Текст книги "Драконы Солернии (СИ)"

Автор книги: Екатерина Рогозина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

  Пришлось принять самый невозмутимый вид и войти в комнату. Всё внимание было сосредоточенно на ди Ландау, так что меня заметили не сразу. Зато, когда увидели, то отовсюду посыпались смешки, комментарии и реплики:

  -Опять твой маг лапшу всем на уши вешает!

  -Фил, как будто прямо так всё и было?

  Я дождался, пока галдёж немного утихнет, и медленно кивнул:

  -Всё было именно так.

  Последовал новый взрыв веселья. В стороне не остался никто, что поделать, в тяжкой и трудной службе у экспертов и полиции не часто бывают весёлые случаи и возможность отдохнуть. Строгая матрона Маргарита не дала долго расслабляться своим подчинённым, внезапно появившись внизу лестницы и, качая головой в притворном сожалении, сказала:

  -Да, Фил, полевая работа явно не для тебя. А давай я тебя к себе заберу? Будешь мне чай приносить.

  -А как же я?! – возмутился ди Ландау.

  -А тебе я дам Луи в сопровождающие, – ласково сказала матрона, глядя, как вытягиваются лица двух молодых людей. Ни маг, ни секретарь вовсе не хотели таких перестановок. – Вы оба юные, бодрые, сильные, отлично сработаетесь. Ну что, Фил, сможешь мне заваривать чай?

  Я поглядел на своего подопечного. Тот заметно заволновался, до сих пор не веря, что матрона говорит всерьёз. Я подумал, что ему стоит немножко взбодриться перед походом к врачу. Пусть лучше думает о хитрой начальнице, чем о предстоящих процедурах. Да и вообще, лишний раз подразнить молодёжь было очень заманчиво. Не всё же ему одному про меня всякие слухи распускать. Поэтому я повернулся к матроне и негромко спросил:

  -С жасмином или мятой, сеньора?

  Не успел я договорить, как оба мальчишки (один при этом покраснел, второй – побледнел) хором завопили:

  -Не-еет!!!

  Это вызвало хохот в отделе в очередной раз. Матрона нехотя сказала, что пусть всё остаётся, как есть. Пока. И величаво удалилась в свой кабинет, потребовав у секретаря очередные документы на подписание.

  После этой многозначительной фразы, ди Ландау почёл за счастье побыстрее дописать и скинуть один из готовых отчётов на стол Луи. После этого он схватил плащ и принялся торопить меня.

  Похоже, он искренне уверовал, что матрона Маргарита может передумать и перетасовать нашу с ним команду. С одной стороны, я понимал, что беспокойный маг вряд ли бы ужился с амбициозным Луи. Они бы не стали долго пилить друг другу нервы, как делали в отделе, а сразу подрались на дуэли, выясняя, кому принадлежит главенство и основная сила. Я не очень хорошо был знаком с возможностями секретаря, но я сомневался, есть ли у него столько же боевого опыта, как у моего подопечного. Вряд ли Министерство оценило бы по достоинству такую подрывную работу сеньоры Маргариты в собственном департаменте.

  Мы ушли из кабинета почти в полной тишине. Все изображали, как они ревностно работают, дабы матроне не захотелось подшутить ещё и над ними.

  В четыре часа дня уже смеркалось, зима прогоняла солнце с небосвода, заявляя свои права на это время года. Жизнь в столице не замирала, а переходила в дома и таверны. Люди прятались от холода и пронизывающего ветра. Город затих, но не заснул.

  Всюду уютно светились окна, слышались аппетитные запахи еды и горящих поленьев.

  Я вспомнил господина Массимо, как он любил ходить по ночному городу и смотреть в окна. Не в те, которые на первых этажах, а в те, где только и видно, что потолок и тени. Не знаю почему, но ему расписные стены и пляшущие на них тени были интереснее людей. Я поймал себя на мысли, что иногда тоже заглядываю в чужие окна. Словно мне досталась в наследство чужая привычка.

  Всё-таки что-то в этом было. Хоть самих людей и не было видно, но всё напоминало, что они здесь, совсем рядом. Я будто встречал старых знакомых, но при этом не докучал им своим присутствием.

