Текст книги "Воин"

Автор книги: Дональд Маккуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 59 страниц)

Через час, сидя у женского шалаша, он все еще не успокоился. Оружие Тейт лежало рядом с ней. Ничего не случится, если я его потрогаю, подумал он. Гэн осторожно огляделся. Нила обваливала мясо в золе, чтобы отогнать мух, потом она повесит его на дерево, чтобы не достали звери. Сайла ушла на поиски трав. Клас храпел в соседней палатке. Он продвигался все ближе, пока не оказался рядом с оружием. Изучая его закругленные очертания, он чувствовал мощь, которая манила его. Рука сама собой обняла прочную черную часть, которую прикладывают к плечу. Пальцы пробежали по поверхности, дрожа от холодной угрозы, затаившейся в стали. Когда его используют, припомнил он, одна рука поддерживает переднюю часть, а другая находится здесь, посередине.

Гэн поднял оружие, удивляясь его легкости. Его ладонь сомкнулась вокруг средней части, наткнувшись на полоску, прикрывающую черный язычок, торчащий снизу. Может, он так же важен, как спусковой рычаг в кроличьей ловушке? Это он открывает дверь, чтобы выпустить смерть на свободу?

Что-то остановило его. Подняв глаза, он встретил взгляд Тейт, белки, казалось, светились вокруг черных напряженных зрачков. Она затаила дыхание. Гэн хотел успокоить ее, показать, что просто интересуется. Он направил оружие на нее и потряс. Ее брови поднялись. Губы растянулись, обнажив оскаленные зубы. Молниеносным движением она оттолкнула от себя ствол.

Это было оскорбительно. Он собрался вырваться, когда Тейт осторожно забирала оружие из его рук. Тут он вдруг неожиданно и болезненно осознал, что это оружие может иметь свойства, о которых он даже не подозревал.

Может быть, нужна была особая молитва, чтобы удержать грохочущую смерть внутри? Могла ли она поразить, если рассердится, того, кто ее держит?

Он медленно положил оружие на место, но, когда хотел выпустить его, оказалось, что палец, который держал язычок, застрял внутри полоски. Он дернул его, чтобы освободить.

Тейт пискнула, словно мышь, и схватила его за руку. Не говоря ни слова, она нажала неровность на стальном корпусе, которую он раньше не заметил. Она сдвинулась и щелкнула. Только после этого Тейт выпустила его руку и откинулась назад, дыша, словно она все это время бежала сломя голову.

Он встал, собираясь уйти, но она махнула ему, чтобы он остался. Она подняла оружие и позвала всех остальных. Клас сразу проснулся. Сайла и Нила подбежали вместе с Джонсом.

Когда все собрались, Тейт что-то сделала, и длинный узкий железный короб внизу оружия выпал из своего углубления. Он был наполнен маленькими блестящими дротиками, которые напомнили Гэну ос в гнезде. Тейт достала каждому по такой осе. Джонс, улыбнувшись, отказался и отошел в сторону.

Нила спросила, нельзя ли из них сделать ожерелье. Тейт объяснила, что именно эти маленькие штучки вызывают грохот и смерть. Нила сразу уронила свои. Когда Гэн упрекнул ее в неуважении к чужому оружию, она отдала их Тейт. Та вернула эти странные дротики на место в железную коробку, потом забрала их и у остальных.

Вставив коробку обратно в углубление, Тейт показала другие штуки, которые были похожи на смешные, будто разжиревшие дротики из первой коробки. Она изобразила глухой звук выстрела и громкий разрушительный взрыв при попадании.

Гэн повернулся к Класу:

– Я должен побольше узнать об этих вещах. Они такие сильные!

Клас потер подбородок, потом рассудительно ответил:

– Это убийцы людей, вот что это такое. Они ничего не изменят. Ты должен найти способ изменить людей, а не убивать их.

Гэн не ответил. Все, как всегда. Только теперь Клас вместо отца. Всегда поучения и споры. Кивнув, он отвернулся. Если бы Гэн сейчас посмотрел назад, то увидел бы жест Класа – рука, наполовину поднятая, готовая к дружескому приветствию. Не завершившись, движение превратилось в резкий взмах разочарования.

