Текст книги "Ароматы"
Автор книги: Джоанна Кингсли (Кингслей)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 25 страниц)
– Сколько стоят?
– Тридцать долларов за унцию? – воскликнула миссис Макколи. – Ты сошла с ума, детка.
– Запах очень стойкий. Он романтичен.
– Мой муж, – хихикнула миссис Макколи, – в молодости считал, что «романтика» – это напиться и залезть под юбку девчонке. Когда он залез ко мне, вдруг ввалилась его мать и стала меня честить, – ну уж тогда я и задала ей, старой шлюхе!
– Это сделает вас счастливее, – настаивала Ви, – вы будете довольны собой…
– За тридцать баксов, – возразила миссис Макколи, – я могу побывать в ресторане в Манхэттене, там на крыше небоскреба танцуют – вид будь здоров! А ты говоришь «романтические духи». – Миссис Макколи засмеялась. – Нет, я уж лучше куплю ночной крем.
Ви продала ей ночной крем за два доллара и продолжила обход своих клиенток.
Другие женщины реагировали не так эмоционально, как миссис Макколи, но тоже сочли абсурдом идею, что женщина может купить себе духи за тридцать долларов. Ви не могла этого больше выносить. В три часа она села на метро и поехала к мистеру Чандре – единственному человеку, который мог ей помочь. Он был занят с покупателями и попросил ее подождать в чайной комнате. Через несколько минут он вошел и сказал, улыбаясь: – Ваши духи великолепны, дорогая Ви. Старинный, классический, изысканный аромат. Потрясающе!
– Но что мне делать? – простонала она и рассказала все о воскрешении «Души», о своем восторге и радости отца, и о провале своей сегодняшней торговли.
Он заваривал чай и слушал, не прерывая. Когда она закончила, он серьезно сказал: – Дорогая, мой магазин называется «In Essence» [14]14
Французское слово «Essence» имеет значение эссенция, сущность.
[Закрыть], что можно перевести «В мире эссенций, духов» или «По существу, в сущности, по сути дела». Это игра слов, каламбур, но подумайте: что такое духи по сути дела? Несколько капель жидкости? О нет. Подобного продукта нет среди тысяч товаров косметики. Это – нечто неосязаемое, невидимое, неуловимое, аромат, создающий атмосферу обещания, ауру надежды. Вы не можете продавать эссенцию как вещь, вы продаете ее сущность.
– Я расскажу вам историю из моего детства, – улыбаясь, продолжал Чандра. Сначала он налил чай в свою чашку, чтобы проверить, настоялся ли он, а уже потом Ви. – Мой дядя пригласил меня на прогулку в горы, но я не хотел ехать, потому что боялся тигров. Прильнув к матери, я плакал и умолял ее не отпускать меня. Мама меня пыталась переубедить, но я дрожал от страха. Тогда она отстранилась, встала – я как сейчас вижу ее светло-оранжевое с серым сари – и вышла в другую комнату. Я ждал ее, думая, что лучше умереть сейчас, чем быть съеденным заживо тиграми в горах.
– Пейте свой чай, дорогая, он остывает. – Ви, словно ребенок, завороженная рассказом, не сводила глаз с Чандры, забыв о чае; она спохватилась и взяла свою чашку.
– Ну, я продолжу. Мать вернулась ко мне, неся в руке золотую бутылочку. «Смотри, Чанди, – сказала она, – здесь эликсир, от которого тигры удирают на другой край света. Завтра утром я помажу твой лоб и запястья, и ни один тигр не посмеет приблизиться. Они будут дрожать от страха и прятаться. Теперь тебе нечего бояться».
Я спал спокойно и на следующее утро поехал с дядей в горы, забыв о своих страхах. Поездка была чудесная, тигров мы не встретили.
Через год я спросил маму, есть ли у нее еще золотой эликсир. Она засмеялась и сказала, что это был всего лишь обыкновенный чай, – закончил с улыбкой Чандра.
Потом он поглядел девушке в глаза и спокойно произнес: – Но если бы это действительно было магическое средство, дарующее отвагу, то люди не пожалели бы золота, чтобы приобрести его. Так неужели они пожалеют тридцать долларов за флакон волшебной жидкости, дарующей красоту и любовь?
