Текст книги "Конечно, это не любовь (СИ)"

Автор книги: Екатерина Коновалова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 52 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

– Я ищу Снейпов. Знаете таких?

– Грязных алкашей и их наркомана-сыночка? – осклабилась продавщица. – А чего их искать? Старшие на кладбище, а младший – тю-тю, свалил куда-то давным-давно. Тоже сдох, поди.

– Чудно, – против воли улыбнулся Шерлок, думая, что он, во всяком случае, приехал не зря, – так где их дом, говорите?

Снейпы жили в последнем доме возле грязной речушки, на улице с характерным названием Паучий тупик. Дом выглядел заброшенным и пустым, но Шерлока было сложно провести пыльными стеклами и массивным ржавым замком – он сразу заметил блестящую деревянную ступеньку, на которую часто наступали в одном и том же месте, чистую дверную ручку и почти не заросшую травой дорожку. Сам профессор или кто-то другой в доме бывал часто. Шерлок остановился в нескольких шагах от входа. Скорее всего, на дом наложены какие-то защитные заклинания. Соваться самому будет глупо – профессор-мизантроп вполне мог установить что-то, что сожжет незваного гостя на пороге.

– Поступим проще, – улыбнулся Шерлок, поднял с земли камешек и с размаху бросил в закрытое окно. Стекло со звоном разбилось. Шерлок отошел немного в сторону, прислонился спиной к стене соседнего дома, скрестил руки на груди и принялся ждать. Из Хогвартса просто так нельзя переместиться. Допустим, профессор занят. Десять минут, чтобы отложить свои дела, еще десять – выйти из школы.

– У вас полчаса, профессор, – подумал Шерлок. – Время пошло.

Через двадцать две минуты и сорок три секунды слева раздался тихий хлопок.

Конечно, это не любовь. Глава 1.2

Настоящий профессор Северус Снейп отличался от того, которого представил себе Шерлок. Он был выше ростом, меньше сутулился, но выглядел старше. Ему должно было быть чуть меньше сорока, а морщины возле глаз и носогубные складки у него были как у пятидесятилетнего. Выражение лица больше напоминало восковую маску. На короткое мгновение он замер, а потом Шерлок оказался под прицелом длинной черной волшебной палочки.

– Мне нужна причина, чтобы не убивать вас на месте, – произнес профессор. Голос у него оказался достаточно приятным и молодым, но плохо вязался с внешностью. Шерлок смотрел на профессора, но страха не испытывал, только азарт. Это было его первое настоящее дело, впервые его жизни действительно угрожала опасность, и избежать ее можно было только благодаря уму.

– У меня их шесть, – ответил Шерлок. – Первая – вы уже давно не служите Вол…

– Замолчите! – оборвал его профессор. – Не вздумайте произносить его имя.

– Вы не служите Тому, которого нельзя называть, с тех пор, как предложили Дамблдору свою преданность в обмен на спасение жизни Лили Эванс, – продолжил Шерлок.

Очевидно, что профессор Снейп – не из тех людей, которых нужно колоть тонкой иглой. Таких нужно бить по голове обухом, резко и очень сильно. Его слова произвели эффект удара.

– В дом, – хрипло велел профессор.

Шерлок кивнул и, дождавшись, пока дверь откроется, вошел в темную тесную прихожую. Профессор последовал за ним. Шерлок втянул носом воздух и скривился – пахло плесенью, тухлятиной и пылью. Дом типовой планировки, справа ванная комната и кухня, слева гостиная и спальня. Шерлок безошибочно выбрал нужною дверь и вошел в гостиную, которую хозяин дома превратил не то в лабораторию, не то в библиотеку, не то в склад.

Дверь со стуком захлопнулась, Шерлок услышал скрип замка. Профессор снова наставил палочку на Шерлока и сказал:

– Это плохая причина. Еще.

– Также я знаю, что убийство Дамблдора не было предательством и было одобрено самим Дамблдором, – быстро проговорил Шерлок. теперь нужно было заинтриговать профессора, чтобы он согласился помочь. – Возможно, это постановка, и он сейчас жив, возможно, он и так умирал от какой-то болезни, в любом случае, вы по-прежнему на стороне Гарри Поттера. Теперь о нем. У вас есть поручение от Дамблдора, но вы не можете выполнить его, потому что не знаете, где Гарри сейчас. И вы не убьете меня, потому что я знаю, как его найти.

