Текст книги "Воины"

Автор книги: Джордж Р.Р. Мартин

Соавторы: Джеймс Роллинс,Робин Хобб,Диана Гэблдон,Дэвид Марк Вебер,Роберт Сильверберг,Тэд Уильямс,Питер Сойер Бигл,Дэвид Моррелл,Кэрри Вон,Лоуренс Блок
сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 54 страниц)

– Рубаха моя. Хорошая, которую я добыл в Дорне... А что вы имеете в виду, что он среди богов?

– Всему свое время. Сперва ваша рука.

Над вином начал подниматься пар. Сир Мейнард отыскал хорошую шелковую рубаху Дунка, с подозрением обнюхал ее, потом достал кинжал и принялся резать ее на полоски. Дунк хотел было возразить, но сдержался.

– Эмброуза Баттервелла никогда нельзя было назвать решительным человеком, – сказал сир Мейнард, окуная в вино три полоски шелка. – Он с самого начала сомневался в этом заговоре, и сомнения его разыгрались с новой силой, когда он узнал, что мальчишка не привез меча. А нынче утром пропало драконье яйцо и вместе с ним иссякли остатки его отваги.

– Сир Глендон не воровал этого яйца! – сказал Дунк. – Он целый день провел во дворе, сражаясь либо наблюдая за поединками.

– И тем не менее Пик все равно отыщет яйцо в его седельных сумках.

Вино закипело. Пламм натянул кожаную перчатку и сказал:

– Постарайтесь не кричать.

Он вытащил из кипящего вина полоску шелка и принялся промывать рану.

Дунк не кричал. Он скрипел зубами, прикусил себе язык и бил себя кулаком по колену так сильно, что на ноге остались синяки, но не кричал. Остаток его хорошей рубахи сир Мейнард извел на повязку и туго обмотал ее вокруг руки.

– Ну, как вы себя чувствуете? – осведомился он, покончив с этим.

– Кошмарно... – Дунка передернуло. – Где же Эгг?

– Среди богов. Я же вам говорил.

Дунк ухватил Пламма здоровой рукой за горло.

– Говорите напрямик! Меня уже тошнит от намеков и недомолвок! Скажите, где искать мальчика, или я сломаю вашу паршивую шею, друг вы мне или нет!

– В септе. И не советую вам ходить туда без оружия, – улыбнулся сир Мейнард. – Это для вас достаточно ясно, Дунк?

Первым делом он отправился в шатер сира Утора Серого Листа.

Когда Дунк проскользнул внутрь, там был только оруженосец Уилл. Он склонился над бадьей, стирая белье своего господина.

– Снова вы? А сир Угор на пиру. Что вам нужно?

– Мой меч и щит.

– Вы принесли выкуп?

– Нет.

– Тогда с чего я должен позволить вам забрать ваше оружие?

– Оно мне необходимо.

– Это еще не повод.

– Хорошо, тогда что вы скажете, если я пообещаю вас убить?

Уилл ахнул.

– Вон оно!

У входа в замковую септу Дунк остановился. «Боги, сделайте так, чтобы я не опоздал!» Его перевязь с мечом висела на привычном месте, туго опоясывая талию. Щит с висельником он подвесил на раненую руку, и вес щита на каждом шагу отдавался болью во всем теле. Он опасался, что, если кто-нибудь его толкнет, он не сумеет сдержать крик. Дунк отворил дверь здоровой рукой.

Внутри было сумрачно и тихо. Септу освещали только свечи, мерцающие на алтарях Семерых. Большинство свечей горело на алтаре Воина, как и следовало ожидать в день турнира: многие рыцари пришли сюда, чтобы помолиться о даровании силы и отваги, прежде чем выйти на ристалище. Алтарь Неведомого был окутан тенью: на нем горела всего одна свечка. На алтарях Матери и Отца горели десятки свечей, на алтарях Кузнеца и Девы – чуть поменьше. А под сияющей лампадой Старицы преклонил колени лорд Эмброуз Баттервелл. Он стоял, склонив голову, и безмолвно молился о ниспослании мудрости.

Он был не один. Как только Дунк направился в его сторону, двое стражников двинулись ему наперерез. Лица под полушлемами были суровые и напряженные. Под накидками с зелено-бело-желтыми полосами дома Баттервелл виднелись кольчуги.

– Стойте, сир! – сказал один из них. – Вам тут делать нечего!

– Отнюдь! Я же вас предупреждал, что он меня найдет!

