Текст книги "Конечно, это не любовь (СИ)"

Автор книги: Екатерина Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 52 страниц)

Конечно, это не любовь. Глава 9.1

После удара по голове Шерлок приходил в себя долго, то погружаясь в чернильную темноту, то выныривая на поверхность и выхватывая обрывки реальности. В Чертогах на два голоса кричали Майкрофт и Гермиона, но как он ни старался, он не мог разобрать их слов, а их лица плыли у него перед глазами, двоились и то и дело исчезали.

Однако постепенно он сумел вернуться в сознание, и первое, что он увидел, был блестящий ствол восьмизарядного Кольта офицерской модели 1993 года выпуска. Следом за стволом он увидел и его владельца – высокого с военной выправкой светловолосого мужчину. Шерлок быстро оглядел его, отмечая мелкие детали о составляя портрет. Он служил в частной охране, наемник высокого уровня, но два или три года назад получил предложение поработать на правительство. Одинок, семьи или любовных привязанностей не имеет, домашних животных не держит. Педантичен, болезненно-аккуратен, привык составлять планы любых, даже простейших действий. Беспрекословно выполнит любой приказ, практически не испытывает угрызений совести или сомнений.

– Чем я не угодил британскому правительству? – спросил Шерлок. Его голос прозвучал не слишком твердо, но мужчина его услышал и чуть отвел в сторону пистолет.

– Отлично, что вы пришли в себя, мистер Шерлок Холмс, – произнес он, – надеюсь, вы простите мне предосторожности, с которыми вас сюда доставили. У нас нет ни цели, ни намеренья причинить вам вред.

Шерлок скользнул взглядом по жесткой складке возле губ, по мелким шрамам от опасной бритвы на щеках и понял, что не может верить ни единому слову. Он попытался пошевелиться, но его руки, похоже, были крепко связаны за спиной и сильно затекли.

– Все, что нам требуется, это ответы на некоторое количество вопросов и немного информации, – продолжил мужчина.

– Я что-то не ощущаю желания беседовать с вами, – заметил Шерлок, – пока у меня связаны руки.

Мужчина покойно приблизился, наклонился и рывком поставил Шерлока на ноги, потом одним движением развязал ему руки и толкнул обратно в кресло. Шерлок с трудом сдержал стон – все тело болело, а голова еще кружилась, но, по крайней мере, он мог размять пальцы.

– Так лучше? – спросил мужчина.

– Безусловно, – не без иронии ответил Шерлок. – Итак, я вас слушаю.

Он чуть прикрыл глаза и незаметно скользнул в Чертоги. Прежде, чем его начнут допрашивать (а это будет именно допрос, что бы там ему ни говорили про нежелание причинять вред), он должен понять их цель. Сам по себе он пока представляет немного – студент Кембриджа с репутацией наблюдательного психа едва ли может заинтересовать правительство. Что он может знать? Речь не идет о заговорах или политике – он даже не приближался к ним. Тогда что?

– У тебя есть только два варианта, брат, – заметил Мафкрофт.

– Он прав, – кивнула Гермиона.

Шерлок задумался и был вынужден с ними согласиться: тех, кто оглушил его и притащил в какую-то халупу на севере Лондона, могли интересовать либо его знания о волшебном мире, либо о делах брата. А так как этот человек скорее съест собственные ботинки, чем поверит в волшебство, остается…

Он вынырнул из Чертогов как раз вовремя, чтобы услышать вопрос, подтверждающий его предположения:

– Зачем вы виделись сегодня с Майкрофтом Холмсом.

– Он мой брат, – ответил Шерлок.

– Это нам известно, – кивнул мужчина, – но я задал вопрос о цели встречи.

Шерлок пристально взглянул в глаза мужчине и произнес:

– Братская встреча. Что-то вроде: «Как поживаешь? – Просто чудесно!». Это все.

– Позвольте вам не поверить, – улыбнулся мужчина. – Майкрофт Холмс не тот человек, чтобы ходить на обычные встречи, особенно сейчас, учитывая политическую обстановку. Мистер Холмс, поверьте, я не хочу причинять вам вреда, но если вы не будете отвечать на мои вопросы, мне придется…

Он не договорил, но Шерлок отлично понял намек. Черт бы побрал Майкрофта и его игры в политику! «Я скромный чиновник», – говорил он. Как же!

– Мы не близки с братом, – твердо сказал Шерлок, – наша встреча была краткой и по большей части случайной. Я не вникаю в его дела и даже не знаю, какую должность он занимает.

