Текст книги "Мастер убийств"

Автор книги: Дон Пендлтон

Соавторы: Л. Эйнджел,Жорж Лотнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц)

«Старик оказался прав, – подумал министр. – Он хорошо знал своего любимого ученика. Все произошло именно так, как он и предсказывал».

Глава 12
ФИНИШНАЯ ПРЯМАЯ

Жосслен окинул взглядом пустой кабинет Нджалы. На полу валялась недочитанная газета «Матен», в которой была опубликована статья об итогах визита президента Малагасийской Республики во Францию, за занавесью зиял пролом разбитого окна…

Доманом овладело чувство пустоты, усталости, облегчения, словно он сбросил ношу, которую долго-долго тащил на себе. Он повернулся и вышел из апартаментов Нджалы.

Ни на лестнице, ни в коридорах ему никто не встретился. Служба безопасности выполняла обещание, данное Нджале. Доман спустился на первый этаж и распахнул двери. Во дворе замка он увидел автоматчиков, на крышах и башнях виднелись каски и винтовки снайперов, но проход к балюстраде и дальше, на лужайку, где стоял вертолет, был открыт.

Жосслену было слышно, как через громкоговоритель повторялся приказ полковника Мартена:

– Всем оставаться на своих местах и ждать дальнейших распоряжений.

Доман прикинул расстояние до вертолета – примерно триста метров. Это пятьсот шагов или пять минут… За это время все будет решено. И он пошел по двору замка, мимо цепи автоматчиков, к балюстраде своей уверенной, неторопливой, легкой походкой.

– Господин Министр, – прервал молчание Мартен. – Скажите мне, что я должен делать?

Министр не отвечал.

– Господин министр, – допытывался Мартен. – Какие будут распоряжения? Необходимо решить судьбу Жосслена Домана. Я не могу брать на себя ответственность…

– А что сейчас у вас происходит? – перебил его министр. – Где находится Доман?

– У замка стоит вертолет, готовый к отлету, и Доман направляется прямо к нему!

– Делайте то, что считаете нужным, полковник, – уклончиво произнес министр Сен-Ламбер.

Доман миновал цепь автоматчиков и спустился по лестнице на лужайку. Рагуле вновь повторил через громкоговоритель:

– Всем оставаться на своих местах, и ожидать распоряжений!

– Господин министр, – настаивал Мартен. – Мне нужна ваша санкция. В конце концов, я подчиняюсь непосредственно вам, Что я должен делать?

– Ну, ведь в Шато де Ферьер находитесь вы, а не я, – возразил министр. – Вам, полковник, виднее, какие тут могут быть варианты…

– Сейчас их только два: или мы убиваем Домана, или – даем ему уйти. Решайте, господин министр!

– Вы предлагаете мне на выбор крайности. Неужели невозможно задержать Домана, не убивая его?

– Поздно, поздно, господин министр, он уже миновал цепь автоматчиков.

На лужайке, метрах в пятидесяти от вертолета, стояли Валеруа, Виктор, Дорис Фридериксен и пилот.

– Жосс! – окликнул Домана Валеруа.

Доман на мгновенье остановился.

– Вот видишь, – сказал он. – Розен мертв, Нджала тоже мертв. А что касается моей персоны, то там, – он показал на окна штаба, – по-моему идут бурные переговоры…

– Отвезти тебя в Париж? – пристально глядя в глаза Жосслену, спросила Дорис.

– В другой раз, мадемуазель, – улыбнулся Жосс и на прощанье помахал ей рукой. – Еще увидимся…

Он повернулся и пошел к вертолету, до которого оставалось несколько десятков шагов.

Дорис сделала движение, будто собиралась направиться за ним, но на ее плечо легла тяжелая рука Валеруа. Он молча покачал головой в ответ на ее умоляющий взгляд.

Голос Рагуле продолжал греметь над замком, лужайкой, над окаменевшей цепью охраны.

– Всем оставаться на местах и ждать распоряжений!

