Текст книги "Конечно, это не любовь (СИ)"
Автор книги: Екатерина Коновалова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 52 страниц)
Конечно, это не любовь. Глава 46.1
Гермиона просыпалась медленно, некоторое время лежала с закрытыми глазами, пытаясь удержать иррациональное ощущение светлого счастья. Постепенно воспоминания о прошлом дне вернулись, и Гермиона открыла глаза.
Спальня, разумеется, была пуста. Можно было практически не сомневаться в том, что Шерлока и след простыл – будет хорошо, если он начнет с ней разговаривать к концу года. Гермиона выбралась из-под одеяла, набросила домашнюю мантию, глянула на смятые простыни и вышла в гостиную. Подняла с пола волшебную палочку, произнесла контрацептивное заклинание – и едва не сбилась на полуслоге, увидев в стороне смятую мужскую рубашку. Казалось немыслимым, что Шерлок, в каком бы смятении он ни находился, ушел из дома без рубашки, а значит…
Осторожно, на цыпочках она подошла к двери кухни и приоткрыла ее.
Шерлок в одних только изрядно помятых брюках, на доисторической плите, которую Гермиона ни разу не включала, варил кофе, судя по запаху, очень крепкий и немного подгорающий. Гермиона прижалась щекой к притолоке и затаила дыхание.
Она видела Шерлока в самых разных состояниях – и избитого, и сонного, и обдолбанного, и пьяного, и злого, и загибающегося от хохота. И, разумеется, она неоднократно видела его небритым, лохматым, а несколько раз и голым. Но таким, как сейчас – впервые. Он был спокойным и чуть-чуть домашним.
– У тебя закончились сливки, – сказал он, не отвлекаясь от помешивания.
– Есть молоко, – ответила Гермиона уже не таясь, вошла на кухню и, немного подумав, заклинанием уменьшила газ.
– Слишком сильно убавила, – недовольно заметил Шерлок.
– Мне лучше знать, я варю его каждый день.
– А я – профессиональный химик и отлично разбираюсь в протекании реакций.
Так как сказано это было из чистого упрямства, Гермиона решила не реагировать и просто подошла к плите. Шерлок дернулся было, но не отодвинулся даже тогда, когда она задела его плечом, а продолжил помешивать кофе. Гермиона не стала говорить, что хороший кофе не мешают, а оставляют томиться под корочкой.
Кофе попытался убежать, но Шерлок вовремя снял турку с плиты и выключил конфорку. Гермиона магией приманила чашки.
Возможно, Шерлок и правда был гениальным химиком, но кофе у него вышел омерзительным, что не помешало Гермионе выпить полчашки, прежде чем сказать:
– Ужасный вкус.
– Пожалуй, – легко согласился Шерлок. Его щеки едва заметно покраснели, и Гермионе не нужно было читать его мысли, чтобы понять – до него только сейчас дошло, что на нем только половина положенной одежды.
В прошлый раз он отгородился от нее несколькими язвительными колючими фразами и неозвученным, но легко угадывающимся обвинением. В этот раз он не мог этого сделать – вчерашний секс был именно его инициативой. Однако естественным защитным механизмом Шерлока было нападение.
Он сделал большой глоток кофе и скривил губы, намереваясь сказать какую-нибудь мерзость в своей неповторимой манере, но Гермиона не собиралась подставляться снова, поэтому, тщательно скрывая улыбку, первой произнесла:
– Ты – однозначно худший из всех моих любовников.
Брови друга и любимого мужчины медленно поползли вверх – что бы он ни собирался ей сказать, он забыл об этом: его взгляд заскользил по лицу Гермионы, фиксируя мельчайшие детали – блеск в глазах, напряженные губы, румянец. Брови вернулись на положенное место. Шерлок потер подбородок и сказал преувеличенно равнодушно:
– Не существует вопроса, который я не могу изучить в совершенстве. Как ты знаешь, физиология отношений никогда меня не интересовала, однако при необходимости я могу загрузить в Чертоги всю необходимую информацию и осмыслить ее в течение пары часов.
Гермиона мысленно досчитала до пяти, сделала вдох, глубокий выдох – и не расхохоталась, а спокойно заметила:
– В моей библиотеке должна быть пара подходящих книг.
