Текст книги "Мастер убийств"

Автор книги: Дон Пендлтон

Соавторы: Л. Эйнджел,Жорж Лотнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Человека на стуле стало корчить, плоть его съежилась. Но оказалось, что мужество еще не до конца покинуло его. А может быть, он просто больше боялся Иуду, чем ЭКС. Что же, это можно проверить!

– Вы меня с кем-то спутали, – захныкал мужик. – Я бедняк, пасу коз, Не понимаю, о чем вы говорите.

Острие стилета вошло чуть дальше в податливую плоть.

– Обыкновенный пастух, значит? У которого вдруг оказался весьма дорогостоящий полевой бинокль, «беретта» с запасными обоймами и кинжал? – он вытащил все это у человека, когда тот валялся без сознания, и сбросил со скалы в море.

– Это все я нашел, – затараторил человек. – Честное слово, сеньор. Я… я нашел эти вещи в пещере. Я вор, сеньор. Признаю! Вы спокойно можете отдать меня в руки полисия…

– Чтобы я отдал тебя полицейским? Да ни за что на свете! Я разолью твою, без сомнения, гнилую кровь по чистому полу этой кухни, если ты не прекратишь врать!

Ник кольнул стилетом. Человек заорал и дернулся назад. Потом поднес пальцы к горлу и с ужасом уставился на кровь.

– Колись! И быстро! – рявкнул Ник. – Ты что думаешь, я тут шутки с тобой шучу? Следующий порез будет намного глубже!

И все-таки тварь колебалась. Иуда его солидно напугал. Ник наклонился к лицу мужика и поставил окровавленный кончик стилета прямо между бегающими глазками.

– Конечно, может быть, ты совершенный болван, – проговорил Картер. – То есть до такой степени, что до сих пор не соображаешь, в какое дерьмо ты вляпался. Тогда послушай внимательно, глупыш. Видимо, ты думаешь так: если расколюсь, Иуда меня прикончит, так?

Охваченный паническим страхом мужик забился в истерике, Он закивал и запускал ртом пузыри:

– Си, си! Я не могу говорить! Я же поклялся, что не скажу ни слова об этом человеке. О том, которого вы зовете Иудой. Если проговорюсь, то умру жесточайшей из всех… – он осекся уставясь на Картера.

Ник смотрел на человека, словно змея на птицу. Он улыбнулся. Такой сладенькой улыбочкой. И вежливо проговорил:

– Ну, конечно же, я понимаю, компадре! Правда! Но сообрази: Иуда убьет тебя, если поймает. Если ты заговоришь. А вот если ты не заговоришь, то через одну минуту тебя не будет в живых. Ведь мне тебя ловить не придется. Ты и так у меня в руках!

Ник посмотрел на ЭКСовские часы.

– Даю тебе минуту, амиго. За шестьдесят секунд тебе придется решить, как лучше умереть: сейчас и совершенно точно, или потом, и в перспективе. Взвесь все «за» и «против».

Пепе Гарсия обмяк. Он знал, что на сей раз здорово влип. Так же как и то, что этот дьявологлазый, железомускульный «нортамерикано» исполнит все свои угрозы. Пепе тяжело вздохнул. Он оказался между двух чертей! Человек, которого звали Иудой – Пепе не видел его ни разу, – был еще хуже, чем этот высокий симпатичный сеньор. Если он сейчас расколется, Иуда убьет его… если поймает. У Пепе было достаточно родственников, а Испания большая страна. Так что, может быть, ему и удастся скрыться. Пепе вздохнул и сдался. Лучше тот черт, который в далеком далеке. Диос мио! Как больно колется этот кинжал!

– Я все расскажу, – начал он. – Всю, что ни на есть правду. Клянусь матерью Божьей, но… только можно вначале глоточек воды?

– Потом, – жестко сказал Картер. – После. Кстати, если соврешь, вода тебе уже не понадобится. Никогда. – И он надавил на яремную вену острием стилета.