Но добиться их от министра Мартену никак не удавалось. Полковник вспотел и уже почти кричал в телефонную трубку:

– Решайтесь, господин министр, решайтесь, речь идет уже о секундах…

– Видите ли, Мартен, – колебался тот. – В этом вопросе есть два аспекта. Один аспект уголовный, а другой – политический. После тех разоблачений, которые Доман сделал в прессе, его смерть может быть превратно истолкована общественным мнением.

– Скажите наконец, должен я его остановить или нет? Да или нет? Времени осталось только на одно слово! – потеряв терпение, закричал полковник Мартен. – Доман уже у вертолета!

Перед Доманом стоял яркий бело-красный вертолет. Над ним синело ясное весеннее небо. Впереди лежали вся Франция и весь мир. Оставалось только открыть дверцу и залезть на сиденье…

– Остановите его! – сказал министр.

– Это ваш приказ? – переспросил Мартен.

– Да, полковник, я приказываю вам остановить Домана! – медленно и четко произнес министр и положил трубку.

– Остановите его! – скомандовал Мартен, и его приказ прогремел над замком.

Фарж выстрелил первым. Вслед за ним ожила окаменевшая цепь автоматчиков, вскинули винтовки снайперы, стоявшие на башнях, и тишину разорвали десятки очередей.

Жосслен споткнулся и медленно повернулся к ним лицом, словно хотел взглянуть, откуда придет его смерть и какая она… Он увидел, как белый замок де Ферьер вдруг тронулся с места и поплыл по воде пруда, словно огромная птица. Потом синий купол небес раскололся и из него вырвались потоки ослепительного неземного света.

Доман упал навзничь на зеленую траву, широко раскинув руки.

Автоматные очереди смолкли.

Дорис Фридериксен первая подбежала к бездыханному телу и бросилась перед ним на колени. Сквозь слезы она смогла разглядеть, что открытые мертвые глаза Жосслена Домана, как прежде, ярко-голубые.

В них отражалась лазурь высокого безоблачного неба.

Д. Пендлтон
ПАЛАЧ: НЕВИДИМКИ

Глава 1

Люди могли умереть здесь.

Мак Болан пошевелился, стараясь не задеть обуглившиеся булыжники, разбросанные на полу. Джей Мартен, сосредоточив все внимание на том, что происходило внизу, на улице, даже не заметил этого движения большого человека.

Болан чувствовал тревогу. Тело покалывало, и автоматически он начал напрягать, а затем расслаблять мышцы, готовя себя к действию, и в то же время пытаясь определить, отчего же он чувствует себя так неловко.

Он стоял позади, в самой тени, от того, что когда-то было окном, в восьми футах. Искусственный свет уличных фонарей вырисовывал силуэт Мартена – сгорбившийся, опирающийся руками о развалившийся подоконник.

Еще до того, как нервное покалывание исчезло, Болан молча пробрался сквозь хлам на полу и встал за его спиной. Ни один из них не мог оторвать глаз от дороги.

Джей Мартен, второй агент, был партнером Мака Болана, известного в их кругах как полковник Джон Фоникс. Босс Джея резко отклонил протест по поводу того, что тот не нуждается в няньке, и серьезно предупредил, что на этот раз приказ идет сверху.

Прямо сверху.

Это могло означать, что объект их наблюдения – Кенджи Шинода – имел больше неприятностей, чем Джей мог предположить… Имел очень большие неприятности.

Болан похлопал Мартена по плечу, чтобы обратить на себя внимание, и знаком показал, что хочет воспользоваться «Стартоном». Мартен подал ему этот громоздкий, тяжелый прибор ночного видения, прикрепленный к его снайперской винтовке. Приложив «Стартон» к глазу, Болан с неудовольствием отметил про себя, что прибор нуждается в настройке.

