Текст книги "Мастер убийств"

Автор книги: Дон Пендлтон

Соавторы: Л. Эйнджел,Жорж Лотнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

– Об этой девушке…

– Тасе?

– Анастасии Заловой! Она отказалась от помощи. Скрылась за «железным занавесом». Наши люди отпустили ее: она себя слишком скомпрометировала. Пользы от нее не было бы.

– Этого-то я и опасался, – признался Ник. На душе стало противно.

Номер третий уже собирался уходить, когда Хоук вдруг резко спросил:

– А, кстати, помнишь «крышу», которую ты так нелюбезно «продырявил»? Этого писаку – Кеннета Людвелла Хьюза?

Ник посмотрел на шефа с пониманием. Хоук был не то чтобы слишком мелочным или мстительным человеком – нет. Но и у него была любовь к стилю. Эта мелочь, «крыша», была его личной «изюминкой».

Картер кивнул.

– Помню.

Хоук ядовито усмехнулся.

– Так вот, книга, которую, по идее, написал ты, знаешь, стала настоящим бестселлером! Ее истинный автор умер на прошлой неделе. И вот теперь издатели интересуются: может быть, ты найдешь в себе силы написать еще одну – продолжение, так сказать?

Ответ Ника Картера был непечатным.

Л. К. Эйнджел
МАСТЕР УБИЙСТВ: ОПЕРАЦИЯ «ГОЛОД»

Глава 1
ПОД НЕБОМ ПАРИЖА

Гигантский авиалайнер со скоростью более пятисот миль в час летел на восток к закату солнца. Встречный ветер иногда вызывал заметную тряску, В затемненной кабине капитан Питер Девентер, сидя в левом кресле, бесцельно крутил кольцо на пальце, За изогнутым носом «Боинга» ему открывались сполохи заката над разорванными облаками. Команда уверенно работала в полете, и в кабине царило молчание. Лайнер вздрогнул от очередного воздушного потока, и капитан обратился к пилоту. Его английский хранил легкий голландский акцент.

– Будешь еще говорить с Прествиком, попробуй назвать пару тысяч футов. Посмотрим, сможем ли мы подняться выше.

– Только что мы закончили связь с Гандером, сэр, – ответил пилот. – Хотите снова переговорить с ним?

– Не будем спешить. Скажешь все в следующий сеанс.

Капитан повернулся и оглядел картину заката. Самолет вел себя прекрасно. Капитан любовался двумя боковыми двигателями, похожими на гондолы, зависшие в воздухе, – настоящими шедеврами конструкторской мысли. Капитан вовсе не был сентиментален, но и он считал «707-й» и его мощные реактивные двигатели одним из чудеснейших творений рук человеческих.

Капитану хотелось кофе, но сегодня обслуживающему персоналу хватало работы. Загрузка в этом полете была почти полной: делегаты на международный научный конгресс. Самолет вылетел из Парижа, а большинство пассажиров сели затем в Праге. Список пассажиров содержал преимущественно азиатские фамилии, многие имели ученые степени. Через пять часов капитан Девентер посадит самолет в Нью-Йорке, а там большинство ученых пересядут на другие авиалинии, чтобы направиться дальше на восток.

Капитан вспомнил войну и голландскую Ист-Индию и забыл о кофе. С благодарностью он подумал о яванской семье, прятавшей его несмотря на угрозу расстрела и с совсем другими чувствами вспомнил японцев и ужасные месяцы плена.

Его воспоминаниям помешали. Затемненная кабина осветилась. С недовольным возгласом Девентер развернулся в кресле. Стюарду было запрещено приводить в пилотский отсек пассажиров, кем бы они ни были. А уж тем более таких.

Глаза капитана поймали взгляд пилота, в котором отражалось то же раздражение, вызванные нарушением дисциплины. Затем, словно в момент между сном и реальностью, когда события кажутся бесконечно долгими и бессвязными, молодое, приятное лицо второго офицера преобразилось во что-то совершенно иное, что-то кровавое и ужасное. Еще ничего не понимая, Девентер заметил, что на его униформу брызнула кровь, и молодой пилот безжизненно упал на панель управления.