  Мы прошли мимо одного дома, который был обязательным пунктом в маршруте господина Массимо. Я запомнил эти высокие потолки, расписанные цветами и листьями так искусно, что они удивительным образом напоминали живые. Казалось, на потолке открывался вид в таинственный сад, прямо таки вход в иной мир.

  Я проводил взглядом это окно. Уже прошло полвека, но не изменилось ни оно, ни я. Листья и цветы всё так же ловко переплетались, а я всё так же проходил мимо.

  Мой новый напарник другими людьми и их жизнью особо не интересовался. Он сунул себе в зубы сигарету и злобно дымил отвратительным "Мондо Рикко". Вместе с дымом, его дыхание вырывалось клубами пара и сердитым ворчанием. Судя по всему, в его голове ещё продолжался спор с матроной о наиболее эффективном устройстве нашего отдела. Судя по насупленному виду, в собеседнике он не нуждался. Впрочем, я и не стремился ему надоедать. Когда ещё удастся прогуляться по городу, никуда не торопясь с бумагами? Зима окончательно вступила в свои права. Конечно, это не север Солернии, где многие города занесло снегом и покрыло льдом каналы. Сегодня дождя в Латане не было, воздух был сухим и холодным. Казалось, что ещё чуть-чуть и я увижу снег, как буквально две недели назад в Амбре.

  Наконец, ди Ландау понял, что ему не хватает для диалога кого-то ещё. Он повернулся ко мне, вытащил сигарету изо рта и осторожно спросил:

  -А ты серьёзно бы пошёл ей чай наливать?

  -Матрона Маргарита – держатель ключа. Изначально я подчиняюсь ей, – честно ответил я ему.

  Ди Ландау, решив, что я предатель, мгновенно надулся и насупился, как сыч. Видимо, его ввело в заблуждение веселье в отделе, которое встретило идею начальницы. Он решил, что я пошутил тоже. В общем-то, он решил правильно, но я не спешил его в этом разубеждать. Пусть лучше не забывает, что он мой напарник, а не владелец.

  Мы так и дошли до больницы в полном молчании. Нас встретили традиционные драконы из бронзы на портике. Они бессменно несли свою вахту, приглядывая за всеми входящими и выходящими. Больницу окружал небольшой сад, сейчас тихий и сумрачный. Только апельсины на ветвях деревьев яркими фонариками светились в зимней тьме.

  На двух первых этажах здания сияли окна, показывая, что штатные специалисты ещё никуда не ушли и дожидаются последних пациентов. Вахтёр у входа встретил нас довольно приветливо и сообщил, что маэстро Бьянко ещё на месте.

  Ди Ландау тяжко вздохнул. Он просто ненавидел плановые осмотры, но его куратор-священник, прочитав письмо от отца Ио, настоятельно порекомендовал походить к терапевту и понаблюдать за состоянием. После таких приключений, что были у нас сначала в Бергенте, а потом в Амбре, по-хорошему, ему надо было бы отправиться в пансион на месяц, потому что перенапрягшиеся маги при следующих усилиях могут и окончательно надорваться, потеряв силу. Ди Ландау упёрся руками и ногами, так что плановый недельный осмотр был тем компромиссом, к которому пришли мой напарник и его куратор. Судя по тому, какие доводы приводил маг, ему не хотелось терять свой оклад, ему зачем-то очень сильно нужны были деньги.

  Матрона Маргарита повелела мне провожать Багратиона до больницы и сидеть под дверью, иначе мы рисковали получить удивлённого врача и загулявшего в переулках Латаны мага.

  Маэстро Бьянко нашёлся в своём кабинете. Рядом с его столом, на кушетке расположился темноволосый мальчик лет десяти чертами лица, напоминающими нашего врача. У него были такие же кудрявые волосы и светлые глаза, как и у маэстро. Мальчик читал книгу и что-то выписывал в тетрадь. Увидев нас, он поднялся и вежливо поклонился. Мы ответили на приветствие.