Мужика словно прорвало: признания хлынули потоком. Истинная правда, что он из «Пауков» – из большей группы настоящих «Пауков», сеньор понимает о чем речь? Очень хорошо. Его, Пепе, завербовали в банду очень давно. Когда всеми делами заправлял Эль Лобо… неужели сеньор не хочет услышать историю об этом вожаке? Карамба! Но тогда о чем же желает услышать милосерднейший из всех сеньоров?

Только об Иуде? Си! Что же, тогда об Иуде! Но ведь он, Пепе, служит в низшем подразделении и немногое может рассказать о таком человеке. Он даже никогда его не видел! Говорят, что лишь несколько человек удостоились этой милости. Только капитаны – вожаки – имели право общаться с ним напрямую. Получали приказы лично. После этого приказы передавались «кампесинос» – крестьянам, которые их и выполняли. Так было всегда. А он, Пепе, самый что ни на есть беднейший изо всех «кампесинос»!

– Когда ты впервые услышал об Иуде? – Ник оседлал стул в дюжине футов от мужика. Он убрал стилет и теперь томно помахивал люгером над изогнутой спинкой.

Пепе нахмурился и почесал уставшую от перхоти башку.

– Я не совсем уверен, сеньор. Может быть, месяцев шесть назад – тогда он наволок «мучо динеро»[21]21
  Много денег.


[Закрыть] и проложил себе дорогу в банду с их помощью. И вскоре стал боссом! Поначалу там немного поубивали, так думаю. Меня тогда в банде не было.

Ник Картер с отсутствующим видом кивнул: типичная операция в стиле Иуды. Внедриться в дело, купив на это право. Вытеснить человека, стоящего во главе и начать править самому. Убрать всех, кто противостоит новому режиму, и тех, в ком нет особой нужды.

Еще через пяток минут Ник получил всю нужную информацию. Мужик, и вправду, знал не слишком много. И все равно инстинкт подсказывал номеру третьему, что было еще нечто, что следовало вытянуть из этого жирного бандита прямо сейчас! Пепе не слишком убедительно скрывал правду. Его увертки бросались в глаза.

А еще Пепе думал. Ник сидел с непроницаемым лицом и преспокойно следил за теми неотесанными мыслишками, мечущимися в этом питекантропьем, с низким лбом, черепе. Пепе все время старался скрыть один жизненно важный фактор! Он надеялся, что если ему удастся улизнуть отсюда и вернуться в банду, то сокрытое даст ему возможность спасти шкуру. Тогда Ник принялся расставлять ему западню. Первым делом он дал мужику вволю напиться.

– Диос мио! – наконец пробулькал Пепе, вытирая подбородок тыльной стороной грязной ладони. – Вот сейчас хорошо!

– Ты получил, что хотел, – добродушно отозвался Ник. – Так что давай, рассказывай: где штаб Иуды? – И словно невзначай, злой глаз люгера уставился прямо на мужика.

Пепе сглотнул и посмотрел в дуло пистолета:

– Точно я не могу ответить, сеньор. Я только слышал кое-какие слухи. Такого, как я, «кампесино» никогда и близко не подпустят к штабу.

Может быть, это и правда, подумал Ник. Иуда – уродство на лице земли, но не дурак. Картер махнул люгером.

– Так что за слухи?

– Я слышал, что это место находится где-то на севере, сеньор! Но это просто мужичий треп, уверяю вас! Они ведь тоже знают не больше моего. Но вот что мне говорили шепотом: Иуда заседает в каком-то старинном «монастерио», около французской границы. Высоко в горах. И еще я слышал, опять только слухи, что это место находится возле Коль де Арас. Проход во Францию, понимаете?

Ник кивнул. Такое можно понять… У Иуды должна быть запасная база и «черный ход» из норы.

– Так, монастырь… К какому городу или деревне он находится ближе всего? – Очень бы хотелось после выполнения основного задания вернуться и отыскать Иуду. Погасить задолженность.

