Текст книги "Мужчины, за которых я не вышла замуж"
Автор книги: Дженис Каплан
Соавторы: Линн Шнернбергер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Кто сказал про смерть? У меня с собой вода, две плитки шоколада и сандвич с сыром. А если учесть количество съеденного накануне печенья, то на одних только собственных жировых отложениях я смогу продержаться самое меньшее четыре месяца. Приободренная мыслью о том, что мои округлые ляжки, возможно, спасут мне жизнь, я снова принимаюсь брести вперед и через двадцать минут опять натыкаюсь на очередное желтеющее дерево – судя по всему, это и есть тот самый дуб, и я просто хожу по кругу. Если я выберусь отсюда, то перееду на Манхэттен. По крайней мере он спроектирован с точки зрения геометрии. Мало кто в состоянии заблудиться по дороге с Шестьдесят второй улицы на Шестьдесят шестую.
Я чувствую усталость. Вот эта палка мне не повредит. Иду из последних сил, втыкая суховатую ветку в землю перед собой. Только руки у меня отчего-то начинают чесаться. О дьявол! Я подняла палку с кучи листьев. Это был муравейник! Красные муравьи!
Я ору как ненормальная и забрасываю палку подальше. Палка описывает полукруг и сшибает гнездо шершней. Они атакуют в лоб, я ору еще громче…
– Помогите! Помогите!
Я бросаюсь бежать не разбирая дороги, несусь через заросли, пока, споткнувшись о камень, не лечу в ручей, лицом вниз шлепаюсь в воду – во весь рост. Несколько секунд лежу, пытаясь отдышаться. Если бы это происходило в кино, то сейчас должен был бы появиться роскошный главный герой и спасти меня. Я поднимаю голову. Главный герой, судя по всему, намека не понял. Зато шершни убрались, а холодная илистая вода смягчила жгучую боль от укусов. Очень хорошо! Я обмазываю глиной покрытое волдырями лицо, не забыв про шею и руки. Если бы у меня была с собой посудина, я набрала бы тут глины и сэкономила тридцать пять долларов – столько стоит прославленная «грязь из Мертвого моря». Состав, судя по всему, тот же. Только добавить немного соли.
Я щупаю ногу. Кажется, она все еще крепится к моему телу, но лодыжка распухла. Вряд ли это перелом, но уж наверняка растянуты связки. Я, можно сказать, представляю собой материал для медицинского эксперимента, если вдобавок учесть состояние моего лица. Тема исследования: «От чего бывает опухоль больше – от укуса шершня или от внезапного падения?» Впрочем, взглянем на вещи с другой стороны. Даже если все остальные части тела у меня так же вздуются, талия останется тонкой.
Хорошо, что Эмили сейчас меня не видит. Надеюсь, мы с ней еще встретимся. Я должна отсюда выбраться! Я опускаю руку в воду, и вдруг меня осеняет: ручей всегда течет вниз. Спуск выведет меня к подножию холма и к моей благословенной машине. Я начинаю двигаться по течению, полуползком. Мне больно, но другого выбора нет. Возможно, поможет старая добрая песня. Я напеваю песню «Братец Жак» – наполовину по-английски, наполовину по-французски, но нелегко на один голос воспроизводить припевы, рассчитанные на хоровое исполнение. Я затягиваю «Сто кружек пива», и, кажется, впервые мне удается досчитать в обратном порядке до двух.
Но закончить не успеваю, потому что вдруг вижу дорогу.
Я так счастлива, что готова припустить со всех ног. Впрочем, такое мне не под силу. Придется дохромать до машины и на том успокоиться.
Выбравшись из леса, я оглядываюсь в поисках маленькой парковки, на которой остался мой «сааб», и вздыхаю. Никакого «сааба». Вижу указатель на Колд-Спринг и понимаю, что вышла не там, где нужно. Я нахожусь по меньшей мере в миле от своей машины. Это последняя капля. Несмотря на весь свой стоицизм, я сдаюсь. Я устала быть независимой. Самое время броситься наземь и дать волю слезам.
Так я и делаю. Тут же. На обочине. Я роняю голову на руки и захожусь в жутких рыданиях.
– С вами все в порядке, мисс?
Я испуганно поднимаю лицо и вижу, что рядом со мной остановился зеленый джип и какой-то симпатичный мужчина выглядывает из окна. Я вытираю слезы, отчего лицо мое становится еще более чумазым.
