Текст книги "Ее дикие звери (ЛП)"

Автор книги: Э. П. Бали

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Э.П. Бали

Ее Дикие Звери

Книга 1

Издательство «Восход Голубой луны»

Ее «Дикие звери» – художественное произведение. Имена, персонажи, места, происшествия и локации являются продуктом воображения автора или используются вымышленно. Любое сходство с реальными событиями, местами или людьми, живыми или умершими, является полностью случайным.

Авторское право © 2023, Э. П. Бали

Все права защищены.

Никакая часть этой книги не может быть воспроизведена в любой форме или любыми электронными или механическими средствами, включая системы хранения и поиска информации, без письменного разрешения автора, за исключением использования кратких цитат в рецензии на книгу.

Примечание

по содержанию

Я забочусь о психическом

здоровье моих читателей. Эта книга содержит некоторые темы, о которых вам, возможно, захочется узнать перед

прочтением.

●Убийства

●Ненормативная лексика

●Насилие

●Откровенное описание сексуальных сцен

●Горе/потеря родителя

●Физическое насилие со стороны родителей

●Мизогинные установки / женоненавистничество

●Похищение

●Пытки

ПОЛНОЕ ИЛИ ЧАСТИЧНОЕ КОПИРОВАНИЕ БЕЗ УКАЗАНИЯ КАНАЛА – ЗАПРЕЩЕНО!

Большая просьба НЕ использовать русифицированную обложку в таких социальных сетях как: Инстаграм, Тик-Ток, Фейсбук, Твиттер, Пинтерест.

Перевод – Злая ведьма

Вычитка – Luna, Ольга

+публичная бета

Данная книга не несет в себе никакой материальной выгоды и предназначена только для предварительного ознакомления! Просьба удалить файл с жесткого диска после прочтения. Спасибо.

Эта книга для тех, кому

нужно напоминание о том, какими могущественными они могут быть.

Пролог

Аурелия

7 лет назад

В день, когда у меня впервые начались месячные, я выбегаю из ванной с криком «Няня Розалина!».

Это крик радости, пронзительный, восторженный и полный ожидания. Потому что для самки-анималия сегодня тот самый день, когда мой дух откроется миру.

Розалина, пожилая питонша моего Двора, вздыхает и раскрывает объятия, сидя в своём любимом кресле. Мне тринадцать, но я всё равно бросаюсь к ней на колени, плачу, смеюсь и болтаю о своих будущих способностях.

– Могущественный зверь скрывается под твоей кожей, – шепчет она, нежно касаясь моей черной косы. – Сегодня вечером мы все будем гордиться тем, какую сильную змеиную форму она примет.

Когда наступают сумерки и небо окрашивается в глубокий фиолетовый цвет, я с радостным трепетом выбегаю в сад за домом, чтобы увидеть яркий полумесяц. Отец ждет меня, гордый и сильный, как неизменная константа, – король Змеиного Двора в дизайнерском костюме и всегда начищенных до блеска туфлях. Он наклоняется и целует меня в обе щеки, его темные глаза светятся любовью, и я никогда в жизни не чувствовала себя такой желанной.

Тупая боль внизу моего живота перерастает в ревущее пламя, которое вырывается наружу со страшной, древней силой.

Когда мое тело меняется, а одежда падает вокруг меня на ухоженную траву, и я обретаю новое тело, это не какая-нибудь свернувшаяся в траве змея. Мир выглядит по-другому, но не так, как я ожидала. Не так, как в рассказах, в которых змеи могут видеть и ощущать мельчайшие вибрации мира. Полые кости и покрытая перьями кожа обжигают, как кислота, и я снова меняюсь. Кости хрустят, связки растягиваются. Затем в третий раз. Затем в четвертый.

К тому времени, когда я возвращаюсь в свое человеческое тело, по моему лицу текут слёзы от острой боли в костях и ужасного холода. Отец уже врывается обратно в наш особняк, не утруждая себя сдерживанием своей ярости, щупальца темной магии обвиваются вокруг его тела.

Одинокая и обнаженная, я вбегаю обратно в дом. Розалина укрывает меня халатом, но ее голова опущена, и она избегает встречаться со мной взглядом. Оставшись одна, я иду в ванную и смотрю на себя в зеркало, поворачивая лицо так, чтобы видеть свою шею, где моя новая брачная метка горит в свете звезд и луны. Череп с пятью лучами света. Священная связь между мной и моими связанными судьбой.

