Текст книги "Под защитой камня"

Автор книги: Джин Мари Антинен Ауэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 61 страниц)

Мартона, стоявшая в первом ряду зрителей, была приятно удивлена, увидев своего сына в белой тунике. Она знала, что он выбрал другой наряд для этого ритуала, и сразу догадалась, что эта красивая туника находилась в том свертке, что она передала Джондалару сегодня. Отсутствие украшений подчеркивало изысканную чистоту белого цвета. В общем-то больше не требовалось никаких украшений, хотя горностаевые хвостики прекрасно оттеняли белизну. Она видела, какими чашами и прочей хозяйственной утварью пользуется Эйла, и заметила ее склонность к простым, но отлично выделанным вещам. Эта белая туника была выдающимся примером такой склонности. В данном случае превосходное качество, как говорится, могло позволить себе изысканную простоту.

Кроме того, изысканная простота его туники отлично контрастировала с ее не менее изысканным и удивительным, но богато украшенным нарядом. Мартона подумала, что наверняка найдется много желающих сделать такой же наряд, как у Эйлы, хотя, вероятно, все копии будут проигрывать оригиналу. Она тщательно рассмотрела его в тот раз, когда Эйла впервые показала его ей, и осознала его исключительное качество. Этот наряд свидетельствовал о богатстве в том единственном смысле, который имел значение для Зеландонии: время, затраченное мастерами на его изготовление. От качества выделки кожи до янтарей, ракушек, зубов и нескольких тысяч бусин, выточенных вручную, и мамонтового бивня, все в этом брачном наряде подтверждало высокий статус Эйлы. Очаг ее сына будет среди первых.

Джондалар не сводил глаз с Эйлы. Глаза ее ярко блестели, рот слегка приоткрылся, словно от волнения ей не хватало воздуха. Такое выражение у нее обычно появлялось, когда она бывала потрясена чем-то прекрасным или возбуждена охотничьим азартом, и Джондалар почувствовал усилившийся ток крови в его чреслах. Она ослепительная женщина. Ослепительная как солнце. Он хотел обладать ею и едва мог поверить, что эта чувственная красавица вскоре станет его женой. Его жена… ему нравилось, как звучит это словосочетание. Она будет жить с ним в одном доме, которым он надеялся удивить ее. Ну, когда же начнется ритуал?! И когда же, наконец, он закончится?! Сколько же можно ждать, ему так хотелось подбежать к ней, подхватить на руки и унести от всех в какое-нибудь уединенное местечко.

Зеландони заняли свои места, и Верховная начала выводить монотонную мелодию. Затем к ней присоединилась вторая жрица, чтобы поддерживать общую тональность напева, и потом третья. Каждая последующая жрица привносила в мелодию нечто свое, сохраняя ее исходную ритмическую основу и простоту, но внося разнообразие высотой и тембром собственного голоса. Когда Зеландони, которому надлежало соединить первую пару, начал говорить, весь хор продолжал тихое монотонное пение, создавая непрерывный музыкальный фон. Сочетанию голосов, возможно, порой не хватало гармонии, но это не имело значения. Когда кому-то из хористов надо было передохнуть, его тут же заменял другой. В итоге получалась несколько витиеватая монотонная мелодическая фуга, которая могла тянуться до бесконечности, поскольку поющих всегда было больше, чем передыхающих.

Такое фоновое музыкальное сопровождение создавало у всех приятное ровное настроение, и Джондалар уже слегка заворожено смотрел на любимую женщину. Он едва слышал ритуальные слова Зеландони, обращенные к нескольким первым парам. Потом он почувствовал легкий толчок в спину и вздрогнул. Произнесли его имя. Он направился к могучей фигуре Зеландони, глядя, как Эйла идет ему навстречу. Они встали лицом друг к другу по разные стороны от жрицы.