– Со мной случилась небольшая неприятность в лесу, – объясняю я на тот случай, если это не очевидно.
– Дайте я угадаю. Вышли не на ту тропу, а машина осталась у входа в парк. Такое с каждым может случиться, – добродушно говорит незнакомец. – Хотите, я вас подвезу?
Мимо нас проносятся машины, и я вдруг понимаю, что сидеть здесь не так уж безопасно. С другой стороны, учитывая мое сегодняшнее везение, кто поручится, что этот добрый самаритянин – не серийный маньяк-убийца? Но даже если у меня есть хотя бы пять шансов из ста вернуться домой целой и невредимой, это, как ни крути, лучше того положения, в котором я оказалась.
– Спасибо, – отвечаю я, поднимаясь и хромая к машине. Когда я начинаю забираться в салон, мужчина замечает, что грязная жижа с меня так и течет.
– Подождите. – Он быстро перегибается, достает из сумки полотенце и расстилает его на заднем сиденье. Меня это ничуть не задевает. Мне сейчас не до тонкостей благородного обхождения.
– Я живу выше по дороге, – сообщает он. – Я местный врач. Том Шепард.
Я ухмыляюсь. А он весьма хорош собой! Высокий, с ямочками на щеках. Лицо грубоватое – как у всякого, кто много бывает на свежем воздухе. И кроссовки у него что надо! Я запихиваю свои обутые в кеды ноги как можно глубже под сиденье.
– Я – Хэлли Пирпонт, – говорю я. Хотя… Если я сумела прожить в одиночестве целый день, то проживу и больше. Если у меня больше нет мужа, то какой смысл носить его фамилию? – Лоуренс! Хэлли Лоуренс, – поправляюсь я, протягивая руку.
– Рад познакомиться. – Он ухмыляется в ответ. – Хэлли Лоуренс… Месяц назад я ездил на рыбалку с одним приятелем, и он рассказал, что в колледже у него была подружка и ее звали так же.
Машина трогается с места.
– Надеюсь, он о ней хорошо отзывался? – спрашиваю я.
– Еще бы! Его зовут Эрик Ричмонд. Может быть, вы и есть та самая Хэлли?
– Возможно, – вяло отвечаю я.
Том смотрит на меня с удивлением.
– Ничего себе! Так вы знаете Эрика? То есть вы же не в биржевых ведомостях о нем прочли?
– Я не читаю биржевые ведомости, – отвечаю я, и тут у меня перехватывает горло. То ли укусы шершней вызвали у меня аллергию, то ли мне стало дурно от воспоминания об Эрике. Эрик – моя первая большая любовь, мой первый возлюбленный, которого я бросила на втором курсе, даже не помню почему. – Я и в самом деле знаю Эрика, – говорю я. – То есть знала. Давно.
Если уж на то пошло, останься я тогда с Эриком, жизнь моя пошла бы совершенно иначе. Возможно, мне не пришлось бы сейчас лезть на эту дурацкую гору.
Том Шепард оглядывает меня с головы до ног, и мне хочется сказать ему, что я всего лишь должна помыться. Он, видимо, удивлен, каким образом эта зареванная замарашка, сидящая на подстилке в его машине, может оказаться той самой Хэлли Лоуренс, о которой ему поведал изящный, элегантный Эрик Ричмонд.
– Мир тесен, – замечает Том, въезжая на парковку, где стоит мой ненаглядный «сааб».
– Если увидите Эрика, передавайте привет, – говорю я и открываю дверцу. Мне было очень приятно узнать, что мой спаситель, оказывается, знаком с моим бывшим парнем. Двое друзей на рыбалке болтали о давних подружках. Интересно, рассказал ли ему Эрик о том вечере, когда мы пили виски (впрочем, у Эрика всегда был хороший вкус) и занимались сексом на пляже?
К сожалению, Том, как и большинство мужчин, не умеет читать мысли. Вместо того чтобы ответить на мой невысказанный вопрос, он спрашивает:
– Вам больше ничего не нужно? Вы сумеете добраться до дома?
– Конечно, – отвечаю я, пытаясь снова казаться той самой уверенной и невозмутимой Хэлли, которой я была в колледже. Точнее, уверенной и невозмутимой Хэлли, которой я была всего лишь пару недель назад.
