Текст книги "Блестящие разводы"

Автор книги: Джун Зингер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 44 страниц)

33

С того момента, как она его увидела, Нора влюбилась в каждый зеленый уголок Гранвуда. Как будто она перенеслась во времена своей ранней юности. Дом так напоминал ей поместье Меррилли, хотя его окружали тропические растения и плющ свисал с его черепичных крыш. Так же как и дом Кантингтонов, когда она впервые увидела его, поместье было в ужасном состоянии. Может, еще в худшем, потому что Грантвуд был гораздо больше. Их дом в Джорджтауне был расположен в центре города, и при нем не было такого огромного земельного участка.

– Можешь здесь делать все, что хочешь. Я даю тебе карт-бланш, чтобы ты восстановила этот старый английский дом и он засиял прежним блеском, – важно сказал Т. С.

– Как перевести твое разрешение в доллары? – Норе не хотелось приводить его в состояние шока, когда со всех сторон начнут прибывать к оплате счета.

– Реставрация и предметы старины из Англии стоят весьма дорого, особенно если ты хочешь добиться быстрых результатов. Предел определят небеса. Просто сотвори это волшебство, присущее знаменитой Норе Грант.

После этого заявления он совершенно перестал принимать участие в реставрации дома. Нора узнала, что он обычно так и делал. Он был фанатом кинобизнеса, все остальное не имело для него никакого значения. И Нора не протестовала. Она прекрасно понимала его увлеченность работой студии, потому что она тоже много времени в своей взрослой жизни потратила, увлеченная своим сыном!

Кроме того, она думала о том прекрасном примере отношения к своей работе, которой Т. С. будет подавать Хьюби, когда тот вернется домой и начнет работать в «Грантвуд студии». Нора занялась работой с ее обычной энергией и упорством. Если Т. С. желает иметь место, где он сможет давать приемы, то почему бы и нет – у него оно будет, он его заслужил.

Когда начали прибывать счета, Нора, не желая тревожить Т. С. разговорами о деньгах, – у них так мало оставалось времени, чтобы вспомнить, что они все-таки только недавно поженились, у него был такой напряженный график работы, заплатила по всем счетам, она оплачивала также все домашние расходы. Так как деньги не были проблемой ни для кого из них, не имело никакого значения, кто платил по счетам – они же стали одной командой. Но когда суммы достигли действительно необычно высокого уровня, о котором упоминал Т. С., и у Норы не осталось наличных денег, потому что большинство ее средств были вложены в разные проекты, она спросила у Т. С., что ей делать со счетами.

– Может, мне положить их в конверт и отослать твоему менеджеру?

Т. С. криво улыбнулся:

– У меня их больше нет, я уволил последнего несколько месяцев назад. Кому нужен такой менеджер, которому приходится много платить только за то, чтобы он объяснял мне, сколько денег я могу потратить. Я тебя спрашиваю: разве так можно вести бизнес?

– Наверное, нет, – засмеялась Нора. – Так что же мне делать со счетами? Переслать их на студию?

– Они, вероятно, пришлют их тебе обратно, и что тогда ты будешь делать? – Он засмеялся. Ему нравилось задавать глупые вопросы и ждать, какой она найдет на них ответ.

– Понятия не имею.

– В таком случае, может, ты их оплатишь, и я отдам тебе деньги, когда мой бухгалтер приведет в порядок мои финансовые дела.

– О-о? У тебя трудности?

– Их не было бы, если бы я уволил его гораздо раньше и нанял кого-нибудь более шустрого. Может, когда ты закончишь со слугами для дома, ты займешься этими вопросами, чтобы помочь мне? Ведь кто лучше знает обо всех денежных вопросах, чем миллиардерша? – ухмыльнулся Т. С.

Нору поразило это замечание, не шутит ли Т. С., Нора неуверенно улыбнулась:

– Откуда ты взял, что я миллиардерша?