Краем глаза он заметил на другом конце комнаты еще двоих и однозначно не был достаточно самонадеян, чтобы думать, что справится с ними со всеми. Если он хочет выбраться отсюда, ему нужно говорить очень убедительно.

– Мистер Холмс, не стоит лгать. Он установил за вами наблюдение, фактически – приставил к вам охрану, а сегодня вы передали ему некий предмет. О вас отзывались как о наблюдательном и умном юноше, вы ведь догадываетесь, что произойдет, если вы будете продолжать отпираться? Итак, кто именно помогает Майкрофту Холмсу в его продвижении?

– Я говорю вам правду, я не знаю ничего о его делах, – резко ответил Шерлок и получил первый болезненный удар по щеке.

За ним последовали и другие. Шерлок всегда считал себя стоиком и был уверен, что легко сможет терпеть боль, но ошибся. Знай он что-то о Майкрофте, он рассказал бы, лишь бы остановилось это методичное, вдумчивое избиение, направленное на то, чтобы причинить ему как можно меньше вреда, но доставить наисильнейшую боль.

Передышка наступила через шесть или семь часов (по субъективному времени – часов поблизости видно не было). Шерлоку сковали руки наручниками и оставили в кресле. Впрочем, даже будь его руку свободны, но едва ли смог бы что-то предпринять – болело все тело. Поерзав немного и устроившись так, чтобы хотя бы не причинять себе еще больших мучений, он провалился в черный тяжелый сон. А на утро его разбудил уже другой человек. Он был невысок и сухощав, и на нем была длинная черная мантия. Из-под ее капюшона было сложно рассмотреть лицо, Шерлок сумел увидеть только горящие в темноте глаза.

– Расслабьтесь, мистер Холмс, – сказал, очевидно, волшебник, – это будет не больно, и вы все равно не вспомните об этом.

Волшебник вытащил длинную из темного дерева волшебную палочку, направил ее в лицо Шерлоку и произнес уже знакомое:

– Легиллименс!

Он сразу же скользнул в Чертоги разума и поплотней закрыл двери на засовы. С тех пор, как незабываемый профессор проломил его защиту, Шерлок как следует подработал ее, и теперь все, что маг мог делать, это бессильно биться в ворота пустячных воспоминаний и обрывков каких-то мелодий. А если ему вздумалось бы попытаться отойти от ворот, он угодил бы в непроходимые болота из химических формул, названий компонентов, реактивов и оборудования.

Маг продержался около пяти минут, после чего отступил. Шерлок открыл глаза.

– Ментальная защита, – прошипел маг, – интересно, откуда? И как надолго ее хватит.

Шерлок приготовился к новой атаке, но вместо заклинания чтения мыслей прозвучало другое – короткое и незнакомое:

– Круцио!

Его действие оказалось очевидно. Боль, которую Шерлок испытывал вчера от побоев, показалась ему ничтожной. Боль во время ломки после опиума и вовсе была не страшнее щекотки. Заклинание словно бы дробило и сращивало, а потом дробило вновь каждую кость в его теле, растягивало и резко сжимало в тиски каждую мышцу, наполняло легкие кислотой, а вены – какой-то огненной смесью. Шерлок заорал от боли и попытался сжаться в комок, но связанные руки и затекшие за ночь ноги не позволяли этого. Неожиданно его словно бы втолкнуло внутрь Чертогов. В них было как-то серо, словно за несколько мгновений стены потрескались и испачкались в золе, ковер на полу выцвел, а потолок осыпался.

– Как же ты постыдно слаб, мой мальчик, – проскрежетал нереальный, больше похожий на голограмму из дешевых фильмов Майкрофт. Гермионы не было видно.

– Я не слабый, – ответил Шерлок.

– Очень, очень слабый, – продолжал Майкрофт, – мне противно смотреть на то, как ты распускаешь сопли. Ты разочаровал меня, братец, и разочаровал всех. Родителям лучше не знать об этом, не так ли? Они будут крайне… – он сделал паузу и повторил понравившееся ему слово: – разочарованы.

– Из-за тебя я вляпался в это! – рявкнул Шерлок. – Из-за твоих дурацких игр в великого политика, вершителя судеб. И ты еще смеешь обвинять меня в слабости?

– Ты слаб, – повторил Майкрофт и пошел полосами, похожими на помехи на телевизоре, – и дело вовсе не во мне. Дело в тебе и в том, что ты способен или не способен сделать. Ты почти готов опустить руки, братец. Сдаться. Заплакать и позвать мамочку.