Профессор опустил палочку на дюйм и спросил:

– Кто вы такой? Вам не больше семнадцати, а я знаю всех молодых людей волшебной Британии.

– Моя имя Шерлок Холмс, но вам оно не знакомо, – ответил Шерлок.

– Откуда у вас информация? – палочка опустилась еще на полдюйма.

– Я ее собрал, это было несложно.

Профессор как будто расслабился, рука с палочкой легко опустилась вниз, а потом резко, значительно быстрее, чем мог ожидать Шерлок, взлетела вверх. Его ослепила красная вспышка, от которой он не успел уклониться, а потом прозвучало:

– Легиллименс!

Шерлок занимался окклюменцией несколько лет, выстраивал свои Чертоги по камню, возводил стены вручную и был уверен в их крепости, но к такой силы атаке он не был готов. Профессор не просто проломил его защиту, он смел ее, даже не заметив. Перед глазами мелькнуло побережье с каменным пляжем, зазвучало болезненное «… подул восточный ветер…», и тут же закричал Майкрофт – пронзительно, как он никогда не кричал в жизни:

– Нет!

Стена за стеной рушились под яростным натиском, Шерлок почувствовал, что паника поглощает его. Что-то кричал Майкрофт, кажется, ему вторила Гермиона, но бестолку – он не слышал. А потом все кончилось. Шерлок очутился в Чертогах разума, в круглой башне с мягкими стенами. Рядом стоял бледный профессор – настоящий, а не чучело.

Он обвел глазами башню, коснулся пальцами стены и прошептал:

– Сильно.

Шерлок переводил дух. Когда он создавал эту комнату, он не думал, что будет использовать ее так. Он планировал запереть в нее свой самый большой страх, ночной кошмар, но так и не сделал этого, потому что не мог его отыскать. Страх Шерлока не имел лица или образа, он расплывался, терялся где-то на побережье, где дул восточный ветер. Его было нельзя поймать. И комната осталась пустовать.

– Такая защита в вашем возрасте… – продолжил профессор, а потом резко развернулся, от чего его мантия эффектно взметнулась в воздухе, и спросил, глядя Шерлоку в глаза неприятным колючим взглядом: – как вышло, что вы не учились в Хогвартсе.

– О, – Шерлок улыбнулся, – меня туда не приглашали. Говоря вашим языком, я маггл.

На короткий миг профессор потерял контроль над своим лицом, глаза чуть расширились, подбородок дрогнул, но потом маска вернулась на место, и он сказал:

– Пожалуй, стоило бросить волшебство и уйти в Кембридж преподавать высшую органическую химию. Может, процент идиотов среди магглов меньше.

Шерлок хмыкнул и заметил:

– Не обольщайтесь. Люди в большинстве своем идиоты, и наличие волшебной палочки в кармане на мозги никак не влияет. Однако, к делу.

Губы профессора дрогнули в намеке на улыбку, он кивнул и сказал:

– Имеет смысл продолжить разговор в реальном мире.

Шерлок кивнул и мягким усилием вытолкнул профессора из своей головы, после чего открыл глаза.

– Садитесь, – устало сказал профессор и кивнул головой на заваленное книгами и свитками пергамента кресло.

Шерлок бесцеремонно сгреб все на пол и уселся. Профессор остался стоять, но палочку убрал во внутренний карман мантии.

– Итак, – произнес профессор, – вы разыскали меня, сильно рискуя при этом. Зачем? Вы назвали причины, по которым вы можете быть мне полезны, мистер Холмс…

– Шерлок, пожалуйста, – попросил он. – Не стоит ассоциировать меня с вашими баранами-студентами.

– Шерлок. Но зачем вам я? Магический мир вас не должен касаться.

– Но касается. Мне тоже нужно найти Гарри Поттера. Я знаю, как это сделать, но мне не хватает магии. У вас она есть, но вы не знаете того, что знаю я. Сотрудничество.

