Текст книги "Под напряжением"

Автор книги: Джеффри Дивер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 33 страниц)

48

Без четверти шесть вечера Сьюзан Стрингер заперла свой кабинет на девятом этаже старого здания в Мидтауне на Манхэттене.

Она приветствовала двух сотрудников других компаний, которые так же, как и она, направлялись к лифту. Одного из них она знала немного лучше, поскольку иногда встречала его в здании, где располагалась их организация. Ларри уходил с работы примерно в одно и то же время каждый день, однако сегодня собирался вернуться в свой кабинет, чтобы работать всю ночь.

Сьюзан, напротив, направлялась домой.

Привлекательная тридцатипятилетняя женщина работала редактором журнала, специализировавшегося на реставрации произведений искусства, главным образом восемнадцатого и девятнадцатого столетий. Иногда она писала стихи и некоторые из них публиковала. Эти увлечения приносили более чем скромный доход, но если у нее когда-нибудь и возникали сомнения по поводу выбранной профессии, то стоило ей послушать, о чем говорил Ларри со своим коллегой, как Сьюзан мгновенно понимала, что ничем подобным – юридическими вопросами, финансированием, банковскими операциями, бухгалтерией – она никогда в жизни не смогла бы заниматься.

На мужчинах были дорогие костюмы, шикарные часы и элегантная обувь, тем не менее что-то в них было не так. Какая-то опустошенность в лицах. Нервозность. Они совсем не производили впечатления людей, которым очень нравится их работа. Знакомый Ларри жаловался ему, что босс контролирует буквально каждый его шаг. А Ларри, со своей стороны, жаловался на аудит, который чуть не до смерти задолбал его.

Постоянные стрессы и полная неудовлетворенность жизнью.

И ужасный язык, на котором они общаются…

Сьюзан была рада, что ей не приходится ни с чем подобным сталкиваться. Ее жизнь была заполнена шедеврами эпохи рококо, неоклассики и великих мастеров от Чиппендейла до Хепплуайта и Шератона.

Практичная красота – так она характеризовала их творения.

– Ты выглядишь очень усталым, – сказал, обращаясь к Ларри, его знакомый.

«В самом деле», – подумала Сьюзан.

– Да. У меня была такая трудная командировка.

– И когда ты вернулся?

– Во вторник.

– Ты был главным аудитором?

Ларри кивнул.

– У них отчетность в кошмарном состоянии. Работал по двенадцать часов в день. Единственный раз, когда я смог выйти на поле для гольфа, в воскресенье, температура зашкалила за сорок.

– Ого!

– И мне придется снова туда поехать. В понедельник. Я просто не могу понять, куда у них уходят деньги. Что-то там неладно.

– При такой жаркой погоде они, наверное, просто испаряются.

– Смешно, – пробормотал Ларри с очень серьезным видом.

Мужчины продолжили свою болтовню о финансовых декларациях и неизвестно куда исчезающих деньгах, но Сьюзан больше их не слушала. Она заметила еще одного приближавшегося к ним мужчину. На нем был рабочий комбинезон коричневого цвета, шлем и защитные очки. Он шел, опустив голову, и нес чемоданчик с инструментами и большую лейку, хотя непонятно, зачем ему нужна лейка, ведь никаких растений не было ни в коридоре, ни в ее офисе. Ее издатель вряд ли оплатил бы их покупку, и уж ни при каких обстоятельствах не стал бы нанимать специального человека для поливки.

Приехал лифт, оба бизнесмена пропустили ее вперед, и Сьюзан подумала, что по крайней мере какие-то следы рыцарского отношения к женщине сохранились и в двадцать первом веке. Рабочий зашел вместе с ними и нажал на кнопку седьмого этажа, но в отличие от Ларри и его знакомого грубо оттолкнул ее и прошел в глубь лифта.

Лифт начал движение. Мгновение спустя Ларри опустил глаза и сказал:

– Эй, мистер, повнимательнее. Вы протекаете.

Сьюзан оглянулась. Рабочий случайно наклонил лейку, и вода струйкой полилась на пол лифта из нержавеющей стали.