– Ну, ну, ты хитрая лисичка, – пошутил Т. С. – Ты не можешь иметь секреты– от своего милого муженька. Все знают, что Хью Кантингтон имел больше миллиарда долларов и он был бесконечно предан тебе.

– Это совсем не значит, что он оставил миллиард мне! Доходы Хью были поделены на семь частей, после уплаты налогов его четыре сына и я получили равные доли.

– Ты хочешь сказать, что ты им разрешила отнять у тебя столько денег? – резко заметил Т. С. Нору сильно обидел его тон.

Заметив это, Т. С. обнял ее:

– Я просто расстроен, что эти денежные мешки смогли обвести тебя вокруг пальца.

– Но они этого не делали. Я сделала то, что хотела сама, и все равно – это достаточно большая сумма. Я и Хьюби унаследовали четверть миллиарда! Мне этого вполне достаточно. Я не должна быть слишком жадной. Это ты можешь понять?

– Конечно, могу, моя дорогая. Но ты, Хьюби и четверо сыновей – я признаю, что не очень силен в счете, – он опять ухмыльнулся, – но все-таки до шести я считать умею. Кто же получил седьмую часть?

– Различные благотворительные фонды.

Он широко раскрыл глаза:

– Это же получается, что около ста тридцати миллионов баксов он оставил на благотворительные нужды? Ты что, не могла отговорить этого больного старика от такой глупости?

– Я могла бы это сделать, но не стала, – ответила Пора, ее начало подташнивать.

– Какого хрена, почему?

– Потому что Хью занимался этими делами всю свою жизнь! Он был таким человеком. Он всегда верил, что ему воздастся сторицей! Я никогда не смогла бы ограбить его на смертном пороге, чтобы лишить того, во что он верил всю жизнь!

Он уставился на нее, ничего не понимая. Нора же начинала постигать, что Т. С. не был плохим или очень жадным человеком. Она видела, как он раздает чаевые по сотне долларов мальчишкам на стоянке автомобилей. Он, не колеблясь, дает деньги друзьям, которые находятся в стесненных обстоятельствах, еще до того, как они просят о займе. Обслуживающий его персонал обожает его не только из-за того, что он хорошо платит им, по и потому, что он разговаривал с ними, как со своими друзьями. Он просто не мог ее понять. Он ни о чем другом не способен думать, кроме своих картин. Это совсем не значило, что все прекрасное, связанное с ним, стало менее прекрасным. Он великолепно делал фильмы – был гением в этой профессии. А что гении знают о деньгах? Ей стало стыдно за мысль, которая, вопреки ее желанию, вползла ей в душу, что он женился на ней, считая, что она владеет миллиардом долларов.

Он почесал голову, криво улыбаясь:

– Тебе придется простить меня: я не знал, как действительно богатые люди делают свои дела. Когда дело доходит до денег, я все делаю не так. Если бы делал все, как нужно, я никогда не влез бы по уши с этими «сверх».

– С чем?

– «Сверх» – сверхбюджета, сверхзадержками, сверхзадолжностями в банк, – засмеялся Т. С. – Ты не беспокойся, в Голливуде не называют таких людей банкротами, все говорят, что у этого парня проблема с наличными. Именно так и объяснил мне мой бухгалтер!

Нора засмеялась. Так было гораздо лучше. Именно гак вел себя известный Т. С. Грант, все знали его именно таким. Его юмор был также весьма известен.

– Проблема с наличными весьма обычна и в Голливуде, и в другом месте. Ее не могут избежать даже самые богатые люди. Все твои деньги завязаны на каком-либо фильме, а у этих людей деньги вложены в какие-либо проекты, могущие принести им выгоду. Но почему ты разрешил мне тратить так много денег, чтобы реставрировать твой дом и покупать за такие баснословные цены антиквариат. С этим можно было подождать!

Он снова стал серьезным.

