Текст книги "Рыжик (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Мачальский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц)

Дверь приоткрылась и... с силой хлопнула обратно. "Мммать-перемать! – Люда, не ожидавшая такой подлости, впечаталась следом в холодное крашеное железо. – Ах ты та-а-ак?!"

Она злобно рванула дверь на себя, пружина с натугой поддалась и...

"Дзззззынь!!!" – раздалось над самой головой.

– Ай!

Люда шарахнулась. Дверь опять с треском захлопнулась. Заполошный звон умолк.

"М-мама! Что это было?!" – Люда в ужасе уставилась на табличку. Нет, всё правильно – "Фонды"... Глянула по сторонам – никого. И что теперь делать? Она приблизилась и осторожно нажала ручку. Дверь прикинулась неодушевлённой и затаилась. Тогда Люда медленно потянула, преодолевая сопротивление... ещё... ещё...

Дззззззынь!!! – радостно рявкнуло ей прямо на ухо.

– Уа-ау! Мамочки... – Люда отскочила и дверь весело грюкнула.

"Да ну нафиг, с этими съёмками, – решилась Люда, – пускай сами, как хотят, ходят..." Она уже повернулась с целью удрать, но тут дверь открылась сама. В проём выглянула женщина и нашла оторопевшую Люду квадратными стёклами очков.

– Это вы никак попасть не можете? – (Люда только тупо кивнула). – Заходите уже, не бойтесь. – И исчезла внутри, придержав дверь.

Люда перехватила ручку и быстренько проскользнула вслед, ожидая всего наихудшего, но сигнализация молчала. "Колдунья какая-то", – решила Люда и отпустила дверь, чтобы с достоинством шагнуть в сокровищницу геологических знаний. "Грюк!" – обрадовалась та и наподдала ей в спину. Так что в глубины "основ" начинающий геолог окунулась несколько быстрее, чем ей бы хотелось. "Ах ты ж зараза!" – оглянулась она и погрозила мерзавке кулаком. И только после этого посмотрела, куда попала.

– З-зд-драсьте...

Фонды были огромны! Большущие столы, громадные шкафы... Человек пять каких-то бесцветных личностей подняли остекленелые взгляды от раскрытых "фолиантов" и тут же снова в них уткнулись.

– Сюда подходите! – раздалось сбоку, и Люда увидела хозяйку всего этого царства.

Давешняя "колдунья" расположилась за старинным полированным столом с узорами и финтифлюшками. Но сверху весь этот "эрмитаж" покрывали стопки... башни... горы массивных томов, среди которых и хозяйка, и раскрытая перед нею тетрадь совершенно терялись. "Вот это люди работают!" – прониклась уважением Люда, заглянула слева, справа и, наконец, нашла щелку, через которую можно было общаться.

– Я – за съёмками... Владимир Иваныч...

– Нет-нет, давайте сначала запишемся, – остановила её женщина. – Вы новенькая? Людмила Затынко, так?

"А! Точно колдунья!" – мелькнула мысль, пока Люда согласно кивала, не находя слов.

– Разрешение на вас уже передали, распишитесь пожалуйста, – и она подсунула Люде строгого вида карточку. – А теперь посмотрим, что у нас есть по вашему району, – поднялась она и направилась к шкафчику с кучей ящичков. – Так, Золота Верба... Лист 99-ый и 111-ый...

"Колдунья... колдунья... колдунья... И телепатка!"

– Вот ваши съёмки, номера 985-тый и 688-ой, – объявила она совершенно обалдевшей Люде. – Я принесу, а вы пока пошерстите в картотеке.... – И вдруг хитро подмигнула: – На тот случай, если спросят.

"Штирлец отдыхает..." – покачала головой Люда и последовала дельному совету. – "Так! Что тут у нас пишут?"

Она перевернула одну карточку, другую... пролистнула десяток, второй, третий... Посмотрела на этикетку ящичка, подняла взгляд на шкаф и расширенными от ужаса глазами зашарила по надписям: "Авторы", "Площади"... "Открытые материалы", "Закрытые материалы"... "Разведочное бурение", "Поисковое бурение"... "Твёрдые ископаемые", "Горючие ископаемые"... "Крупномасштабные съёмки", "Мелкомасштабные съёмки", "Комплексные съёмки"... Мама!

