Текст книги "Мастер убийств"

Автор книги: Дон Пендлтон

Соавторы: Л. Эйнджел,Жорж Лотнер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)

– Но он же наотрез отказался переезжать? – удивился Морис Розен.

– Нет, теперь он хочет переехать немедленно, – сказал полковник.

– И куда же?

– В Шато де Ферьер. Это замок в сельской местности, недалеко от Рамбуйе. Он представляет собой небольшое здание с двумя башнями. Вокруг замка – ров с водой. Прекрасное место, открытое, его очень легко охранять.

– А как быть с Доманом? Задерживать его или нет? – спросил комиссар Розен.

– Ну, естественно, мы попытаемся его задержать. А почему собственно у вас возникли сомнения по этому поводу? – с раздражением откликнулся Мартен.

– Я спрашиваю об этом не вас, господин полковник, а лейтенанта Валеруа, – уточнил Розен.

– А ты действительно редкостная дрянь, Розен! – взорвался Эдуар. – Ты задаешь мне этот вопрос, потому что в первый день, когда вы его упустили, я приехал к нему домой? Ведь так?

– А что, собственно, комиссар, вы имеете против лейтенанта Валеруа? – спросил Мартен.

– Я лично ничего против него не имею. Мне просто хочется знать, зачем он явился тогда в дом Домана? Какова была его цель? – жестко произнес Розен. – И вообще, кого он поддерживает – нас или Домана? Ведь, если я не ошибаюсь, тот был его приятелем. А возможно, им и остался?

– Что вы хотите этим сказать? – насторожился полковник Мартен.

– Я хочу сказать, – упрямо повторил Розен, – что Валеруа и Доман были друзьями, и я не знаю, на чьей стороне сейчас лейтенант. Он приходил к Жанне Доман в то утро, когда мы пытались арестовать ее мужа. Это что – совпадение? – Он подозрительно посмотрел на Эдуара.

– Ты мерзавец, Розен, – продолжал бушевать Валеруа, – ты говоришь все это, потому что не смог поймать Домана и теперь ищешь виноватого…

– Господа, господа! – остановил их полковник Мартен. – Мы здесь не для того, чтобы ссориться. Но я думаю, что комиссар Розен отчасти прав. Если кто-то из нас имеет контакт с Доманом, его первейшая обязанность, его служебный и гражданский долг – предупредить об этом всех остальных. Вы не согласны со мной, лейтенант Валеруа?

– Ну, почему же, я согласен с вами, господин полковник, – тут же стушевался Эдуар. – Я даже могу попробовать встретиться с Жоссом. Но мне хочется просить вас об одной вещи – дайте мне время убедить его в том, что он ошибается. Я попытаюсь уговорить его отказаться от своих намерений. Может быть, это удастся…

– Ну, конечно, конечно, мой друг, – торопливо сказал Мартен. – Вы не возражаете, комиссар? Ведь для нас главное – обезвредить Домана, а вовсе не арестовать… Звоните скорее его жене, попробуйте договориться о встрече.

Валеруа нехотя встал и под пристальными взглядами присутствующих медленно пошел к телефону.

– Звоните, звоните, Эдуар, – настаивал Мартен. – В конце концов, чем раньше мы остановим Домана, тем больше у него шансов уцелеть в этой игре.

Валеруа набрал номер квартиры Домана.

Жанна была дома.

– Алло, Жанна?

– Да, это я.

– Здравствуй!

– Здравствуй, Эдуар…

Голос Жанны был усталый и тусклый.

– Жанна, – после паузы сказал Валеруа, – помоги мне встретиться с Жоссом. Передай ему, что я буду ждать его у себя завтра в девять часов вечера.

– Как ты можешь об этом просить, Эдуар? – закричала в ответ Жанна. – Ведь ты же знаешь, что происходит. Жосса всюду ищут, его хотят убить. Около нашего дома все время торчит полиция! За ним организовали самую настоящую охоту. Жосса травят, словно дикого зверя.

– Именно поэтому я и хочу его увидеть, Жанна! Он зашел слишком далеко, и его надо остановить, пока еще не поздно. Если я завтра вечером не смогу убедить его, тогда действительно все будет потеряно. Это его последний шанс, иначе его пристрелят, как бешеную собаку. Мне будет очень больно.