Она поняла. Теперь надо было только заключить волшебную жидкость в золотой флакон и произнести магические заклинания.
Но как раздобыть такой флакон и не будет ли он стоить дороже самих духов? Где взять деньги? Ви ворочалась всю ночь, сминая простыни, и заснула только на рассвете. Лучи ослепительного солнца, ворвавшегося в комнату через широкую щель в ставне, разбудили ее в полдень. Машинально проследив дорогу солнечных лучей от окна к двери, она увидела сияющий резной хрустальный шарик старой дверной ручки. Он сверкал, отражаясь разноцветной пляшущей радугой на потолке.
Ви выскочила из постели, подбежала к дверям и отвинтила шарик. Он лежал у нее на ладони, сияя и сверкая. «Если в такой полый шарик налить духи, то поместится ровно унция», – подумала Ви.
2
1962
Ви сидела и ждала вручения аттестата. Она была в черном платье и шапочке с четырехугольным верхом, но смотрела на ненужную ей церемонию, как европеец на туземный ритуал. Оратор говорил о начале самостоятельной жизни, об ответственности. Но Ви просто ждала, когда ей вручат клочок бумаги с печатью, потому что ее вступление в жизнь от него не зависело – оно состоялось в прошлый уик-энд, когда она продала двенадцать флаконов «Души».
– Вы начинаете свой жизненный путь, юноши и девушки, и не должны забывать о препятствиях, которыми он усеян…
Духи в резном хрустальном шаре с полупрозрачной пробочкой, с новым названием… Продажа в прошлый уик-энд принесла доход в 360 долларов! Она получила несколько авансов наличными и сунула их в свой носок. Потом Ви перебирала деньги, как ребенок перебирает подарки из чулка под рождественской елкой, снова и снова пересчитывая их; пять бумажек по десять долларов, четыре – по пять и двадцать – по одному. Она спрятала носок в ящик комода. На следующий уик-энд она уже получила заказы и должна была выручить 260 долларов наличными и чеками.
Стеклянные шарики для дверных ручек, которые она покупала у торговца старым скобяным товаром всего по тридцать центов, выглядели эффектно. Ви наполняла их золотистыми духами, и они сияли в ванной комнате или на туалетном столике в спальне, как маленькие радужные планеты. У Ви замирало сердце, когда она вынимала из флакона пластмассовую полупрозрачную пробочку, как будто освобождала магические тайны хрустального шарика, хотя знала, что это всего-навсего старые, вышедшие из моды дверные ручке.
Таинственная аура окутывала шарик резного стекла, но название духов не звучало для покупательниц Ви магическим заклинанием, к тому же французское «Ам» – «Душа» – искажалось в английском произношении. Нужно было найти новое слово-заклинание, возбуждающее фантазию и рождающее любовные мечты.
Ви подумала о восточных сказках: «Сезам, откройся!», «Алладин». Но они не подходили; в них не было обещания любви, сбывшегося сна. Вдруг она вспомнила о Чандре, волшебнике из Индии, с его чарующей речью и экзотическим обликом, и название вспыхнуло в ее мозгу: «Тадж»! Все знают Тадж-Махал – чудо архитектуры и памятник бессмертной любви индийского падишаха. Женщины, не захотевшие иметь «Душу» в простом флаконе, будут гоняться за «Таджем» в резном стеклянном шарике. Изящные полупрозрачные пробочки были идеей Чандры; он заказал целую партию в подарок Ви по случаю окончания ею школы.
– …Дух Америки вдохновит вас смело идти вперед и завоевывать новые рубежи, а Бог поможет. Благодарю, благодарю вас всех.
Раздались аплодисменты, началось вручение школьных аттестатов. Выпускники школ вставали и подходили к директору школы, сопровождаемые радостными взглядами родителей, братьев, сестер Ви получила шесть пригласительных билетов на торжество, но пришел только Арман. Нина не могла приехать, она прислала телеграмму из Колорадо. Мартина, как всегда, пропадала неведомо где.
– Джордан Нил… Стейси Найзер… Вивьенн Нувель…
Она поднялась на подиум, пожала руку директору и с аттестатом в руке побежала к Арману. Они выпили кофе в ресторанчике. Оба чувствовали грусть от того, что только вдвоем празднуют событие, которое одноклассники Ви весело и торжественно отмечают большими семьями.