– Точно не знаю, – замямлил Пепе. – По-моему, говорилось, что это где-то возле самой границы; какая-то малюсенькая деревушка Пратс де Молло, кажется. Си, думаю, что так. Почти уверен, что слышал именно это название. – Он лучезарно улыбался. – А в этом «монастерио», сеньор, я слышал, была такая традиция, что монахи спали в гробах. – Робкая улыбочка погасла, и Пепе по-быстрому перекрестился. – Куэ тупе! Меня бы ни за что не заставили такое проделать. Эти монахи – милоко[22]22
  Чокнутые.


[Закрыть]!

Ник ввернул:

– Когда Иуда намеревается напасть на розовую виллу?

Нижняя челюсть мужика отвалилась в прямом смысле этого слова. Не такой уж он плохой актер, отметил Ник. Хотя, чтобы быть актером, не обязательно иметь мозги.

Пепе уставился на Картера тупыми, кофейного цвета глазами:

– Налет, сеньор? Я ничего об этом не слышал. Ни о каком…

Насмешливый зрачок люгера спланировал к толстому животу. Пепе съежился:

– Пожалуйста, сеньор, – пропищал он дрожащим голоском. – Я ведь правду сказал, Я действительно ничего не знаю о времени… – он проглотил слово и со все возрастающим ужасом посмотрел Нику в глаза.

– Ага, – произнес Ник мягко. – Время, Пепе! Время: когда Иуда запланировал напасть на виллу и увести оттуда женщин? Тех женщин, за которыми ты наблюдал? Быстро, Пепе! Мой пистолет – ми импацьенте[23]23
  Нетерпелив.


[Закрыть]!

Пепе продолжал упорствовать. Если только удастся утаить этот единственный, но такой важный факт, ему будет чем оперировать, когда он попробует воссоединиться с «Пауками». Это может спасти его жизнь. Главное – не дрогнуть и не рассказать этому дьяволу о времени налета!

Пепе не мигая смотрел Картеру в глаза. Все равно, что смотреть сквозь смотровое окошко в самый ад! Но он не отводил взгляда.

– Думаю, дня через три-четыре, – произнес он спокойно. – Не могу сказать с полной уверенностью, вы понимаете, но это именно то, о чем я слышал. И вы правы, сеньор! У меня такое ощущение, что вы всегда правы! Этот змей – Иуда – действительно собирается напасть на розовую виллу и умыкнуть женщин. Особенно его интересует одна, так мне говорили. Может быть, для того, чтобы потребовать за нее выкуп?

Ник засунул люгер за пояс, поближе к позвоночнику, туда, где до него бы не достали руки Пепе, и двумя шагами пересек комнату. Он схватил подвывающего мужика за рубашку, поднял его и стал трясти, словно терьер крысу.

– Ты солгал, – сказал Картер зло. – Но я знаю, как исправить это дело. Пошли. Покажу тебе пейзаж.

Тонкая кожура месяца освещала дорогу. Голубая пленка неба вокруг него комковалась звездами. В ясном холодном воздухе отлично просматривались острые скалы в пятистах футах под крохотной площадкой.

Ник обхватил ручищей шею Пепе и подтащил его к краю. Стоило коснуться ногой проржавевшей железной ограды, как она моментально зашаталась. Пепе закричал, бухаясь на колени.

– Диос Мио! Вы не сможете! Заклинаю вас, сеньор! Умоляю!..

– Похоже, ты знаешь достаточно молитв, – холодно произнес номер третий. – Это хорошо. Тебе они понадобятся. А теперь – встать!

Он поставил дрожащего человека на ноги. Пепе снова надел брюки, и Ник выдернул ремень из шлевок. Он обвил им грудь Пепе, пропустил под руками и продел конец в пряжку.

– А вот теперь, – сказал Ник, – мы и посмотрим.

Он тихонько хмыкнул, намотал ремень на свою огромную ручищу и постепенно отпуская длину, стал наклонять мужика над пропастью.

Пепе заорал, В ледяном звездном свете он увидел ответную улыбку. Пепе был тяжел, но мускулы Ника преспокойно выдерживали этот вес. Вытянув руку, он держал воющего человека над зияющей пустотой.