– Я ничего не обещаю тебе, Эдуар, – голос Жанны стал немного спокойнее. – Жосс может позвонить в любой момент, а может вовсе не позвонить. Если он позвонит, я передам ему твою просьбу. Но ты гарантируешь ему полную безопасность?

– Я клянусь тебе, Жанна! Я же его друг!

Валеруа положил трубку.

Минуту в кабинете царило полное молчание, затем Мартен задумчиво сказал:

– Ну, что ж, по-моему, неплохо. Разговор был искренним, без внутренней суеты. Как вы считаете, комиссар?

– Да, мне тоже кажется, что все получилось хорошо. Может быть, он и клюнет, – согласился Розен.

– Совещание закончено, все свободны, – объявил Мартен.

Сотрудники отдела направились к выходу. Проходя мимо Валеруа, Алиса Арджани негромко, но внятно произнесла:

– Я думаю, что ты перестарался, Эдуар!

Комиссар Розен также услышал ее слова. Услышал и задумался над ними: он был опытным и талантливым сыщиком.

Глава 7
СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ

Темнело. Париж надевал свой вечерний наряд – зажигались фонари, вспыхивали яркие неоновые огни рекламы, призывно светились витрины магазинов. Часы на площади Ратуши пробили девять раз.

Доман вышел из метро, поднялся наверх и из-за решетчатой ограды осмотрел небольшую площадь перед домом Эдуара.

«Да, – отметил он про себя, – охота идет по высшему разряду».

Жосслен никак не мог обвинить бывших коллег в невнимании к его персоне. Три машины с оперативными группами стояли недалеко от парадного подъезда. Какие-то тени мелькали у черного входа. Сквозь витрину маленького кафе на противоположной стороне площади он заметил полковника Мартена и Рагуле, которые мирно попивали кофе.

«Ну, что ж, – подумал Доман, – прекрасная обстановка для встречи старых друзей!»

Он вышел из ограды, медленно пересек площадь, вошел в парадное. Лестница была пуста, но, подходя к квартире лейтенанта Валеруа, он услышал за дверью легкий шорох и усмехнулся.

«Хорошо еще, что Эдуар выторговал себе право поговорить со мной, – подумал Доман. – Ведь эта скотина Розен мог бы начать стрельбу сразу же здесь, на лестнице…»

Дверь оказалась открытой. В гостиной царил полумрак, тихо играла музыка. Эдуар успокаивал больную совесть инвенциями Иоганна Себастьяна Баха.

Жоссу захотелось горько рассмеяться: Валеруа полулежал в большом кресле, глаза его были закрыты. Он не хотел начинать разговор первым и ждал реплики Домана.

– Мой дорогой Эдуар, как тебе удается так ловко притворяться спящим? – насмешливо спросил Жосс.

– О, Жосс, ты все-таки пришел, – Валеруа открыл глаза и встал. – Я рад. Почему ты считаешь, что я притворяюсь? Я просто заслушался чудесной музыкой.

– Да, два года, два года… – задумчиво протянул Доман, придирчиво разглядывая Эдуара. Его старинный приятель немного полысел, пополнел, но в целом выглядел неплохо.

– Что – «два года»? – с подозрением переспросил Валеруа.

– Ну, я говорю, что мы два года не виделись, – пояснил Доман.

– Да, два года прошло…

Внезапно Валеруа рассмеялся.

– Чему ты смеешься?

– Представляю себе выражение лица Франсуа Мартена, если бы он нас с тобой здесь увидел…

– А-а, да, это смешно… – согласился Доман. – Говорят, ты взял назад свою просьбу об отставке? Или тебя не отпустили на службе?

– Верно, пожалуй, и то и другое. Это Жени тебе сказала о моей отставке? – спросил Валеруа.

– Да, Жени. Должен признаться, это произвело на меня сильное впечатление…

– Я не видел тогда другого выхода, – скромно сказал Валеруа.

– Возможно, Эдуар. Знаешь, утром Жени дала мне отставку; она вспомнила фразу, авторство на которую приписала тебе: «Я не хотел бы оказаться на твоем месте!». Припоминаешь?

– Что-то не припоминаю, – замялся Валеруа. – Кстати, тебе не кажется, что ты поступил глупо, придя к ней в первый же день?

– Что значит – «к ней»? Я пришел к себе. Это мой дом, в конце концов! Сделай-ка мне кофейку, Эдуар.

– Да, да, сейчас, – Эдуар торопливо вышел на кухню.