  -Прошу меня извинить, уроки в школе у моего сына сегодня закончились раньше, – смутился маэстро, поднимаясь из-за стола. – Вы не возражаете, если он побудет тут? В коридоре намного холоднее, чем в моём кабинете.

  Ди Ландау пожал плечами и пробурчал что-то невразумительное, что можно было толковать так и так. Маэстро просиял и решил, что пациент не против.

  Осмотр прошёл быстро и буднично. Врач и маг удалились за ширму, откуда доносился мягкий, воркующий голос маэстро Бьянко.

  Из-за его мягкости и обходительности, ему постоянно сваливали всех неприятных пациентов (и маги тут занимали абсолютное большинство). Ласковый и добродушный Бьянко мог найти общий язык с любым, даже самым вредным и сварливым человеком. Даже ди Ландау не пытался спорить, когда с ним мягко разговаривали и по-доброму смотрели на него светло-серыми глазами.

  Я опустился на кушетку к сыну маэстро и чуть прикрыл глаза, отдыхая. Мальчик покосился на меня, но ничего не сказал, лишь снова уткнулся в книжку.

  До нас доносились спокойное:

  -Повернитесь сюда... да, спасибо, теперь спиной...

  Эту процедуру мы уже проходили, и я ждал, когда услышу заключительное: "А теперь зажгите свечку"...

  Последняя проверка – простейшее заклинание, любой, даже новичок может с ним справиться. Целитель наблюдал за текущей по телесным и энергетическим каналам Силой мага, выявляя отклонения.

  За ширмой вспыхнул огонёк, и буквально через минуту оттуда вывалился счастливый маг, на ходу надевая плащ. Пытка кончилась, и на лице ди Ландау расплылась довольная улыбка. Он уже поглядывал на дверь, прикидывая, на какой скорости сорваться с места.

  -Всё очень хорошо, – выходя вслед за ним, сказал маэстро. – Думаю, на следующей неделе, вы придёте ко мне в последний раз. Кушайте побольше, гуляйте и постарайтесь всё-таки не курить.

  -Угу, – сказал маг. – Счастливо!

  Пожал целителю руку и выбежал в коридор. Маэстро Бьянко смущённо пожал плечами и кивнул мне:

  -До следующей недели.

  Я поднялся, попрощался с ним и его сыном, и последовал за напарником в стылую зимнюю латанскую ночь.

  23

  Едва он миновал ворота больницы, маг тут же вытряхнул из пачки очередную сигарету и счастливо затянулся. Я только вздохнул, казалось, что ничто не способно отучить молодого мага курить. Он явно нервничал и таким образом сбрасывал напряжение. Думаю, я тоже был бы немного смущён, если бы мне предложили ходить на постоянные проверки. Наверное, это ощущение некой собственной неполноценности очень сильно давило магу на мозги. Ведь разве здорового, сильного и нормального человека отправят по врачам?

  В общем, маг был оскорблён и обижен пристальным вниманием врачей, но злиться ни на кого кроме себя он не мог. Ведь, именно он всем растрепал, что свалился в водопад и выжил благодаря своей магии, а теперь пожинал плоды своего болтливого языка.

  Мы медленно возвращались по виа Гранда. Рабочий день в Министерстве уже кончился, поэтому идти на службу смысла не было. Ди Ландау шёл домой. До определённого момента наши дороги совпадали, а потом я обычно сворачивал к дормиторию, а маг шёл дальше в город, в один из переулков, где снимал квартиру.

  Однажды мне довелось там побывать, когда я разыскивал мага, сбежавшего от врача. Я удивился, насколько скромное жилище у довольно хорошего специалиста. Ди Ландау ютился на мансарде, в маленькой комнатке, где он один мог развернуться с трудом. Мне казалось, что его должность позволяла снимать гораздо лучшую квартиру, но задавать этот вопрос было бы неловко и неприлично. Это был тот самый случай, когда маги бьют в зубы спросившего, не различая должностей и званий. Поэтому я молчал. Видимо, это было как-то связано с тотальной экономией денег, которую я замечал за своим подопечным.