Лайнер снова встряхнуло в воздушном потоке, но автопилот уверенно держал его на курсе.

Капитан уставился на дуло крупнокалиберного пистолета и заметил глушитель. Человек с оружием был для азиата очень высок и худ и казался удивительно похожим на киноактера Энтони Куина.

Он сказал на чистом английском без всякого акцента:

– Мне непонятно ваше недовольство. А, да. Нужно разрешение на вход. – Человек засмеялся. – Получено, конечно. Надеюсь вы, mon capitaine, не настолько глупы, чтобы попытаться включить радио, и не хотите умереть так же, как ваш коллега рядом.

Капитан Девентер не был трусом. Он не побоялся бы включить радиосвязь, но знал, что этим ничего не добьешься. Кроме того, кто-то ведь должен управлять полетом.

Человек с пистолетом встал за его спиной. Девентер чувствовал затылком неприятный холод дула. Появился другой азиат и вытащил тело второго пилота из кабины. Высокий человек, продолжая держать капитана на прицеле, пересел в кресло пилота. Девентер легко различал азиатские народности, но определить национальность этого человека он затруднялся. Тот был одет очень странно: старомодный костюм, рубашка и шелковый галстук, который обычно носят люди из круга нью-йоркских банкиров и коммерсантов. Все это никак нельзя было назвать подходящей для гангстера одеждой.

– Теперь слушай внимательно, mon capitaine, – приказал человек. – Сейчас ты переведешь полет на ручное управление и пустишь лайнер в самое крутое пике, какое только возможно. Снизишься до тысячи футов и изменишь курс на тридцать градусов.

– Я не понимаю, – сказал Девентер. Но он все понял. Летящий на такой высоте самолет трудно засечь радарами.

– От тебя не требуется понимание, – выкрикнул человек. – Чтобы ты не поддался соблазну стать героем, я тебе кое-что посоветую. Тебя и штурмана я оставил в живых, но со мной есть люди, которые в случае твоего внезапного «недомогания» выполнят вашу работу. Но должен сообщить, что им не приходилось управлять «Боингом».

– Что случилось с другими людьми из моего экипажа? – спросил Девентер.

– Они мертвы и с комфортом покоятся в салоне для высоких особ. Так называет этот отсек ваше руководство? – гангстер усмехнулся. – Тем не менее пассажиры все живы, хотя, может быть, несколько озадачены, сам понимаешь. Думаю, эти соображения удержат тебя от желания утопить лайнер в Атлантическом океане. – Он угрожающе направил пистолет: – За работу, mon capitaine.

Девентер обернулся назад и встретил безжалостный взгляд другого человека, южноамериканца. Продажный кубинский пилот, подумал Девентер.

Гигантская серебряная птица, казалось, содрогнулась, но решительно нырнула носом вниз, в толщу облаков.

Весенний вечер безмятежно обнимал Париж. Свежий ветер с Сены нес аромат полей с острова де Франс и сладкий запах раскрывающихся почек с деревьев на знаменитых бульварах, Ник Картер зарегистрировался в отеле, который в путеводителе фирмы «Мишелин» имел наивысшие рекомендации, В гостиничном журнале он записался как Сэм Харрисон, специалист в области международного морского права из Чеви Чейз, штат Мэриленд. (Вряд ли стоило подписываться как Килмастер из Вашингтона или, более формально, спецагент Н-три). Сейчас Ник сидел над ужином в «Фуке» и для развлечения разглядывал вечернюю толпу на Елисейских полях. После кофе с коньяком он рассчитался с официантом и вышел.

