Текст книги "Драконы Солернии (СИ)"

Автор книги: Екатерина Рогозина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 32 страниц)

  -Спасибо, – шепнула мне девушка и улыбнулась.

  65 (эпилог)

  Злодей был повержен без участия дополнительных сил. Мой напарник и прете разделались с ним в два счёта. Теперь человек, который доставил столько горя и бед профессору и его дочери, был связан и обездвижен, а так же на его руках красовались Оковы, не позволяя ему колдовать или попытаться сбежать. Само собой, ему оказали первую медицинскую помощь по извлечению кинжала моего напарника из раны и её перевязке.

  Ди Ландау сдержанно торжествовал, явно не в силах скрыть своё довольство победой. Он вёл себя почти прилично, но не мог перестать самодовольно лыбиться.

  Представьте себе моё удивление, когда я выяснил, где мы находимся!

  Оказывается, хитрый Пикколо сделал себе тайное убежище в подвале дома профессора... Как и всякий учёный, Альта оборудовал себе рабочее место там, где ему удобно. Чтобы иметь возможность трудиться не только в лаборатории, но и дома, если вдруг ему придёт в голову хорошая идея. Ассистент пронюхал об этом, и создал переход из одной лаборатории в другую. Моему напарнику не нужно было есть свою шляпу на спор, конечная точка Врат находилась действительно в черте города.

  Когда к дому прибыли полицейские и храмовники, ведомые следователем Пьове, мы с напарником и прете Нуволо услышали историю семьи Альта в общих чертах, которая объяснила нам произошедшее.

  Оказывается, у сеньора Пикколо были связи с теневым миром Солернии, так называемым воровским и бандитским сообществом. Как именно и когда это случилось, история умалчивала, но итог был таков, что ассистенту за большие и грязные деньги предложили воспользоваться существующей лабораторной базой профессора и тайно создавать гомункулусов из тех, кто оказался неугоден сообществу.

  Те люди, которых мы видели в подвале в колбах, оказались первыми жертвами. Так как их погрузили в трансмутационный раствор совсем недавно, у них ещё была возможность прийти в себя и вернуться к своему прежнему состоянию.

  Пикколо предложил было Альте поучаствовать в этом преступлении, но профессор отказался. Решив, что Альта теперь для него опасен, Эмерджильо заманил его в ловушку и учёный оказался пленником собственного помощника.

  Пикколо, понимая, что в здании Университета спрятать профессора практически невозможно, устроил логово у того в доме. Фениче ничего не знала об этом, потому что была обязана подчиняться приказам учёных, в чей список входил и ассистент. Когда он приказывал ей уснуть, девушка не могла не подчиниться. Из-за этого ассистент вёл себя с ней весьма гадко, понимая, что никто не будет ему перечить. Он не учёл одного, пусть Фениче не смогла спасти своего отца, зато ей удалось подать знак мне, из-за чего всё собственно и началось.

  На этом моменте нам с напарником пришлось последовать в полицейское управление давать показания, но для меня лично ещё ничего не закончилось.

  Так как я напал на человека (пусть и не по своей воле), меня отправили в Храм на проверку. Это был довольно долгий и весьма волнительный процесс. Со мной беседовали, изучали, осматривали браслет. Не знаю, к счастью или несчастью, одним из экспертов был профессор Альта. К тому времени он уже совсем поправился и был жизнерадостным как всегда. По его разумению выходило, что со мной всё в порядке. Строгие храмовники-инквизиторы тоже не нашли никаких паталогических отклонений, и меня признали годным к дальнейшему несению службы. Я был удивлён, я уже настроился на конец своей карьеры, как внезапно жизнь преподнесла удивительный сюрприз. Мне действительно было бы жалко расстаться с беспокойным ди Ландау и прочими министерскими волшебниками, которые составляли значительную часть моей жизни. Мне только оставалось благодарить Короля-Дракона и всех его святых за помощь.