Он не питал особой любви к Джею Мартену, этому молодому человеку, носившему рубашку на пуговицах и имевшему манеру равняться на кого-либо. Мартен казался ему одним из тех честолюбивых коллежских юнцов, которые привыкли совать нос в чужие дела. Но Болан отдавал должное офицеру-рекруту – тот неплохо разбирался в бумагах. Сам же он терпеть не мог канцелярской волокиты, и поэтому готов был уцепиться за любое дело, лишь бы не пришлось заполнять бланки в трех экземплярах. Болан с раздражением подумал о своем партнере: интересно, как тот поведет себя в настоящей работе? Скоро он это узнает – когда начнутся действия.

А испытываемое им чувство тревоги предупреждало: они могут начаться в любую секунду. И Болан сконцентрировал все свое внимание на воссозданном с помощью электроники образе пустынной улицы Лос-Анджелеса.

Они смогли найти самое лучшее место для укрытия – на третьем этаже заброшенного товарного склада, дважды подожженного за этот год какими-то панками – просто так, от нечего делать. Здание перед ними сровняли с землей много месяцев назад, чтобы на его месте построить завод по производству автозапчастей, но который так и не построили. В дальнем конце улицы Алварез виднелась серая стена высотой более десяти футов. Теперь она прикрывала лишь несколько акров пустоши, представлявшей собой бесплодное поле сражений убыточных отраслей, фондовых сокращений, сменяющихся политических приоритетов.

Болан наклонился вперед так, что смог краем глаза увидеть Мунсен-авеню – улицу, расположенную как раз под их наблюдательным пунктом. Она казалась покинутой и заброшенной. Болан попытался тщательно рассмотреть давно не работающую заправочную станцию слева и сооруженную рядом с ней стойку по продаже горячих бутербродов.

Все это напоминало Хиросиму после падения бомбы – только два-три сооружения остались нетронутыми по непонятным причинам среди разровненных руин.

Болан пожалел, что у него нет времени для осмотра всей территории вокруг Алварез и Мунсен. По своему опыту он знал, что многие дела заканчивались неудачно именно из-за плохой предварительной разведки. Это стоило жизни хорошим людям, Урок, который никогда не забудут оставшиеся в живых.

– Он опаздывает! – выпалил Мартен, взглянув на наручные часы.

– И это ваш пройдоха называет пунктуальностью? – спросил Болан.

Мартен промолчал: он не был уверен, насколько серьезно полковник Фоникс насмехается над ним. Болан медленно прошелся «Стартоном» вдоль стены. На расстоянии двух третей квартала один из фонарей не горел. Но это не имело никакого значения для прибора, предназначенного для работы ночью.

Ничто не двигалось в темноте, но что-то было не в порядке. Болан старался найти подтверждение своему инстинкту, который предупреждал его об опасности.

Лучшие охотники-следопыты со Старого Запада обладали способностью читать знаки и следы там, где непосвященный не увидел бы ничего. Это происходило не потому, что они знали, что надо искать – погнутую ветку, гальку не на месте, комок грязи, для них было важно – где искать. В этом-то и была вся хитрость. Выслеживая человека или горного льва, они шли путем своей добычи, тем маршрутом, который она выбирала, он мог быть как наиболее быстрым и безопасным, так и обманчивым.

Охотничьи инстинкты обострились в болотах, подлесках и зловонных деревнях Юго-Восточной Азии, а еще больше отточились в городских джунглях, где Болан вел одиночную войну против мафии, прозвавшей его Палачом. Он остался жив и продолжил борьбу, несмотря на невероятное неравенство. И выжил потому, что обладал невероятным талантом видеть противника насквозь. Следуй одному простому правилу: знай себя и своего врага – и сможешь сражаться в любом бою без особых потерь и в конце концов обеспечить себе победу.

Сегодня вечером Болан собирался отправиться на частную демонстрацию самой последней модели боевого косаря «Громовой удар» – нового поколения военной техники, Когда его перехватили в Лос-Анджелесском аэропорту, он очень мало что знал о Кенджи Шиноде.

– Что ты знаешь об этом парне? – спросил Болан Мартена, не упуская из виду оружия.

