Текст книги "Ее дикие звери (ЛП)"

Автор книги: Э. П. Бали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

– Нет! – кричу я, мои руки взлетают к Генри, чтобы прикрыть ему глаза.

Мужчина издает влажные, булькающие звуки, но на смену им приходят рычание и скрежет Дикаря, когда он выгрызает ему глотку.

Клюв подходит ко мне и подталкивает к выходу. Коса издает низкое предупреждающее рычание, и Клюв немедленно перестает трогать меня, дергая головой в сторону лестницы.

– Вот кто они, Лия, – шипит он. – Вот с кем ты имеешь дело. Уходи. Сейчас же. И никогда не возвращайся сюда, если не хочешь умереть.

Я сдерживаю рыдание, оглядываясь на двух мужчин и волка, который настолько разъярен, что я даже не могу заставить себя посмотреть, во что он превратил человека. Двое из них, высоких, мускулистых, игнорируют меня, словно я ничто. Моя анима выкрикивает одинокий, скорбный гимн.

Все, что я могу сделать, это бежать.

Глава 20

Коса

Когда наша регина убегает, большая белая акула внутри меня начинает метаться, как обезумевшее существо. Испытывая радость от убийства, которое совершает мой брат, и в то же время яростный протест.

Моя регина убегает от меня и от моего врожденного, данного звездами права.

И я не могу последовать за ней.

Мне до сих пор не верится, что я действительно прикоснулся к ее обнаженной коже. Это бархатное мягкое тепло останется на моей ладони до конца моей проклятой Богиней жизни.

С трудом проглотив горькое чувство, я сажусь на диван, когда Дикарь наконец перестает терзать морду змеи и возвращается в свой человеческий облик. Обнаженный и по грудь перепачканный змеиной кровью, он крадется к шкафчику с алкоголем, где Ксандер наливает виски.

Мои братья так сильно отличаются друг от друга и в то же время во многом одинаковы. Они несут на своих плечах бремя насилия, и своим акульим зрением я вижу его в малиновых и багровых тонах, покрывающих их мускулистые тела. Прямо сейчас в них есть и примесь тьмы. И наша регина ответственна за эту тьму.

Пока Клюв и Йети избавляются от тела змеи, Ксандер вручает Дикарю один хрустальный бокал, приносит мне второй и пьет сам с напряженным лицом.

Я опрокидываю бокал одним махом. Кровь и виски – наше любимое сочетание.

Призрак, который преследовал меня на протяжении последних одиннадцати лет, появляется рядом со мной.

Я игнорирую его.

В национальном парке Лемингтон, я впервые почувствовал запах Аурелии, и тогда ее присутствие поразило меня прямо до самых глубин моего существа. Ничего подобного я раньше не испытывал. Амброзийный, пьянящий, землистый, как морские глубины, и светлый, как рассвет. Но аромат ее желания только что был чем-то непостижимым. Не поддающимся количественному определению.

Многие считают, что брачные узы, которые мы разделяем с другими зверями, были созданы звездами на заре творения. Что с тех пор наши души следуют друг за другом группами, тоскуя до тех пор, пока мы не воссоединимся в следующей жизни.

Рыбы живут стаями, киты и дельфины тоже, но акулы обычно предпочитают прожить свою долгую жизнь в одиночестве.

Однако эта возможность была украдена у меня давным-давно отцом, который считал жадность и насилие своими богами.

Океан все еще взывает к моей крови и костям, как и всегда, но есть вещи на суше, которые притягивают меня так же сильно.

И сегодня я видел одну из этих вещей собственными глазами. Или чувствовал запах, когда я так интимно вдыхал аромат ее шеи.

Моя регина желала меня со всей силой своего существа. Я мог видеть это, обонять, ощущать вкус ее первобытного желания в самих частицах воздуха. Душераздирающая потребность поглотить ее, раздвинуть ее ноги и насладиться центром могла бы уничтожить меня, не будь я тем, кто есть.

И все же она не хотела нас. Лгала нам. Мне. Она смотрела мне прямо в глаза и пыталась манипулировать мной. Я все еще вибрирую от ярости и желания, мой член неприятно тверд и натягивает ширинку брюк.

Призрак проносится мимо меня, его длинные серебристые волосы развеваются, глаза темные и запавшие, лицо изможденное. Он напевает себе под нос знакомую мелодию. Похоронное пение.

– Уходи, – мысленно приказываю я.

