Текст книги "Воин"

Автор книги: Дональд Маккуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 59 страниц)

Глава 35

Указав рукой на стену, Алтанар предупреждающе приложил палец к губам. Настоятельница Ирисов, еле заметная в окружающей тьме, осторожно следовала за ним по пятам. Казалось, сырой камень коридора излучал что-то невидимое и зловещее. Сырость мучила ноющие суставы, а неровный пол, словно нарочно, старался поставить подножку. Спотыкаясь через шаг, постоянно хватаясь за осклизлую стену, настоятельница не отрывала взгляда от спины Алтанара, чтобы не видеть ползучих тварей, то и дело попадавшихся под руки.

Колеблющееся пламя свечи выхватывало из темноты напряженное лицо короля. Настоятельница убедилась на собственном горьком опыте, как недалеко от этой напряженности до настоящего гнева.

Отбросив мрачные мысли, она выпрямилась, чтобы заглянуть в указанный Алтанаром глазок. Лицо женщины вспыхнуло от стыда, но тут же в уголках губ появилась горькая усмешка. Вот она стоит здесь, стыдясь шпионить за пришельцами, а ведь провела всю жизнь, шпионя за этим человеком.

Чужеземцы спорили, и настоятельница пожалела, что так плохо понимает их нездешний говор. Попытки выучить его во время случайных разговоров с женщинами и импровизированных уроков у их девочки-рабыни были практически бесполезны.

Неожиданно женщина, которую называли Анспач, взглянула прямо на нее, как будто читая мысли сквозь стену. Со сдавленным вскриком настоятельница отпрянула от отверстия.

Улыбнувшись, Алтанар прошептал:

– Щекочет нервы, не так ли? Если кто-то с той стороны смотрит на гобелен с лосем, кажется, что он глядит прямо на тебя. Успокойся, настоятельница Ирисов, они ничего не замечают. Лучше следи внимательнее: сейчас придет Итал.

– Капитан охраны? Который их спас?

– Я спас их, настоятельница. Капитан Итал нашел этих людей и взял в плен. Я же назначил их своими стражами.

– Почему ты мне об этом рассказываешь, король?

– Смотри. Объяснения потом.

На стук Итала раб открыл дверь.

– Король приказал мне оставаться с вами. Помочь с языком. Вы понимаете?

Кажется, идея чужеземцам понравилась. Настоятельница обернулась, когда Алтанар тронул ее за плечо. Показав на глаза, а потом на уши, он знаком велел следовать за собой.

Они вышли через ту же самую дверь, но на этот раз женщина заметила, что тоннель продолжается и в другую сторону, исчезая во тьме. Сколько же раз за ее разговорами в этом здании следили?! Есть ли вообще в нем комнаты, недоступные для наблюдения?

Лучше бы ей всего этого не знать. За свою долгую жизнь настоятельница Ирисов усвоила, что ничего не знать – или делать вид, что ничего не знаешь, – лучший способ выжить в Оле. Знание – сила, но его обретение подобно подъему на вершину: чем выше заберешься, тем дальше видно, но и тем дольше падать.

Знание о проходах внутри стен было похоже на гнилую ветку, готовую в любой момент обломиться под ногой.

Они вошли в комнату, освещенную факелами. Дым вился под потолком и исчезал в вентиляционных отверстиях. Женщина невольно позавидовала тому, как легко он может убежать.

Устроившись на большой мягкой кожаной подушке, издавшей громкий вздох под его весом, Алтанар указал настоятельнице на такое же сиденье. Однако, помня боль в суставах от сырости коридора, она предпочла разместиться в кресле с жесткой спинкой.

Ее напряженная поза позабавила короля.

– Какой у тебя важный вид, настоятельница! Как всегда! Именно поэтому ты здесь: только ты способна привнести влияние морали в безумство моих амбиций. И именно поэтому мы теперь будем близкими союзниками, как никогда прежде.

Женщина скептически подняла бровь, и Алтанар рассмеялся.

– На этот раз у нас одни цели, а, быть может, даже и причины. Капитан Итал станет приманкой в капкане. Если эти чужаки и поверят кому-либо из нас, то скорее всего человеку, принявшему их капитуляцию. Итал поверил их слову, разрешив оставить при себе оружие.

– Я ничего не понимаю в приманках и капканах.