"Съёмки твёрррдые,

Съёмки жжжидкие,

И открытые...

И закрытые!

Ка-а-ак люблю я ва-а-ас!

Ка-а-ак боюсь я ва-а-ас!

Знать я вижу ва-а-ас

В сво-о-ой последний час!"

Поэтому, когда хозяйка фондов бухнула на стол два увесистых тома, Люда перестала нервно кусать губы и посмотрела на неё, как на святую.

– Ну, я же понимаю, – улыбнулась та.

– Ой, спасибо! – от всего сердца поблагодарила Люда. – Это уже можно брать? – собралась она смыться.

– Нет! Что вы! – испугалась фондовичка. – Теперь откройте "Содержание" и найдите тома, которые вам нужны. Вот!

Люде опять поплохело.

– А сколько их там всего? – предчувствуя очень нехорошее, поинтересовалась она.

– Пять текста, – с подозрительно милой улыбкой перечислила женщина, – и три папки графики.

"Гык...ык!"

– ...В каждом, – добила она и оставила Люду приходить в себя.

Всего полчаса тяжких раздумий, зажёванная до опухлости губа и один, но зато о-о-очень умоляющий взгляд – и перед Людой образовалась стопка из шести томов, страниц по шестьсот-восемьсот каждый, да ещё хороший такой рулон карт.

– Ну, придете ещё раз, – посочувствовала женщина.

"ЕЩЁ РАЗ?!" – Люда оглянулась на двери. – "Это же они знали, сколько будет и послали?.. Одну!.. Бедную хрупкую девушку!!.. Ах, вот так вы, да?!! Так пускай моя гибель будет на вашей совести! И пусть вам будет... стыдно! Вот!"

Она пристроила рулон под мышкой, крякнув-хекнув, приподняла всю кипу, подпёрла носом верхний том и, пошатываясь, поволокла на выход. Хозяйка фондов предупредительно щелкнула выключателем сигнализации и распахнула дверь. При виде этого простого действия, Люда почему-то покраснела и, пряча лицо, переступила порог.

Она двигалась по коридору, изнемогая под тяжестью, и вспоминала нехорошие слова. Все, какие знала. Про учителей своих, которым нефиг делать, как только грузить её, бедную... Про себя, дуру, которая могла бы нагрузить этим всем Олежка. Про Юльку, пропойцу несчастную, из-за которой теперь приходится страдать... Она двигалась... Шаг за шагом... Дюйм за дюймом... Последним дюймом... Самым последним... И в голове само собой зазвучало густым басом Георга Отса: "...КАКОЕ МНЕ ДЕЛО ДО ВСЕХ ДО ВАС! А вам – до ме-ня..."

"Трещит земля, как пустой орех,

Как щепка трещит броня,

А Боба вновь разбирает смех..."

Люда поравнялась с лестницей к тамбуру-курилке, из которой, как обычно, раздавались раздражающе весёлые голоса курильщиков.

"КАКОЕ МНЕ ДЕЛО ДО ВАС ДО ВСЕХ!" – мысленно взревела Люда и вдруг почувствовала, что её кучу-малу начинает непреодолимо клонить в сторону. Причем, ИМЕННО ТУДА.

"А вам..." – (А-а-а!.. Куда, зараза?!)

"...до ме..." – (Мамочки-и-и!..)

"...ня!"

– Поберегись! – и она с виража метнула всю стопку вниз – прямо на парней.

– ...ать! ...ой! ...уй! – сказали парни, отскакивая и вжимаясь в стены. – Рыжая!!!

– Бымц! Грох! Шляпс! – сказали отчёты, прыгая по ступенькам и шлёпаясь под ноги.

"А нечего тут курить, когда люди тяжести таскают... Вот!" – позлорадствовала Люда, чувствуя во всём теле непередаваемую легкость (из груза при ней остался только рулон под мышкой). Она наконец гордо распрямила плечи и тут... увидела ЕГО.

