать, чтобы королева отправила его на юг? Ну, или хотя бы в столицу этой мрачной Империи. Граховы кристаллы! Если сюда отправят другого, отпуск Уилла может закончиться весьма печально.

Он сам заложник на этом севере!

Уилли переплел пальцы и мрачно задумался. План хорош, хоть и сыроват. И да – сам Лаки отнюдь не беспомощная девица и вряд ли его удастся просто и быстро убить. И это может стать проблемой.

Надо вызывать к себе Джокера – пришло его время возвращать личные долги. У него много людей, которых Лаки вряд ли разглядывал так пристально как отряд людей Уилла.

Если Джокер будет запачкан кровью человека из Центра, он станет сговорчивее.

Нет, это работает в две стороны.

Договориться за спиной Джокера? Исполнителей всегда можно устранить… Потом.

* * *

В императорской спальне ныне было душно. Новый император приказал топить камины чуть ли не в конце лета. А прежний-то, помнится, в проруби купался, по снежку босой мог пробежать. Эх! Что теперь будет? Этот все дрова изведет к середине зимы. Надо говорить с экономом…

Истопник, которому – невиданное дело – разрешили заходить к императору по ночам, чтобы подкидывать дрова в камин, сокрушенно вздохнул, взглянув в сторону царского ложа и – вздрогнув, зажмурился.

С кровати послышался смешок. Мей лениво потянула на себя простыню, провожая взглядом засуетившегося старика. А ведь не нравится ему Майки. Почти всем здесь не нравится Майки.

Она вдохнула. Когда-то и ей он тоже не нравился. Просто потому, что имбериец и сын королевы. На Родине ее несчастного отца, половины из этого хватило бы, чтобы казнить нынешнего императора Севера лютой казнью. Мей не возражала, пока не познакомилась с Майки.

И все стало иначе.

Но…

Но только время уходит.

Мей перевернулась на живот, ничуть не заботясь о том, что простыня снова сползла, и заглянула в любимое лицо.

Надо найти тебе хорошие руки, дорогой…

Он же вдруг распахнул глаза – секунду они смотрели друг на друга и – заулыбались одновременно.

– Доброе утро! – сказали хором.

– Тебе еще часик можно поспать, – улыбнулась Мей.

– Опять твоя зарядка? – зевнул Михаил.

– Ты меня даже не слышишь!

– Это и пугает, ты как кошка у меня. Прыгаешь высоко, далеко и бесшумно, – он притянул ее к себе. Мей лучисто улыбнулась.

– Еще сто лет готов просыпаться рядом с тобой. Выходи за меня, Мей! – пробормотал император и выгнул бровь, заглядывая в лицо девушки, ставшее в миг очень серьезным. – Что не так?

– Ты основал новую династию, – медленно проговорила Мей. – Ни тебе, ни мне не простят ни здесь, ни там такую жену, как я. Ты опять улыбаешься!

– Не порти утро, моя красавица. Не простят они. Слушай, ну, я же Император, – настроение у Михаила было игривым.

– Твои позиции сейчас очень слабы. Тебе нужны союзники, – Мей вдруг задумалась и с паузами проговорила. – Союзники и хорошая легенда. Идеально будет жениться на принцессе из предыдущей династии Державиных.

Она резко отодвинулась на свою сторону кровати и закуталась в простыню. Император фыркнул.

– Мей, она мертва. Пропала раньше, чем убили последнюю императрицу. Но даже, если бы была жива, она в матери мне годна. Это был бы бесперспективный брак с точки зрения новой династии. Кстати, тетушка писала, что она чуть ли не главная народница, эта самая великая княжна Вера Александровна. Она и с царственным Отцом ругалась потому как считала, что в стране должна быть республика, а императорской фамилии надо искупать перед народом какую-то мифическую вину. Странная принцесса была, – Михаил пожал плечами.

– Но у Веры Александровны могла быть дочь!