– Почему вы решили, что я ищу Гарри Поттера? Он хоть и Избранный герой, но…

– Потому что Дамблдор вам приказал. Потому что дали самому себе клятву защищать его. Потому что не хотите, чтобы он погиб. Так всегда происходит, когда человек позволяет себе поддаться сантиментам. Не будь их, вам было бы все равно, но ваша правая рука и воротничок рубашки говорят о том, что вам отнюдь не все равно.

Профессор прислонился к шкафу с книгами и сказал:

– Мне стоило бы стереть вам память. Или убить

– Но вы не будете этого делать, – пожал плечами Шерлок. – Стереть память мне вы не сможете, а убить…

Он прищурился. У профессора дрогнули пальцы, дернулся кадык, расширились и тут же сузились снова зрачки.

– Вы лично убили на этой неделе троих человек. И для вас это проблема. Убежден, четвертый труп к этому списку вы добавите только по прямому приказу Того самого. Не иначе.

Профессор вытащил палочку, махнул ею в сторону второго кресла и освободил его от хлама, тоже сел.

– Вы меня убедили, – сказал он. – Я слушаю.

Шерлок прикрыл глаза.

– Они путешествуют втроем, ищут артефакты с названием «крестражи». Гарри Поттер и Рон Уизли – два недоумка, они полностью полагаются на Гермиону, – он произнес ее имя и тут же добавил, надеясь, что профессор не заметит паузы, – Грейнджер. Она не будет геройствовать и сразу же отправится с самое доступное из безопасных убежищ – в дом на площади Гриммо.

Профессор досадливо поморщился:

– Они были там! Но потом были вынуждены уйти.

Шерлок задумался.

– Тогда все проще. Единственный доступный им способ перемещения – аппарация. Но она подразумевает перемещение в уже знакомые места. Гермиона не специалист по путешествиям, за всю жизнь она выезжала дальше, чем в Лондон, всего несколько раз. Она бывала во Франции, они не станут покидать страну. Остается Суссекс, но к нему она не приблизится и на пушечный выстрел, и любимое место ее родителей – один из лесов на территории Англии. Рано или поздно они появятся там. Остается только…

– Сигнальный контур, – кивнул профессор. – Несложные чары. И что это за лес?

– Скажу позже. Иначе вам не будет никакого смысла от сотрудничества со мной.

– Мотив? – спросил профессор резко. – Мне нужно знать ваш мотив, прежде чем я соглашусь на, – он скривился, – сотрудничество. Зачем вам нужен Гарри Поттер.

– Мне не нужен Гарри Поттер, – медленно ответил Шерлок. – Мне нужно, чтобы выжила Гермиона Грейнджер.

Профессор побледнел, хотя и до сих пор не мог похвастаться здоровым цветом лица.

– Сантименты, значит… – произнес он.

Шерлок фыркнул:

– Нет-нет, никаких параллелей. Любовь – это чувство, которого стоит избегать. Химические реакции, которые она вызывает в организме, слишком негативно влияют на умственную деятельность.

Профессор поднялся из кресла и прошелся по комнате – мантия развивалась за его спиной, вызывая ассоциации с крыльями. Невольно Шерлок подумал, что не отказался бы от возможности так одеваться – это куда лучше банальной куртки.

– Я не привык сотрудничать ни с кем, – произнес профессор, – но вы правы. Я не знаю, где их искать.

Неожиданно плечи профессора закаменели, он вздрогнул всем телом и сказал:

– Я должен идти. Оставайтесь здесь и не вздумайте выходить из дома.

Шерлок не успел ничего ответить – профессор исчез, оставив его одного. Очевидно, Тот, которого нельзя называть, вызвал его к себе, если только у профессора не случился понос, что вряд ли – он же зельевар, наверняка быстро выпил бы какое-нибудь снадобье.

Шерлок огляделся внимательней. Если бы мама увидела эту комнату, она в жизни не сказала бы, что Шерлок живет в беспорядке. По сравнению с гостиной профессора, его комната была образцово чистой и ухоженной. Он поднялся из кресла и подошел к книжному шкафу и разочарованно вздохнул – все книги были о зельях, для него, Шерлока, бесполезных. Стол тоже ничем его не порадовал – несколько старых газет с движущимися фотографиями и откровенно желтыми заголовками, пустые колбы, снова книги по зельям и остатки полусгнившего заплесневевшего ужина. На полу валялись свитки, исписанные косым торопливым почерком, который было почти невозможно читать, еще книги по зельям…

Удача улыбнулась Шерлоку, когда он уже почти отчаялся – под одним из кресел он обнаружил книжку с названием «Наитемнейшие искусства» и с удовольствием углубился в чтение. Конечно, заклинания ему тоже были не нужны, но про них было увлекательно читать.