Когда они вернулись домой, Ви пошла в свою комнату переодеться. На подушке лежала белая коробочка и бумажка с надписью: «Поздравляю!», выведенная неровным детским почерком Марти.
Ви почувствовала прилив нежности к сестре. Она не только вспомнила, что надо поздравить Ви, но и отложила карманные деньги на подарок. Ви обняла бы сестру, будь она здесь. Они не обнимались много лет. Маленькая белая коробочка призывала к миру – теперь они по-настоящему станут сестрами, мечтала Ви. Конец стычкам и перепалкам… Она осторожно открыла крышку и увидела золотой сияющий круг. Браслет из чистого золота! У Ви перехватило дыхание, она кинулась к комоду, выдвинула ящик и схватила пустой носок. Не в силах поверить, она вывернула носок и уронила его на пол.
Золотой кружок на кровати обратился в прах. Ви закрыла коробочку и сунула ее под матрас.
Ви не к кому было обратиться за советом; она не могла рассказать о случившемся отцу, зная, что он может так вспылить, что Марти навсегда уйдет из дома.
Но как же поступить? Невозможно сделать вид, будто ничего не произошло. Надо заставить сестру признаться, но действовать как можно мягче.
Марти вернулась домой ночью, и Ви сделала вид, что спит. Наутро она заставила себя беспечно обратиться к сестре – Эй, Марти! Спасибо за подарок! Очень красивый браслет. Где ты его достала?
– Купила в ювелирном магазине.
– Видно, стоит уйму денег.
– Не волнуйся. Сестра у меня одна, и школу кончают не каждый день.
Ви собралась с духом и выпалила: – Верни его в магазин!
Марти резко спросила: – Тебе не понравился?
– Очень красивый. Но ведь ты купила его на мои деньги из носка!
– Какие деньги? – холодно переспросила Марти.
– Тс, что лежали в моем носке. Я их выручила за «Тадж». Они нам так нужны! Надо погасить долг за квартиру, расплатиться с лавочниками, купить новые ингредиенты для духов.
– Это твои заботы. – Марти повернулась и пошла к двери, но Ви схватила ее за руку.
– Отстань, шлюха! – закричала Марти, вырывая руку и отталкивая сестру.
– Марти! Я рада, что ты хотела сделать мне подарок. Но нам так нужны деньги!
– У меня их нет.
– Тогда помоги мне достать их!
– Для чего? Сама добывай, или пусть твой папочка тебе поможет.
Ви хотелось закричать, но она сдержала себя и продолжала мягко: – Я не могу пойти к отцу. Он ничего не знает об этом. – Марти взглянула на сестру с удивлением. – Пожалуйста, помоги мне. Это нетрудно – вернуть браслет и получить деньги.
Марти была растеряна – обычно она удирала с легкой совестью, заявляя, что семейные дела не ее забота. Но на этот раз ей стало жаль ограбленную Ви и ее тронула просьба сестры о помощи. Если она достанет деньги, Ви будет любить ее, рассудила Марти.
– О'кей, – сказала она, – я сделаю это. – Но когда Ви хотела обнять ее, Марти отступила и выскочила из комнаты.
Ювелирные изделия были выставлены в закрытых стеклянных витринах, украшения из дерева, стекла, керамики лежали прямо на прилавке, и покупательницы могли брать и рассматривать их, примерять перед зеркалом и класть обратно.
Ви впервые была в знаменитом салоне фирмы «Магдал-Хофман», одном из самых модных и дорогих магазинов Нью-Йорка. В сумочке у нее было два флакона «Тадж», и она хотела встретиться с Филиппой Райт, главной закупщицей знаменитого магазина.
Она пришла сюда без предварительной договоренности, даже без звонка. Отец был убежден, что без связей и знакомств она не добьется приема.
– Но я все же попробую.
– Надо быть реалисткой, дитя мое, – убеждал он ее. – В таких местах не тратят время на маленьких девочек. Было бы лучше пойти мне. Твой индиец сказал, что тебе придется иметь дело с женщиной, а я умею с ними обращаться.
– Наверное, – холодно подтвердила Ви. – Но наш товар – не твое обаяние, а твои духи. И я добьюсь того, чтобы их купили.
