Текст книги "Не искажая Слова Божия…"

Автор книги: Джон Бикман

Соавторы: Джон Келлоу
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 38 страниц)

ДИАПАЗОН СОЧЕТАЕМОСТИ

Для изучения вопросов лексической сочетаемости является важным понятие диапазона сочетаемости. Каждая лексическая единица (слово или фразеологизм) может сочетаться лишь с определенным набором других единиц, которые и определяют ее диапазон сочетаемости. Когда границы этого диапазона нарушаются, возникает конфликт между отдельными лексическими единицами и предложение начинает казаться неестественным или даже бессмысленным. Отдельные слова могут иметь несколько диапазонов сочетаемости; например, переходный глагол имеет различные наборы допустимых субъектов и объектов действия. Переводчик должен чувствовать границы этих диапазонов и соблюдать их в переводе.

Выход за пределы диапазона сочетаемости является довольно распространенной ошибкой. Например, когда кто – то, плохо знающий язык, восклицает: "Какая вкусная музыка!" он тем самым недопустимо расширяет диапазон сочетаемости слова «вкусный» в действительности включающий в себя только пищу, напитки и т. п. Очевидно, понятие диапазона сочетаемости является довольно удобным для наших целей, и в настоящем разделе мы рассмотрим его подробно.

Каждое слово обладает своим неповторимым диапазоном сочетаемости, уникальным как по качеству включаемых лексических единиц, так и по их количеству. Некоторые слова могут сочетаться только с одним лексическим классом слов или даже с одним конкретным словом (например, "баклуши"), тогда как другие сочетаются гораздо свободнее. Например, "идти" может сочетаться с несколькими лексическими классами: люди, животные (основное, буквальное значение), осадки ("идет дождь"), одежда ("ей идет это платье"), различные процессы, состояния ("весна идет") и др., в то время как диапазон сочетаемости глагола "мяукать" намного уже и включает в себя только кошек и (довольно редко) других животных, которые издают звуки, похожие на мяуканье. Глагол "идти" также может образовывать значительное количество сочетаний с предлогами, например "идти в ученики" "войти в положение", "ходить с туза" и т. д. Никакое другое слово не обладает таким же диапазоном сочетаемости.

Различие диапазонов сочетаемости в разных языках

Диапазоны сочетаемости различаются не только для разных слов одного языка, но и для эквивалентных слов в разных языках. Слово «бежать» в основном своем значении имеет эквивалент в языке чоль, но для большинства прочих значений, таких как «молоко убежало» или «дни бегут», в этом языке употребляются совсем другие слова. Иначе говоря, диапазон сочетаемости данного слова в чоле совершенно иной. В некоторых языках это слово может образовывать сочетания, невозможные в русском языке; например, в языке казем (Гана) в значении «жалеть» употребляется сочетание «бежать жалость», где глагол «бежать» становится переходным. В греческом оригинале 2 Фес 3:1 буквально сказано: "Итак молитесь, братья, за нас, чтобы слово Господне бежало…" причем использован греческий глагол, означающий «бежать», – τρέχω, trecho. Хотя русский глагол «бежать» обладает довольно широким диапазоном сочетаемости, этот диапазон не включает «слово» в качестве субъекта. Поэтому в Синодальном переводе здесь стоит «…чтобы слово Господне распространялось», т. е. сделана попытка передать смысл греческого выражения лексическими средствами русского языка.

Неравенство диапазонов сочетаемости в разных языках может показаться достаточно очевидным. Однако довольно часто встречаются ошибки, вызванные тем, что переводчик (возможно, почти бессознательно) решил, что в целевом языке нужное ему слово может сочетаться приблизительно так же, как и в исходном. Поэтому нужно быть особенно внимательным к тем словосочетаниям в оригинале, которые могут породить при переводе ошибки такого рода, и избегать их дословной передачи на целевом языке.[84] 84
  Связанные с этим вопросы рассматриваются далее в настоящей главе.