Король усмехнулся:

– Ты начала ловить души раньше, чем я появился на свет! Ты самая умная в королевстве – после меня, конечно. И пусть так останется. Я должен знать все.

– Но какая от меня польза? Если Итал станет собирать информацию…

– Они уже достаточно жили все вместе здесь, в замке. Я хочу их разделить. Женщины останутся с тобой в обители: поработай с ними. Выведанное тобой мы сопоставим с тем, что я узнаю от мужчин.

– Мой король, я вполне лояльна, но ты просишь меня торговать своими клятвами. Я не могу.

– Конечно, можешь!

Настоятельница приготовилась к борьбе и неизбежному поражению: ей придется медленно отступать, выторговывая привилегии и права. Сама мягкость тона короля пугала ее. А тот продолжал, не изменяя интонации:

– Эти люди беспокоят меня. Тебя же они должны тревожить еще больше. Итак, первое: их язык непонятен, и все же в нем звучит что-то знакомое. Разговаривая с ними в следующий раз, не пытайся понять, но слушай. Второе: мощь их оружия огромна, но они удивительно скромно используют ее. Вопросы: насколько эти люди сильны на самом деле? Хватает ли их силы только на определенное время, как масла в лампе? Смогут ли они сделать еще, после того как исчерпают эту? Дальше: почему я не верю, что они пришли из дальнего королевства на северо-востоке, о котором у нас никто не слышал? Почему я убежден, что они знают больше – и меньше, – чем говорят?..

– Но чужеземцы склонны к сотрудничеству. Они понимают, что должны служить тебе.

– Все понимают, что для них лучше, настоятельница. Включая тебя. Но ты удивляешь меня, ты же говорила с чужаками: неужели тебя не заинтересовали те двое, что исчезли?

– Я мало об этом думала.

– Не похоже на тебя! Говорили, что один из них черный. Я никогда не слыхал о черных людях, разве что в легендах о гигантах. Кроме того, они говорили, что мужчину звали пастор Джонс. С некоторых пор я не замечал, чтобы они называли его пастором, и могу поклясться, что началось это сразу после того, как одна из ваших целительниц заговорила о Церкви и ее высшей власти в любых вопросах религии. Тебя это не наводит на размышления?

Настоятельница поежилась в кресле. Она была уже не та, что прежде, и чувствовала, как постепенно сдает позиции перед напором жестокой молодости. Что же она упустила?.. Какая разница, как звали этого человека тогда или зовут сейчас?.. Неожиданно усталость навалилась на нее даже сильнее, чем боль. Лучше бы сейчас вернуться домой.

– Я не знаю, что такое пастор, король. Разве я должна это знать?

– Кто-то же должен! – Алтанар так резко вскочил на ноги, что женщина отшатнулась. Он наклонился, глядя ей прямо в лицо. В глазах сверкала ярость. – Это должно быть связано с религией! Нас двое, и, несмотря на разногласия, мы держим в своих руках это королевство. Чужеземцы привели с собой новую религиозную фигуру, причем мужчину. Вдумайся: настоятель-мужчина, вооруженный убийственной силой этих чужаков и говорящий от имени Единого! До сих пор Церковь была женской силой. Если Джонс выжил, он может стать началом вашего конца. Вот почему тебе необходимо стать самой близкой подругой этих женщин.

Король смолк. Настоятельница надеялась, что он закончил, но интуиция подсказала ей подождать. И не напрасно…

– Если ты собираешься возразить, то позволь сперва указать на некоторые факты. Ты избрала Жрицу Роз Сайлу посланницей к племенам воинов. Что, если она свяжется с этим человеком? Наши чужеземцы могут оказаться единственной защитой от Джонса. Я хочу подчинить и привязать их к себе, насколько это вообще возможно. При неудаче я обязан буду найти, что противопоставить их силе. Мы должны терпеливо наблюдать. Неужели ты хоть на секунду поверила, что они показали нам все, на что способны? Нет, настоятельница, это лишь частица их мощи, а остальное они держат в запасе и направят против нас, если мы их испугаем. Я в этом уверен! – Алтанар с такой яростью ударил кулаком по столу, что женщина вздрогнула.

Не заметив этого, он продолжал:

– Если придется, я могу рискнуть. Они все же люди! Мои подручные смогут подчинить их. А когда я завладею их оружием… – Не закончив мысль, король резко обернулся и указал на настоятельницу. – Ты немедленно потребуешь, чтобы Церковь призвала Жрицу Роз Сайлу. Она должна появиться здесь.