– Лучше побереги дыхалку, – посоветовал Картер. – Будем разговаривать, Я тут собираюсь посчитать. До десяти. Если к этому времени не услышу правды – лететь тебе и лететь!..

Пепе брыкался, извивался и вертелся, словно марионетка на нитях.

– Я буду говорить! – проорал он. – Буду, буду – правду! О Диос, Диос, Диос!..

– Так когда же Иуда собирается напасть на розовую виллу? – внезапная догадка пронзила мозг Картера. – Сегодня, так?!

– Да! – завизжал мужик. – Да-да! Именно сегодня. Уже скоро – когда луна зайдет! Почти все «Пауки» будут участвовать в налете. Клянусь!.. – он начал всхлипывать. – Клянусь! Клянусь!.. Диос Мио, сеньор! Я рассказал вам все, что знал, – так отпустите же меня!

На одно-единственное мгновение что-то похожее на жалость шевельнулось в Нике Картере. Но он моментально изгнал недостойное чувство.

– Именно это я и собираюсь сделать, – сказал номер третий ровным голосом.

Он отпустил ремень и стал наблюдать, как, игрушечно переворачиваясь и ударяясь о скалы, вопящая фигурка летит вниз. Наконец послышался далекий глухой удар и все стихло.

Ник отвернулся. Никогда не оставлять незавязанными шнурки – вот было первейшее правило агента. Он моментально позабыл о Пепе.

Мыши, мышеловки – да, Иуда действовал очень быстро. Быстрее, чем можно было предугадать. И все равно оставалось время. Две смерти – Пепе и Гей – были только началом. Сколько еще людей умрет, пока задание не будет выполнено?

Много.

Глава 5
КРОВЬ НА ЗВЕЗДАХ

Огромная желтая «лянчия» рвалась сквозь тихую сентябрьскую ночь; ее двенадцать мощных цилиндров на узеньких проселочных дорогах завывали, словно бешеные псы. Она проскочила древний римский мост над Рио Тер и промчалась сквозь несколько тихо дремлющих деревушек. Выбеленные известкой саманные хижины казались вымершими. Испанский крестьянин рано ложится спать.

Звездное сияние неровно ложилось на узкую пропыленную ленту дороги. Ник взглянул на часы. Почти одиннадцать. До захода луны остался час. Нельзя терять ни минуты. Он тихо выругался и навис над рулем. Иуда уже раз посмеялся над ним, и этому оправдания нет. Свалял дурака, проворонил. И сейчас, если бы не случайность, не отражение света от линз Пепиного бинокля, то завтра, вернувшись на наблюдательный пункт, он бы увидел, что птички – тютю – выпорхнули из гнездышка. А так, по крайней мере, у него есть хоть и небольшой, но все же шанс – выбить из Иуды его поганые кишки.

У номера третьего не было ни малейших иллюзий по поводу того, что должно произойти этой ночью: один против огромной толпы убийц. Иуда был умелым и безжалостным организатором. Просчеты не в его стиле. Он пошлет достаточно вооруженных людей. Автоматы, гранаты – в общем, обычный джентльменский набор. Лицо Ника – не обмякшие от пьянок черты писателя, а собственные, словно вырубленные в скале несколькими точными умелыми ударами – напряглось: работенка предстояла крутая.

Требовалось немедленно принять нелегкое решение. Выступ Кала Монго выдавался в залив, словно толстый указующий перст. Розовая вилла находилась на кончике ногтя этого пальца. От основания горы, к которому он теперь приближался на скорости 80 километров в час, до вершины была примерно миля. Миля сильно пересеченной, заросшей лесом местности, с глубокими оврагами, пологими балками, с плотными зарослями сосен, олив и миндаля. Возле самой виллы, доходя до уровня стен, росли непроходимые заросли пробочника. Все эти детали Ник рассмотрел днем, и теперь они ясно вырисовывались перед его глазами, словно контурная карта.