Был прекрасный вечер, и Ник чувствовал себя отлично, поэтому он решил не брать такси и пойти к офису «Объединенной службы прессы и телеграфа» пешком. Там ему предстоял телефонный разговор с Вашингтоном, с человеком по фамилии Хоук. Затем, если Хоук не поручит ничего срочного, Ник надеялся на встречу с молодой модельершей, в недавнем прошлом манекенщицей в известнейшей фирме. Потом они пойдут в театр. Еще позднее – ужин в модном ресторане у рынка и разговоры о прошлых приключениях. Ну а потом будут и другие развлечения…

Ник так увлекся приятными мечтами, что обратил мало внимания на новенький открытый «мерседес», не спеша следовавший за ним и, не пытаясь его обогнать. Он мельком подумал, что водитель ищет место для парковки на этой стороне людной улицы.

– Bon soir, monsieur, – сказала девушка за рулем.

Ник обернулся. Ухоженная длинноволосая девушка виртуозно развернула машину и остановилась, не выключая двигателя.

– Месье, может вас подвезти куда-нибудь? – сказала она на ломаном английском.

– Добрый вечер, – сказал Ник. – Спасибо, но я занят. Видите ли, у меня назначена деловая встреча. – Он улыбнулся, сверкнув белыми, ровными зубами. Что скажет его босс Хоук, если Ник не выйдет на связь, соблазнившись одной из знаменитых парижских «такси-девочек»?

На ее прелестном личике промелькнула гримаса разочарования.

– Сегодня, – сказала она, – первый настоящий весенний вечер. Бывает, что весной чувствуешь себя так одиноко, правда? – Затем, приняв молчание Ника за нерешительность, она добавила: – Это совсем недорого… не так дорого, как вы думаете.

Ник оценивающе оглядел девушку: большие чистые глаза на загорелом лице, аристократически высокие скулы и сияющие светлые волосы, спускающиеся до обнаженных плеч. Ее платье с глубоким вырезом, приоткрывающим спелую, по-женски пухлую грудь, было дороговато для «такси-девочки».

– Кроме того, месье, вы такой tres gentil, такой симпатичный. С вами, я знаю, так хорошо. И цена будет доступной.

Ник пришел к выводу, что ее хитрая завлекающая улыбка не слишком ей удается. Однако многие женщины на территории от Вашингтона до Нью-Йорка, да и во всем мире с уверенностью согласились бы, что стройный, симпатичный и загадочный Картер действительно tres gentil и еще много в чем приятен. Не столь давние приключения со стрельбой от восхода до заката палящего солнца на юго-западе США закалили и без того мощного Ника – его можно было сейчас сравнить лишь с боксером-тяжеловесом в день поединка. Это же солнце наградило его загаром – таким же глубоким, как у этой девушки.

С некоторым сожалением он посмотрел на длинные коричневые ноги, гордую грудь и аристократическое лицо.

– Я бы посчитал за честь, – сказал он. – Но, боюсь…

Она перебила его с внезапной резкостью проститутки, добивающейся своего.

– Давайте, давайте, месье. Пятьдесят франков мне и десять за комнату. Цена хорошая, да?

Ник почуял подвох. Десятидолларовые штучки не окупят этот «мерседес». И она не была похожа на проститутку. Слишком уж оживленный, веселый взгляд у этой девчонки. Ник нежно улыбнулся.

– Спасибо, но, к сожалению, нет.

Глаза ее сверкнули.

– Вы глупы, месье. Tous vous anglais… – Она разразилась потоком французской брани, резко отжала ручной тормоз, задев случайно звуковой сигнал. Повернувшись, она бросила на Ника последний взгляд, полный испепеляющего презрения.

– Вы решили, месье?

Ник помахал рукой.

– В другой раз.

Бросив напоследок гневное merde alors, она отъехала от тротуара, оставив на асфальте черные полосы от шин, и скрылась.

Ник задумчиво смотрел ей вслед. Она запросила до смешного мало. А секретные агенты, которые верят в совпадения и случайности, потом упоминаются в отчетах как «покойный мистер такой-то».