– Думаю, что в ноутбуке Джона информация актуальней.
– Кхм, – Гермиона потерла губы, стараясь сдержаться, – только изучай их на Бейкер-стрит, а не здесь. Я, как многие волшебники, консервативна, и некоторый видеоматериал может слишком сильно меня впечатлить…
Она не договорила, потому что зрачки Шерлока резко расширились, и он пробормотал:
– Я планировал ограничиться текстом.
– Ты обслюнявил мне ухо и едва не прокусил правую ягодицу. Думаю, видео будет кстати, – это была последняя фраза, которую Гермиона сумела сказать – ее все-таки прорвало, и она громко рассмеялась, зажимая рот рукой. Шерлок продержался еще мгновение – и тоже согнулся пополам, заодно расплескав оставшийся кофе.
Можно было бы сказать, что это случайность, если бы не ювелирная точность – ни на Шерлока, ни на Гермиону не попало ни капли кипящего отвратного пойла.
Когда силы смеяться закончились и Гермиона магией убрала кофейную лужу с пола, Шерлок отошел к окну. Какое-то врем постоял, глядя на спешащих по Чарринг-Кросс-роуд прохожих, а потом повернулся к Гермионе.
– Шерлок, – тихо позвала она. Он сглотнул, шумно вздохнул, сделал к ней шаг, остановился в дюйме и почти жалобно спросил:
– Гермиона, это ведь не… – осекся, закусил губу.
Гермиона обняла его за шею, погладила по растрепанным кудрям и шепнула на ухо:
– Если тебе от этого станет легче, то, конечно, это не любовь.
Он немного помолчал, прижимаясь щекой к ее волосам, и тоже шепотом ответил:
– Не станет.
Слушать стук его сердца было очень приятно и, кажется, Гермиона могла бы простоять, обнимая его, несколько часов, но он отстранился почти сразу – пригладил волосы и сказал без тени веселости или смущения:
– Шеринфорд.
Гермиона вздохнула – к сожалению, Шерлок был абсолютно прав, Шеринфорд был куда важнее. И, как бы сильно Гермионе ни хотелось забыть на день-другой обо всех делах, у нее не было на это права.
Взмахом палочки начав варить новую порцию кофе, Гермиона произнесла:
– Сегодня в четыре часа дня мы встречаемся с представителями маггловского правительства. Не только с Майкрофтом. То, что вчера нашли в Шеринфорде… Этого не должно быть. Подпольно или с официального разрешения чиновников, там устроили лабораторию по изучению людей с особыми способностями, – она поморщилась, – нас. Не овладевшие магией магглорожденные волшебники уязвимы, их не защищает Министерство, а сами они не всегда могут полагаться на стихийные выбросы. В итоге мы получаем…
– Эвр, – Шерлок присел на подоконник, не глядя поймал спланировавшую ему в руки чашку.
– И это не худший вариант. Мне еще только предстоит слушать доклады, но мне хватает фантазии, чтобы представить их содержание.
Гермиона перевела взгляд на собственные руки. Именно ей придется разбираться с Шеринфордом. Возможно, при поддержке Майкрофта убедить магглов будет проще, но она все равно готовилась к непростому разговору.
– А ведь этого недостаточно, – проговорил Шерлок медленно.
– О чем ты? – Гермиона нахмурилась. Этот тон был ей очень хорошо знаком и предвещал неприятности.
– Эвр держали в Шеринфорде по меньшей мере пятнадцать лет. Но только пять, максимум шесть лет назад она начала его захватывать, – Шерлок подсочил с подоконника, – почему она так долго ждала, прежде чем начать игру? Почему именно тогда?
Он несколько раз прошел по кухне, потом замер и закрыл глаза. Открыл.
– Майкрофт.