– Кене Шиноде? Он компьютерный гений. Сэнсей в третьем поколении, японец американского происхождения, И один из лучших криптографов, какие у нас есть. Он разработал некоторые из наших самых сложнейших кодов, а затем разработал системы, приводящие их в действие. Кен – парень, который изобрел программу «Чек мейт» – «Проверка товарища».

Болан поморщился, Мартен видел, что он удивлен.

– Не потому ли ты здесь, полковник?

Болан проигнорировал вопрос.

– Как твои люди вышли на него? – спросил он.

– Рассматривается решение о его переводе. Они хотят, чтобы он возглавил Бизсовский проект.

Мартен был в замешательстве. Ведь Фоникс должен был это знать… Хотя, может, и не знал. Мартен неожиданно стал подозревать, не проверяют ли его самого.

Болан действительно слышал о разведывательной программе, в которой использовались последние сведения, получаемые со спутников и передаваемые на ультравысоких скоростях. Он опустил «Стартон».

– И это будет означать связь с другими членами НАТО? Шинода имел большой успех в качестве криптографа и компьютерщика.

– Ты прав. Итак, мы добивались стандартного разрешения. Представляли документы на него. Но особо добавить было нечего. Он и его девушка расторгли помолвку в прошлом году. Затем он совершил пару поездок на Карибское море и в Японию. В любом случае мы ни за что не могли уцепиться, когда был перехвачен звонок. Тот, кто звонил, дал ему инструкцию: «Угол Алварез и Мунсен». Он согласился: «Хорошо, в полночь», – и повесил трубку.

Мартен взял прибор обратно, а большой человек стоял и размышлял над сказанным.

– Это все? – спросил он.

– Да. Я видел копию.

Мартен не имел ни малейшего представления, к какой службе безопасности относится этот полковник. Он только знал, что Фоникс обладает властью. И дело даже не в каком-нибудь знаке отличия или пластиковом удостоверении, и даже не в злополучной «Беретте-93», которую, как он видел, полковник проверял, когда они рисковали собой. Нет, он обладал каким-то неопределенным влиянием, и Мартену ничего не оставалось, как только подчиниться.

Джим Гарфилд, босс Мартена, считал, что необходимо полностью взаимодействовать с полковником и считаться с его мнением. Для молодого агента все это было непривычно. Именно теперь Мартен хотел проверить своего партнера Хеннесси, который находился в машине в четырех кварталах отсюда. Он надеялся, что его напарник не дремлет. Но он не мог нарушить тишину, так как Фоникс стоял напряженно вглядываясь, с застывшей маской на лице.

– Есть еще что-нибудь на Шиноду?

– У него хорошие связи. Похоже, знает большинство людей в своей области.

– И как, его любят?

– Ни один человек его ума не может нравиться всем, – сухо заметил Мартен. – Но его все уважают, Он много работает, но и хорошо развлекается. Он наслаждается всем самым лучшим, что можно купить за деньги. Любит путешествовать. И похоже, что где-то кто-то пытался использовать его ловушки для него самого. И если он подвержен.

– Кто-то идет, – Болан указал на дальний конец улицы.

На таком большом расстоянии пешеход представлял собой не более чем призрачное мерцание, быстро приближавшееся к первому уличному фонарю.

– Я вижу его, – подтвердил Мартен, наблюдая в «Стартон», дающий трехкратное увеличение. – Да, похоже, это Шинода. Так… думаешь, те, в ком мы действительно заинтересованы, действительно покажутся?

– Сомневаюсь. Думаю, это будет тайник.

– Тогда нам придется долго ждать, чтобы поймать того, кто придет забирать взятку.

Болан надеялся, что нет, но Мартен, по-видимому, был прав.

– Прежде всего, нам нужно увидеть точно, когда и где он делает тайник. – Шинода – или кто-то другой – продолжал идти.

Два… три… Болан замерял шаги, наблюдая невооруженным глазом.

Человек приближался к неосвещенному отрезку вблизи разбитого фонаря. Болан бегло оглядел улицу. По-прежнему никого в поле зрения.