Жосс осмотрел гостиную – мебель, картины, библиотека с прекрасной подборкой французской и английской поэзии, коллекция роботов – похоже, в привычках Эдуара ничего не изменилось. Правда, коллекция стала больше.

Доман подошел к застекленным стеллажам. С полок на него смотрели смешные механические человечки с квадратными головками, лампочками вместо носов, с антеннами на макушках. В это время вернулся Эдуар с двумя чашками кофе на подносе.

– Роботы, роботы. Кругом одни роботы… Ты совсем помешался на своей коллекции, Эдуар. – Доман взял в руки маленького черно-белого, как Арлекин, человечка и нажал на кнопку. Робот забавно засеменил ножками. – Это тот, которого я привез тебе из Гонконга?

– Да, – сказал Эдуар, поставив чашки на столик. – Он самый.

– А где ты достаешь для них батарейки? Для японских роботов, я имею в виду?

Эдуар неопределенно пожал плечами. Разговор не клеился.

– Как поживает Алиса? – выдержав паузу, непринужденно спросил Доман.

– Алиса? По-моему, хорошо.

– Это она расшифровала мою телеграмму?

– Да.

– Она очень профессионально работает.

– В этом нет ничего удивительного. Алиса умница.

– Она отошла?

– От чего?

– От дел.

– Да, особенно в последнее время. Впрочем, и я тоже все меньше ими занимаюсь.

– Так сколько же их у тебя?

– Чего?

– Роботов, роботов…

– Не знаю, Жосс. Я их не считал. Наверное, сотня, а может быть – полторы.

– Да, я вижу, у тебя есть, кем манипулировать, – медленно сказал Жосс, вплотную подходя к Валеруа. – А шпики, которые там, внизу? Их сколько? И они тоже подчиняются тебе?

– Да, и их много, Жосс… – медленно ответил Валеруа, понимая, что игра заканчивается. – Они на крышах, у обоих входов, на лестнице, в отеле напротив…

– А Мартен и Рагуле наблюдают за операцией сидя в кафе.

– Если ты успел их заметить, тогда зачем же ты поднялся ко мне?

– Как – «зачем»? Ты ведь меня об этом попросил, Эдуар!

– Жосс, – оправдывающимся тоном быстро заговорил Валеруа. – Жосс, я так надеялся, что ты разгадаешь наш ход и не придешь! Ведь они пристрелят тебя, как собаку. И зачем только ты затеял эту игру, в ней нет никакого смысла… Прошло два года, это очень много, Жосс… За это время все изменилось. И политика, и обстоятельства – все, все изменилось…

– Да, Эдуар, и я тоже изменился. Все изменилось, но остался президент Нджала и служба безопасности. И если я собирался убить его тогда, два года назад, то теперь я тем более должен это сделать. Ты не представляешь себе, Эдуар, что это такое – провести два года в каменоломнях и тюрьмах…

– Я не понимаю твоего упрямства, Жосс, – перебил его Валеруа. – Я вообще тебя больше не понимаю. При чем тут служба безопасности? Что ты имеешь против нее? Ты хочешь обвинить ее в сговоре с Андрозикели Нджалой? Кого из них ты больше ненавидишь?

– А ты догадайся, – насмешливо сказал Доман. – Ну, что, это все, что ты хотел мне сказать перед тем, как меня пристрелят? Или что-нибудь добавишь на прощанье?

– Жосс, ты проиграл. Неужели ты не понимаешь, что все кончено?

В это время за окнами гостиной послышался шум. Валеруа выглянул на улицу – к его дому одна за другой съезжались машины: две, три, потом – десяток, два десятка… Послышалось хлопанье дверей, оживленные голоса, вспыхнули блицы камер. Маленькую тихую площадь осветили лучи автомобильных фар, ее наполнила шумная говорливая толпа… Валеруа заметил, как заметались по площади полицейские агенты, как выскочили из своих машин Фарж и Виктор.

– Нет, дорогой Эдуар, – сказал Доман, – еще не все закончено. Игра продолжается.

– Что это? – растерянно спросил Валеруа.

– Это свободная демократическая пресса, – объяснил Жосс. – Два года назад, во время процесса в Антананариву, обо мне было написано много статей, если ты помнишь… Сегодня я позвонил журналистам и пригласил их сюда, чтобы они вели прямую трансляцию с места убийства секретного агента французской службы безопасности полковника Жосслена Домана.