  Он даже не тратился на прачечную, предпочитая своё бельё стирать самому. Признаться честно, я не знал ни одного волшебника, который бы шёл на такие подвиги. Хотя бы потому, что это было не солидно. Еду маг по возможности не покупал сам. Он, как и я, ходил в Министерскую столовую, где за обе щёки уписывал стандартные обеды и просил добавки. Само собой, готовка не могла сравниться с кухней господина Пассеро, но ради дешевизны ди Ландау был готов на всё. Поэтому он и продолжал давиться дрянным дымом "Мондо Рикко".

  Вот и сейчас, докуривая до самых пальцев дешёвую папиросу, он покосился на меня, задумался, тряхнул головой и всё-таки спросил:

  -Ты чего будешь на Огнях делать?

  Я даже остановился и оглянулся на насупленного мага. Ранее он не интересовался моими делами.

  Праздник Зимних Огней имел давнюю историю. Огни зажигали на переломе зимы, призывая весну. По традиции это время проводили с семьёй. Государственным служащим давалось несколько выходных дней, которые многие тратили на поездки в родные города и на отдых. В этот праздник принято дарить подарки, которые были бы связаны с огнём: свечи, фонарики, традиционных игрушечных дракончиков, выдыхающих пламя, и даже зажигалки.

  У меня в эти дни не было работы, только если не возникало срочных запросов из Архива, но в этот раз матрона Маргарита предупредила, что Бастиану я не нужен и могу заниматься, чем хочу. Я раздумывал над тем, чтобы сделать себе самому подарок: у меня оставалось немного денег от тех, что мне выдал ди Ландау в Бергенте из выигрыша. Этого бы ровно хватило на маленькую модель "Метеора". Но я не был уверен, хорошо ли это, могу ли я позволить себе совершить такую покупку, которая будет только для меня, и не будет нести никакой пользы держателю ключа. Ведь это не еда, чтобы поддержать мои силы, и не одежда, чтобы согреть меня холодной зимой. У меня не было прямой надобности в этой покупке. Поэтому я сомневался и тянул время. Не сочтут ли это отклонением или поломкой? Может ли это быть проявлением моего своеволия? Или это просто невинное увлечение поездами, которое у меня уже много лет? Я не мог принять решение, а советоваться с матроной Маргаритой откровенно боялся. Мне не хотелось, чтобы меня развоплотили. Ведь нельзя же исключать такой вариант? Вдруг она решит, что я неблагонадёжен, раз думаю о себе, а не о службе, для которой я создан?

  Впрочем, не буду нагружать вас своими тяжкими раздумьями, тем более, что принять решения я не мог. Вернёмся к тогдашнему разговору на холоде у перекрёстка.

  -Я свободен, и матрона Маргарита разрешила мне отдыхать, – ответил я своему напарнику.

  Тот мгновенно просиял и схватил меня за руку:

  -Слушай, Фил! Мне нужна твоя помощь! Я тут нашёл подработку на выходные, наш же криминальный отдел за всё время работы натащил туеву хучу амулетов. У них работник внезапно ушёл, а им надо срочно со старыми залежами инвентаризацию закончить, которую он не доделал. Разбираться буду я, а ты только записывай, чтобы быстрее было. Я... это... я с тобой платой поделюсь, – его голос дрогнул, но он всё-таки выговорил это.

  Судя по его странному финансовому положению (на моей памяти он брал подработки не первый раз), я представлял, чего ему это стоило, но просто так согласиться я тоже не мог.

  -Вам стоит спросить разрешения у матроны, – сказал я ему. – Она владеет ключом. Сам я не имею права заниматься коммерческой деятельностью по своему почину.

  Ди Ландау покосился на меня, но решил не спорить.

  Зато на следующее утро, матрона была удивлена рапортом от мага. Он в самых зубодробительных канцелярских формулировках запрашивал возможность использовать мою помощь в работе с уликами из криминального отдела для их сортировки и подробной описи.

  Матрона посмотрела на рапорт поверх очков, пожала плечами и, сказав:

  -Ну, если тебе так приспичило поработать на выходных, – поставила свою резолюцию. – Только не забывай, что Фил тоже живой, и ему надо отдыхать. И вообще, сделай ему подарок!