Настоятельница Ирисов встала, гордо выпрямившись, несмотря на частое сердцебиение и вновь появившуюся боль.

– Бремя ответственности требует, чтобы мы все проявили абсолютную лояльность. Я понимаю: дело короля – это дело Церкви. Каждое слово и мысль будут переданы вам. О Жрице Роз я позабочусь. Могу я идти?

Жестом король отпустил ее.

Лампы в длинном коридоре превращали тень женщины в обманчивый силуэт. Ковыляющая походка выглядела безумным танцем. Тень колебалась и текла, лишенная боли, сперва обгоняя, потом вдруг пропадая только затем, чтобы через миг снова возникнуть. Она жестоко дразнила старую настоятельницу.

Настоятельница с возмущением отвергла мысль, что Сайла могла предать Церковь или ее саму. Тем не менее ее очень радовало, что Сайле неизвестны их люди в Харбундае, иначе любой палач мог бы узнать о них.

Настоятельнице довелось лечить многих, допрошенных стражниками короля. Иногда ей казалось, что она различает вопли жертв в завывании зимнего ветра или в криках чаек. До того, как стала целительницей, она очень любила прогулки по берегу во время шторма… Алтанар уже вынудил Церковь отдать ему одну из сестер. Случилось это много лет назад, и настоятельница всегда подозревала, что предъявленное обвинение было фальшивым и Алтанар просто показывал свою силу.

Часто она сравнивала ту давно погибшую сестру с Сайлой. Женщина, конечно, сломалась, сознавшись во всем и вся, но на плахе плюнула в лицо палачу и объявила себя невиновной. Она умерла чистой.

Именно то, как та сестра провела свои последние минуты, роднило ее и Сайлу: чувство собственного достоинства и вызов обстоятельствам даже в простом кивке головы.

Внезапно настоятельница остановилась, вспомнив, как женщина кричала, когда блюстители истины вели ее на эшафот.

Если Алтанар доберется до Сайлы, его гнев обрушится на всех, с кем она была связана.

Посмотрев вниз, на свои скрюченные руки, настоятельница попыталась сжать кулаки, но пальцы не слушались. Она и так уже испытывает сильную боль. Сможет ли выдержать большую? И как долго? И – самый трудный вопрос из всех – во имя чего?

Выход наружу находился в конце коридора. Казалось, до него еще тысячи и тысячи миль. Прислонившись к статуе, настоятельница произнесла формулу, очищающую разум. И вернулась к настоящему.

Итак, Итал был доносчиком. Очень хорошо. Ей хотелось крикнуть прямо в хвастливую самоуверенную физиономию Алтанара, что слуги тоже имеют свою цену.

И та жалкая маленькая служанка в том числе. «Бесполезная дрянь», – сказал он два года назад, когда она не смогла зачать ему ребенка. Как мало Алтанар знал и еще меньше понимал! Возможно, когда-нибудь ему расскажут, что девушка рисковала быть наказанной, собирая и используя растения, предохранявшие ее от беременности. Женщины ее племени втайне произносили ее имя с почтением и гордостью.

Охранник открыл перед настоятельницей Ирисов дверь, и она вышла в ночь. Ноги сами знали дорогу.

Высшую цель Церкви нужно и можно достичь. План под угрозой, но лишь на самом низшем уровне. Настанет время, и все снова придет в движение.

В Древней Книге Первой Церкви сказано: «Нет тайны, недоступной для Церкви, ибо Церковь – мать всех тайн. Ее власть может быть свергнута, ее слуги уничтожены, ее святыни разрушены до основания. Но она восстанет вновь, и вновь воссияет правда – и вновь, и вновь, пока существует человек».

Время – это не главное. Как и боль. Как и сама жизнь. Настоятельница на секунду представила лицо Сайлы: голубой огонь глаз, прожигающий путь в будущее, которого она одновременно боялась и желала, как боится и желает женщина рождения ребенка.

Глава 36

Сайла вела маленький отряд на север через отроги Гор Дьявола. Движение поперек крутых склонов превращало каждую милю в часы изнурительного труда. Ливни, изредка сменяющиеся чистым прозрачным небом, были благословением и проклятием одновременно. Люди Гор знали, что отряд находится на их территории, и примерно выяснили направление движения. Дожди и ветры помогали заметать следы, но они же жестоко мучили путников. Особенно страдал Джонс. И раньше не отличавшийся крепким здоровьем, сейчас он был серьезно болен. Только забота Тейт держала его на ногах.