Духи и привидения бродят по этой земле, наблюдают за ней, и большинство из них сбежали, когда я появился на этой неделе. Но этот – не дух. Это не призрак мертвых. Я мог бы сказать, что он – тень тьмы и безумия, которые преследуют меня и таких существ, как я, кто выходит на сушу. Иногда Ксандер называет меня пришельцем, и в такие моменты мне кажется, что он прав.

Что ж, призрак не подчиняется мне, ничего нового, и продолжает скакать по комнате.

– Убей ее, – бормочет он. – Уничтожь ее. Лгунья. Вдова. Опасна.

Я вздыхаю и блокирую раздражающий шум так же, как делал это на протяжении одиннадцати лет.

Но сегодня он прав.

Аурелия – плохая регина, и опасна для нашей брачной группы. Она бросала вызов всему, что я знал. Ни один зверь не отвергал меня на протяжении многих лет, но моя собственная Регина? Это настолько неправильно, что вызывает зуд изнутри.

Я узнаю безумие, когда вижу его, и все же Аурелия не сумасшедшая. Немного не в себе, но за этим лицом небесной красоты нет психоза. Так зачем же тогда лгать? Любой, кто лжет мне, строго наказывается за это. Так я вел свои дела с самого начало.

Моя Регина принадлежит мне, как мои собственные тело и душа. И если ее нужно убрать, то эта ответственность ложиться на меня. Возможно, мы сможем попробовать еще раз в следующей жизни, когда она не будет такой. И когда я тоже не буду таким.

Дикарь все еще источает гнев, пока Ксандер наливает ему еще один бокал, и я чувствую это в воздухе. Обычно мой брат такой же дикий, как сам Волк-Отец, но теперь, когда мы встретили Аурелию, его мир внезапно изменился. Он борется со своим желанием к ней, и его волк совсем не помогает. Привязанность – это волчья черта, но также и самого Дикаря. Он уже попробовал ее, и его одержимость усложняет нашу задачу.

Йети, Клюв и волки выходят через драконью дверь дальше по коридору. Сейчас темно, и Эрни с Берни всегда патрулируют наш черный ход на случай, если они нам понадобятся.

– Нам нужно заканчивать с этим, – Дикарь поднимает указательный палец с кровным договором от Королевской кобры. – Ситуация выходит из-под контроля.

Только так Дикарь готов признать, что он сам выходит из-под контроля.

– Я согласен, – говорит Ксандер. – У нее был единственный шанс, и это было более чем щедро. Давай закругляться, Коса.

Я хмыкаю в знак согласия.

Король Змей хочет вернуть свою дочь, чтобы казнить по обычаям своего Двора. Я одобряю казни неконтролируемых зверей. Это лучший способ обезопасить общество в целом. Змеи используют яд, чтобы наказывать свой Двор, и для Аурелии это будет медленная, мучительная смерть. Дикарь этого не знает, и я не собираюсь ему рассказывать. А вот Ксандер определенно знает, потому что змеи и драконы до жути похожи, но он никогда в этом не признается.

Первобытная часть меня хочет украсть мою Регину и уберечь от смерти. Но логическая часть меня говорит, что это необходимо. Что ее власть над нами представляет особую опасность.

Хочу убить кого-нибудь. Сломать что-нибудь. Душить Мейса Нага, пока он не сдохнет в моих руках. Но теперь во мне его магия, сделка заключена. Пути назад нет, с того момента, как она отвергла нас.

На нашем пути стоит только одно препятствие, – тот факт, что проникнуть в эту Академию практически невозможно. Лев никогда не позволит забрать ее или кого-либо из студентов, если уж на то пошло. Предполагается, что это безопасное место, нейтральная территория, где у всех орденов перемирие. Он приложил немало усилий, чтобы все было именно так. Работа всей его жизни. Я уважаю этого зверя, но сейчас его принципы идут вразрез с моими собственными планами.

Все предыдущие попытки выкрасть кого-либо из Академии Анимус проваливались. Но теперь я здесь.

– Мне понадобится семьдесят два часа, и все будет готово.

Дикарь напрягается, но кивает в знак согласия.

– Тогда в пятницу.

Глава 21

Аурелия

Когда я возвращаюсь в наше общежитие, Минни стоит снаружи и кричит на охранников, дергая себя за растрепанные розовые волосы.

– Говорю же вам! Она была…

Один из охранников указывает в мою сторону, и Минни резко оборачивается с искаженным страданием лицом. Она видит меня, и темные брови взлетают до линии роста волос.

– Лия? – тигрица подбегает ко мне, но я предупреждающе качаю головой. Должно быть, она что-то замечает в выражении моего лица, потому что молча следует по пятам, пока я открываю входную дверь картой и бегу вверх по лестнице.