Для меня солнце больше никогда не взойдет по-настоящему.

На следующий день я встаю с опухшими глазами и вижу простое черное платье и балетки, которые Розалина приготовила для меня.

– Это мое траурное платье, – шепчу я голосом, похожим на хруст сухих листьев под ботинками.

Когда я вопросительно смотрю на нее, она по-прежнему избегает встречаться со мной взглядом. Уголки моих глаз снова жжёт, и я молча надеваю траурные одежды.

Я встречаю отца на идеально чистой кольцевой подъездной дорожке и с удивлением обнаруживаю, что он и водитель уже в нашем черном внедорожнике. Впервые в жизни я сама открываю дверцу и сажусь на холодное черное кожаное сиденье.

Когда мы трогаемся с места, какое-то движение на периферии моего зрения заставляет меня обернуться. Все десять человек прислуги нашего дома, включая Розалину, стоят у окон второго этажа и смотрят на меня сверху вниз с серьезными лицами. Розалина поднимает руку к стеклу, на ее лице написано беспокойство.

– Отец? – тихо спрашиваю я, хотя мое сердце колотится от волнения.

Вернувшаяся холодная тишина заставляет все волоски на моем теле встать дыбом. Мне знакомо это чувство. Я знаю, что змеи Двора, которыми недоволен мой отец, иногда не возвращаются в свои семьи.

Я начинаю дрожать.

Согласно древнейшим законам нашего народа, в тот день, когда ты становишься мужчиной или женщиной, твои родители отводят тебя к оракулу. Предполагалось, что это будет день празднования, день откровения, и в мою честь должна была состояться грандиозная вечеринка. Мы с Розалиной планировали это несколько месяцев.

Когда мы подъезжаем к городскому отделению Совета зверей, отец открывает дверь и выходит, его черный плащ вздыбливается на резком ветру.

Я бросаюсь следом, прежде чем голос нашего водителя останавливает меня.

– Мисс Аурелия? – его голос едва слышен, когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Он прикасается к шляпе и тихо говорит: – Удачи.

Не его слова пробирают меня до костей, а страх в его прищуренных глазах. Страх за меня.

Я поджимаю губы, прежде чем сказать:

– Спасибо, мистер Чандлер.

Когда я вхожу в жаркий и чопорный атриум Совета, мой отец не смотрит на меня. Он не обращается ко мне напрямую, и я предстаю перед оракулом в одиночестве. Как призрак девушки, полупрозрачный и безмолвный.

Считается, что встреча с оракулом – самый счастливый день в жизни анималия, уступающий только встрече со своей избранной судьбой парой. Этот оракул – загадочная женщина из великого и всевидящего Дома Феникса. Но в данный момент она – женщина в ярко-оранжевом строгом костюме, сидящая за большим письменным столом в угловом кабинете с панорамным видом на город за спиной. Ее волосы представляют собой копну ярких локонов цвета клубники, а помада – идеального оттенка красного цвета пожарной машины. Когда она ласково улыбается мне, у меня не хватает духу ответить ей взаимностью.

Женщина берет мою руку в свои пальцы с красными ногтями и хмурит изящные брови.

– Какая у тебя анима, моя дорогая?

Мой голос хриплый после ночи, проведенной за попытками подавить рыдания.

– Мне запрещено говорить.

Ее взгляд скользит к двери, за которой ждет отец. Затем феникс закрывает глаза, и все в ней меняется.

Галогенные лампы мерцают, обжигающий ветер проносится по комнате, и мое зрение сужается до единственной женщины, которая держит мою судьбу в своих руках с красными ногтями.

Ее хрипловатый голос шепчет нараспев, как будто это псалом для самой Дикой Матери, и я ловлю себя на том, что слегка покачиваюсь, очарованная его мрачным ритмом:

– Приближаются пять дьяволов.

Пять жаждущих чёрных сердец.

Пятеро, что поют мрачную и одинокую песню, призывая свою королеву.

Лев, акула, дракон, волк и…тень.

Мой желудок подкатывает к горлу.

– Пять суженых? – хриплю я. – Вы уверены?

Она открывает глаза, и они вспыхивают какой-то бессмертной силой, уникальной для ее ордена. Рука феникса сжимает мою, как тиски.