Я стараюсь не морщиться, выбираясь из джипа и приземляясь точнехонько на больную ногу.
– Вы спасли мне жизнь, – говорю я Тому. – Не знаю, как вас отблагодарить.
– Не стоит. На вашем месте я, добравшись до дома, смазал бы лицо «Бенадрилом». Видок у вас…
Я дернулась было от обиды, но тут же рассмеялась.
– Спасибо, доктор.
Конечно, сейчас трудно сказать, что я в идеальной форме, но день в конце концов прошел не так уж плохо. Я проиграла сражение с шершнями и не покорила вершину, зато выжила. А главное, сейчас я поеду домой.
Том машет мне и уезжает, а я лезу в карман за ключами от машины. Когда их там не оказывается, я начинаю рыться в рюкзаке. Куда они могут подеваться? Я принимаюсь размышлять логически и тут же вижу их: они лежат на переднем сиденье надежно запертого «сааба».
Я вздыхаю. Приключения продолжаются.
Глава 2
Я звоню в местное полицейское управление и объясняю, в чем проблема.
– Может быть, вы дадите мне телефон слесаря?
– Не беспокойтесь, мэм, мы кого-нибудь пришлем, – с готовностью отвечает дежурный.
Должно быть, в Колд-Спринг никаких проблем с преступностью. Едва я успела спрятать мобильник, как мне на помощь примчались три отчаянно сигналящие пожарные машины, две патрульные и один конный полицейский. Впрочем, «скорой помощи» в этой процессии не оказалось, так что, видимо, мне придется покупать мазь от укусов за свои деньги.
К ночи я наконец добираюсь до дома, отправляю грязную одежду в стирку, а безнадежно испорченные кеды – в мусорное ведро. Не отходя от холодильника, ем прямо из банки ореховую пасту. Мне вдруг приходит в голову, что когда я буду благодарить Эмили за эту идею, то придется поделиться с ней лишь минимально эффектными деталями моего личного дня независимости – такими, как доставка меня домой при помощи одного великодушного человека в джипе и всей спасательной бригады городка Колд-Спринг.
Я включаю виолончельный концерт Вивальди, прикладываю к лодыжке лед и осторожно погружаю свое разбитое тело в теплую ванну с ароматом жасмина, свесив больную ногу через край. Смазываю лицо лосьоном, пропускаю мыльную пену сквозь пальцы, закрываю глаза и замираю в блаженном оцепенении.
И тут, конечно, звонит телефон. Эмили или Адам? Каждая мать знает, что, когда звонит ребенок, трубку нужно брать сразу. Если ты промедлишь и попытаешься перезвонить через пять минут, то услышишь только автоответчик, а это сущий ад. И потому я, упираясь руками в края ванны и стараясь держать на весу поврежденную ногу, кое-как приподнимаюсь. Мне удается выбраться (выплеснув на пол несколько литров воды), и я ковыляю в спальню, где надрывается телефон.
– Привет, – говорю я с ходу.
Слышу щелчок и низкий мужской голос:
– Здравствуйте, Хэлли Лоуренс Пирпонт! Я думаю, вы не ждали этого звонка, но можно мне отвлечь вас всего на минуту?
– Нет, нельзя! – огрызаюсь я. Черт! Вылезти из ванны ради какого-то рекламного агента! – Даже на секунду, – ядовито добавляю я, готовясь положить трубку, и слышу смешок.
– А ты ничуть не изменилась, Хэлли. По-прежнему такая… сексуальная, как и раньше?
О Господи! Как это? Я окидываю взглядом свое обнаженное тело и машинально констатирую: живот идеально плоский, грудь упругая, бедра слегка пышноваты. Я провожу рукой по мокрому бедру. Подождите. А с кем я разговариваю?
– Простите, мы знакомы? – интересуюсь я.
– Том Шепард сказал, что знакомы, – рокочет он.
– Эрик?
– Да. Подожди секунду.
Я слышу невнятные голоса; Эрик говорит кому-то, что занят и на звонок посла ответит чуть позже. Отлично. Прошло двадцать лет с тех пор, как мы общались в последний раз. И я больше не хочу ждать ни минуты.
– Итак, – продолжает Эрик, – как у тебя дела?
Я не знаю, какой временной промежуток он имеет в виду. С момента, как я вылезла из машины Тома Шепарда, или с момента, как мы расстались?