...Мускулистый торс, обтянутый чёрной майкой, с какой-то дурацкой надписью. Ковбойский ремень на узкой талии... Правда, ноги в узких джинсах по-борцовски кривоваты, ну так не всё же!.. Зато какая обаятельная мордашка – этакий милый медведик. Э-эх... Ну вот! А я из-за этой юной алкоголички даже непричёсана. Как всегда...

"Да-да, как всегда..." – съехидничал внутренний голос. "Ой, что ты понимаешь... в мужчинах", – мысленно вздохнула Люда. "А ты?" – "Ни-че-гошеньки" – "Ну и ладно..." – "Ладно", – подумала Люда, глядя как объект её воздыханий ржёт за компанию над её криворукостью и даже не смотрит на неё – печальную – замершую на верхней ступеньке. Ну не гад, а?

И вдруг – её словно чёрт толкнул под руку! – свёрток карт выскользнул и весело скакнул вниз по ступенькам.

– А-а! – каркнула она от неожиданности. – Стой, зараза!

Предмет её сердцебиения как раз наклонился за распластанным на полу томом и тут – быдыщь! – получил подлый удар по стриженной макушке – "аж джмел╕ загули".

– Уйфх! – схватился он за голову, выпрямляясь. – Так ╕ прибити можна.

– Матвий, тебя Рыжая не убила? – участливо поинтересовались сбоку.

"Матвий, как это мило...".

– Вагова категор╕я не та! – хмыкнул парень с доброй медвежьей улыбкой, но вдруг заметил, как Люда напряглась скакнуть на помощь своему рулону, и испуганно выставил перед собой руки. – Ой не треба, ст╕йте там! – Люда замерла, повиснув на перилах. – Ми сам╕ приберем.

– Правильно, Рыжая, – с гоготом поддержали его остальные. – Стой где стоишь, пока всех не повбывала!

– Рыжая, Рыжая... – пробурчал Матвий, собирая тома в кучу. – А якось ╕накше?

– ...удх...мила, – едва выдавила Люда.

– Так, М╕ла, – Матвий разогнулся, держа гору Людыных отчётов на одной руке, а другой принимая рулон. – Куди нести?

– У де...хс.. – опять захрипла Люда. – К╕мнхт... Кхы-кхы!..

– То ви вперед йд╕ть, а я – за вами.

"..."Вы"... "За вами"... Это он мне?"

Люда как во сне повернулась и на подгибающихся ногах побрела по коридору и наверх. Сзади слегка пошаркивало.

– А почему без отчё... – встретил её в комнате удивлённый возглас и умолк, потому что как раз вошли отчёты.

– ДобрИдень, куди ставити? – вежливо пробубнил Матвий и, недолго думая, водрузил всё на Юлькин стол, пустой, как глаза его хозяйки, которая таращилась из-за Олежкиного монитора. – Ну, то я п╕шов.

– Дя-а... – опомнилась Люда, потянувшись за уходящей «мечтой», но было поздно, – ...кую, – поблагодарила она дверь. И осталась одна. Посреди комнаты. Под перекрёстным взглядом пяти пар глаз.

– Чего?.. Ну, донести помог, – попыталась она объясниться и тут же, противореча себе, покраснела (Олежка только хмыкнул, а Юлькины глазки проникновенно сузились). – Да ну вас... – буркнула она и наконец уселась на место.

В наступившей тишине Екатерина Львовна как-то очень настойчиво посмотрела на Владимира Иваныча, тот заёрзал, вздохнул и начал выбираться из-за стола.

– Так, молодёжь! Все сюда! – бодро скомандовал он. – Будем разбирать стратиграфию Поистрья.

Люда вошла в «сетевую», молча прошла мимо хозяина и также молча взгромоздилась с ногами на лежак. Костя проводил её взглядом и... тоже промолчал. Выдержав минут десять такого содержательного диалога, он оглянулся и застал Люду за аппетитным закусыванием собственной губой, для разнообразия – верхней.

– О-о-о! Бедняжка... На печеньку.

