Текст книги "Мастер убийств"

Автор книги: Дон Пендлтон

Соавторы: Л. Эйнджел,Жорж Лотнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 33 страниц)

Глава 9
НЕОПОЗНАННЫЙ ТРУП

Среди агентов африканского сектора отдела службы безопасности царила лихорадочная суета. Штаб охраны президента Нджалы перебазировался в Шато де Ферьер. Визит заканчивался, необходимые соглашения и протокол долгожданного договора об экономическом сотрудничестве были подписаны. На пятнадцать часов была назначена пресс-конференция, затем – обед и церемония отбытия в Орли… Оставалось пережить один день.

Но Доману вчера опять удалось уйти, хотя, казалось бы, ловушка была захлопнута. Где он? Какие сюрпризы готовит? Эти мысли не давали покоя полковнику Мартену. Ожидая Алису, он нервно ходил по кабинету и слушал комиссара Розена, едва веря тому, что тот говорил.

– Я уверен, что подстрелил его вчера, абсолютно уверен. Я видел это собственными глазами, – упрямо твердил Розен.

– Чем же тогда вы объясняете его исчезновение? Как Доману удалось скрыться от вас? Для мертвеца он ведет себя слишком резво… – с иронией заметил Мартен.

– Ну, нервное напряжение иногда придает раненым необыкновенную силу, это общеизвестно, полковник. Тут нет ничего удивительного. Но в Шато де Ферьер он добраться не сможет. Однако, на всякий случай, надо подстраховаться… Может, он и вправду остался жив. Советую вам усилить охрану.

– Послушайте, Розен, давайте договоримся так – вы занимаетесь Доманом. Я же занимаюсь президентом, и в ваших советах абсолютно не нуждаюсь! – вспылил Мартен. – Фарж и Валеруа уже в замке, и я сейчас еду туда же.

– Валеруа! Значит, Валеруа… – начал было комиссар, но в этот момент в дверь заглянул дежурный офицер.

– Полковник, звонила Алиса Арджани. Она сообщила что не сможет поехать с вами в Шато де Ферьер…

– А что с ней случилось? – удивленно спросил Мартен.

– Не знаю, – пожал плечами дежурный. – Сказала, что заболела, что очень устала.

– Чем это она заболела? – вдруг встрепенулся комиссар Розен, словно собака, почуявшая след. – Уж не Доман ли тут замешан? Я, пожалуй, навещу вашу секретаршу, возможно, ей понадобится помощь, – со странной улыбкой сказал он Мартену.

Алиса жила в центре Парижа, на улице Лепик, в доме, построенном в стиле позднего классицизма. Это было небольшое приземистое здание, украшенное колоннами. Подъезды располагались по его периметру, а небольшой дворик, отделенный от улицы широкой лестницей, был вымощен тяжелыми каменными плитами.

Жосслен как раз выходил от Алисы, когда внезапно заметил у главного подъезда комиссара Розена который внимательно разглядывал табличку с фамилиями жильцов, вывешенную на фасаде.

– Алиса Арджани, – прочел Розен. – Третий подъезд, бельэтаж.

Он направился вдоль колоннады, как вдруг кто-то негромко окликнул его сзади. Розен обернулся. У колонны стоял Жосслен Доман. Живой и невредимый.

– Розен, – сказал он. – Ты удивлен? Я же предупреждал, что буду преследовать тебя, что всегда буду стоять за твоей спиной.

Розен непроизвольно потянулся к кобуре пистолета. Уловив это движение, Доман тут же сунул свою руку в карман куртки…

Розен замер. Доман тоже не двигался. Вопрос жизни и смерти решало то, на какую долю секунды быстрее один из них сумеет выхватить оружие. Наградой за это мгновение будет жизнь. Розен и Доман не сводили друг с друга глаз. Несколько минут показались им вечностью. Оба они ожидали какой-либо случайности, вернее, его величества Случая, который пришел бы на помощь кому-нибудь из них. Это мог быть резкий гудок машины за спиной, луч солнца, пылинка, попавшая в глаз.

Однако судьба приняла обличив смешного рыжего веснушчатого паренька-посыльного из цветочного магазина, который появился из-за угла с огромной корзиной гортензий в руках.