– Все дело в имидже. Ты, возможно, разбираешься в денежных вопросах, Нора, но имидж – это то, в чем лучше разбираюсь я. Это мой бизнес. В Голливуде, если ты не будешь сохранять свой имидж, все не только будут думать, что ты банкрот, а просто уверятся в этом, и ты не сможешь ни гроша занять в банке. Кроме того, я люблю поместье Грантвуд и люблю тебя. Я хочу, чтобы поместье было достойно любимой женщины – не графини, а королевы! Что касается этих счетов, я пошутил, когда сказал, чтобы ты оплатила их, – отошли их бухгалтеру, он ими займется. Именно за это он получает деньги.

Нора подумала было сказать Т. С., что счета на несколько миллионов долларов не представляют для нее серьезной проблемы. Через пару дней у нее появится наличность, а хороший брак – это партнерство! Но потом она решила подождать: ему будет неудобно, если женщина, которую он называет королевой, для которой он хотел поместье Грантвуд превратить в замок, станет оплачивать его счета; он даже может обидеться на нее, подумать, что она старается принять на себя его мужские обязанности.

Поэтому вместо того чтобы отослать счета бухгалтеру – это оказалась огромная фирма, – она сама отвезла их туда. Она договорилась сначала поговорить с Энди Донованом. Он глянул на счета и недовольно покачал головой.

– Ни в коем случае, – сказал он ей, и Нора ответила:

– Никаких проблем, – и выписала чек.

Обрадованный тем, как быстро появился чек, Энди Донован решил кое-что рассказать Норе.

– Проблема с Т. С. состоит в том, что у него слишком большой размах, он тратит деньги и на кино, и на личные нужды, никак не может разделить две эти важные для него вещи и отказывается затыкать дырки. Весь ужас в том, что, если он вскоре не сделает фильм, могущий принести большие кассовые сборы, или не придумает еще что-нибудь действительно интересное, он потеряет все – и студию, и поместье!

Нора слабо улыбнулась:

– Что вы имеете в виду под «придумает что-нибудь действительно интересное»?

– Ну, когда-то, когда студия уже шла ко дну, он вдруг появился с пятьюдесятью миллионами долларов, вытащив их, как фокусник вытаскивает кролика из шляпы. Может, это и не кажется большой суммой сегодня, когда стоимость производства картин так возросла, но в 1956 году это была огромная сумма!

– Я согласна с вами, – сказала Нора, она начала что-то вспоминать – 1946 год был годом, когда родилась дочь Т. С. – Саманта!

– Это огромная сумма и сейчас! Но так как она не могла появиться из шляпы, откуда же она взялась?

Энди пожал плечами:

– Т. С. об этом никогда не рассказывал. Но вы мне не поверите, что после того, как он выплатил банкам долги, он снова оказался им должен всего лишь через год и его фильмы перестали приносить деньги в прокате. И тогда он опять устроил настоящее представление. Но на этот раз он не вытащил для банков из своей шляпы пятьдесят миллионов. Весь фокус оказался в том, что банки вытащили необходимые ему деньги из своих сейфов. Вот так-то, – засмеялся Энди.

– Спустя всего лишь год? Значит, это было в 1957 году?

«1957 год был годом, когда она была в Голливуде вместе с Тони».

– Если 57-й идет после 56-го, тогда все правильно.

– Но как он смог это сделать? – спросила Нора, и бухгалтер с удовольствием рассказал ей.

– Для этого Т. С. применил по-настоящему интересный маневр. Сначала он пошел в банк и заинтриговал их тем, что собирается делать новую версию «Унесенных ветром». Первая версия принесла огромную прибыль продюсерам. Все очень заволновались, и вместо того чтобы поинтересоваться, есть ли у него права на экранизацию, что они обязаны были сделать, начали выяснять, кто будет играть в фильме. Тогда Т. С. заявил, что Скарлетт будет играть Мими Лере, французская секс-бомба, они все просто посходили с ума от возбуждения! Кто-то все же спросил, как будет выглядеть Скарлетт с французским акцентом, Т. С. просто подмигнул им и заявил, что ее будут дублировать, главное – тело Мими и ее имя, – всем будет наплевать, чьим голосом говорит Скарлетт. Потом он окончательно сразил их, заявив, что вместе с Мими приедет и ее муж, получивший Пулитцеровскую премию. Он и напишет сценарий. Они, конечно, не знали его имени, но что-то слышали насчет Пулитцера, и этого было достаточно!