– Заткнись! – велел Шерлок и закрыл глаза, чтобы не видеть брата, но все равно видел – и слышал.

– Поплачь, Шерлок. И посмотри на то, как все твои хваленые Чертоги разума рассыплются, как карточный домик. Давай! Это же в твоем характере – жалеть себя и ныть, вместо того чтобы бороться. Ты всегда был жутким плаксой, Шерлок.

Это была чистая правда. В детстве он плакал постоянно, из-за ушибов, из-за обид, из-за резких слов. Пожалуй, только Гермиона сумела научить его держать себя в руках – плакать при девчонке было слишком стыдно. Гермиона вытащила бы его. Но ее не было рядом, в этом рушащемся мире. Был только Майкрофт, неумолимый, безжалостный, но всегда правдивый. Брат никогда не лгал ему. И он говорил правду. Если не собраться с силами, Чертоги рухнут, и он останется одинок и уязвим.

Шерлок еще сильнее зажмурился. Когда-то он уже был одиноким и уязвимым, когда-то уже рушилось все вокруг. Об этом напоминали страшная детская песенка про старый дуб, каменистый пляж и сырая земля. Нельзя было допустить, чтобы уязвимость вернулась. Он резко открыл глаза и оглядел Чертоги. Майкрофта уже не было, были рушащиеся стены, адская боль во всем теле и тихая-тихая детская песенка.

– Соберись! – всхлипнув, велел он себе. – И думай!

По его щекам (он точно не понимал, в реальности или в воображении) потекли слезы, а потом он словно издалека услышал собственные слова, которые он однажды сказал Гермионе: «Твои сожаления не помогут, так что советую заняться каким-нибудь полезным делом». Что-то подобное он сказал ей в ответ на ее рассказ о войне, о смерти ее приятелей и о том, как ее пытали Пожиратели Смерти. О, да, это был отличный совет.

Неожиданно из полутемного угла осыпающихся Чертогов вышел профессор – в черной мантии, совсем такой, как в жизни: худой, уставший и хмурый. Он выглядел настоящим, а не напоминал голограмму.

– Почему бы тебе не воспользоваться им самому, Шерлок? – спросил он спокойно. В его интонации не было ни насмешки, ни издевки. – Не думай о боли, просто займись делом. И не стой столбом, иначе я подумаю, что ты похож на моих безмозглых студентов.

Сквозь слезы Шерлок улыбнулся и фыркнул:

– Этого сравнения я не переживу.

– Тогда вперед. Дыра в стене не украшает интерьер.

Восстанавливать Чертоги, чувствуя все не прекращающуюся боль, было сложно, куда сложнее, чем строить их. Но под спокойным непроницаемым взглядом профессора Шерлок не мог остановиться. Позднее он подумает о том, как выбраться из ловушки, в которую он угодил, о том, как вышло, что среди политических противников Майкрофта оказался волшебник, и даже о том, почему из всех людей именно профессора он вспомнил тогда, когда совершенно опустил руки. А пока ему было не до посторонних мыслей – нужно было строить стены, камень за камнем, воспоминание за воспоминанием, не проживая и не чувствуя их, просто укладывая, как настоящие кирпичи. И когда последний камень обрел свое место, а с потолка заструился обычный мягкий свет, боль исчезла. Больше она была ему не страшна.

На лице профессора мелькнула едва заметная улыбка, он кивнул головой и заметил:

– Все-таки жаль, что ты маггл, Шерлок. Я бы не отказался от такого студента, – и исчез.

А Шерлок разместился на мягкой скамье недалеко от трибуны, краем глаза отметил, что Майкрофт занял свое любимое место, а Гермиона робко выглядывает из-за двери, и погрузился в сон. Когда он отдохнет, он обязательно найдет способ выбраться и не без удовольствия сломает магу парочку костей.

Конечно, это не любовь. Глава 9.2

Прошло что-то около недели – точнее Шерлок сосчитать не мог, – и ситуация за это время стала патовой. Он не хотел (да и не мог) ничего рассказать о Майкрофте, а маг и военный не могли добиться от него хотя бы какой-то информации.

Правда, где-то через три дня допрашивать его прекратили, и, хотя замечательное заклятие «Круцио» по-прежнему входило в его каждодневный рацион на завтрак, обед и ужин, вопросов ему больше не задавали. Рассуждая логически, Шерлок пришёл к выводу о том, что его статус изменился – из источника информации он превратился в заложника, с помощью которого можно будет оказать на Майкрофта давление. Эта мысль его не сильно обрадовала – конечно, Майкрофт заботится о нём и, наверное, даже к нему привязан, но, если нужно будет выбирать между жизнью какого-то там младшего брата и достижением великой цели, колебаться он не станет.