  Самое приятное во всех этих инспекциях и экзаменах было то, что я видел не только профессора-витакреатора, но и его дочь. Фениче приходила проведать меня. Оказывается, её тоже обязали проходить такую же проверку, как потенциально опасного существа. Я был благодарен храмовникам за возможность видеть, как она восстанавливается и приходит в себя. Из её глаз исчезли испуг и боль. Пусть у меня не было много времени на разговоры с ней, но я видел самое главное. Как смятая чужой ногой травинка, она снова распрямилась и теперь тянулась к солнцу изо всех сил.

  Пока я был целый месяц под присмотром, мой напарник времени не терял. Он дочитал курс лекций в Университете, завершил работу в лаборатории Ромио, а так же нашёл удачное предложение среди домов, выставленных на продажу.

  Поэтому в первый же день моей свободы от проверок, меня схватили за рукав и потащили хвастаться. Пока мы добирались по странно знакомому мне району до нужного строения, соскучившегося по обещению ди Ландау было не заткнуть. Он вываливал на меня все новости, которые у него скопились за месяц. Например, я к своему удивлению, узнал, почему Фениче зовут Фениче. Оказывается, ещё молодому учёному Леандро Альта предсказали, что его первенец погибнет. Поэтому родившуюся девочку назвали именем сказочной птицы, которая по легенде могла восстановить себя из пепла, а будущий витакреатор пошёл по пути создания существ, чтобы однажды вернуть жизнь своему ребёнку.

  -Кстати, говорят, что это Пикколо её прикончил на Играх, – без остановки выкладывал мне сплетни мой напарник. – Чтобы посмотреть полный цикл создания гомункулуса. Но это только болтовня, Ливио не дал мне документы и стенограмму допроса по этому делу посмотреть, – сокрушался Багратион.

  Я слушал его одним ухом, мотая на ус и одновременно оглядываясь. В своё время, я очень хорошо изучил дорогу от Министерства к этому району и гадал, куда же приведёт меня напарник. Зато когда мы остановились у кованой ограды, мои сомнения рассеялись...

  -Ну как, круто, а? – раздувшись от гордости, заявил ди Ландау. – Все бумаги будут оформлены через неделю. Отдают за полцены, значит, моих накоплений ещё и на приличный ремонт останется. Как раз успеем до весны! Вот Пассеро обалдеет, что я такое здание отхватил! Кстати, ты в курсе, что там есть офигенная мраморная лестница в холле?

  Я только кивнул.

  Кто бы мог подумать, что я снова буду стоять на пороге дома, который покинул четыре года назад...

  Бывшая усадьба господина Евгения выглядела сильно обветшалой, поэтому выделялась из ряда солидных домов приличного района. Маленький садик пришёл в заросшее состояние, зато виноград оплёл стены чуть ли не до крыши. Окна были закрыты ставнями, а на моём бывшем окне створка покосилась и висела на одной петле.

  Почему-то мне подумалось, что это всё неспроста – снова вернуться в тот дом, где ты уже жил однажды. Сложно было не начать усматривать в этом знаков судьбы. Я решил подумать об этом потом.

  Лишь в одном я был точно уверен. Наши приключения с напарником явно ещё не закончены.

  Оставалось только гадать, что же ждёт нас впереди.

  Конец третьей части.

  Интерлюдия третья (после 'Огненного Феникса')

  Луиджи против Багратиона.

  Встретил его впервые?

  Полагаю, как и все в нашем отделе, когда он явился под начало матроны Маргариты.

  Да, она действительно моя бабушка, точнее прабабушка, но я не вижу связи между этим и вашим вопросом, так что прошу придерживаться изначальной темы.

  Нет, я его не ненавижу. Ненавидеть можно только равного себе. Этого мерзкого вонючего хорька я презираю. Я искренне не понимаю, что люди находят в общении с ним.

  Например, тому же Филу некуда деваться – приказ есть приказ. Но что с него взять, он же гомункулус, у них нет своей воли и разумения. Он не может отличить хорошее от плохого, пока ему не скажут, да даже если бы и отличил, он всё равно обязан подчиняться другим.