Это был голос Эгга.

Когда Эгг выступил из темноты за спиной Отца и его бритая голова блеснула в свете свечей, Дунк едва не бросился к мальчику с радостным криком, чтобы схватить его и стиснуть в объятиях. Однако в тоне Эгга было что-то, что заставило его остановиться. «Похоже, он скорее разгневан, чем напуган, и я никогда еще не видел его таким серьезным. И Баттервелл на коленях... Тут творится что-то странное».

Лорд Баттервелл поднялся на ноги. Его лицо, даже в тусклом свете свечей, выглядело бледным и влажным от пота.

– Пропустите его! – велел он охране. Когда те отступили назад, он поманил Дунка к себе. – Я не причинял мальчику вреда. Я хорошо знал его отца, когда был десницей короля. Пусть принц Мейекар знает: это был не мой замысел!

– Он это узнает, – обещал Дунк. «Что же тут происходит?»

– Пик! Это все его затея, клянусь Семерыми! – Лорд Баттервелл положил руку на алтарь. – Да поразят меня боги, если я лгу! Он сказал мне, кого следует пригласить, а кого звать не следует, и привез сюда этого мальчишку, претендента на престол. Поверьте, я не собирался становиться участником заговора! Том Хеддл, опять же, он меня подзуживал, я этого отрицать не стану. Да, это мой зять, он женат на моей старшей дочке, но я не буду лгать: он тоже замешан в этом деле.

– Он же ваш лучший боец! – сказал Эгг. – Если он в этом замешан, стало быть, и вы тоже.

Дунку хотелось взреветь: «Помолчи! Твой длинный язык погубит нас обоих!» Однако Баттервелл, похоже, сник еще больше.

– Милорд, вы не понимаете! Ведь Хеддл командует моим гарнизоном!

– Но ведь должны же у вас быть преданные вам стражники! – сказал Эгг.

– Вот эти двое, – сказал лорд Баттервелл. – И еще несколько человек. Да, я был чересчур беспечен, признаю, но изменником я не был никогда. Мыс Фреем с самого начала питали сомнения по поводу претендента лорда Пика. Ведь у него нет меча! Будь он сыном своего отца, Биттерстил Острая Сталь вручил бы ему Черное Пламя. И вся эта болтовня о драконе... безумие, дурь и безумие!

Его светлость утер рукавом пот со лба.

– А теперь они украли яйцо, драконье яйцо, которое пращур мой получил от самого короля в награду за верную службу. Утром, когда я проснулся, оно было на месте, и мои стражники клянутся, что в спальню никто не входил и никто не покидал ее. Может быть, они подкуплены лордом Пиком, я не могу сказать, но яйцо, яйцо исчезло! Его нужно вернуть, а не то...

«А не то дракон и впрямь вылупится», – подумал Дунк. Если в Вестеросе снова появится живой дракон, лорды и простолюдины сбегутся под знамена того принца, которому он будет принадлежать.

– Милорд, – сказал он, – нельзя ли мне перекинуться парой слов с моим... с моим оруженосцем?

– Как вам угодно, сир.

Лорд Баттервелл преклонил колени и снова стал молиться. Дунк оттащил Эгга в сторону и опустился на одно колено, чтобы поговорить с ним лицом к лицу.

– Я тебя сейчас так по уху съезжу, что у тебя голова свернется задом наперед и ты до конца дней своих будешь ходить, глядя туда, откуда пришел!

– Ну да, сир, поделом мне, – у Эгга хватило совести выглядеть пристыженным. – Я прошу прощения. Я просто хотел отправить ворона к отцу!

«Чтобы я мог остаться рыцарем. Мальчик не хотел ничего дурного...» Дунк оглянулся на коленопреклоненного Баттервелла.

– Что ты с ним сделал?

– Напугал, сир.

– Ага, понятно. К утру он себе мозоли на коленях натрет.

– Я не знал, что еще делать, сир. Мейстер, как только увидел кольцо моего отца, сразу привел меня к ним.

– К ним?

– К лордам Баттервеллу и Фрею, сир. Там еще и стражники были. Все были очень встревожены. Кто-то украл драконье яйцо.

– Не ты, надеюсь?

Эгг мотнул головой.

– Нет, сир. Я понял, что у меня неприятности, когда мейстер показал лорду Баттервеллу мое кольцо. Я подумывал сказать, что украл его, но решил, что он мне не поверит. А потом я вспомнил, как отец один раз говорил то, что услышал от лорда Бладрэйвена: дескать, лучше пугать, чем быть напуганным, – и сказал им, что отец отправил нас сюда шпионами и что сам он направляется сюда с войском, и что пусть лучше его светлость отпустит меня и признается в измене, а не то не сносить ему головы.

