355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Павлова » Ряд случайных чисел [СИ] » Текст книги (страница 5)
Ряд случайных чисел [СИ]
  • Текст добавлен: 20 сентября 2016, 18:25

Текст книги "Ряд случайных чисел [СИ]"


Автор книги: Елена Павлова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

– Оп-пань-ки! – Дора неверяще смотрела на зажатую пинцетом ровную поверхность.

– Действует, действует! – закричала эльфа, бросила зажимы, запрыгала, хлопая в ладоши. И вдруг разревелась – неудержимо, по-детски – хлюпая носом и вытирая глаза кулаками. Дора тут же пришла в себя.

– Ты что творишь! – рявкнула она. – Прекрати немедленно! Держи как следует! Ты мне сейчас все собьешь! Вот где теперь эти обрезки? Склизкое же все! Блин!

– Извини! – эльфа жалко, виновато улыбалась и хлюпала носом. – Я так боялась, что не получится! Ведь получится? Да? Уже же получается! Он же поправится, да? Уже же поправляется! А …

– Ну-ка, цыц!!! – опять рыкнула Дора. – Не скачи! Егоза! Тут еще ковырять и ковырять! Ну, да, такой больной – мечта хирурга. Но ты посмотри, сколько здесь еще!

«Ковырять», даже притом, что шить было не нужно, пришлось еще три часа. Дора придирчиво выстригала каждую подозрительную червоточину. Верхнюю треть печени пришлось удалить целиком – она вся сочилась черной дрянью. Оперировать вампира оказалось на удивление легко. Его тело вело себя совсем, как трупы, с которыми Дора проводила свой досуг последние три недели. «Сбирай и сохраняй. И прорастет ко времени», крутились у нее в голове слова из «Поучения». Вот и проросло, кто бы мог подумать! Если не людей, то вампиров она оперировать, похоже, может с легкостью необыкновенной. Это оказалось даже легче, чем занятия в морге: не пахнет. Удивительно, но вообще ничем. Как… вещь. Эльфа держалась хорошо, истерик больше не устраивала, только тихо благоговейно вздыхала при каждом удачном сращивании. Наконец измочаленная, изрезанная с изнанки кожа усилием четырех рук соединилась встык. Скользнула голубая искра, и только тонкий белый шрам остался на месте раны, от которой любой человек давно уже отправился бы в сноп Жнецов под обмолот. Дора устало облокотилась о стол. Ноги тряслись, спина болела, глаза закрывались. Надо еще их куда-то деть, не выгонять же на улицу! Надо сообразить…

– А можно, я теперь… поплачу? – эльфа стояла у стола на коленях и прижимала к щеке руку спящего.

– Тебе так нравится плакать? – хмыкнула Дора. – Теперь-то чего?

– Мне… не нравится, – хлюпнула эльфа. – Просто, я думала уже, что на этот раз мы точно умрем, больно очень было… Он ведь уже второй раз вот так… Он тогда согласился вот таким стать, чтобы я жива осталась, а теперь опять… Очень страшно, я боли очень боюсь, а это очень, очень больно – вот здесь, – шептала она, а слезы текли, текли… Сияла и плакала, плакала и сияла. Везет же некоторым, даже плачут красиво! Дора даже залюбовалась, правда, ненадолго. Надо было хоть как-то прибрать все это безобразие, а то – помойка просто!

– Страшно? Хочешь, я тебя к себе в больницу свожу? Вот там – страшно. Вот скажи мне – на фига вы все это затеяли? Не воевали бы – не было бы страшно! – Дора с омерзением собирала с пола грязную вату в мешок.

– Это не мы! Это вы! – вскинулась эльфа, даже слезы высохли.

– Это как это – мы? – подбоченилась Дора.

– Это вы стали рубить наши леса! А мы вас только отодвинули! А вы – огнем! А мы же чувствуем все это! Это вы не слышите ничего! А мы по-другому устроены! Живое дерево жечь – это подло! У него же ног нет, оно убежать не может, только кричит! А вы их и рубите и жжете! Живьем! – она уже кричала, гневно сверкая зелеными глазищами. – И дома свои из их трупов строите! Вот строили бы из своих! Косточки посушили – и построили, и пожалуйста! – она даже запыхалась.

– Да ну… Да ты что… Это ж дерево! – опешила Дора. – Какое убийство? Оно ж… У них личности-то нет!

