Текст книги "От ненависти до любви 2. На пути в вечность (СИ)"

Автор книги: Екатерина Челядинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

– Это потому что тебя туда папа устроил! – вставила Лиза. – А вот я – становлюсь лучшей ученицей Империаль уже третий год. Меня называют королевой! И все любят.

– Хвастать вы любите больше всего на свете, – протянула Вика зевая.

– Ты не любишь, потому что тебе хвастать нечем, – засунул ей палец в рот во время зевка Петька и засмеялся, когда Вика попыталась его пнуть, но промахнулась и свалилась с дивана.

– Почему это нечем? – заступилась за подругу жена Вовы, поглаживая огромный живот. – Она экстерном заканчивает университет в этом году с красным дипломом и кучей приглашений на работу. А ты и три курса не закончил, бездарь.

– Почему ты называешь меня бездарью! Ты как со старшими разговариваешь? – обиделся Петр. – Я же Пит Кинг!

– Твой псевдоним смешон, – бросил в него Слава подушкой.

– Ах ты, мелкий! Иди сюда!

Парни принялись носиться по большой комнате, Вова бы присоединился, но на его плече отдыхала любимая жена. Беременной она превратилась в дракона и лучше ее не тревожить напрасно. Лиза с Викой хохотали над ними и всячески мешали, ставя подножки и бросаясь подушками.

– Чего шумите? Полночь уже, я думала, все спят, – заглянула в комнату Аня, старшая сестра и вторая по старшинству после Пети.

– Привет!

– Я соскучилась! – бросились к ней обниматься Вика с Лизой.

– Я тоже, – усмехнулась она, обнимая их вместе. – Какие новости?

– Родители разводятся! – сообщила Вика.

– Снова! – подтвердила Лиза.

– В седьмой раз! – прокричал Слава из-под руки Петра, который зажал его локтем и натирал голову кулаком.

– Какая прелесть! Он станут моими первыми клиентами в новом свадебном агентстве! – обрадовалась Аня.

– А что, если они не поженятся? Хочешь, мы с принцессой Джесс станем твоими клиентами? – предложил запыхавшийся Петя.

– Типун тебе на язык. Как это мы не поженимся? – вошел в комнату заспанный отец семейства. – Я уже кольцо выбрал, а ваша мама одобрила.

Дети засмеялись.

– А где мама? – спросила Аня.

– Она с госпожой Гнездовой и госпожой Дмитриной изволят девичник устраивать в СПА, – пожаловался Иван Львович.

– Пусть косточки свои старые прогреют, – хихикнула Лиза.

– А тетя Лунь разве не празднует с дядей Игорем десятую годовщину свадьбы? – вспомнил Вова.

– Она была позавчера, – ответил Иван сыну. – Дети, вы, между прочим, меня разбудили, и шел я сюда злой. Мне уже шестой десяток, пожалели бы. Еще и развод на носу, нервы. Но стоило мне вас увидеть в полном составе, как я все забыл. Последнее время вы редко собираетесь под одной крышей. Может, проведете остаток каникул здесь?

– У меня концерт девятого в Торонто, – сообщил извиняясь Петька. – Я и так с трудом на Рождество вырвался.

– А я в общагу после Рождества, у меня важный семинар, – сообщила Вика.

– А я здесь буду, – улыбнулась Аня. – Саша с Ванюшей завтра утром приедут. Я на ночь глядя торопилась, потому что соскучилась.

– Люблю твоего мужа! Такой крутой дядечка, – похвалила Аню младшая сестра.

– Мой крестник приедет! – обрадовался Слава племяннику.

– Кстати! Я расстроен, что у меня только второй внук намечается! Шестеро детей, а внуков раз-два и обчелся. Я соскучился по малышам. Вас, Лиза и Вика, это не касается.

– Мы с Джесс постараемся подарить тебе двойню. У них это семейное, – пообещал Петр. – Мы женимся через три месяца.

– Поздравляю! – хлопнул по плечу сына Иван и тут же хитро прищурился, – Спорим, я поженюсь первей?

Эпилог

Эпилог

– Бабуля Ди? – слышу хриплый голос с соседней больничной кровати и с трудом поворачиваю голову в сторону своего жениха.