– Откуда? Даже если бы так, подумай сама – незаконнорожденная императрица! Ну, Мей…

– Только что один император в прозаичной обстановке сделал предложение шлюхе из портового борделя. Что?! Так меня называет посланник твоей Матери. Разумеется, за глаза. Но слухи ползут, твои подданные им внимают. После меня любая незаконнорожденная будет лучшим вариантом. Но я хочу сказать тебе другое, – Мей заглянула в почерневшие глаза Майкла. – Вера Александровна могла быть в законном браке, благословенном ее Отцом. Говоришь, народница? Так и хорошо. Она могла не захотеть корону и после рождения брата покинуть дворец, чтобы вести жизнь простой подданой с мужем и детьми. То, что о ее взглядах известно, нам только на руку. Майкл, тебя надо жениться на дочери Веры Александровны. Эту девушку вся Империя примет с благоговейнейшим восторгом.

– Браво, прекрасная идея, Мэй! Вот только такой девушки в природе не существует. Мать этой гипотетической дочери, которую примут с восторгом, давно умерла, – Михаил сел. Настроение стремительно портилось.

– Она пропала. Никто не видел ее мертвой. Нужно просто подобрать подходящую девушку, которая при этом будет молчать… Девушку, которой выгодно молчать, – Мей задумалась.

– Послушай, любовь моя, ты серьезно решила женить Императора на какой-то проходимке? – кривовато улыбнулся Михаил.

– Мы подберем нормальную, – обиженно ответила Мей. – И… Мне надо все продумать. Надо заранее объявить о твоих поисках, красиво подать историю… Достоверно…

Она закусила край нижней губы, как делала всегда, когда обдумывала очередную авантюру или каверзу.

Он долго смотрел на нее.

– А ты?

– Я? Что я?

– Где будешь ты, Мей?

Тень пробежала по лицу девушки.

– Я буду рядом, Майки, – она не уточнила, что это не навсегда.

У императора дернулась щека.

– От барон есть ответ? – Михаил сел к ней спиной. Его голос зазвучал отрывисто.

– Я жду сегодня, к вечеру. Возможно, завтра, – спокойно сказала Мей. Она точно знала – он будет думать над ее словами.

Глава 11

В древности в Великом Шинае, еще неразделённом на пять царств, вывели формулу шпионских категорий. Древние шинайцы считали, что таковых пять: шпионы местные, внутренние, обратные, шпионы смерти и, наконец, шпионы жизни. Руководство к выбору шпионов жизни, коих почитали выше других, говорит нам следующее: они должны обладать мудростью, талантами, умом, способностями, должны понимать поведение противника, и точно уразумев, к чему ведут расчеты оного, вернуться, и донести об этом.

Из учебника профессора Оршанского «Искусство шпионажа»

Отлучился по делам. Буду, когда вернусь.

Записка Лаки Лэрда, оставленная для контрразведки Кайзера

на квартире, откуда лир Лэрд ушел через окно

Наука – это сбор фактов, их анализ, синтез новых знаний, построение гипотезы и ее проверка. Попробуйте сделать это все с легендами о так называемой старой магии. Господа, это смешно! И не надо кивать на кристаллы, их принцип работы и передача энергии вещам давно описан и понятен. Это другое!

Из полемической заметки, опубликованной в «Столичном листке!

Слушая Лаки, Лиза мучительно думала, как она будет изворачиваться, когда обнаружится, что дорогу к дому-салону дорогой модистки она не знает. Соврать, что заслушалась собеседника, а теперь и вовсе заблудилась?

А это будет достоверно?

Часто же она стала врать последнее время. Помнится, в детстве считала это огромнейшим грехом, ни-ни.

Еще полтора года назад от детства Лизу отделял только экзамен на звание учительницы первой ступени, сданный в столичном университете. Там домашнее образование Соцкой нашли весьма отличным. Нет, конечно, она ходила в школу вместе со всеми, но дома с ней занимались дополнительно, – все вместе позволило ей претендовать на диплом.

Ужасно любопытно было поехать в столицу.

Каким замечательным было прошлое лето! Сейчас та Лиза казалась бабочкой, бездумно порхающей над цветами и не замечающий ничего вокруг, ведь смысл жизни бабочки в порхании. Ах, если бы можно было вернуться! Растянуть бы то время до бесконечности, проживая его снова и снова – и взять за руки родителей, чтобы никогда не отпускать. Бродить с ними по паркам, есть мороженое наперегонки, любоваться зеленью. Сколько зелени в столице! Мама и папа улыбаются, слушая Лизины восторги. А сама Лиза счастлива, ей хочется петь, танцевать, кружиться… Та поездка была словно волшебным подарком напоследок. Забывшись, Лиза едва удержала рвущийся с губ вздох-стон.