Профессор вернулся через три с половиной часа, бледный, с мокрым от пота лицом. Шерлок посмотрел на него, вздохнул и спросил:

– Полка?

Профессор пошатнулся, рухнул в свободное кресло и прохрипел:

– Третья, ванная.

В единственном шкафчике в ванной на третьей полке стоял всего один флакончик, Шерлок забрал его и влил в горло профессору. Тот закашлялся, но проглотил и облегченно вздохнул.

Шерлок вернулся к книге. После пыток обычно человеку стоит немного отдохнуть и прийти в себя, не так ли?

– Какая жалость, – сказал вдруг профессор. Шерлок поднял голову от книги и вопросительно наклонил голову. – Какая жалость, – продолжил профессор, – что Темный лорд не об вашу голову убился. Насколько легче жить было бы.

Шерлок не ответил. Когда-то он мечтал, пусть и в глубине души, что тоже овладеет магией. Часто думал о том, как здорово было бы учиться в Хогвартсе вместе с Гермионой. Но сейчас не променял бы свое прекрасное будущее великого детектива на все волшебные палочки мира.

В тот день они с профессором ни о чем не договорились, зато в следующее воскресенье отправились в Королевский лес Дин. Профессор помахал палочкой в воздухе и сообщил, что это поможет ему отследить перемещение, но чары придется обновлять каждую неделю.

– По крайней мере, это не мое дело, – довольно заявил Шерлок.

Он не любил ждать, но теперь ожидание было куда приятней, чем месяц назад. Он ждал не неких непонятных вестей, а конкретного результата. И не сомневался в том, что результат будет. Гермиона умна, но предсказуема. Рано или поздно она отправится в лес Дин.

Прошло Рождество – как-то мимо. Майкрофт просидел весь праздник с надутым лицом, выходя из комнаты только чтобы поговорить по мобильному телефону. Мама с папой пытались веселиться, но переживали из-за того, что дети не разговаривают друг с другом. А Шерлок не думал о Гермионе, не решал, что именно он хотел бы ей рассказать, не сочинял короткие записки с описанием пришедших ему в голову идей – в общем, тоже не лучился радостью.

Но в ночь сразу после Рождества Шерлока разбудил стук в окно. Сова принесла письмо. Косым плохо читаемым почерком, как в книгах и свитках в доме Снейпа, было написано: «Это портал. Активируется словом „Дин“. У вас в голове есть башня с мягкими стенами».

Вместе с письмом из плотного конверта Шерлок вытащил обычную канцелярскую скрепку. Он придирчиво осмотрел ее и уже хотел было произнести кодовое слово, но передумал. Переоделся в уличную одежду, тщательно зашнуровал высокие ботинки, и только после этого снова взял скрепку и сказал вслух:

– Дин.

Скрепка засветилась голубоватым светом, и тут же Шерлок почувствовал, как огромный невидимый крюк поддевает его под ребра и утаскивает вверх. В глазах потемнело, в легких кончился воздух, и тут же все кончилось – Шерлок упал на грязный пол. Он тут же поднялся на ноги, отряхнул колени и спросил у стоящего рядом профессора:

– Прибыли?

Вместо ответа профессор протянул Шерлоку руку, тот, преодолевая отвращение, возникавшее у него при любом физическом контакте с посторонними людьми, дотронулся до этой ледяной сухой руки, и мгновенно испытал на себе все прелести аппарации – его сжало, скрутило, протолкнуло в игольное ушко и выплюнуло. Они с профессором стояли на заснеженной опушке королевского леса Дин.

– Они в десяти минутах пути.

– Что вы будете делать?

– Мне нужно передать Поттеру одну вещь. Я спрячу ее и привлеку его внимание. А вы?

Шерлок задумался.

– Прекрасно, брат, – хмыкнул у него в голове Майкрофт. – Такой план, столько энтузиазма, и что в итоге?