Люда подняла невидящий взгляд, взяла "подаяние" и всё так же, на автомате, вгрызлась. Костя сделал глазами "ого!" и вернулся к монитору. Время шло. Люда молчала. Костя клацал мышкой. Наконец, за его спиной раздался тяжкий вздох и робкий голос:

– Ко-ость...

– Да-да?..

– А ты Матвия знаешь?

Костя оглянулся, внимательно посмотрел Люде прямо в "ждущие" глаза и скептически "цыкнул зубом".

– Почему? – обиделась Люда такому прямому ответу на незаданный вопрос.

– Во-первых... – начал Костя, но подумал и решил, что с "убогими и влюблёнными" надо иначе. – Сама поймёшь.

– А... где он сидит? – с тихой надеждой поинтересовалась Люда.

Костя ещё раз оглянулся, будто решил удостовериться, что пациент вменяем, и только тогда ответил:

– Он петрограф. В палеонтологической группе. Кабинет триста первый... Но тебе туда нельзя.

– В смысле?

– БабЫ, – просто ответил Костя. – Съедят.

И оба опять надолго замолчали. Наконец, Люда снова тяжко вздохнула и с обречённой решимостью заявила:

– Придётся. Начать. Курить.

___ _______

На следующий день хуже не стало. Хотя, для кого как...

– Ю-у-уля, встава-ай.

– Ну чего-о-о... я спать хочу.

– Юльк!!! Ану годь спанькати, бо не дам гамкати!

– ШО-О-О?! – подружка от удивления проснулась и вытаращилась на Люду.

– Не "шо", а "га"! Пора знать ридну мову... Приччу мне заделай?

Юлька проснулась окончательно и села на кровати. Глазки её понятливо сузились:

– При-и-иччу?.. Н'ну-ну...

Люда не выдержала и отвернулась, отчаянно краснея.

– Не хочешь, не надо, – буркнула она. – Обойдусь!

– Хвостом? – скептически скривила губки Юлька. – Неа, не обойдешься! Давай сюда башку... Щас мы ЕМУ сделаем... Щассс мы тако-о-ое сссделаем! – бормотала она уже вцепляясь жадными пальчиками в людыны волоса.

И сделала...

– Эт... эт-то шо? – глянула Люда в зеркало. – Это "Взрыв на макаронной фабрике", да?!

– Круче! – гордо отстранилась парикмахерша. – "ВОССТАНИЕ СПАГЕТТИ"!

– Я-а-а-а в этом не пойду...

– Да ты чё?! – ужаснулась Юлька и тут же заканючила: – Ну Люськи-и-ин, ну миленький... Тебе ТАК ИДЁТ! Только раз покажемся...

Гр-р-р-р-р... Пришлось идти.

Заново не узнавать её каждый новый день становилось уже плохой традицией.

– ДИвчыно, вы к кому? – поинтересовался главный геолог, когда девочки пытались прошмыгнуть мимо него по вестибюлю.

– Как... "к кому"?..– Люда даже растерялась. – Михал Михалыч, это ж мы!

Тот отвлёкся от разговора с коллегой и внимательней глянул на девочек: на одну, на другую, снова...

– Люда?! О господы... Я думав – снова кто-то новенький!

– Ой, Михалыч, – встрял коллега, подмигнув девчатам, – Смотри! Сначала мОлодежь не признаёшь, потом, глядишь, надвиги отрицать станешь...

– Та не кажи! – вполне серьёзно возмутился Михайло Михайлович. – Понабирали в этом году... красавиц, аж у глазах рябит... – и, махнув девочкам рукой, вернулся к разговору с коллегой.

"А я что говорила!" – подняла победоносный взор Юлька.

"То ли ещё будет..." – мрачно "отозвалась" Люда и нервно закусила губу.

"То ли ещё" стало прямо на лестнице, где их догнал Назарко.

– О! Прив╕т! Як життя?

– Здоров був, папаша! – обрадовалась Юлька. – Это мы у тебя должны спросить – как там Надька... Ну?! Когда?! Кто?!

– Та вже у сл╕дуючому м╕сяц╕, – гордо сообщил Назарко и нежно добавил: – До-онечка...

