Текст книги "Мастер убийств"

Автор книги: Дон Пендлтон

Соавторы: Л. Эйнджел,Жорж Лотнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Глава 10
ТРЕТИЙ ПАУК

Нет в жизни счастья!

Номер третий, испытанный, покрытый шрамами воин, прекрасно знал действие смертельного яда отчаяния, разливающегося по жилам и приводящего к апатии, летаргии и в конце концов вытрясающего из организма последние остатки воли, помогающей противостоять «морю бед»[37]37
  В. Шекспир. Монолог Гамлета.


[Закрыть]. Ника словно выпотрошили, и он теперь не мог ничего выставить против надвигающейся беды! А так как Картер всегда был реалистом, то он философски отметил, что положение довольно поганое. Его пока что не пытали, но – это еще успеется! Пытку, пока оставалась хотя бы минимальная надежда на побег, необходимо было вынести.

Ник, конечно, мог попытаться избежать этих ужасов, признавшись, что он агент ЭКСа. Но заставить его сделать это можно было лишь под дулом пистолета. Или же по пути на виселицу! Из всех стран Испания была, пожалуй, самой нетерпимой к шпионам. Если же Ник «раскроется», то, в общем-то… отдача замучит. А Хоук, подумал Картер, сидя на куче гнилой, покрытой плесенью соломы, предпочтет, чтобы прежде его пристрелили, а уж потом признается, что номер третий – его агент.

Ник сидел в подвале, находящемся под полицейским участком. И это был не просто подвал: крошечное каменное промозглое помещеньице без окон и дверей. Единственный люк и тот находился в потолке!

Буде здесь какая-никакая дверь, Ник мог попытаться!.. Ведь он был обучен открывать любые замки. Или, скажем, заманить тюремщиков в камеру – на одну-единственную минуточку, – ставшую бы для них роковой! Но сейчас, в один из редчайших моментов жизни, номер третий обнаружил, что совершенно беспомощен. Ла полисия не станет рисковать, имея на руках «паука»! Единственной дверцей в подвал была железная – три на три – створка, находящаяся в пятнадцати футах над головой! Ника окумарили прикладом и сбросили вниз, словно мешок с углем. Кости ныли после падения, но на свое счастье, Картер приземлился на кучу соломы и ничего не повредил.

Люк был не цельнометаллический, а решетчатый, и сквозь него проходило немного зеленоватого света. Не то чтобы от этого становилось легче, но… Смотреть было не на что: четыре осклизлые, поросшие мохом стены просматривались вверх футов на десять. Пол – каменный; Ник по щиколотку утопал в гнилой соломе, В ней что-то копошилось. Но хоть крыс не было, и то ладно! Ник понимал крыс: они ни за что не стали бы жить в подобном гостиничном номере! Картер был готов признать свое поражение, чего с ним раньше никогда не случалось. Сам Гудини[38]38
  Гарри Гудини – американский фокусник и эскейнист польского происхождения.


[Закрыть] не смог бы выбраться из такой дыры. Ника тщательнейшим образом обыскали и забрали все, что нашли. У него остались лишь шмотки, которые были на нем. Даже сигарет со спичками не оставили!

Мимо ноги драпануло какое-то похожее на скорпиона существо, и в бессильной ярости Ник врезал по нему башмаком. Он проклинал русскую сучку, себя, Хоука, Гей Лорд, Пепе, «Пауков» и всех, кого когда-либо знал и мог припомнить. Не то чтобы проклятья помогли Картеру выбраться из подвала, но они дали выход обуревавшим его чувствам и заставили прийти в себя. Он обязан выстоять! Главное сейчас – это время, а из него-то его как раз и исторгли. Миссия «Сафо» с каждым дерганьем секундной стрелки катилась все дальше и дальше к чертовой матери… да и стрелок-то у Ника не было…

Над головой прозвучали шаги, и люк приоткрылся. В темницу проскользнуло чуть больше света. Вот она, со смирением и покорностью подумал номер третий. Инквизиция!

Но это оказался всего лишь принесший обед полицейский. Темное лицо вперилось в Ника с высоты.

– Комида, сеньор! Я надеюсь, сэндвич вам понравится. Мы приготовили его специально для вас! Здесь мясо убитого вчера трусливого быка. – Еще кто-то заржал. – Скажи «нортамериканцу», чтобы съел весь сэндвич, без остатка! Ему понадобятся силы, чтобы вынести то, что ему уготовано.