  Думаю, я бы так никогда не смог – не иметь собственных желаний и намерений, не иметь никаких амбиций и устремлений. Я не знаю, что он сделал, но, на мой взгляд, лучше было бы казнить на месте, чем так издеваться над человеческим достоинством. Смерть лучше, чем унижение.

  Наверное, поэтому он и ужился с этим оборванцем. Привычка его быть стеснённым – страшное дело. А уж ди Ландау стеснит кого угодно.

  Я окончил Университет раньше, чем он, поэтому в стенах альма-матер мы не пересекались, но до меня доходили слухи. Он отличился даже там. Я поражаюсь, когда у него было время учиться.

  Я не верю, что он всего достиг своими знаниями. Он не из тех, кто всегда идёт по прямой. Он воздушный волшебник – этим всё сказано. Они бестолковые болтуны, двуличные лжецы и проныры. Они просачиваются во все щели. Везде есть такой человек, в каждом отделе и от них нет никакого спасения. Потому что они бесчестны и не знают, что такое – честь и достоинство.

  Да, он общительный, это правда. И соображает быстро. Матрона Маргарита в целом им довольна, но он пока ещё не делал ничего сверх того, чего не может обыкновенный маг.

  Я поражаюсь, насколько часто люди бывают обмануты им, введены в заблуждение. Я не удивлён, что милая и наивная сеньорина Лючия околдована его лживыми речами. Она юная девушка, ей простительно быть доверчивой. Но я до сих пор не могу уразуметь, почему матрона Маргарита сказала, что ди Ландау – мой соперник. Я не могу воспринимать серьёзно этого хорька. Он никак не может быть мне соперником, потому что состязательность может быть только между равными.

  Такой как он, рождённый в какой-нибудь подворотне или лачуге, он даже не сможет достойно соперничать. Он пойдёт на всё, чтобы победить. Я считаю, это ниже моего достоинства, обращать внимание на такого, как он.

  Этот человек не обладает ни талантами, ни достоинствами, ни воспитанием, ничем, что должно быть у почтенного солернийца. Я не сомневаюсь, что однажды он из-за своей жадности и мелочности падёт так низко, как только можно пасть. Его сомнительная удача однажды ему просто изменит, и тогда все увидят, что он из себя представляет.

  Монсеньор Фабио говорит, что Провидение справедливо дарует нам славу, удачу и таланты. Я не понимаю, где тут справедливость, когда всё достаётся таким низким людям, как этот ди Ландау.

  Я не верю, что он действительно сын благородного человека и носит его имя по праву. У его матери наверняка нет никаких доказательств. Наверное, это очень удобно назваться сыном того, кто не может ни подтвердить, ни опровергнуть этого, потому что давно мёртв.

  В ди Ландау нет ничего благородного. Он просто позорит чужое имя, которое ему даже не принадлежит.

  Да, в Солернии принято судить человека по его заслугам, а не по заслугам его семьи, но здесь эта отвратительная личность просто не заслуживает доверия.

  Я не знаю, откуда у его матери были деньги на обучение в Университете, но не думаю, что они добыты честным трудом. Как какая-то кухарка может уплатить тысячи солей? Где ей взять такие суммы?

  Все знают склонность воздушных типов к воровству, я не сомневаюсь, что эти деньги сменили владельца незаконным образом. К сожалению, это только предположения, я никак не могу проверить или опровергнуть эти свои заключения, но само поведение ди Ландау не может свидетельствовать об обратном.

  Он просто везучий сукин сын, мерзкий хорёк, пронырливая портовая крыса.

  Никогда эта тварь, у которой больше от животного, чем от человека, не встанет вровень с достойными сеньорами Латаны.

  Нет, я не завидую его Силе. Да, он родился с большим могуществом, чем я, но в нём нет никакого достоинства. Это не его заслуга! Это просто слепой случай.

  Я соболезную той женщине, которой придётся делить с ним жизнь, и я могу сказать прямо: сеньорина Лючия заслуживает гораздо большего, чем эта скотина. Я уже отправил брачное предложение её родителям и получил благословение матроны Маргариты.