Ник убавил скорость. Он подъезжал к воображаемой линии, которую прочертил по основанию горы. Он мог подобраться к вилле намного ближе, если бы двинулся по узкой, «одноколейной» тропинке, но решил этого не делать, Всего-то милю пройти! Ник, оставив «лянчию» у подножия мыса в качестве второй линии отхода, не был уверен, что обеспечил первую линию, хотя и оставил для Пабло и этого рыбака – Себастьяна, кажется? – записку и пачку песет.

Картер пожал плечами и сбросил скорость почти до нуля. Может быть, все отлично проканает, а может, и нет. Сейчас не время гадать «любит – не любит»…

Он спрятал «лянчию» в густой поросли сосняка и влился в дикую чащу. Перед бегом он долго ковырялся в «Глэдстоуне» – своем огромном чемодане – и сейчас был одет в черные брюки, черные спортивные туфли и черный шерстяной пуловер. На голову Ник натянул черный женский чулок с прорезями для глаз. Он улыбнулся, почувствовав исходящий от материала приятный аромат. Вспомнил, что стянул этот чулок при весьма пикантных обстоятельствах.

Стилет уютно устроился в замшевом чехле на правой руке – жаждущее, жадное жало. Люгер смазан и как всегда готов убивать. К нему – четыре запасные обоймы. А между ног, словно дополнительное яичко в металлическом контейнере, покоилась маленькая газовая гранатка – Пьер, так назвал Ник своего приятеля. Подумав, что на сей раз бомбочка заряжена достаточным количеством газа, чтобы свалить медведя, он жестоко ухмыльнулся. Сегодня нет нужды убивать русского медведя! Никуда не убежит. Он…

Медведь все-таки проснулся: Ник заметил отметину. Из длинной балки на открытое пространство, смутно посверкивая кузовом в слабеющем лунном свете, осторожно выдвигалась… машина, Ник сразу распознал марку: «зис». Сделано в СССР. За рулем сидел человек.

Номер третий застыл на полушаге и моментально слился с тенью на самом краю поляны. Призрачный легкий средиземноморский бриз тихонько шуршал листьями над головой. Ник ждал. Мимо проскакал кролик, не заметив человека.

Через пять минут он понял, что человек за рулем «зиса» мертв. Тогда Картер бесшумно подбежал к машине, включил на секунду точечный фонарик, осветив лицо мертвеца, и понял, почему человек за рулем не завалился набок: он был пришпилен к сиденью омерзительным на вид маленьким гарпуном! Ник увидел посверкивающий торец черенка, выглядывающего из груди мужчины в шоферской ливрее. Спутать широкоскулую славянскую физиономию нельзя ни с чем.

Ник не стал маячить на открытом пространстве. Он помчался через поляну под прикрытие плотно растущих кустов, поглядывая на восток. Луна должна была вот-вот зайти! Холодок пополз у Картера по спине, пока он продирался сквозь густой подлесок. Значит, люди Иуды используют духовые ружья! Профессионально Ник согласился с подобными методами и кивнул, одновременно нырнув в глубокий овраг. Духовое, ружье – смертельное, а главное, бесшумное оружие. Вы не услышите ничего, кроме неясного «сссппааннг», – когда такая штуковина с десяти футов изрыгнет в вашу сторону мерзостный маленький гарпунчик. Крайне мерзостный!

Ника поразило присутствие в этом месте «зиса». Для коммунистов Испания была не лучшим местом пребывания. Здесь их не любили. И когда коммунистов хватали, то обращались с ними крайне нелюбезно. Каким же образом русский автомобиль оказался припаркованным рядом с виллой? Обычная охрана вряд ли бы дерзнула им воспользоваться, а это, в свою очередь, означало, что Тася вызвала подкрепление. Она поняла, что оказалась «под колпаком», и испугалась. Ник холодно ухмыльнулся, натянув гримасой чулочную маску. Иуда напорется на вилле на нескольких охранников. И это вполне устраивало номера третьего. Пусть себе перехлопают друг друга, а он тем временем поднырнет и сграбастает англичанку!