– А что касается Ретта Батлера? – как бы невзначай поинтересовалась Нора.

Энди засмеялся:

– Именно это и придало делу заключительный аккорд! Т. С. сообщил им, что у него есть английский актер Тони Нэш, и он не только точный слепок Кларка Гейбла, но его можно купить задешево! Ведь для них всех как банкиров самое главное было бюджет.

– Что значит «задешево»?

Энди снова засмеялся:

– Это была самая забавная часть его плана. Бедный Тони Нэш так и не получил контракт, и так как картину не начали снимать, то он обошелся студии всего лишь в стоимость пары билетов на самолет и. нескольких недель проживания его и его подружки, бывшей графини, в отеле. Можно сказать, что некоторые бухгалтеры с хорошим воображением могут отнести ее в графу «реклама»!

– Я готова поклясться, что вы так и сделали!

– Как бы то ни было, как только Т. С. заручился согласием банка, он тут же полетел во Францию и подписал контракт с Мими и ее мужем. Лере была умной дамой – она никогда не подписала бы контракт, пока не увидела по всем правилам подписанное банками согласие на финансирование фильма. Зато когда банк увидел ее имя и подпись, они дали деньги!

– Но если картина так и не была снята, разве Т. С. не должен был вернуть банку деньги?

– Конечно, он это сделал… в конце концов. Но ему пришлось бы это сделать в любом случае, и при победе, и при поражении. Все дело в том, что они дали ему деньги, когда он был в отчаянии. Они никогда не сделали бы этого, если бы он не устроил такое великолепное представление.

– Может, и не такое великолепное, но можно сказать, что в выдумке ему не откажешь.

– Именно это Т. С. постоянно повторяет мне. – У тебя должно быть больше воображения, Энди. – Энди с восхищением покачал головой. – Вот это мужчина!

– Да, вот это мужчина! – согласилась с ним Нора.

«А я-то думала, что он ничего не смыслит в деньгах! Мне уж пора переменить свое мнение!»

– Мне очень жаль, если я расстроил вас, нарисовав такую грустную картину финансового положения Т. С. Мне этого не следовало делать. Он снова придумает что-нибудь не менее интересное и великолепное!

– Я в этом уверена, – сказала Нора, поднимаясь.

– Было так приятно познакомиться с вами, миссис Грант.

– Энди, вы должна называть меня просто Нора! – сладко улыбаясь, заявила она. – Или же вы можете называть меня миссис Великолепная Реклама!

Он недоуменно посмотрел на Нору.

– Та дама, бывшая графиня, которую вы занесли в графу «реклама», она вышла замуж за бедного Тони Нэша, а теперь стала миссис Грант!

– У меня сегодня был интересный разговор с Энди Донованом, – стала рассказывать Нора, когда они с Т. С. уже лежали в постели. Нора перелистывала журнал, а Т. С. внимательно изучал «Верайети».

Т. С. продолжал читать.

– Интересный? Тогда тебе повезло, потому что я считаю Энди занудой.

– Напрасно. Энди рассказывал про тебя такие интересные вещи.

Т. С. перевернул страницу.

– Какие же?

– О том, как ты можешь вытаскивать кроликов из шляпы, чтобы спасти студию и самого себя, как было, когда ты так нуждался в деньгах, и прямо из шляпы появилась новая версия «Унесенных ветром»! И потом, когда ты, как великолепный фокусник, прямо из рукава вытащил Мими Лере, Ф. Теодора Розена и некоего Тони Нэша!