  Я хочу спасти эту девушку от сочетания браком с такой мерзостью, с которой нам приходится делить один отдел.

  И я не отступлюсь.

  БАГРАТИОН И ЖЕЛЕЗНЫЙ КОНЬ.

  Часть 4.

  66

  Как я уже и говорил, неожиданное возвращение в бывший дом господина Евгения, казалось мне знаком судьбы. Только сразу нелегко было понять, дурной это знак или хороший.

  Если честно, при переезде я был изрядно удивлён. Не тем, что сеньора ди Ландау обязали забрать меня с собой из дормитория. Само собой он расшумелся, что не собирается пускать к себе в дом всяких подозрительных недочеловеков, с которыми он и без того столько времени проводит на работе!

  -Таковы правила, – процедила матрона Маргарита, прожигая его взглядом поверх очков. – Он должен везде за тобой следовать.

  -У меня даже его ключа нет!!! – возмутился молодой эксперт.

  -И не получишь, пока не докажешь, что достоин этого, – хмыкнула начальница. – Думаешь, твои постоянные выходки служат доказательством, что ты зрелый и серьёзный маг? Но если хочешь, я Фила у тебя заберу, будешь работать с Луиджи.

  Переубедить её было невозможно, матрона Маргарита умела изумительно упираться для такой хрупкой женщины как она.

  В результате ди Ландау разобиделся на меня (!), как будто я был во всём виноват, и не разговаривал со мной целых полчаса, пока не понял, что я вполне доволен тишиной. Потом он принялся тяжко вздыхать и стонать по поводу, что хотел жить в своём доме только с Люченькой, чтобы у них было своё уютное гнёздышко. И никаких посторонних гомов!

  Он разорялся без передышки, оставалось только удивляться, откуда у него столько сил на это после напряжённого рабочего дня.

  Мне в это время было совсем не до него. Я, почёсывая макушку, пытался сообразить, как бы мне запихнуть в мой чемодан всю свою одежду, вещи, а так же скопившиеся за всё время нашего общения бумаги. С удивлением я обнаружил, что в шкафу у меня уже не только казённые кители и бельё, но так же пара очень хороших (пусть и старомодных) батистовых сорочек. Их мне ещё летом отдала сеньора Магдалена Пассеро, когда мы гостили в Бергенте.

  -Это одежда, оставшаяся от моего отца, – со вздохом сказала она, передавая мне свёрток. – Как раз твой размер... Не смотри, что старое, ткань очень хорошая, она тебе ещё послужит.

  Так же от неё я получил запасные брюки из плотного сукна и летние парусиновые штаны, вроде моряцких, в которых я гулял по окрестностям и ходил под парусом. Это не считая двух жилетов, пары шейных платков и прочей мелочи. Всё это мне дали, чтобы я не портил казённых кителей морской солью. Подарки я принял с благодарностью, ведь они в самом деле были хороши и сидели на мне отлично. Судя по всему, отец сеньоры Магдалены отличался богатырским телосложением и ростом.

  Упомянутые мной бумаги представляли собой черновики лекций моего подопечного, а так же всяческие наброски его заклинаний и странных штук, которые он иногда придумывал. Ди Ландау всё время порывался "выкинуть этот мусор", а я всё время его останавливал. Как показала работа в лаборатории Ромио, не так уж я и был неправ. Так вот этих бумаг набралось целый ящик. Плюс моя папка с вырезками, плюс стопка научных брошюр и патентных дайджестов. И это я ещё не прикидывал, как перевозить мой подарок от ди Ландау – Зимний Огонь. Внутри у него были стеклянные детали, и я совсем не хотел, чтобы они разбились! Впрочем, эту проблему я решил с помощью старых мятых газет, проложив особо хрупкие части бумагой.

  Это были не единственные мои проблемы. При сборах я обнаружил пропажу. Меня ограбили!