– Упрямица! Когда-то и я был таким же. Ты быстренько сложишь крылышки, как бабочка на морозе. Тебя и слушать-то не станут. Сочувствия не жди.
– Мне и не надо сочувствия. Если ты прав и мисс Райт не захочет видеть меня, я приду на следующий день, еще через день. И так буду ходить много дней подряд, пока не поговорю с ней.
– Ты – маленькая дурочка, – нежно сказал отец, вспоминая свое единоборство с Морисом, когда Арман решил покинуть Шанель. Ви унаследовала его упорство, его честолюбие и, может быть, его «золотой нос». Вспомнив непреклонность Мориса, Арман смягчился. – Желаю тебе удачи, – сказал он и, подумав, добавил: – Если ты встретишься с ней и упомянешь обо мне, то скажи, что я изучил свое искусство у Жолонэй.
– Что это?
– Человек, – печально отозвался он. – Человек, который изобрел изумительные ароматы.
Ви посмотрела на отца озадаченно, почувствовав в его тоне какой-то непонятный ей намек.
– Ты не забудешь? Жолонэй.
– Не забуду, – пообещала Ви.
Теперь, в обширном холле магазина фирмы «Магдал-Хофман», она искала табличку парфюмерного отдела. На первом этаже торговали перчатками, сумками, бижутерией, косметикой и духами. Богатство и изысканность царили здесь, но не подавляли чрезмерностью. Ви сразу почувствовала за нарочитой простотой декора могущество власти и роскоши. Юная девушка не знала афоризма о старом и новом богатстве, но ощутила в атмосфере магазина спокойную уверенность. Она поняла, что большинство покупателей пользуются услугами магазина постоянно, зная, что здесь им предложат лучшие товары.
Ее немного смущала мысль, что она выделяется на фоне элегантности и строгого вкуса своим простым черным платьем с ниткой искусственного жемчуга за двадцать пять центов – единственным взрослым туалетом в ее скромном гардеробе. По какому-то внезапному побуждению Ви купила платье и бусы недавно, испытывая чувство вины за трату, и надела этот наряд впервые.
Наконец, Ви нашла прилавок парфюмерии и стояла, разглядывая большие рекламные флаконы модных духов «радость» и «Арпеджио». Продавщица была занята с покупательницей, подавая ей один за другим флаконы разных духов, но та ни на чем пока не остановилась. Это была высокая женщина в зеленом шелковом платье и жакете в тон, с темными волосами, стянутыми в узел на затылке, лицом в форме сердечка, освещенным темными живыми глазами.
– Я хочу что-нибудь новое, Абигайль, – мягко обратилась она к продавщице. – Вы же знаете, что вот уже двадцать лет я пользуюсь духами «Синий час», но мне хочется нарушить традицию. Женится мой старший сын, и я хочу чего-то жизнерадостного, игривого, чтобы отогнать мысли о старости.
– Понимаю, мадам, – сказала Абигайль, подавая еще один флакон. – Вот этот аромат отличается от восточных полутонов «Синего часа».
Клиентка понюхала – Очень мило. Горячий, насыщенный запах, но, пожалуй, это не для меня. Что это?
– «Реплика».
Женщина понюхала снова.
– Да, это не для меня Слишком – как бы это сказать? – знойный, страстный запах. Мне захотелось позволить себе немного безрассудства, но я вовсе не хочу, чтобы меня сочли распущенной женщиной, – засмеялась она.
В этот миг Ви украдкой вынула из сумочки флакон «Таджа» и, мазнув каплю за ушами, сунула флакон обратно, закрыла сумочку и подошла к прилавку. Высокая покупательница повернулась к Ви с рассеянной улыбкой женщины, которой кажется, что она встретила знакомую, и вдруг наклонилась к ней: – Что это у вас за духи? Какой божественный запах.
– «Тадж».
– О, принесите же мне вот это, – обратилась клиентка к Абигайль. – Именно то, что мне нужно.
– Какую марку вы назвали? – спросила продавщица.
– «Тадж».
Та наморщила лоб. – Никогда не слыхала. Простите, мадам, но у нас нет этих духов.
– Так закажите их. Я приду на следующей неделе.
– Да, мадам. – Продавщица растерянно посмотрела на Ви, которая улыбнулась ей и прошла к лифту, чтобы подняться на последний этаж, где находились помещения администрации.
