Текст книги "Не искажая Слова Божия…"

Автор книги: Джон Бикман

Соавторы: Джон Келлоу
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

СТРОЕНИЕ СЕМАНТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ

Семантические единицы

В четвертой главе мы ввели понятие семантический компонент и показали, что лексические значения могут состоять из таких компонентов. Семантический компонент является минимальной семантической единицей, т. е. он представляет собой один их строевых элементов семантической структуры. Эти семантические компоненты объединяются в так называемые понятия, где какой – либо один компонент образует ядро, а остальные – периферию. Понятия также являются семантическими единицами. Грамматически понятие может выражаться в языке посредством морфем, слов или словосочетаний. По этой причине отдельное слово одного языка не всегда будут передаваться на другом языке также при помощи одного слова, но может переводиться либо посредством словосочетания, либо посредством всего лишь морфемы. Само понятие остается неизменным в процессе перевода, но его формальная сторона может сильно варьироваться в грамматической структуре.

Мы также показали в гл. 4, что и семантические компоненты, и понятия можно подразделить с точки зрения семантики на следующие классы: ОБЪЕКТ, ДЕЙСТВИЕ, АБСТРАКЦИЯ и ОТНОШЕНИЕ. Классификация понятий происходит на основании анализа того семантического компонента данного понятия, который является родовым и образует ядро понятия. Так, слово остров попадает в класс ОБЪЕКТ, поскольку в определении острова – 'земля, окруженная со всех сторон водой' – родовым и центральным семантическим компонентом является 'земля'.

Таким образом, семантические компоненты можно классифицировать, во – первых, с точки зрения того, функционируют ли они семантически (а) как ядро или (б) как периферия понятия и, во – вторых, с точки зрения того, с каким из вышеназванных классов – ОБЪЕКТ, ДЕЙСТВИЕ, АБСТРАКЦИЯ или ОТНОШЕНИЕ – они соотносятся.

Понятия также можно классифицировать с двух точек зрения: (1) как они соотносятся с ОБЪЕКТОМ, ДЕЙСТВИЕМ, АБСТРАКЦИЕЙ или ОТНОШЕНИЕМ в зависимости от того, какой семантический компонент в данном понятии составляет ядро и (2) какое семантическое отношение они выражают внутри пропозиции (напр.: агенс, инструмент, объект действия).

Пропозиция представляет собой группу понятий, одно из которых опять – таки образует ядро, а остальные – периферию. Пропозиция является единицей сообщения, т. е. она может утверждать, отрицать, спрашивать или приказывать что – либо. Сами понятия и их семантические компоненты не могут этого делать; их можно рассматривать как "смысловые единицы'' а не как единицы сообщения в том смысле, в каком говорится о пропозиции.

Однако дискурс не представляет собой лишь короткую или длинную цепочку пропозиций. Автор текста сознательно или бессознательно организует определенную структуру своего дискурса в зависимости от темы. Для этого сами пропозиции организуются в более крупные блоки. Группа пропозиций, одна из которых является центральной, т. е. составляет ядро, мы будем называть суждением. Центральная пропозиция в суждении называется главной. Все остальные пропозиции по – разному ее дополняют. Суждения также объединяются в более крупные единицы, которые можно назвать семантические абзацы. У таких семантических абзацев также будет одна центральная пропозиция темы, или же такая центральная пропозиция будет имплицитно представлена в ряде главных пропозиций. И наконец, постулируется, что семантические абзацы объединяются в разделы, имеющие эксплицитную или имплицитную центральную пропозицию темы, а разделы, в свою очередь, могут группироваться и дальше, вплоть до образования целого дискурса. Если дискурс проанализировать с таких позиций, то финальная центральная пропозиция будет представлять тему всего дискурса.