Мое тело дрожит и вибрирует, трещит по швам. Я врываюсь в наше общежитие, отступаю, чтобы впустить Минни, затем захлопываю дверь.

– Блядь! – кричу я стенам. – Блядь, блядь, блядь!

Сажусь на свою кровать и закрываю лицо руками, слезы текут быстрым потоком. Генри вздрагивает, прижимаясь к моей шее, и я чувствую, как Герти приземляется рядом с ним, тихо воркуя, как будто пытается помочь.

На моих глазах был убит человек, растерзан до смерти Дикарем, который оказался не более чем жестоким, порочным существом. Убийство доставляло ему наслаждение.

Я знала, что они не были хорошими людьми, но видеть Дикаря таким? Видеть, на что они способны? Прощальные слова Клюва не дают мне покоя.

Вот кто они такие. Вот с кем ты имеешь дело.

– Лия. – Голос Минни переходит в шепот, когда она подходит и садится рядом со мной. – Мы сидели за ужином, когда трое психов просто встали и выбежали. Что-то явно насторожило их, а тебя все не было, и я просто знала, что это ты! Пожалуйста, не говори мне, что ты совершила что-то безумное!

– Я совершила что-то безумное.

Мой голос звучит приглушенно, когда я пытаюсь выдавить из себя слова, словно этим я смогу уничтожить воспоминания и саму мысль о том, что мне сошло бы с рук проникновение в их комнаты.

– И я, блядь, ничего не добилась. – Один человек мертв, и, насколько я знаю, этот петух следующий.

Минни стонет.

– Лия! Я думала, тебе конец. Ты не можешь связываться с такими опасными людьми.

Наконец, я поднимаю голову и смотрю на нее. Должно быть, я действительно выгляжу ужасно, потому что ее лицо смягчается, и она тянется к моей руке.

– Лия, – серьезно говорит Минни. – Ты на самом деле не знаешь, кто они такие, да?

– Что ты имеешь в виду?

Она хлопает себя по голове.

– Подожди секунду.

Минни выходит из общежития, и я слышу, как она колотит в дверь Ракель и Сабрины. Через несколько секунд Минни возвращается, таща Ракель на буксире.

– Скажи ей! – обращается она к Ракель. – Расскажи ей, что мы слышали про Убойных братьев!

– Ч-что ты сделала, щ-щенок? – спрашивает Ракель, широко раскрыв карие глаза. Я качаю головой, и волк говорит: – Глупый п-птенец, Коса Х-Харкурус – босс м-мафии. Его б-брат-волк – силовик. Наемный убийца. Они ш-шантажируют, вымогают, у-убивают людей в п-преступном мире.

– Что? – в ужасе спрашиваю я. Но внезапно это перестает быть сюрпризом.

Ракель и Минни закатывают глаза, глядя на меня, как на наивную идиотку.

– Я знаю, что происходит на подпольных бойцовских рингах, – кричу я. – Я слышала, как люди заключали сделки. Черт возьми, мой отец – один из них! Я все это знала, просто… Я в шоке, потому что…

Потому что все это время я просто мечтала, что мои суженые – нормальные люди.

– Потому что что? – спрашивает Минни.

Я сглатываю, потому что не могу ничего сказать. Но, возможно, я смогу дать им что-нибудь, что заставит их понять, почему я должна уйти. Поэтому я говорю:

– Они охотятся за мной.

Глаза Ракель едва не вылезают из орбит.

– П-поэтому Д-дикарь н-набросился на тебя?

– А еще он приходил сюда и рылся в наших вещах, – выдыхает Минни.

– П-предупреждение, – рычит Ракель.

Мы смотрим друг на друга в каком-то взаимном ужасе, и я вскакиваю на ноги.

– Они собираются убить меня. Или схватить. Или еще что-нибудь! Я понятия не имею, что именно, но это будет плохо.

Ракель смотрит на меня так, будто у меня выросла третья грудь.

– Почему?

Я вздыхаю.

– Полагаю, они плохо воспринимают отказ.

– Дерьмо! – восклицает Минни, подпрыгивая на месте. – Вот же дерьмо!

– Единственное, что я могу сделать, это… – я бросаю взгляд за стеклянные двери балкона. – Убраться отсюда нахрен.

– Ты собираешься сбежать? – голос Минни похож на шокированный вздох.

– Я должна, Мин. – Дрожь сотрясает мое тело. – Они угрожали посадить меня на цепь.

Ракель громко ругается.

– Видишь? У меня нет выбора.

Ракель направляется к стеклянным дверям, ведущим на балкон.