– Рассказывай все! – предлагает он.
Все? Ну что ж… После колледжа я сделала определенные успехи. Поступила на юридический факультет Колумбийского университета, написала три статьи по разным вопросам и выступала в качестве адвоката в Верховном суде. Пусть даже это был суд второй инстанции, зато дело, которое мы представляли, создало прецедент. В течение одной недели я умудрилась свозить Эмили и Адама на футбольный матч, в парк аттракционов и в магазин детской одежды. Научилась печь банановый кекс. Наконец прочитала «Улисса». И поняла, какой шланг отвернуть, если в стиральной машине слишком много воды.
Так с чего мне начать?
– У меня двое замечательных детей, – говорю я. – У меня был прекрасный брак, пока муж нас не бросил. – Я делаю глубокий вдох. – И с той минуты, когда Том назвал твое имя, я целый день думала исключительно о тебе.
Боже, неужели все это произнесла я? Я вовсе не собиралась флиртовать! Я так долго была замужем, что просто забыла о «правиле шести секунд»: если хочешь что-то сказать – сделай паузу и поразмысли.
Впрочем, Эрик не возражает.
– Ты думала обо мне только сегодня?
Я улыбаюсь:
– Ну, наверное, ты еще пару раз приходил мне на ум.
– Звучит многообещающе.
– А как твои дела? – спрашиваю я.
– Полагаю, тебе интереснее будет узнать, что у меня дела на следующих выходных. Я приеду в Нью-Йорк. Только что снял квартиру на шестьдесят седьмом этаже Тайм-Уорнер-центра с потрясающим видом на город. Двести восемьдесят градусов обзора.
– А ты не можешь позволить себе все триста шестьдесят? – смеюсь я.
На другом конце провода тишина. Судя по всему, я задела за больное.
– Другие квартиры уже были разобраны, – кратко ответствует он.
– Уверена, твоя в любом случае превосходна, – примирительно отзываюсь я.
– Почему бы тебе не убедиться в этом? Я устрою тебе экскурсию по моим апартаментам, а потом мы поужинаем. Внизу есть два потрясающие ресторана. «Пер Се» очень хорош. А можно пойти в «Маса». На твой выбор.
Эрик явно не привык питаться в дешевых забегаловках. «Пер Се» настолько шикарен, что зарезервировать там столик можно, лишь имея на руках декларацию о доходах. А что касается «Маса», то ужин на двоих в нем обойдется не меньше чем в пятьсот долларов. И вдобавок – исключительно суши. Они подают только сырую рыбу.
– С удовольствием. Во сколько? – спрашиваю я и сама удивляюсь той готовности, с которой дала согласие. Запреты отпали, и я собираюсь провести вечер с мужчиной.
– Я позвоню тебе, когда закончу работу, и ты приедешь прямо туда.
– Стало быть, у нас будет свидание, – говорю я и поспешно поправляюсь: – Точнее, встреча.
Неужели это и впрямь свидание? Наверное, нет. Вероятно, Эрик женат. И всего лишь хочет поужинать с давней подругой.
– Прекрасно, – отвечает Эрик.
Я накручиваю на палец прядь мокрых волос.
– Но, прежде чем мы увидимся, расскажи мне хоть что-нибудь о себе. Где ты живешь? Женат? У тебя…
Я хочу спросить, сколько у него детей, но тут же понимаю, что с этим лучше подождать. Закончив свою миссию, Эрик повторяет «Прекрасно» и вешает трубку.
На следующий день моя лодыжка почти не болит и лицо приобрело вполне нормальный вид, хотя опухоль окончательно не спала. Лоб все еще бугрится. Я могла бы выйти на работу, если бы не сказала Артуру, что беру отгул на неделю. И потом, у меня на сегодня планы. Мой девиз: не горюй, а отомсти. Я решила, что наверняка почувствую себя лучше, если, вместо того чтобы хныкать, сотворю Биллу какую-нибудь гадость.
Я нахожу в подвале коробку старых фильмов и вытаскиваю «Клуб бывших жен». Выключаю после двадцати минут просмотра. Все это слишком мягко. Мне, скорее, поможет «Крестный отец». Как приятно мечтать о том, что Билл и Эшли обнаружат в своей постели лошадиный череп.