  Маленький кошелёк с трёмистами солями, лежащий на полке с бумагами, исчез. Пока я был на проверке в Храме, кто-то коварно проник в мою комнату дормитория и присвоил деньги. Так как на двери и на её замке не было видно никаких новых царапин и повреждений, я тут же вычислил, кто это был. Один такой невероятно активный белобрысый волшебник, склонный проникать в мою комнату без приглашения.

  Ди Ландау после вопроса о кошельке тут же надулся, но всё-таки ответил:

  -Нефиг было просто так оставлять деньги валяться! Я купил на них тебе акций, получишь в конце года десять солей сверх того, – тут он почувствовал себя несправедливо уязвлённым (видимо, совесть в нём умерла ещё не окончательно), ведь он, по его мнению, сделал мне доброе дел и его понесло: – Патрон Стефано сказал, что они пойдут вверх. Дождись, а потом уже продашь и получишь свои денежки обратно! Монеты не должны просто так лежать! Они должны работать! Работать!!!

  Возмущаться было глупо, но я собирался напомнить напарнику чуть позже, чтобы он отдал мне мои ценные бумаги, которые он пока прозорливо спрятал в сейфе в банке. Сейчас было просто не до того.

  В общем, я был крайне удивлён тому, сколько же у меня теперь вещей, и когда это успело со мной случиться.

  Впрочем, у молодого эксперта помимо чемодана с одеждой было несколько коробок с книгами и словарями. Поэтому для груза нам (ему, конечно же, ему самолично, потому что я был кое-кем ограблен и не мог вложиться) пришлось нанять повозку.

  Если честно, я не был вполне уверен, что в старом доме можно жить сразу по приезду. Всё-таки он долгое время стоял без хозяина и нуждался в ремонте. Вот только ди Ландау ни мгновения лишнего не хотел провести в дормитории, он рвался в свой собственный дом, оставляя удобную, но казённую комнату, буфет и центральное отопление за спиной. И это в последние осенние месяцы!

  Теперь стоило позаботиться не только о ремонте, но и об отоплении, а так же проверить, не течёт ли крыша. Холодные ливни во всю хлестали над столицей, намекая, что зима не за горами.

  На наше счастье, дом не пустовал. Его продавали вместе с мебелью (конечно, наименее ценной, оставленной наследниками господина Евгения), поэтому кровати у нас были, а так же стол и лавки на кухне и тяжёлые стулья, потемневшие от времени.

  Зато исчезли ажурные столики и кресла из гостиной, сделанные на заказ, с гравировкой, костяными и перламутровыми вставками, драгоценные лампы из разноцветного стекла и хрустальная люстра, вместо картин и ковров на стенах виднелись тёмные пыльные силуэты. Из шкафов исчезли все вещи, тончайшая фарфоровая посуда разошлась по его родственникам, библиотека стояла пустая, как вычищенная раковина моллюска. Собрания сочинений, которыми так дорожил мой бывший хозяин, отправились или к букинистам, или на новое место жительства. В коллекции было множество раритетных изданий, я не сомневался, что за них получили хорошую цену на аукционе. Почему-то я думал об этом с неким сожалением. Ведь все эти трактаты по магии, скопленные и сохранённые с такой любовью и трудом, помогли бы моему напарнику в его работе и учёбе.

  В общем, в странно пустом и странно знакомом доме, мне порой становилось неуютно именно из-за того, что всё казалось обманчиво привычным. Рука сама порой тянулась туда, где теперь царила пустота.

  Единственное из мебели, что осталось на прежнем месте, было старое кресло, в котором любил сидеть у камина мой бывший хозяин. Его не сдвинули даже ни на пес. Даже продавленная подушка с подпалинами и пятнами табака от трубки лежала в том же самом углу. Это показалось мне странным, но предпринимать я ничего не стал. Если ди Ландау решит выкинуть это старьё, значит, так тому и быть.

  Я заметил, что крыша действительно течёт, так что на чердаке поселилась плесень, а вот в гостиной и кабинете на потолке – отвратительные пятна, а так же кое-где вспучился и начал разваливаться паркет. Конечно, ди Ландау тут же поставил временную волшебную латку, чтобы нас перестало заливать, но для нормальной жизни требовался настоящий ремонт.

