Текст книги "Блестящие разводы"
Автор книги: Джун Зингер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 44 страниц)
Часть седьмая
Блестящий брак
Лос-Анджелес. 1969–1970
31
Впоследствии Нора будет вспоминать все детали этого вечера до самой малейшей. Дата: 20 декабря, повод – танцы и аукцион предметов искусства с благотворительной целью для Национального совета в защиту бедных детей; место – Смитсоновский институт – одно из старейших научно-исследовательских и культурных учреждений США, основан в 1846 году в городе Вашингтоне, список приглашенных включал известных лиц, живущих в Вашингтоне, – республиканцев, которые тогда пользовались успехом, и демократов, лишившихся его, много звезд из Голливуда, их привезли с побережья, чтобы придать дополнительный блеск и без того блестящему собранию гостей.
Цветовая гамма – черное с белым. Высокие белые лилии в сочетании с черным щетинистым лисохвостом украшали комнаты. Мужчины надели белые галстуки, а женщины – туалеты черного цвета. Каждой вручили гардению, тяжелый терпкий запах этих цветов пропитал все вокруг. К шампанскому «Дом Периньон» подали черную икру, а к бренди после ужина – мусс из белого шоколада!
Нора была сопредседателем. На ней было элегантное платье из черных кружев, оставлявшее обнаженным одно плечо, вырез платья Нора украсила гарденией. Ее ожерелье, кольцо и серьги мерцали перемежающимися черными и белыми великолепными жемчужинами.
Она танцевала с вице-президентом Спиро Агню, который в отличие от президента по-настоящему любил танцевать. Оркестр Лайонела Хемптона играл «Улетая на самолете». И в этот момент он отнял Нору у ее партнера.
Сначала она его не узнала. Впрочем, она и не могла его узнать, потому что они никогда до этого не встречались. От крупного мужчины с резкими чертами лица, с которым она с удовольствием танцевала, исходил какой-то магнетизм. Его нельзя было назвать красивым, по сила и самобытность его облика резко выделяли его из толпы. И когда он густым, мягким голосом сказал:
– Вы – Нора Нэш-Кантингтон, – она сразу поняла, кто он, и улыбнулась:
– Пора бы вам появиться. Сколько лет прошло с тех пор, как вы подвели меня и не пришли в «Поло Лонж» в Голливуде? Двенадцать?
Он от души рассмеялся:
– Я тогда сделал глупость. Именно поэтому я сегодня здесь, чтобы исправить ошибку. Я ненавижу делать глупости, но должен признать себя глупцом и хочу понюхать вашу гардению. – Он наклонил свою голову к гардении у нее на груди и вдохнул ее запах. – Обворожительно… – прошептал он.
Как бы Норе ни казалось это глупым, она вдруг почувствовала что-то, чего давно уже не чувствовала с тех пор, как развелась с великолепным, сексуальным Тони Нэшем. Это трепетание крылышек бабочки где-то глубоко в самом центре ее лона. Крылышки опять затрепетали с появлением Т. С. Гранта.
Он показал ей картину, которую желал приобрести, – английский пейзаж с помещичьим домом в центре. Это вполне могло быть поместье Меррилли; у нее сильно забилось сердце.
– Почему вы выбрали именно эту картину? Ее написал неизвестный художник.
Он засмеялся:
– Для меня это не имеет никакого значения. Я не разбираюсь в искусстве, – сказал он так, как будто гордился этим. – Я просто знаю, что мне нравится, а эта картина мне по душе. Мне нравится сельская местность в Англии, а дом напоминает мне о собственном доме – поместье Грантвуд. Это был великолепный помещичий дом, но он разрушился, потому что у меня нет ни времени, ни жены, которая могла бы позаботиться о нем.
– Вы так и не женились снова?
Он с недоумением посмотрел на нее:
– Вы знали, что моя жена умерла?
– Да, я прилетела в Голливуд в день ее похорон.
– Но вы не присутствовали там? Я не помню, кто там был и кто – нет.
– Нет, меня там не было. Я собиралась пойти, но вмешалась судьба, к сожалению, в виде женщины. Это был тот день, когда закончился мой брак с Тони Нэшем, понимаете?
Он обнял ее, и она почувствовала мурашки на коже.
«Не будь дурочкой, Нора! У сорокачетырехлетних дам не должны бегать мурашки по коже, когда их во время танца обнимает незнакомый мужчина!»