  Ди Ландау поднял брови, но всё-таки кивнул.

  Так внезапно у меня появились дела в праздники. Впрочем, тогда я точно решил себя порадовать и всё-таки купить ту самую модель. К моей коллекции газетных вырезок как раз бы подошла эта маленькая игрушка. Это была точная копия "Метеора", и мне очень хотелось заполучить её.

  На этом предпраздничные сюрпризы не кончились. Ещё через пару дней я был удивлён не меньше матроны, нос к носу столкнувшись в коридоре дормитория с ди Ландау. Тот деловито тащил туго набитый чемодан в определённом направлении. Как раз напротив моей комнаты дверь была распахнута – буквально день назад оттуда съехал один из специалистов, которого с повышением перевели на юг, в Ромко.

  -Привет, Фил! – отдуваясь, махнул рукой маг. – А мы теперь соседи!

  Честно говоря, я был удивлён таким соседством. Как правило, маги выезжали из дормитория на новые назначения, в съемные квартиры или в собственные дома, но никак не наоборот. Я спросил ди Ландау, что случилось с его мансардой. Маг досадливо отмахнулся, заявил, что надоело мёрзнуть – все щели продувает.

  -У вас тут – центральное отопление! Шикарно же! – грохнув чемодан на пол прямо посреди комнаты, заявил он. – Теплынь, не сравнить. А там ещё и соседи повадились у меня дрова тырить!

  Юноша оглядел скудную обстановку, кинул шляпу на постель и ухмыльнулся:

  -Ничо так, жить можно.

  На следующее утро весь дормиторий с содроганием наблюдал, как этот беспокойный юноша обливается на морозе ледяной водой у колонки.

  Где-то через два дня, до меня дошёл слух, что в одном знакомом мне районе, в конкретном доме произошёл взрыв, да такой силы, что с дома чуть было не снесло крышу. Пожар удалось предотвратить. Пожарные говорили, что виноват засорённый дымоход в старенькой печке и слишком сырые поленья. Как это было связано вместе, я не очень понял. Мне казалось, что от этого вряд ли будет такой эффект. В газете даже появилась небольшая заметка на данную тему. Мне это почему-то очень сильно напомнило о дне отъезда в Бергенту и дымящийся чемодан одного мага...

  Я выложил свежий выпуск с обведённой статейкой перед магом, когда он обедал в столовой. Рядом никого не было, поэтому я позволил себе заговорить об этом. Ди Ландау прочитал текст, поднял на меня глаза и пожал плечами:

  -Дураков надо учить.

  Я позволил себе нахмуриться, наверное, впервые за всё время нашего общения, и хмуро сказал:

  -Вам очень повезло, что никто не погиб.

  Маг аж подавился булочкой. Он не ожидал, что я (!) буду его ругать, и смутился:

  -Да ладно тебе, я просто пошутил. Это всего-навсего три перекись ацетона, ему всего лишь печку покорёжило. Воровать всё-таки нехорошо.

  -Взрывать чужие печки – тоже.

  Ди Ландау насупился. Да, маги не терпят, когда их воспитывают, но, к сожалению, должностная инструкция чётко предусматривает постоянное напоминание им их возможных поведенческих рамок, которых необходимо придерживаться. Владеющие Силой склонны о них забывать, что приводит к грустным последствиям для окружающих.

  Я корил себя, что недосмотрел за этим безобразником, посчитав, что его шуточки не выходят из разряда безобидных. На наше счастье, взрыв печки не стали связывать с переездом одного мага в дормиторий, и никаких жалоб на пакостника матроне Маргарите не поступало. Боюсь, иначе на одного сотрудника в нашем отделе тут же стало бы меньше.

  После этого ди Ландау не разговаривал со мной целых два дня, но Зимние Огни близились, и бессовестный колдун снова начал устанавливать со мной контакты. В смысле, он не возражал, если мы оказывались в столовой за одним столом, или даже не торопил меня, пока я возился с его отчётами, проверяя и сшивая их. В общем, мой напарник вёл себя как паинька. Похоже, ему очень сильно нужны были эти деньги. Я решил, что надо поинтересоваться, зачем ему дополнительная сумма. Если мой маг вляпался в неприятности, то его надо будет спасать. И чем скорее, тем лучше, иначе это может здорово аукнуться всему Министерству.