Значит, нужно было выкручиваться самостоятельно, но это было непросто. Если бы маг и военный приходили к нему по одиночке и без охраны, он легко одолел бы любого из них, но вот справиться сразу как минимум с четверыми ему однозначно не удалось бы. Ему нужен был план – действенный, эффективный и исключающий все возможные риски. Проблема, однако, была в том, что его мозг начисто отказывался работать без дозы никотина и кофеина. За сигарету он, как ему казалось, без колебаний убил бы, а чашка кофе – горячего, чёрного и очень крепкого, – стала ему сниться.

Как он ни понукал себя, он ничего не мог придумать. Было очевидно, что ему нужна поддержка, хотя бы ещё один человек, который сможет отвлечь на себя внимание. Сначала он надеялся, что его хватятся в университете, но потом понял, что похитители наверняка предусмотрели это и отправили от его имени весьма убедительное письмо, сообщая, к примеру, что он сломал ногу и вынужден пропустить некоторое количество занятий. Ещё его пропажу могли заметить родители, однако и им наверняка было послано письмо. Любой, кто хоть немного знал Шерлока, сказал бы, что он ненавидит длинные письма, так что короткая записочка как минимум на пару недель успокоила бы их. Оставалась…

Гермиона. Конечно, они виделись недавно, но она так и не удосужилась прочитать ему воспитательную лекцию о том, как опасно выслеживать невидимых волшебников, так что она наверняка захочет с ним поговорить. На неделе она искать его не станет – побоится отвлекать от учёбы. Но в выходные, скорее всего, придёт к нему в убежище и сразу поймёт, что он давно там не появлялся. Как она поступит в этом случае? Решит оставить в покое? Однозначно нет, это не в её характере. Она направится в Кембридж, а, не найдя его там, посетит его родителей. Дальше всё совсем просто – она использует своё поисковое заклинание и вытащит его из этой чёртовой дыры.

Продумав этот план до мелочей, Шерлок перестал паниковать, и даже мысли о сигарете и кофе перестали его слишком сильно мучить. Нужно было просто подождать – и он ждал, развлекая себя то раскрытием каких-нибудь старых и не слишком интересных преступлений из собственного архива, то упражнениями в остроумии. Военный, правда, на его комментарии и оскорбления не реагировал, а вот маг приходил в ярость, его начинало трясти, он визжал, насылал осточертевшее «Круцио» – в общем, был отличной мишенью.

О том, что настала пора действовать, Шерлоку сказал дверной замок – маг всякий раз запирал комнату изнутри, поэтому лёгкое металлическое дребезжание с обратной стороны двери почти наверняка означало, что кто-то пытается снять заклинания. Дребезжание повторилось, и Шерлок на всякий случай достоверно изобразил обморок – будет лучше, если на него будут обращать как можно меньше внимания. Потом дребезжание сменилось резким стуком, и дверь сорвало с петель – в комнату ворвалась пылающая праведным гневом Гермиона.

Дальнейшее было делом полутора минут – при поддержке даже не одного, а целых двух волшебников (разумеется, как можно было не догадаться, что мистер Малфой захочет вернуть долг!) разобраться со всей командой похитителей было удивительно просто. И Шерлок не отказал себе в удовольствии сломать магу правую руку и как следует приложить лицом об пол.

– Шерлок! – воскликнула Гермиона, как только убедилась, что никто на них больше нападать не собирается.

– Только не вздумай меня обнимать! – быстро ответил он. Потом заметил, как на её лице появилось выражение обиды, и добавил: – по крайней мере до тех пор, пока я не приму душ и не переоденусь.

Гермиона фыркнула.

– Малфой, – произнёс Шерлок, отворачиваясь от неё, – если вы будете так любезны, что впечатаете ваш обитый железом каблук в лицо этому джентльмену, – он выразительно пнул военного по рёбрам, – можете считать, что больше ничего мне не должны.

Малфой весьма выразительно ухмыльнулся, но ничего сделать не успел, потому что Гермиона произнесла:

– Не вздумай! Никто не будет бить находящихся без сознания людей. Мы не… – она осеклась, но и Шерлок, и Малфой легко догадались, что не произнесены были слова «Пожиратели Смерти».