– Он не…
– Он – нет. Его – да. Эвр ни за что не получила бы власть, если бы ей в этом не помогли. С магией или нет, но она была одной из заключенных на очень хорошо охраняемом острове, под максимальным наблюдением. Есть только две версии – халатность или расчет. Первую можно отбросить почти наверняка, остается… —
Шерлок продолжал говорить о том, что выход Эвр из-под контроля в первую очередь бьет именно по Майкрофту, по его репутации и положению. Выпустить Эвр, позволить ей посеять панику – лучший и единственный надежный способ сместить Майкрофта с его должности. И провернуть это мог только кто-то, обладающий крайне широкими полномочиями и имеющий допуск в Шеринфорд. А таких – всего несколько человек.
– Но кто? – его губы зашевелились, он произнес: – Антарктика, Лангдейл, Порлок и Любовь. Антарктика… это Майкрофт. Лангдейл, Порлок и Любовь.
Он повторил три слова – или три имени, возможно, – еще несколько раз, а потом с досадой шибанул кулаком по столу.
– Шерлок?
– Только четыре человека действительно знают все о внутренних делах Британии, четверо – и еще премьер-министр, но в этой ситуации он не в счет. Майкрофт – один из них. Я знаю еще одну, это… – он осекся и вдруг расплылся в улыбке: – я идиот. Мне нужно кое-что выяснить. Телефон у тебя?
– Отдала Майкрофту.
– Плохо, – он выскочил в гостиную, подхватил с пола рубашку, натянул, не обращая внимания на состояние ткани и оборванную верхнюю пуговичку. Сверху набросил пиджак. – На совещании возникнет проблема.
– Шерлок, – Гермиона поймала его за запястье и изо всех сил сжала. Он остановился. – Что будет на совещании?
– Кто-то очень хочет избавиться от Майкрофта, но я пока не знаю, кто из этих троих. Лангдейл, Порлок и Любовь… Они обвинят его в нарушении безопасности Шеринфорда и потребуют отставки.
Гермиона положила Шерлоку руку на плечо и сказала:
– Я там буду и смогу помочь.
– Твоей помощи может не хватить. Забери у Майкрофта телефон и жди СМС. Я должен проверить кое-что.
Неожиданно Шерлок наклонился, смазано поцеловал ее в уголок губ и рванул к окну. Гермиона выдохнула и в последний момент наложила разглаживающие чары на костюм.
Шерлок скрылся в окне.
Гермиона не позволила себе передышки, заперла окно обратно, быстро собралась и аппарировала в Министерство.
Джесс встретила ее в Атриуме со стопкой бумаг.
– Мэм, мы ждем вас все утро.
– Что-то срочное? – Гермиона зашагала к новому кабинету, не обращая внимания на излишне внимательные взгляды.
– Просьба о встрече от Министра магии ЮАР, просят сегодня дать ответ, – не слишком быстро и четко ответила Джесс, – и оборотни настаивают на вашей подписи под «Хартией прав», я подготовила для вас основные тезисы документа. Также вас с утра ждет мистер Поттер.
– Найди мистера Поттера и пригласи немедленно. ЮАР переведи на дипломатическую службу, я подпишу. Хартию передай в отдел взаимодействия с волшебными народами, к завтрашнему утру мне нужно экспертное заключение – насколько целесообразен документ и не противоречит ли он Статуту о Секретности и действующему законодательству.
Джесс понятливо кивнула и отстала. Пройдя через просторную приемную, Гермиона вошла в кабинет, опустилась в уже подогнанное под нее кожаное кресло, и тут же огонь в камине позеленел и впустил Гарри.
Он явно провел ночь хуже – синяки под глазами не скрывались даже стеклами очков, а губы характерно шелушились – он пил бодрящее зелье, и не одну порцию.
– Ты мог вызвать меня патронусом несколько часов назад, – с укором заметила Гермиона. Джесс мышкой скользнула в кабинет и поставила чашки с кофе. Гарри свою осушил залпом, а Гермиона пить не стала – нельзя хлестать кофе литрами.
– После того, что ты вчера сделала и перенесла? Будь моя воля, я бы тебя еще неделю не трогал, – Гарри вытер рот тыльной стороной ладони и облокотился о стол. Садится не стал, опасаясь, видимо, что его сморит сон. – Но решение по Шеринфорду надо принимать сегодня, пока Майкрофт на нашей стороне, а остров – под охраной авроров.
– Что с лабораторией?