  Я не смог устроиться в своей старой комнате, потому что она была совсем сырая, заросшая пылью и паутиной. Мы с ди Ландау трудились не покладая рук все выходные, но смогли более-менее расчистить кухню, холл и гостиную с библиотекой.

  К счастью, с водопроводом было всё в порядке, и нам не приходилось бегать к колонке с вёдрами.

  Спали мы оба на кухне на лавках, как в самой тёплой комнате, где была печка. Хоть от каменного пола и подвала тянуло холодом.

  Я удивлялся, почему такой хороший дом в приличном районе так долго стоял без хозяина. Как его успели так жутко запустить? Ответ на свой вопрос я получил довольно быстро, когда ди Ландау попытался нанять людей для ремонта. Он был поражён не меньше меня, когда ему сходу отказали в трёх конторах, причём не в самых дорогих, которые должны были бы хвататься за такого, как он, клиента.

  У моего напарника под конец испортилось настроение, и в последней конторе он закатил форменный скандал.

  -Вы офонарели тут все что ли?! – орал он, нависнув над владельцем. – Я вас что, Луну прошу с неба достать?!

  Волосы у него опять начали подниматься дыбом, а между пальцами проскакивать искры. Я вполне понимал его чувства. Чем быстрее будет дом пригоден для жилья, тем быстрее туда можно будет привезти сеньорину Лючи. Насколько я понял, он размечтался пригласить её погостить на Зимние Огни. А теперь из-за глупого упрямства строителей, её приезд в столицу затягивался на неопределённый срок.

  Пришлось мне самому урезонивать напарника и брать переговоры в свои руки. Заодно и выяснил, почему за дом давали такую низкую цену...

  -Он проклят! – выдохнул глава конторы. – Это же дом колдуна!

  -И ЧТО, БЛ*ДЬ, С ТОГО?! Да колдуны в каждом втором доме в Солернии живут!!! – взвыл было ди Ландау, пока я его не поймал и не усадил в гостевое кресло насильно.

  -Неужели вы ни разу не приводили в порядок дом волшебника? – осторожно спросил я.

  -Вы издеваетесь? – обиженно сказал строитель и сходу назвал с десяток очень приличных и известных фамилий. – И все наши клиенты были нами довольны, но этот особняк... Он действительно проклят! По слухам, там обитает призрак. Все, кто там селились, съезжали через месяц! При попытке освятить жилище, священник трижды терял сознание, а потом вообще отказался проводить обряд. Всех, кто пытался подлатать всего лишь крышу, начинали преследовать дурные случайности! У нас даже двоих ранило!

  -Да что вы каркаете, – уже не так решительно огрызнулся ди Ландау, до которого начало доходить, какую именно недвижимость он приобрёл, польстившись на низкую цену. – Мы уже там две ночи ночевали, и ничего не было!

  Но потенциальный подрядчик, которому мы изрядно натрепали нервы, ему не поверил и окончательно упёрся:

  -Ничем не можем вам помочь.

  Уговорить его не получалось ни в какую.

  В результате домой мы возвращались весьма взбаламученные и даже несколько испуганные... Молодой волшебник ворчал, ни на минуту не умолкая, о том, что никаких он призраков не видел, да и вообще, он любого призрака в бараний рог скрутит. Вон, его сама Реджина Бергентская испугалась! Вспомнив о своей божественной заступнице, он завернул в ближайший храм (откуда, кстати, и приглашали неудачливого экзорциста).

  Мы нашли даже того самого человека, который проводил обряд.

  -Я искренне вам сочувствую, – сказал серьёзный черноволосый прете. – Но дух старого сеньора не желает покидать стен. Самое лучшее подождать, пока дом сам не придёт в упадок и окончательно не разрушится, погребя под собой самую память о нём. Лишь тогда можно будет что-то сделать, очистить фундамент и построить новое здание.