Следующий труп русского ударил Ника по лицу. В прямом смысле слова. Продираясь сквозь переплетение ветвей пробочника, номер третий наткнулся на качающиеся ноги, Ник отпрыгнул назад и взглянул наверх. С ближайшей к земле ветки свисал труп. Ветерок слабо шевелил его, и в ярком свете звезд Нику удалось разглядеть распухшее лицо и вывалившийся язык. Умелые ребята, эти Иудины «пауки», думал Картер, огибая дерево. Чертовски опасные. Русские проверили эффективность их работы на собственной шкуре.

До виллы осталось не больше четверти мили. Взобравшись на откос, затем согнувшись в три погибели и перелетев по зигзагообразному неглубокому оврагу, Ник внезапно услыхал тоненькое позвякивание колокольчиков. Колокольчиков? В этой глуши? И тут он сообразил: козы! Когда пастухам надоедало и они возвращались в деревню поспать, то оставляли стадо на одной из полян. Ник сардонически усмехнулся. Может быть, Пепе как раз и пас такое стадо – в свободное от службы время.

Ник выглянул из-за края небольшого холма. Десятка два лохматых коз сгрудились вокруг какого-то предмета, лежащего в центре поляны. Животные нервничали, дергались, мотали головами, и в ночи раздавалось непрерывное звяканье. Нику достаточно было неяркого сияния звезд, чтобы увидеть: пугающий коз предмет был трупом. Еще одним.

Ник пять минут зависал на краю холма. Ничего. Затем легко подбежал к телу, разгоняя коз, которые разбегались с неистовым звоном колокольцев. Ник быстро встал на колено и осветил мертвеца. Опять русский! Загорелый худой мужчина когда-то носил берет, грязную вонючую рубашку и полосатые штаны. Горло у него было перерезано. В лужицах крови, натекших из раны, копошились насекомые. Ник выпрямился. Этой ночью смерть бесшумна!

Сссссуиссссссссс!

Гарпун просвистел в дюйме от его головы! Коза заблеяла в агонии и высоко подпрыгнула. Ник, согнувшись вдвое и делая немыслимые зигзаги, словно вор помчался к ближайшему дереву. Впрыгнув под сень ветвей, номер третий услышал очередное «спэнг!», и еще один гарпун воткнулся в пробочник, задрожав от ярости и распевая песню смерти в тихом ночном воздухе.

Ник продолжал бежать. Нужно было добраться до виллы одним рывком. Сейчас не время разбираться с гарпунером. Сволочь! Картер вытер заливавший глаза пот и на секунду остановился в глубокой тени, чтобы поправить маску. Слишком близко пролетела смерть! Какая неосторожность с его стороны! Человек, управлявший всей операцией, был, без сомнения, суперпрофессионалом. Он оставил охрану по всей линии отступления. Ник содрогнулся. Неужели его, Картера, едва не насадили на вертел, словно кусок свинины? Кстати, а что если иудина банда использует «уоки-токи»? Судя по тому, как все организовано, это возможно. Следовательно, где-то здесь должен находиться наблюдательный пункт: Нику придется отыскать и разорить это гнездышко и только после этого заняться своим делом.

Ник стоял почти рядом с розовой стеной, в густых зарослях пробочника. Он остановился перевести дух и проанализировать ситуацию. Стена была высока и не давала возможности оглядеть виллу, но Картер чувствовал, что света на ней нет. И ни малейшего движения… Лишь смутный сухой шорох ветвей от налетающего ветра. Луна зашла, остались лишь звезды, и их света как раз должно было хватить для задуманного маневра.

Он находился между двух огней в этой мини-партизанской войне. Ник посмотрел на запад. После захода луны стал хорошо виден кроваво пульсирующий Марс. Символ? Уже три трупа, и он сам едва не стал четвертым! Ник вздрогнул и понял, что его прошиб холодный пот. Пора двигать.