Нельзя сказать, что Ник не откликнулся бы на такое предложение с удовольствием. Было бы интересно узнать, кому понадобилось заманивать его. Может, Хоук ему что-нибудь прояснит. Сегодня утром Ник не связался с ним. В прошлом такое пару раз случалось, и все по его вине, но на сей раз на экране видеотелефона он увидел лишь секретаршу Хоука, которая сообщила, что шеф занят. В восемь часов по здешнему времени Ник должен был обязательно переговорить с боссом, который собирался передать какие-то важные сведения своему секретному агенту. Секретарша сказала, что в записке слово «обязательно» трижды подчеркнуто красным карандашом.

Помня все это, Ник продолжал идти по направлению к Сене. Старый побитый «ситроен CV-2» припарковался впереди него сразу, как только отъехал «мерседес». Из него вылезло четверо мужчин в синих плащах, Они посовещались и пошли по тротуару в направлении Елисейских полей – щегольски одетые молодые люди, у каждого зонтик или трость. Они походили на преуспевающих дельцов с Востока или сошли бы за младший персонал какого-либо азиатского посольства или торгового представительства. В то же время шестое чувство, которое еще в начале карьеры должно прийти к каждому удачливому секретному агенту и цениться им более других, что-то подсказывало Нику. Неприятное ощущение в затылке означало, что дело нечисто. Ник взглянул на них еще раз.

Молодые люди расступились, пропуская его. Ник прошел вперед, бормоча извинения и подумывая, что дело идет к пенсии, если за каждым деревом ему мерещатся вражеские агенты. Именно в этот момент они взялись за дело.

Двое схватили его за руки, один зашел спереди, другой сзади. Быстро и со знанием дела. Непохоже на клерков из посольства. Руки были захвачены как в тиски, и они профессионально использовали внезапность нападения. Сильные руки Ника напряглись, нападавшие пытались заломить их за спину.

«Попался, – с отвращением подумал он. – Я-то ее не знаю, но она меня узнала наверняка». Это запоздалое сожаление по поводу собственной беззаботности мелькнуло у него, несмотря на боль в руках, затемнявшую сознание. Человек перед ним не улыбался, его лицо было непроницаемым. Он напал на Ника с молниеносной скоростью продемонстрировав реакцию спортсмена, его изящная трость превратилась в острие стилета. Он ударил Ника с ужасающей умелостью профессионала в поножовщине, настоящего потрошителя.

В момента удара Ник всем телом отпрянул назад, на державшие его руки. Боль ослепила его, но обе ноги с силой выбросились вперед и вверх. Человек со стилетом получил прямой удар в лицо. Ник почувствовал обжигающую боль в бедре. Нападавший распрямился, как бы натолкнувшись на каменную стену на полном ходу. Ник не успел рассмотреть, как тот осел на мостовую. Он не мог ждать повторного удара сзади. Другой человек с ножом не успел еще замахнуться, опасаясь, наверно, задеть кого-нибудь из своих. Что ж, он сам виноват, В этой схватке шанса больше не представится.

Пик сделал ложный выпад в направлении одного из азиатов и, в момент, когда тот отклонился назад, развернулся и ударил его плечом. Он почувствовал, как хрустнули зубы и верхняя челюсть сломалась, как зубочистка. Кровь хлынула из носа азиата, как фонтан из нефтяной скважины. Теперь рука Ника освободилась, а один из нападавших упал.

Они все были профессионалами. Схватка проходила молча. Никаких криков «банзай!» и проклятий. Здания изящной архитектуры молча взирали на них, слышалось резкое дыхание, шарканье подошв по асфальту и стоны одного упавшего. Ник пытался дотянуться до рукоятки своего револьвера. Это была пушка марки «люгер», которую он когда-то ласково окрестил «Вильгельминой». Вытащить бы старушку – и конец всем этим молчаливым забавам.

Второй человек с ножом выплясывал перед Ником, как некий дух мщения, пытаясь выискать удачный момент для удара. Ник крутился на месте, используя азиата, висящего на руке, как защиту. Человек с ножом бросил короткую фразу своим товарищам, Ник понял лишь то, что это был один из диалектов ханьского китайского. Китаец, висевший у Ника на руке, внезапно извернулся и нанес ему злобный удар ниже пояса. Ник успел полуобернуться и выставить ногу. Кость нашла на кость, и нападавший отскочил, хромая. Тут Ник вытащил «Вильгельмину». «Сейчас разум восторжествует, – сказал он себе, – и я получу кое-какие ответы на вопросы».

