Текст книги "Ароматы"

Автор книги: Джоанна Кингсли (Кингслей)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

– Ты поняла это? – изумленно воскликнула Марти. – Сама еще ребенок, девочка с белыми косичками, ты еще в школе училась!

– Ты помнишь, какая я была?

Марти кивнула и, подойдя к Ви, сидящей в садовом кресле, начала говорить тихо и задумчиво.

– Когда я вернулась из Франции, узнав правду о своей матери, о том, что отец спас мне жизнь, я дала клятву, что он будет мною гордиться. Он всегда считал, что ты унаследуешь его талант, его дело, что тобой, а не мной он будет гордиться. Ты была для него как звездочка, словно святая дева Мария.

– Ну, ты преувеличиваешь…

– Да нет же. Ну вот, я и поставила перед собою цель – доказать, что я лучше тебя, что он не напрасно меня спас. Что я его подлинная дочь, которой он может гордиться. – Она заплакала.

Ви встала и положила руку на плечо Марти. – Но он ведь умер, – сказала она мягко.

– Да, по отношению ко мне он в данном случае поступил как подонок. Попробуй-ка заслужить одобрение мертвеца!

Волна жалости охватила Ви.

– Значит, ты всегда будешь добиваться его одобрения?

– Но он ведь не любил меня, когда умер!

Ви погладила ее плечо. – Ты добилась своего, Марти. Он бы гордился тобой и полюбил. Вернувшись в Америку, ты добилась всего, чего хотела. Ты гордилась этим?

– Да, но моя цель была – одолеть тебя. Когда я добилась этого, соединила «Джолэй» с «Мотеком» и связала тебя соглашением, я почувствовала удовлетворение и хотела предложить тебе мир и партнерство. Но тут я узнала, что ты хочешь возродить свое дело, используя элитный одеколон Армана, и я снова взорвалась. Я снова почувствовала, что ты – королева, а я только ловкая деловая женщина. И я снова решила тебя закопать.

– С помощью Ника, – заметила Ви.

– Да, но не думай, что я всего лишь использовала его в своих целях. Я влюбилась в него по уши. Я прежде никого не любила и не знала, что мужчина может нуждаться во мне. А ему была нужна только я и никто другой. За всю мою проклятую жизнь никто не нуждался и не доверял мне. Только он. – Она снова заплакала.

Ви помолчала и тихо сказала: – Ну что ж, значит, ты это нашла.

– Что?!

– Любовь, которую ты надеялась получить от Армана. Ты хотела полюбить своего отца, но, кажется, не смогла. Он, я уверена, тоже хотел полюбить тебя, но не смог. Вы оба потерпели неудачу. Но ты полюбила живого человека, и он полюбил тебя, – теперь ты свободна от навязчивых бесплодных мыслей.

– Думаешь, я смогу освободиться от них?

– Я тебе помогу, – сказала Ви.

– Снова будешь опекать меня, как мамочка, – насмешливо улыбнулась Марти, обретая свой прежний жесткий юмор.

– Давай я буду не мамочка, а сестра!

Марти посмотрела на Ви пристальным долгим взглядом, потом вскрикнула: – Ви! – и обвила ее руками.

Сестры прильнули друг к другу; Ви подождала, пока рыдания Марти утихли, и начала тихо говорить: – Я не хотела быть мамой, когда была маленькая, я хотела быть ребенком. Я искала себе кого-то, кто мог бы стать мне матерью, – сначала это была Нина, потом Филиппа…

– Да, черт побери, – сказала Марти со своей прежней задорной усмешкой, – ты искала себе мать, я стремилась найти отца… Когда мы с тобой переживем наше детство?

– Не знаю, – улыбнулась Ви.

Марти отошла от Ви к цветам и вернулась с палевой розой в руке. – Тебе, – сказала она Ви, отдавая цветок.

– Сначала белый флаг, потом роза, – удивилась Ви. – Что бы это значило?