Словно гигантская кошка, Ник пошел по наклонному узловатому стволу пробкового дерева. Одна из толстых ветвей росла в нескольких футах от края стены. Пробежав по ней не теряя равновесия, Ник прыгнул. Коснувшись стены, он качнулся, вновь быстро восстановил баланс и соскользнул в тень внутреннего двора. Бассейн мерцал, словно черный глаз озера. Вилла, как он и предполагал, была погружена во тьму. Жуткую тишину не нарушал ни единый звук. Иуда и русские, видать, исполнились решимости ни за что не впутывать в свои дела ла полисию и Гражданскую гвардию.

Во внутреннем дворе рядом с бассейном плотным строем стояли казуарины с пальмами. Нику очень импонировала исходящая от них густая тень. Он дополз до изразцовых плиток, которыми были выложены подступы к бассейну; рукой дотронулся до резинового матрасика, на котором сегодня днем загорали голые женщины (Нику не совсем к месту вспомнилась красивая русская). Невеселая улыбка скользнула по его губам, и на мгновение продолговатое лицо стало похожим на череп: если ее захватит Иуда, ей ни за что больше не быть такой привлекательной.

Внезапно порыв ветра, словно серфер на волне, обогнул стену и нырнул во двор, изрябив воду бассейна. Нику почудилось, что в ней кто-то есть. Он перевалился через матрасик и подполз к краю. Лицами вниз в бассейне плавали трое мужчин. В легком их покачивании было нечто умиротворяющее. Ник сунул руку в воду и приложил пальцы к языку. Кровь! Он скорчил гримасу. В темноте узнать, Иудины ли это люди, русские ли, было невозможно, одно лишь Ник мог сказать с уверенностью: это – трупы. Еще трое. Список выбывших из строя рос не по дням…

Картер обогнул бассейн и ползком подобрался к крохотной замаскированной дверце, ведущей в дом. Закрыта!

Он отполз назад. Плотные заросли ползучего винограда с широкими, мясистыми темными в звездном свете листьями оплели стену. Ник пополз, цепляясь, вверх, и обнаружил, что находится на расстоянии прыжка от огороженного коваными решетками балкона. Он оттолкнулся, извиваясь, цапнул за перила и, верткий как обезьяна, перекинул тело на балкон. Французское окно было прикрыто неплотно. С каким-то непонятным облегчением Ник услышал голоса. Люди переговаривались резким шепотом. Тишина сводила с ума: он понял это только сейчас, поэтому услышать голоса – даже голоса врагов – оказалось для него блаженством!

Темнота за окном была абсолютной. Ник вперил в нее взор, стараясь приучить глаза к еще более глубокой тьме.

В дальнем конце комнаты, там, где по идее должна находиться дверь, он увидел слабый и неровный отблеск света на полу. На секунду это его озадачило, затем он понял: дверь – закрыта, за нею кто-то зажигает спички. Прикуривает?

И вновь – колючий шепот. На сей раз он прозвучал отчетливей. Низким голосом человек произнес по-испански:

– Миль райос! Я подпалил себе шкуру!

– Баста! – начальственным тоном проговорил другой. – Ты слишком много болтаешь, Гарсиа! Твое дело радио – вот им и занимайся! Где этот сукин сын, которого послали за слезогонкой?

Послышался третий голос:

– Дурень! Он приволокет газ прямо на место!

Ник передвигался через комнату, подбираясь к дверям, бесшумный как привидение. Он скользил, словно летучая мышь, – не касаясь ни одной вещи на пути. Создавалось впечатление, что комната пуста, что в ней нет мебели.

Картер встал у запертой двери и приложил ухо к полу. Теперь шепот слышался совсем отчетливо.

Мужчина, судя по всему начальник группы, проговорил:

– Этот мне Фредо! Чем он там занимается? Козу, что ль, трахает?

Кто-то засмеялся.

– Что ж, и такое возможно! Или заблудился! Когда начинается дело, наш Фредо просто становится – мучо кобарде[24]24
  Трусишка.


[Закрыть]!