– Нам повезло. Похоже, это была идея Эвр, и недавняя, так что развернуться они не успели, – Гарри отвел взгляд, из чего следовало, что жертвы все-таки были. Гермиона собиралась было затребовать отчет, но передумала и сказала:
– Ты пойдешь со мной на встречу. Эта информация может пригодиться.
Гарри кивнул, судорожно зевнул и все-таки сел в кресло. Но вместо того, чтобы задремать, он хлопнул себя по лбу и сказал:
– А ведь я выяснил кое-что.
На лице мелькнуло нехарактерное лукавое выражение.
– Мне эта мысль вчера всю ночь не давала покоя, как только увидел Эвр, все мучился. Знаешь, как бывает – аж мозг зудит? – он взъерошил волосы. – Она мне кого-то напомнила. Я только понять не мог, кого. Поэтому пошел…
Гермиона кивнула, показывая, что внимательно слушает.
– Не смейся, в библиотеку.
Она все-таки хмыкнула, а Гарри продолжил:
– И поискал там. Смотри.
Перед Гермионой легли три черно-белые неподвижные фотографии. На первой был изображен мужчина лет тридцати, красивый, но, похоже, весьма заурядный: мягкий безвольный подбородок и слишком полные капризные губы выдавали в нем пустышку. На второй был парень лет шестнадцати. С мужчиной они явно было в родстве – издалека их, пожалуй, можно было бы принять за одного человека: те же темные волосы, тот же постав головы, тот же разрез глаз. Но парень заурядностью не был – выдающийся подбородок указывал на сильную волю, глаза светились умом и любопытством. На нем была мантия со значком Хогвартса. Цвет галстука было не определить, но Гермиона для себя решила, что он когтевранец.
С третьей фотографии смотрела женщина. Она была откровенно некрасива – черные спутанные волосы висели сосульками, овал лица был слишком жестким, узкие высокие скулы и квадратная мужская челюсть делали ее грубой, а слишком большой рот еще больше усугублял ситуацию.
Гермиона внимательно изучила все три снимка и вопросительно взглянула на Гарри.
– А если так, – произнес он и поместил фотографию юноши между женщиной и мужчиной.
Теперь стало очевидно, что юноша – их сын. От отца он взял гармоничность черт, а от матери – четкость линий.
– Дальше, – Гарри извлек из портфеля еще одно изображение и положил его рядом. Эвр Холмс Гермиона узнала сразу – и сразу заметила ее сходство с некрасивой женщиной. Эвр была словно бы ее улучшенной версией.
– Так и уверуешь в переселение душ, да*? – заметил Гарри.
– Точно, – Гермиона поднесла оба снимка к глазам, потом отодвинула подальше. Женщины действительно были похожи друг на друга как эскиз на готовую картину. – Но я пока не понимаю, к чему ты ведешь.
– Сейчас, – Гарри достал пятую фотографию, на этот раз – Шерлока.
Что они с сестрой похожи, было видно сразу. Если убрать красивого, но пустого на взгляд мужчину, можно было бы сказать, что все люди на фотографиях – одна семья. Пожалуй, Шерлок и парень-когтевранец были даже больше похожи друг на друга, чем Шерлок и Эвр. У них у обоих были фамильные высокие скулы, похожий разрез глаз, прямые носы, очень выразительные губы. Если растрепать когтевранцу волосы или причесать Шерлока, а потом поставить их рядом на расстоянии десяти футов, то будет казаться, что они близнецы.
Гарри вздохнул:
– Я начал думать об этом почти сразу, как увидел Эвр. Такое сходство не могло быть случайным. Я бы и раньше мог догадаться, но мне и в голову не приходило изучать внешность твоего Шерлока или (тем более) сравнивать его с теми, о ком я не вспоминал уже добрых девятнадцать лет. Этих двоих, – Гарри указал на некрасивую женщину и заурядного мужчину, – ты ни разу не видела. Зато этого парня, – он ткнул в когтеранца, – ты знаешь, пусть и не так хорошо, как я.
Гермиона наклонила голову, ожидая продолжения. Ей казалось, что какая-то смутная догадка вертится на краю сознания, но поймать ее не удавалось.