Четыре… пять…

Плащ цвета морской волны как будто окутывал Шиноду и казался в темноте другой тенью.

Шесть… семь… восемь…

Болан продолжал наблюдение.

Черт, где же он был? Беспокойная дрожь прошла по позвоночнику большого человека и на этот раз подала сигнал в мозг.

Девять… Что происходит? Болан выхватил «Стартон» из рук Мартена. Очертания были слегка размыты. Не сфокусировано, Казалось, одна фигура висит в воздухе над другой, как страшный ночной призрак, высасывающий из жертвы кровь. Болан с терпением настроил прибор. Мартен робко взглянул на него.

Теперь он мог ясно видеть. Там была только одна фигура! Распростертая!

Объект их наблюдений лежал ничком на тротуаре.

– Они убили его!

Схватив свою «беретту», Болан побежал вниз, перескакивая через две ступеньки. Он не имел ни малейшего представления, кто были «они» и как им удалось совершить нападение на середине пустой улицы. Он старался рассмотреть все возможности, устремившись с оружием в руках к улице Алварез.

Мартен бежал следом и кричал в небольшой передатчик:

– Поддержка! Поддержка! – Объект наблюдения убит. Я повторяю. – Шиноду действительно уложили – уложили замертво.

Болан подбежал к жертве и, проверив пульс, осмотрел улицу в обоих направлениях. Она была так же безжизненна, как и труп, лежащий у его ног. Болан спрятал пистолет в кобуру.

– Черт, что произошло? – задыхаясь, спросил Мартен, присаживаясь на корточки, чтобы осмотреть тело.

Болан знал, что нападающий воспользовался глушителем или разрывными пулями, но в любом случае выстрел должен был оставить отверстие на теле Шиноды. Но никакой раны не было и в помине.

– Как же я буду все это объяснять? – спросил сам себя Мартен. Он услышал, что по улице Мунсен приближается машина.

– Как раз сейчас Шинода надеялся иметь твои проблемы, – заметил Болан.

Он посмотрел на стену в пяти футах от тротуара. Тот, кто нанес удар компьютерному чародею, пропал. Но Болан не верил в чудеса. Единственный ответ – незнакомец ушел под землю. Болан сам не раз использовал этот путь для отхода, так что он стал быстро искать любое подходящее место – канализационный люк или что-то подобное, где человек мог бы спрятаться, укрыться, ускользнуть.

На улицу вывернулась машина и осветила их. Обернувшись на свет фар Болан, увидел то, что искал, – круглую стальную пластину на расстоянии тридцати футов. Он вынул из кобуры «беретту» и направился в ту сторону. Мартен по-прежнему сидел согнувшись возле тела, озадаченный происшедшим. Он должен сделать немедленный рапорт по радиопередатчику из машины. Он стал подниматься…

Машина не была похожа на потрепанный «додж». Мартен пытался защитить глаза от света фар. Нет, это не машина Хеннесси. Она даже не снижала скорости.

– Берегись, полковник! – вскрикнул он.

Машина неслась, как ракета, направленная на Болана.

Глава 2

Болан уже поворачивался. Ноги врозь, одна рука вытянута и держит пистолет, другая поддерживает ее снизу. У него были считанные мгновения для решительных действий.

Огненная птица с золотой отделкой мчалась прямо на него. Триста пятьдесят фунтов из металла и рычащий мотор неслись со скоростью семьдесят миль в час.

Болан выстоял.

Огненная птица могла покрыть последние сотни ярдов буквально за три секунды.

В слепящем свете фар Болан прицелился прямо в то место, где должен сидеть водитель. Девятимиллиметровая пуля разбила ветровое стекло на тысячи осколков. Машина свернула влево. Болан прыгнул в другую сторону, но все-таки не успел увернуться. Прорезиненный край правого переднего крыла врезался ему в икру и сбил с ног.