– Месье, не знаете ли вы, где тут второй подъезд? – обратился он к Доману и Розену, неподвижно стоящим у дома, глядя друг на друга немигающими глазами.

Естественно, ни тот, ни другой не проронили ни слова.

Посыльный растерялся.

– Алло, месье! Что это с вами? Вы стоите, словно на дуэли.

Он топтался между ними с огромной корзиной упакованной в шуршащий целлофан.

– Я вот принес цветы… Консьержка сказала, что их заказывали в семнадцатую квартиру, а там никто не отвечает. И я подумал, может, тут какая-нибудь ошибка…

Но двое мужчин хранили странное молчание и даже не взглянули в его сторону. Посыльный почувствовал себя так, словно вот-вот должно произойти нечто ужасное.

– Кажется, месье, я вам мешаю… извините…

Паренек робко попятился, оступился на лестничной ступеньке и выронил корзину…

Два выстрела грянули почти одновременно. Но быстрее среагировал все-таки Доман.

Розен вскинул руки, покачнулся и упал навзничь. На рубашке с левой стороны стало медленно расползаться красное влажное пятно.

Посыльный в ужасе пополз с места боя на четвереньках, потом вскочил и мгновенно исчез, словно растворился в воздухе.

Доман подошел к Розену. Тот был уже мертв. Жосслен быстро вынул револьвер из его обмякшей руки, достал документы из кармана пиджака и повесил на шею Розена свой именной медальон.

Полицейский патруль, который приехал по вызову посыльного через несколько минут, обнаружил труп немолодого мужчины плотного телосложения, брюнета без особых примет, не имевшего при себе никаких документов. Только на шее у него висел именной медальон, согласно которому убитый являлся полковником французской секретной службы Жоссленом Доманом.

Это сообщение полиция сразу же передала в информационный отдел службы безопасности. Через несколько минут новость разнеслась по всему офису.

– Нет, я не верю, – упрямо твердил инструктор Пикар, услышав доклад дежурного по информационному отделу.

– Полиция сообщила, что при нем был найден только именной медальон полковника Жосслена Домана номер 52.40.565. Мы проверили по картотеке, номер совпадает. По данным предварительного осмотра тела, офицер был убит из огнестрельного оружия.

– Из огнестрельного оружия? – переспросил Пикар. – Я не могу в это поверить. Доман слишком хорошо стреляет. А куда полиция доставила тело? В морг?

Инструктор Пикар положил трубку и несколько минут сидел в задумчивости. Потом он снова вызвал дежурного.

– Свяжитесь с полковником Мартеном. Скажите ему, что я не верю, будто убитый на улице Лепик – это Жосс Доман. Это невозможно. Тут что-то не так. Пусть Мартен пошлет кого-нибудь в морг для опознания тела.

Когда в штабе охраны в Шато де Ферьер стала известна эта новость, в воздухе повисла странная тяжелая тишина.

Наконец молчание прервал полковник Мартен.

– Мы с самого начала знали, что все это закончится плохо… Ну почему Доман был таким упрямым?!

– Пикар сомневается, что это Жосс Доман, – осторожно напомнил Валеруа.

– Да, это необходимо проверить, – согласился Мартен. – Инспектор Фарж, поезжайте в Париж, сходите в морг и удостоверьтесь, он ли это.

Фарж молча вышел. Через несколько минут в комнату заглянул напыщенный, нарядный и напомаженный помощник президента Нджалы Амилкар Андриаманантена.

– Господин полковник… – сказал он.

– Слушаю вас. Что-нибудь случилось? – В последнее время полковника Мартена не оставляли дурные предчувствия.

– Ничего не случилось, – ответил африканец. – Но его превосходительство хочет знать, все ли готово для приема вертолета мадемуазель Фридериксен. Где вертолет сядет?

И тут Мартен словно взорвался. Три дня он разыскивал невидимку Домана, три дня рисковал своей жизнью. А эту скотину Нджалу интересует только его девка.

– Плевать я хотел на его шлюху с этим вертолетом! На клумбу сядет, или на газон. Мы не уполномочены решать такие проблемы. Понятно?

– Да, мне все понятно, – лицо помощника президента приняло ледяное выражение, он оскорбленно передернул плечами и вышел.

– Не стоит так горячиться, господин полковник… – успокаивающим тоном проговорил Валеруа.

