Текст книги "Мужчины, за которых я не вышла замуж"

Автор книги: Дженис Каплан

Соавторы: Линн Шнернбергер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12

Удивительно, с какой легкостью я приспосабливаюсь к островной жизни и влезаю в саронг. Целый день я провожу, бегая по пляжу, купаясь в океане и занимаясь сексом при каждом удобном случае, и нахожусь в самой лучшей форме. Я слышала, что в среднем женщина набирает по восемьсот граммов за каждый год брака. Возможно, когда ты разведена, то теряешь по восемьсот граммов в год. Если я проживу одна еще двадцать лет, то закончится это полным истощением.

Но сейчас я наслаждаюсь жизнью. Я чувствую себя здоровой и полной сил, и у меня есть Кевин. Я с потрясающей быстротой покинула свой мир и перешла в его. По утрам меня будит плеск волн, а не звон будильника. Вместо того чтобы по утрам торопливо засовывать в рот батончик мюсли и бежать на поезд, я в свое удовольствие сижу с Кевином на террасе, смотрю на чаек, попиваю свежесваренный кофе (купить новую кофеварку оказалось неплохой идеей) и ем свежие фрукты. «Камасутра» – еще одно хорошее приобретение, но обычно мы не приступаем к ней до ленча.

Мне нравится быть рядом с Кевином, пусть это и значит, что я провожу много времени под водой. Мои навыки аквалангиста значительно улучшились, и я рада время от времени ему помогать. Я редко бывала в офисе у Билла, с тех пор как мы поженились, но мне доставляет истинное удовольствие бывать на работе у Кевина. Может быть, потому, что его рабочее место – океан и сопутствовать ему – экзотично до крайности.

Кевин начнет работать с Анджелиной только в следующем месяце, а пока занимается тем, что фотографирует туристов. Но сегодняшнее предложение – снимать церемонию бракосочетания – очень необычно, по крайней мере для меня. Я присутствовала на многих свадьбах и видела босоногих невест, бегавших по лугам в Вермонте, и женихов, важно шествующих в сюртуках и цилиндрах по проходу между скамьями в соборе Святого Патрика. Но мне еще никогда не доводилось видеть парочку, обменивающуюся брачными клятвами в тридцати метрах под водой и с аквалангом на спине. У всех перехватывает дыхание в тот момент, когда предстоит сказать: «Да», но это, наверное, будет первый случай, когда жениху и невесте срочно понадобится кислород.

– А что, если они уронят кольцо? – спрашиваю я у Кевина, когда мы несемся на катере, направляясь на соседний остров Гуана, где счастливая парочка собирается сочетаться браком.

– Если они уронят кольцо, мы вызовем береговую охрану.

Я не сразу понимаю, что он шутит.

– «Береговая охрана: спасение кольца», – отзываюсь я.

Кевин смеется, и, когда мы приближаемся к острову, в воздух поднимается стая пушистых белых птиц, до того занятых ленивыми поисками пропитания. Их пронзительные крики заглушают жужжание мотора. Стоя на краю причала, высокий широкоплечий мужчина сначала машет нам, а затем подходит и протягивает руку, помогая выбраться.

– Привет, Генри, рад тебя видеть, – говорит Кевин.

– Я тоже. Добро пожаловать, – отвечает Генри и, с любопытством глядя на меня, спрашивает: – Твоя новая подружка?

– В общем, старая. Познакомься, это Хэлли. – Кевин по-хозяйски кладет руку мне на плечо. – Позаботишься о ней, пока я приготовлю аппаратуру?

– Я всегда рад позаботиться о твоих подругах, – улыбается Генри.

Кевин смеется, забирает снаряжение и уходит.

– Милое местечко, – говорю я, когда Генри помогает мне привязать лодку, и мы бредем вдоль берега. – Ты давно здесь работаешь?

– Наверное, ты сама можешь ответить на этот вопрос, – отзывается тот с усмешкой.

Перед нами дефилирует целая вереница фламинго – длинноногих и длинношеих красавцев. Они явно достойны того, чтобы им посвятили балет. «Лебединое озеро» слишком долго царило на сцене.