– Клёво... – Юлька мечтательно вздохнула. – Будете иметь такое ма-а-асенькое... Уййй!!! – её аж передёрнуло от предвкушения.

– Ага! – скептически покивал головой будущий обладатель "ма-а-асенького счастья". - Мен╕ одна мозг виносить... А пот╕м дв╕ буде! Я ж здур╕ю!! ╤ шо з вами, ж╕нками, робити?..

– Шо робити... шо робити... – ворчливо передразнила Юлька, останавливаясь на их этаже. – Дю-у-ундук ты, Назарко! – она шутливо хлопнула будущего отца по лбу и с мудростью психотерапевта провозгласила: – Нас люби-ить надо!

– Ну так... – развёл тот руками, – куди ж я д╕нусь... Ладно! Вс╕м прив╕т, кого побачиш. – И уже уходя добавил через плечо: – Людку поц╕луй в╕д мене...

И тогда Люду прорвало:

– Мммать-перемать!!!

Назарко замер, как за верёвку дёрнули, повернулся на каблуках, наклонился, вгляделся – и лицо его изобразило точь-в-точь классическое "кажись свой!".

– Людка?.. Ти?!! А я то думаю, з ким Юлька ходить!

– Ты бм... вы дн... мне... – пыталась ещё передать глубину своих чувств Люда, но её грубо прервали.

– Хи-хи, – игриво выдала Юлька, – иди теперь сам целуй!

– Лю-у-удонька, – немедленно распахнул объятия Назар и двинулся на перехват. – Ти ж наше Сонечко! – (чмок – в одну щёчку...) – Яка ж ти красунечка! – (чмок – в другую щёчку...) – Ой, дай ще на тебе глянуть! – (чмок – в третью...) – Надьц╕ скажу – не пов╕рить! – (чмок – в четвёртую...).

Люда, облюбованная и зацелованная, уже оттаяла и смущенно улыбалась. Обращаться с "прекрасной половиной" Назарко умел просто и лихо. Настолько просто, что ни одной девчонке их курса не пришло бы в голову на него обижаться или принимать всерьёз. Кроме Надьки, которая ухитрилась так же лихо перевести дружеские "чмоки" в страстные поцелуи. "Ну почему я так не умею? – в который раз взгрустнулось Люде. – Ой, как же щас мне это надо!" И с такой мыслью она вошла в свою комнату, где её, естественно, ожидала "третья часть марлезонского балета".

– Доброе утро, девочки! Ой, а кто это?.. Людочка?!!

"Страна моя – Гваделупа..."

Прошло всего полтора часа, а Люда уже трижды выскакивала в коридор под разными предлогами, ну там: «ой, засиделась...», «пойду, пройдусь...», «я щас...», – провожаемая всё более странными взглядами сотрудников. Когда она приподнялась в четвёртый раз, Екатерина Львовна не выдержала:

– Люд, может тебе угля дать?

"Угля?.. Какого угля?.. Угля?!!" – успела подумать Люда, но тут Юлька, неестественно всхлипнув, рухнула мордашкой в стол.

– Не-не, не на-а-адо... – засмущалась Люда и быстренько смылась, пока ещё какая-нибудь догадка не пришла кому-нибудь в голову. В коридоре она глубоко вздохнула, подавила малодушное стремление опять продефилировать мимо курилки и направилась прямиком туда, где её не ждали – в суровый мир палеонтологии и петрографии.

Взявшись за ручку двери триста первой комнаты, Люда вдруг почувствовала себя спецназовцем перед штурмом – причём, на счёт "три!". Но шагнув через порог, поняла, что реально попала в засаду. Пять пар глаз оторвались от микроскопов и с явственным, почти слышимым лязгом затворов, сошлись на ней. Только шестая – собственно та самая – что-то усердно выглядывала в окуляр... Обидно, да?!.. Люда уже открыла рот, но выдать тщательно подготовленную легенду не успела.

– Девушка, вы к кому? – попросили её "предъявить".

"Так я вам и сказала!"

– Я только хоте...

– А! Вы – новенькая? Что-то раньше я вас не видела? – ("ес-тест-но, ты ж не куришь...").