Человек с ножом вновь попытался напасть. Ник развернулся, показывая ему «люгер». Затем Ник услышал два выстрела и крик, быстро перешедший в хрипящее кашлянье.

Человек, сломавший ногу, лежал в луже собственной крови, попав под пулю товарища. Первый китаец полз по асфальту, пытаясь прицелиться в Ника. Ник выстрелил, противник дернулся и затих. Ник развернулся, низко присев, готовый к схватке с последним бандитом. Такая необходимость отпала. Тот что было сил бежал по улице по направлению к реке.

Ник распрямился, спрятал надежный «люгер». Не в его стиле стрелять в спину. Двое мертвых лежали в растекающихся лужах крови. Третий не шевелился и тоже был в крови. Ник нагнулся и ткнул его в солнечное сплетение: реакции не последовало. Он поднял ему веко. Похоже, что человек был в сознании. Ник поспорил бы, что лишь через немало часов парень смог бы заговорить. Жаль, Ник хотел получить ответы на интересующие его вопросы.

Он понял, что у его ног лежат двое мертвецов и один сильно побитый головорез. А если что-нибудь и выводило Хоука из себя, так это необходимость отчитываться за поведение своих агентов и извиняться за какие-то трупы.

Ник окинул картину побоища прощальным взглядом и быстрым шагом направился к оживленной толпе на Елисейских полях.

«Хотел бы я знать, как называется эта игра, которую мне предложили», – подумал он.

Глава 2
ХОУК ЗАГОВОРИЛ

– Ориза сатива, – сказал Хоук.

Ник нахмурился.

– Сэр?

– Ориза сатива. Научное название культур риса, который есть и будет каждодневной пищей для большинства людей во всем мире. Потерпи минуту, Ник: я должен привести мысли в порядок.

Ник откинулся на спинку кресла. Комната была пуста, он выдыхал дым сигареты на экран видеотелефона, на котором находилось изображение седовласого мужчины из Вашингтона. Вот кому Ник безоговорочно подчинялся и отдавал почти все свои силы. На этот раз он не заметил знакомой незажженной сигары и ироничного огонька в ледяном взгляде. Как бы ни была кощунственна эта мысль, но Ник подумал, что Хоук чем-то расстроен, Это было очень непохоже на такого крепкого старика, возглавляющего всемирное разведывательное агентство «AXE», которое распространило свое влияние, наверное, и на космос.

– Если у тебя что-то крупное, то сразу скажу, что меня раскрыли. За мной следят чертовски неприятные наблюдатели.

– Хорошо, – процедил Хоук. – Расскажи мне об этом. Как все произошло? И быстрее, нам многое надо обсудить.

Ник рассказал.

– Хм, – сказал Хоук. – Небось это Джонни Ву. Не повезло, конечно, но на самом деле это не существенно. Здесь прикрытие – не самое главное.

Ник чуть не вывалился из кресла. Вот это задание! Похоже, что из крупных. Хоук помешан на надежном прикрытии, как Билли Митчел был помешан на авиации. Для Хоука это ключ к успеху, агентов отзывали из самых отдаленных частей света, если он начинал думать, что противники заподозрили хотя бы в малом.

– Кто это – Джонни Ву? – спросил Ник.

– О нем попозже. Помнишь голландский самолет, который неделю назад бесследно исчез над Атлантическим океаном?

– Да. Пропал во время бури. Просто исчез со всех радаров и из радиосвязи.

– Как же, пропал! – рявкнул Хоук. – Его захватили. Во время одного из рейсов над Северным полюсом пилоты заметили обломки самолета на территории Гренландии. Наши ребята там поработали, и, хотя все это должно было выглядеть как авиакатастрофа, но очевидно, что это было ловко подстроено.