– Какие красивые, – говорю я.

Генри гордо смотрит им вслед.

– Гуана – настоящий заповедник дикой природы! Несколько лет назад карибские фламинго были под угрозой исчезновения, а мы восстановили их численность. Здесь обитает много животных, которых больше нигде не встретишь.

Как будто для того, чтобы доказать это, некое огромное насекомое пытается вскарабкаться по моей ноге. Я взвизгиваю и отбрасываю его прочь.

Генри наклоняется и поднимает жука.

– Здесь живут сотни видов насекомых, в том числе три вида тараканов. – Он смотрит на то, что у него в руке, и осторожно сажает жука на лист. – А ты знаешь, что разновидностей тараканов в мире больше, чем всех остальных животных? Есть один анекдот о биологе, которого спросили, узнал ли он что-нибудь о Боге, изучая природу, и он ответил: «Я понял, что у Господа определенная слабость к тараканам».

Я смеюсь.

– Ты, наверное, многое знаешь об этом острове.

– Приходится, – отвечает Генри, поправляя широкополую шляпу. – Ведь я его владелец.

– Ты? Его владелец? – Я ошарашена. – Это значит, что ты король? Диктатор? И как мне тебя называть?

– Генри, – скромно ответствует тот.

– А я думала, «король Генри». – Я делаю реверанс.

Генри хмыкает.

– Если честно, я владею двумя островами. Гуану я купил еще в семидесятых.

– Неплохое вложение средств. А что ты собираешься купить теперь?

– Новую удочку.

– Как приятно, когда у человека есть цель в жизни.

Генри улыбается и садится на край причала.

– Расскажи о себе, Хэлли. Я хочу знать твою историю.

– В моей истории все ежеминутно меняется, – отвечаю я. – Основная тема на нынешний момент – это Кевин.

Генри берет камушек и запускает его по поверхности воды. Три «блинчика». Неплохо!

– Кевин – отличный парень. У него свободная натура. Отличное качество в мужчинах. Хотя спустя какое-то время некоторые женщины от этого устают.

Я пропускаю песок через пальцы.

– Это предупреждение, король Генри?

– Всего лишь наблюдение, – говорит он.

Мы смотрим друг на друга, и Генри встает.

– Ты, наверное, хочешь посмотреть на свадьбу. – Он показывает мне тропинку и объясняет, как добраться до Маскмелон-Бэй, а потом легонько обнимает и целует в щеку. – Развлекайся. Наслаждайся жизнью с Кевином. Это намного важнее, чем владеть островами.

Я обнимаю его в ответ.

– Ты самый замечательный король из тех, кого я встречала.

Я отправляюсь на место проведения церемонии. Какая-то необычная ящерица пересекает тропинку, и, вместо того чтобы отбежать в сторону, я останавливаюсь и восхищенно ее разглядываю. В конце концов, это одно из созданий Господа Бога. И Генри.

Подойдя к краю причала, я смотрю в воду, пытаясь угадать, где под соленой толщей Кевин. Мой возлюбленный где-то там. Мой возлюбленный. Так приятно, что он у меня есть, несмотря на предупреждение Генри. Видимо, Гуана – подходящее место не только для культивации новых видов, но и для зарождения отношений. Может быть, мой возлюбленный станет моим…

– Морской дьявол! – восклицаю я, когда голова Кевина показывается из воды.

Кевин машет мне и плывет к берегу.

– Привет, детка! – Он снимает маску и обрызгивает меня с головы до ног.

– Прекрати, я вся мокрая!

Он хохочет и простирает руки к океану.

– Свадьба! Подводная свадьба!

Я быстро натягиваю гидрокостюм, проверяю снаряжение и вспоминаю о том, как всего пару недель назад мне требовалась помощь детей, Ника и капитана катера, чтобы спуститься в воду. И вдобавок я хлопала ластами, как тюлень. А сейчас для меня пребывание в воде – не проблема. И у меня появляется еще один шанс поучаствовать в чем-то большем, чем просто подводное плавание.