Для лучшего уяснения различий между семантическими единицами, полезно знать, что единицы, как правило, соотносятся только со схожими единицами. Так, пропозиции соотносятся с пропозициями, суждения с суждениями, абзацы с абзацами, разделы с разделами, а более крупные единицы, соответственно, с более крупными единицами. Однако из этого не следует, будто отдельно взятая пропозиция будет соотноситься исключительно с другими аналогичными пропозициями. На самом деле, она также может соотноситься и с более крупными единицами семантической структуры. Когда это происходит, то считается, что в данном случае пропозиция выполняет функцию абзаца, раздела или какой – либо другой единицы, с которой она соотносится. То же самое справедливо и в отношении единиц, более крупных, чем пропозиция. Соответственно, крупная семантическая единица может состоять из любой менее крупной единицы, а также может состоять только из одной такой единицы. Семантические единицы определяются не только своими составляющими (напр., раздел состоит из абзацев), но также и той единицей, с которой они непосредственно связаны. Так, суждение (как семантическая единица) определяется не только пропозицией или сочетанием пропозиций с одной главной. Эта главная пропозиция в данном суждении должна соотноситься с другой главной пропозицией в другом суждении. Аналогичным образом, абзац представляет собой не только суждение или совокупность суждений, одно из которых является центральным, но и такую семантическую единицу, в которой центральная пропозиция соотносится с другой центральной пропозицией другого абзаца.

Как мы уже видели, взаимосвязи между грамматическим и семантическим уровнями в языке представляют интерес как с теоретической, так и с практической точки зрения. В предудущей главе мы показали, что между грамматическими и семантическими единицами бывают сильные расхождения. Достаточно будет сказать сейчас, что чем более крупные единицы принимаются во внимание, тем меньше расхождений наблюдается между двумя данными системами. Так, понятия грамматически могут быть выражены посредством морфем, слов или словосочетаний, а суждения – придаточными и самостоятельными предложениями. Однако может быть и так, что границы грамматических и семантических абзацев почти полностью совпадут, хотя есть некоторые данные, говорящие о том, что в греческом дискурсе один грамматический абзац может содержать несколько семантических абзацев.

Пропозиция как семантическая единица

Компоненты лексического значения и понятия уже рассматривались нами в гл. 4. Однако необходимо более подробно остановиться на понятии пропозиции, поскольку в следующей главе уже будет представлена система отношений между пропозициями, а в последующих двух главах будет дан пример схематического показа пропозиций, имеющих место в Послании к Филимону.

При определении пропозиции можно опираться на ее коммуникативную роль, а также на ее внутреннее устройство. В таком случае пропозицию можно определить следующим образом: пропозиция – это минимальная семантическая единица, состоящая из понятия или из сочетания понятий, которая сообщает нечто об определенном событии или отношении[138] 138
  Интересно было бы сравнить данное определение со следующим суждением Филмора в его работе «Some Problems for Case Grammar» [Fillmore 1971, c. 37]: «Как представляется, трансформационная грамматика с опорой на падеж, в целом, имеет следующие характеристики. Пропозиционное ядро простого предложения состоит из предиката (глагол, прилагательное или существительное), который дополняется распространителями. Последние, в свою очередь, связаны с данным предикатом при помощи какой – либо одной из семантических функций, известных как падежи (глубинной структуры)».


[Закрыть].

На основании данного определения можно выделить два различных класса пропозиций. Те пропозиции, в которых главным составляющим является ДЕЙСТВИЕ, называются пропозициями действия, а те, в которых главным является ОТНОШЕНИЕ, называются пропозициями состояния. Мы не будем подробно останавливаться на этих классах пропозиций, но приведем лишь некоторые дополнительные пояснения для того, чтобы различие между ними выступало отчетливее.

Пропозиция действия сообщает об определенном событии и может состоять из любых понятий, относящихся к данному событию. Отношения, имеющие место между этими понятиями и событием, часто называют "падежными" отношениями или ролями в том смысле, в каком их понимает Филмор в его работе "The Case for Case" [Fillmore 1968а]. Обычно такого рода отношения терминологически обозначаются как "агенс", "объект действия", "инструмент" и т. п.