– Да что ты? – подбоченилась теперь уже эльфа. – Если вы чего-то не видите и не слышите, значит, оно и не существует, да? И тогда все можно, да? Жечь, рубить, убивать – лишь бы молчало, да? Чтобы вам неслышно было, как оно кричит, да? И чтобы сдачи дать не могло! Как удобно!

Повисло неловкое молчание. Первой опомнилась эльфа и страшно смутилась.

– Извини, пожалуйста! Я… я не должна была так… Извини… Не обижайся, пожалуйста! Просто, вчера опять рубили… Никаких сил не хватает! Говоришь, объясняешь, что можно только сухие – все без толку! Мы растим, а они рубят! – в зеленых глазах плескалась печаль. – Извини!

– Да ладно! – задумчиво смотрела на нее Дора. – Без толку говорить – это проблема знакомая, действительно взбесить может до изумления. А вот в остальном, ты очень интересные вещи говоришь. Я бы с удовольствием послушала поподробнее. Только, наверно, все-таки завтра. Давай-ка так: вы сейчас наверх поднимайтесь, направо там спальня свободная…

– Нет-нет! – подхватилась эльфа. – Спасибо, не надо! Мы домой пойдем!

– Как это вы пойдете, интересно? – изумилась Дора. – Ночь, патрули – тебя на первом же посту повяжут! Спросят, что несешь – и привет.

– Нет-нет! Мы порталом.

– Вы – кто?

– Не «кто», – улыбнулась эльфа, – а портал. У вас нету, да? Это, как дырка. Насквозь. Вот так, – она согнула вдвойне лоскут куртки и ткнула пальцем поперек. – Ты увидишь!

Дора посмотрела на палец, на светляков под потолком.

– Да-а, – покачала она головой. – Остается только удивляться, почему вы нас всех не ухлопали года за два.

– Да ты что! – ахнула эльфа. – Мы никого… Ты что-о!!! Никого мы не «хлопаем»!!! У нас все хорошо живут! И фермы с животными есть, и поля с зерном, и села большие человеческие! Просто по-другому живут, мы же магии обучаем всех, у кого хоть какие-то способности есть! У вас здесь тек-ни-ка, это очень грязно, понимаешь? И вода грязная и воздух. А магией можно сделать даже больше – и притом чисто. Понимаешь?

Это порывистое, сияющее и щебечущее существо уже ничем не напоминало ту статую скорбного спокойствия у Доры на крыльце. Надо же, как быстро она оправилась! Или это у нее вариант истерики? Вот хоть бы что-нибудь про них бы знать – может, ее уже валерьянкой пора отпаивать? И какие интересные вещи она говорит! Сведений о том, что происходит на захваченных землях, не было ни у кого. Блин! Если бы так не трещала голова!

– Кажется, я знаю, чем тебя немного отблагодарить! – просияла эльфа, – Дай-ка руку – может, получится… Да, ты сможешь! И передать дальше тоже сможешь! Вот, смотри!

– Ой, блин! – Дора тяжело оперлась о стол. Ее как будто очень быстро сначала вывернули наизнанку, а потом – обратно, – Ты че делаешь-то, чудовище? Я и так вот-вот загнусь, мне помогать не надо! – и в удивлении замолчала. Голова не болела! Совсем!

– А портал, – продолжало щебетать радужное чудовище, – портал ты не сможешь… Вот, на, возьми, – она протянула Доре то ли монету, то ли пуговицу. – Это печать. Вот так сломаешь и бросишь – и там буду я. Это, если захочешь поговорить, или еще что-нибудь… – она радостно кивала и сияла улыбкой. Дора растерянно взяла, потом опомнилась:

– Стой! Ты объясни хоть, что ты со мной сделала?

– А ты пальцами пощелкай! Вот так, смотри! Вот сюда поставь большой, к безымянному! – лукаво прищурилась эльфа. Дора присмотрелась, послушно прищелкнула пальцами. С ладони к потолку медленно поплыл светлячок.

– Ух ты! – ахнула она. Эльфа засмеялась, восторженно сложив ладошки перед лицом. Потом вдруг схватила светляка, пришлепнула его Доре на лоб и залилась неудержимым хохотом, глядя на Дорину растерянность. – Ай! Ого! – Дора свела глаза, пытаясь посмотреть себе на лоб. – А снимать как? – опасливо спросила она.

– Руко-ой! – отмахнулась эльфа. – Просто скажи ему «слезай» – он и отлипнет!