Я выхожу в Интернет, набираю в строке поиска слово «месть» и обнаруживаю десять тысяч четыреста тридцать два сайта. Ясно, что огромное количество людей предпочитает не подставить другую щеку, а врезать в ответ. На поле боя выступают расторопные коммивояжеры, которые предлагают отправить противной стороне подарок типа мертвых цветов, собачьего дерьма или (если у клиента денег куры не клюют) свеженькой коровьей лепешки (доставляется прямо к двери дома). Одна идея меня увлекает. Если, согласно веб-сайту, я спрячу замороженную креветку в карниз для шторы в квартире Эшли, через две недели аромат гниющей рыбы сделает ее жилище абсолютно непригодным для жилья. Ни сантехник, ни дезинфектор, ни крысолов, ни даже частный сыщик не сумеют обнаружить источник запаха. Какая прелесть. Еще одно применение для креветки.
Даже простое чтение этих восхитительных страниц делает свое дело! Я могу оказаться выше всего этого – и в то же время держать руку на кнопке. Кроме того, разве моя счастливая жизнь – это не самая лучшая месть? Именно счастье и ждет меня на следующих выходных. «Пер Се» и «Маса». Может быть, мы с Эриком поужинаем в одном ресторане, а за десертом отправимся в другой; ну и стаканчик на сон грядущий у него дома. Нет, нельзя. Я хочу сказать, что наверняка не откажусь зайти, но думать о том, что может случиться дальше, я отказываюсь. Наш роман закончился двадцать лет назад, и многое изменилось. Он наверняка женат. А что, если Эрик облысел?
Но до встречи с Эриком у меня есть еще одно приглашение, над которым стоит подумать. Мне предстоит впервые появиться на вечеринке в качестве одинокой женщины – в сорок четыре года, когда за плечами двадцать лет брака и два кесаревых сечения. Я достаю из коробочки открытку, полученную пару недель назад от моей соседки – Розали Рэйли. Розали позвала всех родителей, чьи дети учились в одном классе с Эмили; приглашение, написанное каллиграфическим почерком, гласит: «Теперь, когда наши птенчики вылетели из гнезда, добро пожаловать на вечеринку!» Коробочка, в которой лежит открытка, сделана в виде гнездышка. Кто, кроме детей, одиноких матерей и сумасшедших, располагает временем на то, чтобы мастерить что-то своими руками?
Я подъезжаю к дому Розали – в предместьях существует неписаное правило, воспрещающее ходить пешком, если только ты не выгуливаешь собаку. А поскольку Розали живет буквально за углом, то я паркуюсь чуть ли не на собственной подъездной дорожке.
Я нажимаю кнопку звонка и приглаживаю блузку веселой расцветки; виду меня довольно бодрый. С собой – бутылка вина и пара сплетен.
– Рада встрече, – говорит Розали, целуя меня в щеку. Она ставит бутылку на столик в коридоре. Там уже десятка полтора таких же приношений. В следующий раз я незаметно помечу этикетку крестиком и посмотрю, сколько праздничных домов обойдет моя бутылка, прежде чем снова вернется ко мне.
– А где Билл? – спрашивает Розали.
– В городе.
В общем, это не ложь. Зачем говорить больше? Я не готова к сочувственным минам и неизбежным «Бедняжка!», которые, несомненно, вызовет моя история. Соседки начнут меня жалеть, от всей души давать советы и называть имена лучших адвокатов по бракоразводным делам. Но зато назавтра я стану главным объектом сплетен за завтраком.
Я направляюсь к кучке родителей – это отцы и матери тех, с кем Эмили подружилась в старшей школе, когда начала посещать курсы по специальности. Точно так же, как и их дети, родители разбиваются на компании. Я оглядываюсь по сторонам и понимаю, что все присутствующие на вечеринке группируются в зависимости от способностей и интересов своих отпрысков. Те, чьи чада блистали в школьном драмкружке, стоят около бара и выразительно жестикулируют. Родители общепризнанных школьных мачо пьют пиво на кухне и добродушно подтрунивают друг над другом. А те, чьи чада не умом блистали, заговорщицки толпятся во внутреннем дворике.
– Привет, Хэлли, – приветствуют меня из группы академически настроенных родителей. Я присоединяюсь к ним. Мы обмениваемся дружескими поцелуями.