Лаки – чуткий – отреагировал сразу же и выжидательно замолчал. С ним надо быть очень осторожной. Отец рассказывал, что среди имберийцев много эмпатов так же, как среди имперцев интуитивников.

Древняя магия, когда-то бурлившая в мире, давно ушла, оставив людям капли дара, правда толку от этого нет. За последние несколько веков, наука далеко шагнула вперед и все, что относится к старой магии, попадает в раздел «Легенды». Зато у этого мира есть кристаллы…, которые так дорого обошлись ее семье.

Вскинув глаза на спутника, девушка увидела над его головой вывеску «Столичные моды». Должно быть, они случайно свернули с площади на нужную улицу. И это просто отлично. Ей, Лизе, не пришлось ничего объяснять.

– Мы пришли, – улыбнулась она. Лаки, просияв в ответ, легко взбежал по ступенькам и распахнул перед ней дверь.

Госпожа Штолль оказалась высокой, несколько худоватой блондинкой, одетой, на Лизин взгляд, весьма странно. Платье на модистке было без пояса и насборенная юбка начиналась значительно ниже линии талии, едва ли не у колен. Но главное было в другом! Это платье чуть более, чем полностью открывало щиколотки!

Это в столице сейчас носят такое? Впрочем, додумать Лизе не дали.

– Молодая госпожа, – воскликнула модистка. – Как вы выросли! А помните, как вы ели прянички тетушки Ирмы, дожидаясь вашу матушку – пусть Госпожица будет к ней добра – в игровой комнате? Ах, как быстро растут дети! И вот уже маленькая Лизонька выросла в настоящую красавицу! Позволь же на правах старой знакомой обнять тебя!

Тут Ирма Штолль заключила сбитую с толку Лизу в неожиданно крепкие объятия и на грани слышимости шепнула на ухо:

– Обними меня!

Лиза от души потискала тетушку Ирму.

– Я так рада, что вы помните маму! И даже узнали меня! – видимо, Андрей Егорович предупредил модистку и сейчас они разыгрывали спектакль для Лаки, догадалась девушка.

– Как можно не помнить госпожу Веру, – благоговейно и серьезно сказала госпожа Штолль, и Лиза внимательно взглянула ей в лицо: она действительно знала маму? Слезы на глаза набежали неожиданно даже для нее самой и уже без всяких ложных чувств она обняла госпожу Ирму, скрывая лицо на ее груди.

– Поплачь, детка, – проникновенно промолвила та. – Пойдем-пойдем со мной, как в старые добрые времена полакомимся пряничками, вспомним былое.

Лаки кашлянул.

– О, простите, молодой человек, – мгновенно отреагировала Ирма. – Сейчас к вам подойдут мои помощницы и помогут вам с выбором.

Словно ожидавшие этих слов, две девушки – блондинка и брюнетка – с любезными улыбками выскользнули из-за занавеси и двинулись к Лаки, обходя прилавок с двух сторон. Лиза быстро промокнула глаза платочком и повернулась к Лаки.

– Прошу меня извинить. Госпожа Ирма, молодой человек любезно проводил меня к вам. Позвольте вас познакомить. Госпожа Ирма – хозяйка этого прекрасного салона. Лир Лаки Лэрд – журналист из Имберийского Королевства. Лаки работает над книгой о моем отце, – пояснила она.

– Друзьям Елизаветы Львовны здесь всегда рады, – госпожа Штолль умела сладко улыбаться.

Лаки выглядел совершенно очарованным.

– Я буду торопиться, – пообещала ему Лиза.

– Нет-нет, – поспешил имбериец с ответом. – Я готов ждать вас сколько угодно. Не лишайте себя маленьких удовольствий, Елизавета Львовна.

– Какой понимающий юноша, – промурлыкала госпожа Ирма вроде бы на ушко Лизе, но так, что и Лаки услышал. – Маленькая Лизонька знает толк в кавалерах. Я поддерживаю, детка!