Зеландони одобрительно посмотрела на них обоих. Джондалар был самым высоким из мужчин, и она всегда считала его намного привлекательнее всех мужчин, которых она видела в жизни. Даже в юношеском возрасте, когда он был почти мальчиком. И именно по этой причине она стала его наставницей во время обряда инициации и научила делить Дары Радости. А он оказался хорошим учеником, даже слишком хорошим. Он почти уговорил ее отказаться от призвания.

Сейчас она была рада тому, что обстоятельства разделили их, но, глядя на него в этой эффектной белой тунике, она вновь поняла, почему ему почти удалось уговорить ее. С удивлением поглядывая на его белоснежный наряд, она подумала, что он, несомненно, привез его с собой из Путешествия. Такой цвет, естественно, сразу бросался в глаза, но и покрой туники был также необычен, а отсутствие украшений делало ее еще более экзотичной. Он отлично подходил выбранной им женщине. Она перевела взгляд на Эйлу.

И она была ему под стать. Вернее, она даже превосходила его, хотя это было нелегко. Жрица была бы разочарована, если бы он выбрал женщину, недостойную его самого, но Зеландони пришлось признать, что он не только нашел женщину равную, но даже превосходящую его во многих отношениях. Она осознала, что эта пара уже стала центром внимания по многим причинам. Все уже знали их или узнали, кто они такие, о них говорил весь Летний Сход, и они являлись самой красивой парой на этом ритуале.

И было справедливо и вполне уместно, что именно она, Верховная служительница Великой Матери, будет проводить для них Брачный ритуал, что именно она завяжет брачный узел самой замечательной паре. Надо сказать, что и сама Зеландони выглядела великолепно. Татуировку на ее лбу подчеркивали более яркие оттенки, ее волосы были тщательно уложены в довольно странную прическу, которая зрительно увеличивала рост этой и без того высокой женщины, а богато украшенная длинная туника была настоящим произведением искусства, которое было просто необходимо для достойного представления ее внушительных размеров. Все взоры были направлены на эту троицу, и Зеландони специально выдерживала паузу, чтобы усилить волнующее впечатление.

Мартона вышла вперед и встала рядом со своим сыном, справа за ней стоял ее нынешний муж Вилломар. Слева был Даланар, и сразу за ним Джерика. Им придется еще ждать до самого конца, когда ее дочь Джоплая соединится с Экозаром. К Вилломару пристроились Фолара и Джохарран, сестра и брат Джондалара. Рядом с Джохарраном стояли Пролева и ее сын Джарадал. Множество других близких друзей и родственников находились поблизости, в специально отведенном для них месте. Взгляд Зеландони прошелся по всем этим близким родственникам, потом обратился к склонам холма, где собралось все многочисленное племя Зеландонии.

– Все Пещеры племени Зеландонии, – наконец произнесла жрица торжественным звучным голосом. – Вы призваны сюда, чтобы стать свидетелями союза женщины и мужчины. Дони, Великая Земная Мать, Созидательница Начал, Праматерь Сущего, породила Бали, лучезарного небесного сына, который изливает на нас дневной свет и тепло, и по Воле Праматери Ее спутник и друг, Луми, одаривает нас ночным светом. И, отдавая дань великого уважения Великой Матери, мы освящаем союзы Ее детей.

Эйла взглянула на небо. Заметив слегка округлившуюся луну, она вдруг поняла, что уже стемнело. Солнце полностью скрылось за горизонтом, но благодаря огромному костру и множеству факелов на ритуальной поляне было светло почти как днем.

– Возрадовалась Великая Земная Мать, узнав, что эти Ее дети решились основать семейный союз. Джондалар из Девятой Пещеры Зеландонии, сын Мартоны, бывшего вождя Девятой Пещеры, ныне жены Вилломара, Торгового Мастера Зеландонии, рожденный у очага Даланара, основателя и вождя племени Ланзадонии, брат Джохаррана, вождя Девятой Пещеры Зеландонии…

Эйла невольно отвлеклась от этого бесконечного множества неизвестных ей родственных связей и поименований, которые продолжала перечислять Зеландони. Это был один из тех редких случаев, когда нужно было провозгласить все его связи. Она вновь прислушалась к голосу Зеландони, когда его тон изменился, знаменуя завершение торжественной литании.