– Что, дедушка Ваня?

– Мне кажется, не стоит дожидаться утра. Давай поженимся прямо сейчас? В коридоре дежурит регистратор.

– Боишься, что не доживешь до нашей свадьбы? – пытаюсь я хмыкнуть, но мешают трубки в носу.

– Нет, думаю очень здорово собрать всех наших детей, внуков и правнуков поздней ночью в больнице. Уверен, они уже успели лечь спать.

– Хотя твои мотивы мне не нравятся, но цель благородна. Мы должны пожениться прямо сейчас. Завтра годовщина смерти твоего отца, ты помнишь?

– Я помню. А ты как можешь помнить, если не помнишь имен половины своих внуков? Про правнуков и говорить нечего.

– Не делай вид, что ты их помнишь. Их, наверно, уже два десятка накопилось.

– Вместе с двоюродными больше будет, – усмехнулся Иван. Везет, у него никаких трубок.

– Это так не справедливо. Ты старше меня на пять лет и прожил больше века! Почему мне всего девяносто восемь, а у меня уже трубки из носа торчат. А ты все сияешь красотой и молодостью.

– Кхе-кхе, не смеши меня, дорогая. Ты впервые признала, что я сияю красотой. Мы точно должны срочно пожениться.

– Да, не стоит откладывать это на завтра. Завтра годовщина смерти твоего отца. Ты помнишь?

– Ох, обожаю тебя. Помню, а как ты можешь помнить, если…

– Он приснился мне сегодня. Такой молодой. Знаешь, что сказал? Что завтра годовщина его смерти… кажется, я только что говорила об этом. Так вот завтра ровно шестьдесят шесть лет, как он помер. И завтра шестое число. Не помню месяц, но он сказал, что мы завтра встретимся. Что он ждал этого шестьдесят шесть лет. Что все это время я жила в раю, и он намерен превратить мою загробную жизнь в ад. Ты слышишь?

– Что? – кажется, Иван задремал, – Слышу, дорогая. И что дальше?

– Говорю, завтра твой папаша утащит меня в ад! За что он так со мной? Наше лекарство позволило ему так долго жить с раком головного мозга. Жить и наблюдать, как все, что он похерил, расцветает и поднимается из мрака. За что он так со мной? Я так зла на него. Надеюсь, когда я умру, мой призрак не будет таким овощем, как я сейчас, и я смогу накостылять его призрака. Всегда мечтала ему врезать.

– Не злись, дорогая. Сегодня день нашей свадьбы. Ты помнишь, какой по счету?

– Девятой?

– Ох, ты совсем обезумела на старости лет.

– Тринадцатой. Подожди, тринадцать – плохое число. Мы не можем пожениться в тринадцатый раз.

– Это ты настаивала на разводе неделю назад, когда я попросил положить нас в одну палату.

– Я не хотела, чтоб ты видел, как подо мной меняют утки, любимый.

–Сумасшедшая старуха, я их сам вот уже три года меняю.

– Как три года?

– Забудь. Я люблю тебя, бабуля.

– Я тоже тебя люблю, дед.

Иван вызвал медсестру нажатием кнопки.

– Что-то произошло, деда? – заглянула в комнату одна из наших внучек, которая очевидно тут работает. Я не помню ее имени.

– Позови всех. Жениться будем.

– Но вы ведь хотели завтра, – скривилась она.

– Завтра мы помрем. Так его отец сказал, умрем в годовщину его свадьбы. То есть, смерти. Шестьдесят шестую. Какой дурной знак. Зови, давай, не спорь с дедом.

– Хорошо, бабуль.

Пока вся семья съезжалась в больницу по нашему зову, мы позволили себе поспать.

– Поверить не могу, что вы вытащили меня из роддома! – возмущался кто-то из детей.

– Тише. Они же спят!

– Живые хоть?

– Мамочка, – кто-то заплакал.

– Папа!

– Не ныть, сколько раз говорил, – проснулся Иван.

– Вы должны быть счастливы, что наши мучения последних лет кончились почти, – поддержала его я.

– Всем улыбаться и поздравлять нас со свадьбой, – отдал приказ дед.

– Поплакать можно будет на похоронах девятого числа. Вы же помните, что нас надо кремировать, а наш пепел смешать…

– Выкопать ямку в саду музея Слединых и высыпать его туда, посадить туда сосну и с трепетом растить ее, и каждый год всем вместе приезжать и устраивать праздник по случаю вашего упокоения, – продолжили нестройным хором заученное уже наизусть наставление старшей матери семейства.

– Молодцы какие, – умилилась сквозь слезы старушка.

– Не плачь, бабушка!

Посыпались заверения в любви, уважении и преданности семейным ценностям и идеалам, которым их научили их дорогие, но сумасшедшие предки.

– Вы разводились двенадцать раз, но мы ни разу не переживали по этому поводу. Мы видели вашу любовь и восхищались ей на протяжении всей нашей жизни. Мы выбирали себе спутников только по любви. И мы все благодарны вам за это. И что бы с нами не происходило, мы будем бороться, зная, как боролись и победили вы, – заплакала умиленная картиной Вика, которая уже дважды бабушка.

– Мы воспитали отличных детей, – умилился и Иван. – Я всех вас люблю, хотя не уверен, что могу упомнить все ваши имена.

– Да. Я спокойна, оставляя их. Они никогда не будут одиноки и беззащитны. За каждым из них стоит армия, – гордо вздохнула я.

– Пусть они все такие разные, кто-то умный, кто-то красивый, кто-то талантливый. Все они идеальные дети, родители, сестры и братья. Каждый из них знает, что его любят, – с такой же гордостью осмотрел бесчисленное семейство Иван.

– Он лучший отец, чем я мать. Но я буду и с того света присматривать за всеми вами.

– Мамочка!

– Бабуля!

– Подвиньте наши койки и обнимите нас все по очереди. Давайте, давайте. А потом пусть нас уже поженят. Нам пора уходить.

– Все ушли? – с трудом выговорил Иван.

– Да, ты всех разогнал. Но не думаю, что они уйдут далеко. Хорошо, что они здесь, – дрожащим шепотом ответила Диана.

– Дай мне руку, – прохрипел Иван, пытаясь справиться с приступом кашля.

– Это все твои сигареты, – сквозь слезы проговорила Диана. – Даже не думай умереть первым. Не поступай так со мной.

– Нет, леди вперед, – улыбнулся он сквозь болезненную гримасу. – Но если ты начнешь рыдать, то не гарантирую.

– Я слишком часто плакала, прости.

– И слишком часто извинялась, – с усмешкой добавил Иван.

– Прости, – снова вздохнула старушка.

– Я так счастлив. Каждый день был счастлив. И ничего бы не хотел изменить сейчас.

– Я тоже. Только одно.

– М?

– Я бы хотела сейчас дать тебе прикурить.

– Нет, я же бросил курить двадцать лет назад.

– Правда? Ты правильно сделал, – похвалила Диана, стараясь справиться с потяжелевшими веками.

– Ты тоже все сделала правильно.

– Я так счастлива сейчас, – повторила она его фразу, уже не помня, что он только что это сказал. – Наши потомки прекрасны. Так счастлива каждый день. Ничего не хотела бы изменить.

– Я так обожаю твой склероз. Он очень милый, – с улыбкой потянул Иван.

– Ты очень милый. Когда не кашляешь. Не задерживайся на работе. Я приготовлю тебе сырный суп.

– А крылышки? Ты пожаришь мне куриных крылышек в соевом соусе?

– Конечно. Конечно, нет, тебе же нельзя жареное.

– Всего одно, – попросил дедушка.

– Ладно, – легко сдалась Диана. – Завтра. А сейчас я хочу спать.

– Спокойной ночи, любовь моя.

– Ты тоже спи. Ты ведь так устал. И я устала.

Аппараты протяжно запищали, сообщая, что его любовь уснула навсегда.

– Я тоже буду спасть, – прошептал он и закрыл глаза, на ощупь отключая аппараты искусственных органов.

Они жили так долго. И так счастливо.

И умерли в один день.