– Более того, – продолжал Хоук. – Мне точно известно, что среди пассажиров был доктор Лин Чан су, микробиолог, известный в этой области, как Эйнштейн в математике. Он один из крупнейших ученых в коммунистическом Китае и, кроме того, знаменит как философ и поэт. Заметь, Ник, что он намеревался сбежать на Запад. Для полета у него был приготовлен фальшивый паспорт, который сделал я. Здесь, в Вашингтоне, мы днями и ночами готовили его побег.

Ник присвистнул.

– Как же вы подобрались к такой важной фигуре? Может, вы уговорите бежать и председателя Мао, который сообщит миру, что решил забросить политику и заняться посредничеством на Уолл-стрит?

Хоук не был расположен к шуткам.

– Удачно, что ты сейчас в Париже, а Слейд в Маниле. Я никак не мог решить, где сейчас искать ученого. Продолжим. Доктор Лин – настоящий патриот, хотя и критикует правящий на родине режим. Он нужен китайским властям настолько, что ему многое позволено. Он никогда не покинул бы Китай, если бы не чрезвычайные обстоятельства.

Доктор Лин утверждает, что выделил особые споры. Какая-то чайная ложка этих микроорганизмов, брошенная в систему водоснабжения целого региона, приведет к гибели грибков, которые поражают рисовые посевы во всем мире. Это бесценный подарок человечеству, но есть и обратная сторона медали.

Закончив работу, доктор Лин разработает и вредное вещество для чудесных спор. Не вдаваясь в подробности, скажу, что пекинское руководство получит в руки идеальное средство управления нациями. Враги Китая будут голодать, а лояльные народы получат прекрасные урожаи.

Только представь, что кто-то сможет контролировать запасы пищи в такой стране, как Индия, где сотни миллионов людей практически голодают. Или возьми Японию, Филиппины или страны Юго-Восточной Азии.

Ник пока не спрашивал, какова будет его задача. Он чувствовал, что ему скоро об этом сообщат. Хоук извлек откуда-то сигару и прикурил. Он выпустил огромное облако дыма и с удовлетворением оглядел его.

– Первый раз за сегодняшний день, поверь мне, Ник.

Он продолжил деловой разговор.

– Доктор Лин ходит по лезвию бритвы. Он знает, как китайский режим распорядится его открытием. В результате он не доверяет никому. Не скажу, что он неправ.

Похоже, что недоверие к правительству заставило его покинуть Китай. Он не хотел и нашей помощи, чтобы не быть в долгу перед Соединенными Штатами. Естественно, что попытка не удалась. Сведения о нем мы добыли через одного ученого из Филиппинского мирового института риса. За годы совместной работы коллеги разработали свой шифр для переписки, основанный на микробиологических формулах, ходах из известных шахматных партий, репликах из фильмов Джеймса Кегни и еще бог знает из чего. Филиппинец тоже очень сообразительный.

Шифр настолько сложный, что почти не поддается раскодированию. Наши криптографы чуть не сошли с ума, вместе со своей ЭВМ «Юнивак», но и китайские ребята тоже не смогли справиться. Через этого парня на Филиппинах мы смогли помочь Лину бежать. На прошлой неделе китайцы послали его на научный конгресс в Прагу. Он умудрился уйти из-под наблюдения и китайской разведки, и ЦРУ и сбежал в Париж вместе с дочерью.

– С дочерью?

– Да. Ее имя Кэти Лин. Названа в честь покойной матери, американской гражданки. Дочка выполняет для папы секретарскую работу. Он вылетел на злополучном голландском самолете, а дочь, я уверен, осталась в Париже. Мы тщательнейшим образом изучили список авиапассажиров того «Боинга», но ее там не было.

– А что случилось с самим доктором Лином? – спросил Ник. – Погиб в катастрофе?