– …согласен ли ты сочетаться брачными узами с Эйлой из Девятой Пещеры Зеландонии, избранной Дони, одарившей ее зарождением новой жизни… – По рядам зрителей пронеслись приглушенные одобрительные замечания. Это будет счастливый союз. Она уже беременна. – …прежде известную как Эйла из племени Мамутои, член Львиного стойбища, дочь очага Мамонта, избранная Духом Пещерного Льва, охраняемая Пещерным Медведем, подруга лошадей, называемых Уинни и Удалец, и четвероногого охотника по имени Волк.

Эйла удивилась, что не видит Волка. Он пропадал где-то целый день, и она испытала разочарование. Она понимала, что он не придал бы особого значения происходящему здесь ритуалу, но надеялась, что будет присутствовать на ее бракосочетании.

– …а ныне признанную Джохарраном, братом Джондалара и вождем Девятой Пещеры Зеландонии, и Мартоной, Матерью Джондалара и бывшим вождем Девятой Пещеры, одобренную Даланаром, основателем и вождем Ланзадонии, мужчиной очага, в котором родился Джондалар и…

Зеландони продолжала перечислять множество родственников Джондалара. Эйла даже не представляла, как много новых родственных связей приобретала благодаря этому союзу, но Зеландони хотелось бы, чтобы их было еще больше. Ей пришлось изрядно постараться, чтобы придумать, как можно увеличить число ее законных связей, чтобы их бракосочетание выглядело достаточно впечатляющим. Ведь Эйла почти не имела родственников.

– Я согласен, – произнес Джондалар, глядя на Эйлу.

– Будешь ли ты почитать ее, заботиться о ней в болезни и здравии, ухаживать за ней, когда подойдет время родов, и помогать растить всех детей, рожденных у твоего очага, пока вы будете жить одной семьей? – нараспев произнесла жрица.

– Да, я буду почитать ее, заботиться о ней и обеспечивать ее и ее детей, – сказал Джондалар.

– А ты, Эйла из Девятой Пещеры Зеландонии, ранее известная как Эйла из племени Мамутои, член Львиного стойбища, дочь очага Мамонта, избранная Духом Пещерного Льва, охраняемая Пещерным Медведем, принятая в члены Девятой Пещеры Зеландонии, согласна ли ты соединиться брачными узами с Джондаларом из Девятой Пещеры Зеландонии, сыном Мартоны, бывшего вождя Девятой Пещеры, ныне жены Вилломара, Торгового Мастера Зеландонии, рожденного у очага Даланара, основателя и вождя племени Ланзадонии. – На сей раз Зеландони решила оставить только самые важные связи, не перечисляя повторно всех родственников.

Эйла с облегчением вздохнула – вместе с большинством собравшихся.

– Я согласна, – сказала Эйла, глядя на Джондалара. Она продолжала мысленно повторять: "Согласна, я согласна, я уже очень давно была согласна, и теперь наконец мы с ним станем одной семьей".

– Будешь ли ты почитать его, заботиться о нем в болезни и здравии, приучать твоих детей оказывать ему должное уважение, коего достоин твой муж и хозяин их очага, включая того, которым тебя уже одарила Дони? – спросила Зеландони.

– Я буду почитать его, заботиться о нем и научу моих детей почитать его, – ответила Эйла.

Зеландони подала знак.

– Кто облечен полномочиями одобрить союз этого мужчины и этой женщины?

Мартона сделала несколько шагов вперед.

– Я, Мартона, бывший вождь Девятой Пещеры, облечена такими полномочиями. Я даю согласие на бракосочетание моего сына Джондалара с Эйлой из Девятой Пещеры Зеландонии, – сказала она.

Вторым вперед выступил Вилломар.