– Призыв к новому риску, быть может? – с лукавой улыбкой спросила Марти.

– Узнаю свою сестру! Первым делом о бизнесе.

– Всегда о нем! – с прежним задором откликнулась Марти и нежно поцеловала Ви.

7

Звучал ностальгический вальс «Голубой Дунай». Марти в белом платье с пышной юбкой, жемчугами на шее и испанским черепаховым гребнем в волосах, к которому было прикреплено кружевное покрывало невесты, походила на фарфоровую фигурку на часах викторианской эпохи.

– Никогда твоя сестра не была так красива! – сказал Майк.

– И никогда она не была так счастлива! – отозвалась Ви.

Марти и Ник подойти к ним. Марти поцеловала Ви. – Ну, нравится тебе мое свадебное платье? – спросила она, покрутившись на одной ножке, словно маленькая девочка. – Надеюсь, Филиппа не выдала тебе мой сюрприз? Это дань твоему старомодному вкусу, сестричка. Я признаю, что оно великолепно, но мечтаю поскорее его снять.

– Да, поскорее бы ты его сняла! – подмигнул Ник. – Все засмеялись.

Марти настояла на традиционном венчании, со свадебным кортежем, девочками-подружками с букетами цветов и горстями риса, которыми осыпали новобрачных, садившихся в серебристый «роллс-ройс».

Сентябрь был теплый, и столики поставили в саду. Сиял хрусталь, блестело серебро, благоухали букеты белых роз. Ник протестовал против чрезмерной пышности, но Марти решительно заявила: – Это ведь единственная свадьба в моей жизни. Во всяком случае, бесспорно первая. – И она распорола подушку, осыпав перьями себя и Ника.

– Я никогда не собирался праздновать свадьбу с такой помпой, – сказал он Майку и Ви, – а сейчас чувствую, что мне и этого мало. Когда человек на седьмом небе от счастья, то должны бы быть еще и белые слоны, верблюды, восточные танцовщицы и фейерверки.

Ви засмеялась. – Ничего, и без белых слонов светская хроника объявит вашу свадьбу самой потрясающей свадьбой года.

– Только года? – разочарованно протянул Ник.

– Не жадничай, – урезонила его Марти.

Оркестр заиграл туш. Марти взглянула на главный стол. – Эй, ребята, пора приниматься за свадебный пирог!

Марти стояла рядом с Ником у четырехэтажного свадебного пирога с сахарными фигурками жениха и невесты наверху. Когда она взяла в руку нож, Ник положил свою ладонь сверху, и они сделали первый разрез вместе. Оркестр заиграл свадебный марш, и гости зааплодировали. Посаженный отец Поль Меско поднял свой бокал с шампанским и постучал ложечкой, чтобы привлечь внимание гостей. Когда все затихли, он повернулся к невесте. – Моя дорогая Марти, – сказал он, – и дорогой Ник, я благодарю вас за то, что вы пригласили меня сюда в самый торжественный день вашей жизни. Вы предоставили мне эту честь как другу вашего отца. И я благословляю вас, как благословил бы он, если бы дожил до этого счастливого дня. Желаю вам, Марти и Ник, большого счастья на долгие годы, успехов во всех делах, радости, веселья и жизнелюбия. – Гости зааплодировали, Поль с улыбкой переждал и продолжил свою речь: – Вы сегодня прекрасны, словно королева, Марти. Отец гордился бы вами. Самое прекрасное, что он произвел в жизни, – его дочери. Я поднимаю свой бокал за вас, Марти, за вас, Ви, и отдаю вам свое сердце!

Он закончил, и Марти расцеловала его в обе щеки, смеясь и плача, Ник обнял, а Ви стояла, сжимая руку Майка, и глядела на новобрачных сияющими глазами.