Патруль появился на утро десятого дня: восемь Людей Гор с лошадьми на поводу. Они медленно ползли по долине, то показываясь в просветах леса, то вновь скрываясь за ветвями. Сайла прижалась к земле у самой верхушки гряды, желая, чтобы ее здесь сейчас не было. Ниже по склону Гэн и Тейт спрятались за укрытиями. Только Клас наблюдал за продвижением воинов, сводя к минимуму шансы быть обнаруженными. Сайла смотрела на него, готовая передать сигнал Ниле и Джонсу, которые держали лошадей ниже по склону за ее спиной. Собаки притаились справа.

Тейт чуть-чуть пошевелилась, поймав ее взгляд. Воспоминание о блестящем громовом дротике в руке взволновало Сайлу. Магия.

Церковь истребила всех волшебников, которые пытались заниматься чем-либо, кроме цирковых фокусов. Что сделает Церковь с этим чудом?

Предводитель патруля Горцев заговорил. Они находились прямо напротив нее, на дальнем берегу ручья, почти вернувшегося в свое русло еще два дня назад, и человек говорил беззаботно громко. Слова разобрать было невозможно, но сам звук доносился отчетливо. Сайла была уверена, что он устал и потерял надежду. И верно, двигался отряд без всякого порядка, оружие болталось на седлах. Верные обычаям Гор, они были кричаще разодеты и грязны, бусы неряшливо болтались, кожаная одежда покрыта пятнами. Сайлу передернуло при воспоминании о белье, которое они надевали под эту кожу.

Только один из них искал на земле следы. Правда, он делал это умело.

Два воина устроили соревнование по метанию камней и теперь хохотали и потешались друг над другом.

Она взглянула на Класа, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела, как он держит лук. Это был очень сложный выстрел, вниз по склону и под углом. Хуже, в нем не было нужды. Намного лучше было оставаться незамеченными. Он обязан был это знать. Тем не менее она заметила огонек охотника в его глазах.

Она наклонилась вперед, лихорадочно соображая, как бы ей удержать его. Ее движения оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание Класа. Он опустил лук и обернулся, дружески улыбнувшись ей. Но это только чуть смягчило жестокость в его глазах. Она притягивала Сайлу и одновременно отталкивала.

Она отвернулась, снова посмотрев на воинов. Патруль уходил дальше вверх по течению.

Когда они скрылись из вида, Клас двинулся вниз по течению, чтобы убедиться, что другие отряды не следуют за первым. Гэн с собаками последовал за патрулем.

Тейт осталась на месте. Сайла подошла к ней и присела рядом. Тейт сразу же заговорила, пытаясь понять произошедшее. Сайла с удивлением поняла, что то, о чем в Церкви давали только формальное представление, Тейт чувствовала инстинктивно. Это было понятие об уклонении. Она вспомнила, как впервые вынырнула из ночного кошмара и обнаружила, что настоятельница Ирисов, тогда еще просто начальница спальни, будит ее. В эту ночь и несколько следующих настоятельница уносила ее с собой, чтобы успокоить. В спокойствии своей комнаты она объясняла, что какая бы сила ни действовала на разум, он может повернуть ее к своей выгоде. Они говорили о кошмаре и вдвоем придумали его конец, который приносил спокойствие, вместо того чтобы пугать.

В свое время, после бесконечных занятий с настоятельницей, она поняла, что тот сон, пугавший ее, был только плодом воображения.

– Ум хочет находиться в хорошем состоянии, дитя, – говорила настоятельница. – И он может творить чудеса. – Она рассмеялась, увидев выражение лица Сайлы. – Да, я сказала «чудеса», и это богохульство. Теперь ты знаешь мой секрет.

Тейт избавилась от своих страхов, изо всех сил стараясь понять слова Сайлы, и будто искра проскочила между двумя женщинами. Приглушенным голосом, каким говорят о тайнах и загадках, они обсуждали все, что видели вокруг.

Солнце уже стояло прямо над головой, когда возвращение Гэна прервало их. Юноша был мрачен.

– Они переваливают через гряду, двигаясь на северо-восток, чтобы выйти в следующую долину. Завтра они пойдут обратно.

Сайла начала объяснять Тейт, что он сказал. Та, недослушав, кивнула, и целительница поняла, что она еще раньше уловила суть разговора. Сайла радостно обняла ее, и даже Нила, проходившая мимо, улыбнулась, поняв, в чем дело.

Клас вернулся чуть позже. Когда Гэн рассказал ему свои новости, они решили, что пора сниматься с места. Если разведчики вернутся тем же путем, что и пришли, им ничто не грозит. Но если они пойдут по той стороне, на которой находится лагерь, то неминуемо обнаружат его.