– Филиппа Райт весь день будет занята, – сказали Ви обе секретарши.
– Я подожду.
– Вы сказали, что не договаривались заранее?
Ви кивнула.
– И вы лично не знакомы с мисс Райт?
– Нет.
– Боюсь, что вам придется долго ждать. И не ручаюсь, что мисс Райт примет вас, – предупредила старшая секретарша. Молодость и решительное выражение лица Ви произвели на нее впечатление, и она добавила: – Ну что ж, подождите. Повторите мне свое имя и садитесь здесь на софе. Не хотите ли кофе?
– Нет, благодарю вас. – Ви продиктовала свое имя по буквам.
Она озябла в тонком платье – воздух в приемной был охлажден кондиционерной установкой. Ви поняла, почему в жаркий июньский день женщины надевают жакеты. Она опустилась на софу, обитую темно-серым плюшем, и сидела, глядя на стену над письменными столами секретарш: на серебристом переливчатом фоне по диагонали горели всплески оранжевого и серого цветов. «Словно абстрактная живопись», – подумала Ви, никогда ее не видевшая. Стиль этой комнаты не соответствовал строгому декору нижнего этажа: Ви ощутила в нем приметы сильной индивидуальности с ярким неординарным вкусом. Ви ничего не знала о Филиппе Райт, одной из законодательниц торгового бизнеса в области женской моды. Но едва войдя в офис, она, с ее чутким восприятием и внимательностью к деталям, ощутила силу личности Филиппы Райт.
Пришлось ждать до самого вечера. Иногда секретарши, выходя из кабинета, извинялись: – Мисс Райт, к сожалению, еще не может вас принять. Наверное, вам лучше прийти завтра.
– Ничего, я подожду, – спокойно отзывалась Ви.
Мимо нее вереницей проходили посетители, которым была назначена встреча, – с большими портфелями или кожаными чемоданчиками, наполненными образцами товаров. Они проводили в кабинете главной закупщицы не более четверти часа. Это был как бы парад подданных королевы торговли – Филиппы Райт.
Один раз, когда от Филиппы выходила стройная и гибкая красавица, Ви показалось, что хозяйка кабинета смотрит на нее через открытую дверь. Потом громкий голос спросил: – Эта девушка все еще ждет?
За то время, что она просидела в приемной, Ви узнала из разговоров, что Филиппа Райт не только руководит закупкой товаров, но и является вице-президентом фирмы «Магдал-Хофман».
«Это значит, – подумала Ви, – что решения, которые она принимает – окончательные».
В половине шестого старшая секретарша с довольной улыбкой сказала Ви: – Она все-таки примет вас, дорогая! – и ввела ее в кабинет.
Маленькая темноволосая женщина с резкими чертами лица сидела за столом, заваленным бумагами и фотографиями.
– С чем вы пришли? – спросила она коротко.
Сильный голос, который Ви уже слышала из-за двери, не соответствовал миниатюрности Филиппы Райт.
– Поговорить с вами о духах, – так же коротко и четко ответила Ви.
– О духах? – Филиппа нахмурилась и свела кончики пальцев, сложив ладони гнездышком. Она глядела на Ви, ожидая дальнейших объяснений, но та молчала. Тогда Филиппа кивнула в сторону стула.
– Садитесь!
– Благодарю вас. – Ви села и сложила руки на коленях.
– Мне кажется, вы пришли не для разговоров. Вы хотите продать.
– Да, – согласилась Ви.
– Я вас не знаю, ваше имя ничего мне не говорит, и у нас не было договоренности о встрече. Почему я обязана вас выслушивать?
– Потому что, – сказала Ви, открывая сумочку, – у меня есть что-то очень нужное вашим покупателям.
Маленькая женщина улыбнулась. Она любила прямоту и отвагу. К тому же девушка была необыкновенно хорошенькая.
Ви отвинтила пробочку и передала флакон Филиппе. Та понюхала, и на ее лице появилось удивленное выражение. Потом она одобрительно кивнула: – Совсем неплохо. Да, этот аромат оригинален, но почему я его не знаю? Кто это сделал?
– Мой отец.
Филиппа выскочила из кресла и выпрямилась перед Ви во весь свой миниатюрный рост, глядя на нее в изумлении.