Пропозиция состояния сообщает об определенном отношении, существующем либо между двумя понятиями одного семантического класса, либо между АБСТРАКЦИЕЙ и ОБЪЕКТОМ (или СОБЫТИЕМ). Примером первого типа отношений может послужить фраза "Этот человек – врач", где и "человек", и "врач" представляют собой понятия класса ОБЪЕКТ, и отношения между ними характеризуются функцией роли. Вот еще аналогичный пример: "Красный – это такой цвет" В данном предложении оба понятия (красный, цвет) относятся к классу АБСТРАКЦИЯ, и между ними имеет место отношение классификации. А вот пример другого типа: "Эта вода холодная" В данном случае АБСТРАКЦИЯ "холодный" находится в определительном отношении к ОБЪЕКТУ "вода".[139] 139
  Пропозиции типа «Строительство – дело дорогое» и «Строительство – это работа» представляют определенные трудности при их интерпретации с точки зрения вышеуказанного анализа. В каждой из этих пропозиций имеется две самостоятельные пропозиции, одна из которых указывает на событие (строительство), а другая – на отношение (соответственно, отношение определения и отношение классификации). Каким образом в таком случае необходимо рассматривать данные пропозиции: как пропозиции действия или пропозиции состояния? Ответ на такой вопрос следует искать в том, на чем о^юкусируется внимание автора, когда он употребляет данные пропозиции. В вышеприведенных примерах в фокусе внимания находится ОТНОШЕНИЕ, а не ДЕЙСТВИЕ, если учесть центральное содержание пропозиции. Следовательно, необходимо рассматривать их как пропозиции состояния с внутренним указанием на событие.


[Закрыть]

Иная классификация пропозиций может быть основана на тех функциях, которые данные пропозиции несут в дискурсе. Они могут развивать или поддерживать другую семантическую единицу. Таким образом, существуют пропозиции развития и пропозиции поддержки.

Боясь повториться, мы все же еще раз подчеркнем, что понятия, пропозиции, суждения, абзацы, разделы, а также более крупные единицы являются семантическими единицами. Несмотря на то, что все они тем или иным образом связаны с грамматическими, более привычными для нас единицами, они представляют собой особые языковые единицы. Например, грамматическое существительное может стать целой пропозицией семантической структуры, если оно обозначает некое ДЕЙСТВИЕ. С другой стороны, следующее грамматическое словосочетание – «вспоминая о тебе в молитвах моих» (Филим 4)[140] 140
  В гл. 19 приведен подробный семантический анализ стихов Филим 4–7.


[Закрыть] – вполне можно рассматривать как сообщение об одном действии («когда я молюсь за тебя»), несмотря на то, что поверхностная структура представляет его как два действия (вспоминать и молиться). Таким образом, анализ текста, базирующийся на семантической основе, коренным образом отличается от традиционного грамматического анализа, поскольку в них используются принципиально иные единицы и иные критерии оценки.

Отношения между центральными пропозициями и единицами сообщения

Из всего вышесказанного следует, что семантическая структура текста или дискурса в конечном итоге основывается на двух семантических единицах: понятии (единица мысли) и пропозиции (единица сообщения).

Первая основная семантическая единица объединяется в пропозиции в согласии с определенными отношениями, которые иногда называют падежными отношениями. Как уже ранее отмечалось, мы не будем подробно останавливаться на тех отношениях, которые имеют место в пределах одной пропозиции.

Второй семантической единицей, основополагающей для анализа семантической структуры, является пропозиция. Отношения, связывающие пропозиции в единый дискурс, отличаются (хотя и здесь имеются некоторые общие моменты) от тех отношений, которые образуют саму пропозицию. Отдельные отношения, возникающие между пропозициями, подробно рассматриваются в следующей главе. Однако, в принципе все характерные отношения между пропозициями можно свести к двум типам: отношения прибавления и отношения ассоциации.

Более крупные семантические единицы, складывающиеся из пропозиций, характеризуются теми же отношениями, которые имеют место между ними, что и отношения между простыми пропозициями. Так, суждения обычно связаны между собой либо определенными отношениями прибавления, либо отношениями ассоциации. Исключением не являются также абзацы и разделы. Эти два типа отношений, которые могут иметь место между пропозициями и между центральными пропозициями в более крупных семантических единицах, указывают на два способа функционирования пропозиций и более крупных единиц в пределах дискурса. Они могут развивать или поддерживать другие семантические единицы. При развитии семантической единицы между пропозициями возникает отношение прибавления, а в случае поддержки семантической единицы – ассоциативное отношение.