[Закрыть]

Факторы, влияющие на диапазон сочетаемости

Чем шире значение слова, тем более широки и расплывчаты границы его диапазона сочетаемости. Родовое понятие, такое как «животное», может сочетаться с большим числом слов (в частности, с глаголами «бежать», «ползти», «летать»), чем слово с более узким значением «собака» (которая может только «бежать»). Точно так же глагол «делать» обладает гораздо более широкими возможностями сочетаемости, чем специфическое «колоть» Слова с узким значением типа «клочок» «прядь» или «локон», как правило, имеют очень ограниченную сочетаемость.

Аналогично, у многозначных слов ("идти") диапазон сочетаемости шире, чем у однозначных ("бродяжничать"). Первое из этих слов может сочетаться со словами, относящимися как к неодушевленным предметам, так и к людям, животным и т. п., тогда как второе в качестве подлежащего может иметь только слово, означающее человека.

Расширение диапазона сочетаемости

Из всего вышеизложенного можно было бы заключить, что диапазон сочетаемости каждой конкретной лексической единицы строго фиксирован. Очевидно, это не так, ибо возможности сочетаемости слов в языке постоянно меняются с течением времени. Новый опыт, знания, как и новые способы их интерпретации, побуждают к образованию ранее невозможных сочетаний слов. Макинтош пишет: «Свойства диапазона сочетаемости таковы, что позволяют образовывать новые сочетания, находящиеся на самой границе допустимости, но при этом звучащие абсолютно естественно» [Mcintosh 1961, с. 336].

Забавный пример расширения диапазона сочетаемости представляет нижеследующий ряд предложений (источник которых неизвестен):

«Поцелуй» – это существительное, ибо он может быть одушевленным либо неодушевленным.

"Поцелуй" – это глагол, ибо он имеет субъект и объект.

"Поцелуй" – это наречие, ибо он изменяет качество действия.

"Поцелуй" – это междометие, ибо он выражает чувство.

"Поцелуй" – это местоимение, ибо его совершают Он и Она.

"Поцелуй" – это союз, ибо он соединяет.

Хотя границы диапазона сочетаемости постоянно изменяются, очень редко случается, чтобы тот, для кого данный язык не является родным, мог выйти за эти границы для передачи нового смысла так, чтобы в результате получилось не оскорбляющее слуха предложение. В отличие от носителя языка переводчик, как правило, не обладает интуитивным знанием всех элементов лексического значения слова и не может судить, насколько допустимым является то или иное сочетание.

Чтобы не нарушать пределов допустимых в языке сочетаний, достаточно усвоить основные правила, определяющие сочетаемость различных лексических классов слов. И хотя при этом могут порождаться конструкции, ранее не употреблявшиеся, ошибки не будет, если использованные слова не привносят новых оттенков смысла, не предусмотренных в "шаблоне" Поэтому особенно велика вероятность ошибки тогда, когда сочетаемые слова могут иметь переносное, метафорическое значение.

Сама суть работы переводчика такова, что ему постоянно приходится искать новые сочетания слов, чтобы передать точный смысл оригинала. И если язык, на который он переводит, не является для него родным, он зачастую при этом берет за образец несколько известных ему примеров, строя новые сочетания "по аналогии" Например, если он знает выражение "смерть косит людей", он может заключить, что глагол "косить", хотя основное его значение – "срезать косой", имеет дополнительное значение – "уничтожать", которое может сочетаться с абстрактными существительными. Таким образом, он начинает употреблять выражения типа "грех косит добродетель" и т. п., и необходим помощник – носитель языка, который его остановит и укажет на недопустимость таких сочетаний. В языке пополука есть выражение, буквально означающее "ночь схватила нас", т. е. "ночь застала нас врасплох" Но это не означает, что в этом языке можно сказать, например: "Страшный Суд схватит грешников".

При переводе на один из ацтекских диалектов возникли затруднения с поиском подходящего перевода для слова "дух". Переводчик и его помощник решили попробовать слово, означающее "дуновение зла", причем компонент "зла" в его значении, когда – то явно присутствовавший, теперь, казалось, почти исчез в процессе исторических изменений лексики. Более того, было решено употреблять это слово только в сочетании с прилагательным "добрый", чтобы окончательно нейтрализовать следы его нежелательного первоначального значения. Но когда пробный перевод был прочитан носителям языка, они лишь посмеялись над таким странным сочетанием – "добрый (злой) дух Бога". Элемент "зла" в значении слова, хоть и не функционировал в речи, тем не менее явственно ощущался говорящими на этом языке.