– Как? Сюда приходят люди с тем, чтобы продать мне что угодно и сколько угодно. Я и луну с неба куплю. Но купить духи, которые сделал отец какой-то девчонки, и предложить их дамам Нью-Йорка! Словно ваш отец булочник, и вы принесли мне попробовать ломоть хлеба, который он испек. Духи – товар аристократический.
– Мой отец парфюмер, – терпеливо объяснила Ви. – Он сделал много прекрасных духов во Франции.
– Как его имя?
– Арман Нувель.
– Никогда не слышала, – возразила Филиппа Райт, снова опускаясь в кресло.
Что-то сверкнуло в памяти Ви. – Жолонэй, – сказала она.
– Дом Жолонэй? – удивленно спросила мисс Райт.
– Да, – ответила Ви. Мисс Райт встала и, положив руку на спинку кресла Ви, задумчиво сказала: – Их духи легендарны. Считают, что лучших не было в мире. Ваш отец работал в парфюмерии Жолонэй?
– Да.
– И в этих духах есть что-то из старинной формулы Жолонэй? Они созданы по этой формуле? – спросила мисс Райт, указывая на флакон «Таджа».
– Может быть…
Ви нервничала. Интерес, который пробудило в Филиппе Райт имя Жолонэй, сулил успех продажи, но дальнейшие расспросы были опасны – Ви ничего не знала, кроме имени. Лучше было бы пойти Арману.
– Наверное, это разновидность одного из старых, классических ароматов. Но почему вы думаете, что покупательницы захотят приобрести ваши духи? Мы продаем духи, пользующиеся постоянным спросом. Наши клиентки консервативны, и десятки лет пользуются одним видом духов. Зачем нам затруднять себя, расширяя ассортимент и вводя новые ароматы? Клиентки скорее всего их не примут.
Глаза Ви заблестели, и она рассказала Филиппе об утренней сцене в отделе парфюмерии: – Продавщица Абигайль может подтвердить вам – ее клиентка просила достать ей «Тадж».
Мисс Райт широко улыбнулась. Улыбка смягчила резкие черты, и Ви увидела, что ее лицо красиво и привлекательно. Потом она весело расхохоталась:
– Ну вы и штучка! Рекламировать свой товар моим покупательницам до встречи со мной, являться ко мне без договоренности о встрече! Нет, общение с вами освежает и взбадривает. Вы – самое приятное явление за весь утомительный рабочий день. Да, рабочее время кончается, – сказала она, посмотрев на часы. – Что, если мы продолжим наш разговор в ресторане? Еще рано, найдутся места и без предварительного заказа. Что вы на это скажете?
– Благодарю Вас, – пролепетала Ви. – Я буду очень рада, мисс Райт.
– Нет, называйте меня просто Филиппа – ведь приемные часы уже закончены. И пожалуйста, снимите эту удавку со своей шеи.
Ви густо покраснела и поспешно развязала узкий шарф, она со стыдом почувствовала себя лишенной вкуса глупой школьницей.
– Вот это подойдет, – сказала Филиппа, доставая из ящика секретера шелковый шарф с рисунком из оранжевых и желтых треугольников, пересеченных черными линиями. – Давайте я завяжу вам!
Ви нагнулась к маленькой женщине. Она была на целый фут выше ее. Филиппа красиво повязала и задрапировала шарф.
– Готово, вот и все, что нужно. А свой спрячьте в сумочку. Можете надевать его с длинным прямым свитером. Посмотрите! – она подвела Ви к зеркалу. Ви увидела, что ее внешность преобразилась, и поняла, как одним умелым штрихом модельер придаст облику оригинальный стиль. Ее простое платье выглядело теперь изысканным элегантным нарядом.
– Изумительно! – прошептала она.
– Приятно пойти в ресторан с такой очаровательной спутницей, – с тихим смешком отозвалась Филиппа, окинув взглядом изящную фигурку Ви.
Мы счастливы, мисс Райт, видеть вас снова! – пропел, кланяясь, метрдотель. – Мы всегда счастливы видеть вас! И какая очаровательная молодая леди с вами сегодня! Красавица!
– Я не заказала места, Генри!
– Не имеет значения! Вас всегда ждет ваш столик!