Держась за руки, мы с Кевином опускаемся под воду и присоединяемся к свадебной процессии. Я думала, что мне это не понравится, но океан ни в какое сравнение не идет с моей естественной средой обитания. Коралловый риф, мерцающий, как тысяча кристаллов, куда красивее любого мраморного алтаря, а лиловые водоросли восхитительнее всяких роз.

Через пару минут я вижу, как жених с невестой медленно погружаются в воду, чтобы присоединиться к нам на глубине почти что тридцати метров. Они плывут к нам в одинаковых черных гидрокостюмах, и, учитывая маски, трубки и акваланги, трудно отгадать, где он, а где она. Оптимальный вариант для свадьбы геев. Не спрашивай – и не отличишь.

Молодых сопровождает Сьюзи – временный ассистент Кевина, она будет совершать обряд бракосочетания. Пусть она и забросила банковскую карьеру, перебравшись на острова, но деловое чутье у нее определенно осталось. Сьюзи не только профессиональный дайвер, но и признанный мировой судья и бармен. Разумное совмещение профессий. Кому не захочется выпить после церемонии?

Когда молодые приближаются к нам, невеста (по крайней мере тот аквалангист, который ниже ростом) выдергивает пучок водорослей и держит его в руке как букет. Кевин вынимает загубник и выпускает каскад пузырей, изображая фанфары.

Слава Богу, невеста плывет к алтарю не под обычную мелодию, иначе Кевин точно лишился бы чувств, пытаясь ее воспроизвести. Так или иначе, музыкальный аккомпанемент обрывается, Сьюзи ставит нас потеснее, и церемония наконец начинается. В качестве свидетелей выступает разноцветная стайка рыб-попугаев, а огромная головастая черепаха, видимо, играет роль шафера.

Ни у кого из вышеперечисленных не находится возражений против заключения брака, и все дальнейшее проходит довольно быстро. Кевин начинает щелкать фотоаппаратом, в то время как Сьюзи указывает попеременно на жениха и невесту и чертит пальцем вопросительный знак. Жених отвечает утвердительно, сомкнув колечком указательный и большой пальцы. Подводный вариант «Да». Сьюзи обращается к невесте, и та кивает, обещая будущему мужу верность. Я знаю, что от Сьюзи ничто и никогда не ускользнет, но как она узнает, дала ли невеста свое согласие всего лишь любить и заботиться – или повиноваться тоже?

Молодожены стукаются масками, пытаясь поцеловаться, и в знак окончательного объединения делают вдох из одного шланга. Охваченная приятным возбуждением, я поднимаю большие пальцы вверх, совершенно забыв, что в среде дайверов этот жест означает: «Пора на поверхность». Все послушно начинают подниматься. Впрочем, единственное, что не сделала невеста, так это не бросила букет, а я в любом случае не хочу получить связку водорослей в физиономию.

Мы с Кевином первыми выходим из воды и быстро избавляемся от снаряжения. Следом поднимаются новобрачные, я протягиваю им руки, помогая выбраться на берег.

Молодожен смотрит на меня сквозь стеклышко маски, пятится и чуть не падает обратно в воду. Я его поднимаю, и он поспешно прячется за спиной у новоиспеченной супруги.

– В чем дело, милый? – спрашивает та, снимая очки и собирая волосы в «конский хвост». У нее густые рыжие кудри. Жених тем временем что-то шепчет ей на ухо и настойчиво тянет за гидрокостюм.

Вдруг я понимаю, что знаю их обоих. Жених сидел в моем кабинете, а невесту я видела обнаженной на фотографии.

– Мистер Тайлер? – недоверчиво спрашиваю я. – Это вы?

Вместо ответа он немедленно хватает невесту (Мелину Маркс) за руку, тащит ее по направлению к моторной лодке и дергает за шнур, пытаясь завести движок.

Я несусь к ним, но лодка отчаливает и с ног до головы окатывает меня водой. Сьюзи догоняет меня и останавливается на кромке прибоя.

– Надеюсь, я все сделала правильно во время церемонии? – спрашивает она, наблюдая за удаляющейся парочкой.