Нарушение границ диапазона сочетаемости может быть вызвано незнанием определенных лексических ограничений, сужающих эти границы; иными словами, чтобы избежать недопустимых сочетаний, нужно учитывать все компоненты значения употребляемых слов. Ошибки такого рода особенно часты среди тех, кто не придает должного значения вопросам лексической сочетаемости. Ниже мы приводим несколько примеров, взятых из разных языков. Для всех них характерен прямой перевод сочетаний слов с исходного языка на целевой без выяснения, допустимо ли получившееся сочетание в языке перевода.

КАК ИЗБЕЖАТЬ ОШИБОК СОЧЕТАЕМОСТИ

Недопустимые сочетания слов являются весьма распространенной в переводах ошибкой. Естественно задаться вопросом: что необходимо для того, чтобы застраховать себя от таких ошибок? Здесь можно указать три основные рекомендации: (1) тщательное изучение всех элементов значения слов целевого языка; (2) систематическое использование приемов выяснения значения с помощью носителей языка; и (3) выявление тех сочетаний в оригинальном тексте, вероятность неправильного перевода которых особенно велика. Выполнение первых двух из этих рекомендаций (как в процессе перевода, так и на подготовительном этапе) требует помощи носителя языка.

Изучение компонентов значения

Тщательное изучение всех значений слова и всех элементов этих значений необходимо для правильного употребления этого слова. При недостаточном владении всей семантической структурой слова весьма вероятно появление ошибок, из которых главными являются неправильное употребление слова, двусмысленность и недопустимое сочетание слов.

Неправильное употребление слова чаще всего вызывается тем, что переводчик делает вывод о пригодности слова на основании лишь одного из компонентов его значения. Эта ошибка относится к самым распространенным. Например, один переводчик употребил в значении «раскаиваться» глагол, который в действительности означал «лжесвидетельствовать в пользу обвиняемого». В другом языке для передачи библейского понятия «божественного знака» переводчик собирался употребить конструкцию целевого языка, буквально значащую «божественный отблеск» Однако проверка показала, что это сочетание слов употребляется только для обозначения свечей, зажигаемых перед иконами.

Неправильное употребление часто бывает вызвано незнанием всех компонентов значения слова. Такие неучтенные компоненты могут исказить смысл всего предложения. Переводя Мф 21:2, где Иисус приказывает ученикам отвязать для него осла, переводчик употребил глагол, означавший, как он полагал, именно "отвязывать" И действительно, это слово применялось к ослам, коровам, лошадям и т. п.; но при этом в его значении был нежелательный оттенок "действия, производимого с дурными намерениями или из побуждений мести", делавший его совершенно неприменимым в данном контексте.

В Деян 1:8 Иисус говорит ученикам: "…И будете Мне свидетелями…" При переводе этого стиха на один из ацтекских диалектов было использовано существительное, означающее "свидетель", но при этом обязательно "свидетель в суде", чего переводчик не учел. В речи носителей этого диалекта данное слово всегда употреблялось только в контексте судебного разбирательства, причем, как правило, для обозначения свидетеля обвинения. Все эти неучтенные компоненты значения привели к серьезной ошибке в переводе.

Неоднозначности, как правило, возникают там, где переводчик принимает во внимание лишь одно из значений многозначного слова и не учитывает, что в данном контексте могут проявиться и другие его значения. Очевидно, что двусмысленности (а иногда и вульгаризмы) также являются следствием недостаточного понимания структуры значения слова.

Таким образом, неучтенные компоненты лексического значения очень часто приводят к ошибочным употреблениям и двусмысленностям. Но даже если таких явных ошибок удалось избежать, довольно высока вероятность появления недопустимых сочетаний, способных в лучшем случае позабавить читателя, напомнив ему речь маленьких детей (которые запросто могут сказать "соскобли мне яблоко" или "у меня ножная боль"), а в худшем – совершенно затемнить смысл текста.