– Да, вы правы, Эдуар. Прикажите отвезти людей в казармы. Думаю, обычной охраны теперь нам хватит, – устало сказал Мартен. – А впрочем, пойдемте вместе, мне нужно немного подышать свежим воздухом.

Инспектор Фарж подъехал к длинному приземистому зданию морга. Он показал дежурному свое удостоверение. Тот внимательно прочитал его, оглядел Фаржа и затем вызвал санитара. Через минуту в приемный покой вошел старик с ватным лицом и неподвижными глазами. Фарж отшатнулся: от служителя морга, казалось, несло каким-то могильным холодом.

– Пойдемте со мной, – скрипучим голосом сказал старик и повел Фаржа по длинным пустынным белым коридорам.

«Ведь это дом, где временно обитают мертвые, прежде чем их похоронят, – почему-то подумалось Фаржу. – Гостиница для покойников. А старик-санитар это Харон, перевозящий души умерших через воды Стикса».

Ощущение странного, потустороннего покоя обволакивало Фаржа, и он чувствовал себя жалким, лишним и суетливым в доме, откуда для многих начинался путь в вечность.

Фарж тряхнул головой, отгоняя от себя странные, не свойственные ему мысли. В этот момент старик распахнул дверь, и они вошли в помещение с холодильными камерами.

– Вас интересует тот, что доставлен сегодня утром с именным медальоном Жосслена Домана? – переспросил санитар.

– Да, – кивнул Фарж.

Старик подошел к одной из камер, выдвинул из нее тело, укрытое простыней, и приподнял ее край.

Фарж увидел перед собой бледное, спокойное, уже тронутое смертельной синевой лицо своего шефа, комиссара Розена.

– О господи! – вскрикнул он в ужасе и опрометью выскочил в коридор.

Старик-санитар пожал плечами.

– В конце концов, смерть так же естественна, как и жизнь, – резюмировал он. Ежедневное сравнение жизни и смерти сделало его философом.

Фарж выбежал из здания морга, закурил, чтобы унять дрожь в руках, и, сделав несколько глубоких затяжек, пошел к машине. Он открыл дверцу, сел за руль и взял в руки рацию.

– Алло! Алло! Это шато де Ферьер?

В микрофоне что-то слегка потрескивало, и голоса были приглушены.

– Срочно позовите полковника Мартена. Это Фарж… Алло! Полковник Мартен? – В это мгновение Фарж почувствовал, как ему в затылок больно уперся холодный ствол револьвера. Он поднял руки вверх и осторожно скосил глаза назад. Так и есть! На заднем сиденье его машины сидел Доман.

Из микрофона слышался голос полковника Мартена.

– Алло! Алло! Фарж! Ничего не слышно! Фарж! Почему вы молчите? Алло! Алло!

– Скажи ему, что видел в морге меня, – тихо сказал Доман, для убедительности надавливая дулом револьвера в затылок Фаржа. – Ну, быстро!

В голосе Домана появились угрожающие нотки, и Фарж нехотя поднес ко рту микрофон.

– Алло, полковник. Я опознал Домана. Это был он.

– Что с вами происходит, Фарж? – Мартен почуял неладное. – У вас какой-то странный голос.

– Я видел Домана, – повторил Фарж. – Зрелище не из приятных…

– Ну что ж, прекрасно! Тогда немедленно возвращайтесь!

Фарж выключил рацию.

– Поезжай вперед. Быстро! – повелительно ткнув Фаржа револьвером, приказал Доман.

Красный «рено» резко тронулся с места и понесся в сторону Рамбуйе. Минут через десять Фарж и Доман выехали из города.

Предместья Парижа были прекрасны особой весенней прелестью. По обеим сторонам дороги торжественно стояли каштаны, пышные кроны которых украшали десятки белоснежных свечей. Цвели сады. Плодовые деревья, осыпанные нежными, словно восковыми цветами, казались запорошенными снежной пылью.

Мартен, закончив разговор с Фаржем, откинулся в кресле и закурил.

– Честно говоря, сегодня утром я не поверил Розену, когда он сказал, что убил Домана.

– Да, – откликнулся Валеруа. – Розен грязная тварь, но, надо отдать ему должное, он отменный полицейский.