Шерлок моргнул, отгораживаясь от подсознания, и ответил:

– Ничего. Ей лучше не знать о моем участии в поисках.

Профессор кивнул и первым пошел вперед. Шерлок поплотней застегнул куртку и последовал за ним. Они подошли к небольшому, начавшему замерзать озеру. Профессор достал из удивительно глубокого кармана длинный сверток, развернул его и вытащил на свет короткий серебряный меч.

– Удивительно, что он вообще дается мне в руки, – произнес профессор и бросил меч на дно озера. Шерлок проследил за тем, как он тонет в темной воде. Профессор знаком показал отойти за дерево, вытащил палочку и произнес уже знакомые Шерлоку слова:

– Экспекто Патронум.

Этим заклинанием в прошлом году Гермиона вызвала выдру, прогнавшую дементора. У профессора выдры не было, вместо нее появилась легкая тонконогая лань. Как живая, она приблизилась к профессору, ткнулась носом ему в руку, развернулась и поскакала прочь.

– Это Лили Эванс? – спросил Шерлок.

Профессор не ответил, что вполне можно было перевести как «да».

Гермиону Шерлок увидеть так и не смог, точнее, не захотел. Понял, что ему просто нечего ей сказать. Он сделал свое дело, решил задачку, доказал себе, что может ее отыскать – и все. Уже днем он вернулся в комнатку в квартире у дальней родственницы и снова принялся скучать, надеясь, что произойдет что-то, что вырвет его из этой бесконечной скуки. Но незадолго до этого, на рассвете, у них с профессором состоялся странный разговор.

Они переместились обратно в дом в Паучьем тупике только после того, как убедились, что Поттеру и Уизли хватило мозгов (пусть и не сразу) проткнуть крестраж мечом. Профессор сказал что-то вроде:

– Это тянет на целое логическое умозаключение. Явно эволюционируют, – после чего вместе с Шерлоком аппарировал в свой неприятный дом.

– Зачем столько сложностей? Все эти планы, обманы, двойная игра.? – спросил Шерлок.

– Игра, – профессор улыбнулся как-то жутковато (или так показалось из-за того, что единственным источником света был камин), – все дело в игре. Смысл в ней. Идет большая игра, а мы все – фигуры. Наш игрок умер, но, если мы хотим победить, мы должны следовать его стратегии, а не бросаться на врага по одному.

– Фигуры обычно умирают, – заметил Шерлок.

– И так бывает, – как-то легко согласился профессор. Шерлок прищурился и сказал:

– Так вот в чем дело. Вы уже определили для себя удачный момент?

– Момент?

– Игры. Когда ваша фигура будет съедена. Я мог бы сразу догадаться. Но должен быть какой-то смысл в этом самопожертвовании. Мне не хватает фактов.

Профессор пожал плечами:

– Палочка. Долгая история, но есть палочка, за которой охотится Темный лорд. Она принадлежала Дамблдору. Но потом я победил его, она перешла ко мне как к победителю. Рано или поздно лорд поймет, что, чтобы владеть ей, меня нужно убить.

– Она у вас?

– Нет. Это не нужно. Достаточно того, что она знает, кто ее хозяин. Впрочем, к делу это не относится.

Шерлок согласился. Они еще некоторое время помолчали, глядя на пламя в камине, а потом профессор произнес фразу, которую Шерлок сразу не понял:

– Если когда-нибудь решитесь устроить собственную смерть, смотрите, чтобы вам не помешали. Смешнее и глупее несовершенного самоубийства только несовершенное самопожертвование.

После этого они попрощались, покинули дом в Паучьем тупике, и профессор, подумав о чем-то, поджег его. Пояснил:

– Давно пора было от него избавиться.

– Хорошо горит, – кивнул Шерлок. На этом они и расстались.

Неожиданно Шерлок подскочил с кровати, на которой лежал, почти не вставая, уже третий день. Как можно было быть таким слепым? Палочка! Палочке не принадлежит профессору Снейпу. Он убил Дамблдора, но не победил его. Его победил, если верить письму Гермионы, Драко Малфой.

Шерлок схватился за голову, сжал виски руками и тихо застонал. Теперь на место встали недостающие детали. Но главное, Шерлок уже ничего не мог изменить. Связи с волшебным миром у него не осталось.