Он положил газету и громко расхохотался:

– Энди не только зануда, он еще и много болтает, у него слишком длинный язык. Ну, хорошо, и что дальше? Что тебя так волнует? Ты считаешь, что я совершил что-то, что покойный мистер Кантингтон посчитал бы крайне неприличным?

Нора старалась осторожно выбирать слова, чтобы не обидеть Т. С.:

– Ну, ты просто подставил кое-кого, не так ли?

– Иди сюда, – сказал он, притягивая Нору ближе к себе, пока ее голова не оказалась у него на сгибе руки.

– То, что я сделал, проделывает много людей в Голливуде или же твои друзья-политики в Вашингтоне. Заставить кого-нибудь работать на себя, бежать быстро и говорить еще быстрее. Кто от этого пострадал? Банк получил назад свои деньги, Мими тоже получила крупный куш, ее муж получил плату за сценарий, который он так и не написал. «Грантвуд студия» все еще стоит на месте. Вот и все!

И тут Нора узнала еще кое-что о мужчине, за которого вышла замуж – он, конечно, такой прекрасный, каким она его себе представляла, но в нем есть кое-что еще. Он не только фокусник, по и прагматик. Для него цель всегда оправдывает средства!

– А как насчет Тони? – осторожно спросила его Нора. – Что получил он, кроме бесплатного билета в оба конца?

Т. С. усмехнулся:

– Он получил гораздо больше того, что он заслуживал. Он получил главный приз, но не смог его удержать, потому что не устоял перед французской шлюхой. Это подтверждает, что он барахло и идиот, а мудрые люди никогда не помогают сосункам и идиотам.

Потом она почувствовала на себе его руки и губы и так и не задала ему важный вопрос – собирался ли он когда-нибудь по-настоящему сделать продолжение «Унесенных ветром»? Видимо, нет, но это уже не имело никакого значения. Все произошло тринадцать лет назад. За эти годы состоялось множество браков и было снято множество фильмов…

Но когда Т. С. заснул, она вдруг вспомнила еще многие вопросы, которые ей следовало бы ему задать. Например, такой: если Мими была такой шлюхой, перед которой не смог устоять Тони, идиот и сосунок, смог ли он – мудрый человек и мужчина – устоять перед ее прелестями?

Она еще могла бы спросить у него, встречал ли он Мими перед тем, как предложить ей работу, как это случилось с Тони. На одном из этих фестивалей, где, как видно, люди проводили больше времени, перебираясь из одной постели в другую, чем обсуждая фильмы, и если он ее встречал, то когда? Она пыталась вспомнить, когда, по рассказу Тони, он встретил Мими. В конце 55-го? Было бы крайне забавно, если бы оказалось, что они были все вместе на одном кинофестивале в одно и то же время… Это было бы как репетиция того, что случилось в дальнейшем.

У нее был к нему еще один вопрос: что же он придумал такого интересного, что помогло спасти его бесценную студию в 1956 году, когда родилась Сэм. Не пришлось ли ему для этого жениться на матери Саманты?

Но самым интересным и более пикантным вопросом был такой: что же на этот раз фокусник вытащил из своей бездонной шляпы, чтобы опять спасти свою студию от банков?

Потом она посмотрела на мужчину, за которого вышла замуж в такой спешке. Он спал глубоким и спокойным сном человека с чистой совестью. Нора спросила себя: в чем же его секрет? Состояла ли его сила в прагматизме, в том, что он так верил в себя и в правильность дела, которому служил? Верил в свою возлюбленную студию? Нора вспомнила строчку из стихов, выученных ею, когда она была еще молода и неопытна.

«Как сильно я люблю тебя? Дай я сосчитаю на пальцах…»

Нет, подумала Нора, последняя строка неправильная, нужно так: «Давай я пересчитаю все твои уловки!..»