– Он что – разумный? – забеспокоилась Дора. Она всегда с опаской относилась к насекомым.

– Нет, он просто твой, и всегда будет тебя слушаться, – уверила ее эльфа. – Разума у них нет, своей воли – тоже, кормить не надо. Это магия, понимаешь? Теперь понимаешь? – Дора неуверенно кивнула. – А теперь мы пойдем, ладно? – эльфа сделала непонятный жест, потом повела рукой, будто отводя штору. Рядом со столом возник в воздухе искрящийся голубой контур. А в нем… А за ним… Там колыхались широкие листья тропических растений, подсвеченные мириадами светляков, окруженных роями вьющихся бабочек, там что-то шелестело, стрекотало, попискивало, оттуда пахло теплой влажной землей и какими-то цветами, и еще чем-то незнакомым, но таким приятным и смутно узнаваемым. Томная, жаркая тропическая ночь хлынула в крохотную операционную…

– Это… Вы там… Это ты там живешь? – наконец отмерла Дора.

– Да, наше дерево тут совсем рядом. Ты заходи, как соберешься, я тебя всегда, всегда жду! Ты подумай пока, что я еще могу для тебя сделать. Это – эльфа кивнула на светляков под потолком, – это ерунда, у нас это все могут, а ты нам обоим жизнь спасла! Ты не представляешь, насколько я тебе благодарна! Я довольно много могу, только не знаю, что тебе нужно. Ты подумай – и приходи! – эльфа кивнула с улыбкой, подхватила тело и шагнула в лес. Контур погас. Дора вдруг почувствовала себя так, будто ей рассказывали сказку – и вдруг прервались на середине. Хотя… Хотя нет! Она прищелкнула пальцами, задумчиво проводила взглядом очередного светляка, уплывающего к потолку.

– Х-хе! – покрутила головой, рассматривая руку со всех сторон. Рука, как рука – а вот, поди ж ты! Потом встряхнулась, взяла мешок с мусором, бикс с инструментами и решительно заперла операционную. Завтра! Все завтра! Мешок в плиту – завтра сожгу, инструменты в ванну и водой залить – завтра прокипячу. Спать! Только улегшись, сообразила, почему ей так светло. Невесомый кусочек света так и сидел у нее надо лбом. Охнула, провела рукой по голове, бормоча «Иди сюда, маленький, иди к тете!» Светляк послушно оказался в руке, а потом на тумбочке под полотенцем, сложенным вчетверо, но даже сквозь полотенце просвечивал неярким уютным сиянием. Прямо ночник! Дора фыркнула и завернулась в одеяло. Голова не болела, жизнь обещала стать в ближайшем будущем оч-чень интересной.

Проснулась Дора далеко за полдень и некоторое время пыталась понять, что ей снилось. Потом взгляд упал на тумбочку – и она села рывком, проснувшись окончательно. Снилось? Она приподняла полотенце. Сидит. Светится. Светляк упорно казался живым и разумным. «Ну, как ты тут?», спросила Дора, чувствуя себя идиоткой. Реакции не последовало. «Ну, посиди еще, ладно?» – она положила полотенце обратно и задумалась. Если хотя бы треть сказанного эльфийкой было правдой, значит, их «дорогое правительство» опять всех на… сказало неправду своим подданным. Надо очень хорошо подумать. Но позже. Дора сбегала в лавку на углу, затарилась провизией на три дня. На более долгий срок не имело смысла – неизвестно, сколько суток составит следующая смена. Не торопясь, плотненько позавтракала. Достала «пуговицу», долго разглядывала, размышляла. В 16.30 в девятый день месяца Радости Дора впервые в жизни сломала печать портала. И там действительно оказалась ее новая знакомая, заулыбавшаяся при виде Доры.

– Привет. Слушай, а как тебя зовут? – Дора заранее чувствовала себя неудобно. Если новую знакомую обидит ее просьба – кто знает, чем все это кончится…

– О! Здравствуй! Меня зовут Кэйомилль, можно просто Милль, – кивнула эльфа. – Ты извини, что вчера не сказала – не до того как-то было! Ну, как, уже что-то придумала?

– А я – Дора. Милль, – напряженно начала Дора. – ты не подумай, пожалуйста, что я не верю тому, что ты вчера говорила. Скорей уж, нам наврало наше правительство – им не привыкать, врут, как дышат. Но, – подняла она палец. – Но. Скажи, можно ли мне самой посмотреть, как у вас живут люди? Хотя бы издали? Не обижайся, это не недоверие, просто я хочу как раз получить материал для размышлений. То, что ты рассказала, звучит просто здорово, но… Мне не хватает… собственного отношения, что ли?