Приемы выяснения значения

Для полного освоения лексики целевого языка необходим систематический подход. Многие переводчики, услышав или встретив в тексте новое слово, склонны ограничиться проверкой его произношения и морфологии и, подыскав ему эквивалент в родном языке и занеся в свой словарь, считать работу над словом оконченной. При таком подходе высока вероятность того, что переводчик будет знать лишь частичное (а иногда и просто неверное) значение слова. Баллард [Ballard 1968] приводит пример из его работы с языком инибалои (Филиппины). Он заметил, что слово kibot "довольно часто используется в значении красть" и поэтому использовал его для перевода глагола «расхищать» в черновом варианте Мк 3:27 («Никто, войдя в дом сильного, не может расхитить вещей его, если прежде не свяжет сильного, и тогда расхитит дом его»). Однако его помощник никак не мог понять это место, недоумевая, зачем нужно связывать хозяина, чтобы что – то у него украсть?[85] 85
  См. Ballard 1968, с. 13.


[Закрыть] Причина очевидна: переводчик не учел, что kibot означает «взять тайком, украдкой», и потому никак не согласуется со смыслом данного стиха.

Методика выяснения значения, описанная ниже, основывается на двух принципиальных положениях. Во – первых, считается, что носитель языка, отвечая на правильно заданные вопросы, способен дать переводчику всю необходимую ему лексическую и синтаксическую информацию. Как пишет Бикман [Beekman 1968а, с. 3, 4]: "Любой взрослый носитель изучаемого языка обладает в сжатом виде опытом и культурой своего народа и способен отразить их в речи. Всю эту информацию, аккумулированную в его сознании, исследователь может извлечь с помощью вопросов" (курсив авторов настоящей книги). И хотя лучше всего при этом пользоваться услугами нескольких помощников, сверяя их ответы,[86] 86
  См.: Ballard 1968, раздел D, с. 13.


[Закрыть] основной принцип остается неизменным: носитель языка, отвечая на задаваемые вопросы, может выразить словами всю нужную исследователю информацию.

Вторым положением, на котором основана методика выяснения значения, является то, что весь словарь языка может быть разделен на четыре больших семантических класса: объекты, действия, абстрактные понятия и отношения (кратко это деление было освещено в гл. 4). Задаваемые вопросы будут различными в зависимости от класса, к которому принадлежит исследуемое слово. Класс отношений обнаруживает значительные отличия от остальных трех классов, поэтому мы посвятим связанным с ним проблемам отдельную главу.

Выяснение значения начинается на том этапе, когда переводчик еще даже не может с уверенностью отнести слово к определенному классу. Поэтому его первые вопросы должны быть максимально общими, например: "Когда вы используете это слово?" или "Что значит это слово?" Лишь получив примеры употребления слова в речи, переводчик может с достаточной долей вероятности отнести его к одному из семантических классов и приступить к собственно выяснению значения с помощью соответствующих вопросов.

Слова – действия

Слова, принадлежащие к данному семантическому классу, могут сочетаться со словами из классов объектов, абстракций, а также с другими словами, означающими действия. Каждый из этих типов сочетаний подлежит отдельному исследованию посредством соответствующих вопросов. Для выяснения того, какие слова из класса предметов могут сочетаться с данным словом, исследователь задает вопросы о всех участниках определенного действия или события, к которым относятся: субъект действия, его объект, косвенный объект, нечто, благоприятствующее событию и т. д. Таким образом, набор вопросов должен быть приблизительно такой:

Кто или что делает это?

По отношению к кому или к чему это делается?

Для кого или для чего это делается?

С помощью чего это делается?[87] 87
  Вопросы здесь приведены в форме, традиционной для русского языка. Предполагается, что переводчик сможет правильно передать их на целевом языке.


[Закрыть]

Нельзя останавливаться, получив один или два ответа на приведенные вопросы. Исследователь должен стараться получить всю возможную информацию, а не только то, что первым пришло в голову отвечающему. Если не посвятить такому исследованию достаточное время (как, к сожалению, многие и поступают), это может привести к неверному пониманию слова и впоследствии – к неверному его употреблению.