Он застенчиво улыбнулся.

– И так хорошо все получилось, сир, я даже и не надеялся!

Дунку хотелось взять мальчишку за плечи и встряхнуть так, чтобы зубы клацнули. «Это же не игра! – хотелось крикнуть ему. – Речь идет о жизни и смерти!»

– И что, лорд Фрей тоже все это слышал?

– Ну да. Он пожелал лорду Баттервеллу счастливой семейной жизни и объявил, что немедленно возвращается в Близнецы. А его светлость привел нас сюда и принялся молиться.

«Фрей мог сбежать, – подумал Дунк, – но Баттервеллу бежать некуда, и рано или поздно он начнет задумываться, где же принц Мейекар с его войском».

– Если лорд Пик пронюхает, что ты в замке...

Двери септы, ведущие во двор, с грохотом распахнулись. Обернувшись, Дунк увидел Черного Тома Хеддла, в панцире и кольчуге. Дождевая вода стекала с его промокшего плаща, собираясь в лужу под ногами. У него за спиной стоял десяток стражников, вооруженных копьями и секирами. За спиной у них небо рассекла бело-голубая молния, на светлый каменный пол внезапно упали резкие тени. От порыва влажного ветра пламя свечей задергалось.

Дунк только и успел подумать: «Ох, семь проклятых бездн!», прежде чем Хеддл приказал:

– Вот мальчишка! Хватайте его!

Лорд Баттервелл поднялся на ноги.

– Нет. Постойте. Не смейте трогать мальчика. Томмард, что все это значит?

Лицо Хеддла презрительно скривилось.

– Ваша светлость, не у всех нас в жилах течет молоко! Я заберу мальчишку.

– Вы не понимаете! – взвизгнул Баттервелл дрожащим голосом. – Нам конец! Лорд Фрей уехал, вслед за ним разбегутся и остальные! Сюда идет принц Мейекар с войском!

– Тем больше причин взять мальчишку в заложники.

– Нет-нет! – сказал Баттервелл. – Я больше не желаю иметь дела ни с лордом Пиком, ни с его претендентом на престол. Я не буду сражаться.

Черный Том холодно взглянул на своего лорда.

– Трус! – сплюнул он. – Говорите что хотите. Либо вы будете драться, либо умрете, милорд.

Он указал на Эгга.

– Золотой тому, кто первым пустит кровь!

– Нет! – Баттервелл обернулся к своим стражникам. – Остановите их, слышите? Я вам приказываю! Остановите их!

Но все стражники остановились в растерянности, не зная, кому повиноваться.

– Что ж, видно, самому придется! – сказал Черный Том, обнажая меч-бастард.

Дунк поступил так же.

– Прячься ко мне за спину, Эгг!

– Вы, оба, положить оружие! – взвизгнул Баттервелл. Кровопролития в септе я не допущу! Сир Томмард, этот человек дал принцу клятву верности! Он вас убьет!

– Только если упадет на меня! – осклабился Черный Том. Видел я, как он пытался сражаться на турнире!

– С мечом я управляюсь лучше! – предостерег его Дунк.

Хеддл только фыркнул и ринулся в бой.

Дунк грубо отпихнул Эгга за спину и повернулся навстречу клинку. Первый удар он отразил неплохо, однако меч Черного Тома врубился в щит, и раненую руку дернуло жгучей болью. Дунк попытался в ответ рубануть Хеддла по голове, но Черный Том уклонился от удара и снова замахнулся на него. Дунк еле успел вовремя подставить щит. Сосновые щепки полетели во все стороны, и Хеддл расхохотался, продолжая наносить удары, снизу, сверху, снова снизу. Дунк успешно отражал их щитом, но каждый удар причинял ему мучительную боль, и он невольно отступал назад.

– Бейте его, сир! – вопил Эгг. – Давайте, бейте его, вот же он, вот он!

Дунк чувствовал во рту вкус крови, и, что самое худшее, его рана снова открылась. Волной накатило головокружение. Клинок Черного Тома рубил длинный ромбовидный щит в щепки. «Дуб и железо, храните меня от смерти и адова огня!» – подумал было Дунк, но тут же вспомнил, что щит у него сосновый. Упершись спиной в алтарь, он споткнулся, упал на одно колено и понял, что отступать дальше некуда.