– Си! Вот уж действительно кто трус! Но предать? – нет не думаю: слишком он пуглив. Попозже, когда заварушка кончится, я, наверное, ему глотку перережу!

– Не стоит кипятиться! – проворчал главный. – Я этим самолично займусь!

В разговор вступил следующий. Голос его был мрачен, и в интонациях сквозил страх:

– Пора!

Командир тихо выругался:

– Я знаю, Хуан! Я прекрасно знаю, что надо уходить! Я знаю также и то, что мы выбились из графика! Но мы не можем отвалить без английской бабы. А ведь мы ее еще не взяли, так? Сидим здесь и ждем, пока Фредо принесет слезогонку, чтобы выкурить русскую «путу»[25]25
  Шлюха.


[Закрыть] из норки и отобрать у нее английскую суку. Так? Но если найдется храбрец-молодец и добровольно подставит башку под пули, то все остальные будут только рады. Ну, так кто же полезет?

В коридоре наступило долгое молчание. Ник ухмыльнулся. Похоже, никто не желал рисковать своей шкурой. Русская шлюха! «Пута»! Картина начала прорисовываться. Его рука потянулась к молнии на брюках.

Какой-то человек промямлил:

– Так у нее ж там автомат!..

– Так и у нас тоже, амиго!

– Но она засела в пентхаузе и простреливает пространство на триста шестьдесят градусов. Крыша плоская, там не за чем укрыться! И ведет на нее только этот люк. У нас нет лестницы, а свою она втянула наверх. Что, не так?

– Да, куда уж вернее, – саркастически рявкнул командир. – Потому-то мы и ждем этого сукина сына со слезогонкой. Только так мы сможем прижать «путу» и взять англичанку. Эй, Гонсалес, дай-ка спичку!

Ник потихоньку приоткрыл дверь примерно на дюйм. Перед ним находился длинный узкий коридор. Он с трудом различил в конце четыре смутные тени, скорчившиеся под прямоугольным люком в потолке. Сквозь него можно было видеть тусклые звезды.

Чиркнула спичка, и крошечный язычок желтого пламени высветил лицо командира. Ник увидел тонкое, болезненно-желтое лицо, свисающие «мустачиос» – усы, нос крючком и жесткую линию рта. Все четверо носили темную одежду и береты.

Спичка погасла. Кто-то сказал:

– Может, Фредо и не придет. Может, его прихлопнули, а?

Командир насмешливо фыркнул:

– Кто? Козы? Мы ведь шлепнули всех русских охранников, так?

– Может, и так…

– Никаких «может», болван! Мы все сделали конкретно. Аккуратно. Подсчитали всех русских охранников, так? А потом сосчитали трупы, так? Разве не сошлось?

– Правильно. Сошлось. Но что-то здесь не так, и не забудь про Пепе. Ведь он-то не вернулся. И никто его не видел! Происходит нечто странное. Мне становится не по себе.

Начальник сухо рассмеялся.

– Точно так же, как и мне, компаньеро[26]26
  Приятель.


[Закрыть]! Из-за того, что придется возвращаться к Иуде без англичанки!

Ник ловко вытащил маленькую газовую гранатку – Пьера – из металлического контейнера между ног. Потом застегнул ширинку и покрутил в пальцах маленький шарик. Смертельная штучка. Всех в ад! Затем вновь стал всматриваться в коридор. Потолок довольно высоко, но пространство ограничено. Четверо молча сгрудились возле люка. Картер видел чередующиеся вспышки сигарет. Он заколебался: гранатка всего одна; в отделе обеспечения стоял кромешный ад, а надо было торопиться.

Ник повернул крошечный диск. Черт побери, но граната здесь просто необходима. Ведь там четверо вооруженных автоматами людей. И время, время уходит, драгоценное время! Картер был уверен в том, что Фредо все-таки притащит баллон со слезогонкой. А заодно приведет подкрепление!

Ник приоткрыл дверь дюйма на три и мягко запустил бомбочку по коридору. Пол был устлан соломенными циновками, и люди не услышали удара. Ник мягко прикрыл дверь и принялся считать.