  Впрочем, ди Ландау не производил впечатления юноши в беде. Он не лез за словом в карман в перепалках с Луиджи, работал за двоих и даже подрядился украшать дормиторий к праздникам.

  Вышло это так. Мы как раз спускались по лестнице в одно студёное утро, когда дыхание клубами пара вырывалось изо рта. Ди Ландау зевал на ходу: у него полночи горел свет. Когда я зашел к нему спросить, всё ли в порядке, он сидел за столом, нацепив очки на нос, и переводил какие-то бумаги с агарского на солернийский. Предприимчивый маг брал работу даже на дом.

  Внизу, на веранде смотритель дормитория переругивался с дворником, которому было поручено заниматься развешиванием флажков и традиционных фонариков-дракончиков для ночной иллюминации. Весь город готовился к празднику, и хозяева домов старались перещеголять друг друга. В этом году что-то случилось с фонариками и флажками, то ли их уронили ещё прошлой зимой, то ли их подпортили за лето мыши.

  -Да чего вы паритесь, – с детской непосредственностью влез в спор ди Ландау. – Скиньте мне оплату за комнату хотя бы в половину, и я вам таких ледяных драконов наморожу, весь квартал обзавидуется. На улице холодрыга, что и до весны ничего не растает.

  Я хорошо знал нашего смотрителя. Для него возможность щегольнуть и не потратиться была на первом месте. Буквально через пять минут, сойдясь в сумме оплат, мой напарник и начальник дормитория ударили по рукам.

  Так что половину дня следующих выходных мы с магом убирали снег с территории, а так же таскали вёдра с водой из колодца. Ди Ландау не обманул – на каждом столбе ограды расселось по дракончику. Так же ледяными скульптурами украсились крыша и обе стороны дорожки. Даже на деревьях угнездились прозрачные ящерки с крыльями. Надо признать, что фигурки получились отменными, во-первых, ни одна не повторялась, а, во-вторых, выглядели они как живые.

  Один из магов-аналитиков, живущих в нашем же кампусе, проходя мимо, попробовал было насмехаться над моим напарником, который "тратит свою Силу на такие глупости, недостойные настоящего волшебника"! В результате оба мага высказали друг другу, всё, что думают друг о друге, разругавшись в пух и прах. А потом я не понял, что случилось, но эта парочка бегала вокруг дормитория и зачаровывала ледяных дракончиков на спор, чтобы те светились в темноте. При этом оба волшебника старались переплюнуть один другого по сложности, изощрённости и ёмкости заклинаний. Я так и не узнал, кто выиграл, потому что под вечер они, помирившись, сидели в холле и распивали бутыль красного вина на двоих, восполняя потраченные Силы.

  Результат просто потрясал. При свете дня в лучах солнца всё наколдованное великолепие сияло и переливалось, а ночью дракончики разноцветными огнями таинственно светились по всей терртории.

  Ди Ландау был прав, спрашивать у нашего смотрителя, что это за украшение такое, приходили со всех окрестных домов. В результате мой напарник получил ещё три заказа от соседей за очень даже приличную плату. Так как я носил вёдра с водой, мне тоже отсыпали пригоршню монет.

  Я просто поражался его способности зарабатывать деньги себе и другим и морально готовился к напряжённым Зимним Огням. Работы предстояло много, но не могу сказать, что нас двоих это сильно пугало.

  24

  Перед началом выходных, мы с напарником ещё раз побывали у доктора. Маэстро Бьянко выглядел очень уставшим, но всё равно оставался таким же мягким и добрым, как и всегда. Видимо, перед праздниками поток больных увеличился. Всем хотелось пройти проверку до, а не после выходных.

  Многие несли доктору подарки, у него весь стол был завален традиционными фонариками и печеньем в форме языков огня и дракончиков. Ди Ландау сделал вид, что ничего не замечает, быстренько пожелал врачу хороших праздников и, едва кончился осмотр, ускакал.