Полуобернувшись через плечо, Лиза успела увидеть довольную усмешку Лаки, прежде чем тяжелая портьера закрыла вход в индивидуальную дамскую залу. Там их ожидала еще одна девушка, на этот раз ярко-рыжая и белокожая. Видимо, госпожа Штолль подбирала в наперсницы красоток разных типажей.

Модистка сняла с руки браслет и протянула его помощнице. Та ловко подхватила его и сразу же повернула камень в браслете. Лиза с удивлением услышала свой голос, но только доносился он как будто издалека: слов было не разобрать. А вот и госпожа Штолль присоединилась к этой невразумительной беседе. Определенно, не знай Лиза, что это имитирующий артефакт, то решила бы, что модистка и клиентка мило болтают где-то за стенкой. Она взглянула на Ирму, та чуть улыбнулась в ответ и прижав палец к губам, потянула Лизу за собой. Они вошли в совершенно неприметную дверь за примерочной, и быстро миновав узкий, но длинный и неубранный коридорчик, поднялись по полустертым серым ступенькам не меньше, чем на этаж.

Светлая горница напоминала гостиную в купеческом доме.

– Тут можешь говорить, – на выдохе сказала модистка. – Мы уже в другом здании.

– Как у вас все ловко устроено, – удивленно промолвила Лиза.

– Земли Винтеррайдеров – пограничные владения, – негромко проговорил за Лизиной спиной Андрей Егорович и она быстро повернулась к нему. – Нельзя терять бдительность.

– Я подожду с той стороны, – заторопилась Штолль. – Только у вас времени не так уж и много, имитатора надолго не хватит, а нам все равно надо подобрать наряды, иначе ваш имбериец заподозрит неладное.

– Я помню, – кивнул Волков.

– Он не наш, – одновременно буркнула Лиза.

Штолль фыркнула и беззвучно прикрыла дверь за собой.

Волков цепко взглянул на Лизу и жестом пригласил ее к столу.

– Чай будешь? Здесь вкусные пироги.

– Нет, спасибо, сыта, – девушка смотрела на Волкова одновременно испытывая облегчение, что ее маленький фокус удался так быстро и удивляясь внезапной пустоте в голове, хотя подобную встречу она представляла на разные лады много-много раз…

И вот теперь чувствует себя как школьница, застигнутая строгим учителем в врасплох: не знает, что сказать, с чего начать.

– Так ли? – усмехнулся Волков. – Я наблюдал, ты почти ни к чему не притронулась.

– Я завтракала в монастыре.

– Ну, если в монастыре, тогда – да, – он улыбнулся. – Но мне рассказывали, что монастырская трапеза славится весьма скудным столом.

– Наверное, но я ни разу не была в общей. Я обедаю у самого Саватия, там кормят по-царски, весьма и-изобильно, – Лиза запнулась и нахмурилась: о чем они вообще говорят?

– Хорошо, – кивнул Волков, и почти без паузы продолжил. – Лиза, я очень уважаю твоего отца, твоих родителей. Послушай, Лаки не тот человек, за которого себя выдает.

Как ни странно, но Лиза вдруг собралась. Волнение прошло. И теперь она внимательно взглянула на Волкова.

– Скорее всего, Лэрд причастен к тем, кто, – он замялся, но не стал произносить это колючее безнадежное слово: «убили». – Он из тех, кто устроил все произошедшее с твоим отцом.

– Друг убийц моего отца, – негромко ответила Лиза. – Я догадывалась о чем-то таком. И он мне очень мешает, это правда. Но, с другой стороны, с ним я смогла выбраться в город. Я – нет, не с первого дня – но начала понимать, что я больше пленница, чем гостья. Сам Саватий держится очень ровно. А вот его помощники позволяют себе – знаете, я даже не могу подобрать слова – помощники Саватия позволяют себе снисходительные дерзости, которые можно списать на отсутствие манер…

– А кто именно? – заинтересовался Волков.

– Есть некая Акулина.

Андрей кивнул.

– Да, ближе Акулины трудно быть. Конечно, она знает больше остальных.