– Ну, что ж, – вздохнув, поднялся из кресла полковник Мартен. – Пойду, сообщу его превосходительству хорошую новость. Думаю, он несказанно обрадуется, что сможет живым и здоровым вернуться домой.

Он вышел из северного крыла здания, которое занимал штаб службы безопасности, и пошел вдоль замкового пруда, где плавали бутоны белых лилий, к апартаментам президента Нджала. Они находились в южном крыле замка. Его превосходительство пожелал, чтобы солнца в его резиденции было как можно больше.

Машины для солдат уже прибыли, и автоматчики оставляли замковый двор, газоны, лужайки, посты на крышах и галереях замка. Все закончилось, партия была выиграна. Жосс Доман лежал в холодильнике морга, но полковник Мартен почему-то не чувствовал радости победы. Наоборот, душу его заполнила тоска.

Глава 10
ШАТО ДЕ ФЕРЬЕР

Тем временем Фарж и Доман уже подъезжали к Рамбуйе. Жосслен рассеянно поглядывал в окно машины. Деревья, росшие вдоль дороги, шелестели свежей яркой листвой, промытой ночным дождем.

– Когда должен прилететь вертолет мадемуазель Дорис Фридериксен? – спросил Доман, наслаждаясь через окно деревенским пейзажем.

– В два часа тридцать минут, – ответил Фарж. – Почему вас это интересует?

– Потому что я улечу на нем, малыш, ясно?

Жосслен откинулся на сиденье и добавил, заметив напряженно приподнятые плечи и угрюмое выражение лица Фаржа!

– Отдыхай, Оксильер, отдыхай. Расслабься, дыши глубже – весна на дворе. Когда будем проезжать через пост в воротах замка, не забудь улыбнуться, И вообще, веди себя как можно естественнее.

В это время Доман увидел в потоке машин на шоссе военные грузовики с автоматчиками.

– Смотри-ка, Фарж, полковник отсылает своих солдатиков.

Жосслен снова взглянул в зеркальце заднего вида: на перекошенном лице Фаржа резко выделялся слегка позеленевший синяк трехдневной давности.

– О Боже, – вздохнул Доман. – Ну и рожа! Я же сказал тебе, Оксильер, сделай приветливое лицо, улыбайся. А ну-ка, порепетируем, до замка осталась пара километров.

Фарж слегка повернулся к Жосслену и оскалил зубы, изображая улыбку.

– Спасибо, малыш! – сказал Доман.

За поворотом дороги показалась небольшая дубовая роща, а за ней уже виднелись белые башни замка.

У въезда в Шато де Ферьер Фарж молча показал охранникам свое удостоверение. Они узнали инспектора и, с улыбкой козырнув ему, открыли ворота. Машина въехала во двор замка, мощенный тяжелыми каменными плитами.

Доман внимательно осмотрел здание.

Это был средневековый замок, позднее перестроенный в стиле барокко. Мощные круглые башни с узкими окнами соседствовали с нарядными стеклянными галереями и высокими полукруглыми окнами, украшенными лепниной. Центральное здание замка было построено в форме каре. Внутри находился просторный двор, вымощенный камнем. Он заканчивался балюстрадой, широкая лестница уступами спускалась от нее к большой зеленой лужайке с несколькими цветочными клумбами. За лужайкой начинался парк. У северной и южной башен замка сохранились остатки оборонительного рва с водой. Сейчас это были пруды, заросшие водяными лилиями.

– Так, – скомандовал Доман, – подъедешь прямо к подъезду. Где находятся апартаменты его превосходительства?

Фарж молчал, чуть притормаживая машину.

– Тебе что, понравилось в морге? Ты хочешь полежать там рядом с Розеном? – угрожающе произнес Доман.

– В южном крыле, на втором этаже, – нехотя медленно ответил Фарж. – Там, где большие окна.

Он махнул рукой в сторону южного фасада, где солнце играло в стеклах огромных барочных окон, украшенных затейливым лепным бордюром.

– А куда сядет вертолет? – вновь спросил Жосслен.

– Вот сюда, на эту лужайку. – Фарж показал на большое зеленое поле, расстилавшееся за балюстрадой.

Машина медленно подъехала ко входу в апартаменты президента Нджалы. Но тут Домана ждала неожиданность. У двери о чем-то беседовали двое африканцев, видимо, из окружения президента.