  Мы с маэстро проводили его взглядом и одновременно вздохнули.

  -Ваш напарник выглядит уставшим, видимо, он много работает, – заметил Бьянко, делая пометки в своём табеле. – Проследите, пожалуйста, чтобы он хорошенько выспался и отдохнул на выходных. Думаю, нам надо будет ещё увидеться, но уже после праздников.

  Я только мысленно вздохнул. Как я мог заставить отдыхать этого хулигана? Разве что резким ударом по голове вырубить и привязать к кровати, пока он будет без сознания. Вот только я сомневался, что смогу верно рассчитать силу удара. Будет не очень-то хорошо, если я ненароком проломлю ему череп.

  Мы с маэстро пожелали друг другу всего наилучшего и расстались. У больничных ворот, нервно покуривая сигаретку, обеспокоенной акулкой вился мой подопечный и ждал меня.

  -Маэстро Бьянко ждёт вас после Зимних Огней, – "обрадовал" я мага, вызвав бурю эмоций на его лице. – Он сказал, что вам надо больше отдыхать.

  Молодой специалист выказал невероятную силу воли, не став комментировать это заключение. Только вздохнул и понурился, кутаясь в плащ.

  Праздники начались.

  Ди Ландау и в самом деле выполнил врачебное распоряжение. Он вставал рано утром, обливался водой, растирался полотенцем, завтракал, выпивал два стакана вина и спал ещё пару часов. Я в это время отдыхал, сидя в холле у камина и почитывая газеты.

  Ближе к десяти часам мы снова завтракали и шли на службу. Удивительное праздничное состояние распространилось даже на строгое здание Министерства. Вахтёр на своей конторке зажёг толстую ароматную праздничную свечу, и теперь этажи заполнял уютный запах. Кто-то заботливо повесил венок из алых лент на двери криминального отдела. Везде всё было тихо и спокойно, даже дежурные в отделах разговаривали тихо и добродушно.

  Нас встречал сеньор Верде, провожал в хранилище, под расписку выдавал ди Ландау коробку с пронумерованными амулетами и стандартные бланки для описей.

  Маг не соврал, он действительно хорошо разбирался во всех этих зачарованных штучках. Даже у меня не всегда хватало знания артефакторики, хотя я был ознакомлен в общих чертах с теорией строения амулетов. Возможно, у моего подопечного были способности к изобретательству, ведь он вечно выдумывал всякие проказы с химическими заковырками. Ведь и печку он соседям взорвал с помощью какой-то гадости, спрятанной внутри полена, что как минимум требовало ловкости и специфический смекалки. Полиция не нашла никакой остаточной магии, которая могла бы указать на хулигана, а опасное вещество выгорело полностью, поэтому виновным сочли незадачливого вора.

  Работать с ди Ландау было просто. У него была светлая голова, и мыслил он чётко. Знаний и умений у него тоже хватало. Он видел структуру, схватывая главное. Я не очень напрягался, записывая его заключения сначала на черновик, а потом переписывая набело.

  Конечно, были и специфические моменты. Иногда мой напарник удостаивал восхищённого присвиста отдельные вещи вроде броши с потайной пружиной и отделением под яд, которое открывалось заклинанием, или зачарованного кинжала со странной резьбой по клинку. Я уже знал, как он неравнодушен ко всему колюще-режущему (одно его детское прозвище чего стоило! Не забыть бы разузнать, как оно появилось...). Маг чуть ли не обнюхал волшебный нож, осторожно придерживая его за лезвие руками, облачёнными в плотные перчатки. Потом предъявил оружие мне:

  -Во, видал, какая вкуснятинка? Рейнейская штука, ихние друиды такими сердца жертвам вырезали лет триста назад. Аж до сих пор кровью пахнет!

  Я с ним не спорил, магу было виднее, я ни разу с такими вещами не сталкивался. Похоже, ему что-то такое досталось от отца-археолога, хотя разве мог бы шестилетний малыш запомнить хоть что-нибудь из сложной исторической науки?