– Ты с ума сошел! – воскликнул Валеруа. – Это противоречит всем правилам!

– Каким правилам? Ты хочешь сказать, что вы играете по правилам? А вчера, когда ты позвонил Жанне, это тоже было по правилам?

– Но ведь разговор записывали, Жосс… – тихо сказал Валеруа. – Пойми меня…

– Ты думаешь, я этого не знаю?..

Жосс распахнул дверь и вышел на балкон. Он помахал рукой журналистам, и сразу оказался в перекрестных лучах прожекторов. Заработали камеры, засверкали блицы, в толпе репортеров раздался гомон… Сквозь вспышки света Жосслен заметил, как полковник Мартен торопливо пересек площадь и вошел в парадное.

– Господа! – обратился Доман к журналистам. – Я благодарю вас за то, что вы откликнулись на мое приглашение. Хочу сообщить, что я в прекрасной форме. Я только что вернулся в Париж после долгих африканских каникул, сейчас нахожусь в доме моего друга Эдуара Валеруа и совершенно не намерен кончать жизнь самоубийством.

В толпе репортеров раздался дружный понимающий смех.

– Прошу вас внимательно наблюдать за тем, что здесь произойдет в течение ближайших пятнадцати минут, – продолжал Жосслен. – Сейчас я спущусь вниз и отвечу на все ваши вопросы. Для этого мне нужно пройти два лестничных пролета. Надеюсь, что мы вскоре увидимся.

Толпа снова одобрительно загомонила, засмеялась. Доман вернулся в комнату, вынул из лежащей на диване кобуры револьвер Эдуара и направился к выходу.

– Жосс! – окликнул его Валеруа. – Зачем ты взял мой револьвер?

– Дружище, у меня нет ни малейшего желания пятиться, выходя из твоей квартиры, – не оборачиваясь, бросил через плечо Доман и захлопнул за собой дверь.

Он быстро сбежал по лестнице и в темном углу парадного увидел полковника Мартена, комиссара Розена и Рагуле. Вид у них был неважный. Они растерянно поглядывали на стеклянную дверь, за которой виднелся свет прожекторов и слышался шум толпы.

– Рад приветствовать вас, господа, – улыбнулся им Доман. – Итак, что вы выберете: Или я выхожу на улицу и даю интервью журналистам, или я предпочту черный ход, возле которого меня будет ждать машина.

– Идите через черный ход, – после паузы выдавил из себя багровый от злости Мартен.

– В таком случае, полковник, мне нужна машина, – жестко сказал Доман. – Двигатель должен быть включен. И чтобы рядом никого не было!

– Позовите Виктора, пусть подгонит машину, – приказал Мартен Рагуле.

Тот бросился к черному ходу.

– Мне кажется, вы выбрали правильное решение, – заметил Доман и последовал за Рагуле.

Через минуту у подъезда стоял красный «рено». Улица была пуста. Жосслен мгновенно влез в машину и нажал на газ. Она резко рванулась с места. Но Доман сразу же услышал, как позади взревел другой мотор. Это Розен и Фарж успели выбежать через парадный ход и сесть в машину. Сейчас они плотно, почти без отрыва шли за ним.

Увеличивая скорость, Жосслен свернул на узкие малолюдные улицы, сделал несколько резких поворотов, но Фарж и Розен не отставали. Увеличить разрыв Доману никак не удавалось. Они неслись по ночному Парижу в безумной гонке, а встречные машины едва успевали тормозить или сворачивать с их пути.

Жосслен гнал свой «рено» к набережной Сены. Он вырвался на просторную площадь Звезды, описал круг и неожиданно свернул на ступени лестницы, плавными уступами спускавшейся к реке.

Машина, вздрагивая и скрежеща, запрыгала по ступеням, переваливаясь, как огромная утка. В свое время Доман в совершенстве освоил различные способы уходить от преследователей, и сейчас был почти уверен, что здесь он оторвется от Розена и Фаржа. Но, взглянув в зеркальце, он с удивлением убедился, что Фарж точно так же, как он, вписался в поворот и довольно плавно, насколько это возможно, ведет машину вниз по лестнице вслед за ним, по-прежнему соблюдая минимальный разрыв.

Машины вырвались на широкую набережную и с ревом пронеслись по ней, распугав немногочисленных романтиков и компанию клошаров.

«Где сейчас тот смешной бродяга со старым будильником? Может быть, здесь?» – мельком подумал Жосс.