Конечно, это не любовь. Глава 2

Гермиона закричала. Казалось, будто весь день ее душу вытягивали, как кусок резины, и теперь она лопнула с громким щелкающим звуком, разбивая ее сердце на мелкие осколки и заставляя громко кричать от боли.

Рон обхватил ее за плечи и прижал к себе, но она вырвалась и попыталась зажать себе рот руками, чтобы подавить крик. Она держалась все это время: всю битву шаг за шагом, потом мгновения торжества и всеобъемлющего счастья, затем – показавшиеся годами минуты безудержной скорби. Она молчала и не плакала, вслед за Роном целуя в лоб холодного и чудовищно-серьезного Фреда, она обнимала Гарри, когда тот закрывал глаза постаревшему, но оставшемуся даже в смерти спокойным и достойным Ремусу. Она заставляла себя держать голову прямо, откидывая со лба Тонкс ярко-сиреневые волосы.

Ее неестественное, почти мертвое спокойствие разлетелось на части, когда она увидела жалкий, испачканный в крови труп профессора Снейпа.

Она не любила этого человека, а в последний год – ненавидела, но он казался ей вечным, незыблемым, настолько же неистребимым и необоримым, как, скажем, плохая погода. Он не мог быть мертвым. Но был.

От этого осознания вся тяжесть дня рухнула ей на плечи, придавливая к земле.

– Гермиона! – выкрикнул Рон, но она отмахнулась и бросилась прочь. Она больше не могла оставаться в замке, среди рыдающих и улыбающихся сквозь слезы людей. Ей нужно было убежать как можно дальше, куда угодно. Она выбежала на улицу – резкий прохладный утренний воздух ворвался в ее легкие, обжигая. Она замерла на крыльце. Куда ей идти? Дома больше нет, даже если Пожиратели пощадили стены, они опустели. Ее никто не ждет. Ее дом остался в волшебном мире. Нужно было вернуться обратно, дать Рону обнять себя, сжать руку Гарри и попытаться в их поддержке найти силы, чтобы собрать обратно свою душу. Но она не могла. Она оглянулась через плечо на покосившиеся дубовые двери и поняла, что никакая сила в этом мире не заставит ее вернуться в Большой зал.

Она крутанулась на месте и переместилась на задний двор родного дома. Туда, где когда-то был задний двор. Что ж, по крайней мере, она действительно спасла родителей от смерти – от дома остались только обгоревшие обломки и жуткий скелет – каминная труба.

Гермиона почувствовала, что ее зубы начинают стучать. Она повернулась туда, где должен был быть второй родной дом – и увидела еще одно пепелище. Холмсы тоже уехали не зря.

Она медленно опустилась на обугленную землю и сжала голову руками. Ей бы очень хотелось заплакать, слезы всегда помогали, но она не могла. Она часто рыдала из-за таких пустяков, о которых и вспоминать стыдно, но сейчас не могла выдавить ни одной слезинки, как будто слезные железы атрофировались.

Она сама себе казалась похожей на развалины дома – такая же выгоревшая, мертвая. Можно ли умереть, но не заметить этого?

– Я жду тебя уже восемь часов, – вдруг услышала она. Не веря своим ушам, она подняла голову и встретилась взглядом с Шерлоком. Он стоял, опершись на каминную трубу, и выглядел живым, настоящим и бесконечно родным.

За год он изменился куда сильней, чем можно было ожидать. Еще больше вытянулся, отрастил волосы после последней неудачной стрижки, и теперь черные кудри частично закрывали его лоб, лицо как будто похудело и заострилось, но не казалось болезненным. Однако взгляд остался прежним – такой же чуть надменный, лукавый и пристальный.

– Шерлок, – прошептала Гермиона и снова прижала руку ко рту, всхлипнула, потом подскочила и бросилась ему на шею. – Шерлок, – повторила она.

Шерлок вопреки обыкновению не оттолкнул ее, а положил руку ей на плечо и даже как будто провел по спине. Гермиона уткнулась носом в его плечо, закрыла глаза и просто вдыхала родной запах. Война закончилась, все позади. Она дома.

– Хватит, – произнес он и отодвинул ее от себя. – Времени много, но его все равно лучше тратить с пользой. Бромли Хилл.