– Ты молодец, – уверяю я. Мы смотрим им вслед, пока лодка не превращается в точку.

Сьюзи вздыхает.

– Мне нужно заполнить лицензию, а я даже не знаю, как их зовут. Что это был за тип в маске?

Я столько лет смотрела сериал «Одинокий рейнджер» и никогда не думала, что однажды мне придется отвечать на этот вопрос.

– Его зовут Чарльз Тайлер. Он – мой клиент, – говорю я. – Когда шеф велел мне его разыскать, я перевернула буквально каждый камушек. Но мне и в голову не приходило, что нужно порыться среди аквалангов.

– Почему он так испугался, когда увидел тебя?

Я качаю головой:

– Наверное, потому, что это не слишком благоразумный поступок – в самый разгар судебного процесса по делу о сексуальных домогательствах жениться на женщине, в связи с которой тебя обвиняют.

Какое-то время я брожу по Гуане, ожидая, что лодка вернется, но она так и не возвращается.

– Может быть, нам поискать их? – спрашиваю я у Кевина.

– Можно попытаться. Но сейчас они могут быть где угодно – или по крайней мере там, где можно достать канистру горючего.

Поскольку выбора, в общем, нет, я посылаю мистеру Тайлеру сообщение, поздравляя его с женитьбой. А что еще можно сделать? Идиот, ты ставишь крест на своей карьере, а твоя жена непременно потеряет работу. Я прошу мистера Тайлера перезвонить, пусть даже официально у него медовый месяц.

Мы покидаем Гуану, и всю дорогу до дома я нервничаю. Когда наша маленькая лодка врезается в набегающую волну, я каждый раз стукаюсь задницей о сиденье, но эти удары ни в какое сравнение не идут с тем, что творится в моей голове. Спасибо мистеру Тайлеру. Когда вечером мы с Дэйвом и Сьюзи отправляемся в бар, это единственное, о чем я могу говорить.

– Я все-таки не понимаю, отчего ты так волнуешься? – в десятый раз повторяет Кевин.

– Волнуюсь? Нет, я не волнуюсь, – говорю я и начинаю нервничать еще больше.

– Кевин прав. Ты волнуешься, – заявляет Дэйв, подбрасывает орешек в воздух и ловит его ртом. – В чем дело?

– Мой клиент ведет себя очень странно. Я вижу, что у него проблема, но никак не могу понять какая. – Я делаю глоток пива. – И я схожу с ума от того, что не могу в этом разобраться.

– Да какая разница? Отдыхай, пей пиво и забудь обо всем, – говорит Дэйв.

– Моя работа мне интересна, – возражаю я. – Я вовсе не хочу о ней забывать. Иногда я всю ночь об этом думаю.

– Мне иногда тоже приходится работать по ночам, – лукаво отвечает Дэйв. – Какая-нибудь хорошенькая туристка, которая хочет, чтобы инструктор научил ее не только плавать между коралловых рифов. Она приходит ко мне домой, и я показываю ей своего морского конька.

– Дэйв, ты ужасен, – говорит Сьюзи.

– Морского конька? – удивленно переспрашивает Кевин. – Значит, ты так называешь свою штучку? А я думал, что та женщина, которая спала с тобой в последний раз, назвала ее кальмарчиком.

Я откидываюсь на спинку стула и качаю головой. Несколько месяцев – целую жизнь – назад я сидела с Биллом на очередном званом ужине в Чеддеке, попивала красное вино и обсуждала результаты вырубки лесов на Амазонке с точки зрения того, как это отражается на окружающей среде. Теперь моя окружающая среда и впрямь изменилась. Я пью какие-то помои и обсуждаю, что там болтается между ног у человека, который мне даже не интересен, – морской конек или кальмар.

– Что касается всего этого дела, – говорит Дэйв, прекратив наконец разговор о своих принадлежностях, – весь шум насчет сексуальных домогательств, по-моему, сплошная ерунда. Такова жизнь. Конечно, ты получаешь все, что захочешь, если ты красивая и все хотят с тобой переспать. Это естественный отбор. Совсем как у Дарвина.