Фарж хотел было открыть дверцу машины.

– Подожди, – приказал Доман, – не двигайся!

Африканцы подошли к машине, узнали Фаржа и приветливо улыбнулись.

– Привет, привет, – одновременно ответили Доман и Фарж, один весело, а другой мрачно.

Африканцы отошли, продолжая прерванный разговор.

Выждав, когда они скроются за углом дома, Доман неожиданным ударом оглушил Фаржа, уложил его на сиденье и вылез из машины.

На широкой витой лестнице никого не было. Доман начал подниматься, как вдруг услышал наверху тяжелые шаги. Кто-то вышел из апартаментов Нджалы. Жосслен оглянулся: в нише стояли кованые рыцарские доспехи. Он быстро спрятался за ними.

Когда человек, спустившись по лестнице, поравнялся с ним, Жосслен узнал Мартена. Доман шагнул ему навстречу, держа наготове револьвер.

– Здравствуйте, господин полковник, – сказал он приветливо.

– Доман?!

От неожиданности Мартен слегка отшатнулся.

– Разве вы не умерли?

– Умер Розен, – ответил Жосслен. – Вы разочарованы?

– Да, разочарован. Разочарован в Розене. Я всегда считал его хорошим сыщиком.

– Мы оба оказались хорошими сыщиками, но ему немного не повезло. А теперь, господин полковник, – Доман выразительно повел револьвером в его сторону. – Отдайте мне ваш пистолет.

Мартен, пожав плечами, вынул пистолет из кобуры и протянул его Доману.

– Ну, что ж, начинается последний акт этой драмы, – пристально глядя в глаза полковнику, сказал Доман. – Отведите меня к Нджале, Мартен, только побыстрей!

Они молча поднялись по лестнице, прошли через огромный пустой белоснежный зал, украшенный лепниной, и подошли к дубовой резной двери.

– Он здесь! – кратко сказал Мартен.

– А теперь послушайте меня, дорогой полковник, – Доман сгреб Мартена за шиворот и ткнул дулом револьвера в толстые складки на подбородке. – Фарж валяется там, внизу. И я бы не хотел, чтобы случилось еще одно несчастье… Поэтому ведите себя тихо и передайте министру Сен-Ламберу, что, несмотря на все ваши усилия, я все-таки сделал свое дело. А сейчас вы свободны.

Доман отшвырнул Мартена в сторону и распахнул дверь кабинета.

Глава 11
«КОНТРАКТ»

Доман оказался в просторной комнате, украшенной резными панелями черного дерева, с несколькими огромными окнами от пола до потолка. Сейчас они были закрыты тяжелыми ткаными занавесями, и в кабинете царил полумрак.

Президент Нджала лежал на кушетке, закрыв лицо свежим номером газеты «Матен».

– Это опять вы, полковник? – не шевелясь, спросил Нджала. – Только ничего не говорите, у меня ужасно болит голова…

Доман молчал.

Нджала отбросил газету и, увидев Домана, вздрогнул от неожиданности. Он быстро поднялся с кушетки и зачем-то застегнул пиджак на все пуговицы.

– Я очень рад вас видеть, господин Доман, – безжизненным голосом проговорил Нджала после паузы.

– Я тоже рад, что наконец вижу вас, хотя кое-кто пытался помешать нашей встрече, – ответил Жосслен.

Он сделал несколько шагов навстречу Нджале.

– А теперь «зажгите лампочку», – указывая на занавеси, сказал Доман на профессиональном жаргоне, – и готовьтесь к смерти, господин президент.

Нджала молча отдернул занавеси на огромных окнах, и в кабинет хлынули ослепительные потоки весеннего полуденного солнца.

В это время охрана была приведена в боевую готовность.

Лейтенант Валеруа связался по рации с отрядом автоматчиков и приказал им вернуться в замок. Все двери и окна в апартаментах Нджалы были взяты на прицел. Штаб спецслужбы находился как раз напротив, и Виктор с Рагуле пытались рассмотреть происходящее в кабинете через оптические прицелы винтовок.

– Я вижу угол стола, силуэт… «лампочку зажгли»… – вслух комментировал Рагуле увиденное. – Зачем он открыл шторы? Это условный сигнал или что-нибудь другое?

– При чем тут сигнал, – злобно сказал пришедший в себя Фарж, забирая у Рагуле винтовку, – просто так удобнее целиться.