Когда он упал, пистолет выскочил из онемевших пальцев. Водитель был невредим – видимо, уловил момент выстрела и нагнулся. Теперь же он выпрямился и направил машину прямо на Болана. Тот видел выражение лица убийцы: губы скривились в победоносной усмешке, глаза-щелки полные ненависти.

Видимо, их собирались убрать всех. Никаких свидетелей.

Машина ехала прямо в сторону трупа. Мартен повернулся, сделал два быстрых шага, но… ему некуда было бежать.

Монстр налетел на молодого человека и размазал его на двенадцати футах обугленной стены. Затем машина развернулась и унеслась. Болан дотянулся до своего пистолета и попытался прицелиться. Но рука не слушалась. Выстрел был неточен.

Приблизилась вторая машина. Болан неуклюже сел и переложил «беретту» в левую руку, когда «додж» затормозил.

– О, Боже! – Хеннесси выпрыгнул из машины.

Изувеченное тело Мартена лежало у разбитой стены, как выброшенная тряпичная кукла.

Человек из группы поддержки пробежал мимо Болана, чтобы посмотреть, что стало с его приятелем. Но он не смог узнать Мартена.

Болан неуверенно поднялся на ноги. Вроде ничего не было сломано, но все болело. Боль проявлялась в синяках, ломоте, злости, сумасшествии – воинствующем сумасшествии.

– Ну как, болит?

Ощутив мягкое прикосновение ладони, он только пожал плечами. Но в другом месте, при других обстоятельствах он ответил бы совсем по-другому.

Она была молода. Блестящие золотисто-каштановые волосы и зеленые глаза делали ее привлекательной.

– Здесь больно? – спросила она, ощупывая его мускулы.

Болан отрицательно покачал головой.

– Вам очень повезло, полковник. Кажется, ничего не сломано. Но надо подождать результаты рентгена.

«Нет, леди, я был неосторожен», – подумал Болан, и это его рассердило… Он был сердит на самого себя.

Болан не искал себе оправданий. Его профессиональная гордость была задета, так как он был застигнут врасплох машиной на плохо освещенной улице. Профессионализм для него был состоянием ума – посвященность и обособленность, рожденные из нелегкого опыта. Имея большой опыт, Болан был высококлассным профессионалом в полном смысле этого слова.

Слегка дразнящая улыбка изумрудных глаз доктора Вики Стивенс не приподняла его настроения. Нет, она не думала смеяться над ним. Просто женская натура заставляла ее улыбаться.

Конечно, он не был обычным пациентом, которых она посещала в медицинском центре. Высокий мужчина сидел на краю смотрового стола. Его прекрасное, очень тренированное тело было в превосходной форме, несмотря на то что прошлое оставило на нем свои жестокие следы. И можно было лишь догадываться, какое ужасное возмездие он нанес своим врагам.

Несколько секунд полковник был погружен в свои мысли. Когда он вдруг взглянул на доктора Стивенс, она, невольно смутившись, отвернулась.

– Сестра Маклин наложит вам на локоть повязку.

Это было сказано тоном, не терпящим никаких возражений. В госпитале все врачи, даже самые молоденькие и хорошенькие, были офицерами. Он смотрел ей вслед, пока она выходила из кабинета. У нее были красивые ноги, и даже бесформенный халат не мог скрыть соблазнительного покачивания бедер.

Оставшись один, Болан задумался, пытаясь найти ответы на некоторые вопросы. Группа коронеров сможет определить клиническую причину смерти, то есть «что случилось». Но «как это случилось» они объяснить не смогут. Как удалось уложить парня, не оставив никаких следов?

И кто же эти «они»?

Вот с этого Болан и начал.

Его размышления прервала сестра Маклин, появившаяся в кабинете с марлевой повязкой и инструментами на металлическом подносе.

Она стала обрабатывать его руку, но это не мешало мыслям Болана.

Если бы Шинода был жертвой шантажа, то они наверняка не стали бы убирать его. И каким образом этот компьютерный чародей подставил себя шантажистам?