Потом подошли друзья, обнимая и поздравляя молодых. Мэррей Шварцман, как всегда, хитро щурил глаза, готовясь отпустить шутку. – Знаете что, леди? – сказал он, обращаясь к Марти и Ви. – Вы недотепы. Сегодня, в день радости, вы должны почувствовать, что лучшее название для духов – «Джой» – «Радость».

– Сам ты недотепа, старикан, – парировала подошедшая вслед за ним Филиппа. – В этом названии недостает двух букв – «л» и «э». Ну что ты вытаращил на меня глаза. Вставь эти буквы между «о» и «й».

– Вот что! – изумленно воззрился на нее Мэррей. – Ты имеешь в виду Джолэй?

– Ну вот и угадал! – Филиппа поцеловала Мэррея в подбородок – выше она достать не могла. – Получишь за это лишний бокал шампанского и танец со мной. – И она увлекла Мэррея на площадку для танцев, весело подмигнув Марти.

Марти что-то прошептала Нику и отвела Ви в сторону. – Я и Ник хотим с тобой поговорить. Пойдем на минутку в дом!

Ви кинула взгляд на Майка, Марти уловила его и сказала с улыбкою – Ну и Майк, конечно, вы ведь теперь неразлучники!

Они вошли в дом в колониальном стиле, который был снят специально для свадьбы – для гостей, которые хотели остаться ночевать. Найдя пустую комнату – это была библиотека, Марти ввела туда Майка и Ви, и Ник закрыл дверь.

– Ну, что за сюрприз? – спросила Ви.

– Свадебный подарок!

– Он тебе не понравился? – жалобно спросила Ви. Она выбрала у известного английского антиквара старинное золотое блюдо и думала, что великолепная художественная работа так же понравится Марти, как и ей самой.

– Подарок мне очень понравился! – запротестовала Марти. – Но речь не об этом подарке. Я и Ник делаем подарок тебе. Мы выкупили «Джолэй» у «Мотека».

– Что такое? – Ви широко раскрыла глаза.

– Мы предложили им это два месяца назад, и они в конце концов согласились, оговорив право удержать за собой все, что было произведено «Джолэй» за то время, пока она входила в «Мотек». Согласие ко взаимному удовольствию. Они предпочли развивать фармацевтическую линию, избавившись от парфюмерии – уж очень мы их напугали безумно дорогим ароматом Армана. Так что мы смогли выкупить имя фирмы задешево.

– За сколько? – спросил Майк.

– Всего-то за миллион. И мы им продали акции «Мотека», уж это не задешево. – Марти хихикнула. – Так что мы теперь отнюдь не нищие Ви, имя фирмы возвращается тебе. Одеколон Армана должен запускаться под этим именем. Ты создала дело «Джолэй», и ты будешь снова мадам Джолэй. То есть, – поправилась она, – я не хочу совсем уйти из бизнеса «Джолэй», но право первенства и имя принадлежат тебе.

– Нет, – возразила Ви, – я стану не мадам Джолэй, а одной из них. Мы, сестры Джолэй, и будут две мадам Джолэй.

Марти прижалась к Нику. – Ты начнешь сама, как и в первый раз начала. А потом вступлю и я. Попозже.

Ви глядела на Марти изумленно. Ей трудно было поверить, что сестра, с ее неукротимой страстью к бизнесу, устранилась от дела. Да, призвание Марти – повергать в изумление.

Ви молчала, вопрос задал Майк: – Разве вы, Марти, не будете участвовать в разработке новой линии?

– Пока не буду. Я целиком отдамся новой карьере – жены…

– Неужели ты не примешь участия?! – воскликнула Ви, но Марти подняла руку, призывая ее к молчанию: – И матери.

– Как! Ты…

– Беременна. Уже три месяца.

– Это был единственный способ заставить ее выйти за меня замуж, – широко улыбнулся Ник. – И сделать меня добропорядочным отцом семейства.

– Это же замечательно! – Ви захлопала в ладоши. – Но сможешь ли ты отказаться от бизнеса, Марти? Ведь ты отдала ему годы жизни, как и я.