– Ой, – расстроилась Милль. – А я сегодня не могу! Тут у соседей новоселье завтра, меня просили неувядающие шторы сделать, три пары, мне еще одну доделать надо, я не успела. Вот, иди сюда, посмотри – хорошо получается? – вдруг приглашающе замахала она рукой. – Ну, зайди ты, не бойся! Портал еще час продержится! Вот, смотри! Красиво?

Дора нерешительно сделала шаг… и замерла. Место, где она оказалась, слабо походило на дом в человеческом понимании. Она стояла на дне почти правильной сферы. Такую форму принимает капля воды на ровной поверхности. Все вокруг было будто обито зеленым бархатом – но это был мох. Пол, стены, плавно переходящие в свод потолка – все было покрыто ровным упругим слоем мха, по которому беспорядочно были рассажены уже знакомые светляки. Только справа вдоль стены лестница вверх блестела полированными ступеньками.

– Да ты не туда смотришь! – Милль бесцеремонно развернула Дору налево.

– Вот! Могу и тебе такое сделать, хочешь?

– Хочешь, – завистливо вздохнула Дора. – Но не можешь. Как я буду объяснять, где я это взяла? У нас такого не бывает, ты ж понимаешь!

Штора действительно была хороша. На высоте почти двух метров в воздухе висела еле заметная искрящаяся черта. Из-под нее, а казалось – прямо из воздуха – падал полутораметровой ширины каскад переплетенных тонких стеблей, сплошь усыпанных розетками узких листьев и небольшими кисточками звездчатых мелких цветов. Нежно-розовые, светло-голубые, белые – они будто светились на фоне сочной зелени.

– Это им в детскую! – погладила штору Милль, неожиданно опечалившись, и тихонько вздохнула. Дора почти физически почувствовала хлынувший от нее поток грусти. – А переезжай к нам! – осененная новой идеей, эльфа опять оживилась. – Мы тебе дом вырастим! Переезжай! А я тебе шторы сделаю!

– Я не могу, у меня работа, – вздохнула Дора. – Но я подумаю! – добавила она поспешно, видя, что эльфа опять готова расстроиться. – У меня мама и брат с семьей. Может, им действительно у вас будет лучше. Но тут, опять же, ты же понимаешь – мне тем более надо посмотреть…

– Ой, а давай я тебе просто порталов налеплю! – сообразила Милль. – Я ведь тебе не нужна, чтобы смотреть? Ты походи, посмотри сама! Только порталы за собой закрывай, а то – мало ли что!

– А что? – не поняла Дора.

– Ну-у… Вдруг к тебе домой через портал коза какая-нибудь забредет? Сжует что-нибудь, – Милль огляделась опасливо. – Тебе нужна дома коза?

– Нет! – засмеялась Дора. – Коза – это лишнее!

Последний портал Дора закрыла уже затемно. Голова опять гудела, ноги болели, язык отваливался. Зато теперь ей действительно было о чем подумать.

Проснулась она довольно рано и очень об этом пожалела: за ночь ноги так и не отошли, слишком много вчера ходила. Позавтракав и заварив крепкий чай, завалилась на диван, подложив под ноги пару подушек. Три часа и три чайника спустя блокнот был исчиркан вдоль и поперек, зато на двух страницах появилось что-то, пригодное к воплощению. Авантюра, конечно, но может прокатить. Правда, пока что вопросов больше, чем ответов. К восьми вечера, основательно подготовившись, Дора опять открыла портал. Вечеринка явно была в разгаре. Помещение, раза в четыре больше, чем вчерашняя комната, наполняли гул голосов, смех, негромкая музыка. Пахло, как в оранжерее, когда цветет все и одновременно. Милль обернулась, Дора не сразу узнала ее в таком виде. Что-то розовое, цвета лепестка шиповника, спадало до щиколоток, оставляя открытыми руки, живые бабочки в льющихся ниже талии серебристых волосах – одним словом, эльф, существо сказочно прекрасное и прекрасно сказочное.

– Дора! – улыбнулась Милль. – Иди к нам! Потанцуем!

– Привет! – отозвалась Дора. – Не-е! Какие танцы! Я еле стою – так вчера уходилась! Ты здесь одна, или со своим? Как он?