– К-как ты собираешься это с-с-сделать? Это м-место как Ф-Форт Нокс.

Я испытываю облегчение, что Ракель не пытается отговорить меня от побега. Наверное, помогает то, что они такие же преступники, как и я. С другой стороны, то, что они не спорят со мной, говорит насколько ужасна ситуация.

– Должен же быть какой-то способ, верно? – в отчаянии спрашиваю я. У меня есть «карта» невидимости и обонятельные щиты. Ни у кого нет лучших шансов, чем у меня.

Потом я вспоминаю то, чему стала свидетелем только что.

– Итак… – медленно произношу я. – Мы знаем, что здесь убивают людей, верно? Сначала двое наших охранников, а теперь этот змей, которого я только что видела. Как они избавляются от тел? У них должен быть какой-то способ вывоза?

Ракель и Минни обмениваются взглядами. Ракель проводит рукой по волосам. Минни говорит:

– Будет лучше, если мы поспрашиваем вокруг. Но Сабрина только что начала встречаться со львом из общежития для одиноких. Может быть, ей удастся что-нибудь выяснить.

Вовлекать в это другого человека рискованно. Чем больше людей знают, тем больше людей могут разболтать.

Я не могу удержаться от мысли, что, возможно, мне нужно еще покопаться в их белье. Хотя мысль о том, чтобы вернуться туда…

Мой вздох протяжный и драматичный, потому что я действительно не в себе, если думаю, что это сойдет мне с рук.

– Извини, что сообщаю тебе это, Лия, – нервно говорит Минни. – Но на тебе в буквальном смысле табличка с предупреждением о риске полета. Они будут следить за тобой.

Я скорбно дергаю за шнурок. Но теперь чувствую вызов, и то, что Минни считает меня не способной это сделать, только подзадоривает. Мои кулаки сжимаются сами по себе.

– Ну и пошли они на хер и Лайл Пардалия тоже. Я ухожу на этой неделе и собираюсь найти способ.

В последующие два дня я работаю над планом побега. Дикарь, Коса и Ксандер изо всех сил игнорируют меня, и от этого у меня мурашки бегут по коже каждый раз, когда я вижу их. Дикарь время от времени бросает на меня мрачные взгляды, и я не могу отделаться от ощущения, что отсутствие открытых действий с их стороны означает, что они что-то припрятали для меня в рукаве.

В столовой, по крайней мере хотя бы раз за прием пищи, к нашему столу подходят анимусы, чтобы попытать счастье. Ракель откровенно рычит на любого волка, который попадается на пути, за исключением одной девушки-анимуса с длинными черными волосами до талии и в кружевном черном корсете. Ракель кивает, пока они ведут безмолвный разговор, а остальные прячут ухмылки, догадываясь, что они, похоже, строят планы на остаток дня. Сабрину и Стейси обхаживает группа львов, которые бросают на наш стол маленькие записки, свернутые в бумажных журавликов. Это новая, впечатляющая версия секстинга, которая бесконечно забавляет нас. Минни, к моему удивлению, с застенчивой улыбкой отметает все заигрывания и вместо этого кладет глаз на одну из старших анима из нашего общежития.

Что же касается меня, то я сосредоточена, как и подобает орлу, и моя добыча – те черно-золотые ворота, которые ведут из академии.

Мне нужны припасы, чтобы снова не впасть в продовольственное отчаяние, как было в первый раз. У нас пока нет доступа в студенческую деревню, поэтому я довольствуюсь воровством.

Ненавижу их за то, что они превратили меня в это. В вора. В человека, которому приходится красть, чтобы выжить. В человека, которому приходится скрываться, чтобы выжить. Но моя цель абсолютна, и у меня нет другого выбора.

На уроке гигиены, где мы узнаем, как правильно принимать душ и мыть свои причиндалы, я беру дополнительные образцы дезодоранта и мыла.

На уроке столового этикета я спрашиваю Терезу о том, как доставляется еда в школу. Она не подозревает, что я что-то замышляю, потому что Минни изо всех сил старается показать, как ей интересно научиться запекать тунца. Доставку делают каждую пятницу вечером, и я едва могу сдержать свое волнение, потому что, мне кажется, я только что нашла машину для побега. Я смогу остаться невидимой в человеческом обличье и забрать с собой пару сумок.

Это просто, это гениально, и я смогу наслаждаться едой и водой в изобилии. Тогда моей единственной проблемой становятся деньги.