– Под именем Волдеморт.
Гермиона взяла в руки снимок. Волдеморт – Том Риддл – парень-«когтевранец» – был действительно очень красивым. Никакой «печати порока», как любят писать. Ни единого следа.
– Гонты были очень слабыми, но все-таки магами, – снова заговорил Гарри, – но они растеряли достоинство, деньги и положение в обществе. Зато другая ветвь, в которой уже не осталось ни капли волшебства, сумела пробраться наверх. Можно поднять архивы и выяснить, кто из Гонтов и в какое время стал Холмсом, но, думаю, это не слишком важно.
– И что нам с этим делать? – спросила Гермиона удивительно беспомощно.
– Ну, – Гарри опять взъерошил волосы, – думаю, что ничего. Разве что твоему Шерлоку лучше не зачесывать волосы назад и не встречаться в таком виде со стариком Слизнортом – тот может решить, что к нему явился призрак некогда любимого ученика. А вообще… Похоже, нам повезло, что Эвр не попала в Хогвартс. Еще одного наследника Слизерина с больной головой мы бы не пережили, тем более, что она, похоже, умнее Тома и не стала бы убиваться о годовалого ребенка.
Гермиона попыталась сделать вид, что ей смешно, но почти безрезультатно – новость не укладывалась в голове, где и без того до сих пор царил хаос.
Гарри без зазрения совести расположился подремать в углу кабинета, сказав, что в его собственном его найдут, а Гермиона до половины четвертого занималась насущными делами, задвинув мысли о пережитом страхе, близости с Шерлоком и фамильных секретах Холмсов подальше, на край сознания.
Курьер разыскал Майкрофта и забрал у него телефон, и Гермиона положила его в карман мантии, ожидая сообщения.
За полчаса до начала встречи с правительством маггловской Британии Гермиона разбудила Гарри, напоила его еще одной чашкой кофе и просмотрела собранные за ночь бумаги по Шеринфорду. Этот бой не будет ни приятным, ни простым**.
Примечания:
* – позволю себе заигрывание с Конан-Долом и советской экранизацией. Оригинальная цитата: «Вот так начнешь изучать фамильные портреты и уверуешь в переселение душ» («Собака Баскервилей»).
** – к своеобразному эпиграфу последней серии Шерлока: «Правда редко бывает приятной и никогда – простой» О. Уайлд.
Конечно, это не любовь. Глава 46.2
Антарктика, Лангдейл, Порлок и Любовь. В светлом просторном кабинете, в центре которого стоял овальный стол из темного дерева, присутствовали все четверо – фактическое правительство маггловской Британии, люди, принимающие ключевые решения во всех сферах, включая политику, экономику, внутреннюю и внешнюю безопасность. Разумеется, все четверо были осведомлены о существовании волшебного мира – в той или иной степени.
Гермиона не позволила себе еще ровнее выпрямить спину и показать этим едва заметным движением свою нервозность. Она дождалась, пока перед ней распахнут дверь, ровным шагом дошла до стола, оглядела присутствующих и заняла место напротив Майкрофта. Гарри остался стоять, чуть наклонив вперед голову и уперев кулаки в бедра, как стоят обычно авроры на посту. Его правая рука почти касалась скрытой кобуры с волшебной палочкой, и, в случае необходимости, атаковать он мог немедленно.
Положив ладони на стол, Гермиона улыбнулась одними губами, не давая ни единой искре дружелюбности мелькнуть в глазах.
Майкрофт ответил такой же ледяной улыбкой василиска. Ужас вчерашнего дня, волнения, тяжелейший стресс не оставили даже легкого отпечатка на его лице. Он был сух, безупречен и абсолютно спокоен, как и всегда.
Он представил ей коллег, являвших собой образчики такого же пугающего спокойствия. Двое мужчин – лорд Риверс и мистер Оливер – со стороны казались образцовыми джентльменами, такими, как их описывали авторы позапрошлого века, разве что аккуратных цилиндров не хватало. Но Гермиона не сомневалась, что оба отдадут приказ о начале бомбежки мирного города, не испытав ни малейших угрызений совести, если это будет оправдано общим благом. Женщина – леди Смолвуд, – была семью или десятью годами старше Гермионы, у нее было сухое узкое лицо и слишком светлая помада на губах. Морщинки выдавали ее неумение улыбаться, а узкая длинная складка между бровей – привычку часто хмуриться. Пожалуй, она тоже знала, как выбирать из двух зол.