Никто не говорил об этом вслух, но в быстрых взглядах Людей Собаки читалась одна общая мысль: нельзя ради Джонса жертвовать большинством.

На третий день одинокий разведчик прошел в двадцати футах от места, где с луком наготове сидел Клас. Ветерок, трепавший плащ из барсучьего меха на плечах Горного воина, донес до собак сильный запах, грозивший пересилить тренировку. Раггар весь дрожал, изогнув пасть в молчаливом рыке. Шара приподнялся на лапах, и Гэну пришлось положить руку ему на загривок, чтобы успокоить. Чо напряженно ждала, кося глазом то на Раггара, то на Гэна.

Эта встреча оказалась только началом неприятностей. Большую часть дня путники провели на ногах, втягивая скользящих и оступающихся лошадей на вершину кинжально острого гребня, за которой ожидался не менее трудный спуск по предательской каменной осыпи. Добравшись до долины, вконец измотанные путешественники оказались в узком глубоком ущелье, где пришлось за три часа семь раз пересекать один и тот же ручей, чтобы найти подходящую дорогу.

Высота была еще одним врагом чужеземцев. Хотя Джонсу и Тейт отдали запасную одежду, они все равно страдали от холода. Для Гэна это оставалось загадкой. Судя по всему, чужеземцы должны быть великолепными ткачами, а на самом деле ничего не понимают ни в шерсти, ни в коже. Даже их обувь, сделанная из какой-то невероятно прочной ткани, была лишена украшений и выглядела неуклюже. Хотя в действиях чужеземцев проявлялась яркая индивидуальность, одеты они были поразительно однообразно. И некрасиво. Гэн все время размышлял, что бы это значило.

Когда отряд наконец достиг гребня, бывшего последним крупным препятствием, Гэн глубоко вздохнул. Может, горные тропы и не подходят чужеземцам, но его они радовали. Несмотря на таящуюся опасность – сквозь редкий лес все тропки хорошо просматривались, – Гэн предпочитал их скрытным долинам.

Однако неприятной стороной такого изнурительного путешествия было прекращение всяких разговоров, оставлявшее кучу времени для самокопания.

По мнению Нилы, у Гэна не было друзей, а отец уверял, что он должен стать лидером. Но для самого Гэна это ничего не решало, только вызывало новые вопросы. В действительности он не имел ни малейшего представления, кто и что он и тем более как ему кем-то стать. Гэн верил только, что выживет, а, по словам матери, для него выжить – значит прославиться.

Через плечо он бросил взгляд на отряд. И это путь к величию?!

Он непременно все выяснит, если только они когда-нибудь выберутся из этих гор.

Ближе к вечеру путешественники наконец-то нашли легкий маршрут, и вскоре последний спуск был завершен. Конь Гэна слегка заржал, расслабившись, когда они вступили на почти ровную почву высокогорной долины.

Солнце окрашивало восточный край долины в цвета заката. Если бы группа двинулась на север по более ровным местам, в обход предгорий, то могла бы войти в долину с востока. Но на выбранном ими сложном пути было больше шансов остаться необнаруженными.

Пологий склон на западном краю долины будет подходящим местом для отдыха перед штурмом перевала. Вглядываясь в небо, Гэн втянул воздух и решил еще раз посоветоваться с Класом, надеясь, что удастся избежать встречи с запоздавшей бурей. А если нет… Гэн предпочел не думать о том, что все равно от него не зависит. Отдохнув, они подготовятся и одолеют перевал – все по плану. А если Дьяволы нападут до этого, придется сражаться, а потом бежать изо всех сил. Как просто иногда все выглядит!

Гэн осмотрел западные подступы. Все было скрыто деревьями. Почки уже набухли, откликаясь на зов весны. Скоро белизна цветов покроет ветви, и они будут парить в этой легкой дымке, так не похожей на недавно сброшенную тяжесть снегов.

Внимание Гэна привлекло растущее беспокойство Раггара, и он тут же догадался о причине. Молодые побеги яблонь и вишен были ободраны, из свежих ран медленно вытекала янтарная смола. Здесь недавно паслись олени, а где олени – там и волки.