– Говорят, Фарж, вы видели его мертвым? – не удержавшись, съязвил Мартен.

– Когда вам приставят к затылку револьвер, вы и не такое увидите, – ответил Фарж, вглядываясь в оптический прицел. – А с вами, господин полковник, такого не случалось? Но я с ним за все рассчитаюсь…

– Эдуар, вы приказали вернуть машины с автоматчиками? – спохватился Мартен.

Валеруа молча кивнул головой и вышел из комнаты.

– Вы что-нибудь видите? – спросил Фаржа Мартен.

– Да, но довольно смутно…

Нджала сел за письменный стол и пристально посмотрел на Домана.

– Сколько у меня осталось времени? – спросил он.

– Примерно десять минут, – ответил Жосслен. – Не вижу причины для того, чтобы жизнь ваша продлилась дольше.

Жосслен помолчал. Напряженно молчал и Нджала. В ящике стола у него лежал девятизарядный пистолет «беретта», и он лихорадочно вспоминал, заперт ли ящик. Он осторожно уперся коленом в дно ящика и слегка двинул его к себе. Ящик поддался.

– В оставшееся время, господин президент, – продолжал Жосслен, не спуская глаз с Нджалы, – давайте поговорим на высокие темы: о народном счастье, о свободе, равенстве, братстве… О том, на чем вы спекулировали всю жизнь и что вы всю жизнь предавали. Ведь я убью вас именно из-за этого, а вовсе не из личной мести, как вы думаете.

– Единственная вещь, о которой я сожалею, месье Доман, – медленно произнес Нджала, и лицо его посерело от ненависти, – это то, что мне не под – силу убить вас. Я не могу простить себе, что тогда, два года назад в Антананариву, не приговорил вас к смертной казни. До сих пор не понимаю, почему я так поступил. Ведь вы не представляете из себя никакой ценности. А чего стоит ваша циничная болтовня о свободе?! Вы, французы, веками эксплуатировали половину Африки, угнетая ее народы и варварски используя природные богатства.

Доман усмехнулся. Бессильная ярость Нджалы забавляла его.

– Что вы говорите? А по-моему, кое-какую ценность я все-таки представляю… Так, значит, вы не хотите побеседовать со мной напоследок об идеалах добра, братстве и свободе? Может быть, вы и правы, господин президент, поскольку для вас все это лишь общие слова, сотрясение воздуха. Что они значат по сравнению с такими простыми вещами как жизнь и смерть…

– Так что же вы ждете? – спросил Нджала.

Разговаривая с Доманом, он в то же время пытался незаметно выдвинуть коленом ящик с револьвером, и ему это понемногу удавалось. Ящик уже был приоткрыт сантиметра на три. Оставалось совсем немного.

– Вертолет, – ответил Доман. – Я жду вертолет.

И действительно через несколько секунд воздух наполнился легким гулом, и небольшой бело-красный вертолет начал снижаться над лужайкой перед замком.

– А вот и он! – сказал Жосслен, глядя в окно.

В это время в штабе охраны напряженно пытались понять, что же происходит в кабинете Нджалы. Оттуда не доносилось ни звука. Казалось, там шла тихая беседа.

Полковник Мартен уже несколько раз пробовал связаться с министром безопасности, но пока это ему не удавалось.

– Я не спрашиваю о том, как вас зовут, мадемуазель! – кричал он на какую-то секретаршу. – Я прошу вас срочно соединить меня с министром Сен-Ламбером! Возникла чрезвычайная ситуация…

Полковник вспотел от волнения, его седеющие вьющиеся волосы прилипли ко лбу. Через окно он увидел, как к замку вновь подъехали грузовики с солдатами, и цепи автоматчиков рассыпались по двору, галереям, лужайкам парка, плотным кольцом окружив апартаменты Нджалы.

– Вы хотите поговорить о свободе и равенстве? Извольте, – сказал Нджала. – Франция утопила в крови пять республик и три народные революции. И все это во имя одного слова – «демократия». Я никогда не понимал, почему вы все так за него цепляетесь?

Ящик был уже почти открыт, и Доман решил положить конец мучениям Нджала.