– Поздравляю, Аурелия, ты Регина для пяти анимусов, – ее глаза впиваются в мои, и голос становится легким от удивления. – Дорогая девочка, я желаю тебе удачи. Двое уже в тюрьме… Но почему-то это должно беспокоить тебя в меньшей степени.

Я выхожу из ее кабинета, чувствуя себя выброшенной в открытое море, мой желудок переворачивается, ноги дрожат, я хватаюсь за живот, словно могу приказать ему не выворачиваться наизнанку.

– Что она сказала? – резко спрашивает отец, и я понимаю, что никогда не привыкну к этому новому, холодному тону.

– П-пять? – что я вообще несу? Но я знаю, что расслышала ее правильно, потому что это пророчество врезалось в мои барабанные перепонки. Выжжено в моей душе. – Она сказала, что ко мне взывают пять черных сердец.

Его глаза опасно вспыхивают, и мне становится ясно, что оракула ждут неприятности. Отец резко разворачивается на каблуках и врывается в ее кабинет.

– Я хочу знать их имена! – рычит он. – Всех до единого!

Ее ответ спокоен и хладнокровен:

– Я не могу выдать их вам, Ваше Величество.

Отец пинком захлопывает дверь кабинета, и я больше ничего не слышу.

Меня сотрясает тревожная дрожь, и я прикасаюсь к шее, где моя брачная метка согревает кожу так, что это должно успокаивать и вселять радужную надежду.

Регина для пяти суженых из разных орденов. Дорогая богиня, это раскроет мой новый секрет. В миллионный раз я жалею, что моей матери нет в мире живых. Она бы знала, что делать.

Вместо этого у меня есть только мой отец, который возвращается в ярости, опасный и неспособный говорить.

Я надеюсь, что Леди Феникс все еще цела.

Когда мы добираемся до дома, горничные снимают с меня бриллиантовые серьги и ожерелье и убирают их в шкатулку, которая мне не принадлежит.

Розалина шепчет мне, ее зрачки превращаются в щелочки и снова становятся круглыми от силы ее эмоций:

– Ты больше не принцесса Змеиного Двора, милое дитя. Ты больше не член семьи Нага. Ты проживешь остаток своей жизни орлом, как твоя мать до тебя.

– Но другие семьи держат в своих домах детей различных орденов! – Восклицаю я. – Почему нельзя…

– Мы не другие семьи, – шипит она, указывая на фамильный герб над моим камином. Две вздыбленные кобры на черном поле, между ними корона, прямо над прописной буквой «Н». Я знаю, что она имеет в виду. Мой отец – сторонник чистоты змеиной расы, все остальные звери ниже его. А теперь и я ниже его.

Розалина протягивает мне пыльную черную спортивную сумку.

– Мне так жаль, милая.

Я узнаю о том, что мой отец казнил ее, только много лет спустя. И ее, и всю прислугу, которые были там в тот момент, когда была раскрыта моя анима.

В тот же день отец и его свита отвозят меня в дом тети Шарлотты, шикарный двухэтажный особняк в аккуратном змеином районе.

Но они не везут меня в ее дом. Вместо этого они объезжают территорию и двигаются дальше, вглубь комплекса, где под высокими чахлыми деревьями стоит крошечный домик, похожий на обветшалую жабу в темноте.

– Теперь это твой дом, – говорит отец.

Я таращусь на облупившуюся краску, жестяную крышу, разбитые стекла в окнах.

– Отец, я не понимаю, почему я должна оставаться здесь. Ни в чем из этого нет моей вины.

– Ваше Величество, – огрызается одна из его гадюк. – Ты будешь обращаться к нему подобающим образом, дворняга.

Ее слова обжигают, как клеймо.

Я вздергиваю подбородок, и отец нависает надо мной, как гора, некогда защищающая и безопасная. Но выражение его глаз говорит мне, что сейчас всё по-другому.

– В жизни есть одна вещь, которую ты должна усвоить, Аурелия Аквинат, – его голос, называющий меня официальной фамилией моей матери, звучит опасным шипением, которое заставляет меня замереть. – Мы не всегда получаем то, что хотим.

В его интонацию проскальзывает глубокая печаль, чувство невосполнимой утраты. Я была его мечтой, и теперь эта мечта мертва. Принцессы-змеи больше нет.