Гермиона медленно обвела взглядом каждого из присутствующих и остановилась на Майкрофте. На полдюйма наклонила голову, предлагая начинать.
– Все в сборе, – Майкрофт встал со своего места. – Это закрытое совещание, все, о чем пойдет речь, получает наивысший гриф секретности, обсуждение тем, которые будут затронуты в ходе разговора, вне стен этой комнаты запрещено. Видеозапись будет зашифрована, – он сделал паузу. – Сегодня к нам присоединилась глава МИ-7. Полагаю, все понимают, о каком учреждении идет речь.
Направленные на Гермиону взгляды стали тревожными. В другой ситуации Гермиона оценила бы тонкий юмор – министерству магии присвоили порядковый номер, причем именно семерку – самое сильное магическое число. Но в этот момент она была полностью сосредоточена на предстоящем разговоре.
– Как вам известно, вчера произошла… внештатная ситуация. Объект, находящийся под четвертой степенью наблюдения, вышел из-под нашего контроля и оказался под управлением психически-нездоровой, опасной для общества персоны, что повлекло за собой значительные последствия, – он прервался, давая время обдумать сказанное. – Нарушение условий охраны Шеринфорда вызывает вопрос о целесообразности этой охраны.
Он замолчал, и Гермиона, подавляя естественное желание сделать вдох перед погружением на глубину, к акулам, взяла слово:
– Шеринфорд был построен для выполнения определенных задач. Сейчас они уже не актуальны. Использовать его как тюрьму и лечебницу опасно. После вчерашнего инцидента мои люди обезвредили Шеринфорд и восстановили контроль над ситуацией. Нам это под силу. Вам, – она по очереди взглянула на каждого из присутствующих, – нет.
– Прошу прощения, – прервала ее леди Смолвуд, – но Шеринфорд находится в юрисдикции службы безопасности Великобритании. Ваше вторжение на его территорию…
– Было необходимо, – Гермиона поджала губы и чуть сощурилась.
– Вы не имели права на вмешательство, – женщина чуть наклонилась вперед, как будто переломившись в пояснице.
– Жизни вашего коллеги и еще десятка человек, по-вашему, ничего не стоят?
По лицу женщины прошла едва заметная тень.
– Мы разрешили бы инцидент без вашей помощи, своими силами и средствами.
– Боюсь, вы заблуждаетесь, – проговорил Майкрофт медленно и схлестнулся взглядом с женщиной. – Ситуация вышла из-под нашего контроля.
– Вопрос в том, почему это произошло, – сухо заметил мистер Оливер.
– Мы не будем говорить сейчас о том, чья это ответственность. И чья вина, – по слову, холодно уронила леди Смолвуд. – Речь о том, что вторжение МИ-7 на территорию Шеринфорда недопустимо. Этого не должно повториться. Вы должны отозвать своих людей.
Гермиона положила на стул маленькую сумочку, аккуратно вытащила из нее пухлую папку, подготовленную Джесс, и открыла.
– Здесь фотографии, сделанные моими сотрудниками в Шеринфорде. Прошу ознакомиться.
Папка пошла по рукам. На движущихся фото были запечатлены узники, безумцы, а главное – подопытные из лаборатории на нижнем этаже. Девочка, опутанная датчиками. Восемнадцатилетний юноша с пустыми глазами, из которого выкачивали кровь, определяя способности организма волшебника к регенерации.
В общей сложности двенадцать магглорожденных волшебников в возрасте до тридцати пяти лет, которые так и не попали в Хогвартс и стали пленниками Шеринфорда.
Леди Смолвуд почти не смотрела на фотографии, Риверс и Оливер изучили их внимательно, Майкрофт бросил один короткий взгляд.