Я поражена. Дэйв упомянул Дарвина? Хотя его точка зрения меня не вдохновляет.

И точка зрения Кевина – тоже.

– Брось, Хэлли. Я работаю с людьми, которые мне нравятся. Почему бы и остальным не делать то же самое?

– Но ведь ты же не спишь со всеми, с кем работаешь?

За столом повисает неловкое молчание. Сьюзи и Кевин обмениваются взглядами.

– Со мной он никогда не спал, – отзывается Дэйв, снова подбрасывает в воздух орешек и промахивается.

Сьюзи, кажется, всецело поглощена тем, что намазывает себе масло на хлеб.

– К слову, о мистере Тайлере. Если я сделала их мужем и женой, разве это не поможет делу? Я имею в виду – ведь теперь все законно.

– Теперь все не так вопиюще, но делу это не поможет. Он женился на Мелине. Трудно будет доказать, что он не отдавал ей предпочтения.

– Любимчик! Любимчик! Это что, четвертый класс? – спрашивает Дэйв, подносит краешек салфетки к свече и смотрит, как горит бумага. – Хватит с меня политкорректности. Она просто мешает развлекаться.

– Не хотелось бы мне, чтобы все в мире шло тем самым образом, каким вы развлекаетесь, – насмешливо говорю я.

Кевин берет меня за руку и успокаивающе ее поглаживает:

– Брось, Хэлли. Не принимай близко к сердцу. Ты не в Нью-Йорке.

– Может быть, мне следовало бы быть там, – мягко отвечаю я.

Он качает головой:

– Давай не спорить об этом. Это твоя работа, и я уверен, что ты делаешь ее хорошо. – Кевин целует меня, и, как обычно, от его прикосновений я расслабляюсь. Но он не удерживается и добавляет: – И потом, посмотри на себя. Едва ли твоей карьере повредило то, что ты красотка.

Я одновременно и польщена, и обижена. Я сижу здесь в компании мужчин, которые полагают, что жизнь – это сплошная вечеринка, но по крайней мере один из них назвал меня красоткой.

* * *

На следующее утро, когда я гуляю по городу, Эмили звонит мне на мобильник. Голос у нее преувеличенно бодрый. Поскольку в Йеле сейчас разгар экзаменов, я думала, что она будет немного сдержаннее.

– Мне осталось всего лишь написать десятистраничный реферат о развитии и упадке цивилизации Старого Света, – сообщает она.

– Всего лишь четыре тысячи лет истории. Да ты за час с этим управишься, – шутливо говорю я.

Надо мной кричит чайка, и я поспешно прикрываю мембрану ладонью, надеясь, что Эмили не услышала. Я, конечно, всегда могу сказать ей, что еду в метро. Там много странных звуков. Не люблю лгать, но пока я еще не готова признаться, что развлекаюсь на островах с Кевином. Слава Богу, Эмили не приходит в голову спросить, где я.

– Есть хорошие ребята? – спрашиваю я.

Длинная пауза.

– Я слишком занята, чтобы обращать внимание на парней, – отвечает Эмили.

– Учеба – это хорошо, но должна же ты хоть немного развлекаться, – возражаю я. – Лучшие годы и все такое.

Я слышу странный звук, но на этот раз, судя по всему, он исходит с того конца. Эмили, кажется, сама зажимает мембрану, потому что я с трудом могу разобрать ее слова.

– Что, что?

– Не волнуйся, я развлекаюсь, – говорит Эмили, на этот раз разборчиво.

– А что еще делаешь?

– Очень занята. Просто решила позвонить тебе и сказать, что все в порядке. – Она замолкает, а потом добавляет преувеличенно бодрым голосом: – Если у тебя какие-то проблемы, позвони мне через пару дней. Я буквально окопалась в библиотеке.

– Бедняжка. Я буду все время о тебе думать, – отвечаю я, и мы разъединяемся.