– Ты всегда будешь поддерживать свои щиты, – продолжает он. – Ты не позволишь им найти тебя. Если ты это сделаешь, то поплатишься жизнью. Каждый жаждущий власти зверь в стране придет за тобой. Посадит на цепь. Будет разводить тебя, пока ты не умрешь. Ты понимаешь?

Его слова – жестокий удар под дых, и я склоняю голову, хотя бы для того, чтобы скрыть слезы стыда, которые теперь льются сами собой. Мои суженые никогда не смогут быть моими.

Ничто уже не будет прежним.

Глава 1

Аурелия

Сегодняшний день

За мной охотятся по меньшей мере три психопата-убийцы, а я могу думать только о еде.

У меня официально потёк чердак. Прямо как «Доктор, заприте меня в палате с мягкими стенами для потекших чердаком!». Я знала, что у меня надвигается психический срыв, и потребовалось всего лишь обвинить меня в убийстве моего новоиспеченного мужа и вынудить сбежать посреди ночи, чтобы окончательно лишить меня рассудка.

Я ненормальная.

Все это ненормально.

Мои нынешние ноги – жалкие палочки, но они справляются со своей задачей, медленно приближая меня к группе пожилых дам в модном кафе для завтрака.

Им только что принесли обеды.

Это туристический городок на побережье, и летние каникулы подходят к концу, поэтому все наслаждаются прогулками, пока могут. Знаю, что я должна была работать в этом кафе. Жить своей жизнью, свободная и беззаботная. В безопасности. Счастливая. Вместо этого я ростом около пятнадцати сантиметров и крадусь по земле, как преступник, которым я и являюсь.

Но сейчас мне на это наплевать, потому что я. Вижу. Их. Еду.

У одной – салат «Цезарь» с курицей, у второй – булочка с сыром и зеленым луком, а у третьей – самый аппетитный, сочный куриный бургер со всеми обычными начинками.

Динь, динь, динь. Победитель – я.

Дорогая Дикая богиня и все святые вместе взятые. Этот бургер мой.

Знаю, как это звучит, но на самом деле я не ела уже пять дней. Когда я покинула свое любимое бунгало посреди ночи на машине, под моим специальным восьмым щитом невидимости, у меня были наличные, телефон и потрепанная спортивная сумка с моими скудными пожитками.

Но меня нашли в первом же мотеле, в котором я остановилась. Не три психа, кое-кто похуже. И я даже не представляла, что кто-то может быть ещё хуже.

Это был заместитель директора Академии Анимус, которого власти, без сомнения, послали выследить бешеного преступника (меня). Обычно они посылают специальную группу захвата для охоты на бешеных или одичавших зверей, чтобы защитить человеческое сообщество, но, полагаю, Совет решил, что я особый случай и что им нужно прислать лучшего льва в штате. Специалиста, так сказать.

Лайла Пардалия.

Неподдельное изумление, отразившееся на его ангельском лице, когда я разбила вдребезги его планы, навсегда запечатлелось в моей памяти. Конечно, я была благодарна ему за то, что он расправился с подлой командой ищеек моего отца. Но вот, что я скажу: никто не может выступить против Королевской Кобры и выжить, чтобы бахвалиться после. Но когда я указала Лайлу на данный нюанс, он лишь усмехнулся и ответил, что у него с этим проблем не будет. Вот такой вот смертельно опасный охотник. Поэтому единственное, что я могла сделать, чтобы убежать от него – перекинуться и улететь, но это означало, что я должна была оставить все свои вещи на стоянке того мотеля.

У меня и так было мало денег, поэтому потеря всех сбережений стала настоящим ударом.

Это означает, что я осталась без одежды и наличных. И вот я здесь, в, как я надеюсь, незаметной позе, разглядываю бургер этой бедной леди.

Вы не узнаете, что такое настоящий голод, пока не проведете достаточно долгое время без нормальной еды. В голове у меня все путается, как будто она набита ватой, а тело словно плывет по воде, двигаясь в замедленной съемке. Хуже всего то, что я зациклилась на этом бургере, как на священной реликвии, которая меня спасет.

Потому что я скорее умру, чем начну рыться в мусорном баке. У женщины должны быть хоть какие-то стандарты, верно?

Грязную питьевую воду из пруда я могу перетерпеть.

Грязный бургер? Пас. Не категоричный пас, но все же.