– Ты не рыцарь! – бросил Черный Том. – Что, остолоп, никак ты плачешь?

«Я плачу от боли!» Дунк рывком поднялся на ноги и огрел противника щитом.

Черный Том отшатнулся назад, но сумел устоять на ногах. Дунк надвигался на него и все бил и бил его щитом. Используя свое преимущество в силе и росте, он загнал Хеддла на середину септы. А потом отвел щит в сторону и рубанул его бастардом. Хеддл взвыл: сталь пробила шерстяную ткань и мышцы до середины бедра. Он бестолково взмахнул мечом, но удар вышел отчаянный и неуклюжий. Дунк снова принял его на щит и вложил весь свой вес в ответный удар.

Черный Том отшатнулся, отступил на шаг и в ужасе уставился на свое предплечье, отлетевшее в сторону и упавшее перед алтарем Неведомого.

– Ты... – выдохнул он, – ты, ты!..

– Я же предупреждал, – сказал Дунк, вонзая меч ему в горло, – что мечом владею лучше!

Двое стражников, увидев лужу крови, растекающуюся вокруг тела Черного Тома, выскочили обратно под дождь. Остальные стиснули копья и заколебались, опасливо поглядывая на Дунка и дожидаясь, что скажет их лорд.

– Это... это очень печально, – наконец выдавил Баттервелл. Он обернулся к Дунку и Эггу. – Надо убираться из Белых Стен, пока эти двое не рассказали о случившемся Гормиону Пику! У него среди гостей больше сторонников, чем у меня. В северной стене есть калитка, мы выберемся через нее... Идемте, надо спешить!

Дунк с лязгом вбросил меч в ножны.

– Эгг, ступай с лордом Баттервеллом!

Он обнял мальчика за плечи и понизил голос:

– Не оставайся с ним дольше, чем потребуется. Пришпорь Грозу и убирайся прочь, пока его светлость снова не переметнулся на другую сторону. Поезжай в Девичий Пруд, это ближе, чем Королевская Гавань.

– А как же вы, сир?

– Обо мне не беспокойся.

– Я же ваш оруженосец!

– Ага, – сказал Дунк, – вот и делай, как тебе приказано, а не то по уху схлопочешь!

Группа людей выходила из главного зала, остановившись только затем, чтобы накинуть капюшоны перед тем, как выйти под дождь. Старый Бык был среди них, и хлипкий лорд Каснелл, который снова успел набраться. Оба обогнули Дунка по широкой дуге. Сир Мортимер Боггс посмотрел на него с любопытством, но счел за лучшее не заговаривать с ним. Утор Серый Лист был не столь сдержан.

– Вы опоздали на пир, сир, – сказал он, натягивая перчатки. – И, я смотрю, вы опять при мече!

– Я уплачу вам выкуп за него, если вас это заботит, – разбитый щит Дунк бросил и накинул плащ поверх раненой руки, чтобы не видно было крови. – Если, конечно, останусь жив. В противном случае вам придется обобрать мой труп.

Сир Утор расхохотался.

– Никак не пойму, чем тут пахнет: то ли героизмом, то ли просто глупостью? Насколько я помню, эти два запаха очень похожи. Вам еще не поздно принять мое предложение, сир!

– Позднее, чем вы думаете, – предупредил его Дунк. Он не стал дожидаться ответа Серого Листа, просто протиснулся мимо него в двустворчатые двери. В зале пахло элем, дымом и мокрой шерстью. На галерее наигрывали негромкую музыку несколько музыкантов. С верхнего конца стола, где сир Кирби Пимм и сир Лукас Нейланд пили на спор, раздавался хохот. На помосте лорд Пик вел серьезную беседу с лордом Костейном, а молодая супруга Эмброуза Баттервелла сидела на своем почетном месте, всеми покинутая.

На нижнем конце стола Дунк обнаружил сира Кайла, который заливал горе элем лорда Баттервелла. Его блюдо было наполнено густой похлебкой, приготовленной из вчерашних объедков. «Бурая миска» звали такую еду в харчевнях Королевской Гавани. Сиру Кайлу она явно в рот не лезла. Нетронутая похлебка остыла, и бурая масса покрылась пленкой сала.

Дунк уселся на лавку рядом с ним.

– Сир Кайл!

Кот кивнул.

– A-а, сир Дункан... Эля хотите?

– Нет.

Только эля ему и не хватало!