Ник поднял опущенную на веревке бадейку. Пока он смотрел на охранника, ему показалось, что тот подмигнул. Затем люк с грохотом закрылся и послышались удаляющиеся шаги.

Ник в недоумении уставился на ведерко. Подмигнул? Да нет, быть не может. Просто показалось, так, игра света. Зачем это полицейскому подмигивать? Ник скрупулезно исследовал содержимое: была, была в голосе охранника какая-то странная модуляция! Или тоже показалась? Может быть, он действительно прокакал все свои мозги в этой чертовой дыре?!

В бадейке находился сэндвич и кружка с водой. Ник выпил воду – в глотке першило от жажды, – а сэндвич есть не стал.

Бутерброд был толстый, из темных ломтей обдирного хлеба, с мясом. Ник приподнял верхний кусок и увидел…

Крохотного золотого паука!

Насекомое еще двигалось: дергалось и извивалось на толстом куске мяса. Ник щелчком отправил его на пол, Приподняв мясо, Ник увидел под ним клочок папиросной бумаги, на которой было нацарапано всего лишь одно слово:

«Медианоче» – полночь!

Номер третий вернулся на подстилку из вонючей соломы и расслабился. Значит, он не один! Ник заставил себя погрузиться в йогический полутранс, успокаивающий мозг и расслабляющий мускулы. У него снова был шанс, возможность действовать! Шанс выбраться из этой клетухи и вновь стать самому себе господином! Картер почувствовал себя гораздо лучше. Он не имел ни малейшего понятия о том, который сейчас час, но знал, что когда наступит полночь, он об этом узнает… и свалит к черту из этого ада!

Во время ожидания Ник принялся разыгрывать уравнение с тремя неизвестными: мотивом, возможностью и желанием. Именно Иуда должен был помочь ему бежать! Что за прелестная дилемма. Все это попахивает некоей безумной логикой: Иуда нуждается в его долларах, и он же хочет его укокошить! Но ни одно из этих желаний не выполнимо, пока Ник рассиживает в подвале.

Но затем Картер решил, что это не Иуда: он был готов поспорить на что угодно, что его хочет вытащить Эль Лобо – главарь меньшей группировки «Пауков». Он каким-то образом прознал о бедственном положении Ника и решил по лишь ему известным причинам помочь американцу. О причинах Ник не очень беспокоился. Через какое-то время он спокойно растянулся на соломе и звучно захрапел. Сон.

Его разбудил резкий, глухой взрыв гранаты. Мгновенно вскочив на ноги, номер третий приготовился. Сверху донесся топот ног и громкий вопеж. Судорожно заговорил автомат. Взорвалась еще одна граната. И еще. Это произвело сильное впечатление на номера третьего. Эль Лобо (если это он) не собирался шутковать. Он устроил наверху небольшую, но милую войнушку.

С клацаньем откинулся люк. На Ника уставилось лицо в маске. Высокий голос спросил:

– Вы, значит, сеньор Картьер?

О Боже! Девица! Ник ответил:

– К вашим услугам, сеньорита!

Сквозь отверстие люка вниз упала веревка с узлами:

– Поднимайтесь, сеньор! И как можно – ми пронто! Мы должны по возможности срочнее выбираться из этого проклятого места!

Ник полез наверх, словно индус в поисках кармы. Девчонка держала два автомата. Один она перебросила Картеру.

– Бежим! Пронто-пронто! Убивать лишь в крайнем случае!

Ник побежал за ней по длинным каменным коридорам. Девушка порхала впереди, словно скоростное привиденьице. Привидение в обтрепанных вельветовых штанах и кожаной штормовке. Брюки у нее были заправлены в тяжелые армейские ботинки. Она бежала, стуча каблуками: «клоп-клоп-пин!»

Они свернули за угол, и Ник едва не грохнулся, споткнувшись о тела двоих гвардейцев. Пробегая мимо, девушка плюнула в сторону трупов:

– Бастардос![39]39
  Ублюдки.


[Закрыть]

С вершины лестницы снова донеслось буханье пулеметной очереди. В четырех стенах «уомпкнула» граната, и Ник вспомнил о вилле Гей: да, эти «Пауки» тоже были мастерами своего дела!