Затем они свернули к Дворцу инвалидов, и тут Доман внезапно понял, что он занимается не своим делом. Нападать он всегда умел лучше, чем убегать. И Жосслен решил поменяться ролями с Розеном и Фаржем.

На полной скорости он неожиданно затормозил и резко дал задний ход. Как Жосс и предполагал, Фарж не успел отреагировать и по инерции проскочил мимо. У комиссара Розена реакция оказалась немного лучше: он уловил маневр Домана и успел выстрелить, когда их машины поравнялись на долю секунды.

Розен не промахнулся. Пуля попала в левую руку Жосса. Он почувствовал липкую теплоту крови в рукаве куртки и попробовал пошевелить пальцами.

«Кажется, кость не задета!»

Зато пуля раздробила лобовое стекло. Оно покрылось паутинкой трещин и мешало обзору. Жосслен скрипнул зубами, выбил стекло локтем раненой руки и выжал газ до отказа.

Растерянный Фарж, боясь упустить Домана, сбавил скорость, и Жосслен догнал его без труда. Не давая преследователям времени опомниться, он на полной скорости ударил их «мерседес» крылом своей машины. «Мерседес» бросило на обочину, и Фарж едва сумел справиться с управлением. Жосслен ударил второй, третий раз… «Мерседес» начал «вилять», пытаясь уйти вперед, но тут из переулка медленно выехал большой груженный фруктами автофургон. Скорость была слишком велика и избежать столкновения Фаржу не удалось. Он удара автомобиль перевернулся и встал на крышу.

Жосслен на секунду притормозил, посмотрел, как Фарж и комиссар Розен, барахтаясь и чертыхаясь, дергают заклинившиеся дверцы «мерседеса», потом резко нажал на газ и затерялся в потоке уличных огней.

Глава 8
АЛИСА АРДЖАНИ

Обычно Алиса спала крепко и наутро не могла вспомнить ни одного сна.

Но этой ночью она проснулась в холодном поту. Алиса видела странный сон. Словно она снова оказалась в Альпах, в том маленьком старом отеле, где они провели с Жоссом счастливую безмятежную неделю перед его отлетом в Антананариву. Но сейчас отель был пуст, Алиса не встретила в нем ни единой живой души. Она заходила в комнаты – там никого не было, она звала – никто не отзывался…

Алисе стало страшно. Она выбежала из отеля и увидела, что горы стали огромными и продолжали расти, смыкаясь над головой, закрывая небо. Начало темнеть. Внезапно она заметила впереди просвет и бросилась туда. Она долго бежала по узкой тропинке, потом горы остались позади, и Алиса вышла на берег моря.

Было тихо, светило солнце, и море сияло под его лучами. От воды шел нестерпимый слепящий свет. На берегу лежали большие белые камни, а у камней она увидела Жосса. Он тоже заметил Алису, помахал ей рукой и пошел навстречу.

Она бросилась к нему, но расстояние между ними вдруг начало увеличиваться… Через минуту Жосс стал еле виден, Алиса в отчаянии закричала, позвала его по имени и… проснулась.

Сердце ее часто и сильно билось. В комнате было темно и тихо, но эту тишину нарушали странные звуки, похожие на плеск воды.

«Вот почему мне приснилось море…» – быстро подумала Алиса.

Она вынула из ночной тумбочки браунинг, накинула халат и осторожно ступая босыми ногами, вышла из спальни. Не зажигая света, Алиса спустилась по лестнице на первый этаж. Несомненно, в квартире кто-то был: коридор пересекала полоса света, а из кухни слышался шум текущей воды. Алиса подошла поближе и увидела на полу мужскую кожаную куртку, рубашку, испачканную кровью… Она заглянула на кухню и увидела Жосса, который, стоя у крана, пытался смыть запекшуюся кровь с раненой руки.

Алисе захотелось одновременно улыбнуться и заплакать, горечь смешалась с радостью, страх за Жосслена – с нежностью к нему. Она глубоко вздохнула и опустила браунинг в карман халата. Доман обернулся на ее вздох и улыбнулся Алисе так, словно они расстались только вчера и не было этих двух лет тоски и отчаяния.

– Привет, – сказал он. – Я тебя разбудил, прости…

– Все эти дни я ждала, придешь ты ко мне или нет, – сказала Алиса. – Что с тобой случилось?