– Что? – переспросила она. Потом сообразила: – ты теперь живешь на Бромли Хилл?

– Была там?

Гермиона задумалась. Она не слишком хорошо знала Лондон, и уж конечно не помнила всех улиц, где когда-либо была.

Шерлок, видимо, понял ее сомнения, потому что, не говоря больше ни слова, направился к автобусной остановке.

До Лондона ехали молча. Шерлок дал понять, что все разговоры предпочитает оставить до дома, а Гермиона, хотя и страшно хотела спать, не рискнула расслабиться и попытаться заснуть, опасаясь кошмаров, поэтому просто сидела рядом с Шерлоком и смотрела в пустоту, не видя ни дороги, ни пассажиров рядом.

– Повезло, что моя квартирная хозяйка в отъезде, – произнес Шерлок и пропустил Гермиону в квартиру. – Моя комната наверху.

Комната Шерлока была… комнатой Шерлока. Повсюду валялись какие-то бумаги и книги, на стене была развешена карта со множеством цветных флажков, стол был завален газетными вырезками, кровать заправлена кое-как. Гермиона аккуратно освободила себе стул и села. Шерлок плотно закрыл дверь, запер ее на задвижку, сел на кровать и велел:

– Рассказывай.

Гермиона хотела было начать, но он тут же прервал ее:

– Говори по делу, эмоции оставим на потом.

Эмоции. Гермиона зажмурилась. Весь этот год состоял из эмоций. Их было так много, что, наверное, Гермиона их израсходовала все.

– Как ты узнал, что я буду в Кроули? Сегодня? – спросила она вместо того, чтобы ответить.

– Беспорядки в Лондоне. Неопознанный объект, – произнес Шерлок, – обрушение нескольких зданий. Слишком много шума для Пожирателей. Вероятность того, что это ты и твои друзья устроили, составляла примерно шестьдесят восемь процентов. Прошло слишком много времени, вы успешно прятались, а теперь рискнули раскрыть свое местоположение. Почему? Не было выбора или… переходите к финальному действию. Вы нашли все, что искали, и теперь не скрываетесь. Чтобы найти вас, Волдеморту понадобится не больше часа. Чтобы там ни происходило, не позднее, чем через сутки, все должно было закончиться. Просто.

– И ты ждал меня там, – тихо произнесла Гермиона.

– Да-да, но я жду рассказа.

Шерлок закинул ногу на ногу, подложил под спину подушку и всем своим видом показывал, что готов слушать ее.

Гермиона открыла рот. Закрыла. С чего начать? С поиска крестражей? С того, как они с Гарри и Роном скитались по лесам? С ухода Рона? С последней битвы?

– Волдеморт мертв, – наконец сказала она. – Окончательно. Гарри победил его.

Шерлок кивнул, словно ничего другого и не ожидал. Дальше рассказывать было проще. Гермиона закрыла глаза и просто говорила о том, что видела – как будто под веки ей наклеили маленькие телевизионные экранчики, на которых бесконечно прокручивались самые страшные ее воспоминания за последний год.

Шерлок слушал молча. Только два раза он пошевелился. Первый – когда Гермиона говорила о пытках Беллатрисы в поместье Малфоя. Второй – когда она рассказывала о Снейпе.

– Все кончилось, – сказала она и поняла, что больше не может произнести ни слова. Ей очень сильно хотелось расплакаться. Хотя бы сейчас. Хотя бы от облегчения.

– Отлично, – заметил Шерлок. Гермиона вздрогнула.

– Нет, не отлично.

– Все закончилось, злодей побежден, почему бы и нет?

Гермиона сглотнула и сказала тихо:

– Все совсем не отлично. Ты не представляешь, сколько человек погибло. Я не знаю, как буду спать. Все время вижу их.

Шерлок сощурился, поднял руку к губам, опустил и сказал холодно:

– Они мертвы, можешь сохранить их в памяти и жить дальше.

– Ты не видел их. Я знала всех их много лет, с кем-то сидела за одним столом, у кого-то училась. Фред… я ругала их с Джорджем за шалости, но все равно хохотала над очередной шуткой. Колин. Ему лет шестнадцать было. Ремус научил меня первым защитным заклинаниям. И Снейп… Мне за него едва ли не больнее, чем за других. Мы его все ненавидели, а он все равно умер ради нашей победы.