Он подвел их к угловому столу, покрытому сверкающей белизной скатертью, на которой стояла маленькая вазочка с тремя розами: красной, желтой и лиловой.
Они сели, и Генри склонился над ними: – напитки, мадам? Вам как обычно, мисс Райт?
Филиппа кивнула и вопросительно посмотрела на Ви.
– «Розовую леди»? – неуверенно сказала Ви.
– Это же напиток для детей, дорогая, – улыбнулась Филиппа.
– Я пила очень редко, – сконфуженно произнесла Ви. – Закажите мне сами, пожалуйста.
– Джибсон? Нет, здесь нужен опыт. Я пила Джибсон в двадцать пять. Пожалуйста, Генри, джин с тоником! – Она хихикнула: – «Розовая леди»! Вспоминаю давние времена, школьные годы.
Ви вступилась за себя и за Нину: – Я пила это с очень хорошей подругой, – сказала она немного обиженным тоном.
– С подругой вашего возраста?
– Нет, намного старше, как вы… – Ви покраснела и, стремясь загладить невольную грубость, добавила. – Она была самым близким мне человеком немного похожа на вас… – Ви не знала, почему у нее возникла мысль об этом сходстве. Обе черноволосые, темноглазые. Но, наверное, дело было не в физическом сходстве, а в восприятии Ви. Рядом с Филиппой Ви испытывала те же радость и восхищение, что и при первой встрече с Ниной.
– Спасибо, – улыбнулась Филиппа. – Надеюсь, я тоже стану вашей подругой. За ваше здоровье!
– За ваше! – Ви подняла высокий, запотевший бокал с кружком лимона в ледяном напитке. – Как вкусно! – сказала она, отпив глоток, и окинула взглядом зал с красиво расставленными столиками, ожидающими посетителей, хрустальными люстрами под потолком, тележками, нагруженными закусками и аперитивами. – Это грандиозно! Здесь все словно в сказке!
– Включая вас, дорогая! – Филиппа положила свою маленькую руку на руку Ви и сразу отняла ее, откинулась на спинку стула и приказала: – Ну, начинайте вашу сказку. Расскажите мне все о себе до того момента, как вы оказались у моих дверей.
– С чего же мне начать?
– С чего хотите.
Ви стала описывать дом Чандры, разноцветные флаконы на полках, сияющие магией тайны, чаепития в маленькой комнатке и завораживающие речи старого волшебника. Она была счастлива рассказать о том, что до сих пор хранила в своей душе.
– Это замечательно, – задумчиво сказала Филиппа, и Ви почувствовала признательность и нежность к этой маленькой женщине.
Генри принес меню.
– Сегодня особые блюда, мадам, – сказал он – Кулебяка с лососиной, молодая баранина на ребрышках, жареные перепела.
– Я возьму кулебяку, а вы, дорогая? – бросив взгляд на Ви, Филиппа поняла, что девушка понятия не имеет об особых ресторанных блюдах. – Я думаю, бифштекс, – сказала она и повторила по-французски, обратившись к Генри: – Филе миньон, пожалуйста. Среднеподжаренный. И вино, разнос. Я ем лососину, а моя спутница – говядину, значит, по полбутылки красного и белого. Для мадемуазель бургундского, лучше всего марки «Поммар», а для меня – пуйи-фюиссе.
Ви слушала и запоминала, уверенная, что скоро и она будет так же делать заказы в ресторане, обращаясь к своему лакею, как Филиппа к Генри – фамильярно-доверительным тоном. Увидев, что Филиппа не намазывает маслом весь хлеб, а только отломленный от него кусочек, она поступила точно так же. Принесли мясо, таявшее во рту, а густой беарнский соус из французской кухни благоухал ароматами эстрагона и других трав.
Пока они ели, Филиппа продолжала расспрашивать Ви о ее жизни: об отце, сестре, о доме миссис Мэрфи, даже о котятах, с которыми Ви играла в детстве. Нередко Филиппа прерывала ее и расспрашивала о деталях: как выглядит Мартина? Какой ваш любимый цвет? Далеко ли было ходить в школу? Ви отвечала на все вопросы, польщенная интересом Филиппы. Утаила она только свой возраст. Она знала, что в черном платье, с волосами, уложенными в прическу и легким макияжем она выглядит на двадцать один – минимальный возраст для деловых переговоров.