34

Нора начала ремонт с комнаты Сэм, чтобы она была готова к тому времени, когда девочка приедет на весенние каникулы. Она не упускала ни одной даже самой маленькой детали, используя любимый цвет Сэм – зеленый как основной колер в гамме отделки комнаты. Она хотела, чтобы комната стала воплощением мечты любого подростка. Когда все было закончено, всего за два дня до того дня, когда должна была прибыть Сэм, Нора привела Т. С. в комнату, чтобы он сам осмотрел ее.

Он спокойно улыбнулся:

– Очень мило.

– Это все, что ты можешь сказать?

– А что ты хочешь, чтобы я сказал, – засмеялся он. – Подскажи, и я все повторю. Ты же знаешь, что я выполняю все твои просьбы.

– Ты очень вредный человек. Скажи, что комната просто прекрасна и что Сэм она очень понравится.

– Я скажу, что комната прекрасна, но я не могу сказать, что Сэм она понравится, потому что это не так. Ей никогда не будет нравиться то, что связано с тобой. Раньше, когда я встречался с ней, она первым делом интересовалась женщинами в моей жизни. Она всегда ревновала меня, как сумасшедшая, она всегда боялась, что я снова женюсь. Сейчас, когда я это сделал, она будет тебя ненавидеть, что бы ты ни делала для нее!

– Конечно, она будет ревновать. Ты – единственный человек в ее жизни! Естественно, что ей будет неприятна любая женщина, занявшая место твоей жены в доме ее матери и в сердце ее отца! Мы должны рассеять ее страхи – ты своей любовью, а я просто своей настойчивостью. Я не собираюсь отступать, пока не завоюю ее сердце, а я не люблю проигрывать.

– Не рассчитывай на это. Она – суровая девица!

Конечно, Сэм – твердый орешек, подумала Нора. Люди, которые привыкли полагаться только на себя, становятся жесткими. Сэм всегда была одинока – ее постоянно отсылали в школу, почти никогда не брали домой. К тому же ее отец был странным образом холоден к ней.

– Может, мы вдвоем сможем несколько смягчить Сэм. Будет хорошо, если пока она будет здесь, ты постараешься проводить дома больше времени. Тогда мы будем вместе и, возможно, превратимся в настоящую семью.

Он прищурил глаза и обнял Нору:

– Конечно. Как насчет того, чтобы втроем съездить в Диснейленд?

Нора слегка улыбнулась. Т. С. считал, что пошутил, но она-то мечтала съездить в Диснейленд, просто ей всегда не с кем было туда съездить. А ехать одной так неинтересно!

Нора надеялась, что Т. С. поедет с ней в аэропорт, чтобы встретить самолет, но он позвонил за десять минут до того, как она должна была выезжать, чтобы сообщить, что не сможет поехать с ней.

– Но я постараюсь быть дома вовремя, и мы поужинаем все вместе.

Поэтому она поехала в аэропорт вместе с Олафом, шофером, который работал у Т. С. уже несколько лет. Нора была счастлива, что с ней был Олаф, потому что, когда Сэм узнала, что отец не приехал ее встречать, она вместо того, чтобы расплакаться, крепко обняла Олафа. Поре пришлось отвернуться, чтобы никто не видел ее слез.

«Бедная девочка!»

Сэм была рада видеть Олафа, потому что он олицетворял что-то постоянное в ее жизни. Он всегда встречал ее, когда она прилетала в Лос-Анджелес, и она знала, что он к ней хорошо относится.

Когда Олаф пошел за багажом, Нора спросила у Сэм, как прошел полет, и Сэм ответила:

– Мне не понравилось. Они показывали картину, которую я видела уже два раза, кормили какой-то гадостью, и стюардессы очень нахальные!

«И это все? Но в этом нет ничего страшного. Подумай, самолет мог бы разбиться и все могли сгореть!»