Шерлок поднялся со своего места и заметил еще холоднее:

– Достаточно. Твои сожаления им точно не помогут, так что советую заняться каким-нибудь полезным делом.

Это было больно.

Конечно, Гермиона не ожидала (не могла ожидать!) от Шерлока нежных слов утешения, заботливых объятий и прочего, но это было слишком. Она подскочила со стула и оборвала его:

– Помолчи.

Ему легко было говорить – он так и остался вредным мальчишкой-гением, который разгадывает загадки. Он не видел и четверти того, что видела Гермиона. Ни одной смерти. И он никогда не жил в палатке и не питался полусырыми грибами. Его не пытали.

– Ты не можешь об этом говорить, – прошептала она. Шерлок напрягся. Гермиона приготовилась услышать что-то еще более жестокое, но вместо этого Шерлок сказал:

– Извини. Мне не стоило так говорить.

Гермиона почувствовала, что надувающийся было шарик гнева в ее груди исчез. Она попыталась улыбнуться, сделала шаг вперед, и снова оказалась в объятьях Шерлока. Он придерживал ее за плечи и прижимал к себе так заботливо, как никогда в жизни. Гермиона закрыла глаза и спрятала лицо у него на груди, обняла его за шею. Пусть он вредный и порой говорит чудовищные вещи, он живой. Настоящий. Эта простая мысль ввергла Гермиону в шок. Он был настоящим. Даже тогда, когда ее окружали волшебные фокусы, безумные, как Шляпник с Мартовским зайцем, Шерлок оставался настоящим. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом.

Она никогда не рассматривала лицо Шерлока со столь близкого расстояния. Когда-то мама заметила, что он симпатичный. Тогда это звучало глупо и смешно, но сейчас Гермиона как-то отстраненно заметила, что у него действительно приятные черты. Не правильные, а именно приятные и очень запоминающиеся, яркие. Создавая его лицо, природа не жалела красок и акцентов. Скулы – чрезмерно острые, подбородок – отчетливо выпирающий, глаза – насыщенно-голубые, светящиеся, как патронус, губы – слишком точно очерченные, будто бы подведенные карандашом. Гермиона почувствовала, как в легких кончился воздух. Его губы были слишком близко. Теплые. Живые.

Она зажмурилась, как перед прыжком в воду, и поцеловала его.

Если бы сейчас кто-то решил проникнуть в ее сознание, он наткнулся бы на идеальный окклюментный щит. Не было ни одной мысли.

А потом Шерлок ответил на поцелуй.

Гермиона раньше целовалась, несколько раз. Поцелуй Виктора был похож на сказку или на сон – нежный, горячий. Он так смутил Гермиону, что она вырвалась и убежала прочь, а потом два дня пряталась от Виктора, пока тот не нашел ее и не притворился с удивительной деликатностью, что ничего не было.

Каждый поцелуй Рона был жадным, как будто он боялся потерять ее. С ним было естественно и легко.

Шерлок целовал иначе – только губами, сухими и слишком холодными, плотно сжав зубы, не закрывая глаз. Гермиона, снова встретившись с ним взглядом, почувствовала желание вырваться, отстраниться, но не сумела – он слишком сильно вцепился в ее плечи и прижал к себе. Тогда Гермиона медленно, точно зная, что не стоит этого делать, подняла руку и провела по его волосам. Шерлок вздрогнул всем телом и чуть подался вперед, Гермиона зарылась пальцами в мягкие кудри, и он закрыл глаза. Объятия стали чуть мягче, но вместе с тем – сильнее.

Гермиона никогда не была романтичной девушкой, во всяком случае, не считала себя таковой, но все-таки мечтала о том, как встретит парня, которого действительно полюбит. Как они будут долго и много гулять, разговаривать обо всем на свете. Потом между ними возникнет чувство, сначала это будет влюбленность, но потом она превратится в любовь, из которой вырастет страсть. Начиная встречаться с Роном, она отказалась от части этих мечтаний, но по-прежнему предполагала, что физическая близость с ним наступит не скоро и будет логичным продолжением духовной близости и влюбленности.