  Это вызвало очередную бурю возмущения. Впрочем, в этот раз не такую сильную, как в конторе строителей, потому что мой напарник действительно устал и потратил на скандалы много сил. Устраивать сцену священнику в храме он не стал, лишь вывалил на меня своё возмущение по дороге домой.

  -Да это здание ещё лет триста простоит, прежде чем рухнет! – ныл он, нервно дымя сигаретой. – Я не могу столько ждать! Да и покупал я его не для того, чтобы ломать...

  -Быть может, стоит поступить, как предыдущие владельцы, – осторожно предложил я. – И перепродать его?.. Есть же и другие дома, более доступные...

  Внезапно ди Ландау затормозил, яростно посмотрел на меня своими холодными синими глазами, в которых бушевала снежная буря:

  -Вот уж фиг! Чтобы какой-то дохлый прозрачный старичонка хозяйничал в моём доме? В МОЁМ доме?! Ни за что! Это мой дом и я его никому не отдам!

  67

  Переубедить ди Ландау было невозможно. Хотя я и предлагал пожить временно в дормитории, пока мы решаем вопрос с призраком.

  -НЕТ! – рычал и упирался волшебник. – Я отсюда не уйду! Это всё моё! Моё! Пусть эта тварь только посмеет предо мной появиться, уж я ему!..

  Слова прете о "старом сеньоре" меня несколько забеспокоили. То есть с большой вероятностью было был призрак господина Евгения, даже не смотря на то, что погиб он в другом месте... Я слыхал, что души умерших иногда возвращаются в те места, которые им больше знакомы, чем те, где жизнь оставила их. Мне совсем не улыбалось проверять, остёр ли его призрачный клинок так же, как и настоящий. Надеюсь, вы помните, что мой бывший хозяин отличался отвратительным характером и большой вспыльчивостью. Я даже знать не хотел, сохранил ли призрак свой дурной нрав и после смерти...

  Я попытался было решить вопрос с жильём через матрону Маргариту. Если она бы приказала ради безопасности сотрудника временно вернуться ему в дормиторий, то ди Ландау не посмел бы ей перечить, но в результате я ещё только сильнее всё усложнил.

  Наш разговор случайно услышал Луиджи и не преминул тут же проехаться по новой больной мозоли моего напарника. Их ссору, плавно перерастающую в драку, едва удалось остановить.

  -Развалюха с призраками как раз для такого оборванца, как ты, – прошипел секретарь матроны, сжав в руках папку с документами.

  -Захлопнись, сопляк, сам-то у бабули живёшь, своего дома нет! – успел огрызнуться ди Ландау, прежде чем начальница выгнала его из кабинета.

  В результате, от сердитой матроны досталось всем, в том числе и мне.

  Ди Ландау злился весь день, зато внезапно вечером ему пришла в голову странная идея. Мы как раз сидели в харчевне недалеко от Министерства и ужинали. В самом доме пока мы только варили кофе по утрам, на большее в заброшенном здании нас пока не хватало.

  -Слушай, а ведь призраки не появляются без причины, – постукивая пальцами по столу, сказал молодой эксперт. – Значит, он чего-то там охраняет. Вспомни, как Джина тряслась над своими медными колечками!

  Его глаза засветились, а на лице расплылась обычная и привычная мне ухмылка авантюриста.

  -Если он действительно старый колдун, то там должно быть что-то ценное! Старпёры обожают делать нычки!

  Я задумчиво кивнул. Это было вполне в духе господина Евгения, особенно, если учесть, что именно было его магической специальностью... Я даже сходу мог назвать пару мест, где точно что-нибудь могло лежать (и это не упоминая о тех тайниках, о которых я точно знал). Вот только признаваться, что этот дом мне знаком, я не спешил. Энтузиазм напарника не мог меня заразить. Я счёл, что безопасность гораздо лучше какого-то сомнительного сокровища.

  -Фил! – Багратион схватил меня за руку. – Значит, там может быть клад! Надо его найти!

  Я вспомнил острый бретёрский клинок и осторожно предположил:

  -Но если мы спровоцируем призрака, он может и напасть...