Палатки были разобраны, а все нехитрое имущество погружено на лошадей в считанные минуты. Длинные шесты Клас спрятал далеко внизу в кустах. Гэн замел землю еловыми ветками и раскидал на земле листья и разный мусор. Меньше чем через час Сайла поклялась бы, что они только что прибыли на это место, а не жили здесь десять дней.

Но воины не были так довольны. Гэн долго обнюхивал землю, что Сайла нашла даже забавным, и в конце концов проворчал:

– Нужен хороший дождь, чтобы скрыть запах дыма и людей. Любой охотник за людьми поймет, кто мы такие и сколько нас.

Сайла вспомнила про Горного воина по имени Лис. Он похвалялся, что сможет рыбу выследить в реке. Если он осмотрит долину…

Но времени беспокоиться уже не было. Гэн уводил их отсюда. Клас шел сзади, заметая следы.

Когда они добрались до ледяного ручья, Гэн остановился и оглянулся, не обращая на остальных внимания. Когда он вновь занял свое место во главе колонны, все невольно затихли, оставляя его наедине со своими мыслями.

Путь вдоль ручья был идеальным – росшие в этом месте громадные деревья заглушили своей тенью весь подлесок. Отряд двигался вперед, сопровождаемый тихим скрипом смазанной кожи, спокойного дыхания лошадей да шорохом копыт по мягкой земле. Воздух, густой от влаги, поднимавшейся над ручьем, был пропитан запахами кедра и ели.

Сайла придержала лошадь, чтобы ехать наравне с Тейт и Нилой. Будто обретя новые силы от соседства с подругой, девушка заговорила тихим голосом. Она произносила только основные слова, чтобы Тейт тоже поняла ее.

– Я боюсь. Гэн изменился. Он какой-то не такой. Ты понимаешь?

Тейт посмотрела на нее.

– Понимаю. Сегодня новый день. Вчера прошло; сегодня не может быть как вчера. Никогда. Гэн никогда не станет таким, как прежде.

Сайла кивнула. Она подумала, понимает ли Тейт, как верно это сказано о них всех.

Глава 34

Алтанар подождал, пока в Тронном зале не наступила полная тишина, и напряженность, и без того весьма ощутимая, возросла. Правитель принял торжественную позу, хорошо сознавая, какое величественное зрелище он сейчас собой представляет. У него за спиной с потолка свисали связки радужных дисков из ракушек абалона, закрывавшие стену. По бокам трон окружали кроваво-красные панели. За панелями стояли люди, непрерывно махавшие веерами, поддерживая постоянный ток воздуха. Вращающиеся на ветру диски сверкали радужными переливами всех цветов.

На короле были церемониальные одежды Хранителя Внутреннего Моря: черно-белая мантия, украшенная перьями, имитировала окраску кита-касатки. Кольца из золота, серебра и полированного камня блестели на каждом пальце.

Справа от него из стены выступала деревянная платформа. Музыканты расположились на ней, словно птицы, ожидая его сигнала. Их было десять, десять мужчин, как и требовалось для исполнения государственной музыки. Двое сидели за барабанами, расставленными полукругом. Трое – около гонгов. Еще один стоял перед инструментом, состоявшим из деревянных блоков разного размера, под каждым из которых находился деревянный ящик для усиления звука. Кроме того, было две медные трубы, игравшие на них музыканты стояли один слева, другой справа от основной группы. Инструменты были не меньше десяти футов в длину, закреплены на подставках и направлены в сторону входа. По случаю торжества горели только свечи у трона, остальной свет давали жаровни. Потные взволнованные лица музыкантов блестели не хуже полированного металла их инструментов.

По сигналу Алтанара они разбили тишину. Ударные задавали ритм и мелодию на фоне груб. Собравшиеся вздрогнули от звуков, которые, казалось, заставляли вибрировать плоть на их костях. Музыка прекратилась так же внезапно, как и началась.

Алтанар подал новый сигнал. Воины его личной охраны промаршировали через главный вход. Они прошли двумя колоннами по одному в ряду, с промежутком в четыре фута между колоннами. Барабан отбивал медленный марш. Толпа раздалась, образовав проход между главными очагами.