– А где Билл? – спрашивает Стефи Ротшильд (ее сын Девон сейчас в Корнеллском университете).
– Да, где Билл? – вторит ей Аманда Локк (у нее двойняшки – Майкл и Микаэла. Принстон и Хофстра. Микаэла не слишком удачно окончила школу).
– На этой неделе я не видела его в поезде в семь сорок пять, – добавляет Дженнифер Мортон (сын Рори. Университет Дьюка).
Билл. Билл. Билл. Неужели эти интеллектуалы будут говорить лишь об этом? Я, пожалуй, лучше выйду.
– Он в городе, – отвечаю я как можно более непринужденно. Три слова, которые, надеюсь, помогут мне пережить сегодняшний вечер.
– А, допоздна работает, – кудахчет Стефи. Она не знает, в чем дело. – Милая, не позволяй ему засиживаться до ночи. Когда дети вырастают, мужья и жены должны стать ближе друг к другу. – Она самодовольно берет под руку своего супруга. Женщина, которая явно смотрит слишком много семейных ток-шоу. Ее муж Ричард отпивает тоника.
– Правильно, – добавляет Дженнифер. – Мы ведь не хотим, чтобы наши мужья пошли налево.
Тоник, должно быть, попадает не в то горло – Ричард начинает кашлять.
Легкая улыбка пробегает по лицу Аманды. Она берет меня за руку.
– Значит, у вас с Биллом все в порядке? – участливо спрашивает она. – Скучаете по Эмили и Адаму?
– У нас все отлично, – лгу я напропалую.
Сразу же вслед за тем врывается рыжеволосая Дарли. На ней босоножки от Джимми Чу на десятисантиметровой платформе и мини-юбка от Гуччи – такая крошечная, что на ней едва хватает места для дизайнерского ярлычка. На запястье громыхает полдюжины золотых браслетов, на шее бряцает ожерелье. Впрочем, Дарли – третья жена местного бизнес-короля Карла Бордена – никогда не отличалась ни вкусом, ни тактом. Ее нынешний визит тому подтверждение.
– Хэлли, я все знаю! – кричит она так пронзительно, что лежащий в углу ретривер взвизгивает. – Поверить не могу, что Билл тебя бросил! – провозглашает Дарли и так стискивает мне плечо, что ее темно-красные ногти буквально впиваются в живое мясо.
Теперь у родителей, разобщенных интересами детей, появился некий сближающий интерес – я. Все придвигаются ближе, чтобы ничего не упустить.
– Господи, о чем ты говоришь? Билл всего-навсего задержался на работе, – сообщает Стефи. Не знаю, пытается ли она защитить меня или, наоборот, поощряет Дарли к продолжению.
– Я что, первая узнала? – гордо вопрошает та, обводя взглядом комнату. – Билл сошелся с Эшли. Я просто в ужасе! Ей двадцать восемь. Ненамного старше ваших детей.
– Эмили всего лишь восемнадцать, – возмущенно говорю я. Хотя с чего бы мне защищать Билла?
– Все равно, – отзывается Дарли, которая пришла сюда явно не за тем, чтобы заниматься математическими подсчетами. Хотя, судя по всему, она обожает геометрию, поскольку не прочь продолжить разговор о любовных треугольниках. – Как бы то ни было, не волнуйся – Билл сделал хороший выбор. Эшли шикарно выглядит. У нее такие глазищи! Такое тело! Боже мой, а какой брюшной пресс! Я бы умерла за такой.
Вот и пусть бы! Прямо сейчас. Самый подходящий момент. Мне бы следовало молча уйти, но я не могу сдержаться.
– У нее прямые светлые волосы? – спрашиваю я.
– Нет. Блондинки – это банально. У Эшли короткая стрижка. Так ей идет! Просто изумительно! Она вполне могла бы стать лицом фирмы «Хербал эссенс».
Да, и сниматься в какой-нибудь рекламе из тех, где женщина моет голову и достигает оргазма.
– Откуда ты все это знаешь? – Мне действительно интересно.
– Эшли – мой персональный тренер в «Эквиноксе». Какое-то время назад она обмолвилась, что у нее роман с одним из ее клиентов. Конечно, о деталях она молчала, а на прошлой неделе наконец раскололась. Честное слово, Хэлли, я просто вот-вот кончу. Или разорвусь. Ты ведь знаешь, я тебя очень люблю, но Эшли просто душка. Мне так хотелось, чтобы она нашла себе подходящего мужчину!