Начнем с описания такого семантического раздела, в котором более крупные семантические единицы служат для развития главной единицы и потому взаимосвязаны отношением прибавления. Пропозиция темы является центральной в данном разделе, и на ее основе строится более крупная единица, чем раздел. Пропозиция темы также является центральной по отношению к абзацу, и на ее основе строится раздел. Главная пропозиция является центральной по отношению к суждению, и на ее основе строится абзац. Те пропозиции, которые не являются центральными по отношению к какой – либо семантической единице, могут образовывать главную пропозицию или пропозицию поддержки. Главная пропозиция и пропозиция темы развивают дискурс и потому представляют собой пропозиции развития. Пропозиции поддержки поясняют, ориентируют или подтверждают пропозиции развития. Примером вышеприведенного описания послужит схема 1 (см. с. 318).

Во многих разделах будут присутствовать как семантические единицы, взаимосвязанные отношениями прибавления, так и единицы, связанные ассоциативными отношениями. В предыдущем примере те пропозиции, которые не получают дальнейшего развития, выполняют роль поддержки и связаны ассоциативным отношением с какой – то другой пропозицией. А теперь представим себе гипотетический раздел, в котором более крупные единицы взаимосвязаны либо отношением прибавления, либо отношением ассоциации. Как и в предыдущем примере на базе главных пропозиций образуется абзац. В то же время на схеме 2 отношение одного абзаца к другому представляет собой отношение логического обоснования, т. е. ассоциативное отношение. Не имея перед глазами самого текста, мы можем предположить, что наиболее важным в данном разделе с точки зрения автора текста является определенный вывод. Поэтому абзац, содержащий данный вывод, смещается на схеме чуть левее того абзаца, в котором излагается логическое обоснование (см. с. 319).

Суммируя все вышесказанное, можно сказать, что взаимоотношения между семантическими единицами и центральными пропозициями характеризуются следующими показателями.

Пропозиции темы различных разделов образуют более крупную единицу, чем раздел. Раздел, как правило, состоит не из одного, а из нескольких абзацев. Пропозиции темы различных абзацев образуют раздел; пропозиция темы суммирует содержание абзаца; абзац, как правило, состоит из нескольких суждений. Главные пропозиции образуют абзац; главная пропозиция суммирует суждение; суждение, как правило, состоит из нескольких пропозиций.

То же самое можно сказать с другой точки зрения. Пропозиции темы различных разделов образуют более крупную единицу, чем раздел; пропозиции темы различных абзацев образуют раздел; главные пропозиции образуют абзац. Раздел состоит из нескольких абзацев; абзац состоит из нескольких суждений; суждение состоит из нескольких пропозиций.

Схема 1

Схема 2

АНАЛИЗ КРУПНЫХ СЕМАНТИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ ТЕКСТА

Прежде всего анализируются крупные единицы

Когда в предыдущем разделе шла речь о различных семантических единицах, то сперва мы рассматривали более мелкие единицы, и лишь затем – более крупные. Однако анализ текста или дискурса должен начинаться с обратного. Вначале целый дискурс подразделяется на разделы, а разделы – на семантические абзацы еще до того, как предпринимается более детальный анализ. Для библейского переводчика исходным текстом является конкретная ветхозаветная или новозаветная книга; однако те же самые принципы и критерии определения границ семантических единиц, о которых речь пойдет ниже, в принципе, приложимы к анализу любого дискурса.

Необходимо заметить, что в дальнейшем мы не будем применять принципы анализа семантической структуры к более мелким единицам, чем пропозиция, т. е. мы не касаемся анализа составляющих пропозиции понятий и семантических компонентов. Большое подспорье для такого анализа может составить словарь к греческому Новому Завету Бауэра/Аланда [Bauer/Aland 1988]; вопросы такого рода можно также решать при помощи различных комментариев. Нашей же задачей является предпринять анализ на уровне единиц сообщения (пропозиции и выше), а не на уровне единиц мысли (понятия и семантические компоненты).

Применительно к тексту Нового Завета можно сказать, что здесь единицей дискурса является каждая новозаветная книга. Существует традиция разделения новозаветных книг на главы, в зависимости от длины данной книги, однако не следует считать, что эти главы всегда в точности соответствуют семантическим разделам. В ряде случаев видно, что границы глав проходят не совсем там, где нужно. Например, очевидным представляется то, что учительные слова апостола Павла, обращенные к господам, продолжают начатый ранее перечень наставлений различных социальных групп людей: жен, мужей, детей, родителей (или отцов), рабов и господ. Таким образом, стих Кол 4:1 скорее относится к предыдущему контексту, нежели к последующему.