Я чувствую себя слегка виноватой в том, что моя дочь усердно занимается в холодной библиотеке, в то время как я безмятежно греюсь на жарком южном солнце. Было так здорово, когда она приехала. Может быть, мне следовало купить дочери то украшение, которое так ей понравилось, пусть даже оно и стоило целое состояние. На острове, где уличные торговцы продают бусы из ракушек по два доллара за штуку, Эмили умудрилась отыскать жемчужное ожерелье, которое стоит не меньше, чем в салоне «Тиффани».

Я разворачиваюсь и иду в магазинчик, где оно продается, собираясь сделать Эмили сюрприз. Но когда я туда добираюсь, то вижу, что ожерелья нет. Хозяйка, которую зовут Имельда, напоминает мне, что в прошлый раз я его не купила, и пожимает плечами, когда я спрашиваю, где оно.

– Продала сегодня утром, – отвечает она.

Я разочарована:

– Черт. Я хотела взять его для дочери. Когда мы были здесь пару недель назад, оно ей очень понравилось. Я должна была купить его сразу!

– Она его и так получила, – говорит хозяйка. – Ваша дочь приходила сюда с этим хорошеньким инструктором, Ником. Такая славная парочка.

Я смотрю на нее и качаю головой:

– Если вы видели ее сегодня утром, то это не моя дочь. Она в колледже. Я только что с ней разговаривала.

– Может быть, вы с ней и разговаривали, но я ее видела, – твердо говорит Инельда. – Ее ведь зовут Эмили? Мы даже поговорили с ней о том, как она отдыхала здесь со своей мамой.

Я застываю. Ожерелье – у Эмили? Ник купил его для нее? Они – славная парочка?

– Может быть, они были здесь пару недель назад? – с надеждой спрашиваю я.

– Нет, сегодня утром. Что вам непонятно? – Инельда явно раздражена тем, что я ей не верю.

Что мне непонятно? То, что моя дочь позвонила мне и сказала, будто пишет реферат. То, что я велела ей развлекаться. То, что Эмили якобы окопалась в библиотеке, в то время как она, по всей видимости, где-то здесь с Ником.

Я выхожу из магазина, совершенно сбитая с толку. Как Эмили может оказаться на острове без моего ведома? Почему она мне не сказала? С другой стороны, я здесь, а Эмили об этом не знает. Но ведь это разные вещи. Я ее мать; предположительно, мне все должно быть известно.

Я иду на причал искать Кевина. Он стоит возле лодки, битком набитой туристками в бикини, и готовится к отплытию. Я хватаю его за руку.

– Ты не знаешь, где Ник?

– Ник, тот парень? А зачем он тебе? Уже подыскиваешь мне замену?

– Нет, я люблю тебя, – смущенно говорю я. – Мне просто нужен Ник.

– Ты меня любишь? – удивленно переспрашивает Кевин.

Мне становится неловко; я понимаю, что мы еще ни разу не произносили этого слова.

– Не то чтобы я действительно…

– Тогда как бы ты это назвала? – Кевин скрещивает руки на груди, и, пока он ждет моего ответа, по его лицу проскальзывает легкая улыбка. Парочка туристов тянется через борт, чтобы услышать больше.

– Ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься. И я надеюсь, что нравлюсь тебе, – говорю я, краснея. Наверное, это не самая лучшая речь, которую стоит произносить в присутствии Кевина и туристов.

– Ты ей очень нравишься! – восклицает девочка-подросток, перегибаясь через перила.

– Ты мне тоже очень нравишься, Кевин, – отзывается капитан. – А теперь тащи свою задницу на борт, нам пора двигаться.

Кевин, не обращая внимания на насмешников, обнимает меня и целует.

– Я рад, что ты меня любишь. Потому что я тоже тебя люблю, – говорит он. – И сегодня ночью я тебе это докажу.

– Я не могу ждать, – отвечаю я, возвращая ему поцелуй и на мгновение забывая о цели своего появления здесь.

Но Кевина ждет работа, а меня ждет дочь. Хотя, конечно, в прямом смысле слова она меня не ждет.

Кевин прыгает в лодку и кричит, заглушая рев мотора:

– Ник в магазинчике за углом. Но не вздумай его зацапать!

Я несусь в магазинчик и распахиваю дверь.