Я прыгаю вперед, пригибаясь, чтобы старушки не заподозрили моих намерений.

Я хищник

Я высший хищник.

Зверь, не похожий ни на кого другого.

Если я продолжу повторять свои позитивные установки, в конце концов мне придется в них поверить. Так это работает. Это наука.

Прекрасный летний день, дует прохладный ветерок, так что у входа в кафе сидит много людей. Это богатый район с роскошными магазинами вокруг, поэтому мне интересно, смогу ли я украсть чей-нибудь кошелек, пока нахожусь в его окрестностях.

Я действительно опустилась на новый уровень.

На земле валяется брошенная чипса, и я намеренно избегаю смотреть на нее.

Одно время я была принцессой Змеиного двора. Теперь я подумываю о том, чтобы съесть вчерашние холодные чипсы с земли. В моей груди зарождается приступ безумного смеха, и я сдерживаю его изо всех сил, потому что, скорее всего, это прозвучит как жуткое карканье.

Подскакивая прямо к столу, я собираюсь взмыть в воздух, когда мимо проносится группа полицейских машин с ревущими сиренами, за которыми следует пожарная команда.

– О боже, интересно, что там произошло? – хрипит одна из дам, нервно шаркая ортопедическими туфлями под столом.

К столику бочком подходит молоденькая официантка с видом «Я вам сейчас такую сплетню расскажу!»

– На магазин «Опаловое Перо» только что совершили налет, – говорит она тоном заговорщика. – Я проходила мимо по дороге на работу. Повсюду стекло и языки пламени. Продавщица кричала, что звери ворвались в магазин. По ее словам, волк и дракон.

Я замираю.

То же самое делает и мужчина, одиноко сидящий за столом справа от меня, и двое подростков слева.

– О, эти существа ужасны, – говорит любительница салата «Цезарь». – Опасность для всех нас. Я не могу поверить, что они позволяют им так терроризировать людей.

– Хотя некоторые из них очень красивые, – говорит та, что с бургером, правда довольно тихо, словно ей стыдно в этом признаться. – Вы видели, как мужчины-львы ухаживают за собой? Я видела одного в новостях на днях. Чудесные медово-золотистые волосы, и такие длинные!

– Да, но они опасны, Сибил! – спорит салат «Цезарь». – Преступники и убийцы. Они не могут контролировать свои порывы и ведут себя как животные, какими они и являются.

Крупный мужчина, сидящий справа, поспешно встает, чтобы уйти. Может быть, он такой же беглый преступник, как и я. Прощай, товарищ. Удачи.

– Знаете, – говорит официантка, понижая голос. – Продавщица в «Опаловом пере» сказала, что вошедший волк был великолепен… до тех пор, пока они не взорвали магазин и не стали смеяться над этим!

Черт. Они здесь. Мне нужно уходить прямо сейчас.

Дамы начинают испуганно и осуждающе кудахтать, когда официантка отходит от них, и я понимаю, что сейчас или никогда. Я запрыгиваю на стол, хлопая черными крыльями, и тут же опрокидываю розовый коктейль с крошечным зонтиком.

Все три дамы визжат.

Я набрасываюсь на куриный бургер, хватаю его клювом и подпрыгиваю в воздух, взмахивая крыльями, чтобы набрать немного высоты. Но успех – это стеклянный пузырь, который разбивается у меня в клюве, потому что бургер слишком большой, чтобы я могла его зажать. Он выскальзывает, и я зависаю в воздухе, вонзаясь клювом изо всех сил. Но это бесполезно.

Салат «Цезарь» хватает свою сумочку и замахивается ею двумя руками, как битой для крикета, прямо мне в голову. Я вскрикиваю и вовремя уворачиваюсь, хватаясь лапами за освободившийся стул позади нее, где стоит коричневый бумажный пакет, набитый остатками еды ушедшего мужчины.

Я стремительно бросаюсь клювом вперед, цепляясь за бумажные ручки, и торжествующе взмываю в воздух, оставляя драматический визг позади.

Хлопая крыльями, пытаюсь убедить себя, что со мной все будет в порядке. Что я смогу выбраться из этого состояния, и звери, охотящиеся на меня, не победят. Что я не сойду с ума.

Солнце палит вовсю, и мой приоритет номер один – доставить бургер, который я чувствую в этом пакете, в безопасное место.