– Я, Вилломар, Торговый Мастер из Девятой Пещеры Зеландонии, муж Мартоны, бывшего вождя Девятой Пещеры, также одобряю это бракосочетание. – Согласие Вилломара не являлось обязательным, но его участие в ритуале придавало основательность одобрению союза сына его жены с чужеземной женщиной и упрощало подключение бывшего мужа Мартоны, который вслед за ним тоже выступил вперед.

– Я, Даланар, основатель и вождь племени Ланзадонии, основатель очага, в котором родился Джондалар, также выражаю свое согласие на бракосочетание Джондалара, сына моей первой жены, с Эйлой из Девятой Пещеры Зеландонии, пришедшей к нам из племени Мамутои.

Восхищенный взгляд Даланара, которым он окинул Эйлу, был так похож на взгляд Джондалара, что Эйла с трудом сдержала улыбку, чувствуя, как ее женское естество невольно откликнулось на это сходство. Такое уже случалось и раньше. Эйла не только видела, как сильно, несмотря на разницу в возрасте, похожи Даланар и Джондалар, но и сама испытывала к ним сходные чувства. Она все-таки не удержалась и улыбнулась этому пожилому мужчине одной из тех лучезарных улыбок, которые словно освещались ее внутренним светом, и в этот момент ему едва ли не захотелось поменяться местами с сыном его бывшей жены. Переведя взгляд на Джондалара, он заметил его озорную усмешку. Этот парень мгновенно понял его чувства и не мог дождаться более подходящего момента, чтобы поддразнить его! Он едва не расхохотался во весь голос.

– Я, безусловно, одобряю их союз! – добавил Даланар.

– Кто облечен полномочиями одобрить бракосочетание этой женщины с этим мужчиной? – спросила Зеландони.

– Я, Эйла из Девятой Пещеры Зеландонии, известная ранее как Эйла из племени Мамутои, член Львиного стойбища и дочь очага Мамонта, имею полномочия говорить сама за себя. Это право было дано мне Мамутом, старейшим и самым почитаемым из всех служителей Мут, Великой Матери, а также Талутом и Тули, вождями Львиного стойбища. Отпуская меня в дальнее Путешествие, они дали согласие на мое бракосочетание с Джондаларом из Девятой Пещеры Зеландонии, – сказала Эйла. Именно из-за этого выступления она больше всего нервничала, и долго запоминала и повторяла слова, которые должна была сказать.

– Мамут из очага Мамонта, служитель Великой Матери племени Мамутои, – сказала Зеландони, – предоставил дочери своего очага свободу выбора. Как служительница Великой Матери, я также могу сказать за Мамута. Эйла дала согласие на бракосочетание с Джондаларом, и поэтому ее решение равносильно одобрению Мамута. – Затем, резко повысив голос, чтобы ее услышали все собравшиеся, Зеландони спросила: – Кто выступит защитником этой семьи?

– Я, Джохарран, вождь Девятой Пещеры Зеландонии, выступаю защитником этой семьи и приглашаю Эйлу и Джондалара жить в Девятой Пещере Зеландонии, – сказал старший брат Джондалара. Потом он повернулся и сделал знак собравшимся за ним людям.

– Мы, члены Девятой Пещеры Зеландонии, приветствуем их, – хором сказали они.

Потом Зеландони развела руки в стороны, словно пытаясь вместить в свои объятия всех собравшихся.

– Все Пещеры Зеландонии, – повелительным и торжественным голосом произнесла она, – Джондалар и Эйла решили соединить свои жизни друг с другом. Их брак одобрен, и их новая семья принята в Девятую Пещеру. Что скажете вы все об этом союзе?

Послышался одобрительный гул. Если и были какие-то возражения, то их заглушило общее одобрение. Жрица дождалась, пока утихнет шум, и сказала:

– Дони, Великая Земная Мать, с улыбкой взирает на этот брак. – По ее знаку Эйла и Джондалар соединили руки и протянули их навстречу Верховной Зеландони. Она взяла обычный кожаный ремешок и, обмотав им запястья соединенных рук, завязала узел. По возвращении с испытательного срока они должны будут вернуть этот ремешок целым, не разрезанным, а в обмен смогут получить брачные ожерелья, дары очага Зеландони. Это будет означать, что их союз утвержден, и тогда все остальные тоже смогут дарить подарки.