Они добежали до широких пологих ступеней лестницы. На самом ее верху находилась поднятая сейчас железная решетка, похожая на те, которые стояли на средневековых замках. Девушка вертанула Ника к себе:

– А сейчас, – пронто! Нас здесь всего десяток, некоторые убиты, а ла Гуардия выслала подкрепление. Поспешим!

Она повернулась и рванула вверх по ступеням. Ник помчался за ней, держа наготове автомат. Они поднырнули под решетку и сквозь узкий зальчик проскочили в длиннющий, идущий по всей длине полицейского участка коридор: от дыма было не продохнуть, воняло кордитом. С улицы доносились стоны.

Девушка указала налево:

– Аделанте! Через заднюю дверь! Там грузовик! Скорее!

Ник побежал. Подскочив к задней двери, он услышал крик девушки:

– Карлос! Мендоса! Рафаэль! Пронто-пронто! Я вас прикрою!

Ник остановился и оглянулся. Он увидел троих плотных мужчин в масках, бегущих к нему по коридору. Девушка замешкалась, повернувшись к ним спиной.

Один из мужчин сграбастал Ника:

– Тонто – дурень! Пошел! Это тебе не пикник! Двигай!

Ник вывернулся из рук мужика. Из-за угла в коридор выскочило трое гвардейцев. Ник поднял автомат и послал очередь. Один из полицейских упал. Мужчина снова вцепился в Картера, ругаясь на чем свет стоит.

– Мы не делаем этого для развлечения, сеньор! Ради Господа-вседержителя – бежим!

И хотя Ника чуть ли не волоком тащили к двери, он все смотрел на девушку. Та припала на одно колено, и сразу же застрекотал автомат; короткие точные очереди. Двое оставшихся гвардейцев завертелись на месте и грохнулись на пол. Девушка задержалась, чтобы пустить еще по одной очереди в каждое тело, потом вскочила и, словно кролик, кинулась к задней двери. Ника буквально вынесло в замощенный кирпичом внутренний двор. Ну и штучка! Хладнокровна и кровожадна, как крыса. Интересно, кто она, подумал он.

Ник бежал по осклизлым от измороси и слякоти кирпичам. Было темно, как в жопе у негра, и ни фига не видно, кроме затемненных фар затрепанного грузовичка. Дворик насквозь продувался завывающим, словно привидение-плакальщик, ветром. Было очень холодно.

Здоровенные ручищи приподняли Ника и затащили в кузов. Мужики повалились на него, чертыхаясь, хрюкая и проклиная все на свете. Девушка заскочила последней, опустила брезентовый полог и проорала водиле:

– Салио! Ми пронто! На Арбалетную улицу! И будь аккуратнее, омбре! Если кого-нибудь задавишь; нам – каюк.

Грузовичок поднатужился, взревел и рванул из двора в узкую аллею. Эту поездочку Нику не позабыть никогда. Либо водитель был каким-то невероятным мастером, либо у него имелось благословение каждого святого из агиологии[40]40
  Жизнеописания святых.


[Закрыть]. Шины визжали от непереносимой пытки. Один раз их занесло и грузовик чиркнул бортом по стене. Каждый поворот проходили на двух колесах – временами Нику казалось, что он бредит. И Картеру стало как-то жаль, что он не в своей такой надежной и спокойной тюрьме…

На него никто не обращал внимания. Он сидел, затиснутый в угол, словно на подкидной доске, задыхаясь от адской смеси пота, крови, дешевого бренди и ядреного табака. Всякий раз, когда он наклонялся, автомат пребольно поддавал ему под ребра.

Говорила девушка. На Ника неизгладимое впечатление произвело то, с каким почтением слушала ее вся эта жутковатая банда. Она была боссом – эль хэфе – в этом не было ни малейших сомнений!

– Потери? – она заговорила спокойнее, как-то по-родственному, и на сей раз ее голос звучал не столь пронзительно. Ник подумал, что да, это вполне приятный голос.

– Трое, сеньорита. Все мертвы, – ответил кто-то.

– Ты уверен?

В разговор вступил похожий на заместителя мужчина:

– Я уверен, Кармена. Двое умерло мгновенно; а Рикардо подстрелили, и он так долго помирал. Так что я лично перерезал ему глотку!