– Ох, извините, – почему-то злобно пробормотал мужчина. Сьюзан заметила, что весь пол залит водой.

Дверь лифта открылась, рабочий вышел, и вошел какой-то другой человек.

Знакомый Ларри громко произнес:

– Осторожнее, тот парень только что пролил здесь воду. И даже не позаботился убрать за собой.

Слышал ли его слова виновник происшествия или нет, Сьюзан не знала, но даже если и слышал, то вряд ли обратил на них внимание.

Дверь закрылась, и лифт поехал вниз.

49

Райм не отрываясь смотрел на часы. До следующего назначенного Гальтом срока оставалось десять минут.

В течение последнего часа с небольшим полиция и ФБР занимались поисками по всему городу, а здесь, дома у Райма, все его сотрудники в безумной спешке проводили повторный анализ имевшихся у них улик. Они ни на шаг не продвинулись в поисках Гальта или места его следующего теракта. Взгляд Райма скользнул в сторону схем с материалами дела, которые так и оставались хаотическим смешением кусочков головоломки.

Он услышал, что Макдэниелу кто-то позвонил. Агент внимательно слушал, энергично кивая головой. Затем бросил взгляд на своего юного протеже, поблагодарил звонившего и закончил разговор.

– Одна из моих технико-коммуникационных групп выявила еще кое-какую информацию относительно террористической группировки. Как мне кажется, достаточно важную. Еще одно слово в их названии. «Земля».

– «Справедливость для Земли», – произнесла вслух Сакс.

– Возможно, в нем есть какие-то еще слова. Но эти мы знаем наверняка: «справедливость», «для» и «Земля».

– Теперь по крайней мере нам ясно, что мы имеем дело с экотеррористами, – пробурчал Селлитто.

– Никаких совпадений с какими-либо базами данных? – как будто размышляя вслух, спросил Райм.

– Нет, но помните: все, о чем идет речь, находится в «облачной зоне». Однако есть и еще кое-что. Помощником Рахмана является некто по имени Джонстон.

– Англоамериканец.

И чем, интересно, подобная информация может помочь им, с раздражением спросил себя Райм. Как она может помочь им определить место следующего теракта, до которого остается всего несколько минут?

И каким, черт возьми, оружием он решил воспользоваться на этот раз? Очередной дугой? Или разомкнет цепь в каком-нибудь многолюдном месте?

Взгляд Райма то и дело возвращался к доскам с материалами следствия.

– Найди мне Дельрея, – сказал Макдэниел, обращаясь к Парнишке.

Через несколько мгновений голос агента уже звучал, усиленный громкоговорителем:

– Да… я слушаю. Кто говорит?

– Фред. Это Такер. Я здесь, у Линкольна Райма.

– Как дела, Линкольн?

– Бывали и лучше.

– Да, что-то у нас у всех началась черная полоса.

– Фред, ты слышал о его новых требованиях и о сроке, который он назначил? – спросил Макдэниел.

– Твоя помощница звонила мне и все рассказала. В том числе и о мотиве, о раке Гальта.

– Мы получили подтверждение, что скорее всего имеем дело с террористической группой. Экотеррористической.

– А как во все это вписывается Гальт?

– Симбиоз.

– Что?

– Симбиотический конструкт. То есть они работают вместе. Группа называется «Справедливость для Земли». А помощника Рахмана зовут Джонстон.

– Создается впечатление, что у них разная тактика, – усомнился Дельрей. – Как они стыкуются? В смысле – Гальт с Рахманом?

– Не знаю, Фред. Да это и не так уж важно. Возможно, они вошли с ним в контакт, прочитав его посты о раке. Он же рассылал их по всему Интернету.

– О!..

– Приближается срок, назначенный Гальтом. Твой агент нашел что-нибудь?

Пауза.

– Нет, Такер, ничего.

– Но ты же должен был с ним встречаться. По твоим же словам, в три часа.

Вновь пауза.

– Да, верно. Но у него снова не было ничего конкретного. Он хочет покопать поглубже.