  -Вот и отлично! – его улыбка тут же стала весьма злобной, превратившись в оскал. – Пусть только появится, я с ним разделаюсь!

  Меня обеспокоило его стремление лезть в драку с бесплотной сущностью, но по своей привычке я решил подождать и посмотреть, чем всё обернётся... Быть может, ди Ландау решит отступиться. Ведь он всё-таки воздушный волшебник. Они, встречая сопротивление, могут перестраиваться и менять свои цели и задачи очень быстро.

  А если всё зайдёт слишком далеко, то это будет не первый бой в жизни моего подопечного, да и я, хорошо зная бывшего хозяина, имел пару козырей в рукаве, чтобы отвлечь его внимание.

  Если, конечно, это действительно был господин Евгений. Кто знает, быть может, за четыре года тут успел умереть ещё какой-нибудь старичок-волшебник...

  Ночь опять прошла спокойно, ничто нас не тревожило. Ди Ландау на всякий случай расставил по всему дому волшебные ловушки, которые если не поймали бы призрака, так хоть оповестили бы нас о его присутствии. Утром ничего не изменилось – ни единая зеркальная пластинка не изменила цвета. Мы уже начали думать, что строители решили сыграть с нами дурную шутку, но не могли же все конторы в городе сговориться против нас?

  Со следующего дня мой напарник резво принялся за поиск тайников. Он сходил в банк, забрал все свои документы, которые ему достались вместе с проблемной недвижимостью. Там, помимо оформленных на бумаге прав собственности, лежали чертежи строение и – самое важное! – план с охранными заклинаниями, лежащими на доме.

  Как вы понимаете, в стране, где половина населения обладает Силой, никто не будет строить дом без соответствующих магических ритуалов. Начинается всё с планирования постройки, всё-таки здание ставится на века, значит, оно и должно служить веками. Выбираются правильные сроки, правильные материалы и мастера. Далее в процессе возведение дома больше похоже на создание слоистого торта, когда сами камни служат амулетами сохранности для будущего здания. Помимо традиционных знаков на удачу, здоровье и богатство, зачастую добавляются и другие элементы. Например, волшебники любят уединение, чтобы не видеть, не слышать и не чувствовать других колдунов. Соответственно амулеты у них включают Силовые щиты, которые помогают отгородиться от окружающего мира и не мешать соседям. А так же, делать дома, что душа пожелает – например, устраивать в подвале лабораторию, как это сделал профессор Альта. Далее каждый старается, кто во что горазд, что ему для жизни и полного счастья надо. Есть только одно условие, чтобы это не мешало жить остальным, ведь работа практически всех амулетов ощутима окружающими и зачастую они раздражают так же сильно, как яркий свет фонаря, бьющий ночью прямо в окно вашей спальни.

  Все спорные вопросы решал, а так же выдачей разрешений занимался ещё один отдел нашего Министерства – Контрольный. Именно под их патронажем находились все защитные амулеты городов и сёл, а так же большие защитные круги, наподобие того, что был повреждён в Бергенте. Именно они следили за их сохранностью и работой, зачастую обращаясь к нашему отделу за помощью, а так же проверяли, чтобы частные инициативы не нарушали законов.

  Поэтому каждое здание и амулеты в нём обязаны быть заверены Контрольным отделом. Эта процедура сходна с подобной в Архитекторском Городском Бюро. Поэтому новый владелец здания всегда знает, что конкретно он купил, а так же имеет возможность перестроить амулеты и щиты под себя.

  Насколько я понял, ди Ландау решил искать тайники, сначала просмотрев планы. Как правило, там должны быть указаны все интересные места, годящиеся для секретов.

  Вот только бумаги разочаровали моего напарника. Он разложил их в библиотеке на громадном столе (который невозможно было вывезти, не сломав дверь или окно) и внимательно изучал их, делая пометки в своём блокноте. Он наметил себе с десяток перспективных мест (например, сложные узлы между взаимодействующими амулетами, гасящие прочие эманации), где можно было удачно что-нибудь спрятать.