Воины смотрели прямо перед собой, на церемониальных нагрудниках и шлемах играли отблески огня. Мечи они держали перед собой в вытянутых руках. Оружие было классических очертаний и начисто лишено украшений. Однако простота не смогла придать им элегантности, и осталось только впечатление жестокой мощи.

После первой двадцатки в колонне образовался разрыв. Фолконер, Леклерк, Конвей, Анспач, Картер и Бернхард вошли единой группой. За ними последовали новые воины. Второй отряд солдат нес «вайпы» и снайперскую винтовку Фолконера, но пистолеты чужеземцев остались при них.

Толпа напирала, каждому хотелось получше все разглядеть. Изучающие взгляды нахлынули на чужеземцев, словно волны, прижав их друг к другу, почти как настоящим, вполне материальным шквалом. Фолконер выпрямился, что-то резко сказав остальным. К тому моменту, как воины разошлись, оставив шестерку перед скамьей у трона, пленники стали намного спокойнее, в них чувствовалось уважение, но не страх.

Когда последние воины встали у стен, Алтанар поднялся на ноги. Снова зазвучала музыка. Шестеро преклонили колени.

Когда наступила тишина, Алтанар распростер руки. Низким напряженным голосом он произнес:

– Предводители Олы! Вы думали, что вызваны мной, чтобы принять участие в празднике по поводу захвата пленников из такой далекой страны, что мы даже не слыхали о ней. Но только король знает, что должно свершиться и что не должно. Вы были созваны на пир. Алтанару не нужны пленники. Ему нужны подданные.

Он хлопнул в ладоши, и воин, несший «вайп», вышел из строя и подбежал к возвышению. Преклонив колени и нагнув голову, он подал оружие на вытянутых руках. Алтанар шагнул вперед и взял его. Воин вернулся на свое место.

Алтанар поднял оружие над головой.

– Почему король пригласил всех своих подданных взглянуть на этих шестерых? К тому же трое из них женщины, даже не целительницы, даже не принадлежащие к Церкви. Разве Алтанар оскорбит вас такой жалкой причиной для пира?

На этот раз зазвучали голоса, сначала криками: «Нет!», потом возгласами: «Слава Алтанару!»

Послышался еще один голос:

– Зачем мы здесь, король? Веди нас: мы повинуемся!

Отдельные выкрики слились в приветствие, Алтанар буквально купался в нарастающем шуме. Как только гул начал стихать, он жестом потребовал тишины.

Алтанар знаком приказал Фолконеру встать. Когда тот поднялся, он помахал рукой, подзывая его к себе, и весь зал застыл, увидев, как Фолконер шагнул к трону. Это позволялось только в особых, очень редких случаях. Реакцией было ошеломленное молчание.

Фолконер принял оружие с почтительным поклоном, встав справа и чуть впереди от Алтанара. Открыв оружие, он осмотрел его и захлопнул. Металлический звук эхом раскатился в тишине.

Алтанар произнес:

– Вы еще увидите силу, которую эти новые союзники вложат в руки вашего короля, и с ее помощью он принесет вам богатство и власть, какие вам и не снились. Посмотрите в будущее!

Фолконер ждал, пока под барабанный бой войдет еще один отряд королевской охраны. Первые воины несли доски двухдюймовой толщины, фута три в длину. Вторая группа сгибалась под весом большой керамической урны на подставке, напоминающей приземистый стол с ручками; внутри урны плескалась вода. Остальные несли еще доски. За пару минут они обвязали урну досками, создав вокруг нее настоящую стену. Закончив работу, солдаты оттеснили толпу, очистив место вокруг странной конструкции.

Медленно подняв оружие, Фолконер выстрелил три раза подряд. Щепки, брызги воды, куски обожженной глины, все полетело в разные стороны. Доска, в которую он целился, разорвала веревки и бешено крутилась на месте, прежде чем упасть на землю. Остальные жалко обвисли на веревках. Грохот прокатился от стены к стене и обратно.

Зал буквально взорвался. Люди давили друг друга в попытках добраться до двери. Приветствия сменились воплями. Охрана – и постоянно дежурившая в зале, и личная гвардия Алтанара – кричала и ударами мечей плашмя призывала к порядку. Король, покатываясь от хохота, дал музыкантам сигнал, знакомый ритм начал понемногу успокаивать перепуганную толпу. Зрелище солдат, прокладывающих дорогу рабам с корзинами яств, восстановило окончательное спокойствие.