– Тони Нэш идиот, – прошептал он ей на ухо. – Что в него тогда вселилось?
Нора рассмеялась:
– Женщина-дьявол… очень сексуальная дьяволица! – Держу пари, что я знаю ее имя!
– Каков ваш заклад?
– Картина, если я ее куплю.
– Сколько вы за нее даете? – Пятьдесят тысяч.
– Это очень много за картину, написанную неизвестным художником. Она будет вашей.
– А вы? Каков ваш заклад?
– Я не знаю. – Нора была уверена, что проиграет. – Что бы вы могли предложить?
В ответ он пристально посмотрел на нее, в его глазах был явный вызов. Потом он взял ее руку и поцеловал, пробежался губами по всей руке до самого плеча, поцеловал Нору в шею. Крылышки бабочки начали так сильно трепетать, что Нора оглянулась вокруг, уверенная, что все слышат это трепетание.
Потом он сказал:
– Мими Лере, – и ей пришлось признать, что она проиграла пари. Но они оба знали это заранее.
В полночь в «Хилтоне», где остановился Т. С., объятая страстью, она вскрикнула в таком экстазе, какого никогда прежде не испытывала даже с Тони Нэшем.
В двенадцать тридцать он вдруг вспомнил о Тони:
– Я был прав насчет Тони. Он – идиот. Ты – богиня, а Мими – просто ничтожество! У меня были тысячи подобных ей.
В час тридцать она вспомнила, что у него есть дочь, и спросила о ней. Он пробормотал, что она в школе в Коннектикуте, но в это время он целовал ее бедра, и Нора забыла обо всем, включая его дочь.
В два часа ночи он решил выкурить сигарету. Она рассказала ему о Хьюби, какой он милый и очаровательный, но не может ни на чем остановиться и как она беспокоится о его будущем. Он загасил сигарету и сказал Норе, что, по его мнению, Хьюби идеально подходит для кинобизнеса и что ей ни о чем не следует волноваться – она всегда может прислать Хьюби к нему и он даст ему работу.
Ей было приятно, что Т. С. так внимателен к ее словам, но в это время он в который раз прикоснулся губами к ее животу, и Нора забыла о Хьюби.
В три ночи они кончили вместе, и он простонал в ямку у нее на горле, что ее любит, а Нора прошептала:
– Я тебя тоже люблю.
Потом, поняв, что говорит правду, она радостно засмеялась, и он засмеялся тоже, и у них начался настоящий приступ безумия.
Уже почти наступил рассвет, когда он сказал:
– В одном из моих фильмов парочка удрала куда-то в Мериленд, чтобы пожениться, но я не могу вспомнить название места. Мне кажется, что ты должна его помнить.
Во второй раз в этот вечер Т. С. выиграл пари. Она действительно помнила название этого места.
32
На следующий день, после того как они поженились и оказались в ее доме в Джорджтауне, Нора с удивлением обнаружила Т. С., собирающего маленькую сумку, чтобы лететь обратно в Лос-Анджелес.
– Секунду, – засмеялась Нора, – не слишком ли быстро развиваются события? Я не могу сложить вещи и уехать, не предупредив никого.
– Конечно, ты не можешь, лапочка, и я не предлагаю тебе этого. Мне необходимо лететь в Лос-Анджелес, потому что я собирался остаться только на один день в Вашингтоне, на бал, и у меня назначены встречи. Но ты пока можешь остаться и привести в порядок свои дела, разгрести завалы, попрощаться и, когда будешь готова, прилетишь ко мне.
«Что происходит?»
Вчера он заявил, что не может жить без нее, а сегодня улетает и еще говорит: «Когда будешь готова, приедешь ко мне!»
Он увидел, что она расстроилась, и прошептал:
– Нора, Нора!
Он поднял ее голову и поцеловал в губы.
– Просто ужасно, что нам приходится так сразу разлучаться. Поверь мне, для меня – это убийство. Но что мы можем сделать? Мне необходимо вернуться назад в студию, а тебе привести в порядок дела. Тебе, кстати, следует предложить к продаже этот дом.
Нора была в шоке:
– Продать мой дом?
– Конечно. А как ты думаешь? Ты же знала, что, когда выйдешь за меня замуж, тебе придется переехать в Калифорнию. Если только ты не планируешь один из этих новомодных браков, когда один из супругов находится на одном побережье, а другой – на другом! Я на это не рассчитывал, а ты? – засмеялся Т. С., пошлепав Нору по попе.