В психопатически трясущемся грузовике наступил момент внезапной тишины. Затем девушка сказала:

– Бьен! Нельзя было оставлять его этим бастардос! Так что нас осталось семеро, си? Не так плохо. Вы славно поработали. Эль Лобо будет доволен.

Внезапно грузовичок остановился на въезде в Джерону. Ника повели в приземистое каменное здание, находящееся внутри «барреры». Дом был погружен в темноту. Мужчины и девушка переговаривались шепотом; никто не курил. Небо, словно свинцовый купол, надвинулось на них; ночь освещал снег. Ветер давил Нику на лицо ледяными пальцами.

Еще ступени. Все дальше и дальше вниз вели они в нависающую аркой пещеру, где на сочившихся влагой стенах чадили факелы в железных канделябрах. Посередине стоял огромный стол, сделанный из досок, набитых на бочки. Рядом притулились несколько древних стульев. В углу Ник увидел штабеля бочонков, коробок и обернутых в джутовую мешковину тюков и подумал о Пабло. Пареньку не кисло было бы увидеть все это: вот уж действительно настоящий притон контрабандистов!

Кто-то подвинул Нику стул и сунул в руку мех с вином. Он знал, как с ним обращаться, и, уверенно надавив на шкуру, пустил теплую красную струю себе в рот. Прекрасное «канарио»!

Еще мехи загуляли вокруг стола. Мужчины расселись на скамьях и растянутых по периметру пещеры тюфяках и занялись своими делами. И все же номер третий ощущал на себе бросаемые исподлобья взгляды. Эти крестьяне были настороже. Из-за девки, конечно. Такие способны на все. Девицу, видать, неплохо обслуживали… и охраняли!

Ник и девушка сидели за грубым столом друг против друга. Она стащила с головы берет, вытряхнув из него массу густых, коротко остриженных курчашек. Жирный свет сальных свечей выбивал у нее из волос искорки. Девушка пригладила их почти черными маслянистыми пальцами, что вышло у нее, впрочем, вполне изящно, Глаза, рассматривавшие Ника сквозь прорези черной полумаски, были темно-серого цвета со светлыми прожилками. Она подняла руку и открыла лицо.

У Картера пережало дыхалку. Боже, да это же ребенок! Прекрасный, но ребенок! Маленькая оливокожая, овальнолицая очаровашка. Худенькая, как мальчик; вся ее женственность растерялась в складках чересчур большой для ее фигурки одежды. Девчонка выскользнула из тяжелой кожаной куртки, и Ник увидел два восхитительных маленьких холмика, выпирающих из-под тонкой блузки. Ребенок!

Прежде чем он успел заткнуться, из него выскочило;

– Сколько же тебе лет?

Серые глаза застыли. Положив свой хорошо очерченный подбородочек в одну из грязных ручек, девушка стала рассматривать Ника с явным неудовольствием.

– А вот это не твое дело, сеньор. Правда, боюсь, тебе этого не понять: общеизвестно, что у «нортамериканос» нет ни такта, ни уважения, Мне семнадцать.

– Де верас[41]41
  Неужели?


[Закрыть]? – попытался Ник вернуть утраченное обаяние. Он устал, был грязен и небрит. К тому же нервы у него стали ни к черту. И он нуждался в этой девушке, ее людях, и поэтому опасался сделать неверный шаг. Он улыбнулся ей той улыбкой, которая обезоруживала многих образованных, известных всему миру женщин.

– Прошу прощения. Я не хотел показаться навязчиво-любопытным, Мне кажется, что у меня до сих пор небольшой шок. Вы и ваши люди провернули совершенно отпадную операцию.

Похоже, что и эта сентенция не произвела на девушку ни малейшего впечатления.

– Я просто повинуюсь приказам Эль Лобо. Во многих вещах старый, конечно, не сечет, но на этот раз он, похоже, попал в самую точку. Мы помогли вам, сеньор. А теперь вы поможете нам!

Ник понял, что разговор вышел за рамки конфиданса. Все бандиты внимательно слушали. Картер также понимал, что, несмотря на то, что эти люди спасли его, вытащив из-под носа у полиции, он все же к их компании не принадлежал. Ему предоставили испытательный срок, так сказать, отсрочку приговора. Все это походило на вполне оформившуюся в чьем-то мозгу деловую операцию. Ну, что ж, в этом нет ничего унизительного.