– Это так на работу сейчас ходят?.. Понабирали! – ("пря-а-ам таки!..").

– А ты не слышала? В этом году придумали – чуть не весь курс института взяли... Омолаживают коллектив! – ("ой тебя, дупу волову, потеснили!..").

– Наверное, вы – Юля, да? – ("это почему?..").

– Я...

– Нет, что ты! Юлечька блондинка... Или вы уже перекрасились? – ("ага, баняк борща на голову вылила...").

– Там ещё вторая была – рыженькая... как её?.. – ("ну ваще!..").

– Да-да! Михал Михалыч рассказывал... Тамара, ты не помнишь? – ("на минуточку, я тут стою!").

– Вибачте, але це – М╕ла... – («Матвийчыку! Ты ж муй Мись порцелянОвый...» [прим. – «Ты же мой мишка фарфоровый»]).

– Матви-и-ию! Вы уже знако-омы?! – ("типа преступле-е-ение?!").

– Та проводжав якось...

– ...Вы же ТАКОЙ ответственный молодой человек! А эти теперешние студентки... – ("не по-о-оняла?!").

– И что на это скажет Эммочка?! – ("а что скажет Эммочка?").

– Вот Эммочка совсем не такая... – ("ЭТО НЕ КАКАЯ?!").

– Да, с Эммочкой вам о-очень повезло! Интеллигентная, скромная... Из приличной семьи... – ("а я, типа, под забором валялась?").

– Она ведь на юридическом учится, да? – ("а, ну тогда...").

– Конечно! Молодец Борис Маркович – и сын уже в Америке... – ("о-о-о, паки понеже иже херувимы... и огородами, огородами...").

– Вот вы, девушка! – ("блин, не успела!"). – Вы собираетесь работать геологом?!

– Ну-у-у... Как бы – да.

– КОПАТЬ КАНАВЫ?!

– П-почему?.. Не обязательно...

– ...Или ездить на буровые?! Куда только ваши родители смотрят!

– У меня папа, вообще-то, рабочий...

– Ну, это понятно! – ("типа, что?..") – Сейчас только такие и поступают на геологический – лишь бы дипломы получить... – И красивая дама, от внешности которой так и несло словом "салон", аристократично поджала губки.

– Мне нравится... – помрачнев, буркнула Люда.

– ...Нет, это уже не та профессия, – разорялась дама, даже не слушая. – Вот раньше геолог – престиж! романтика! Помните Карпанова? Интеллигент до мозга костей!

– Ну, я у Дидашенко работаю... – ещё более мрачно вставила Люда, и ей ОЧЕНЬ захотелось сделать интеллигентам что-нибудь приятное – "до мозга костей"...

– Ах, этот ваш Дидашенко!.. – отмахнулась дама. – Вечно он со своими "полевыми" замашками... Вот Сергей Вениаминович – это да, аристократ духа! – И она, в предвкушении "вечера" воспоминаний, взялась за выключатель трансформатора... но вдруг, слегка подпрыгнув, отдёрнула руку: – Ай! – дама подозрительно покосилась на рычажок (Люда злорадно хмыкнула). – Вот мы с Сергеем Вениаминовичем, когда были на конференции в Ленинграде... – Забывшись, дама снова попыталась выключить осветитель. – Ай-ой! Что ж такое-то?!

– Что с вами, Лидия Павловна?! – угодливо поинтересовалась кудрявая мадам слева.

– Да что-то током бьётся... Так вот, – уплыла в "былые грёзы" Лидия Павловна, – Выступал там американский геолог. На английском естественно. А переводила выпускница филфака. Американец эмоционально так докладывает, а девочка что-то нудит, нудит... В результате, выступление вызвало только жиденькое похлопывание. Сергей Вениаминович дождался тишины, потом поднялся и вежливо так говорит: "Мы все с интересом прослушали нашего коллегу и уважаемую переводчицу, но я бы хотел кое-что дополнить...", и просто пересказал весь доклад живым языком. Вот тогда были аплодисменты! А?! – имея ввиду "каков!", воззрилась она на слушателей.

Люда обиделась. За всю полевую геологию.