Гермиона не двигалась и ничего не говорила. Ее опыт в политике был куда меньше, чем у этих четверых. В волшебном мире не были приняты игры в шпионов и спецслужбы – ни тайных кодовых имен, ни едва различимых подтекстов, ни секретных операций. И, пожалуй, Гермиона могла доверять своим заместителям и главам отделов. Она могла полностью положиться на Кингсли, возглавившего Визенгамот. На Гарри. На всех, кто управлял волшебной Британией. Но она сильно сомневалась, что Майкрофт может так же доверять трем своим коллегам.
Содержимое папки было изучено, Гермиона убрала ее обратно в сумочку. Теперь нужно было не проиграть, не ошибиться. Изначально она планировала говорить с позиции сотрудничества. Но ледяные взгляды, короткие реплики и ощущение надвигающейся опасности заставили ее поменять решение.
– Вы ознакомились с фотографиями, – сказала она, – сделанными в Шеринфорде. Подпольная лаборатория по изучению людей с особыми способностями. Или, – она прищурилась, – не подпольная, а санкционированная вами?
Ей ничего не ответили.
– Соглашение по Шеринфорду было заключено семьдесят лет назад.
– Что не делает его менее законным, – подал голос лорд Риверс.
– Шеринфорд был построен, чтобы помочь вам, немагическому сообществу, защититься от фанатиков Гриндевальда после Второй Мировой войны. Вы превратили его в тюрьму.
– Для тех, кому не нашлось места в вашей… организации, – сказала леди Смолвуд. – Вы не интересовались их судьбой до сих пор, что изменилось?
Гермиона опять растянула губы в подобии улыбки:
– У нас сменилась власть.
Она не собиралась говорить о том, что спасала Шерлока Холмса, его брата и друга.
– Мой визит в Шеринфорд оказался весьма кстати – особенно когда выяснилось, что крепость больше не охраняется, – Гермиона встала со стула и сложила руки на груди. – Шеринфорд утратил свое значение. Он должен быть закрыт. Он опасен, в первую очередь для вас. Разрешите небольшую демонстрацию?
Гермиона достала палочку и жестом, похожим на две сцепленные бесконечности, перечеркнутые руной из славянского алфавита, вызвала иллюзию – труп человека с посеревшим, потрескавшимся лицом, а рядом – разрушенный до основания дом, и пояснила:
– Это – нападение обскура. Ребенка, потерявшего контроль над магией. Вам повезло, что в Шерифнорде был всего один, и слабый.
– Ваши дети совершают убийства? – спросил лорд Риверс.
К счастью, это был именно тот вопрос, которого Гермиона ждала.
– Магия. Ребенок не виноват, подавляемая магия рвется на свободу. Видите ли, лорд Риверс, чтобы сровнять это здание с землей, мне не нужны бомбы или другие устройства, достаточно мысли – и магии. Это большая сила. В лаборатории Шеринфорда ставились бесчеловечные опыты, но они бесполезны. Магия не сводится к генам или особенностям организма. И немагам ее лучше не изучать. Мистер… – она проглотила имя Майкрофта, – Холмс вчера познал на себе последствия взаимодействия с достаточно слабым волшебством. И ему, насколько я могу судить, не понравилось.
– Я не вижу причин препятствовать тому, чтобы МИ-7 забрало контроль над Шеринфордом, – безэмоционально ответил Майкрофт.
Гермиона все-таки сделала один вдох глубже остальных – почему-то ей стало очень страшно.
– А ведь вы испуганы, мистер Холмс, – как-то в сторону сказал мистер Оливер. – Что говорит в вас: расчет или эмоция?
На лице Майкрофта не дрогнул ни один мускул, он ответил сухо и даже брезгливо:
– Эмоция? Вы знаете мое отношение к принятию решений под влиянием эмоций. Вопрос Шеринфорда требует решения, и то, что я оказался одним из заложников…
– Заставляет вас смотреть на ситуацию предвзято, – прервала его леди Смолвуд.
– Шеринфорд принадлежит правительству Великобритании. И мы в состоянии удерживать контроль над ним. Я против, – лорд Риверс откинулся на спинку стула.
Леди Смолвуд вздохнула:
– Я против.
Мистер Оливер молчал почти минуту, прежде чем присоединить свой голос к остальным. Гермиона не позволила себе запаниковать или хотя бы напрячься.