– С рукой? Ничего страшного. Знаешь, это очень хорошо, когда есть место, куда ты всегда можешь прийти.

– Ты поступил так мило, прислав мне цветы, – едва сдерживая слезы, прошептала она.

Жосс обнял Алису и спрятал лицо в ее волосах. Они пахли, как и раньше – травой и медом…

– Знаешь, Алиса, я все время пытаюсь нагнать упущенное, а вы стараетесь заставить меня бежать в другую сторону…

– Давай, я тебя перевяжу.

Алиса взяла Домана за руку и провела его в маленькую гостиную с белым круглым диваном и голубым ковром.

– Да, – сказал Жосслен, пожалуй, я вряд ли смог бы перевязать себя сам.

Он с наслаждением вытянулся на диване, положив голову на мягкую подушку. Алиса тем временем искала лекарства в домашней аптечке.

– Так вот, – продолжал Жосслен, пока Алиса обрабатывала его рану, к счастью, действительно оказавшуюся не опасной – пуля только царапнула кожу. – Я приезжаю в Париж, а мои бывшие сослуживцы устраивают мне такие приключения. И при этом в один голос твердят, что времена изменились. Даже Валеруа…

– Ты больше не зовешь его Эдуаром?!

– Да, я больше не испытываю к нему дружеских чувств… Даже Валеруа и моя жена пытаются убедить меня в том, что я напрасно вернулся и мои действия, не имеют смысла. Знаешь, все это, вместе взятое, могло бы заставить меня отказаться от того, что я решил сделать. И именно поэтому я первым долгом послал телеграмму, чтобы вы поняли, что я не сошел с ума.

– Может быть, ты все-таки изменишь свое решение?

– Даже если бы я передумал, это уже ничего не изменит. Приказ отдан, полицейский механизм пущен в ход. Им придется меня убрать. Или меня, или Нджалу. В данном случае речь идет только о нас двоих… – Алиса уловила нотки сомнения в голосе Домана и внимательно заглянула в его глаза.

– Если ты задумал что-то серьезное, не над, о вести себя так вызывающе. Сначала ты входишь через дверь, потом убегаешь через окно. Тебе не кажется, что такая экстравагантность привлекает к тебе излишнее внимание?

– Нет, не кажется. И вообще, почему бы моим бывшим сотрудникам не уделить мне немного времени? В конце концов, я ими тоже интересуюсь, например, Розеном и Фаржем. Но особенно – Розеном…

– А если мы с тобой уедем? Ты и я… Тогда Розен, наверное, оставит тебя в покое? – робко спросила Алиса. – Как ты думаешь?

– Мне всегда нравился твой взгляд на вещи, Алиса, – вставая, ответил Жосслен. – Это хороший проект. Можно уехать, можно уплыть, можно улететь на самолете, на воздушном шаре или на зонтике… Но, к сожалению, сегодня пятнадцатое число и у меня назначено свидание в неком парижском отеле, где я должен убить президента одной маленькой африканской страны.

– Да, Жосс, – торжествующе улыбнулась Алиса, – сегодня действительно пятнадцатое, но твое свидание не состоится, ты опоздал. Президента Нджалы уже нет в отеле. Он находится в Шато де Ферьер, примерно в десяти километрах от Рамбуйе. Его поселили в замке, вокруг которого – ров, несколько оцеплений охраны, и попасть туда практически невозможно. Ты этого не знал?

Доман был озадачен. Поездка в Рамбуйе до сих пор не входила в его планы, как и знакомство с несколькими линиями оцепления.

– Это действительно далеко? Кто же там охраняет Нджалу?

– Солдаты, жандармы, полиция, агенты спецслужбы… Туда даже собираются послать вертолет.

– Вертолет? – заинтересовался Жосс. – Ну-ка, расскажи, зачем он там понадобился?

– Видишь ли, мадемуазель Дорис Робертсон…

– Фридериксен!

– Да, Фридериксен. Так вот, она не переносит долгих поездок в автомобиле, и поэтому полетит в Шато де Ферьер на вертолете.

– Смотри-ка, как здорово. Этот небольшой каприз мадемуазель Дорис может оказаться очень кстати… Именно с этого надо было начать, моя дорогая Алиса.

Жосслен шагнул к Алисе. Она обняла его. И маленькая гостиная, предрассветный мокрый Париж за ее окнами и весь мир – все исчезло для них. Пусть не навсегда, пусть ненадолго, пусть на мгновенья…