– Вам нехорошо, сир? Прошу прощения, но вы выглядите...

«Куда лучше, чем я себя чувствую».

– Что они сделали с Глендоном Громом?

– В темницу отвели, – сир Кайл покачал головой. – Шлюхин сын или нет, но мне не казалось, что этот мальчик похож на вора.

– Он и не вор.

Сир Кайл прищурился, вглядываясь в него.

– Ваша рука... что...

– Кинжалом ударили.

Дунк, хмурясь, обернулся к помосту. Сегодня он уже дважды избежал смерти. Он знал, что большинству людей этого было бы довольно. «Дунк-чурбан, темный, как погреб...» Он поднялся на ноги и окликнул:

– Ваша милость!

Несколько человек на соседних скамьях положили свои ложки, прервали разговоры и обернулись в его сторону.

– Ваша милость! – повторил Дунк снова, уже громче. И зашагал по мирийскому ковру к помосту. – Дейемон!

Теперь умолкла половина зала. Сидевший в верхнем конце стола человек, что именовал себя Скрипачом, обернулся и улыбнулся ему. Дунк увидел, что для пира он облачился в фиолетовую рубаху. «Чтобы подчеркнуть цвет своих глаз!»

– А, сир Дункан! Рад, что вы с нами. Чего вы хотите от меня?

– Правосудия, – сказал Дунк, – правосудия для Глендона Грома.

Это имя эхом раскатилось по залу, и на мгновение показалось, будто все присутствующие – мужчины, женщины и дети – обратились в камень. Потом лорд Костейн грохнул кулаком по столу и вскричал:

– Этот щенок заслуживает смерти, а не правосудия!

Еще десяток голосов поддержали его, а сир Харберт Пэйдж заявил:

– Он родился бастардом! Бастарды все воры, если не похуже! Кровь сказывается...

На миг Дунк впал в отчаяние. «Я тут совсем один...» Но гут вскочил на ноги сир Кайл Кот. Его почти не шатало.

– Быть может, мальчишка и бастард, милорды, но он бастард Квентина Молнии! Сир Харберт верно говорит: кровь сказывается!

Дейемон нахмурился.

– Никто не чтит Квентина Молнию более меня, – сказал он. – Я не верю, что этот фальшивый рыцарь – от его семени. Он украл яйцо дракона и убил при этом трех добрых воинов.

– Он ничего не крал и никого не убивал! – настаивал Дунк. – Если и впрямь трое убиты, ищите их убийцу в другом месте. Ваша милость не хуже меня знает, что сир Глендон весь день провел во дворе, участвуя в одном поединке за другим.

– Ну да, – признался Дейемон. – Я и сам удивлялся. Но ведь драконье яйцо нашли среди его вещей!

– В самом деле? И где же оно теперь?

Лорд Пик встал и смерил Дунка властным ледяным взглядом.

– Оно в надежном месте, под охраной. А отчего вас это заботит, сир?

– Пусть его принесут сюда, – сказал Дунк. – Я бы не отказался взглянуть на него еще раз, милорд. Вчера вечером я видел его только мельком.

Глаза Пика сузились.

– Ваша милость, – сказал он Дейемону, – насколько я понимаю, этот межевой рыцарь явился в Белые Стены вместе с сиром Глендоном, без приглашения. Возможно, он его сообщник!

Дунк не обратил внимания на лорда Пика.

– Ваша милость, драконье яйцо, которое лорд Пик обнаружил среди вещей сира Глендона, он подложил туда сам. Пусть принесет его, если может. Взгляните на него сами. Могу поручиться, что это не более чем крашеный камень!

Зал взорвался, в нем воцарился хаос. Сотня человек заговорили все одновременно, десяток рыцарей вскочили на ноги. Дейемон сделался почти таким же юным и растерянным, как сир Глендон, когда тому бросили обвинение.

– Друг мой, вы пьяны?

«Лучше бы я был пьян...»

– Я потерял довольно много крови, – признался Дунк, – но голова у меня на месте. Сира Глендона схватили по ложному обвинению!

– Но зачем? – изумленно спросил Дейемон. – Если Гром, как вы утверждаете, не сделал ничего дурного, для чего его светлости утверждать, что он виновен, и пытаться доказать это с помощью какого-то крашеного камня?

– Чтобы убрать его с вашей дороги. Его светлость подкупил прочих ваших противников золотом и посулами, а Грома не купишь.

Скрипач залился краской.

– Это неправда!