– Узел завязан. Вы стали мужем и женой. Пусть Дони всегда милостиво взирает на вас. – Молодая пара развернулась лицом к людям, и Зеландони объявила: – И мы приветствуем новую семью Джондалара и Эйлы из Девятой Пещеры Зеландонии.

После чего все участники их бракосочетания, включая Верховную служительницу Великой Земной Матери, отошли в сторону, уступая место следующей парс. Родственники и друзья вернулись в ряды зрителей, а Джондалар и Эйла присоединились к обществу других пар, чьи запястья уже украшали соединительные ремешки. Хотя эти соединения еще не считались завершенными.

Большинство людей с радостью наблюдали за этими избранными парами со связанными запястьями, которые взяли на себя семейные обязательства, но некоторые испытывали совершенно иные чувства. Среди последних выделялась красивая блондинка с очень белой кожей и серыми глазами, которые сейчас казались почти черными. Многие мужчины с одобрением поглядывали на Марону, пока не замечали ее отталкивающего взгляда, но она этого не знала.

Марона уж точно не встретила одобрительной улыбкой союз этой прекрасной пары. Взгляд ее горел чистой ненавистью, когда она смотрела на эту чужеземку и мужчину, который мог бы стать ее мужем. В тот год, когда их пара должна была стать центром всеобщего внимания, он отправился в какое-то Путешествие, бросив ее в затруднительном положении. Хуже того, в тот же год все внимание отвлекла на себя его сводная сестра, заявившаяся на их Летний Сход, эта странная черноволосая красавица, которая теперь собиралась соединиться с самым уродливым человеком, которого только можно себе вообразить. Конечно, она нашла достаточно приличного мужчину и соединилась с ним тем же летом, но ему было далеко до Джондалара, всеобщего любимца, который должен был бы стать ее мужем. Спустя пару лет они оба с удовольствием разрезали брачный узел. Но тот Летний Сход казался Мароне самым ужасным, пока она не дожила до нынешнего года.

В этом году Джондалар наконец вернулся, но привел с собой какую-то редкостную иноземку, которая окружила себя животными и даже осмелилась расхаживать в нижнем мальчиковом белье. И вот теперь их союз одобрен, да вдобавок она уже беременна, Мать уже одарила ее новой жизнью. Все это ужасно несправедливо. И где только она раздобыла такой наряд, выставляющий напоказ ее груди? Марона не раздумывая принарядилась бы так же, если бы первая придумала такой фасончик, но теперь уже никогда не сможет себе этого позволить, даже если все другие женщины будут щеголять в подобных туниках, а они, естественно, будут. "Подождите, придет и мой день, – сказала себе Марона. – Когда-нибудь я сумею удивить их. Однажды он еще пожалеет, они оба пожалеют. И довольно скоро".

Не слишком обрадовался этому союзу и Ларамар, он просто не любил их обоих. Джондалар всегда смотрел на него с презрением, даже употребляя его березовицу, а эта женщина, Эйла, с ее волком, устроила целую историю из-за младшей дочери Тремеды и оказала какое-то удивительное воздействие на Ланогу. С тех пор Ланога стала вдвое реже кормить его. Вместо этого она общается с другими женщинами и носится с Лоралой, словно она ее дочь, а ведь она пока еще даже не женщина, но ее везде принимают. Может, даже она скоро станет вполне привлекательной девушкой, гораздо симпатичнее той старой неряхи, какой стала ее мать. "Я хочу лишь, чтобы эта Эйла держалась подальше от моего дома, – подумал Ларамар и вдруг самодовольно ухмыльнулся, – если только она не хочет поплатиться за свою навязчивость. Интересно, как на нее подействует моя березовица на празднестве Матери? Кто знает? Скоро увидим".