– Конечно, нет! Но я не собираюсь продавать дом!
Он пожал плечами:
– Сколько домов тебе нужно на Востоке? У тебя есть дом в Палм-Бич и на Кейпе…
– У меня их нет. Я отдала их детям Хью.
Она увидела, как у него по лицу пробежало выражение – чего? Недовольства?
– Ты отдала им эти дома? Что это значит? Ты могла их сохранить, но этого не сделала?
Показалось это ей или нет, что у него был недовольный и неприятный голос?
– Эти дома принадлежали семье их матери. Я посчитала, что так будет честно – это часть их наследства.
– Разреши мне пояснить тебе одну вещь. Честно играют только болваны, но теперь уже поздно об этом говорить. И все равно, мне кажется, что тебе не стоит оставлять этот дом в Вашингтоне.
Потом он как бы вспомнил что-то и улыбнулся:
– У тебя не будет времени ни на что, и ты не сможешь часто бывать в Вашингтоне, а если ты сюда приедешь, можно остановиться в отеле.
– Ты не понимаешь. Я всегда думала об этом доме как о наследстве для Хьюби. Мне хотелось сохранить для него этот дом.
– Но ты сама сказала, что волнуешься о будущем Хьюби. Какую пользу принесет ему наследство, если у него не будет будущего? Я сказал тебе, что позабочусь о нем. Я найду для него место на студии. Разве ты не веришь мне, Нора? – Он обиделся и смотрел ей прямо в глаза, как бы умоляя, чтобы она ему поверила.
– Конечно, я тебе верю. Я бы никогда не вышла замуж за мужчину, которому не доверяю. – И она вдруг поняла, что ей придется продать дом, потому что Т. С. как бы выдвигает это условие как доказательство того, что ему полностью доверяет. И кроме того, что такое дом – кирпичи да известка. А на весы поставлено ее счастье: брак, любимый мужчина.
– Не вздумай продавать антиквариат и картины вместе с домом, – как бы в шутку заметил Т. С. – Они стоят огромные деньги сами по себе. Кроме того, им место в доме в Грантвуде. Вот там и будет твой дом. Там девять акров земли – великолепное место. Оно ждет прикосновения руки Норы Грант, так же как и я… Сию же минуту, – он протянул к ней руки.
– Ты уверен, что у тебя хватит времени? – спросила она осторожно, но все же обняла его.
– Для тебя у меня всегда есть время, и потом мой самолет улетает через три часа, – ухмыльнулся Т. С.
– Ты помнишь, что сегодня ночь перед Рождеством? Тебе не следует уезжать сегодня. А как насчет твоей дочери?
Он недовольно отмахнулся:
– Что насчет дочери?
– Она в школе и справляет Рождество одна. Самое малое, что ты должен сделать, что мы должны сделать, – поправилась Нора, – поехать в Коннектикут навестить ее, привезти ей подарки – надо же с ней познакомиться.
– Ничего подобного. У меня назначена встреча в Лос-Анджелесе. Кроме того, Сэм не в школе. Она в Нью-Йорке на каникулах с какой-то подругой.
– Но ты можешь отменить свою встречу, сейчас канун Рождества! А завтра мы могли бы полететь в Нью-Йорк и навестить ее.
– У тебя готовы ответы на все, – засмеялся Т. С. – Но я могу побожиться, что у тебя нет ответа на вопрос, у кого из друзей она остановилась.
– Конечно, нет, – согласилась Нора, – но у тебя-то есть? Хотя бы фамилия? И номер телефона?
– У меня он был. У меня был номер телефона па клочке бумаги. Я собирался позвонить ей и пожелать веселого Рождества. Но я его потерял, вот так-то!
Нора была расстроена. Он говорил так, как будто все это пустяки и ему все равно! Но как может отец разрешить тринадцатилетней девочке проводить праздники в семье, чью фамилию он не помнил!
– Но как ты мог? – начала было Нора, но потом заметила раздраженное выражение его лица.
Он вполне мог разозлиться. Она начала его критиковать. Из всех своих браков она извлекла полезную истину: мужчины ненавидят, когда их критикуют! Почему он должен ей это разрешать? Особенно если они женаты всего два дня.