Лекари проскользнули в дверь вслед за рабами, чтобы позаботиться о раненых, некоторые из них все еще неподвижно лежали на полу. Новый отряд рабов погрузил пострадавших на носилки и унес из зала.

Протянув руки к аудитории, Алтанар потребовал внимания. Когда восстановилась тишина, он сказал:

– Эти люди будут стражами короля. Они будут жить с нами и пользоваться высшим уважением. Женщины приравниваются к целительницам, они священны, как священны возвысившиеся через Церковь. Празднуйте! Мы победим!

Все еще улыбаясь собравшимся, Алтанар тихо сказал Фолконеру:

– Охранник приведет тебя ко мне. Ожидай с остальными.

Поклонившись, Фолконер присоединился к своим товарищам. Леклерк улыбался.

– Это встряхнуло их, полковник. Вы бы видели Алтанара. Хоть он и знал, чего ждать, все равно чуть не выскочил из этого своего шутовского наряда.

– Было бы лучше устроить другую демонстрацию силы, – сказал Фолконер. – Простая огневая мощь не очень наглядна. Когда-нибудь у нас кончатся патроны, и тратить их для потехи – настоящее расточительство. Мы не можем себе этого позволить.

– Но у нас нет выбора, – сказал Конвей. – Он здесь главный, вы же сами говорили.

– Нам необходимо, насколько это возможно, улучшить свое положение, – сказала Анспач. – С этим я согласна. Но постоянно надо помнить, на каких мы здесь правах, и слишком не давить. Особенно нам не достает знания языка.

– Ну уж в этом-то мы преуспели. Особенно ты.

– Это единственное, что нам остается. – Выражение лица Картер было таким же горьким, как и ее слова. – Вы стражи. Мы женщины.

– Он ведь сказал, что вы так же важны, – произнес Фолконер.

– Но он не сказал равны, не так ли? И нам не представили ни одну женщину этой так называемой цивилизации. Они здесь торгуют женщинами, полковник.

– Я знаю. Не нападайте на меня, Картер. И на них тоже. Мы моментально можем скатиться из князи в грязи. Вам станет от этого легче?

До того как она успела ответить, к Фолконеру подошел воин из охраны Алтанара. На его стальном нагруднике было выгравировано изображение медведя – знак офицера. Он широко ухмыльнулся:

– Король призывает. Капитан охраны. Найти тебя. – Он говорил очень медленно, явно не готовый к возвышению своих бывших пленников.

Фолконер ответил:

– Я рад, Итал. Ты хороший солдат.

Они проследовали через боковую дверь, за которой ожидал раб с факелом, готовый освещать им путь, и вышли на крытую наружную дорожку. Дворец Алтанара остался в пятидесяти футах позади, его верхние этажи темнели над освещенной факелами стеной. Недостаток света придавал ему мрачный подозрительный вид, а пара светящихся окон, казалось, злобно смотрит в темноту. Охрана у тяжелых ворот из дерева и железа пропустила их через маленькую дверцу, предназначенную для пеших посетителей. Пройдя весь тоннель, пронизывающий стену насквозь, они оказались у других ворот. Каменный потолок над головой прорезали щели бойниц. Если бы нападавшие прорвались через главные ворота, тут их поджидало препятствие еще потруднее и лучники прямо над головой. Вход превращался в смертельную ловушку.

Миновав вторые ворота, каждый невольно выпрямлялся во весь рост, замедляя шаг.

Устройство дворца напоминало крепость в горах, только намного больше. Нижняя стена была добрых двадцать футов в высоту, и на ней не было никаких неровностей, что исключало саму мысль взобраться по ней. Как и крепость, дворец был предназначен для обороны, с бойницами для лучников в верхней и нижней частях стены. Охранники провели их через еще одну дверь, шести футов в ширину, сделанную из десятидюймовых кедровых досок. На ней было вырезано изображение лосося.

Конвей указал на него, когда они проходили мимо.

– Кто-нибудь еще заметил, насколько их искусство напоминает искусство древних индейцев, живших в этих местах?

Вопрос был скорее риторическим. Анспач сказала только, что она ничего не знает об индейском искусстве. Бернхард мельком взглянула в ту сторону, пробормотав что-то о повсеместной дикости. Леклерк поинтересовался, не было ли это последствием попытки восстановить прошлую культуру. Презрительно фыркнув, Картер заявила, тупое подражание – это лучшее, чего можно ожидать от варваров.