  Из всей груды проклятых сокровищ, мне запомнился этот кинжал да ещё пара вещей, вроде простой стекляшки на верёвочке, у которой внутри была маленькая синяя точечка – как будто в глубину капнули жидкого металла. Это было больше похоже на стеклянный шарик, которыми обычно играют на улицах дети. Ди Ландау долго вертел её в руках, всё никак не в силах разобрать, что это был за артефакт. Слишком странные были плетения заклинаний на этой вещи – их практически не было видно даже такому хорошему специалисту, как мой напарник.

  -Видать, активируется чем-то и только потом начинает работать, – пробормотал маг, откладывая. – Или часть чего-то... Жаль, нет никого на месте, спросили бы, откуда такое притащили. Непонятно, как этой штукой можно кого-то убить?

  Дальше его понесло на предположения. Он выдал не менее пяти вариантов изощрённого убийства, начиная от прицельного удара этой штучкой в висок или запихивания его в дыхательное горло. Я укоризненно посмотрел на мага, и тот перестал нести всякую чушь, понимая, что я могу запротоколировать все его предложения.

  Мы занимались с амулетами где-то до трёх часов, когда начинало смеркаться. За два дня работы мы успели сделать большую часть работы, так что ди Ландау планировал доделать всё в ближайшее время, а последний день потратить на отдых.

  Настроение у него было отличное, и он наконец-то вспомнил, что матрона Маграрита обязала его сделать мне подарок.

  -Ну, чего ты хочешь?

  Я довольно долго думал, стоит ли ему вообще говорить о моём увлечении. Мне не очень-то хотелось подвергаться насмешкам со стороны ди Ландау. Где это видано, чтобы у гомункулуса было хобби?! Но потом всё-таки принёс ему свою папку с вырезками и рассказал, где видел модельку "Метеора".

  На удивление, маг отнёсся к моей слабости довольно спокойно, даже не удивился. Насколько я понял, что он был бы в шоке, если бы у меня не было вообще никаких увлечений.

  К сожалению, мы опоздали. Ту самую, на которую я смотрел несколько месяцев кряду, продали. Мой "Метеор" всё ещё стоял в витрине, но рядом красовалась табличка "ПРОДАНО". Видимо, не я один такой среди латанцев (а, быть может, и гостей города) был в восторге от поездов. Неудивительно, что кто-то тоже захотел сделать себе или кому-то другому подарок к празднику. Ничего другого мне не хотелось, поэтому я только качал головой, когда мой напарник предлагал посмотреть остальные модельки.

  Я никак не выказал своего разочарования (я уверен, что у меня ни единой мышцы на лице не дрогнуло!), но маг как-то понял, что я расстроен. Он почти дружески похлопал меня по плечу и пообещал:

  -Ладно тебе, сами сделаем. Делов-то...

  И не соврал! Сначала он сделал странный чертёж внутренностей, будто бы собрался собрать настоящий паровоз. Но что-то в этой конструкции было не то, вызывая у меня беспокойство. Рисунок был знакомым, я был уверен, что уже видел где-то такую конструкцию...

  Потом он откуда-то притащил обрезки латуни, кучу шестерёнок, винтиков и болтиков, как будто ограбил часовую лавку. Судя по слабому запашку, он нагрёб всё это богатство на какой-то помойке. Я себе слабо представлял мага, копающегося в отбросах, но другой версии у меня не было.

  Мой напарник выклянчил у дворника ящик с инструментами и разложился в холле на полу. Смотритель дормитория выгнал его с ковра, чтобы не дай Король-Дракон, ди Ландау не попортил или испачкал ворс. Маг поворчал, но пентаграммы свои ушёл чертить во двор в специально отведённый для этого уголок.

  Потом он вспомнил, что совершенно позабыл формулы трансформации для латуни и меди. К сожалению, Министерская библиотека была закрыта на праздники, а свои университетские конспекты молодой специалист давным-давно выкинул. Он ни капли не смущаясь, пошёл стучаться во все двери подряд. Хоть кто-нибудь, по его мнению, должен был держать нужную формулу в уме.