– Мне просто жаль, что я не смогу с ней встретиться.
– Не беспокойся, ты вскоре встретишься с ней. Наверное, скорее, чем тебе бы этого хотелось. Она не приносит ничего, кроме беспокойства с того самого дня, как родилась!
– Что в этом удивительного? Ее мать умерла, когда она была совсем крошкой, спустя несколько лет умерли и дедушка с бабушкой, и ее отправили в школу на другой конец страны!
– Я сделал для нее все, что мог… Мне нужно было заниматься работой студии, – заявил Т. С., защищаясь. Нора начала уверять его, что он абсолютно прав. Бедняга, его, вероятно, гложет чувство вины по отношению к Сэм, а она только разбередила его рану!..
Нора отвезла Т. С. в аэропорт. Она не отпускала его от себя до самой последней минуты.
– Скажи мне, что эта встреча так важна, что ты не сможешь отменить ее даже ради своей новобрачной?! – игриво спрашивала Нора. Она не ожидала, что он ответит.
– Предновогодний бал в Голливуд-Хиллз!
Нора была так разъярена, что на секунду подумала: а не остановить ли машину и не вытолкнуть ли Т. С. из нее.
– Ты хочешь сказать, что меняешь меня на бал? Какой-то дурацкий бал?
– Бал – да, но не дурацкий. Нет. Это будет весьма важный прием. Я посещаю приемы не для того, чтобы хорошо провести время. Я на приемах работаю, улаживаю там дела своей студии. Тебе придется понять это. Я слышал, что тебя можно назвать чемпионкой всех времен и народов по приемам. Я могу поклясться, что ты стала ею не для того, чтобы хорошо провести время. Тебе это было для чего-то нужно. Разве нет? – Т. С. обезоруживающе улыбнулся Норе.
Наконец, после долгих уговоров Норе пришлось признать, что он прав. Но когда она провожала его на посадку, у нее вдруг мелькнула другая мысль:
– Если ты посещаешь приемы не для того, чтобы там хорошо проводить время, зачем ты летел через всю страну на бал в Смитсоновском институте? Какими делами ты собирался заниматься там?
– Делами, связанными со специальными вопросами, – подмигнул он, у него на лице появилась его фирменная улыбка. Нора не могла устоять перед ней. Прежде чем она нашлась, что ему ответить, он прижал ее к себе, крепко поцеловал в губы и ушел. Нора осталась и стала думать, почему никому из них не пришло в голову, что она могла полететь с ним в Лос-Анджелес, провести там пару дней – сходить с ним на бал и вернуться в Вашингтон, чтобы закончить свои дела.
Она могла бы в тот день сходить на несколько приемов одна, вместо того чтобы оставаться дома. Но уже слишком много людей знали, что она вышла замуж за Т. С. Гранта из «Грантвуд студии» – Вашингтон был городом, обожавшим сплетни, – и тогда все начали бы судачить о том, что происходит между ними, если он оставил ее одну так скоро после того, как они поженились.
Поэтому она сидела дома и пыталась понять, какое же такое важное дело привело Т. С. на благотворительный бал в Смитсоновский институт. Когда она начала разбираться в бумагах, которые он второпях оставил, она натолкнулась на объявление, вырванное из газеты «Пост», где говорилось о предстоящем бале и была ее фотография как сопредседателя приема. Нора поняла, что Т. С. специально прилетел в Вашингтон не для того, чтобы купить картину неизвестного художника или сделать благотворительный взнос – всегда можно послать чек по почте, если есть желание помочь. Он прилетел на прием специально, чтобы встретиться с ней, – это и была его «специальная проблема». И Норе это очень польстило.
На следующее утро она ждала, что ей пришлют подарок к Рождеству или он хотя бы позвонит ей. Потом она сама решила ему позвонить. Они не были парой юнцов, которые играли в брачные игры, поэтому Нора отмела в сторону всякие церемонии. И тут она поняла, что у нее нет его номера телефона.
Этого номера не было в телефонном справочнике. Нора пришла в ярость. У нее была возможность выяснить номер его телефона, но на Рождество она не могла добраться до этого своего источника.
Она то злилась, то расстраивалась, то беспокоилась и рано пошла спать. Она отпустила всех слуг, и когда раздался звонок, ей пришлось соскочить с постели и побежать вниз, чтобы самой открыть дверь. Она не была разочарована – ей принесли огромное количество роз. Нора устыдилась, как она могла в нем сомневаться. Полная комната роз стоит дюжины звонков, сказала она себе, не так ли?