– Хэлли, детка, как поживаешь?

Увы, это не Ник. Это Дэйв. Двойное увы.

– Ника здесь нет? – спрашиваю я.

– Нет. Здесь только я. Разве этого мало?

– Да, – резко отвечаю я. – Мне нужен Ник.

– Ух! Маленькому Нику сегодня достается больше приключений, чем положено. – Дэйв выходит из-за прилавка. – Он только что уехал на мопеде с какой-то классной крошкой.

– Эта классная крошка – моя дочь!

Дэйв приподнимает бровь.

– Быть такого не может. Ты слишком молода, чтобы иметь взрослую дочь.

– Спасибо. Я рано начала, – отвечаю я и качаю головой. – Во всяком случае, моя дочь уж точно слишком молода для того, чтобы спать с кем попало.

– Каждой матери рано или поздно приходится с этим столкнуться, – замечает Дэйв. – Ладно, мы их найдем.

Он вешает на дверь самодельную табличку «Закрыто». Наверное, никто сюда не заглянет до тех самых пор, пока мы не объясним маленькому Нику, что никто не позволит ему спать с моей дочерью. Интересно, до парней хоть когда-нибудь доходит, что их подружки – чьи-то дочери?

Я иду за Дэйвом туда, где стоит его сверкающий, черный с серебром, мотоцикл. Прежде я никогда не ездила на таких штуках, но Дэйв бросает мне помятый шлем, а сам надевает черную футболку прямо поверх белой майки.

– Надо сменить образ, – объясняет он, садится и жестом приказывает мне сесть позади него.

– Не понимаю, почему вы, байкеры, так любите символику смерти? – говорю я, с сомнением приближаясь к мотоциклу. – Учти, если мы с тобой разобьемся, спасибо я не скажу.

– Уж доверься мне. Любая женщина, побывав со мной, говорит «спасибо», – заявляет Дэйв и подмигивает, но на этот раз скорее самоуверенно, чем непристойно.

Он заводит мотор, и тот издает ужасающий рев, который неизменно сопровождает Ночных Волков. Мы срываемся с места, и я судорожно хватаюсь за Дэйва. Не так уж приятно ехать на этой штуке, не говоря уж о том, чтобы сидеть в обнимку с Дэйвом Морским Коньком. Хотя с таким именем он мог бы быть вождем племени чероки. Он именно тот, кто…

– Найди мою дочь!

– Найду! Я догоню любой дурацкий мопед! – кричит он и прибавляет газу, отчего я вцепляюсь в него еще крепче.

Впереди я вижу пятнышко, оно становится все ближе и ближе. Дэйв жмет на газ, обгоняет мопед, делает крутой разворот и подрезает. Мопед резко тормозит и чуть не валится набок.

– Я хотела найти Эмили, а не убить ее! – кричу я.

– Да, но, готов поспорить, ты не прочь убить Ника, – хохочет Дэйв. Наш монструозный «Харлей» и миниатюрный мопед Ника стоят друг против друга, перекрыв дорогу, совсем как в кино.

Ник кричит:

– Дэйв, какого хрена? Чего тебе надо?

– Отвяжись от этой девушки! – орет Дэйв, не покидая седла.

Эмили еще крепче обвивает Ника руками.

– Мама, это ты? – недоверчиво спрашивает она. – Что ты тут делаешь?

– Ищу тебя, – отвечаю я. – Поверить не могу, что ты вернулась к Нику.

Эмили качает головой:

– Удивительно.

– Это точно. Сегодня ты сказала мне по телефону, что пишешь реферат.

– Я и в самом деле пишу реферат. Мой ноутбук стоит у Ника.

– Но ты хотела, чтобы я думала, будто ты в колледже, – сурово замечаю я.

– А ты хотела, чтобы я думала, будто ты в Нью-Йорке, – отзывается та.

Мы смотрим друг на друга.

– А что это за тип с тобой? – спрашивает Эмили, указывая на Дэйва.

– Я лучший друг ее парня, – отвечает Дэйв.