– Нет. Лайнер благополучно приземлился, а потом был подожжен; многие пассажиры так и сгорели в нем. Мне известно, что доктора Лина отвезли обратно в Синьцзянскую лабораторию, и он находится там под охраной. В провинции Синьцзян проводятся еще и исследования ядерных реакций. Это пустынный и гористый район, так что в случае катастрофы не будет никаких последствий. Понятно, – продолжал Хоук, – что в таких отдаленных краях намного легче обеспечить секретность.

– Доктор Лин хотя и вернулся, но отказывается продолжать работу, пока не узнает, что его дочь жива и здорова. Он считает, что маоисты предприняли акции против нее в отместку за попытку побега. Я принял меры, чтобы не разубеждать его в этом.

Ироническая усмешка промелькнула на изрезанном морщинами лице Хоука.

– Красные ничего не знают о ее местонахождении. Армия их агентов прочесывает Западную Европу. Плохо, что мы тоже не знаем, где ее искать.

– Понял, – сказал Ник и улыбнулся. – Я должен найти то, что хитрые агенты Китайской Народной Республики найти не могут. Разыскать девчонку. Ну а потом: нет Кэти – нет смертельно опасных жучков из папочкиной мастерской.

– Это далеко не все, – бросил Хоук, – тебе надо найти дочку доктора Лина, до того как это сделают китайские агенты, Напомню, что они стараются изо всех сил. Операцию в Европе возглавляет Джонни Ву-цун.

Хоук вытащил из кипы лежащих на столе бумаг фотографию и повернул ее к экрану. Грубовато-красивое восточное лицо, Оно казалось Нику смутно знакомым, но он не мог точно вспомнить откуда.

– Копии уже отправлены, – сказал Хоук. – Ты получишь их завтра, утренней почтой. Этот человек – Джонни Ву. Он живет широко, большой поклонник женской красоты – часто озадачивает своих начальников, ведь их строй, согласно пропаганде, довольно пуританский. Джонни – крепкий орешек. Ты поймешь почему – почитай его досье. Дома его многие ненавидят, но, как и доктор Лин, он приносит большую пользу, поэтому враги не могут ничего с ним поделать. Сейчас ему, так же как и нам, нужна Кэти Лин. Ник, присматривай и за его телохранителем. Это придурковатый Артур, что-то вроде придворного шута и сутенера.

– Теперь этот, – продолжал Хоук, показывая фотографию типичного американского ирландца, – «Ржавый Донован». Он на нашей стороне, из ЦРУ. Если тебе понадобятся люди, оружие или сведения разведки, обращайся к нему. Познакомишься с ним на дружеской вечеринке в честь нашего нового посла. Тебе стоит пойти туда, так как Джонни Ву, вероятно, там тоже появится. Если, как ты говоришь, он раскрыл тебя, надо и тебе поглядеть на него.

Все планы Ника по поводу вечернего похода в театр и последующих развлечений пришлось отбросить. Ник чувствовал знакомый трепет – занавес поднят и представление вот-вот начнется. Это вовсе не польстило бы его подруге.

– Если встретишь Ву, то помни, что для всех остальных он – уважаемое официальное лицо, призванное установить торговые связи с Западной Европой. Обращайся с ним осторожно, Несколько дней он отсутствовал. Временные рамки совпадают. Десять к одному, что он участвовал в угоне самолета и отправил на смерть сто пятьдесят человек, чтобы вернуть одного беглеца.

– Судя по всему он настоящий мерзавец, – выдохнул Ник. – А есть у нас сведения о девчонке?

– Донован передаст тебе все известные нам факты. У китайцев есть одно преимущество. Они знают ее в лицо, а мы – нет. Вот еще совсем свежая новость. Дочка Лина дала интервью корреспондентке парижского журнала. Ее имя – Доминик Сен-Мартен. У нее был чисто человеческий интерес. Великий ученый глазами дочери, образование в Китае и тому подобное. Очевидно, что Кэти Лин доверяет ей и обещала встретиться с ней в Париже. Они договорились о свидании, но Лин не пришла.

Хоук глянул на Ника и сделал прощальный жест.

– Вот и все, Ник, что я могу сегодня рассказать тебе. Удачи.