– Он что, собирается до долбаного центра Земли докопать?! – злобно рявкнул Макдэниел, чем здорово удивил Райма. Линкольн не ожидал услышать от лощеного сотрудника ФБР такой грубости. – Значит, вызывай своего парня и сообщи ему информацию о «Справедливости для Земли». И о новом участнике игры, о Джонстоне.

– Хорошо.

– Фред?

– Да?

– У тебя только один агент, имеющий какой-то выход на них?

– Да.

– И он ничего не слышал? Ни одного имени? Вообще ничего?

– Боюсь, что нет.

– Ну что ж, спасибо, Фред, – рассеянно произнес Макдэниел. – Ты сделал все, что смог.

Он говорил таким тоном, словно и не ожидал услышать от Дельрея ничего существенного.

Пауза. Затем:

– Да, конечно.

Разговор закончился. На кислое выражение физиономии Макдэниела обратили внимание все сидевшие в лаборатории Райма.

– Фред – хороший парень, – сказал Селлитто.

– Да, он хороший парень, – поспешно ответил Макдэниел. Пожалуй, слишком поспешно.

Но тема Фреда Дельрея и отношения к нему Макдэниела мгновенно сделалась неактуальной, как только всем находившимся в доме у Райма, кроме Тома, с промежутком в пять секунд позвонили на сотовые.

Звонили разные люди, но новость была одна.

Хотя до назначенного им срока оставалось еще семь минут, Рэй Гальт нанес свой очередной удар. И вновь на Манхэттене погибли невинные люди.

Первым подробности из звонка узнал Селлитто. Патрульный полицейский, судя по голосу, молодой и немного растерянный, начал описывать теракт. Лифт в офисном здании в Мидтауне, в котором ехали четверо пассажиров…

– Это было… было ужасно.

Полицейский закашлялся, возможно, из-за дыма, возникшего в результате теракта. Или, может быть, таким образом он пытался скрыть свои эмоции.

Полицейский извинился и сказал, что перезвонит через несколько минут.

Но так и не перезвонил.

50

И снова тот запах.

Сможет ли она когда-нибудь избавиться от воспоминаний о нем? – подумала Амелия Сакс.

Даже если до бесконечности будет отчищать и отчищать одежду, и в конце концов выбросит ее, сможет ли она забыть его?..

Очевидно, загорелись рукав и волосы одного из оказавшихся в лифте. Само пламя было не слишком сильным, но пошел густой дым с омерзительным запахом.

Сакс и Рон Пуласки натягивали на себя комбинезоны. Она спросила одного из офицеров Службы чрезвычайных ситуаций:

– Погибшие есть?..

– Есть.

– А где тела?

– Наверху, в коридоре. Я понимаю, мы там вам все испортили, детектив, но в лифте было так много дыма, и мы просто не понимали, что происходит. Нам нужно было его очистить.

Сакс ответила, что не имеет никаких претензий. Главное, что всегда нужно сделать в первую очередь, – попытаться спасти людей. Кроме того, самым сильным «загрязнителем» места преступления является огонь. Несколько отпечатков сотрудников Службы спасения уже ничего принципиально не изменят.

– Что же произошло? – спросила она одного из сотрудников Службы спасения.

– Точно сказать трудно. Смотритель здания говорит, что кабина лифта остановилась как раз над первым этажом. Потом из нее пошел дым. И послышались крики. К тому времени, когда им удалось опустить лифт на первый этаж и открыть дверь, все уже было кончено.

Сакс при мысли о том, что произошло в лифте, невольно содрогнулась. Диски из расплавленного металла ужасны, но, страдая клаустрофобией, она не могла представить себе, что пережили те четверо, запертые в небольшом пространстве, пронизанном электричеством, да еще при том, что кого-то одного из них уже охватил огонь.

Сотрудник службы безопасности просмотрел свои заметки.

– Жертвами стали редактор журнала по искусству, адвокат и бухгалтер, работавшие на девятом этаже. А также представитель фирмы по торговле деталями для компьютеров с седьмого этажа.