В других же случаях одной главы оказывается недостаточно для того, чтобы выразить какую – либо одну тему. В частности, давно уже было замечено, что евангелист Матфей имеет тенденцию представлять дидактический материал в виде пяти "блоков". Наиболее известным примером этого может послужить Нагорная проповедь, проходящая через 3 главы евангелия от Матфея (главы 5–7). Аналогичным образом, в 1 послании к Коринфянам апостол Павел разбирает некоторые из тех вопросов, с которыми к нему обратились христиане из Коринфа в их послании. Главы 12–14 специально посвящены рассмотрению лишь одного из таких вопросов – вопроса о духовных дарах.

Можно указать еще на один пример, содержащийся уже в книге Деяний. В стихе Деян 1:8 Иисус говорит апостолам о предстоящем ниспослании им Духа Святого и об их будущей свидетельской миссии и после этого указывает на то, где это свидетельство произойдет: "в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли" Эта фраза дает нам своеобразный ключ к пониманию структуры книги Деяний. С начала 1 главы по 6:7 описывается свидетельство в Иерусалиме; с 6:8 по 9:31 описывается то, как шло свидетельство в Иудее и Самарии; наконец, с 9:32 до конца книги мы видим последующее свидетельство в Римской империи до самого Рима. Наличие в книге этих трех разделов имеет дополнительные подтверждения в таких местах НЗ, как Лк 6:7, 9:31, 28:30–31.

Таким образом, представляется чрезвычайно важным при анализе семантической структуры целого дискурса вначале выявить границы семантических разделов и абзацев и лишь затем заняться разбором суждений и пропозиций.

Критерии определения более крупных семантических единиц

Когда мы выявляем границы разделов и абзацев, какими критериями следует руководствоваться? В вышеприведенных примерах уже были показаны определенные текстовые признаки, способствующие этому. Главным критерием здесь должно быть то, что определенный раздел или абзац имеют дело с одной темой. Если меняется тема, значит начинается новая семантическая единица. Существует множество различных текстовых особенностей, грамматических и семантических, на которые можно опираться при определении семантических границ, однако семантическая целостность раздела или абзаца зиждется в первую очередь на том обстоятельстве, что в них рассматривается только одна тема.

В ряде случаев такая тема прямо называется в начале раздела (например, в стихе 1 Кор 12:1: "Не хочу оставить вас, братия, в неведении и о дарах духовных"). В других случаях ее необходимо вывести из контекста.

Так, в Нагорной проповеди не называется прямо никакой темы сообщения. Точно так же не называются темы тех разделов книги Деяний, о которых речь шла выше, хотя некоторые заключения иногда дают представление об общей теме повествования. Например, в стихе Деян 6:7 сказано: "И число учеников весьма умножалось в Иерусалиме" что дает нам определенное указание на то, что в данном случае главное внимание было уделено именно проповеди в Иерусалиме и тамошней церкви.

Кроме темы, разумеется, существуют и другие разнообразные показатели границ семантических единиц. Например, имеются такие формальные грамматические элементы как союзы (напр.: оип, de, kai, tote, dio и т. д.). В повествовательных сообщениях имеются указания на смену времени или места действия, после чего следует либо новый ряд событий, либо определенный дидактический дискурс. Так, Нагорной проповеди предшествует указание о месте этого события: «Он взошел на гору»

Кроме того, здесь также имеется особая вводящая фраза: "Он, отверзши уста свои, учил их, говоря…" Аналогичным образом, эта проповедь завершается следующей фразой: "И когда Иисус окончил слова сии…" (Мф 7:28). Концовка каждого из четырех других дидактических дискурсов, приведенных у Матфея, обрамляется аналогичными оборотами (Мф 11:1, 13:53, 19:1, 26:1).

Новая тема может вводиться также при помощи риторического вопроса (более подробно о риторических вопросах речь идет в гл. 15). Так, апостол Павел пишет: "Что же скажем? Оставаться ли нам в грехе, чтобы умножилась благодать?" (Рим 6:1). Первый вопрос указывает на то, что начинается новая тема, а второй конкретизирует ее.