– Вообще-то, меня сейчас меньше всего интересует демократия и связанные с нею моральные проблемы, – бросил он и одним прыжком оказался около президента. Он с силой толкнул ящик, ударив Нджалу по рукам и на секунду парализовав его движения, выхватил пистолет из стола.

– Вот все вы такие, – укоризненно произнес Доман, засовывая «беретту» в карман своей куртки. – Говорите одно, а делаете совсем другое.

Кривясь от боли, Нджала смотрел на него взглядом затравленной крысы.

– Знаете, что, мсье Доман, после вашего на меня покушения я заинтересовался, насколько опасна профессия лидера государства, – постарался он оттянуть время. – В результате проведенных мною изысканий я пришел к выводу, что она – самая опасная среди гражданских профессий. Не верите? Тогда извольте убедиться.

– Ну-ка, ну-ка, интересно, – рассеянно хмыкнул Доман, наблюдая за вертолетом, который наконец опустился на лужайку.

Нджала покопался в своем ежедневнике и, найдя нужную страницу, сказал:

– Приведу далеко не полный список современных лидеров, погибших насильственной смертью во время исполнения ими обязанностей главы государства или спустя некоторое время после отставки. Вы позволите?

– Валяйте, если вас это утешит. Только не забудьте поставить свое имя в конце списка!

Нджала поперхнулся, но все же начал читать глуховатым от волнения голосом:

– Фредерик Акуффо, президент Ганы – казнен.

Александр I, король Югославии – убит.

Сальвадор Альенде, президент Чили – убит, хотя есть версия, что он покончил с собой.

Хафизулла Амин, президент Афганистана – убит.

Ион Антонеску, диктатор Румынии – казнен.

Морис Бишоп, премьер-министр Гренады – убит.

Зульфикар Али Бхутто, премьер-министр Пакистана – казнен.

Габриэль Вильяроэль, премьер-министр Боливии – убит.

Индира Ганди, премьер-министр Индии – убита.

Раджив Ганди, бывший премьер-министр Индии – убит террористами.

Джон Кеннеди, президент США – убит.

Патрис Лумумба, бывший премьер-министр Конго (сейчас это Заир) – убит.

Уильям Мак-Кинли, президент США – убит.

Бенито Муссолини, диктатор в Италии – казнен партизанами.

Мухаммед Надир-шах, король Афганистана – убит.

Улаф Пальме, премьер-министр Швеции – убит.

Анвар Садат, президент Египта – убит.

Николае Чаушеску, президент Румынии – казнен.

Нихат Эрим, бывший премьер-министр Турции – убит…

– Довольно, – остановил Нджалу Доман. – Список ваш не блещет совершенством, господин президент. В нем вы объединили выдающихся политических и государственных деятелей с отъявленными мошенниками и негодяями. К тому же можете не обольщаться: по моим сведениям, самая опасная гражданская профессия, во всяком случае, у нас во Франции – это профессия министра финансов.

– Боюсь, что ваши сведения неверны, месье Доман.

– Придется вам поверить мне на слово: проверить это вы вряд ли сможете. К тому же я устал от болтовни, Десять минут истекли. Берите трубку и звоните полковнику Мартену. Живо!

– Что там происходит? – нетерпеливо спросил полковник Мартен у Фаржа.

– В кабинете заметно какое-то движение. Я вижу силуэты, но не могу понять, кто из них Доман, а кто – Нджала.

В этот момент телефонист окликнул Валеруа:

– Господин лейтенант! Звонит президент Нджала!

Валеруа бросился к телефону.

– Слушаю вас, ваше превосходительство! – взволнованно сказал он.

– Мы с месье Доманом, – сдавленным голосом произнес Нджала, – хотели бы выйти из замка, но так, чтобы нас никто не видел. Чтобы ни на лестнице, ни в коридорах, ни во дворе никого не было. Ни единого человека. Обеспечьте нам свободный проход к вертолету. Месье Доман полетит вместе со мной.

Нджала повернулся к Жосслену и протянул ему телефонную трубку.

– Лейтенант Валеруа хочет поговорить с вами.

Доман, не спуская глаз с Нджалы, взял трубку и услышал голос Эдуара.

– Жосс, кажется, у нас больше не будет возможности поговорить…

– Ну почему же? Я думаю, когда-нибудь мы еще увидимся.