На следующий день после Рождества в пятницу позвонил Т. С. Или если быть более точным, позвонила его секретарша – Эллисон Парнис:
– Мистер Грант собирался позвонить вам, но его срочно вызвали, поэтому он попросил, чтобы это сделала я и сказал, что он думает о вас. Между прочим, Нора, я вас поздравляю!
Она хотела было ответить, что поздравлять нужно жениха – это ему так повезло, а невесте принято желать удачи, и вы не можете называть жену вашего босса просто по имени, если только она сама не предложила вам это! Но какой смысл срывать свое зло на секретарше? Кроме того, эта женщина делала только то, что ей сказали, и делала это в стиле Калифорнии. Поэтому все, что Нора сказала, прежде чем положить трубку, было:
– Желаю тебе хорошего дня, Эллисон. – Это было так по-калифорнийски. И может быть, с Божьей помощью через две недели она будет жить в Анджелесе.
В воскресенье 28 декабря он позвонил – на этот раз сам.
– Я тебе звоню денно и нощно. Черт возьми, где тебя носит?
Стоило ли ответить ему, что почти все время она проводила дома, сортируя вещи – решая, что взять с собой, что оставить для Хьюби и что отдать в Армию спасения или детям Хью?
А может, стоит сразу поставить его на место, объяснив, что даже если ее нет дома, когда звонит телефон, то существуют слуги, чтобы передать ей все, что нужно?
Она этого не сделала. Мудрая женщина, к тому же недавно вышедшая замуж, должна держать рот на замке. Пусть лучше больше говорит муж, особенно если он умеет так сладко говорить о своей любви!
В понедельник 19 декабря Мэри Бет Джонс – она проводила аукцион по продаже предметов искусства на балу – позвонила, чтобы сказать, что Нора – нехорошая девица.
– Весь город обсуждает, как вы сбежали с этим интересным мужчиной Т. С. Грантом. Вы не сказали никому ни слова. Это правда?
– Это такая же правда, как то, что бывает настоящая любовь!
– О, как прекрасно, – задышала в трубку Мэри Бет. – Я хочу вам сказать, что ваш муж получит картину, на которую он претендовал. Нам послать ее вам или ему домой в Калифорнию?
– Вы можете прислать ее сюда, потому что все мои картины сейчас упаковывают, чтобы отослать их в Калифорнию. Так вам будет проще. Вы также можете прислать мне чек для оплаты, раз уж вы так деликатно на это намекаете. Я передам его Т. С.
– Никаких проблем. Вы вышли замуж за положительного героя. Он был так уверен, что получит картину, что уже оставил чек за нее. В нем столько энергии! Мне так нравятся мужчины, обладающие силой! Не удивительно, что он уговорил вас выйти за него замуж уже на следующий день! Все так романтично!
Нора повесила трубку в полной растерянности. Хотя ее замужество было действительно романтичным и было приятно думать, что Т. С. прилетел с другого конца страны, чтобы встретиться с ней, и что он заранее решил, что «будет за ней ухаживать!», ей все же было немного странно, что еще не увидев ее, он уже сделал на нее ставку!
Но потом она улыбнулась, вспомнив, как это случилось на самом деле. Мэри Бет сказала «не удивительно, что он так быстро уговорил вас». Правда была в том, что и не нужно было уговаривать. Если бы он сам не предложил ей поехать в Мэриленд и там пожениться и если он не был таким крупным мужчиной, она сама потащила бы его в Мэриленд под угрозой пистолета!
Во вторник 30-го она подумала о том, что ей стоит полететь в Калифорнию, чтобы сделать сюрприз Т. С. и чтобы они смогли провести Новый год вместе. Но вспомнив, что случилось, когда она вот так же хотела сделать сюрприз Тони, Нора подумала, что, может быть, это не такая уж прекрасная мысль. Она не верила, что застанет Т. С. в компрометирующих обстоятельствах, но сюрприз может привести к некоторой неловкости.
Но когда она собиралась позвонить Т. С. в студию, раздался звонок из Лондона от Тони.
– Я подумал, что мне стоит пожелать тебе удачи в твоем последнем замужестве. Я решил, что это самое малое, что я могу сделать для тебя, так как чувствую себя ответственным… Я каким-то образом способствовал тому, что вы встретились.