Следует учитывать, что информация о предметах – участниках может заключаться в словах – действиях имплицитно, т. е. в неявном виде. Например, в предложении «он кивнул» имплицитно содержится вся информация о том, чем было произведено действие, так как кивать можно только головой. Аналогично, глаголы «пинать», «щипать» или «аплодировать» также содержат в себе сведения о том, чем эти действия осуществляются.

Члены класса абстрактных понятий, сочетаясь со словом – действием, могут нести информацию о различных обстоятельствах, сопутствующих этому действию: времени, месте, степени интенсивности, способе осуществления, а также выражать разного рода оценки, отношение говорящего и т. п. Абстрактные понятия, соотнесенные со временем, могут указывать на длительность действия, его скорость и частоту, с которой оно происходит; соотнесенные с пространством – направление движения участников действия, их взаимное расположение, а также место самого действия, его удаленность и т. д. Вот примерный список вопросов по данной теме:

Сколько времени это происходит/сколько нужно времени, чтобы сделать это?

Как часто это происходит (изредка, каждый день, постоянно)?

Быстро ли это происходит?

Когда это случается?

В каком направлении движется при этом то – то?

Где при этом находится то – то?

Докуда доходит при этом то – то?

Где это происходит?

Что люди говорят об этом?

Как это делается?

Подобно понятиям из класса объектов, абстрактные понятия также могут неявно содержаться в словах, означающих действия. Так, глаголы «глянуть» и «таращиться» содержат имплицитный компонент длительности действия; неявное указание на скорость присутствует в глаголах «мчаться» и «ползти», а глаголы «подниматься», «спускаться», «приходить» и «уходить» обладают неявно выраженной направленностью. Место действия тоже может присутствовать, например в глаголах «плыть» или «копать», а глагол «путешествовать» содержит имплицитное указание на пространственную протяженность.

Часто слова – действия сочетаются с другими словами из того же класса, и эту область их отношений также необходимо исследовать. Действия могут стоять во временном отношении друг к другу – одно действие может предшествовать другому, происходить одновременно с ним или после него. Кроме того, хронологически разнесенные действия могут также находиться в причинно – следственной связи – одно из них может быть причиной, условием, целью или результатом другого, а одновременные действия могут быть соподчиненными следствиями некоего предшествующего действия. Для выяснения отношений такого рода могут быть полезными, например, следующие вопросы:

Что служит этому причиной?

Почему это случается?

Зачем это происходит?

Когда это случается?

Как это происходит?

Что происходит одновременно с этим?

Что случается после этого?

Что бывает результатом этого?

Как можно сказать об этом по – другому?[88] 88
  Этот вопрос используется для отыскания синонимов к данному слову либо обобщенных родовых понятий, включающих в себя данное понятие.


[Закрыть]

Что противоположно этому?[89] 89
  При переводе этих вопросов, в особенности таких абстрактных понятий, как «противоположность» иногда возникают специфические трудности, связанные с тем, что в данном целевом языке могут отсутствовать средства для выражения этих понятий. Например, в языке гахуку (Новая Гвинея) нет слов для обозначения понятий «цвет», «форма» «размер» «расположение», «возраст» и т. д., так что на этом языке нельзя спросить: «Какого оно цвета?», но лишь: «Оно красное или зеленое?» Эта проблема кратко обсуждается у Бикмана [Beekman 1968а, с. 3, параграф 3], где он предлагает для ее решения т. н. «метод образцов» («pattern method»). Намного более полное освещение этого вопроса содержится в NOT № 36, где Паллесен [Pallesen 1970] в своей статье «More on Elicitation» («Еще о выяснении значения») подробно описывает свой опыт работы с языком самал (Филиппины), указывая на потенциальные ошибки и приводя много полезных рекомендаций.