– Это правда. Пошлите за сиром Глендоном и спросите у него сами!

– Я так и сделаю! Лорд Пик, велите немедленно привести сюда бастарда! И драконье яйцо принесите тоже. Я желаю взглянуть на него поближе.

Гормион Пик взглянул на Дунка с отвращением.

– Ваша светлость, мальчишку-бастарда сейчас допрашивают. Еще несколько часов, и он во всем признается, я не сомневаюсь.

– «Допрашивают» значит «пытают», – пояснил Дунк. – Еще несколько часов, и сир Глендон признается, что лично убил батюшку вашей светлости и обоих ваших братьев тоже.

– Довольно!!! – лорд Пик сделался почти лиловым. – Еще одно слово, и я вырву вам язык с корнем.

– Вы лжете, – сказал Дунк. – Вот вам целых два слова.

– И вы горько пожалеете о каждом из них! – пообещал Пик. – Схватить этого человека и приковать в темнице!

– Нет, – сказал Дейемон, угрожающе понизив голос. – Я хочу знать правду об этом деле. Сандерленд, Вривел, Смоллвуд, возьмите своих людей, ступайте в темницу и найдите там сира Глендона. Приведите его сюда и позаботьтесь, чтобы никто не причинил ему вреда. Если кто-то попытается вам воспрепятствовать, скажите, что вы делаете это по приказу короля!

– Как прикажете, – ответил лорд Вривел.

– Я сделаю так, как поступил бы мой отец, – сказал Скрипач. – Сир Глендон обвиняется в тяжких преступлениях. Он рыцарь, поэтому имеет право защищать себя с оружием в руках. Мы сойдемся с ним на ристалище, и пусть боги рассудят, виновен он или нет.

«Не знаю, чья в нем кровь, героя или шлюхи, – подумал Дунк, когда двое вассалов лорда Вривела бросили к ею ногам обнаженного сира Глендона, – однако ее осталось в нем гораздо меньше, чем было».

Парень был жестоко избит. Лицо в синяках и царапинах, несколько выбитых и сломанных зубов, правый глаз залит кровью, по всей груди – вздувшиеся и потрескавшиеся следы ожогов, где к коже прикладывали раскаленное железо.

– Вы в безопасности, – пробормотал сир Кайл. – Здесь только мы, межевые рыцари, и, видят боги, мы самый безобидный народ.

Дейемон велел препроводить раненого в мейстерскую башню, обработать раны и помочь ему приготовиться к поединку.

Смывая кровь с лица и рук Грома, Дунк заметил, что на пальцах левой руки не хватает трех ногтей. Это встревожило его сильнее всего.

– Вы копье держать сможете?

– Копье? – переспросил сир Глендон, сплевывая кровь. – У меня все пальцы на месте?

– Пальцев десять, – подтвердил Дунк, – а ногтей только семь.

Гром кивнул.

– Черный Том собирался отрезать мне пальцы, но его отозвали. Это с ним я буду сражаться?

– Нет. Его я убил.

– Так ему и надо! – улыбнулся юноша.

– Вы сойдетесь со Скрипачом, но его настоящее имя...

– Дейемон, ага. Мне сказали. Черный дракон, – сир Глендон рассмеялся. – Мой отец погиб за него. Я бы стал его вассалом, причем с радостью. Я бы сражался за него, убивал за него, умер бы за него. Но я не мог проиграть ради него.

Он отвернулся и выплюнул обломок зуба.

– Можно мне вина?

– Сир Кайл, дайте мех с вином.

Юноша сделал долгий глоток, затем вытер рот.

– Нет, вы только посмотрите, я трясусь, как девчонка!

– Вы на коне-то удержитесь? – нахмурился Дунк.

– Помогите мне умыться, дайте щит, копье и седло – и увидите, на что я способен! – объявил сир Глендон.

Уже почти рассвело, прежде чем дождь утих достаточно, чтобы начать поединок. В свете сотен факелов влажно блестела топкая грязь во дворе замка. Серый туман тянул призрачные пальцы к белесым каменным стенам, окутывая замковые укрепления. Многие свадебные гости не стали дожидаться начала битвы, но те, кто остался, взобрались на трибуны и устроились на промокших от дождя деревянных скамьях. Среди них стоял сир Гормион Пик в окружении гвардейцев и менее знатных лордов.