Поблизости есть национальный парк, и это должно быть самое безопасное место, где я могу спрятаться, чтобы поесть. Орлам будет трудно отследить мой запах на земле.

Запах, который я пыталась скрыть всю свою жизнь.

Десять минут спустя я стою у подножия высокого эвкалипта. Быстро осмотревшись и не увидев ни хищников, ни людей в камуфляже, я принимаю свой человеческий облик и, с обнаженной задницей, падаю на колени. Разорвав пакет, открываю картонную коробку и нахожу почти несъеденный бургер.

Я поглощаю его как настоящее животное, постанывая от еще теплой куриной грудки-гриль, когда вкус разносится по моему языку. Листья салата, помидоры, майонез. Теперь я точно знаю, что Богиня существует, потому что на вкус это буквально рай для моего пересохшего рта. Через мгновения небольшой прилив энергии разливается по венам, когда калории достигают моего кровотока.

Я сплю урывками то здесь, то там, потому что особенность охоты высших хищников заключается в том, что они быстрые. И поскольку они у меня на хвосте, мне едва удавалось уворачиваться от них всё это время. Я не могу позволить себе отсиживаться в хорошем уютном месте, мне нужно постоянно переезжать.

Трое из этих высших хищников застряли в подземелье чуть больше недели назад.

Так уж получилось, что богатый орел, который держал их в той темнице, купил мой брачный контракт у моего отца. Дом сгорел дотла (я подозреваю, что это устроил мой отец), и теперь Чарльз Полупернатый мертв, и в этом обвиняют меня.

Бургер дает мне ровно столько энергии, чтобы восстановить три моих щита. Обычно у меня их семь, когда я нахожусь на полной мощности, и если вы думаете, что это немного драматично, то вы правы. Но поддержание щитов слишком укоренилось во мне с того дня, как мне исполнилось тринадцать, и мы с отцом узнали, сколько у меня предназначенных судьбой партнёров.

Да, их пять. И все они разных орденов.

Что полностью раскрывает мой секрет, поэтому отец велел мне скрывать и брачную метку, и запах. Получается два щита. Мои третий и четвертый – это ментальные щиты разного уровня, поэтому никто не может вторгнуться в мой разум или найти меня экстрасенсорными способностями. И один из моих суженых – акула, так что у него есть сила провернуть такое.

То, что я способна делать подобные щиты, уже само по себе невероятно, но вот как-то так. Я ценная свиноматка, и поэтому меня невозможно найти. Если кто-нибудь узнает, кто я такая, меня отправят в загон для разведения и заставят рожать как можно больше таких же щенков, как я.

Это причина, по которой я пряталась от своих суженых всю свою сознательную жизнь. Обычно твои пары принадлежат к тому же или похожему ордену, что и ты. Тот факт, что у меня пятеро из разных орденов, нонсенс.

Я возвращаюсь в форму орла и запрыгиваю на дерево, чтобы перевести дыхание. Я вымотана. Теперь, когда мой желудок полон до краев, мое тело говорит мне, что пора спать. Сонливость преследует мой разум, и я раскачиваюсь на месте неопреленное время, размышляя, не стоит ли мне сдаться и просто немного вздремнуть здесь, на теплом солнышке.

Это кажется действительно отличной идеей. Если я захочу добраться до следующего штата, перелет займет несколько часов. Но, если я права и вторжение в роскошный магазин было их рук дело, мне нужно быстро установить некоторую дистанцию между нами. Никто из них не умеет летать, так что здесь у меня преимущество.

Ну, Ксандер – дракон, но им разрешено летать только в специально отведенных местах. И поскольку эти психи тоже в бегах, они, конечно же, не станут рисковать и отправлять его большое тело в полет.

Мои глаза закрываются, когда я устраиваюсь на толстой ветке эвкалипта. Здесь восхитительно тепло, и от усталости мои глаза закрываются.

И только в последнюю секунду я понимаю, что кувыркаюсь в воздухе и с тошнотворным стуком падаю на землю.

Застонав, я переворачиваю свое птичье тело и ложусь на бок, чувствуя легкую жалость к себе. Но мой желудок полон, так что особых жалоб нет.

В конце концов, я поднимаюсь на лапы, но именно тогда слышу хруст тяжелых ботинок по лесной подстилке… и хриплый мужской голос, поющий что-то похожее на детскую песенку.