Эмили, кажется, изумлена:

– Мама, у тебя есть парень? У тебя есть парень? Это так… пошло.

– Нет, это здорово, – продолжает Дэйв, думая, что помогает мне. – Они живут вместе и…

– Заткнись, Дэйв! – приказываю я.

Дэйв замолкает, но ровно на полфразы позже, чем было надо.

– Ты живешь с мужчиной? – спрашивает Эмили, и в ее голосе начинает звучать что-то вроде отвращения.

– Не совсем так, – отвечаю я, подумав, что в моем паспорте по-прежнему стоит штампик «гость» и что мне нужно по меньшей мере еще два чемодана одежды, чтобы водвориться здесь в качестве постоянного обитателя.

– Они, в общем, неплохо перепихиваются, – говорит Дэйв, которому непременно нужно все усугубить. – Кевин – классный парень. Он будет работать фотографом в новом фильме Анджелины Джоли.

– Это не тот человек, которого я встретила на лодке на День благодарения? – спрашивает Эмили, все еще пытаясь вникнуть в ситуацию.

– Нет, – отвечаю я и обещаю себе, что не пойду по пути Билла и не стану знакомить детей со своим возлюбленным. Но поскольку я уже успела пообещать, что никогда не буду лгать детям, я тут же поправляюсь: – Да.

– Что это за игра? – интересуется Эмили.

– Правильный ответ – «да», – подсказывает Ник. – Они всегда вместе.

– Ник, почему ты мне об этом не сказал? – возмущается Эмили, давая ему тычка, но по-прежнему не слезая с мопеда.

– Я думал, ты знаешь. И потом, в постели мне бы меньше всего хотелось говорить о твоей маме.

– Ник, так ты купил себе нормальную кровать и наконец избавился от той циновки? – спрашивает Дэйв.

– Конечно, – отвечает Ник, отклоняется назад и слегка целует Эмили. – Не годится спать с такой девушкой на полу.

– С такой девушкой ты не будешь спать нигде, – говорю я.

Ник заводит мотор, надеясь заглушить мои слова. Дэйв делает то же самое. Так мужчины выясняют, кто кого, Проверяют, чей мотор мощнее.

– Ты не бросишь колледж ради того, чтобы спать с каким-то дайвером! – ору я, пытаясь перекричать шум.

– Ты же бросила работу ради этого! – отзывается та.

Ник решает, что с него довольно, и разворачивается. В ту секунду, когда он трогается с места, на нас с шумом несется черный «БМВ».

– Берегись, Ник! – кричу я.

Дэйв рывком убирает мотоцикл с дороги, но Ник меня не слышит.

– Ник!!! – визжу я на грани истерики.

Визжат тормоза; Ник, наконец увидевший опасность, сворачивает на обочину и вместе с Эмили валится в траву. Когда мы с Дэйвом подбегаем к ним, я слышу, как хлопает дверца «БМВ».

– Господи, у вас все в порядке? – спрашивает мертвенно-бледный водитель.

– Да, – говорит Эмили и встает. Она слегка поцарапала колено. Ник потирает окровавленный локоть, но и он, кажется, не пострадал. Дочь, испуганная, ударяется в слезы и падает в мои распростертые объятия.

Водитель садится на обочине и сжимает голову руками. Из машины выходит женщина и присоединяется к нему. Если бы я не была так расстроена, я бы рассмеялась.

– Прости, Хэлли, – говорит водитель, он же – мой сбежавший клиент Чарльз Тайлер. – Я не хотел создавать тебе столько проблем.

– Я тоже не хотела проблем, – всхлипывая, отзывается Эмили. – Мне нужно было рассказать тебе, в чем дело.

– Я тоже должна была все тебе рассказать, – говорю я, целуя ее в темечко, а потом смотрю на новобрачных, полагая, что сейчас им самое время выступить на сцену и кое о чем мне поведать. Но вместо этого Мелина лишь поглаживает вздрагивающие плечи Чарльза Тайлера и слабо улыбается.

– Итак, – говорит она, – не понизится ли ваш рейтинг, если вы дадите юридическую консультацию прямо на обочине?