Мне бы тоже очень хотелось, чтобы она нашла себе подходящего мужчину, а не мужчину с двумя детьми и тремя золотыми рыбками. И вдобавок женатого на мне.
«Эквинокс». «Эквинокс»? Да это же мой подарок Биллу на прошлый день рождения! Я хотела, чтобы он снова почувствовал себя молодым, и взяла ему абонемент в «Эквинокс» на десять занятий с персональным тренером. Как выяснилось, у этого тренера изумительная стрижка, которая так ей идет. Я сама посеяла семена разрушения. Господи, почему я не купила ему новый галстук?
Толпа вокруг нас безмолвствует. Все внимают мне и Дарли. Первой очнулась Стефи:
– Поверить не могу.
– Какой ужас! – подхватила Аманда. – От Билла я уж никак такого не ожидала.
– Да черт с ним, с Биллом, – отрешенно роняет Стефи. – Ричард буквально вчера взял годовой абонемент в «Эквинокс». Завтра же я его верну! Если ему нужны физические нагрузки, пусть побольше ходит пешком.
Остальные дамы сдержанно кивают. У меня возникает ощущение, что местные магазины спортивных товаров завтра же распродадут свой запас тренажеров: все жены устроят своим мужьям спортзал на дому.
На следующее утро я стою перед спорткомплексом «Эквинокс» на Сорок третьей улице – всего в паре кварталов от того места, где работает Билл. Не знаю, как я сюда попала. Если я войду и с Эшли случится что-нибудь ужасное, можно будет списать все на состояние аффекта. Людей признают невиновными в убийстве, если они предварительно наглотались таблеток, так что после той информации, которую я получила накануне вечером от Дарли, можно будет смело говорить, что это был посттравматический шок. И едва ли мне понадобится особо искусный защитник. Достаточно, чтобы среди присяжных оказались три замужние женщины – и меня освободят.
Я так и представляю себе это кровавое деяние. Тот момент, когда я окажусь лицом к лицу с Эшли. Я достаю из сумочки маленький серебристый пистолет… Впрочем, я забыла – я ведь не сторонница насилия. У меня в жизни не было оружия. Я роюсь в сумочке. Ни ножниц, ни щипчиков, ни металлических кусачек для ногтей. Можно спокойно проходить через рамку металлоискателя. Лучшее, что я могу сделать, – это атаковать Эшли при помощи пилочки для ногтей. По крайней мере испорчу ей маникюр.
Я вхожу и смотрю на здоровенного, стриженного «ежиком» парня, который ждет, пока я предъявлю клубную карту.
«Привет, я пришла, чтобы убить Эшли. Не подскажете, где можно ее найти?»
Слава Богу, это всего лишь мои мысли. Я не сказала этого вслух.
– Я могу вам помочь? – спрашивает парень, поигрывая мускулами. Я продолжаю стоять молча.
В конце концов, мне ведь не обязательно убивать Эшли своими руками?
«Можете, можете. Хотите немного заработать? Мне нужен наемный убийца».
Конечно, это я тоже говорю про себя.
– Я бы хотела… записаться в тренажерный зал, – говорю я, вовремя прикусив язык и не обмолвившись о том, что на самом деле мне бы хотелось найти некоего личного тренера, который занимается похищением чужих мужей.
– Отлично, – бодро сообщает парень, сияя ослепительно белой улыбкой. – Вам повезло. Если вы запишетесь сегодня, то получите невероятное предложение – двадцать пять процентов скидки со вступительного взноса, восемнадцать процентов скидки каждый месяц в течение первого года и двадцать – в течение второго.
– Не сейчас, – отвечаю я. Даже если бы я хотела записаться, мне подобное не по карману.
– Но это очень хорошее предложение, – настаивает парень, качая головой. – И после полудня мы перестанем предлагать эту скидку. Я не хочу, чтобы вы упустили такой шанс. Вы ведь очень славная женщина. – Он многозначительно меня приобнимает.
Стало быть, Эшли – не единственный работник «Эквинокса», который соблазняет клиентов. Полагаю, что все тренажерные залы, при нынешней конкуренции, вынуждены предлагать потенциальным клиентам нечто большее, чем дармовой гриль.