Как только они сели в машину, Сэм начала жаловаться, что ей холодно. Нора выключила кондиционер, но Сэм сразу же открыла окно, заявив, что задыхается. Потом она начала нюхать воздух, все ее лицо перекосило, пока Нора не спросила ее, в чем дело. И Сэм ответила ей вопросом на вопрос:

– Что за отвратительные духи у вас? Вы должны знать, что, имея такие деньги, которые дает вам отец, вы можете подобрать себе духи с менее тошнотворным запахом. Может, когда вы душитесь, они начинают так гнусно пахнуть?

Наконец, она улыбнулась, в восторге от собственною остроумия.

– Происходит химическая реакция, я где-то читала об этом.

Нора вцепилась ногтями себе в руку и смогла улыбнуться.

– Как интересно, – не правда ли?

Они уже почти выехали на скоростное шоссе, когда Сэм потребовала объяснить, что же сделала Нора, чтобы Т. С. не приехал ее встречать? Почему он не приехал в аэропорт?

Нора была изумлена тем, как долго ее падчерица готовилась, чтобы задать свой оскорбительный вопрос.

Да, ей предстояло нелегкое время.

Она поняла, что Сэм понравилась комната. Нора прочитала выражение удовольствия в ее зеленых глазах. Сэм также вздохнула с удовлетворением, прежде чем вспомнила, что следует наморщить нос и гордо встряхнуть волосами.

– Вы так явно обыгрывали основной цвет! Так неинтересно! Впрочем, мне кажется, что женщина вашего происхождения никогда не сможет понимать разные оттенки чувств, цвета…

– Мое происхождение?

– Да, я уже все знаю обо всех ваших замужествах и о вашем страшном скандале. Мне рассказала мать Джоди Торнтон. У всех девочек в школе весьма информированные мамаши. И теперь я в курсе всех деталей ваших браков.

Нора засмеялась:

– Только очень мало информированная персона тринадцати лет от роду может считать, что она что-то знает о том, что происходит в семье, как бы много сплетен она по глупости ни слушала об этом браке!

– Я знаю все! И это не просто сплетни. Я проверяла кое-какие даты, и еще я точно знаю, что один плюс один – два! Поэтому я точно знаю, что происходило, когда вы были замужем за этим актером и жили в Голливуде в первый раз, – теперь ее голос стал обиженным и не таким злобным.

«На что намекает этот бедный, измученный ребенок?»

– И что же происходило?

– Был 1957 год, и вы его обманывали – это был тот самый год, когда моя бедная мать совершила самоубийство. И вы знаете, как она это сделала? Она, черт возьми, перерезала себе горло и умерла от потери крови. И вы знаете почему? – Сэм говорила все громче и громче, пока не начала просто вопить. – Потому что мой отец изменял ей, пока она была больна! Эта женщина была очень красивой и достаточно хитрой, чтобы использовать его тоску и переживания по поводу болезни моей матери.

Потом Сэм бросилась на кровать, прямо на красивое, в цветах покрывало и вмиг замочила его потоком слез. Нора подбежала к кровати, чтобы обнять и успокоить девочку, но Сэм отпрянула от нее.

– Не прикасайтесь ко мне! Вы – та женщина, которая соблазнила моего отца, вы виноваты, что моя мать убила себя! Я знаю все!

– Это неправда, моя милая! Я тогда не была знакома с твоим отцом. И ты не можешь знать, была ли у твоего отца связь с кем-либо в то время. Ты не должна верить злобным сплетням, которые распространяют девчонки в школе. Они получают информацию из третьих рук, от людей, которые даже не знали твоей матери.

Сэм повернулась и посмотрела на нее глазами, полными страдания и слез.

– Но мне говорили об этом не только девочки! Те, кто мне говорил об этом, были люди, хорошо знавшие мою мать, они постоянно навещали ее, когда она была в этом санатории. Родители моей мамы… мои дедушка и бабушка!

– Твои дедушка и бабушка? Этого не может быть! Они умерли, когда тебе было только пять лет. Как они могли говорить тебе такие вещи?