Внутри их ожидал еще один раб. На нем был халат со знаками принадлежности королевскому хозяйству: желтый шерстяной мешок от шеи до лодыжек, с длинными рукавами. Он показал на их ноги, покачав при этом головой. Ворча, они нагнулись, чтобы снять оскорбительную обувь. У каждого уже был при себе поясной мешок для обуви, какими пользовалось все высшее общество Олы. Ботинки были спрятаны, вместо них наружу появились мягкие тапочки из оленьей кожи. Обутые соответствующим образом, посетители прошли в зал мимо дверей в другие комнаты.

Алтанар лично открыл на стук. Он сменил неуклюжий церемониальный наряд на богато расшитую тунику и штаны. Знаком он пригласил их входить и подвел к столу с разложенной картой. На каждом углу стола стояли факелы в кованых подставках, давая вполне достаточно света. К тому же прямо напротив стола трещал камин. Чтобы помочь пламени разогнать холод от окружающего камня, обе длинные стены были завешаны гобеленами, изображающими сцены охоты.

Алтанар провел рукой над картой, излучая гордость.

– Это – мир, – сказал он. – Годы работы, сотни сообщений. – Он ткнул пальцем в карту. – Кос. – В его словах прозвучало самодовольство. – Они думают, что мы ничего не знаем об их землях, но мы знаем все.

Быстро склонившись над картой, Фолконер внезапно побледнел.

– Если здесь все точно, то район Залива полностью изменился. Посмотрите – все юго-западное побережье выглядит совершенно по-другому.

Анспач тронула его за руку.

– Берл, не думайте об этом. Вспомните… – Она не смогла продолжить.

Увидев боль в ее глазах, он быстро кивнул.

– Ты права. Вероятно, никого из тех, кого мы знали, это не коснулось. Там вообще никого не осталось в живых. – Он потер виски. – Мой разум все еще прыгает из одного времени в другое. Извините.

– Говорите так, чтобы я понимал. – Губы Алтанара побелели от гнева, но он контролировал себя. Его нижняя челюсть выдвинулась вперед.

Фолконер с извинениями поклонился.

– Король Алтанар удивил нас. Мы думали, только мы знаем южные земли.

– Вам они известны? Вы же пришли с севера, с запада. Как вы узнали о Косе?

– Наш король посылал людей вроде нас туда. – Фолконер показал направление на юг от восточных склонов Скалистых гор.

Подозрения затуманили улыбку на лице Алтанара, но нетерпение пересилило. Он снова склонился над картой, знаком призывая их подойти ближе.

– Здесь Харбундай. На протяжении поколений мы воюем за Внутреннее Море. Мое море. Этим летом, убить всех. Вы поможете. – Засмеявшись, он снова повернулся к карте.

На протяжении следующего часа он рассказывал об экспедициях и шпионах, поставлявших сведения для создания столь подробной картины окружающих Олу земель. Иногда он мог указать на чистое или только поверхностно исследованное место на карте, и назвать имя шпиона, который погиб, пытаясь добыть эту информацию. Он также обладал неисчерпаемыми познаниями во всем, что касалось политического, стратегического или тактического значения той или иной местности. Конвей с Фолконером обменялись взглядами, в которых сквозило уважение к этому человеку.

Их прервал стук в дверь, и Алтанар крикнул, приглашая посетителя войти. Они увидели женщину-рабыню, ее голова была опущена, взгляд устремлен прямо в пол. Глаза Алтанара сузились, он поджал губы. Из-за этого его щеки втянулись, подчеркнув резкие черты лица.

– Как ты посмела? Ты же знаешь, что я занят с гостями.

– Женщина в дар, король. Вы велели сообщить.

– А… Да. Действительно. – Он на секунду обернулся к карте, раздраженный, не в силах принять решение. Потом, улыбнувшись, он объяснил, помогая себе жестами. – Обычай. Весна. Племена приносят дар. Женщину для короля. Живет здесь, пока не появится ребенок, потом возвращается домой. Королевская кровь вливается во все племена.

Голос Картер кипел от сдерживаемого гнева.

– Женщина согласна?

Алтанар ответил на вопрос, но проигнорировал Картер, обращаясь к мужчинам.

– Свято. Слишком сложно для женского ума. Выбирает мой управляющий домом.