– Тогда за вами небольшой долг сохраняется, – пожал плечами Шерлок. – Советую как следует побеседовать с ними, а я вас, пожалуй, ненадолго оставлю.

И, не дожидаясь возражений, он вышел из комнаты и отправился на поиски душа. К счастью, в подвале он обнаружился – буквально за соседней дверью. Горячая вода привела его в отличное расположение духа, а уж после того, как в кармане одного из охранников он нашёл пачку сигарет и зажигалку, мир и вовсе показался ему прекрасным. Не обращая внимания на дым, Гермиона всё-таки бросилась к нему на шею, едва он вернулся в комнату.

– Как ты в это впутался? – прошептала она. – Я начала подозревать худшее.

– Ты подумала, что я решил продолжить эксперименты с наркотиками и что-то перепутал, – заметил Шерлок. Гермиону слегка покраснела, из чего он сделал вывод о том, что был прав.

– Мне и в голову не могло прийти, что тебя… – она шумно выдохнула и прошептала: – будут пытать.

– Это была очень скучная неделя, – хмыкнул он, – никакого разнообразия. Если бы я пытал человека, я уж точно не стал бы зацикливаться на одном заклинании.

– Почему-то я очень хочу тебя сейчас стукнуть, – заметила Гермиона, – а потом уложить в постель и отпаивать восстанавливающими зельями.

– Я в порядке.

– Я так не думаю, – подал голос Малфой, отходя от уже связанных какими-то толстыми зелёными лентами охранников, военного и мага. – Я своими глазами видел, как к вам применяли «Круциатус», а из ваших слов следует, что это происходило неоднократно. Так что я убеждён, что вы не в порядке. И кстати, мистер Холмс…

– Шерлок, – оборвал его он. Вот именно в эту минуту обращение «мистер Холмс» вызывало у него стойкое отвращение.

– Шерлок, как вам это удалось? Я хорошо знаю действие заклинания и не встречал людей, которые бы так его переносили. Разве что… – Малфой покачал головой, – разве что профессор Снейп. Но он был окклюментом высочайшего уровня.

– Как и я, – отмахнулся Шерлок, – так что можете не утруждаться – вам для этого не хватит ни сосредоточенности, ни умственных способностей. И меня сейчас интересует другое: где моё пальто?

– Пальто? – переспросила Гермиона.

– Да, тёмно-серое пальто. Надо его найти, у меня сегодня запланирована важная встреча.

– Шерлок, ты ведь не думаешь, что мы сейчас будем искать пальто, правда?

– Разумеется, думаю. Я не могу пойти без него на встречу!

Гермиона как-то истерически засмеялась и сказала:

– Ты мог вообще не выжить, и беспокоишься из-за какой-то тряпки?

Шерлок почувствовал, что начинает злится. Сколько можно напоминать ему, что он едва не умер? Этого же не произошло, верно? Стоило оставить это в прошлом и заняться делом.

Их спор прервал Малфой, который махнул палочкой и произнёс:

– Акцио пальто Шерлока Холмса.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом из коридора вылетел и скакнул в руки Малфою тёмный сверток. Тот перекинул его Шерлоку, и он с большим удовольствием набросил на плечи пальто.

– Думаю, вы захотите узнать, почему волшебники вмешиваются в дела маггловских спецслужб, – сказал он Гермионе. – А мне пора, нужно ещё переодеться.

И, не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты. Маг и военный теперь не его забота. Его интересовал разговор с Майкрофтом. Тот если и удивился телефонному звонку от младшего брата, то не подал виду и сразу же согласился на встречу. Шерлок позаботился о том, чтобы привести себя в порядок – в его квартире-лаборатории была чистая одежда, а на столе он без удивления обнаружил тёмный пузырёк, к которому была привязана бумажка со словами «Выпей меня», написанными рукой Гермионы. Разумеется, за то время, что он добирался на метро, она успела переместиться сюда, оставить ему лекарство и вернуться обратно. Он залпом выпил мерзкое на вкус зелье, после чего заметил, что синяки и ссадины полностью исчезли, так же, как и неприятная дрожь во всем теле.

Майкрофт, разумеется, пришёл на место встречи чуть раньше – он предпочитал ждать, а не опаздывать, и, хотя Шерлок приехал вовремя, он всё-таки на миг почувствовал себя страшно непунктуальным.

– Удивлён твоим желанием увидеться, дорогой брат, – произнес Майкрофт, когда они заняли один из кабинетов в ресторане и остались одни.