– И это большее позволяет ей считать меня сломанной игрушкой, – перебила девушка. – Я уже поняла, что моя поездка в монастырь была не лучшим выбором. Истина в том, что мне некуда пойти. Я ехала к барону Винтеррайдеру после гибели отца, когда узнала о несчастном случае. Скажите, это был сердечный приступ? Действительно?

Волков мрачно смотрел на девушку и молчал.

– Андрей Егорович, – девушка сдвинула брови. – Мне кажется, что я в худшем положении, чем вы, однако, доверяюсь вам.

– Нет, не было никакого сердечного приступа. Хранителя Севера убили. Зачем ты, Лиза, ехала к барону Винтеррайдеру?

– Это была договоренность между моим отцом и бароном, – обтекаемо ответила Лиза. – Но на платформе для дирижаблей в Осиновом я увидела газеты. Заголовок: «Хранитель Севера мертв!» Вы, наверное, тоже видели… Дядя Фрам когда-то говорил, что вам можно доверять безусловно, хоть вы почти и не живете в Замке. Скажите мне, Андрей Егорович, младший барон приедет принимать наследство? Вы знаете его хоть немного? Ему можно доверять?

– Да, как мне, – Волков с каким-то интересом разглядывал Лизу. – Вы хотите встретиться с бароном-наследником?

– Да, очень хочу. Если он патриот и Хранитель Севера, – она тревожно заглянула в глаза Волкова. – Новый барон будет Хранителем Севера?

– Не тревожьтесь понапрасну, Елизавета Львовна, – Волков вдруг перешел на «вы». – Мы росли вместе с младшим Винтеррайдером. Он б у д е т Хранителем Севера. Вы можете полностью ему доверять. Но ответьте мне на один вопрос: что вас связывает с главой Неспящих? Почему вы не продолжили путь в Замок, а отправились прямиком к Саватию?

– Наша с мамой нянюшка нас и связывает, – честно ответила Лиза. – Саватий, кажется, ей племянник. Я не очень понимаю какое между ними родство. Когда я росла, Саватий жил у нас пару лет. И мы очень давно не виделись с ним. Но как раз Саватию, не смотря на старые связи с моей семьей, я доверяться не могу. Это интуиция. Вроде бы все ладно, но в то же время все решительно не так.

– Вы знаете, что Лаки Лэрд ехал к вам в Полунощь?

– Да, он говорил.

– Но ведь вы никому не сказали, покидая городок, куда направляетесь?

– Я даже обещала водителю самохуда вернуться на следующий день, – улыбнулась Лиза. – Но сказать кому-либо про монастырь я не могла. Это решение было принято в Осиновом.

– Я о том, что найти вас так быстро и точно Лэрд не мог. Я почти доподлинно знаю, что из монастыря передали информацию о вашем прибытии в Полунощь. Что интересно, там вас чуть не объявили в розыск. Из Полунощи уже рассылали запросы. Что вы такого знаете, Елизавета Львовна? – спросил он, вглядываясь в побледневшее лицо.

– Очевидно, только то, что я Соцкая. Убив отца, они поняли кого лишились, – нервно усмехнулась Лиза.

– Разве вы можете его заменить? – наклонил голову Волков.

– Нет. Отца никто не заменит. И они глупы в своем желании что-то у меня узнать…

– Лаки – мягкая сила. Специалист по развязыванию языков влюбленных в него девиц и женщин… Следите за собой, не очаруйтесь им. Какие вопросы он вам задавал?

– Андрей Егорович, я не собираюсь ничего с ним обсуждать. Буду изображать дурочку. Пока Лаки доволен, меня не тронут. Саватий явно считается с ним. Но – сколько времени это займет? Когда приедет барон Волфганг Винтеррайдер? – Лиза требовательно взглянула на мужчину.

– Думаю, долго играть с ними не стоит. Это опасно, – Волков помолчал. – И все-таки, Елизавета, о чем вас спрашивает Лэрд?

– Он восхищается отцом, грозит его убийцам, сочувствует мне. В его глазах море жалости и восхищения. Он заботлив и предупредителен. Говорит, что пишет книгу об отце, но пока спрашивал меня только о детских воспоминаниях: со скольки лет я помню Полунощь? Нравился ли мне снег? Умею ли я ходить на лыжах или кататься на коньках? Кто меня учил? Чем мне нравилось заниматься в детстве? Не было ни одного прямого вопроса, связанного с изысканиями отца, – качнула она головой.