Остановившись, Гэн подождал, пока Клас с ним поравняется, и они пустили лошадей шагом.

– Ты заметил следы?

– Да. Тут наверняка много оленей. Собаки уже учуяли волка?

– Похоже на то. Я думаю… – Гэн внезапно осекся. – Впрочем, вот и они.

Это была большая стая, четырнадцать прекрасных животных, расположившихся полумесяцем прямо перед ними. Впереди, по центру, неподвижно сидел вожак.

Раггар на негнущихся лапах вышел вперед, и все затаили дыхание. Волк встал. Два зверя посмотрели друг на друга, потом отвернулись. Гэн прикинул, что вожак фунтов на двадцать-тридцать тяжелее Раггара. Клас тихо произнес:

– Я не узнаю ни одного из них. А ты?

– Нет. Придется быть осторожными.

– Осторожными?! – Клас был поражен. – Надо уходить. Мы их не тронем – и они нас не тронут.

– Мы находимся на их земле, и я хочу показать, что мы друзья.

– Это земли Дьяволов! Здешние волки не знают нас. Если они на тебя кинутся, не уверен, что смогу их остановить.

– Все будет в порядке, Клас. Они нормально реагируют. Волки – наши братья.

– Будь осторожен!

Приняв у спешившегося Гэна поводья, Клас сделал остальным знак отойти. Гэн приказал Чо и Шаре охранять отряд, и последний недовольно ощетинился. Медленно, не оглядываясь на стаю, Клас отошел назад, за ним последовали обе собаки. Гэн с Раггаром остались одни. Все их оружие составлял мурдат Гэна, да и тот был в ножнах.

Вожак потянулся, свесив язык между зубов, почему-то напомнивших Гэну о новеньких копьях в кузнице. Возрастающее напряжение стаи стало заметно по участившимся зевкам и тяжелому дыханию. Волки выглядели так, будто наслаждались какой-то им одним понятной шуткой. Повинуясь знаку Гэна, Раггар остался на месте и наблюдал, как его хозяин подходит к середине полукруга. Наклонив головы к земле, волки придвинулись поближе – это могло оказаться приготовлением к атаке. Гэн избегал смотреть им в глаза. Когда вожак взглянул прямо на него, Гэн отвернулся на сорок пять градусов, пристально изучая далекие вершины. Потом очень медленно и осторожно, как цветок поворачивается к солнцу, он повернулся к вожаку. Тот вежливо отвел взгляд, сделав вид, что ужасно заинтересовался кузнечиком.

Сайла больше была не в силах этого вынести. В ужасе она прошептала Класу:

– Что он делает?! Почему он хотя бы не вытащит меч?

Не оборачиваясь, Клас ответил нормальным голосом:

– Спокойно. Нет смысла шептать. С такого расстояния они слышат, как кровь течет у тебя в жилах. Гэн уже делал подобное прежде. Все будет хорошо, вот увидишь.

Сайла не могла заставить себя отвернуться. Гэн стоял абсолютно неподвижно всего в шаге от блестящего волчьего носа. Она вся похолодела, когда зверь потянулся вперед, почти коснувшись ног Гэна. А когда волк напряженно отступил назад, из груди Сайлы вырвался странный звук, вызвавший предупреждающий взгляд со стороны Класа. Не помня себя, она вцепилась в его рукав.

Высоко подняв хвост, волк точно выверенными шагами обошел вокруг Гэна. Все это время его глаза, казалось, прожигали человека насквозь. Гэн изредка поглядывал на него, только чтобы убедиться, что он еще здесь. Осмотр, похоже, удовлетворил вожака, и он направился к Раггару.

Гэн перевел дыхание. Этого он боялся больше всего. Раггар был больше чем горд – он был высокомерен. Несмотря на разницу в весе, Гэн верил, что пес убьет волка в схватке, однако это не решит проблему. Гэну были нужны волки.

Вопреки этикету, хвост Раггара оставался высоко поднятым. Более того, он отказался показать свою шею в знак подчинения, предпочтя кружить и принюхиваться, как равный.

Шерсть у волка встала дыбом, в груди прозвучал глухой рык. На Раггара это, однако, не подействовало, и он зарычал в ответ.

Гэн сделал шаг вперед, на ходу вытаскивая мурдат. Теперь оружие свободно висело, блестя в последних лучах солнца.