Всего пара лет прошла с тех пор, как Дунк ходил в оруженосцах у сира Арлана. Он не успел забыть, как и что нужно делать. Дунк затянул ремешки на плохо подогнанных доспехах сира Глендона, пристегнул шлем к оплечью, помог взобраться на коня и протянул рыцарю щит. После турнирных поединков на деревянном щите остались отметины, но ослепительная молния была еще видна. «Да он выглядит не старше Эгга! – подумал Дунк. – Испуганный и угрюмый мальчишка». Доспехов на гнедой кобыле не было, и к тому же она оказалась довольно норовистой. «Лучше бы он взял свою прежнюю лошадь. Гнедая, быть может, породистей и резвее, но коней перед сражением не меняют, к новой лошади он еще не привык».

– Дайте мне копье! – велел сир Глендон. – Боевое.

Дунк пошел к стойкам. Боевые копья были короче и тяжелее турнирных, которые использовались в поединках накануне: восемь футов прочного ясеневого древка с железным наконечником. Дунк выбрал одно из копий и вытянул его из стойки, проведя вдоль него рукой, чтобы убедиться, что оно не имеет изъянов.

На противоположном конце ристалища Дейемон принял такое же копье от своего оруженосца. Он больше не притворялся скрипачом. На попоне боевого коня вместо мечей и скрипок красовался трехглавый дракон дома Черного Пламени, черный на красном поле. Принц смыл черную краску с волос, и серебристо-золотые локоны сияли в свете факелов металлическим блеском. «Если бы Эгг отпустил волосы, они были бы такими же», – понял Дунк. Ему трудно было представить подобную картину, но он знал, что когда-нибудь это случится. Если они оба доживут до этого дня.

Герольд снова взобрался на помост.

– Сир Глендон Бастард обвиняется в воровстве и убийстве, – провозгласил он. – Он готов отстаивать свою невиновность ценой собственной жизни. Дейемон из Дома Черного Пламени, второй этого имени, законнорожденный король андалов-ройнаров и Первых людей, владыка Семи Королевств и Хранитель держаны, выступает со стороны обвинения против бастарда Глендона.

И словно не было последнего года. Дунк снова очутился на Эшфордском лугу, и в ушах его зазвучали слова Бейелора Сломи Копье, произнесенные перед началом сражения, ценой кок «рот была его жизнь. Дунк сунул копье на место и вынул турнирное копье из соседней стойки – тонкое, легкое, двенадцати футов длиной.

– Возьмите это, – сказал он сиру Глендону. На Суде Семерых, в Эшфорде, у нас были такие копья.

– Скрипач выбрал боевое копье. Он хочет меня убить.

– Пусть сначала дотянется до вас. Если вы хорошо нацелитесь, он даже не коснется вас.

– Не знаю...

– Зато я знаю.

Сир Глендон выхватил копье у него из рук, развернул лошадь и потрусил в сторону ристалища.

– Что ж, да хранят нас боги!

Где-то на востоке бледно-розовое небо прорезала молния. Дейемон вонзил позолоченные шпоры в бока своего жеребца и полетел вперед, словно громовой раскат, опустив боевое копье со смертоносным железным наконечником. Сир Глендон поднял щит и поскакал навстречу, держа длинное копье поперек головы лошади и целя в грудь молодого мятежника. Из-под копыт лошадей летела грязь. Казалось, что факела вспыхнули еще ярче, когда мимо них вихрем пронеслись всадники.

Дунк зажмурился. Раздался громкий треск, крик и глухой удар.

– Нет! – с тоской вскричал лорд Пик. – Не-е-ет!!!

На какое-то мгновение Дунку даже стало его жалко. Он открыл глаза. Крупный вороной жеребец, оставшись без всадника, замедлял бег, переходя на рысь. Дунк бросился к нему и схватил его за повод. На другом конце ристалища сир Глендон Гром развернул кобылу и поднял вверх расщепленное копье. Скрипач лежал ничком в грязном месиве, без движения, к нему со всех сторон сбегались зрители. Когда ему помогли подняться, он был в грязи с головы до пят.

– Бурый дракон! – крикнул кто-то. По двору раскатился взрыв хохота. Белые Стены озарили первые лучи солнца.

А через несколько мгновений, когда Дунк и сир Кайл помогали сиру Глендону спешиться, раздался голос трубы, и стража на стенах подняла тревогу. Из утреннего тумана к замку подступала армия.

– Выходит, Эгг-то не соврал! – удивленно сказал Дунк сиру Кайлу.