Сакс всегда проявляла особый интерес к жертвам преступлений. Отчасти это помогало ей сохранять человечность и не очерстветь, что не так уж редко происходило с ее коллегами. Но в известной степени данный интерес ей привил Райм. Несмотря на то что Линкольн всегда был предан чистой науке, будучи закоренелым рационалистом, своим талантом криминалиста он во многом был обязан удивительной способности проникать в психику преступника.

Много лет назад, во время работы над самым первым их совместным делом, жутким преступлением, в котором причиной смерти людей также была система жизнеобеспечения (в том случае – пар), Райм произнес ей на ухо слова, которые всплывали у нее в памяти всякий раз, когда она приступала к работе: «Я хочу, чтобы ты стала им». Он имел в виду преступника. «Попробуй забраться к нему в голову. Ты мыслишь так, как мыслим мы. А я хочу, чтобы ты попыталась мыслить так, как мыслит он».

Райм сказал тогда, что если криминалистике можно научить, то упомянутая эмпатия является врожденным качеством. И Сакс знала: чтобы наилучшим способом поддерживать эту связь, этот «внутренний провод» между профессиональными навыками и душевными качествами, необходимо всегда помнить о жертвах преступления.

– Готов? – спросила Амелия у Пуласки.

– Думаю, да.

– Мы начинаем осмотр, Райм, – сказала она в микрофон.

– Хорошо, но работай пока без меня, Сакс.

Эти слова испугали ее. Несмотря на его постоянные заверения в том, что он чувствует себя превосходно, она понимала, что со здоровьем у Линкольна далеко не все так хорошо. Она прекрасно понимала его состояние. Но оказалось, что у решения Райма была совсем другая, не столь тревожная причина.

– Я хочу, чтобы ты провела осмотр вместе с тем парнем из «Алгонкин».

– С Соммерсом?

– Да.

– Зачем?

– Ну во-первых, потому, что мне нравится стиль его мышления. Он очень эрудированный человек с широким взглядом на вещи. Вероятно, это у него от изобретательской жилки. Не знаю. Но кроме того… что-то не так, Сакс. Не могу объяснить, что именно, но чувствую: отсутствует какое-то очень важное звено. Гальт планировал свои преступления по меньшей мере на месяц вперед. А теперь создается впечатление, что он по каким-то причинам ускоряет реализацию своего плана – два теракта за один день. Я не могу понять, в чем дело.

– Может быть, он все ускорил потому, что мы смогли вычислить его быстрее, чем он думал, – предположила Амелия.

– Не исключено. Не знаю. Но если дело действительно в этом, значит, ему захочется убрать и нас тоже.

– Возможно.

– Поэтому мне и нужен свежий взгляд. Я уже позвонил Чарли, и он согласился помочь… Он всегда ест, когда беседует по телефону?

– Да, он любит всякую дрянь вроде чипсов.

– Ну что ж, когда станешь проводить осмотр, попробуй убедить его не есть ничего хрустящего. Как только ты будешь готова, вас соединят. И поскорее возвращайся сюда со всеми своими находками. Насколько я понимаю, Гальт прямо сейчас готовит очередное нападение.

Райм положил трубку. Амелия взглянула на Рона Пуласки, который явно был занят какими-то мрачными мыслями.

«Ты нам нужен здесь, Новичок…»

Сакс окликнула его.

– Рон, основное место преступления внизу – там он, наверное, подсоединил провода и свое устройство. – Она постучала по рации. – Я буду на связи с Чарли Соммерсом, а ты осмотри лифт. – И после паузы добавила: – И тела тоже. Скорее всего на них не осталось никаких следов. Да и потом, в таких преступлениях убийца не имеет непосредственного контакта со своими жертвами. Но осмотреть всего равно нужно. Ты сможешь это сделать?

Пуласки кивнул:

– Как скажешь, Амелия. Сделаю все, что надо.

Он старается загладить свою вину за инцидент возле дома Гальта, подумала Сакс.

– Будем приступать. И не забудь про «Викс».

– Про что?

– В наборе инструментов. «Викс вапораб». Намажь под носом. От запаха.