– Со своим, – закивала Милль, – Он хорошо! Еще вчера!

– Это хорошо, – кивнула Дора. – Потому что он мне очень нужен для очень серьезного разговора. И желательно – сегодня. Через день, послезавтра, мне опять на смену, и когда у меня опять время свободное будет – неизвестно. Можешь его отпустить? Или заходите вместе, только сразу говорю – разговор тяжелый, тебе может быть неприятно. – С лица Милль сбежала улыбка.

– Отпустить… – растерянно сказала она, но потом что-то сообразила – Вместе! Мы вместе придем через час примерно, ладно?

– Хорошо, буду рада! – Дора отключилась. Раз придет Милль, нужно срочно внести коррективы в вид накрытого стола. Цветы в вазе долой – вдруг они жалобно пищат, а Дора не слышит! Гостей расстраивать в угоду своему чувству эстетики нельзя! Тем более, таких гостей. Вазу с фруктами, наоборот, поставить. Так, фрукты, пирог с капустой, овощной салатик, сырный салатик, картофельная запеканка – оп-па! Запеканка-то с мясом! Убрать! Что-то бедненько получается! Ну, вот тортик еще со взбитыми сливками. Да и ладно, лучше пусть бедненько, чем обморок! Дора вчера много узнала об эльфах у людей, живущих с ними бок о бок. Так, кувшины, кувшины! Дора разгладила скатерть рукой. Все?

– А вот и мы! – чирикнула Милль у нее за спиной.

– Здравствуйте, райя! – какой мягкий, завораживающий баритон! Дора обернулась. Перед ней стоял… стояла ее мечта. Поджарый, почти тощий, высокий, и черные волосы волной до плеч, и мягкое лукавство в улыбке, и добрые-добрые всепонимающие глаза, и… и… Блин! Дора закрыла рот, зажмурилась и помотала головой. Спокойно! Не бывает в природе! А если бы и было – это не твое! Посмотри на Милль – а потом в зеркало! Все?

– Ц*хийц* ляйгзуунг! – услышала вдруг она яростное шипение Милль и – Уй! – приятным баритоном. – Понял, понял! Все-все-все, больше не бу-уду! – Дора открыла глаза. Милль гневно сверкала глазами, мечта, согнувшись, держалась за живот, как-то вдруг утратив половину обаяния.

– Ты что творишь? Совсем взбесился? – лицо Милль было сейчас гораздо ярче платья, носик заострился от возмущения. – Извини его, пожалуйста! – виновато повернулась она к Доре. – У него от счастья, что жив остался, совсем крышу снесло!

– Да ладно, переживу, не бери в голову, – Дора вдруг отчетливо и ясно поняла, почему Милль не решилась отпустить мужа одного, и чем бы это кончилось. Стало слегка не по себе, но она решительно взяла себя в руки. Потом переживать будем на тему «что бы было, если бы» – Бывает!

– Спасибо, – бледно улыбнулась Милль и опять грозно зыркнула на мужа. – Позволь тебе представить: этот взбесившийся самец – мой муж, Эдиль Гран. А перед тобой, – она грозно повернулась к мужу – Дора Гривская, если ты еще не понял! Дочь Федора, друга твоего отца, и человек, спасший жизнь нам обоим! А ты!..

– Ну, не ругайся, мышка моя! – заулыбался взбесившийся самец, – Я уже все осознал, чесслово! Вот и райя меня уже простила, да? – он с надеждой посмотрел на Дору.

– Да ладно вам! Садитесь лучше за стол, – пригласила Дора и стала разливать напитки.

– Ой, какая прелесть! – наконец отвлеклась Милль от процесса воспитания самца. – А это что? Это едят? Ой, как здорово!

– Ну вот, конечно, как всегда! – заканючил Гран. – А я? А мне?

– А тебя райя Дора разговаривать позвала – вот, и разговаривай! А я кушать буду! Я такого еще не пробовала!

– А я тогда вот сюда сяду!

– Нет, я! Нет, я!

– Отдай-отдай! Я первый его нашел!

«Жнец Великий! И вот с ними мы воюем?» – ошалело думала Дора, глядя на своих гостей, – «Это же… дети! Удивительно, нечеловечески красивые, грациозные – но дети!» При общении с одной Милль это так не бросалось в глаза. Да, порывистая, эмоциональная немножко слишком – но, мало ли, может просто характер такой. Но теперь! Ужасно опасные враги всего человечества воевали друг с другом за мягкий пуфик.