– Все равно они мне все рассказали, – болезненная улыбка искривила губы Сэм. – И не смейте мне говорить, что я не могла правильно все запомнить в то время. Это я буду помнить всю мою жизнь!

Волна ужаса объяла Нору. Она не сомневалась, что Сэм все запомнила правильно. Напротив, она ей верила. Она только не могла понять, как дед и бабка могли быть такими жестокими к своей пятилетней внучке? Но потом решила, что понимает их. Даже самые милые люди могут стать очень жестокими, испытав горе, настолько сильное, что поглощает все остальные чувства. Самоубийство дочери, вызванное неверностью супруга, – вот то, что могло вызвать такое горе!

«Женщина очень красивая и достаточно хитрая…»

Она знала одну женщину, которая была там в это время и полностью подходила под это описание…

– Они тебе сказали, кто была эта женщина?

– Почему они должны были мне это сказать? Им было все равно, кто она была. Они винили его. Но я лучше знаю, кто был виноват. Папочка так всем верит! Вам было так легко обмануть его!

– Я сомневаюсь, что его кто-то может обмануть. Правда в том, что твои родственники, видимо, ошибались и нечаянно обманули тебя. Они так страдали оттого, что умерла твоя мама! Твой отец слишком сильно любил жену, чтобы увлечься другой женщиной или чтобы его кто-то мог обмануть. Он мне часто говорил, как он любил твою маму, он просто с ума сходил по ней!

Можно было что угодно присочинить, чтобы как-то помочь бедному ребенку в ее страданиях!

– Конечно, я не могу ничего тебе сказать точно, потому что не была знакома с Т. С. в то время. И если ты мне не веришь, почему бы тебе не спросить его самого сегодня вечером? Может быть, он даже расскажет тебе, как однажды мы должны были с ним встретиться, я была тогда с Тони Нэшем, чтобы выпить и поговорить, но он подвел нас – не пришел.

Она надеялась хоть на какую-то реакцию, когда пыталась с юмором рассказать об их попытке в первый раз встретиться с ее отцом, но ничего не вышло! Сэм отвернулась и зарылась лицом в подушку. Нора решила, что будет лучше, если она оставит ее в покое, пока Т. С. не придет к ужину и сам не объяснит ей все. Тогда он не только сможет убедить дочь в том, что не знал Нору в то время, но что в его жизни вообще не было тогда другой женщины.

Когда стало ясно, что Т. С. не приедет к ужину, Нора пошла наверх, чтобы предложить Сэм начать ужин без него, может, он поспеет к десерту. Но Сэм уже заснула, и Нора решила, что не стоит ее будить, потому что ее ждет еще одно разочарование, если Т. С. не приедет и к десерту. Кроме того, для них двоих этот день и так потребовал слишком много душевных сил!

Нора посмотрела на Сэм: во сне черты ее лица стали мягкими, она больше походила на ребенка, чем в бодрствующем состоянии, не выглядела такой жесткой – на щеках застыли слезинки, а уголки рта поднялись вверх, как будто ей снился хороший сон. Нора взяла покрывало, сложенное в ногах кровати, и осторожно, чтобы не разбудить, прикрыла девочку. Но Сэм пошевелилась, ресницы затрепетали, на губах появилась светлая улыбка, когда она выдохнула «мамочка»!

Нора подумала, что Сэм действительно снился прекрасный сон!

Разве дитя, нуждающееся в любви и ласке, должно получать их меньше только потому, что это падчерица, а не ее собственная плоть и кровь! Нора многому научилась за эти годы – рука об руку с любовью шли обязанности. Нельзя отказываться от ребенка ни в коем случае, существуют сложные проблемы, трудности характера.

«Нет, я никогда не откажусь от тебя, обещаю…»

Нора быстро наклонилась и поцеловала Сэм в лоб, потом пошла вниз, чтобы дождаться, когда Т. С. прибудет домой.