Парень не мог быть пойман у денежной кассы: в работе Шиноды не фигурировали никакие платежи. И махинации со счетами расходов вряд ли квалифицировали Шиноду как человека, впутанного в это. Что же оставалось? Он был холост, но, вспомнил Болан, помолвлен. О’кей, предположим, что Шинода вел необычную любовную жизнь и ему приходилось это скрывать. И наверное, он скорее бы предал свою страну, чем признался бы в этом. Что же это могло быть?

Трудно было представить, чем мог себя скомпрометировать в наше время холостяк.

Может, его видели в секс-шоу или в заморском публичном доме? Или застали в постели с парочкой проституток? А может, он бисексуал?

Этого было недостаточно.

Все слухи в этой области могли стать предметом для интриг, но не для шантажа.

Нет, это ничего не давало.

– Сидите спокойно, пока я завязываю, – потребовала сестра Маклин. У нее была точно такая же манера командовать, как и у молодого врача.

Было еще кое-что, о чем сказал молодой агент, «Я прочитал копию…» Черт, копия не выдавала склонностей, намерений, настроения в голосе человека. Шинода мог действительно получать инструкции по поводу встреч, но, с другой стороны, звонивший мог лишь просто повторить приказ, который фактически Шинода отдавал ему. Шинода мог сам продиктовать время встречи.

– Боже, как я ненавижу звонить по такому поводу, – пробурчал грузный мужчина, легкой походкой вошедший в комнату.

Это был босс Мартена, Джим Гарфилд. Это он приказал привести полковника в госпиталь на осмотр. Гарфилд придержал сестре дверь, когда она выходила, затем повернулся к Болану:

– Я только что разговаривал с женой Джея…

Болану тоже не один раз приходилось выражать свои соболезнования. Со смертью Палач был в близких отношениях.

– Я сказал ей… просто сказал… что произошла авария.

Какая-то авария.

Гарфилд провел рукой по волосам – он не менял форму своей прически с тех пор, как Эйзенхауер стал президентом. Он начал свою работу сразу после Кореи.

– Что, залатали тебя?

– Да, у меня все в порядке, – кивнул Болан.

– Мы нашли машину Шиноды. «Ягуар Икс-Джи-С». Она была в полумиле, на стоянке супермаркета.

Почему Шинода явился с пятнадцатиминутным опозданием, если он следовал инструкциям? Может быть, Шинода шел туда, чтобы забрать деньги?

Постепенно Болан приходил к мнению, что этот гений-кодосоздатель был не жертвой, а самим шантажистом.

– У вас есть пленка-оригинал? Я хочу послушать ее.

– Конечно, полковник. Она в офисе, – ответил Гарфилд. – Я вас провожу туда. Но сперва хочу узнать, нашли что-нибудь в квартире Шиноды.

– Хорошо. Пошли.

Двое мужчин уже почти дошли до выхода из приемного покоя, как их остановил терапевт – выражение его лица было слегка загадочно.

– Мистер Гарфилд? – Доктор помахал папкой с картами.

– А, доктор Бенсон, что вы разузнали?

– Детальное вскрытие еще не закончено, но первоначальное обследование дало немного. Никаких видимых ран.

Бенсон, воспользовавшись тем, что они находились в месте, где разрешалось курить, зажег сигарету, затем раскрыл папку:

– Вот первые отчеты из лаборатории. Никаких следов токсинов. Хм, это интересно…

– Что там? – спросил Болан.

– Содовый теосульфат. Обнаружен в пробе, взятой из-под ногтей.

– Ну и что это означает? – спросил Гарфилд.

– Это фиксаж, – сказал Болан. – Содовый теосульфат – химикат, используемый для фиксации фотонегативов.

– Должно быть, он был фотолюбителем.

Неожиданно Болану очень захотелось побывать в квартире Шиноды.

– Нам все-таки надо знать, что убило его, – сказал Гарфилд. – Какое ваше наиболее вероятное предположение?

Бенсон колебался около минуты.

– Похоже, что он умер от сильного невралгического спазма. Но чем это было вызвано – не имею понятия.