Заказав на десерт сладкие блинчики «креп сюзет», Филиппа повернулась к Ви и сказала деловым тоном: – Если я решу сделать заказ, в какой срок он будет выполнен?
Оживление Ви, вызванное вкусной едой, вином и непринужденной беседой, сразу увяло. Она спросила нерешительно: – А какой заказ?
– Ну, для начала двести флаконов по одной унции.
Ви присвистнула, а Филиппа засмеялась: – Ах ты, моя девочка! Вот такая реакция мне по душе, не то что у этих приверед – моих постоянных клиентов. Что им не предложишь – встретят с хмурым видом.
– У-у! – протянула Ви. – Двести флаконов по тридцать долларов каждый – это же шесть тысяч долларов.
– Ты считаешь, как арифмометр, но не учитываешь некоторые факторы, тридцать долларов – это продажная цена?
Ви кивнула и рассказала о системе продажи «виндзорских леди».
– Но это продажа без посредников, без расходов на рекламу. Если вы продадите партию товара нашей фирме и она будет реализовываться через наш магазин, мы должны получать комиссионные. У нас ведь должна быть прибыль, верно? Во сколько долларов вам обходится унция?
– Я не знаю точно. Конечно, когда мы начнем выпускать большие объемы, расходы уменьшатся. Первая партия обошлась, пожалуй, долларов пятнадцать за унцию. – Она выжидательно посмотрела на Филиппу.
– В таком случае надо назначить цену семьдесят пять долларов за унцию, сорок – за пол-унции, двадцать пять – за четверить. – Ви не отрывала взгляда от Филиппы. – Цены на духи устанавливаются в пределах восьмисот процентов стоимости производственных затрат. Конечно, продажная цена включает упаковку, транспортировку, рекламу. Покупательницы фирмы «Магдал-Хофман» отвернут носы от духов стоимостью в тридцать долларов, – простите мне каламбур. Вы знаете, почему наши духи «Джой» самые продаваемые? Потому что это самые дорогие духи в мире.
Слушая Филиппу, Ви так близко наклонилась к ней, что ощутила запах ее духов – богатый и жизнерадостный. «Наверное, это «Джой»? – подумала она.
– Я вижу, – Филиппа пристально посмотрела в лицо Ви, – что многому должна научить вас, малышка. – Устремив взгляд на губы Ви, она нежно спросила: – Вы хотите этого?
– Хочу, – пробормотала Ви, чувствуя, как румянец заливает ее лицо.
– У вас есть мальчик? Бойфренд?
– Нет.
Филиппа смотрела в глаза Ви, не давая ей отвести взгляд. – Вы очень милы. И очень мне нравитесь. А вы полюбите меня?
Ви почувствовала замешательство, щеки ее пылали. Она кивнула, но вопрос показался ей очень странным. Полюбить? Филиппа изумительная женщина, одна из повелительниц высшего общества. Она обладает безупречным вкусом и огромными знаниями. Ви готова преклоняться перед ней. Учиться у нее всему. Но любить? Это слово как-то не подходит.
Разговор между двумя женщинами прервался – лакеи начали готовить десерт, и это было увлекательное зрелище. К их столику подкатили тележку с ликерами, апельсинами, тонкими блинами и небольшой сковородкой. Два лакея выдавливали сок, а Генри зажег пламя спиртовки под сковородой и растопил в ней масло до янтарного цвета, добавил сахар и апельсиновый сок. От упоительного запаха рот Ви увлажнился слюной. По знаку Генри лакеи влили на сковородку ликер кюрасо и арманьяк, Генри наклонил ее, взметнулось пламя, которое он сбил быстрым движением, потом положил на две тарелки блины, полил их горячим соусом, и два лакея подали их Ви и Филиппе. Когда они съели «креп сюзет», Ви вздохнула: – Я и не знала, что бывают такие вкусные вещи!
Запахи, вкус, нежная мягкость десерта сливались в какую-то симфонию, приводящую в действие все органы чувств. «Это богатство, – подумала Ви, – деньги создают стиль и вкус, порождают мир блеска и наслаждения. Я вхожу в этот мир, – думала Ви, зная, что никогда не захочет его покинуть. – Я стану частицей этого мира, завладею им…»