Через пять минут Амелия уже была на связи с Чарли Соммерсом и благодарила его за согласие помочь при осмотре места преступления, оказать «техническую поддержку» и, как он определил в присущей ему грубоватой манере, помочь Сакс «прикрыть задницу».

Амелия включила фонарь у себя на шлеме и начала спускаться по ступенькам в подвал здания, подробно описывая Чарли Соммерсу все, что видит в грязном сыром помещении под шахтой лифта. В отличие от связи с Раймом, с которым у нее был видеоконтакт, с Соммерсом она могла общаться только по аудиосвязи.

Людей уже успели вывести из здания, но Амелия помнила слова Райма о том, что Гальт может теперь начать охоту за ними. Мгновение она оглядывалась по сторонам, осветив фонарем тени, отдаленно напоминавшие человеческие фигуры.

Они оказались только тенями.

– Что-нибудь присоединено к рельсам, по которым движется лифт? – спросил Соммерс.

Амелия вновь полностью сосредоточилась на поисках.

– Нет, на рельсах ничего. Но… к стене присоединен кусок того самого кабеля. Я…

– Вначале измерьте напряжение!

– Я как раз это и собиралась сделать.

– Ага, значит, вы прирожденный электрик.

– Ну уж нет. После такого я вряд ли без страха смогу подойти к аккумулятору в собственном автомобиле. – Она поводила детектором рядом с проводом. – Ноль.

– Хорошо. А куда идет провод?

– С одной стороны он присоединен к электрической шине, которая свисает в шахту. Она находится рядом с полом кабины лифта. В том месте, где был контакт, все выгорело. Другой конец идет к толстому кабелю, который проходит до бежевой панели на стене, похожей на большую аптечку. Кабель соединен с основной линией с помощью одного из тех периферийных переключателей, смахивающих на тот, что был на предыдущем месте преступления.

– Это входящая обслуживающая линия. – Соммерс также добавил, что подобные офисные здания получают электроэнергию несколько иным способом, нежели жилые. Они принимают гораздо больший ее объем, как уличные трансформаторы – 13 800 вольт, – который затем снижается при распределении между офисами. Это сеть с работой ряда трансформаторов на одни шины. – Таким образом, когда кабина лифта опускалась, она касалась электрической шины… Но там где-то должен быть еще один выключатель, через который энергия подается к лифту. Гальту нужно было остановить кабину до того, как она достигнет вестибюля, чтобы кто-то из жертв, находящихся внутри, нажал на кнопку аварийного вызова. И тогда рука пассажира на панели и его ноги на полу создадут замкнутый контур, в результате чего он будет убит током, так же как и любой, кто прикоснется к нему или к кому случайно прикоснется он сам.

Сакс оглянулась по сторонам и увидела еще одно устройство. И сразу же сообщила об этом Соммерсу.

Он подробно объяснил ей, как снять кабели и что искать в первую очередь. Перед тем как собрать улики, Сакс разложила номера и сфотографировала место преступления. Затем поблагодарила Соммерса за помощь и сказала, что дальше справится сама, отключила связь и начала осмотр места преступления, включая путь входа и выхода преступника, каковым, по всей вероятности, была ближайшая дверь, которая вела в переулок. На ней был хлипкий замок, который недавно взломали. Она его тоже сфотографировала.

Амелия уже собиралась подняться наверх к Пуласки, как вдруг передумала.

Четыре жертвы здесь, в лифте…

Сэм Веттер и четверо других погибших в отеле, несколько человек в больнице… Луис Мартин…

И страх, распространяющийся по всему городу, страх невидимого убийцы.

Она вспомнила слова Райма: «Ты должна стать им».

Сакс оставила собранные улики рядом с лестницей, а сама вернулась к основанию шахты лифта.

Я – это он, я Рэймонд Гальт.

Амелии трудновато было вообразить фанатика, крестоносца, так как в ее воображении подобный человеческий тип никак не согласовывался с той холодной и точной логикой, которую постоянно демонстрировал преступник. Другой на его месте попытался бы застрелить Энди Йессен или взорвать электростанцию в Куинсе. Гальт же все планировал с чрезмерной тщательностью и точностью, используя для совершения своих злодеяний весьма сложное оружие.