– Владимир Иваныч тоже на конференциях был!

– Ой, не смешите меня, деточка! Я чуть со стыда не умерла, когда он с венгерскими коллегами разговаривал по-венгерски...

– Дидашенко разговаривает по-венгерски?! – удивилась Люда.

– А как же! Он им ответил: "Нэм тудом, и то – с трудом"! Представляете?! На конгрессе!.. Мне было так неудобно...

Женщина у окна "хрюкнула" и сделала вид, что разговаривает со стеклом:

– А Сергею Вениаминовичу всегда было удобно полевиков выслушать...

– Ой, эти полевики!.. Они всё знают! Они вечно спорят! – поднялась такая буря возмущения, что, казалось, женщину сейчас в то окно и вынесет.

– ...пусть сначала сами докажут!..

– ...я же вижу – "Увигеринаммина янкои"!..

– ..."это элементарная неграмотность" им видите ли!..

– ..."Увигеринаммина янкои" их не устраивает!..

– ...на карте каждый дурак нарисует!..

– ...Увигеринаммина!..

– ...и Дарвин их такой же дурак!..

Люду, которая так и стояла у этих "интеллигенток" при дверях неприглашённая, уже начинало тихо телипать.

– А вы видели, – кипятилась кудрявая мадам, – какие они ОТТУДА приезжают – в сапогах, в ватниках, все грязные!..

"Зато работают, а не зады протирают!" – взъярилась Люда и отчётливо представила этот самый зад... Хрясь!

– Ай! – и над столом, вместе с хрустом ломаемой мебели, мелькнули модельные туфли.

– Томочка, ты не ушиблась?! – кинулась было Лидия Павловна, но Людын потемневший от злости взгляд, непроизвольно метнулся к ней, и... на пути у той непостижимым образом оказался угол стола.

– Ой-ойо-ой!.. – схватилась она за ушибленное бедро и, уже не помышляя никого спасать, плюхнулась обратно в кресло.

– Боже мой! – подорвалась с другой стороны сильно крашеная молодуха, но Люда подняла глаза, и та вдруг зацепилась за, казалось бы, оставленный сзади стул. – Мя-ам...очки! – мявкнула она, входя в пике, и шлёпнулась на четвереньки. Хлобысь! – наподдал ей слёту стул.

– О-о-ой!.. Что-о это?.. Ай, боли-ит!.. Матвию, что вы смотрите?!!

Матвий вздрогнул, ошалело обвёл взглядом разрушения и бросился героически разгребать завалы. Если бы не он, Люда так бы и стояла, наверное, "квадратными" глазами таращась на пронёсшееся стихийное бедствие. Но, перехватив взгляд с однозначным выражением "тикай", она очнулась и начала тихо пятиться к двери.

Выпав наружу, Люда – "не приходя в сознание" – сомнамбулой прошагала по коридору, слегка спотыкаясь поднялась по лестнице на свой этаж, молча вошла в свою комнату, села на место... и только тогда на неё напал дикий ржачь...

– ...А как они из-за своего Сергея Вениаминовича друг другу волосы выдирали? О-о-о!.. – завершила Екатерина Львовна краткий экскурс в историю с общим смыслом «бабы дуры». – Страсти кипели – куда там «Санта-Барбарам»! Я сама к нему по молодости на консультацию попала. Нарассказывали мне тогда!.. Ничего, как-то и консультацию получила, и честь сохранила... Но взгляд был, я вам скажу, откровенный!

Молодёжь слушала, открыв рот, старики подхихикивали, Люда уже ничему не удивлялась.

– Ой, – вдруг встрепенулась она, – а что за такая – "увиге...мина янкои"? Они ею вас чуть не прокляли!

– О-о!.. Ну-у!.. Да-а!.. – пришло в восторг всё старшее поколение. – Портянкои!