Нора рассмеялась, слушая его запутанные объяснения.
– Я освобождаю тебя от всякой ответственности. Но как ты об этом так быстро узнал, да еще будучи в Лондоне? Я не давала никаких сведений для прессы.
– Ну, ты знаешь, как это бывает, – плохие новости очень быстро распространяются, – грустно заметил Тони.
– Правда, Тони, кто тебе сказал об этом?
– Мне сообщил об этом не кто иной, как сам герой. Я неожиданно встретился с ним на коктейль-парти у общего друга в Вест-Энде.
«Вот тебе и твой сюрприз! Вот тебе бабушка и Юрьев день!»
Ну, как объяснил Т. С., он занимается бизнесом во время приемов.
Она провела Новый год дома одна, так как ждала, что вдруг позвонит Т. С. Звонка не было. Он позвонил первого числа из Палм-Спрингса, чтобы как-то восполнить пробел, – он просто этой ночью летел из Лондона, как объяснил ей Т. С. Потом он постарался загладить обиду, которую ей нанес, тем, что подробно описал, что именно он сделает, как только сможет приложить к ней руки, и как сильно он по ней соскучился. Описывал он все это долго и подробно.
Она знала, что, прежде чем отправится в Калифорнию, должна сделать еще одно для себя, для Т. С. и для его дочери. Ей нужно поехать и навестить Сэм, как бы это ни было сложно, а Т. С. не было рядом, чтобы облегчить ей эту встречу.
Понимая, каким шоком будет для девочки, если она вдруг появится из ниоткуда и объявит: «Слушай, крошка, нравится тебе это или нет, но я новая жена твоего папочки, твоя мачеха», Нора позвонила в школу и сказала, что она друг семьи и приедет, чтобы повидать девочку и провести с Сэм весь день. Когда они с Сэм познакомятся, она осторожно расскажет девочке о них, постарается, чтобы Сэм поняла ее, чтобы она знала, что Нора ее друг и не представляет для нее опасности.
В ту же секунду, когда увидела высокую стройную девушку, входившую в ресторан, Нора поняла, как хорошо, что они в первый раз встречаются на нейтральной почве: она сразу почувствовала, что перед ней стоит сложная задача. Она поняла это по тому, как Сэм держала голову, высоко задрав нос вверх, да и по хмурому выражению, которое несколько портило прекрасные аристократические черты лица.
Она встала, чтобы приветствовать Сэм, ее провожала и усаживала за стол хозяйка ресторана. Потом, хотя Нора не планировала делать это, она хотела поцеловать ее, но Сэм резко отстранилась от ее прикосновения и грубо сказала:
– Я не терплю, когда меня трогают!
Да, задачка не из легких! Нора села за стол, улыбка все еще оставалась у нее на лице.
– Я понимаю, что вы не знаете, кто я, но…
– Вы ошибаетесь, – холодно оборвала ее Сэм, – я точно знаю, кто вы. Прежде всего, вы – лгунья!
– Простите!.. – Нора была в шоке.
Теперь улыбалась Сэм, она прекрасно контролировала себя. Она разостлала салфетку на коленях.
– Вы совершенно правильно меня поняли. Вы сказали школьному начальству, что вы друг семьи, но я точно знаю, что вы именно та женщина, которая подхватила моего бедного, ничего не подозревающего отца! Да, я услышала о женитьбе, когда была в Нью-Йорке – проводила время и встречала Новый год с Джоди Торнтон. Миссис Торнтон кто-то позвонил из Вашингтона, зная, что я дружу с Джоди, и все рассказал о вас. И о вашем прошлом! Что вы были замужем бесчисленное количество раз, и всегда только за богатыми мужчинами. Что когда-то вы жили с мужчиной, который не был вашим мужем, и разыгрался страшный скандал. Так что я знаю о вас все.
Сэм взяла меню и начала внимательно изучать его.
Да, все очень сложно. Еще труднее и сложнее, чем она могла себе представить.
«Бедное дитя, она так страдает».
Она снова налепила улыбку себе на лицо.
– Информатор миссис Торнтон не совсем прав. Я была замужем три раза, и только два мои мужа были богаты. Мой второй муж был английским актером – его нельзя назвать богатым. – «Нам лучше не обсуждать скандал», – подумала Нора. – Но ты сама сможешь узнать много обо мне, так же как и я уже начинаю узнавать о тебе много интересного. Я в этом уверена. Нельзя судить о людях по сплетням.