Другим способом перемены темы можно признать употребление звательной формы при обращении. Например, в послании Иуды после гневного обличения лжеучителей следует обращение к читателям: "Но вы, возлюбленные…" (Иуд 17). Звательная форма может и разграничивать абзацы и образовывать единый раздел.

Примером этому может послужить уже приводившийся выше фрагмент послания к Коллосянам с 3:18 по 4:1, где имеется обращение к каждой из различных групп, составляющих общину. Более яркий пример можно найти в Евангелии от Матфея (23:13–36), где Иисус напрямую обращается к книжникам и фарисеям, неоднократно повторяя: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры!"

Определенным показателем семантической целостности конкретного пассажа может выступать повторяющееся употребление в тексте одного и того же понятия или его синонимов, связанных одной темой.

Одним из наиболее показательных примеров в этой связи является 1 послание к Коринфянам (глава 13), в котором Павел на протяжении 13 стихов использует слово αγάπη, agape «любовь» восемь раз. Более трудный пример находится в послании к Римлянам (5:12–21), где сравниваются Адам и Христос. Адам соотносится с тремя вещями: грехом, осуждением и смертью. Христос, напротив, сравнивается с благодатью, оправданием и жизнью. Однако понятия, входящие в это сравнение, в греческом тексте выражаются при помощи различных лексических единиц. Так, грех Адама может быть назван собственно словом «грех» (αμαρτία, hamartia), словом «преступление» (παράβασις, parabasis), а также словом «падение» (παράπτωμα, paraptoma). С другой стороны сравнения могут использоваться слова «благодать» (χάρις, charts) и «харисма» (χάρισμα, charisma).[141] 141
  Более детальный анализ данного фрагмента см. в работе: Johannes P. Louw, Discourse Analysis and the Greek New Testament. 1973. C. 108–118.


[Закрыть]

Наличие контрастивного противопоставления также может свидетельствовать в пользу единства определенного фрагмента текста. Например, в Кол 2:20 сказано: "Если со Христом вы умерли", а в Кол 3:1 – "Итак, если вы воскресли со Христом…" Эти два параллельных, но построенных на контрасте высказывания показывают, что следующие за ними абзацы объединены в один раздел, который посвящен этической стороне данных суждений.

Прочие элементы дискурса (смена участников событий, времени, наклонения, залога глагола) также могут указывать на начало новой семантической единицы. С другой стороны, повтор определенной лексемы или схожих пропозиций может соединять начало и конец абзаца или раздела. Например, в Кол 2:6–7 вводится первое повелительное наклонение этого послания: "Так и ходите в Нем" Далее приводится еще один призыв, обращенный ко всей общине: "Все делайте во имя Господа Иисуса Христа" (Кол 3:17). Таким образом, весьма возможно, что два этих императива обрамляют один семантический раздел, посвященный нормам христианской жизни, применимым для всей общины в целом. После этого следующий стих переводит тему от обращения ко всей общине к наставлениям отдельных групп внутри нее.

Перечень вышеуказанных критериев, разумеется, не является исчерпывающим, однако его вполне достаточно, чтобы показать, как много в тексте оригинала различных формальных выразителей семантической структуры. Разумеется, подобные критерии не всегда настолько ясны и однозначны, что можно каждый раз без труда установить границы крупных семантических единиц. (Решение о внутренних границах семантической структуры, сделанное на основании вышеупомянутых критериев, может изменяться после того, как проходит анализ собственно пропозиций.) Но совершенно несомненно то, что по мере сознательного и профессионального применения данных критериев к анализу конкретного текста значительно увеличивается вероятность того, что ошибок при определении подобных границ будет меньше. Однако даже до профессионального овладения данными методами крайне необходимо уделять внимание предварительному установлению семантических границ в тексте еще до детального анализа более мелких пропозиций. В противном случае возникает опасность того, что переводчик может "не увидеть леса за деревьями" и, таким образом, упустить из виду общую семантическую структуру или получить несколько искаженное представление о ней. Учитывая то обстоятельство, что переводчик передает средствами целевого языка именно смысл, становится очевидным, что пренебрежение анализом общей семантической структуры текста или ее искажение крайне отрицательным образом скажется на качестве перевода.