Разыгрывая безразличие, которого на самом деле не чувствовал, Ник поднял мех с вином и отпил. На столе лежала пачка сигарет «Торо», и он, вынув штучку, прикурил от свечи и закашлялся от крепкого табака. Ник вытер слезы, почти физически ощущая, как убегает драгоценное время, положил локти на доски и наклонился к девушке:

– Вы ведь не ради смеха вытаскивали меня из подвала, не так ли, сеньорита? У меня очень много дел, а время поджимает! Предположим, вы расскажите, что удумали, только – ми пронто!

Глубокие серые глаза все еще его изучали. Она тоже зажгла сигаретку «Торо». Не закашлялась. Дым заструился через маленькие изящные ноздри. Номер третий припомнил, как она припала на колено и пристрелила из автомата двух гвардейцев. Семнадцать!.. Чертей семнадцать! Да она была стара как мир!

– Вы правы, сеньор Картьер. Время терять нельзя. Мы уйдем отсюда меньше чем через час. В горы. Там ждет Эль Лобо. Ждет вас! Но поначалу – немножко информируем.

Ник улыбнулся.

– Слушаю.

Он вдруг почувствовал, что бандиты потеряли к ним всякий интерес: в ушах стоял негромкий, но непрерывный гул голосов.

Девичий ротик искривился в усмешке. У нее оказались превосходные беленькие зубки – полированный жемчуг.

– Говорят, сеньор, что ты нортамериканский агент. Так говорит Эль Лобо. Также идет слух, что из всех подобных агентов ты – лучший. Что ты даже умен. И что ты – убийца. Так говорит Эль Лобо: уверяю! Совершенно не обязательно с ним соглашаться. Это я о себе. Если ты такой умный, то почему оказался в тюрьме? И почему я, спасая тебя, должна жертвовать тремя хорошими людьми?

Ник почувствовал, как начал заливаться краской, Ах, дерьмецо ты этакое! Вот пришпорила, так пришпорила! Он ухмыльнулся. Надо преподать историю ребятенку: она этого никогда не забудет.

– Случилось непредвиденное, – сказал он. – Меня предала женщина. Но я о ней позабочусь… когда найду.

– Надо быть полным кретином, сеньор, чтобы довериться женщине, – она уставилась на него своими юно-старыми глазами. – Но – нет проблем, Мы отыскали женщину. Если быть точной, то – обеих женщин: англичанку и русскую. Они у человека, который прозывает себя Иудой.

Ник выпрямился. Так, значит, Иуда и Тасю захомутал?

– Где?

– В старом монастыре, возле деревушки Пратс де Молло. Она находится в Коль де Арас – этот проход мои люди знают очень хорошо. Он ведет во Францию.

Номер третий медленно кивнул и затянулся. Так значит, тот парень – Пепе – не соврал. Именно эти названия, захлебываясь, проурчал перепуганный крестьянин.

– Я слышал об этих местах, – объявил Картер девушке. – А этот Эль Лобо – Волк – сейчас тоже где-нибудь там? Сражается с Иудой?

– Пока что нет, сеньор. Он ждет тебя, чтобы, скооперировавшись, начать битву. Мы следили за этим самым Иудой в течение долгих недель. Шпионили за монастырем. Он-то об этом не знает. Думает, что так забаррикадировался, до полной безопасности. У него-то людей до фига, а у нас – только горстка. У него пулеметы – настоящие, большие, не то что наши живопырки, а еще заграждение из колючей проволоки, сквозь которую пропущен ток. А вокруг монастыря тянется топкий ров, в который он каждую ночь выпускает диких быков! Как тебе это нравится, а, сеньор?

Номер третий сказал, что вполне. А внутренне содрогнулся. Придется, видимо, сильно попотеть, чтобы выкурить Иуду из его поганой дыры. Но сделать это – необходимо.

Улыбка Ника стала несколько самодовольной.

– Как это Эль Лобо обо мне прослышал?

– Ему рассказала о вас нортамериканская женщина – сеньора Лорд, кажется?.. Да, точно! Сеньора Лорд.