Сэм на секунду отвлеклась от меню, она была заинтересована, несмотря ни на что.
– Что же вы интересного уже знаете обо мне?
– Что ты очень красива, вероятно, умна и уверена в себе. Ты хорошо развита для тринадцати лет. Но можно также подумать, что ты высокомерна, груба и не любишь менять свое мнение.
Сэм гордо откинула назад длинные рыжие волосы, чтобы показать, как ей глубоко наплевать на то, что сказала ее мачеха. Но ее заинтересовало высказывание Норы, и она спросила:
– Что же можно обнаружить, если узнать меня получше?
– Может быть, что ты так же хороша изнутри, как и снаружи, и что ты совсем не такая уверенная в себе девица, какой представляешься. Что ты именно потому так высокомерна и груба, что ты способна стать прекрасной молодой девушкой, если только разрешишь себе немного расслабиться.
– А что можно узнать о вас? Что вы действительно хотели бы стать матерью для меня? – спросила ее Сэм с кривой усмешкой.
Нора хотела бы стать для Сэм именно матерью, она думала об этом, когда отправлялась на встречу. Но увидела, как старательно пытается эта девочка показать, какая она взрослая, умная и какой она крепкий орешек. Да, похоже, она слишком много страдала, чтобы принять Нору в качестве матери, как бы много любви ни выказала та по отношению к ней.
Норе придется быть весьма осторожной.
– Нет, не матерью. Но ты можешь узнать, что я смогу быть хорошим другом – даже самым лучшим другом, – а каждая девушка, взрослая или нет, всегда нуждается в дружбе. Попытайся! Ты же ничего не теряешь!
На секунду Норе показалось, что ей удается пробиться к сердцу девочки. Великолепные зеленые глаза смягчились, задумчивое выражение сменило холод, девочка хотела поверить. В душе Норы начала расти надежда, смешанная с болью. Она быстро добавила, надеясь, что Сэм поймет ее правильно:
– Как только ты лучше узнаешь меня, ты поверишь, что я вышла замуж за твоего отца по любви. Я хочу сделать его счастливым!
Нора вдруг увидела, как снова закрылось это прелестное лицо, а великолепные глаза стали похожи на холодное зеленое стекло. Значит, Нора сделала неправильный ход. Она слишком поздно поняла, что Сэм не желала слышать, что Нора вышла замуж за ее отца по любви. Она вовсе не желала, чтобы мачеха сделала ее отца счастливым. Ей так мало доставалось его внимания, она так редко видела его, она так изголодалась по его любви, что у нее возникла просто физическая потребность, чтобы он принадлежал ей одной и любил только ее одну!
Теперь Сэм хитро поинтересовалась:
– Так что же вы задумали на самом деле? Вы постараетесь подружиться со мной, чтобы папочка понял, какая вы хорошая, а сами будете стараться, чтобы я не могла приблизиться к нему?
Нора улыбнулась, чтобы Сэм не поняла, как ее обидели эти слова. Они больно ранили Нору, но она не оставила своих попыток навести мосты. Сыновья Хью уже были достаточно взрослыми и плохо относились к ней, когда они встретились, они не пожелали впустить ее в свои сердца! Но Сэм было не так много лет. Под внешней твердостью у нее нежная и ранимая душа. Может, еще не поздно и она сможет полюбить Нору.
– Почему бы нам не сделать заказ, – предложила она, беря в руки меню. – Когда ты приедешь домой на весенние каникулы, мы сможем обо всем подробно поговорить.
– Но я никогда не бываю дома на весенние каникулы, – сказала Сэм с надеждой в голосе. – Папочка никогда не знает, когда ему придется отбыть по делам.
– На этот раз ты приедешь, потому что если даже там не будет все время твоего отца, там буду я!
– Конечно. Но я поверю только тогда, когда увижу все своими глазами, – насмешливо заметила Сэм.
Нора улыбнулась, продолжая изучать меню.
«Я постараюсь, чтобы ты поверила мне, Саманта Грант». Да, она будет стараться – для Т. С., для Сэм и для себя, потому что, несмотря на всю злость, враждебность и высокомерие девочки, Норе показалось, что она полюбила во второй раз в течение этих двух недель.