– На самом деле я надеялась, что вы мне предложите бесплатное пробное занятие, – говорю я, подумав о том, что «Эквинокс» уже и так обошелся мне слишком дорого.
– Никаких проблем! – Парень быстро заполняет пропуск и протягивает его мне.
Я уже готова спросить, как мне найти Эшли, но так этого и не делаю. Во-первых, я не вынесу, если ее позовут, а во-вторых, я ведь пытаюсь спрятать концы в воду. Если сегодня Эшли суждено умереть, я не хочу, чтобы следы привели прямиком ко мне.
Я иду в раздевалку, чтобы натянуть на себя тренировочный костюм. Так и вижу, как окружной прокурор цепляется за эту ниточку. Если я додумалась принести с собой спортивный костюм, то можно смело говорить о преднамеренном убийстве.
Я натягиваю легкую белую футболку и высвобождаю волосы из-под ворота. Нет, я не собираюсь на нее нападать. Я адвокат, мое оружие – здравый смысл. Надо спокойно и логично объяснить ей, почему ее поступок одинаково плохо скажется на всех. Даже если Эшли наплевать, что она разрушила мою семью, я смогу повернуть дело так, что ей самой станет понятно, какая это ужасная ошибка. Неужели она и в самом деле хочет заполучить мужчину, для которого предел всех кулинарных грез – это попкорн? Неужели она готова всю жизнь получать подарки, купленные на распродаже? Эшли – молодая женщина, у нее все впереди. Зачем ей пожилой женатый мужчина, который храпит, пьет пиво и страдает от повышенного уровня холестерина? Отличный список. Если подумать, то, возможно, такого добра мне тоже не нужно.
Внезапно преисполнившись храбрости, я подхожу к молодой женщине из числа сотрудников «Эквинокса», которая убирает свои вещи в шкафчик.
– Вы, случайно, не знаете, где я могу найти персонального тренера Эшли? – спрашиваю я.
– Она вон там, – отвечает та, указывая на занавешенную кабинку для переодевания.
Я отвожу плечи назад, поднимаю подбородок и уверенно делаю шаг вперед, точь-в-точь как в зале суда. Если когда-нибудь я и хотела выиграть дело больше всего на свете, то именно сейчас.
– Эшли! – зову я. Голос у меня твердый, но дружелюбный.
– Да? Секундочку.
– Не торопитесь, – говорю я, пытаясь успокоиться. У меня вдруг зачастило дыхание. Да, не стоит суетиться. Неужели мне хочется этой встречи? О чем я вообще думала?
Занавеска откидывается, и первое, что я вижу, – это волнистые, блестящие волосы. Эшли. Вся как есть. Причем буквально. Воплощенное добродушие, широкая улыбка – и абсолютная нагота. Отличное тело. Гладкая кожа, красивая грудь. И идеальная депиляция на линии бикини (не то чтобы я специально туда посмотрела).
– Вы меня искали? – бодро спрашивает Эшли. – Я просто собиралась сбегать в душ.
Я пытаюсь что-то сказать, но теряю дар речи. Мне уже не хочется казаться спокойной и умудренной, не хочется давать ей никаких советов по обустройству личной жизни. Все, чего мне хочется, – повернуться и убежать. Но по крайней мере я могу прояснить ситуацию. Я тянусь за сумочкой и драматическим жестом достаю семейную фотографию. Я постоянно ношу ее в бумажнике. Мы не позировали специально – нас сфотографировали на пляже в Нэнтакете прошлым летом. Глядя на Эшли в упор, я протягиваю ей снимок:
– Смотрите. Вот о чем вы должны были подумать, когда связались с женатым мужчиной.
Эшли долго смотрит на то, что я ей показываю. Она кажется озадаченной, когда возвращает мне фото.
– Послушайте, я не знаю, кто вы, но мне и в самом деле надо в душ. Спасибо, что показали мне это. Увидимся. – Она неторопливо и совершенно безучастно идет прочь, ее кудряшки подпрыгивают, бедра покачиваются. И на заднице у нее, черт побери, нет целлюлита.
Я поражена ее хладнокровием. Никакой реакции. Вот это выдержка. Я гляжу на то, что у меня в руках, и вместо знакомых лиц вижу яркий логотип: «Сэмс клаб. Членский билет № 4555683310967». Я судорожно сглатываю. Значит, я показала ей совсем не то?