– Мы не хотим драться, брат. Собака пришла со мной, и я с собакой. Наши пути расходятся, но мы братья. Мы покидаем тебя в мире. Мы будем охотиться. Мы будем есть. Раггар, пойдем. Ко мне, Раггар.

Пес дрожал. Пасть изогнулась в оскале, одновременно выражавшим желание и драться, и подчиниться. Он двигался так, будто это причиняло жуткую боль, но все же отступил. Вожак смотрел Раггару вслед, не сделав ни одного движения по направлению к нему. Раггар остановился рядом с Гэном.

Из-за всех предыдущих обходов и кружений ситуация теперь получилась несколько сложная. Гэн и Раггар оказались стоящими спиной к стае. Волки забеспокоились, молодые самцы были уже на грани истерики. Вожак, обнаружив, в свою очередь, что стоит спиной к остальным путешественникам, посмотрел на Гэна с почти человеческой озадаченностью, как будто ища достойный выход из такого странного положения.

– Тихо, тихо. Мы все двинемся одновременно. – Гэн сделал знак Раггару и медленно пошел влево. Несколько волков пошевелились и зарычали.

Вожак тоже двинулся налево. Постепенно первоначальная расстановка возобновилась. Гэн спрятал мурдат в ножны.

– Я вернусь, брат! Мы будем охотиться.

Вожак издал странный звук, непохожий ни на рык, ни на лай. А потом волки исчезли. Только что все были на виду – и вот уже превратились в серые, черные и коричневые тени на фоне листвы. Только случайное шевеление листьев и веточек напоминало об их присутствии.

Гэн погладил пса. Сначала он даже не мог понять, дрожит это собака или его собственная рука, и расхохотался, обнаружив, что дрожат они оба. Раггар вопросительно взглянул на хозяина, явно не оценив юмора ситуации.

Клас был того же мнения:

– Смейся, смейся. Все сумасшедшие смеются.

Сайла наконец обнаружила, что сжимает руку Класа. Она поспешно отдернула ладонь.

Гэн уже вскочил на лошадь и, когда они вновь двинулись в путь на запад, поехал рядом с Класом.

Сколько ни вглядывалась Сайла в лес после этого случая, она ни разу не заметила следов волчьей стаи. Однако ее не покидало ощущение, что они где-то рядом. Сайле вдруг пришло в голову, что вся ее жизнь – это ощущение вещей невидимых и нежеланных. Эта мысль помогла ощутить перспективу: волки были далеко не главной заботой.

Постепенно усталость вытеснила беспокойство. Вечер был спокойным и неожиданно теплым. Закутавшись в накидку, Сайла почти задремала, убаюканная мерным шагом лошади. В полусне образы реальности и фантазий смешались. Лагерь Людей Собаки казался ей похожим на рай, несмотря на все пережитые там невзгоды и опасности, и на его фоне роскошь апартаментов Олы казалась мрачной. Неожиданно она стала думать о Класе.

Такой сложный человек! Когда патруль Дьяволов проходил мимо, он хотел выстрелить… Нет, поправила она себя, убить! И все же нельзя избавиться от ощущения отчаяния в том брошенном на нее взгляде. Сайлу слегка тревожило, как ярко сохранилось в памяти лицо Класа и как сильно влияние этого образа. Она вспыхнула, вспомнив, как напрягаются его мышцы от сдерживаемой силы. Тепло разливалось по всему телу, и девушка все глубже и глубже погружалась в воспоминания, рисуя в воображении вещи, о которых слышала только шепот во тьме общей спальни обители.

Сайла резко выпрямилась в седле. Клас ехал рядом, озабоченно наклонившись к ней.

– С тобой все в порядке?

– Да, все отлично. – Она неловко отвернулась.

Пожав плечами, Клас пришпорил лошадь и присоединился к Гэну.

В этот момент волчья стая неожиданно напомнила о себе громким воем. Испуганная Нила придвинулась ближе к Сайле, и та ободряюще улыбнулась. Хотя в этой улыбке сквозила фальшь, проявление участия было хорошим знаком. Трудности спаяли их всех в единое целое, и Жрица Роз начинала верить в успех путешествия в Харбундай.

Волки завыли снова, и эхо, подхватив протяжный звук, разнесло его по ущельям. В нем звучала свобода, заставившая сердце Сайлы наполниться тоской.

– И я, – беззвучно прошептала она, – Пожалуйста, когда-нибудь… И я…