[Закрыть]

Аналогичным образом, указания на другие явления могут также имплицитно присутствовать в слове – действии. Так, глагол «казнить», помимо основного смысла «убивать», содержит в себе неявную информацию о других действиях, связанных с данным: «приговаривать», «судить» и «совершать преступление», а глагол «проклинать» подразумевает, что имели место действия «произносить» и «делать что – либо плохое».

Слова – объекты

Так же как слова, означающие действия, могут сочетаться с членами классов объектов, абстракций и другими словами – действиями, слова – объекты, в свою очередь, могут вступать в связь со словами – действиями, абстрактными словами и другими словами – объектами. Изучение слова, относящегося к классу объектов, даже если исследователь знаком с обозначаемым этим словом предметом или человеком, лучше всего начинать с общих вопросов типа «Расскажите мне о нем/об этом» Лишь получив такую базовую информацию, можно переходить к выяснению более узких аспектов значения.

Отношения между словами из класса предметов могут быть самыми разнообразными: часть – целое, род – вид, деятель – агенс, отношения родства, сходства, различные пространственные отношения и т. п. Для раскрытия этих отношений можно порекомендовать такие, например, вопросы:

Кого/что люди так называют?

По отношению к кому/чему можно быть им/этим (напр., раб может быть рабом только по отношению к господину)?

Кого/что еще можно назвать так?

К какому роду (классу) предметов относится это?

Из каких частей оно состоит?

Где оно расположено по отношению к такому – то предмету?

На что оно похоже?

Что противоположно этому?

Кто сделал это?

Кто называет его "сыном"?

Что заставляет это действовать/двигаться?

Понятия из класса действий, соотносясь со словами – объектами, могут указывать либо на назначение этих предметов, либо на их поведение, причем указание на назначение предмета обязательно подразумевает его ценность или полезность и включает в себя такие оттенки смысла, как способ использования данного предмета, его роль и т. п., а указание на поведение включает лишь информацию о том, что делает этот предмет или что можно сделать по отношению к нему. Вот некоторые вопросы, применяемые для исследования этой области отношений:

Что это делает?

Как оно действует?

Что с ним может произойти?

Каково его назначение?

Со словами – объектами также часто сочетаются абстрактные понятия, выражая пространственные (форма, размер, ориентация, расположение) и временные отношения, указывая на количество и качество предметов (для одушевленных существительных – пол, возраст), а также характеризуя их восприятие органами чувств: зрением, слухом, осязанием и т. п. Здесь можно воспользоваться такими вопросами:

Какого оно размера?

Какой оно формы?

В каком положении оно находится?

Где оно находится?

Сколько всего таких предметов?

Сколько ему лет?

Какого оно пола?

Какого оно цвета?

Какие звуки оно производит?

Как оно пахнет?

Какое оно на вкус?

Из чего оно сделано?

Что говорят о нем люди?

Слова, обозначающие абстрактные понятия

Третий семантический класс включает в себя слова для обозначения различных абстрактных понятий. Здесь также следует начать с самых общих вопросов, например: "Придумай как можно больше разных предложений с этим словом" Сочетания абстрактных понятий со словами, обозначающими действия и предметы, нами уже рассмотрены; осталось обратить внимание на их сочетания с членами своего же семантического класса. Отношения между двумя абстрактными понятиями характеризуются различной степенью их противопоставленности (антонимы, синонимы, члены одного ряда понятий). Примерный набор вопросов в этом случае будет таков:

Какие предметы обладают этим абстрактным качеством?

Какие действия обладают этим абстрактным качеством?

Что противоположно этому качеству?

Как можно сказать об этом по – другому?

Какие другие качества имеют с этим что – то общее?

Переводчику может показаться, что столь длительные исследования лексики языка излишни, тем более если у него много другой, собственно переводческой работы. Однако, во – первых, беглое владение языком перевода совершенно необходимо переводчику и подобная методика вопросов и ответов дает ему хорошую возможность упражняться в этой беглости, и во – вторых, при плохом знании лексики языка перевод наверняка будет наводнен неверными употреблениями и недопустимыми сочетаниями слов, производя на читателя впечатление сумбура и неестественности. Поэтому мы настойчиво рекомендуем практиковать такие лексические штудии при малейшей к этому возможности.