Картер сказала:

– Там, откуда мы пришли, мужчину, который выбирает женщину для другого мужчины, называют…

Фолконер схватил ее за руку и пролаял ее имя. Картер обернулась, от его грубости ее гнев мгновенно испарился. К женщине медленно возвращался самоконтроль, пока Фолконер сурово отчитывал ее.

– Ты забываешься. Женщины должны здесь знать свое место. Мы все должны. – Потом он извинился перед Алтанаром. – Мы никогда не обсуждаем такие вещи. Король. Мой друг устал, чуть не проговорил секрет наших людей. Прошу простить.

Вялый взмах руки Алтанара никого не обманул. Он кивнул рабыне.

– Я оставляю вас на попечение слуги. Оставайтесь так долго, как желаете.

– Благодарим. Скажи, король ваши люди нашли наших друзей?

– Убитых Людьми Гор? Нет. Вы должны быть благодарны, что мои люди спасли вас.

– Так и есть, король. Мы благодарны тебе.

Уже у самой двери он лукаво улыбнулся.

– Женщина из племени Лапса. Очень набожная. Завтра я буду очень усталым.

Он покинул комнату, и Бернхард уже открыла рот, собираясь что-то сказать. Но она внезапно оборвала себя, взглянув на раба, и отвернулась к огню, бормоча себе под нос.

Фолконер с задумчивым видом повернулся к карте. Картер не могла больше сдерживаться:

– Думаете, как бы помочь своему «другу», полковник? Хорошие перспективы, не правда ли? Может, за хорошую службу он соизволит вам помочь с…

Фолконер резко обернулся.

– Заткнись.

Остальные онемели от силы его ярости. Картер широко распахнула глаза, будто увидев его в первый раз. Когда он снова заговорил, слова звучали так, словно их произносили сами каменные стены вокруг.

– Я презираю этого человека. Тем не менее наши жизни в его власти. Единственный выход – стать ему полезными. Именно так я и буду действовать.

Леклерк внезапно дернул его за руку, глядя на застывшего на месте слугу. Он собрал всех в тесный кружок и произнес:

– Полковник, мы всегда должны помнить, что тут везде чужие уши и глаза. – Фолконер кивнул. – Вы правы. Прошу прощения, Дженет. Не стоило мне так заводиться. Посмотри, мы не можем остановить Алтанара. Мы не можем даже помешать ему. Но мы можем искать слабые места. Все вы уже заметили трения между ним и местной Церковью, а приветствия в зале вы слышали? Толпу специально заводили. Голову даю на отсечение. Его больше боятся, чем уважают. Но у него хорошая армия, и, очевидно, вполне лояльная. Не знаю, когда нам представится случай, но до тех пор мы работаем на него. По крайней мере делаем вид.

Конвей сомневался.

– Мы влезли в дело, в котором ничего не понимаем. Что если он проиграет эту войну, даже если мы ему поможем?

Улыбка Фолконера была похожа на свежий шрам.

– Нас уже давно отпели, Мэтт, и люди, которые это сделали, умерли сотни лет назад. Что же нам остается?

В своих покоях, подвергшись ритуальному раздеванию и осмотру целителями племени Лапса, Алтанар невидящим взглядом смотрел на портрет своего отца. Это было невыносимо унизительно, но Закон давал им право убедиться, что король здоров во всех отношениях.

Ничто не происходит случайно. Алтанар был в этом уверен. Каждый раз, когда ему предстояло принять решение, что-то всегда раздражало его. Что это могло быть, как не послание высших сил. Вездесущий не мог прямо говорить с ним, но оставлял свои послания, главное – правильно их понять. К счастью, он всегда понимал правильно.

Тот, которого звали Фолконер, был слишком наблюдателен, слишком быстро соображал и был слишком неуправляем. Остальные могли не соглашаться с ним, но всегда его слушали. Он был способен оценить задачи и возможности группы. Он был лидером. От него необходимо избавиться.

Целители ввели женщину-дар, одетую в традиционный прозрачный халат-токни. Он был призван символизировать скромность, но на самом деле только возбуждал чувственность. Женщина была хороша, красавица. Даже лучше, чем обещал управляющий дома. И робкая. Всегда так приятно, когда они дрожат и изображают нежелание. Если она действительно так хороша, как кажется, он отдаст ее управляющему, конечно, после того, как она забеременеет. Всегда полезно показать признательность, и не стоит упускать такой случай.

Он отметил в уме, что надо утром обсудить это с командиром охраны. Это, и еще, как поступить с Фолконером.