– А я больной вообще совсем еще! А ты здоровая, ты и на стуле можешь! Отдай-отдай!

– Ага, больной! Особенно сегодня ночью – ну, прямо, совсем помирал! Ой! – Милль покраснела и хихикнула, покосившись на Дору. Гран воспользовался ее замешательством, плюхнулся на пуфик, довольно заерзал и показал жене язык.

– Ну и пожалуйста! – Милль надулась, обошла стол, уселась на стул, от мужа отвернувшись, вся из себя такая независимая.

– Да ладно тебе, – заныл красавец-соблазнитель – я тебя сюда потом пущу – дай немножко-то посидеть! Тебе-то хорошо, ты-то есть будешь всякое вкусное! Я тоже хочу удовольствие получить, вот, хоть жо… – он стрельнул глазами в сторону Доры. – Э-э-э, снизу!

– Ребята, – мягко спросила Дора – А сколько вам лет?

– Мне уже тысяча пятьсот сорок два! – важно сообщил Гран. С такой гордостью дети обычно говорят: «Мне уже четыре года!»

– А мне тысяча четырнадцать. А что?

– Э-э-э… Нет, ничего, так, интересно стало. Вот, это тебе, – Дора подвинула Грану стакан с чем-то белым. Из стакана торчала соломина. Вампир захлопал глазами, покосился на стакан.

– Райя! – проникновенно сказал он – Я, если Вы не заметили, вампир, я, знаете ли, все больше по крови! Вот, ежели бы Вы, к примеру… – он опять был таким, как в портале, отказать было невозможно, немыслимо, даже думать об отказе было бы с ее стороны полным безобразием, как же это можно – отказать, конечно, она с удовольствием сделает все, что только сможет и…

– Прекрати! – эльфа грохнула по столу кулаком. Звякнул хрусталь, очарование закончилось. Дора ошеломленно потрясла головой. Ах, паршивец! Дети, значит? Хорошо! Будем перевоспитывать!

– Ну, ты и скотина! – прошептала Милль, глядя на мужа полными слез глазами. Гран повесил голову и досадливо засопел, ковыряя пальцем скатерть. Дора поспешила разрядить обстановку: только ссоры между гостями ей и не хватало!

– Все! Все нормально, кушай, я с ним сама разберусь! А вам, ваше кровопийчество, если уж совсем припрет, я сама крови нацежу – только без этих твоих фокусов, понятно? – Вампир сопел. Ой, как он похож на племянника! Просто один в один! Тот тоже всегда так сопел, когда Дора брала его к ногтю. – Я спрашиваю – понятно? Хорошо. Теперь послушай меня внимательно. Когда родился мой отец, бабушка купила домик в Бризе, в деревне. Три года назад, когда умер папа, туда уехала жить моя мать, а год назад – и семья брата. Так вот. Кузнец в Бризе – вампир. Зовут его дядя Рома. Жена его, баба Марта, еще жива, ей за 80 уже. Я их знаю – сколько себя помню, меня всегда на лето туда отправляли. Так вот этого дядю Рому кормила его семья по очереди. По два-три глотка в неделю.

– Невозможно, райя! – замотал головой Гран – По полстакана два раза в неделю минимум! Иначе с голодухи озвереешь, крышу срывать начнет! А съехавшая крыша – это свежий труп, с гарантией!

– Ничего ему никуда не срывало, – пожала плечами Дора – И голодухи никакой не было. Ты не забывай, он еще и в кузнице работал – там силы знаешь, сколько надо? А кушал он так: желток сырой растирали с медом, потом разводили парным молоком. Можно и не парным – главное, не кипяченым. Все, что прошло точку кипения, у вас не усваивается. Даже вода.

Милль и Гран сидели молча и смотрели на Дору так, будто она только что заявила, что она, на самом деле, полномочный посол Жнеца Великого и возвещает волю его во славе его.

– Чего? Э-эй! – помахала Дора рукой перед лицом Грана. – Я так и поняла, что этого до сих пор никто не знает, вот и позвала, чтобы и рассказать, и показать. Может, это хоть что-то изменит в Мире.

– Это все изменит, абсолютно все! – прошептал Гран – Ты даже не представляешь, насколько! – он осторожно придвинул стакан, взял в рот соломинку, потянул, недоверчиво прислушиваясь к ощущениям. – Вкусно… – растерянно сказал он. – Но там еще что-то, да?