– Соскучился, дорогой брат, – в тон ему ответил Шерлок, а потом наклонился и тихо сказал: – значит, мелкий чиновник, да?

– О чём ты? – мягко спросил Мафкрофт, складывая руки домиком перед собой.

– О тебе. Мелкий чиновник в правительстве, почти секретарь, далекий от политики человек. Я ведь почти поверил! До тех пор, пока парочка твоих политических конкурентов не оглушила меня и не пытала на протяжении недели, пытаясь выяснить, кто тебя поддерживает.

Он хотел говорить спокойно и достойно, но на последних словах сорвался почти на крик. Майкрофт приподнял одну бровь и невозмутимо заметил:

– Рад, что всё обошлось.

– Обошлось? – прошипел Шерлок. – Разумеется, для тебя это значит «обошлось»! Тебя же не избивали семь гребаных дней!

– Ты не выглядишь несчастной жертвой. Разве что потерял пару-тройку килограммов, но здоровое питание быстро восполнит эту потерю.

– Если бы не твои идиотские амбиции и комплекс властителя мира, – начал Шерлок, но не договорил. Взгляд Майкрофта на мгновение из спокойного и почти ласкового стал жёстким. Он наклонился вперёд и тихо сказал:

– Прежде чем ты продолжишь предъявлять мне претензии, братец, задумайся о том, что бы ты делал, если бы не мой, как ты выразился, «комплекс властителя мира».

Он снова откинулся на спинку стула и продолжил:

– Ты, возможно, думаешь, что твоя учеба в Кембридже – исключительно твоя заслуга. Но если бы ты поинтересовался, хотя бы раз, стоимостью одного семестра и сопоставил его с доходом наших родителей, ты, возможно, заметил бы, что они не могут оплачивать твое образование. Впрочем, для тебя это будет слишком сложно – я иногда даже сомневаюсь, способе ли ты отличить пенс от фунта.

Шерлок почувствовал себя так, словно из него выбили весь воздух. Деньги никогда не входили в сферу его интересов, достаточно того, что они всегда были. Слова Майкрофта прозвучали болезненным, но очень справедливым оскорблением.

– Ты с детства был избалованным маленьким принцем, Шерлок, – продолжил брат, – нытиком, не способным ничего сделать самостоятельно. Я готов с этим смириться, согласен обеспечивать тебя, следить за твоей безопасностью.

– Удивительная заботливость! – ответил Шерлок.

– Не думай, что её причина в сантиментах. Это мой долг, не более. Но соглашаясь на все это, я запрещаю тебе, брат, высказывать мне какие-либо претензии. На мой взгляд, разговор окончен, – Майкрофт сделал движение, чтобы встать, но Шерлок оборвал его:

– Нет. Не окончен.

– Хочешь сказать что-то ещё? – Майкрофт снова положил руки на стол перед собой.

– Пожалуй.

Шерлок прикрыл глаза, собираясь с силами, и произнес:

– Иди к чёрту, Майкрофт. Вместе со своей заботой. Я вполне смогу сам себя обеспечивать, а твоё понимание безопасности в последний раз слишком болезненно мне обошлось, так что защитить я себя тоже смогу сам.

Майкрофт вскинул голову и издал короткое:

– Ха! – а потом обычным своим тоном сказал: – ты говоришь серьёзно? Как же ты будешь обеспечивать себя, Шерлок? Может, устроишься работать клерком? Кассиром? Уборщиком? Не смеши меня, братец, твоя гордость никогда не позволит тебе этого.

Майкрофт был прав. Шерлок ненавидел, когда он был прав, но не мог спорить с его словами. Никогда он не опустился бы до чего-то подобного. Он слишком привык считать себя отличным от обычных, глупых людей, чтобы поставить себя с ними на одну планку.

– Или ты бросишь университет? Закроешь перед собой все дороги?

Шерлок опустил голову, чувствуя, что не в состоянии выносить тяжёлого взгляда брата.

– Видишь? – тихо спросил Майкрофт. – Я прав. Возможно, тебя утешит мысль о том, что я уже знаю, кто именно допрашивал тебя, и проконтролирую, чтобы они больше не мешались у меня под ногами.

Майкрофт встал, поправил пиджак и добавил с почти нормальной улыбкой:

– И я, так и быть, не скажу мамочке, что ты куришь. Береги себя, Шерлок.

Он вышел из кабинета, а Шерлок остался наедине со своими мыслями, ни одна из которых не была приятной.