И еще один человек среди зрителей не пожелал бы счастья этой парочке. "Теперь-то меня зовут Мадроман, – думал ученик, – но мне хочется, чтобы они это запомнили, особенно Джондалар. Только поглядите на него, какой самодовольный, вырядился в белую тунику, чтобы покорить всех этих улыбающихся ему новобрачных. Он, конечно, удивился, узнав, что я приобщился к очагу Зеландони. Да, он не ожидал, он даже не думал, что я способен на такое, но я гораздо сообразительнее, чем ему кажется. И я стану Зеландони вопреки этой властной толстухе, которая носится с этой иноземной женщиной, словно она уже Зеландони.

Хотя она красива. И я мог бы найти себе такую же красотку, если бы он не выбил мне зубы. Он набросился на меня как безумный. А ведь я только сказал правду. Он хотел соединиться с Золеной, и она стала бы его женой, если бы я не помешал им. Не надо мне было вмешиваться, и тогда сейчас этот самодовольный наглец жил бы вместе с немолодой толстухой, а не с этой приведенной из дальних краев иноземкой. Она только прикидывается Зеландони. Она еще даже не ученица, и к тому же не умеет правильно говорить. Интересно, много ли женщин сочли бы его красивым, если бы кто-то выбил ему зубы? Интересно было бы узнать. А может, мне и удастся узнать это в скором времени".

И еще одна, четвертая пара глаз также явно неодобрительно взирала на бракосочетание этой избранной пары. Брукевал не мог оторвать взгляд от этой ослепительной женщины с рассыпавшимися по плечам волосами. Она была беременна, и ее прекрасные груди уже наливались материнской спелостью, больше всего на свете ему сейчас хотелось коснуться их, приласкать и припасть к ним губами. Они были так совершенны, и ему казалось, что она похваляется этими совершенными грудями, специально дразнит его их полнотой, их затвердевшими сосками, словно призывающими припасть к ним губами.

"Джондалар будет касаться этих грудей, держать их, прикасаться к ним губами и сосать их, – раздраженно думал Брукевал. – Вечно этот Джондалар, все-то его обожают, ему всегда везет. У него даже мать самая лучшая. Мать Мароны никогда не любила меня, но Мартона всегда оказывалась рядом, когда я уже готов был бежать, куда глаза глядят от такой ужасной жизни. Она всегда разговаривала со мной, объясняла мне что-то, побуждая меня оставаться с ними пока. Она была всегда добра. И Джондалар не так уж плохо относился ко мне, но он просто жалел меня, потому что у меня не было его матери. Теперь его соединили с будущей матерью, женщиной, ослепительной, как сам Бали, великий огненный сын Матери, с прекрасными, наливающимися материнскими соками грудями.

А как она обрадовалась, увидев, что я иду к ней с факелом, чтобы вывести ее из пещеры, и даже сказала, что если бы не было Джондалара, то она могла бы полюбить меня. Но она обманула меня. Когда Джондалар и тот плоскоголовый встретились с ней, то она дала им понять, что считает меня таким же плоскоголовым, как тот урод из Пещеры Ланзадонии. Я даже не представляю, как Даланар мог позволить ему взглянуть на дочь его жены, не говоря уже о том, чтобы сочетаться с ней браком. Это несправедливо. Он выродок, полуживотное-получеловек. Этого не следовало допускать. Джоплая выглядит вполне достойной молодой женщиной, у нее приятный характер, и она всегда хорошо относилась ко мне, но как она могла решиться на брак с этим плоскоголовым? Это неправильно! – мысленно воскликнул Брукевал. – Кто-то должен остановить их. Может быть, именно я должен?.. Если бы Эйла подумала об этом, то поняла бы, что я поступил правильно. Тогда, возможно, она оценила бы меня по достоинству. Интересно, действительно ли она полюбила бы меня, если бы не было Джондалара? Сможет ли она полюбить меня, если с ним что-нибудь случится в скором времени?".