– Жосс, – повторил Валеруа, – ты ничего не хочешь мне сказать на прощанье?

– Я не знаю, что тебе сказать, – ответил Жосслен и положил трубку на рычаг.

– Ну, кончай свою работу, я сделал то, что ты хотел, – крикнул Нджала.

– Да, я, собственно, ее уже закончил, – неожиданно ответил Доман. – Должен вам сказать, господин президент, что я никогда не имел намерения вас убивать. Это все досужие вымыслы работников спецслужбы.

Полковнику Мартену, наконец, удалось связаться с министром Шарлем Сен-Ламбером.

– Господин министр? – заговорил он. – К сожалению, Доману удалось проникнуть в апартаменты президента Нджалы.

– Президент жив? – встревоженно спросил министр.

– Да, президент пока жив. Лейтенант Валеруа только что говорил с ним по телефону. Из разговора с президентом Нджалой мы поняли, что в намерения Домана сейчас не входит убийство его превосходительства. Он собирается похитить президента.

– Вы можете этому помешать?

– Трудно сказать. Мы делаем все возможное.

– Неужели никто не в состоянии обезвредить Домана? Где комиссар Розен?

– Розен убит Доманом, его тело находится в морге. Любые попытки активных действий в данный момент очень опасны, – объяснял полковник Мартен, все больше багровея от напряжения. – Мы подвергнем слишком большому риску жизнь президента.

– Идите на уступки Доману, ищите компромисс. Сейчас главное – сохранить жизнь президента Нджалы. В деталях действуйте по своему усмотрению, исходя из обстановки, полковник. Информируйте меня каждые десять минут!

– К чему тогда была вся эта игра? – спросил Нджала. – И зачем вам револьвер?

– Револьвер? – переспросил Доман. – Да он пустой, незаряженный… Вот смотрите, – он вытащил из кармана патроны и бросил их на ковер возле письменного стола. – Впрочем, убедитесь сами, господин президент.

Доман положил оружие на пол и подтолкнул его к Нджале. Оно легко покатилось по гладкому паркету. Нджала схватил револьвер и спустил курок. Раздался щелчок, потом еще один. Револьвер, действительно, был не заряжен. Нджала растерянно прошелся по кабинету.

– Я вижу его револьвер! – вдруг торжествующим голосом закричал Фарж. – Я вижу Домана, вернее, его руку с револьвером. Он почему-то в черных перчатках…

– Зачем вам понадобилось, рискуя жизнью, устраивать весь этот спектакль? – с недоумением спросил Нджала, подходя к Доману.

– А это вы очень быстро поймете, – сказал Жосслен, отступая в глубину кабинета.

Нджала шагнул к Доману, и его силуэт стал четко виден на фоне окна.

– Вот он, – воскликнул Фарж и прицелился. – Это Доман… Я отомщу ему за все!

И он выстрелил.

Нджала покачнулся, как от удара, и схватился за грудь, словно пытаясь удержать хлынувшую кровь. Шатаясь, он сделал несколько шагов, ухватился за тяжелую занавесь, оборвал ее, и, пробив своим огромным телом оконные стекла, рухнул на мощеный каменный двор.

– Я попал, – торжествующе закричал Фарж, отбросив винтовку. – Скажите министру, что я попал… Я наконец рассчитался с ним…

– Нджала! – ошеломленно выдохнули одновременно Мартен и Валеруа.

Мартен опомнился первым и сказал в переговорные устройства:

– Всем оставаться на своих местах и ждать моих распоряжений. – Он протянул рацию Рагуле. – Повторяйте это каждую минуту, пока не будет отдано другого приказа.

Тяжело ступая, он подошел к телефонному аппарату, напрямую подключенному к кабинету министра безопасности, снял трубку и доложил:

– Господин министр, я должен вам сообщить, что президент Нджала мертв.

– Все-таки Доман сделал это… – сказал министр.

– Нет, господин министр, – сдавленным голосом произнес Мартен. – Президента убил инспектор Фарж.

– Фарж? Вы шутите? – возмутился министр.

– Это не шутка, он жертва махинации Домана.

– Всем оставаться на своих местах и ждать распоряжений! – неслось над замком.

Министр замолчал. Он вспомнил слова инструктора Пикара: «Жосс Доман один справится со всеми вами. Он способен довести противника до сумасшествия…»