– Прежде чем принимать решение, я предлагаю вам вспомнить, – она добавила в голос жесткости, словно разговаривала не с политиками, а с преступниками, – что в наших силах закрыть Шеринфорд чарами ненаносимости, что сотрет его со всех карт и уберет со всех радаров, – она оперлась рукой на стол и продолжила мягче: – наши миры сосуществуют на одной территории уже давно. Наше сотрудничество основано на соблюдении определенных требований, в частности, магглы не изучают волшебство, не пытаются разобраться в механизмах его работы. Шеринфорд – это угроза нашему сотрудничеству и мирному сосуществованию.
В кабинете снова воцарилась тишина. Гермионе очень хотелось бы глянуть на Гарри и почувствовать его поддержку, но она не имела права это сделать – она была властью волшебной Британии.
Запоздало, глупо пришла мысль о том, что она совершила ошибку, поддавшись на уговоры Кингсли. Он должен был оставаться министром. И в этой ситуации одного его присутствия было бы достаточно, чтобы убедить коллег Майкрофта принять верное решение. Она – уставшая женщина, слишком подверженная влиянию эмоций, – не могла диктовать свою волю. Правда, у нее уже не было выбора.
Она чуть подняла глаза и встретилась взглядом с Майкрофтом. Его лицо оставалось все таким же отстраненным, но в темных глаза на мгновение зажглась и тут же потухла искорка одобрения. Он едва заметно наклонил голову.
Шерлок утверждал, что на совещании возникнет ситуация, когда положение Майкрофта окажется под угрозой, он был уверен, что кто-то из трех самых близких к нему людей попытается лишить его влияния на британскую политику. И Гермиона понимала, что, если Шеринфорд удастся отстоять ценой благополучия Майкрофта, это будет пиррова победа. Правда, пока все было спокойно – почти, если не считать болезненного замечания об испуге.
– Вы оказываете давление, – жестко сказал лорд Риверс.
– Я озвучиваю факты, – Гермиона поймала его колючий взгляд.
«Видеозапись будет зашифрована», – так сказал Майкрофт, имея в виду другое: видеозапись ведется. Он предупредил ее, что каждое слово и каждый жест будут зафиксированы. Применить магию – значит, скомпрометировать себя, поставить даже то шаткое сотрудничество с магглами, которое есть сейчас, под угрозу.
Мистер Оливер спросил:
– Что вы планируете сделать с островом, если он вернется к вам?
– Мы заберем тех узников, которые связаны с нашим миром, вернем вам – ваших. Шеринфорд исчезнет с карт, его помещения будут переоборудованы под тюрьму взамен устаревшего Азкабана.
Едва заметно в кармане завибрировал телефон – можно было не сомневаться, что это сообщение от Шерлока. Но Гермиона не могла прочесть его прямо сейчас.
– Есть альтернатива, – проговорил Майкрофт. – Возможно, она покажется вам более… подходящей. МИ-7 забирает из Шеринфорда своих людей и устраняет все уровни магической защиты. После этого Шеринфорд становится одной из рядовых тюрем Британии.
Это был выход, причем именно тот, которого желала Гермиона. Шеринфорд не был нужен волшебникам – Азкабан полностью выполнял свои функции, а его размеры как раз подходили для того, чтобы содержать преступников-магов. Он не переполнялся, но и не пустовал. Шеринфорд значительно сложнее охранять, он ближе к берегу, его защитные системы придется полностью перестраивать – а это дополнительные расходы. В отсутствие волшебства он станет просто крепостью, тюрьмой, как Пентонвиль, и уже не будет представлять никакой угрозы.
– Я поддерживаю ваше предложение, мистер Холмс, – кивнула Гермиона.
Возражений не последовало.
Черновая договоренность была зафиксирована на бумаге немедленно.
Гермиона ответила на короткое рукопожатие Майкрофта, чувствуя между тем, что начинает нервничать все сильнее.
Шерлок редко ошибался, почти никогда. Телефон в кармане, кажется, обжигал сквозь несколько слоев ткани. Что-то должно было произойти. Но ничего не происходило.