– Коньяк. Совсем немного, для вкуса.

– Об-бал-деть! – Гран с хлюпаньем высосал стакан и затих в ожидании реакции организма, странно скосив глаза. Милль сидела, держась за щеки. У нее на глазах творилась История – она это просто чувствовала. И так буднично – всего лишь стаканом молока!

– Ну как, ваше вампирячество, вам крови – или еще молочка? – усмехнулась Дора. – Дядя Рома литра три в день выпивал, но из него одного троих тебя сделать можно, тебе, наверно, и двух литров много будет. Дальше. Печенку толчем через сито, заливаем вином. Дальше. Мясо или рыбу – через мясорубку, потом опять же через сито, и опять же с вином. Специи по вкусу! Соки – любые, молодое вино, сидр. А вот коньяк, пиво и квас у вас не усваиваются. Почему – не знаю. Откуда знаю – все просто. Когда мне было 14, баба Марта заболела и слегла – спина, а дети их в отъезде были. Я дяде Роме целую неделю готовила, пока их дочь не вернулась.

– Это… это революция! – Гран, похоже, перестал наконец относиться к Доре, как к ходячему обеду. Ну, спаси-ибо! – Но… это надо как-то обнародовать. А как? Это я эксперименты люблю – мне дали, я выпил – а там посмотрим. А некоторым у нас даже нравится «чтобы все дрожали, чтобы уважали» …Им и не объяснишь, зачем это нужно – еще протирать что-то, заливать…

– А вот тут я тебе могу дать совет профессионала, – хмыкнула Дора – Психология толпы. Сделай из этого моду. Ты брови не задирай! Я тебе дело говорю! Устрой прием, – она повела над столом рукой. – Белая скатерть, свечи. В хрустальных, обрати внимание, бокалах золотые, обрати внимание, трубочки. Потому что просто из бокала пить вам клыки мешают! Учти – роскошь должна быть просто варварская, иначе не сработает, менталитет надо учитывать! Надо, чтобы у всех челюсти свело от зависти. Тогда в головах появится мысль – так вот как другие-то живут! Я тоже так хочу! И появится мода на молоко, пусть и не в хрустале! Понял? – опять они вытращились! Ничего же особенного не сказала, это в учебнике есть – чего так глазами-то хлопать? – А потом мода пройдет, а привычка останется – вот и все!

– Слушай, а… ты кто? – вдруг испытующе уставился на Дору Гран.

– Психиатр, – так же уставилась на него Дора.

Долгих две минуты вампир сидел с вытянувшимся лицом, потом захихикал, потом заржал, отмахиваясь рукой в ответ на удивленные взгляды. Похоже, они веселили его еще больше.

– Вот так живешь-живешь, – наконец смог он выговорить тоненьким голоском, – а, оказывается, тебе давно-о уже нужен психиатр. Для полного счастья! О-ох! Какое печальное открытие! – он вздыхал, хихикал и утирал выступившие слезы.

– Я польщена! – Дора прижала руку к груди и картинно раскланялась, не вставая из-за стола. – Какая честь! Какое признание! Я прям вся охреневаю! Ты радоваться закончил? Милль! Я сейчас буду очень неприятные вопросы задавать. Мягко говоря, неделикатные и неаппетитные. Ты – как, здесь будешь? Или могу дать тебе книжку и устроить на кухне. Нет? Может валерьянки? Или коньяку? Ну, как хочешь. Коньяк вот в этой бутылке, захочешь – наливай, хорошо? Так, Гран, скажи, пожалуйста, группа крови имеет значение при выборе объекта?

– Надо же, какое ты хорошее слово нашла! Даже уважительно как-то звучит! Наши обычно говорят «еда». – Милль позеленела. – А что такое «группа крови»?

– Упс. – разговор зашел в тупик, не успев начаться. Весь следующий час Гран с Дорой читали друг другу ликбез. Дора – по свойствам крови, Гран – лекцию по вампироведению. Милль бледнела, зеленела, зажимала уши, наконец хлопнула все-таки рюмку коньяка и как-то странно затихла с открытым ртом и выпученными глазами.

– Хорошо, – подвела итог Дора. – С этим почти ясно. Ты мне потом еще, когда время будет, про зависимость поподробнее расскажешь, ладно? Очень интересные аналогии в голову приходят. А теперь вот что мне скажи: если объект полностью безучастен?