Гей Лорд! Мысль Ника обратилась к этому, некогда столь прекрасному телу, которое сейчас гнило в могиле. Он подумал: интересно, отвезли ее в Штаты, или похоронили в Испании? Но тут же позабыл о смерти, и его мозг принялся сортировать и так перетасовывать мелкие разрозненные кусочки фактов, чтобы получилась цельная картина. Конечно, до «тотал реколл»[42]42
  Вспомнить все (название фильма П. Верховена с участием А. Шварценеггера). (англ.).


[Закрыть] было далеко, но сцена вырисовывалась вполне прилично, В ту ночь, на вилле, Гей говорила об Эль Лобо. Значит, она работала бок о бок со старым перебежчиком.

Он ужесточил взгляд.

– Встречалась ли сеньорита Лорд с Эль Лобо персонально? Разговаривали они с глазу на глаз?

Похоже, вопрос ее удивил. Хорошо сложенные плечи задвигались под тонкой рубашкой.

– Конечно! Да я сама присутствовала на некоторых встречах. Мы, истинные «Пауки», были вынуждены отпустить на свободу нескольких немецких собак: возможности убить всех не было, понимаете? Тогда бы испортилась общая картина. Но Эль Лобо отдавал вашей агентке всю информацию об этих свиньях, так чтобы впоследствии их можно было бы арестовать или убить.

На мгновение Ник задумался. Закурил свежую сигаретку. Все встало на свои места. Наверное, Гей Лорд не лгала, наверное, она все же не предавала ЭКС! Но первым до нее добрался Иуда, он разгадал ее игру. Теперь это уже не имело ни малейшего значения. Главное то, что Эль Лобо отыскал женщин для Гей, а теперь сделал это во второй раз! Оставалось лишь отплатить Эль Лобо за услугу и быстренько смотаться.

И Ник поставил вопрос ребром:

– Чего от меня хочет Эль Лобо? Я понимаю, что многим ему обязан…

В пещере стало душно и жарко, и девушка расстегнула две верхние пуговицы рубашки. Сейчас она поигрывала серебряным распятием, лежавшим в ложбинке между нежных молоденьких грудей. Ее ответ был столь же прямолинеен:

– Эль Лобо очень много сделал и для тебя, и для мертвой сеньоры! И теперь хочет раз и навсегда покончить с Иудой, положив тем самым предел раздорам между группировками «Пауков». Они должны воссоединиться, а это будет возможно лишь тогда, когда Иуда подохнет. Эль Лобо сказал, что время пришло! Иуда, сам того не подозревая, обложен со всех сторон в своем монастыре. Он стал менее осторожен: что-то замышляет с русской и англичанкой, только вот – что – неизвестно. Да нам на это и наплевать! Эль Лобо говорит, это – твоя забота! Не наша! Так вот пусть у тебя и голова болит. Нам лишь нужно уничтожить этого поганца – Иуду. Ты ведь нам поможешь? Эль Лобо говорит, что за твоей спиной мощь Эстадос Юнидос – Соединенных Штатов. Это правда?

Номер третий мрачно кивнул:

– Правда.

Хитрый старый волчара! Решил чужими руками свести счеты с Иудой. Он помогал Гей Лорд, и теперь Эстадос Юнидос были ему кое-чем обязаны. Кстати сказать, может быть, так оно и есть! А Картер, стало быть, ответственный плательщик.

Номер третий откинулся на спинку стула и зажег очередную кошмарную сигаретину. Он чувствовал себя вполне счастливым. А почему бы и нет? Они с Эль Лобо хотели одного и того же: уничтожить Иуду. И мало ли, что Нику нужны также англичанка и Тася, если, конечно, он уговорит ее дезертировать, – к этому Волк не имел касательства. Эль Лобо оказался проницательным, хитрым но простоватым человеком, который хотел вновь заняться привычным ремеслом: резать глотки нацистам за нацистские деньги. Совмещая этот бизнес с обычным бандитизмом и контрабандой. Похвальное стремление, подумал Ник. Следует отдать должное политической необъективности и моральному наплевательству Эль Лобо.

Девушка сказала:

– Сеньора Лорд много чего о тебе рассказывала, Картьер, поэтому Эль Лобо много чего от тебя ожидает: он надеется, что ты сможешь перебраться через колючую электропроволоку, диких быков и пулеметы. Сеньора говорила, что ты очень хитрый и храбрый. Но ведь она была в тебя влюблена, так?

Ник спокойно улыбнулся в ответ.