– А есть непрямые есть? – быстро спросил Волков.

– Нет. Не знаю, – Лиза пожала плечами. – Куда мы ходили на лыжах с отцом, далеко ли от Полунощи? Много ли времени я проводила с отцом? Скажите, можно ли считать, что за ними скрывается что-то большее, чем сбор материала для книги?

– В любом случае, это сбор материала. Но, очевидно, что сейчас он приучает вас к себе… Он хочет, чтобы вы думали, что именно он – ваш друг.

– Наверное.

– Завтра у вас примерка, должно быть? Завтра и увидимся. Я, полагаю, что уже смогу ответить вам хотя бы частично. Капризничайте, манерничайте, играйте, давайте авансы, но ездите на примерки каждый день… Думаю, дня три мы можем себе позволить.

Волков не догадывался, что времени в запасе почти нет.

* * *

Винтеррайдер закрыл маскирующий медальон и поморщился: в висках звонко били молоточки. Беда с этими новыми разработками – глаза отводят окружающим, а голова болит почему-то у Ганга. Госпожа Штолль увела Лизу пару минут назад и, честно говоря, барон едва сдержал вздох облегчения, когда девушка вышла и тяжелая дверь беззвучно захлопнулась за ней.

Андрей сочувственно посмотрел на него.

– Похоже, тебе это ощущение хорошо знакомо, – усмехнулся Ганг.

– Ты долго терпел, – заметил Волков. – Хорошая штука, и пока не один скан ее не взял, да только длительно носить никак не можно.

– Лучше скажи, что ты думаешь про Елизавету Львовну? – Ганг внимательно посмотрел на друга.

– Ты сам все видел и слышал. Умна и до конца не доверяет, хоть и говорит обратное. Не понятно, зачем она добивается встречи с тобой? Зачем ей знать, что ты приедешь? – Волков покачал головой.

– Отчего же? Это-то как раз понятно. Она упомянула договоренности между Фрамом и Львом. Возможно, у нее есть письмо для Фрама, – не согласился Ганг.

– Вот именно. Письмо не для тебя.

– Да. Оно для Хранителя Севера, и в этом случае неважно, какое имя он носит, – пожал плечами Винтеррайдер. – И, возможно, оно нам как раз и нужно.

Они помолчали. Ганг потер виски: молоточки успокаивались. Пожалуй, вскоре он сможет покинуть этот гостеприимный дом.

– Я не доверяю людям, которые связаны с Саватием, – заговорил Андрей

– Нет, – не покачал головой барон. – Лиза Соцкая не шпионка. Она просто девушка, в чью жизнь вошла беда. Она находится среди врагов, но ищет друзей. Она должна вызывать сочувствие у тебя.

– Я все-таки понаблюдал бы за ней пару дней прежде, чем раскрывать тебя, – упрямо сжал губы Волков.

– Понаблюдай еще за купцом из дома на площади. Он увязался было за мной, да я раскрыл медальон, – Ганг усмехнулся. – Лишил мещанина Сидорова потрясающего знакомства.

– Будем надеяться, что купец – балбес, и ничего не понял, – засмеялся Волков.

– Увы. Мне знаком его голос. Подозреваю, что он не тот, за кого себя выдает. Я даже больше тебе скажу. Огорчу тебя, но у него явно есть скан, и, судя по тому, что он им воспользовался, я немного провалился, – Ганг поморщился: только непонятных персонажей ему сейчас не хватало.

– Зря ты оставил Берти в столице. Он бы надавал тебе по физиономии за это, и моя верноподданическая совесть была бы чиста, – мрачно заметил Волков.

– Ну, попробуй сам, – хохотнул Ганг. Андрей поднял руки, мол, нет, не буду.

Барон широко улыбнулся и уточнил:

– Ты же уже передал вызов, как я говорил?

– Передал. И даже, вопреки обыкновению, получил ответ. Берти переслал письмо от Императора Михаила барону Вольфгангу Винтеррайдеру.