Из Девичьего Пруда пришел лорд Моутон, из Рейвентри – лорд Блэквуд, из Сумеречного Дола – лорд Дарклин. Пришли лорды земель вокруг Королевской Гавани – Хэйфорды, Росби, Стокворты, Масси – и стража столицы под предводительством троих рыцарей Королевской гвардии. Следом шли триста Вороновых Зубов с длинными белыми луками, сделанными из чардрев. Безумная Данелла Лотстон, в черной броне, облегающей ее фигуру, словно железная перчатка, с развевающимися рыжими волосами, вела солдат своего кошмарного замка Харренхолл.

Восходящее солнце золотило наконечники пятисот рыцарских пик и пяти тысяч солдатских копий. В утреннем сумраке проступали рисунки полусотни знамен, над которыми развевались два полотнища с королевскими драконами на черном поле: огненно-красное трехголовое чудовище короля Эйериса I Таргариена и белокрылая бестия, из пасти которой вырывалось алое пламя.

«Значит, все-таки не Мейекар», – подумал Дунк, увидев знамена. На стяге принца Летнего Замка изображались четыре трехголовых дракона попарно, символизируя четвертого сына покойного короля Дейерона II Таргариена. А одинокий белый дракон возвещал о прибытии королевского десницы, лорда Бриндена Риверса.

В Белые Стены явился сам Кровавый Ворон.

Первый мятеж Черного Пламени захлебнулся в крови и славе на Багряном Поде. Второй мятеж Черного Пламени позорно испустил дух, даже не начавшись.

– Им нас не испугать! – крикнул юный Дейемон, озирая сжимающееся вокруг замковых стен железное кольцо вражеской армии. – Мы сомнем: это войско и погоним его до самой Королевской Гавани! Трубите в рога!

Но рыцари, лорды и солдаты зароптали, и многие начали отступать в сторону конюшен, задней калитки и укромных местечек, где была надежда отсидеться в безопасности. И когда Дейемон выхватил меч и воздел его над головой, псе у мидели, что это не Черное Пламя.

– Устроим сегодня второе Багряное Поле! – воскликнул мятежный принц.

– Да брось, скрипачок! – крикнул в ответ седеющий оруженосец. – Жить-то хочется!

В конце концов Дейемон Черное Пламя и одиночку поскакал на врагов, в сторону королевских знамен, вытолкав на поединок лорда Бладрэйвена.

– Я вызываю на бой тебя или труса Эйериса, или любого названного тобой рыцаря!

Но люди Кровавого Ворона окружили его, стащили с коня и заковали в золотые кандалы. Знамя мятежника бросили в грязь и подожгли. Оно горело долго, и витой султан черного дыма был виден за много лиг.

В этот день кровь пролилась лишь раз, когда какой-то слуга лорда Вривела принялся хвастаться, что он – один из глаз Кровавою Ворона и вскоре получит награду.

– К полнолунию я уже буду тискать шлюх и пить дорнийское красное! – бахвалился он, и в этот миг кто-то из рыцарей лорда Костейна перерезал ему глотку.

– Пей вволю, – сказал он слуге, который захлебывался кровью. – Не дорнийское, зато красное.

Из замка Белые Стены потянулась молчаливая мрачная колонна пленников, они бросали оружие в общую сверкающую кучу, после чего их связывали и отводили в сторону, ждать суда лорда Бладрэйвена. Дунк прошел вместе со всеми, в компании с сиром Кайлом и Глендоном Громом. Они ожидали, что сир Мейнард присоединится к ним, но Пламм куда-то исчез еще ночью.

Сир Роланд Кракехолл из Королевской гвардии отыскал Дунка среди остальных пленников уже далеко за полдень.

– Сир Дункан! Седьмое пекло, где же вы прячетесь? Лорд Риверс давно вас ищет. Прошу, следуйте за мной.

Дунк пошел следом за ним. При каждом порыве ветра белый плащ развевался за плечами Кракехолла, сияющий, точно снег под луной. Дунк вспомнил то, что сказал ему Скрипач тогда, на крыше: «Я видел вас одетым во все белое, в длинном светлом плаще, ниспадающем с ваших широких плеч». Дунк хмыкнул. «Ага, а еще тебе снилось, что из каменного яйца вылупился живой дракон. Одно другого стоит!»

Шатер десницы был разбит в полумиле от замка, под сенью раскидистого вяза. Неподалеку мирно щипали травку коровы. «Короли возносятся и падают, – подумал Дунк, – а коровам и простецам нет до этого дела». Так, бывало, говаривал старик.