Что это могло значить?

Я – он…

Я – Гальт.

И тут ее мысли как будто остановились, и на поверхность всплыл ответ: «Меня не заботит мотив. Меня вообще не интересует, зачем я это делаю. Мотив не имеет значения. Главное – сосредоточиться на совершенном исполнении задуманного, так же как на хорошо выполняемой работе. Главное – причинить как можно больше вреда.

Вот центр моей вселенной.

Для меня то, чем я занимаюсь, стало наркотиком, я подсел на электрический ток, как на ЛСД…»

И тут же пришла другая мысль: все дело в точном расчете. Он должен… «Я должен таким образом подсоединить электрошину, чтобы она коснулась пола кабины лифта в тот момент, когда он приблизится к вестибюлю, но еще не достигнет его.

А это значит, что я должен внимательно изучить работу здешнего лифта с различных точек зрения, чтобы быть уверенным в том, что ни противовес, ни мотор, ни лифтовые кабели, ни какие-то другие детали и приспособления не сдвинут шину с места и никаким другим способом не нарушат мою схему.

Я должен изучить шахту со всех сторон. Должен…»

Опустившись на четвереньки, Сакс облазила грязный подвал вокруг основания шахты – со всех тех сторон, с которых Гальт мог видеть кабель, шину и контакты. И не нашла никаких следов и отпечатков, зато обнаружила несколько мест, в которых совсем недавно была взрыхлена земля, из чего сделала вывод, что он тоже лазил здесь, чтобы осмотреть свою смертоносную установку.

Амелия взяла образцы с десяти участков и разложила их в десять различных мешочков, обозначив каждый в соответствии с положением стрелки компаса: 10° к северо-западу; 7° к югу. Затем забрала все остальные улики и с трудом из-за вновь возникшей артритной боли поднялась в вестибюль.

Стоя рядом с Пуласки, Сакс заглянула внутрь кабины лифта. Он был не так сильно поврежден, как она ожидала. Несколько черных пятен там, где обуглилась обшивка… ну и, конечно, жуткий запах. Она просто не могла представить, что значит ехать в этой кабине и вдруг почувствовать, как через твое тело проходит тринадцать тысяч вольт. Скорее всего, подумала Амелия, жертвы практически ничего не почувствовали, смерть наступила мгновенно.

Пуласки разложил номера и сделал снимки.

– Ты что-нибудь нашел?

– Нет. Я осмотрел кабину, но панель в последнее время не вскрывалась.

– Он все подключил снизу. А тела?

Выражение лица Пуласки было торжественным и мрачным, и она поняла, что для него эта задача была нелегкой. Тем не менее он довольно ровным голосом произнес:

– Никаких следов. Правда, есть и кое-что интересное. У всех троих влажные подошвы. У обуви.

– Из-за пожарных?

– Нет, к тому времени, когда туда прибыли пожарные, огонь уже погас.

Вода. Интересно. Чтобы цепь замкнулась наверняка. Но как ему удалось намочить им обувь?

– Ты сказал, три тела? – спросила Сакс.

– Да.

– Но тот парень из службы безопасности говорил о четырех жертвах.

– Да, однако погибли трое. Вот. – Он протянул ей бумагу.

– Что это? – На бумаге было имя и номер телефона.

– Выжившая. Я подумал, что ты захочешь с ней побеседовать. Ее зовут Сьюзан Стрингер. Она в больнице Сен-Винсент. Надышалась дымом, несколько ожогов. Но особой опасности для жизни нет. Примерно через час ее отпустят домой.

Сакс с сомнением покачала головой:

– Не представляю, как кто-то мог выжить. Там внутри кабины было тринадцать тысяч вольт.

– Ах да, я совсем забыл! – воскликнул Пуласки. – Она инвалид. Колясочник. Резиновые покрышки на колесах. Думаю, что они послужили хорошей изоляцией.