– Я занималась им, пока могла. Ты спрашивала меня как-то, Ви, довольна ли я своими свершениями, горжусь ли я ими. Нет, я не горжусь ими, но я доказала тебе, что я могу это делать. И главное – доказала самой себе. И еще, – добавила она мягко, – Арману, да почит он в мире.

– Аминь, – сказала Ви и обняла Марти.

Когда Марти снова взяла под руку Ника, она сказала Ви: – Ну конечно, я не устранюсь совершенно. Ник будет рассказывать мне, как идут дела, и ты тоже. Ник вернется к тебе на работу через год.

Ви вопросительно посмотрела на Ника. – Да, я вернусь, если вы меня возьмете, Ви. Сейчас мы с Марти отправляемся в свадебное путешествие – и наш «медовый месяц» продлится год. Я никогда в жизни не путешествовал. Марти покажет мне Францию, а оттуда – через весь свет! Наша дочь родится в Индии или в Китае – я всегда мечтал иметь родню из экзотических стран…

– До-очь? – протянула Марти.

– Да! – Ник поцеловал ее, – я еще подучусь химии и клонирую тебя, чтобы вокруг меня были твои подобия, а я ими любовался.

– Ну что ж, подучись! – засмеялся Майк.

Ник обнял Марти так крепко, что она запротестовала.

– Подучусь и достигну, – разве я не самый талантливый химик в мире? – заявил он с комической важностью.

В начале октября состоялась рекламная продажа мужского одеколона «Лё Сёль» [19]19
  Le Seul – единственный, неповторимый (фр.).


[Закрыть]фирмы «Джолэй» в салоне «Магдал-Хофман» и других парфюмерных магазинах Америки. Ви настояла на французском названии, что придавало дополнительный оттенок аристократизма самому дорогому аромату в мире «Капли» аромата, заключенные в крошечные стеклянные ампулы, в коробочке, обитой внутри алым шелком, помещены были в маленькие серебряные футляры. Они продавались по сорок долларов за «каплю», а серебряные футляры с десятью ампулами – за четыреста долларов.

Ви скрывалась от фотографов и журналистов. Чтобы никто не узнал ее в толпе, она надела большие темные очки, закрывавшие пол-лица, и закутала шарфом свои золотистые волосы. Она стояла, опираясь на руку Майка, и смотрела на оживленную толпу кругом. Поль Меско подошел к ним, радостно улыбаясь. Ви пожала ему руку: – Вы видите, что делается, Поль? Распродажа несется как лошадь, сорвавшаяся с привязи. Мы создали подлинное чудо.

– Да, – кивнул он. – Самый изумительный аромат Армана Жолонэй воплотился в жизнь через сорок лет после того, как он его изобрел. Действительно, вы сотворили чудо, дорогое дитя.

– Не я, а мы. И вы, и Тэм, и Ник, конечно. Ник пока не хочет войти в фирму, так что нас остается трое – я, вы и Майк.

– Нет, я прощаюсь с вами. Уезжаю в Швейцарию. Там лучший шоколад в мире, а американский мне не понравился. Но если говорить серьезно – я провел в этой стране много лет и полюбил ее.

Они пожали ему руку и грустно глядели ему вслед – стройному седовласому мужчине с молодой походкой.

– Значит, теперь партнеры фирмы – только ты и я, – сказала Ви.

– Не пора ли нам, моя радость, стать партнерами в ином плане? – Он повернул ее к себе лицом, увидел сияющие глаза и приник к ее губам.

– Дорогой, – сказала она, прерывисто дыша после его страстного поцелуя, – как ты думаешь, мы нашли свое счастье вместе с формулой?

– Ну, может быть, – согласился Майк. – Хотя я думаю, что оно началось в тот вечер, когда ты оценила мои кулинарные способности. Так что счастье принесла нам в своем клюве жареная утка.