– Си. Именно. Но ты, я смотрю, не влюблена и не убеждена в этом так, как Эль Лобо.

Почему-то эта фраза заставила девушку покраснеть. Впервые она смутилась. Краска разлилась до того места где начинали холмиться ее груди. Но ответ был честным и бескомпромиссным.

– Не знаю, сеньор Картьер! Я не из тех, кто доверяется всем подряд. Думаю, что верю в инстинкт Эль Лобо. Конечно, он много ерундит, но с инстинктом у него все в порядке – волчий. К тому же я буду держать тебя в поле зрения, сеньор.

Улыбка Ника стала несколько печальной. Для номера третьего, для человека, которому присвоено звание «мастера-убийцы», в этом было что-то новенькое: попасть под наблюдение семнадцатилетней девчонки, Вот ведь срань! Затем он вспомнил, как она обращалась с автоматом, и раздражение почему-то исчезло. Дети! Они так быстро растут и так споро всему учатся.

Он встал.

– Отлично. Давайте начинать. Мне необходимо вернуться на свою виллу. Нужно кое-что захватить. Это недолго, туда – обратно – час, не больше. И еще мне следует позвонить в Барселону. Вот что действительно важно! Нужен, конечно, «чистый» телефон.

Девушка посмотрела на тонкое запястье, на котором поблескивали часы в металлическом корпусе.

– Буря разгулялась вовсю. В горах – так еще хуже, Сейчас половина второго, и будет темно часов до семи, Мы успеем, только без задержек! Но вот телефон… разве его нет на вилле?

– Нет. Да если бы и был, я бы им все равно не воспользовался. Его могли бы прослушивать. Но вот ты…

Нехотя, но все же она сказала:

– Хорошо, попробуем организовать. Изысканное блюдо для нас, крестьян, этот «чистый» телефон. И четверо моих парней пойдут с тобой на виллу, понятно?

Ник понял. Ему не доверяли.

Выходя из пещеры, Картер, попытавшись смягчить резкость улыбкой, задал девушке вопрос о поразившем его факте:

– Сеньорита, ты дважды назвала Эль Лобо старым дурнем. Не думаю, что кто-нибудь еще мог бы на такое отважиться. Что дает тебе это исключительное право?

Темно-серые глаза спокойно смотрели на американца. Ему показалось, что впервые в них промелькнула искорка интереса к его персоне. Хладнокровная девчонка. На секунду им завладела абсолютно бредовая мысль, которая моментально рассыпалась в прах. Ей ведь всего семнадцать! Дите!

Девушка внезапно одарила Ника ослепительной улыбкой. В мрачной пещере ее смех зазвучал серебристыми колокольцами.

– Права? Да какие угодно! Моя фамилия Сантос, Кармена Сантос, У Эль Лобо фамилия точно такая же. Он мой дед! И я могу называть его старым дурнем, когда мне заблагорассудится! Со своей стороны он может поступать точно так же. Эль Лобо все еще ведет войну. Думает, что в один прекрасный день Республика вновь поднимет знамя. Тридцать лет он скрывается от людей Франко; всегда в бегах, прыгает туда-сюда через французскую границу. Моя мать так жила – и я тоже! А мне не по вкусу такая жизнь, сеньор, потому я и зову его старым дурнем. Но я его люблю и буду выполнять его приказы. И ты, сеньор, тоже! Ну, что ж, а теперь займемся убиванием этого гада – Иуды!

Она проскользнула мимо Ника. В первый раз за все время Картер заметил под грубой мужской одеждой младое женское тело.

Ему в голову пришла мыслишка.

– Слушайте, а как вы, ребята, узнали, где я нахожусь? Ведь полиция не теряла времени, а сразу запихнула меня в эту чертову нору!

Ее улыбка была загадочной.

– Ну это-то проще простого, сеньор, В полиции до фига наших «паучков». Один из них помогал тебя арестовывать: он-то и грубил больше всех. Осторожность, знаешь… Парень увидел в бутылочке паука и пронто нас вызвал, Что делать я знала и зашла с козыря.

Страх пробежал своими холодными пальцами по спине Ника. Может быть, он просто стареет? Дети с пулеметами? Что же дальше? Картер с восхищением наблюдал, как ее маленькая поджарая попка покачивается у него перед глазами.