– Не бывает – отмахнулся Гран. – Я же говорил, внутреннее сопротивление присутствует всегда, даже если человек изображает полное согласие. Даже если сам предлагает – случается и такое.

– А если бывает? Объясню! – подняла Дора руки. – Только у нас в клинике пять человек, а по городу, по неврологиям, скорей всего, и еще найдутся, лежат с «синдромом Шварца». Как вам объяснить… Это овощи. Посадишь – сидят, положишь – лежат, сосут из бутылочки, моргают. Звуков почти не издают – тихо хнычут или гукают, как младенцы. Все. Понимаешь? Совсем все. И это неизлечимо абсолютно, на них каких только методик не перепробовано – все без толку, даже кратких улучшений не бывает. На свет зрачок реагирует. Они сами – нет. Родственников искать – никак, они без документов, да и заниматься этим никто не будет. Персонала у нас не хватает хронически, уход за этими «репками» минимальный, а это страшно, поверь мне! Особенно одну девочку жалко, ей лет 16, хорошенькая-а! – Дора сокрушенно покачала головой. – Но у нее уже пролежни, она у нас долго не протянет – месяц, может два. А вот если бы ее помыть, причесать, полечить, откормить… Вот такой реакции я и боялась, – закончила она, глядя в перекошенные лица.

– Знаешь… очень разумно – но очень противно, – сморщился Гран.

– А самое разумное – оно всегда почему-то очень противное, не замечал? – хмыкнула Дора. – Разум – это вообще неестественно, внутри у каждого разумного сидят здоровые неразумные инстинкты и сопротивляются изо всех сил. Ты мне сам только что рассказывал – азарт, охота, добыча – м-м-м? Вот именно. Хотя, если честно, по-моему, эти ваши плоды охоты еще противнее должны быть. Шея грязная, от страха вспотевшая, да еще и обделается кто-нибудь со страху – скажешь, не было такого? Не поверю! – вампир сморщился, покивал. – Ты не торопись, ты подумай. Я ж не предлагаю ее тебе у себя дома держать! Соорудить удобное помещение, ухаживать по очереди – и питаться по очереди – так интереснее?

– Типа разводить! – пьяно хихикнула Милль. – Как поросят! Ферма «Кр-ровинка»! Столовая «Отсоси»! Ххи-и!

– Надо подумать, – нахмурился Гран.

– Подумай, – кивнула Дора. – Это все, конечно, очень рыхло, но ведь это пока просто идея. Просто, видишь ли, если вы не хотите, чтобы вас боялись – и, соответственно, ненавидели – элемент охоты нужно устранить полностью. Чтобы даже мысли такой – поохотиться – не возникало. А главное – чтобы люди забыли, что вы МОЖЕТЕ охотиться. Иначе вас БУДУТ бояться и, соответственно, ненавидеть. И пытаться убить, естественно, – пожала Дора плечами. – А вот еще одна идея. Можете ли вы сочинить такое заклинание, чтобы жидкость в чем-то не кончалась?

– Так… ессь такое. «Неиссякаймый иссоч-ник!» – икнула Милль. – Оттоно! На буты-ил-ке.

– Жнец Великий! Да сколько ж ты уже выпила-то? Миля! Ты же в зюзю! То-то я смотрю, в бутылке не убывает! Деточка!

– Выйпила-а-а? Не зна-ик! – ю-у-у… Мноха! И-ишо моху! Щас-с-с, о! Матри! О! Ик! И не зюз-зя я, а я!

– Ой, бли-ин! Ага, молодец. А на живое существо – Миля! – на человека, например, его повесить можно?

– Афф-ик! – ехознайт! – Милль вошла в ритм: налила – выпила. Налить получалось, в рюмку – не всегда, коварная посуда все время норовила отползти в сторону в самый ответственный момент. По столу расползалась пахучая коньячная лужа.

– Гран, да что ж ты смотришь? Убери от нее бутылку, ей же плохо станет! Ох, кошмар какой!

– Смешная какая… – прошептал Гран, с удивлением и нежностью глядя на жену. Милль закусывала. С пьяной бесшабашностью свалив салаты в одну миску, она бодро чавкала получившимся месивом. Ведущиеся под ухом разговоры о трупах и крови ее явно больше не волновали. Какие глупости, право слово! Тут бы вилку ртом поймать, а то она такие странные траектории перед лицом выписывает! Приходится ее вот так вот к краю миски… и – ам! Вот то-то! Ибо нефиг! Наглая посуда!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю