Текст книги "От ненависти до любви 2. На пути в вечность (СИ)"
Автор книги: Екатерина Челядинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
Глава 23
Глава 23
– Джо, что мне делать после выпускного?
– В плане? Мы ведь едем на неделю в тур по Европе, забыла? – меланхолично отозвался из-за стола Джон. Он работал, а я развалилась на диване гостиной, задрав ноги на спинку. Эта комната из кухни/столовой/гостиной давно превратилась еще и в рабочий кабинет. Джон часто брал на дом какие-то бумаги и проводил за ними вечера после ужина. Я либо тоже работала со своими поздними студентами, либо училась сама, либо, как сейчас, бездумно пялилась в телевизор и мешала работать ему.
– Я имею ввиду, потом. После получения диплома мне не надо будет ходить в универ. Чем я буду занимать свои дни? – немного капризно пояснила я. Последние дни у меня постоянно плохое настроение. ПМС, точно. Совсем цикл сбился с этими стрессами.
– Продолжишь заниматься репетиторством, раз отказалась от магистратуры, – пожал плечами муж, роясь в своих бумагах. Контракты, отчеты, а на жену и времени нет. Вопрос-то важный!
Выпускной уже через три недели. Вчера была защита диплома. Я получила вполне приличную оценку В. И теперь перспектива стать безработной замаячила на горизонте. Я хочу ходить в офис, надевать деловые костюмы, может даже носить очки и ланч-бокс. А он про репетиторство, блин. Я хочу поднять свой уровень социальной значимости!
Прошло уже четыре года, как мы поселились здесь. За это время я выучила в совершенстве английский и … и все. С китайским тоже все не плохо, но от совершенства я, конечно, далека. Ну, в магазине или кафе могу сделать заказ, могу читать детские книжки, заголовки газет, могу написать текст о столице Китая и где она расположена. На самом деле за четыре года, казалось бы, можно овладеть языком в совершенстве, тем более проживая в стране, где слышишь этот язык повсюду! Но, видимо, мои мозги не заточены под языки. Можно, конечно, списать все на сложность китайского, но у меня перед глазами все время чертов полиглот Джон Мартин, который схватывает все на лету, чтоб ему провалиться! Как он может быть таким совершенным во всем, что касается работы, учебы и внешнего вида – мне не понять. И не достичь. Остается только завидовать и проклинать свою лень.
По поводу репетиторства, я, кстати, тоже молодец! У меня все это время было стабильно четыре ученика. Как только уходит один – его место сразу занимает другой. Зарабатывала неплохие деньги, пока не приблизился диплом, из-за него не осталось на это времени. Но это в любом случае не та работа, которой я хочу заниматься и дальше. Я хочу расти, карьеру строить. Чувствовать себя успешной женщиной, в конце концов!
– Джон! А вам в офис секретари не нужны?
– Что? А, нет, не думаю. У нас текучесть кадров отсутствует. Скорей всего тебя могут взять на общих условиях стажером – там все начинают.
– Кроме тебя, – прошипела себе под нос я. Джон не услышал и продолжал.
– Нанимают двадцать, через месяц остается десять, через два – пять, к концу третьего месяца, когда стажировка заканчивается, остается один-два человека в зависимости от того, сколько вакансий может предложить компания.
– А если не освобождается ни одной? – возмутилась я.
– Стажировку проваливают все, – безжалостно подтвердил Джон и поднял на меня взгляд. – Но если человек действительно талантливый, для него найдут вакансию, штат ведь можно и расширить.
И почему мне кажется, что он сейчас меня просто пожалел?
– То есть шансов пройти стажировку один из двадцати? – совершенно приуныла я.
Победить девятнадцать конкурентов? Это вряд ли.
– Пройти – да. А вот попасть на нее – и того сложнее, – с извиняющейся миной продолжал убийца моих амбиций. – У нас есть специальный отдел, который занимается отбором персонала.
– Везде есть такой отдел! – вспылила я. – Отдел кадров называется.
– Да, но вот специфика его работы несколько отличается от всех, – продолжил Джон, вновь опуская глаза в бумаги. Уж не прячется ли он?! – Ведь им приходится отбирать стажеров тщательнее, чем Йель – студентов. На первом этапе все решает резюме. Из тысяч отбирают сотню. Потом эта сотня проходит экзамен, отсеиваются после которого больше половины обычно. Только потом первое собеседование, после которого остается двадцать стажеров. Потом с этими стажерами в течение первого месяца несколько раз встречаются руководители разных уровней. Не понравился кому-то – указывают на дверь. Хотя тебя может защитить один раз тот, кто готов поручиться за тебя. Кто-то вроде наставника или куратора.
– Ой, короче! Если ты хотел сказать, что у меня нет шансов, то можешь остановиться! Я все равно отправлю резюме! – подскочила я с дивана и потопала к холодильнику. Надо заесть стресс. И помыть холодильник не помешает. Странный запах.
– Вовсе нет. Я хотел сказать, что могу обеспечить тебе место в двадцатке стажеров и защиту, если кто-то решит тебя выгнать. Но на этом мои возможности заканчиваются.
– Не надо. Буду проходить на общих основаниях, – буркнула я, засовывая в рот большой кусок банана. Иван усмехнулся, заметив мое раздражение, вышел из-за стола и направился ко мне.
– Тогда до выпускного успей получить как можно больше рекомендательных писем от своих преподавателей. И узнай все о нашей фирме, – подошел он ко мне вплотную и влюблено заглянул в глаза, потрепал по щеке, под которой был банан и погладил по волосам. Я примирительно обняла его за пояс и прижалась лицом к немного помятой рубашке. – И определись, чем ты хочешь и сможешь в ней заниматься. Ты обязательно всем понравишься, если приложишь достаточно усилий. Ты очаровательная и умненькая девушка с хорошей репутацией прилежной ученицы. Но и о выпускном не забывай! Это же будет бал?
– Да. А после него я хочу пойти в клуб с тобой и Лунь. И еще несколькими ребятами с моего курса, и напиться там до стыдного состояния. И ты не имеешь права отказаться.
– Ты же знаешь мое отношение к твоей подружке, – дернулся Джон, но я его удержала.
– Столько лет прошло! Ради меня вам придется помириться. Мне уже надоело выбирать, с кем из вас поужинать или сходить в кино! Ее парень с удовольствием ходит с нами и все время спрашивает о тебе. А мне и сказать нечего. Как им объяснить, что мой муж слишком низкого мнения об окружающих? Со стороны это выглядит, будто ты меня и моих друзей не уважаешь. Надоело терпеть сочувствующие взгляды и чувствовать себя третьей лишней.
– Ладно, ладно! Убедила. Я постараюсь забыть о том инциденте, из-за которого мы с тобой так сильно поругались! И обо всех бесполезных попытках поговорить с этой…
– И ты не должен издеваться и кривиться, когда мы будем все вместе гулять! Иначе я буду издеваться над тобой потом дома!
– Заставишь меня мило улыбаться этой стерве и ауч! – Джон оборвался и согнулся, когда я больно ущипнула его за бок. – Это не просто шантаж и угрозы! Это уже членовредительство и насилие над личностью!
– Членовредительство будет, если ты не перестанешь ее называть так, – угрожающе прищурилась я и закусила губу, примеряясь, куда атаковать.
– Как извращенно и пугающе это прозвучало, – протянул Джон прикрывая стратегически важные места и медленно отступая.
Когда мы устали дурачиться и растянулись на полу тяжело дыша, я задала вопрос, который давно мучит меня.
– А мы всегда будем такими счастливыми придурками? Все вокруг выглядят такими взрослыми и серьезными, а мы деремся и бегаем по дому, как дети, раз в неделю минимум.
– Главное, что мы счастливы. Если для этого нам не надо претворяться взрослыми, а надо драться и бегать, я готов делать это.
– Разве это не жутко глупо? – задрала я брови.
– Разве это имеет значение? Иди сюда, я тебя защекочу!
**
– Алло, Лю Ин Лунь? Это Джон Мартин.
– Джон?
– Да.
– Зачем звонишь? Снова захотел поскандалить? Давненько этого не было.
Ее язвительный тон заставил меня заскрежетать зубами от раздражения. Сара. Все ради нее. Ей придется дорого за это заплатить. Глубоко вздохнув, я взял под контроль эмоции и продолжил.
– Сара очень хочет, чтоб мы с тобой наладили отношения и я готов идти на примирение. Предлагаю встретиться в кофейне, которая рядом с университетом. Заодно обсудим вечеринку-сюрприз для Сары. Сегодня в два ты сможешь?
– Немного неожиданно, что ты вдруг решил забыть о прошлом именно сегодня, – с усмешкой протянула она и замолчала ненадолго. – Хм. Да. В два я свободна. Могу немного задержаться, не приходи слишком рано.
– Ненавижу, когда опаздывают.
– Люблю вызывать такие яркие эмоции.
– Стерва.
– Мудак.
Я раздраженно сбросил. Да, уже не раз я говорил и встречался с этой сучкой. Я предлагал ей денег, угрожал, чтоб она отстала от Сары, но она непрошибаемая. Заявила, что нажалуется на меня моей же жене. Хотя я был уверен, что Сара теперь выберет меня, но мне не хотелось заставлять ее выбирать. Эта стерва сумела убедить в Сару, что она хорошая, но мне дрянь не нравится, и все тут. Но она каким-то образом сумела страшно понравиться Саре, что страшно меня раздражало.
По большом счету, ей не так уж и сложно понравиться. Будь с ней честным и не обижай братьев наших меньших – и ты уже не плохой человек. А если человек не плохой, значит он хороший. «Надо принимать чужие недостатки». И знает ведь, что Лунь та еще темная лошадка, на курсе о ней не самые лестные слухи, но Сара ценит ее за какие-то другие ценные качества, которые видит только она. Кажется, стерва с ней не ведет себя плохо после того случая. Я даже склонен думать, что по-своему она даже любит Сару и уважает. Но то, как она ведет себя со всеми остальными, со мной в том числе, дает все основания полагать, что она – двуличная мразь со своими тараканами. Которые еще обязательно вылезут наружу.
Сегодня пятница, на обед я вполне смогу вырваться и пораньше. Не хочу есть с этой стервой. Надо сократить время встречи максимально, поэтому поеду пораньше и поем спокойно. Хотя там довольно гадко кормят. Там вообще все гадко делают, кроме кофе. Можно поесть в соседнем ресторане.
Так я и решил поступить. К половине первого уже парковался возле небольшого ресторана. За час успею. Здесь не слишком долго ждать заказ. Занял самый незаметный столик, за которым мы несколько раз сидели с Сарой и бессовестно целовались, и сделал заказ. Жаль, сегодня она решила посвятить день сбору рекомендаций и присоединиться отказалась, потому что сидит в очереди к одному из профессоров.
Я уже доедал свой суп, когда заметил в окне знакомую миниатюрную фигурку. Неужели Ин Лунь все-таки решила прийти пораньше? Но еще только половина второго. И мы же договаривались встретиться не здесь, почему она заходит сюда? Заметила меня с улицы? Я уже начал поднимать руку, чтоб привлечь ее внимание, когда она кому-то кивнула и присела за столик, отделенный от моего высокой перегородкой и каким-то вьющимся растением. Кажется, она меня не заметила. И пришла она сюда не ко мне. Действительно, с чего бы ей приходить на встречу ко мне раньше времени, еще и не в то место. С парнем, наверное, встречается. Впрочем, мне нет до этого дела. Допью кофе и уйду.
– Вас давно не было слышно. Я думала, наша сделка расторгнута. – послышалось из-за перегородки на русском языке. Надо же, она отлично подтянула свои знания благодаря Саре. Раньше ее акцент резал уши. Наверное, ее парень тоже учится на кафедре русской литературы. Да какое мне вообще дело?
– Появились новые обстоятельства. Нам нужны последние новости, – ответили Лунь на чистом русском языке. Она точно встречается с русским.
– Я больше не хочу это делать. Все в прошлом. Она – моя подруга. Дорога для меня.
– Разве у тебя не кончились деньги?
– Мне они больше не нужны. У меня нет долгов.
Какой-то странный разговор. Мужчина говорит издевающимся тоном, а голос Лунь как будто немного дрожит. В нем нет обычной самоуверенности и превосходства.
– А у твоей тети?
– Я давно не живу с ней. Мне нет до нее дела. У меня свои дела.
Врет – понял я. Мужик тоже это понял, потому что тихо рассмеялся.
– Не стыдно, она ведь тебе родителей заменила? У нее большие проблемы. Ростовщики уже приходили к ней вчера, дали срок неделю. Проценты растут с каждым днем.
– Я сама найду денег! Решу все без вас! Не приходите ко мне больше! – выкрикнула девушка.
– Тише, тише. Не нервничай. Я ведь тебя не принуждаю. Интересно, как отреагирует твой парень, когда узнает о твоем прошлом?
– Он любит меня, он поймет, – кажется, Лунь заплакала. Я уже хотел вмешаться, как-никак она подруга моей жены и у нее явно проблемы. Но следующая фраза мужика заставила меня прирасти к стулу и слушать дальше с утроенным интересом и вниманием. С ней вряд ли что-то сделают в публичном месте. Смогу помочь ей позже, если будет необходимость.
– А твоя дорогая подружка Диана? Она поймет?
– Мне плевать, – всхлипнула Лунь.
– А если с ней что-то случится? – вкрадчиво поинтересовался мужик. – Нам необходима информация. Или ты дашь ее добровольно, или я вырву ее с кровью у твоей подружки.
Что за херня происходит? Кто этот мужик? Он говорит о моей Диане? Это какой-то сюр. Черт. Я ему сейчас… Нет, надо слушать.
– Ну же, не плачь, – изменил он тон с угрожающего на заботливый. – Раньше ты делилась информацией так охотливо. И получала за это хорошие денежки. Что же изменилось? У тебя проснулась совесть? Ничего страшного ведь не произошло с ними. Мне просто нужно знать. Разве в этом есть что-то плохое для них?
– Зачем? Почему сейчас?
– Это не твое дело, милая. Рассказывай. У тебя не так много времени. Скоро встреча с Джоном.
– Откуда вы…
– Я знаю все.
– Зачем тогда вы спрашиваете? Вы ведь и так знаете!
– А вдруг я что-то пропустил? Они так редко появляются вместе. Что происходит за закрытыми дверьми? Ругаются? Помогаешь ли ты им в этом?
– У них отличные отношения! Они счастливы. У них все отлично! Они собираются вместе в Европу, а потом Сара устроится на работу к Джону. Они не собираются уезжать ни сейчас, ни через год, никогда!
– Теперь меня это не устраивает. Мой хозяин рассчитывал, что можно пока пустить все на самотек, что они разбегутся сами и Иван вернется побежденным и готовым к работе. Рано или поздно. Рано не произошло, пора действовать, пока не стало слишком поздно. Ты должна рассорить их как можно скорее. До выпускного – максимум.
– Я не хочу, не буду делать это!
– Ты сделаешь это. По-хорошему для них. Или это сделаем мы, но это будет очень неприятно для твоей подружки. Не плачь, все будет правильно. Вот, возьми. Это только половина твоей награды. По удачному завершению нашей миссии получишь столько же.
– Так много! – послышался удивленный голос после шуршания бумагой. – Вы ведь не сделаете ей ничего плохого?
– Только если ты сработаешь чисто. Все зависит от тебя. Постарайся. Это не шутки. Мы никогда не бывали жадными с тобой, помни. Мне пора. Тебе тоже. Но можешь допить свой кофе.
Звук отодвигаемого стула, шелест бумажного пакета. Считает деньги. Сука. Я чувствовал, что с ней что-то не так! Все это время шпионила! Что ж, я позабочусь, чтоб ты об этом сильно пожалела.
Что же там за обстоятельства в корпорации? Я слежу за акциями главных торговых марок, банка и остального, они колеблются, но ничего катастрофического не происходит. Ему просто надоело ждать? Или закулисные интриги? Что же нам делать? Надо бежать! Сейчас же.
Только подожди, пока эта мразь уйдет отсюда. Они не должны знать, что мне все известно. Мы должны исчезнуть неожиданно. Как же я удачно, черт возьми, зашел! Фатум прямо.
– Джон?! – раздалось над головой. Какого черта она заглянула сюда?! Хотела спрятаться, чтоб спокойно пересчитать, за сколько же она продала свою подругу?
– Лунь, – прорычал я на русском, ведь больше нет смысла скрываться. – Присаживайся, поболтаем. Расскажешь, сколько стоит твоя дружба?
– Откуда ты здесь? – она прижимала ко рту руки, а из лживых глаз текли слезы.
– Зашел пообедать.
– Я не хотела! Они заставили. Еще тогда, я не знала Сару, я не хотела. За мной охотились ростовщики, а они дали мне денег, – торопливо лепетала она, заламывая руки. – Я не знала Сару, поэтому согласилась. Только один раз. А потом я ничего не делала и не говорила им. Говорила то, что они хотели слышать, не правду. Но уже давно ничего не говорила. Их не было два года. Я …
– Заткнись. А то меня вырвет. Мне плевать на твои причины. Ты все равно жалкая крыса. Предала ее, мразь. Она ведь любит и защищает тебя все время. Сколько раз она помогала тебе с преподавателями, вытаскивала из клубов, возила в больницу. А ты продала ее.
– Я не хотела. Я тоже люблю ее, – рыдала навзрыд эта дешевка.
– Заткнись, я сказал! – взорвался я, но попытался взять себя в руки. сейчас как никогда мне нужна холодная голова. – Значит так. Сейчас ты забываешь, что видела меня. Только попробуй что-то им сказать и ты труп, я обещаю. У меня не менее длинные руки, чем у твоих истинных друзей. Как ты с ними связываешься?
– Через ватсап.
– Телефон, – потребовал я и протянул руку. Дала. С легкостью и наслаждением сломал его пополам. Не думаю, что это способно дать нам намного больше времени, но уничтожение хоть чего-то положительно влияет на мои нервы.
– До завтра не смей раскрывать рот, – как можно более устрашающе прорычал я ей в лицо и пошел быстрым шагом к выходу. Что мы имеем?
Они не следят за мной, раз не знали, что я здесь. Следят за квартирой? Или слушают телефон? Мой или Лунь? Вряд ли ее, незачем. Значит, мой. Как давно? Все это время. Все это время! Отец наблюдал за нами все это время! Мерзкое чувство, как будто все это время меня снимала скрытая камера. Весь наш побег, фальшивые документы, отказ от друзей, от семьи – все это зря! Все не имеет никакого смысла теперь. Мы были на арене цирка все это время, а он наблюдал за нелепым представлением. Как же я был глуп! Поверил, что обыграл его! А он просто позволял мне так думать. Каким же униженным я себя чувствую. Бессмысленно сопротивляться.
Нет! Нельзя сдаваться сейчас! Теперь у меня есть шанс предпринять что-то неожиданное. Надо бежать прямо сейчас! Пока сука-Лунь не сдала нас снова.
Глава 24
Глава 24
Какая же мразь эта Лунь! Все из-за нее. Если бы только ей хватило мозгов и совести встать на нашу сторону, мы бы обыграли старика давным-давно! Четыре года, четыре, мать твою, года она сливала все моему папаше! А я? А я – кретин – и подумать не мог. Ни о чем не догадывался. Она – отличная актриса. Как же она так смогла?! Да даже я поверил в ее искренность по отношению к Диане! Идиот несчастный.
Я примчался домой, желая поскорее убраться из-под всевидящего Ока Саурона. Дианы пока нет.
Какой я молодец, что всегда имею план Б. Четыре года назад было два пакета новых документов на случай, если нас быстро вычислят (как и получилось, твою мать, только я об этом не знал), и придется снова бежать. Первый план был лучше и надежнее, ведь Диана могла учиться, а я работать, но был и второй вариант для быстрого исчезновения.
Куба, там решаю бумажные формальности через специального человека, контакты которого мне предоставил Дмитрин. Надеюсь, ничего не изменилось за эти годы, если что – свяжусь с Юрой. Потом на Филиппины, на один из многочисленных островов в один из бесчисленных отелей. Там и будем планировать, что дальше. Так, сначала в банк, у меня не так много налички. Обчистив несколько ближайших банкоматов, я помчался по обменникам за международной валютой, лихорадочно оглядываясь. Слежки действительно нет. Или я ее не замечаю. Да нет, не может эта девка настолько прогнить и доложить им так быстро, что я все знаю.
Из машины позвонил Ди и ненавязчиво поторопил ее, помня, что меня могут слушать. Но она уже дома. Быстрее. Вот наш дом. Чертов лифт едет так медленно! Я один. Хорошо.
– Собирайся, мы уезжаем. Нас раскрыли. Твоя чертова подружка продала нас моему папаше, – залетел я в квартиру и сходу начал. На лице Дианы ожидаемо отразилось полнейшее непонимание. Иногда она слишком медленно думает.
– Лю Ин Лунь – шпионка моего отца, – начал раздельно я внутренне закипая. – Все это время она сливала информацию о нас и получала за это деньги. Сегодня я слышал ее разговор. Судя по нему, последние два года до нас не было дела, но что-то изменилось.
Я встал как вкопанный, Диана погрузилась в свои мысли и тоже не шевелилась. Что-то изменилось… Я следил за ситуацией на бирже, но дело не в этом! Бросился к компьютеру и стал искать новости и слетни. Господи, дело в Лизе! «Раскол семьи: сначала исчезла жена, потом сын, а теперь дочь судится с человеком-загадкой», «Что происходит за закрытыми дверьми дворца Царевых?», «Лев Царев: тиран или жертва собственной семьи», «Еще один иск против Царева. Корпорация разрушена изнутри?». Все ясно, общественность взбунтовалась, его сместили с поста президента и так изолировали дела корпорации от дел отца, свесив на него всех собак. Он больше не управляет компанией, он погряз с личных разборках с Лизой и ее бывшим теперь мужем!
– Нам срочно надо уходить, – я продолжил ходить по дому, хотя собирать больше было нечего. Деньги, документы – это все. – Я не знаю, насколько быстро твоя подружка свяжется с ними и доложит, что я все знаю. Отец в плачевном состоянии, он способен теперь на все. Поторопись, ради всего святого, Диана! – сорвался я, заметив ее отсутствующее выражение лица.
– И куда ты собираешься? – сухо спросила она.
Я рассказал о своих планах и хотел попросить ее шевелиться и брать необходимые ей мелочи.
– Прекрати стоять! Каждая минута на счету!
– Не ори! Я… Я не понимаю, почему нам надо уезжать, – нахмурилась она и опустила голову.
– Да ты издеваешься, – недоверчиво протянул я, обращаясь больше себе. Она не может говорить серьезно.
– Ты уверен, что все правильно понял? Она не могла…
– Да что тут понимать? Чего не могла?! Повеситься мне на шею за деньги? Или рассказывать сегодня за обедом о наших планах путешествовать по Европе? Ты пригрела змею на груди! Очнись уже!
– Не верю, что четыре год он знал, что мы здесь и ничего не делал! Может, это не ему она рассказывала? Может, это вообще розыгрыш! Чего он ждал четыре года?
– Это не важно, твою мать! Розыгрыш, ***! – я не сдержался и грубо выругался, ее наивность сегодня переходит все границы. – Пакет с деньгами и ее испуг выглядели очень натурально! И мужик без акцента говорящий по-русски тоже. Ты можешь включить свои мозги и понять, что мы зря теряем время?! Нам пора ехать! – я встряхнул ее за плечи и подтолкнул в сторону ванной. Она захочет взять резинки для волос и зубную щетку. И черт знает что еще!
– Хватит! – закричала она и вырвалась. Я стиснул почти до хруста зубы и решил сам выбрать самое необходимое. Без остального ей придется обойтись. Сама виновата. Пусть стоит и думает над своим талантом выбирать друзей.
– Остановись и подумай! Куба, Филиппины. Мы что, беглые преступники, которых ищет интерпол и мафия? Это слишком для меня. Я не хочу скрываться до смерти. Моей или твоего папаши – я не знаю, чья наступит раньше! Мы жили здесь четыре года. Было страшно, тяжело, но мы справились. Благодаря тебе я смогла убедить себя, что это не так уж плохо – жить по поддельным документам, под чужим именем, как на пороховой бочке заставлять себя игнорировать тот факт, что все это иллюзия. Что рано или поздно наступит… наступит сегодня. Я уже давно решила не бояться этого дня. Что если он все же наступит, я смирюсь. Теперь я могу сказать, что я пыталась бороться за свое счастье. Но мы слишком слабы. Значит не судьба.
– Чем дальше ты говоришь, тем сильнее срывает планку моего раздражения, – начал медленно я, стараясь не орать и не крушить мебель, но я определенно на грани. – Получается, ты давно уже сдалась и просто ждала, когда наша жизнь рухнет?
– Моя жизнь рухнула давно! – на грани истерики закричала Диана и заплакала, закрыв лицо руками. – Мне двадцать два, у меня нет диплома, нет работы, нет дома и перспектив! Только два варианта: скрываться от твоего папаши всю жизнь или вернуться к разбитому корыту. Я отказалась от своей жизни, подменила ее фальшивкой, у меня ничего теперь нет. Я сознательно пошла на этот шаг, потому что решила, что без тебя мне все это не нужно. А теперь ты забегаешь и орешь о том, что даже мое фальшивое счастье закончилось, и я не знаю…
– Ты сводишь меня с ума! – заорал все же я, не в силах продолжать слушать все это. – Так нравиться жалеть себя? Она говорит, не судьба, ***! Думаешь, что ты великомученица? Но ведь я жертвовал не меньше твоего! У меня все то же самое!
– Мне от этого не легче! – закричала она снова, обливаясь слезами. – Мы отказались от всего, все бросили, но этого оказалось недостаточно, чтоб быть вместе! И так будет всегда. Я не хочу так жить! Начинать все сначала в другой стране, но как на долго? Когда придется снова бежать? И зачем? Чтоб терять все снова и снова? Ты правда хочешь такой жизни?
– Я хочу жизни с тобой, – выдохнул я и подошел к ней, крепко обняв, она продолжала плакать. – А ты? Ты готова отказаться от нас ради спокойной жизни? – спросил я тихо.
Ответ был мне известен.
– Я не знаю, – всхлипывала она так горько, что я готов был рыдать вместе с ней. – Я устала бояться. И не хочу жить, как фальшивки и все время оглядываться. Я не знаю, как быть. Почему выбирать приходиться из таких ужасных вариантов? Как можно справиться со всем этим? Кто вообще мог бы справиться с этим? Мы так сильно не подходим друг другу. Весь мир против нас. У нас снова ничего не осталось. Это так больно. Несправедливо. Зачем только мы встретились? Чтобы страдать? Нет смысла…
С каждым ее словом огонь во мне потухал. Я и подумать не мог, что на самом деле она чувствует. Я знал, что она устала и раздражена. Особенно последние недели. Как будто она чувствовала, что все это скоро кончится. Но я не ожидал, что она жалеет даже о нашей встрече.
Мои руки упали с ее спины, и я сделал шаг назад.
У нее есть причины жалеть, я понимаю. Но я не хотел бы услышать это снова.
– Мне надо пройтись, – глухо выговорил я и пошел на выход под все более громкие всхлипы.
Чувствуя себя оглушенным, я вышел на улицу. Она уже отказалась от меня. Сразу, как только я зашел в квартиру. Она почти не удивилась, не испугалась. Не ожидала – да, но была готова. Когда это произошло? В какой момент она сдалась? Она выглядела такой счастливой, никогда не жаловалась, никогда никак не намекала, что жалеет о том, что согласилась уехать со мной. Но оказалось, вот что она думает. Жалеет обо всем вплоть до нашей встречи. Плыла по течению, но жалела каждый день, что оказалась здесь, что все так?
Нет! Этого точно не может быть! Она наслаждалась каждой мелочью, я видел это! С каким восторгом она осматривала впервые нашу квартиру, как выбирала кружки, черт, она даже ругалась на меня за разбросанные вещи с удовольствием! Ей нравилось наблюдать за мной, пока я работаю. Нельзя вложить столько любви во взгляд, если ты не хочешь знать этого человека! Она просто расстроена! Я же знаю, что она любит меня больше всех на этом свете! Ей жаль, что нам приходится переживать все это, но она счастлива рядом со мной! Она просто забыла об этом. Я пойду сейчас, поцелую ее и все напомню! Хоть всю жизнь нам придется прятаться, если она будет за моей спиной – мы оба будем счастливы!
Я резко развернулся и побежал домой. Из-за угла вдруг вышел мужчина и преградил мне путь. Я едва не сбил его с ног и не упал сам, но он поддержал меня за локоть. Только руку он не спешил убирать.
– Здравствуйте, Иван Львович.
**
Я лежала на диване гостиной и пыталась собрать себя в кучу. Истерика иссякла. Так горько и мерзко на душе. Все рухнуло в один день. Снова.
Я сильно расстроила его. Разочаровала. Он так смотрел на меня, как будто я предала его. Куда он пошел? Когда вернется? Что он делает сейчас? Я так замерзла. Без него. Надо вставать. Кофе не помешает. Такая растерянность. Что же будет дальше? Когда за нами придут? Придут ли? Вдруг это действительно просто розыгрыш?
А что, если Ивана уже забрали?! Зачем им я? Что, если он не придет?
От ужаса подкидываемых опухшим от слез мозгом идей я судорожно вцепилась в столешницу. Надо позвонить! Дрожащими пальцами набираю номер, но телефон звонит на письменном столе. Забыл! Он забыл его дома! Так, набираю Лунь. Господи, пусть она сейчас засмеется в трубку и скажет, как обычно, что я наивная дурочка, раз повелась на такую глупую шутку.
– Алло? – тихий хриплый голос после седьмого гудка. Я уже думала, что она не возьмет.
– Это ведь не правда, – отказываясь верить, я говорила медленно, пытаясь осознать. – Ты же не могла. Я ведь заменила тебе сестренку, ты повторяла это так часто.
– Прости, – послышались в трубке всхлипы.
– Сестренку, – заплакала и я, зажимая рот рукой, – которая умерла маленькой. Ты ведь не могла продать ее. Не шути так. Пожалуйста. Это не смешно.
– Я не могла, не хотела. Они… – с трудом проталкивались слова сквозь всхлипы.
– Заставили? Угрожали? – мне было противно от самой себя, но я хотела найти ей оправдание.
– Да! Моя тетя! А я! Не могла! Коллекторы преследовали… – рыдала она, не в силах собрать слова в предложение.
– Мы бы помогли, – прошептала я. – Тебе просто нужно было сказать.
– Я не могла…
– А что ты могла? – закричала я.
– Сгорать от стыда и вины…
– И считать деньги. Я поняла. Прощай. Сестра, – обессилено выдавливала я слова.
– Сара!
– Меня зовут иначе. Ты же знаешь.
Я сбросила и осела на пол.
Самое противное, что я могу представить методы, которыми ее заставили делать это. Но я не могу понять искренние улыбки и смех. И то, что она спокойно смотрела мне в глаза не стесняясь. Ни разу я не заметила вину или сожаления. Она просто делала… то, за что ей платили, раз за разом и продолжала смеяться вместе со мной.
Никого не осталось. Я одна. Иван. Он же не придет больше?
На ватных ногах я подошла к столу и взяла его телефон. Что я буду делать? Я должна что-то делать, пока не сошла с ума. Что я могу? Позвонить Дмитрину? Гнездову? Поднять тревогу? Что они могут? Выступить открыто против Царева? Хватит ли им сил? Лиза! Она может помочь! Только у нее получается договориться с отцом. Да, нам с Ваней стоит вернуться по собственной воле и дать ему бой.
Быстро нашла в многочисленных рабочих контактах сестру и набрала. Гудки не появляются слишком долго. Что я ей скажу? Я видела ее всего несколько раз. Сто лет назад. Но ее так любит Ваня. И она его. Она должна помочь.
Может, я рано начинаю паниковать? Он может просто гулять и злиться на меня. А вдруг он сбежал один. Нет, он так точно не поступит. Как бы ни был раздражен и обижен, он не бросит меня. По собственной воле. Но его уже моли к этому принудить.
– Да? – ответила уже забытая трубка.
– Елизавета Львовна? – прокашляла я.
– Кто это?
– Это Диана. Диана След.
– Диана? Откуда ты? Как ты, где ты? Что-то случилось? Как Иван?