У меня их нет, и я не хочу ни у кого их просить, потому что моя гордость размером с Гренландию. У меня есть бриллиантовое колье, которое Полупернатый подарил мне в день нашей свадьбы, но мне нужно будет найти способ заложить его. У простого ростовщика в ломбарде не будет таких денег, так что некоторое время я останусь без наличных.

Это нормально, я привыкла жертвовать. Я переживу.

Так что я просто жду, но в какой-то момент в четверг находиться рядом с моими друзьями становится невыносимо.

На уроках ораторского искусства некоторых учеников приходится водить на дополнительные занятия, потому что чем более диким ты становишься, тем меньше твоему зверю нравится разговаривать. Некоторые из них не могут правильно произносить слова или забыли, как это делается, поэтому им нужен логопед, чтобы заново научиться говорить. У Ракель небольшое нарушение речи из-за заикания, поэтому она проводит время с логопедом вместе с остальными.

Ксандер был таким тихим на всех наших занятиях, что его куратор, волк грозного вида, жестом велит ему следовать за одичавшими учениками. Ксандер рычит и выхватывает «Скотный двор» у него из рук и зачитывает отрывок из книги ровным, официальным тоном, который так прекрасен, что я не могу не пялиться на него, мой живот поджимается от его богатого тембра.

Я в очередной раз задаюсь вопросом, как Ксандер оказался с Убойными братьями. Драконы богатые и чванливые люди, получающие образование в частных школах, и все же Ксандер угодил в темницу Полупернатого, и некому было внести за него выкуп. Мне и тогда показалось это странным, но теперь, когда он здесь все становится куда подозрительнее.

Что-то подсказывает мне, что это как-то связано с состоянием его глаз.

Мы с Минни покидаем класс последними, потому что мне нужно задержаться, чтобы взять еще образцы духов, оставшиеся с предыдущего урока. Я прикрываюсь их ароматами, ведь мой обонятельный щит включен на полную мощность, и я вообще ничем не пахну, поэтому нужно избегать нежелательных вопросов.

Я выхожу из класса впереди Минни, и при виде него торжествующая улыбка стирается с моего лица. Все три пластиковые пробирки с образцами с грохотом падают на деревянный пол.

Коса прислонился к стене напротив меня, скрестив мощные руки на широкой груди. Ужас, смешанный с глубокой тоской, ударяет меня в грудь, когда его льдисто-голубые глаза впиваются в мои, словно в знак моей обреченности.

Одним своим взглядом он держит меня в плену.

Это как в фильме ужасов, где главный герой идет по дому с привидениями, и ты просто знаешь, что демон собирается выпрыгнуть и схватить его, но задерживаешь дыхание и не отводишь взгляда, очарованный ужасом и напряжением.

Между нами простирается слой силы, холодной как лед, трещины которого тянутся паутиной в длину и ширину. И я понимаю, что Коса обладает силой, о которой я даже не подозревала. Что у него есть способность наносить сокрушительный и серьезный ущерб всему, что лежит на его пути.

Ровно так, как он и сказал мне там, в их комнате.

Я не могу дышать. Не могу моргнуть.

И все же в глубине души я знаю, что хочу его.

В момент, когда мне уже кажется, что я разлечусь на миллиарды осколков, он внезапно отталкивается от стены и крадется по пустому коридору. Все, что я могу делать, это наблюдать за его телом, за этой медленной, вальяжной походкой чистой силы, ленивой, как послеполуденный прилив.

Когда он сворачивает за угол, чары рассеиваются, оставляя меня в луже моего расплавленного разума. Генри вибрирует у меня на плече, а Минни похлопывает меня по спине, прося подвинуться. Я отхожу в сторону и прислоняюсь к дверному косяку, схватившись за бурлящий живот. Генри издает тихий звук, и Герти отвечает ему, как будто они ведут беседу. У меня нет времени обдумывать это, потому что Минни смотрит на меня с беспокойством.

Я не могу избавиться от стойкого ощущения, что мне было сделано предупреждение.

Если бы все акулы были такими, они могли бы захватить мир. Вот только никто из них не хочет этого, предпочитая оставаться в своем водно-голубом царстве, отрешившись от всего сущего. Или, возможно, воспарив над ним.

И все же, Коса здесь. Наблюдает за мной. Угрожает мне и моему нижнему белью, которое в данный момент горит, потому что моя анима хочет его так сильно, что у меня между ног текут горячие слезы.

Не знаю, как я собираюсь это пережить. То, что только что произошло между нами, я даже не могу объяснить.

– Ты в порядке, Лия? – спрашивает Минни, подбирая мои упавшие образцы.

Генри выразительно щелкает клювом.

– Однажды, – еле слышно бормочу я. – Однажды я буду в порядке.