– Это легенда! – просмеявшись ответил Владимир Иваныч. – Наша Лидия Павловна, в девичестве – Портянкина, занимаясь определением возраста пород по микрофауне, нашла себе в верхнем мелу хорошо определяемую "форму" – эту самую "Увигеринаммину". И начала "видеть" её – и где надо, и где не надо. А если нашла, то – всё-о-о! Железно – верхний мел! И наплевать, что её "верхний мел" мезозойской эры подстилается отложениями с фауной эоцена кайнозойской эры... "А – надвиг! – говорит. – Я же определила!" И ничем не докажешь, что надвигов, толщиной в полтора метра, не бывает. Ох, как мы с ней намучились! Даже фауну эту переименовали в "Увигеринаммину портянкои"... Бывало, делает она доклад: "...Возраст данной толщи подтверждается нахождением Увигеринаммина...", и весь научный совет: "...портянкои! Ха-ха-ха!.." Как она обижалась!..

– Па-анят-но!

– Эх, молодёжь! Тогда такие учёные советы были! Скажи, Роман Николаевич?

– Та ви шо! За молотки хапалися!..

– Да?!!

– ...За указки, за указки... Та у пол╕ бувало й за молотки!

– А помнишь, как праздники проходили, а?!

– О! Перше Травня [прим. – «Первое Мая»]! У парку аж гуло...

– В парке?!

– Ато! Зря что ли его всем коллективом сажали...

– А були ж тут сам╕ глинян╕ кар'╓ри...

– Да, девчата, можно сказать – памятник соцреализма. Буквально ходите по фундаменту, заложенному вот этими руками.

– А поки саджали, то ЯКЕ знайшли?..

– ...Это, представляете девочки, копали-копали, и наткнулись на какие-то угли, черепки... Хлопцы хотели разрыть, но Роман Николаевич не дал. Пособирал всё, ограждение поставил...

– Хм... Поки ХТОСЬ до археолог╕в б╕гав...

– ...и определили, между прочим, строения одиннадцатого века... Настоящий древний город!

"ДРЕВНИЙ ГОРОД!!!" – взвыла Людына душа и начала нещадно побуждать руки-ноги к бесцельным, но активным действиям.

– Шановний Володимир ╤ванич ц╕лу г╕потезу мав... про Старе М╕сто. [прим. – «город»]

– Ну да... Наш город в немецких хрониках значится, как "Глиняная гора". А в теперешнем центре глины и в помине нет. Вот я предположил, что раньше, до княжеского града, поселение находилось здесь, на глиняном мысе реки...

– Как – реки?! Где – реки?! – одновременно вырвалось у Люды и Олежки, а Юлька только отчаянно хлопнула ресницами. – Здесь была река?!!

– О-о-о! Ото, пан Ромцю, вчилис╕-вчилис╕, ╕ довчилис╕...

– Ну-у-у!.. Роман Николаевич, вы не правы. Я тоже тогда не знал. Вы мне ещё целый план старого русла Норавы начертили.

– Э-э-эх!.. Хто ж те╕м тепер ц╕кавитьс╕... [прим. – «интересуется»]

– А!.. А!.. – встряла Люда, подпрыгивая от нетерпения, чтобы прервать брюзжание старика. – А план этот у вас есть?

– Та десь тут був... – нарочито засомневался пан Ромцю.

– А можно?!..

– Так то ж треба шука-а-ати...

– Та знайд╕-╕-╕ть вже, будьте ласкав╕! – в тон ему проныла Екатерина Львовна и нахально скривила кислую рожицу. Как Людыны мысли читала!

Пан Ромцю глянул на неё осуждающе, ещё раз "эхекнул" и полез таки в стол... надолго. "По крайней мере, ТЕ раскопки прошли наверняка быстрее" – постановила Люда, но прервать процесс не решилась.

Внимательнейшим образом проинспектировав содержимое трёх ящиков, перечитав его и, даже, немного отредактировав, Роман Николаевич извлёк перевязанный лентой рулон плотной бумаги. Последовала процедура развязывания и строжа-а-айшего изучения этого бесценного документа, за время которого Люда в нетерпении уже выбралась из своего угла и успела минут пять потолктись у стола старого геолога. Наконец, манускрипт был признан аутентичным и вручён в дрожащие от волнения руки подрастающего поколения. Люда развернула и обомлела – перед нею была мечта топографа, каллиграфа и первопечатника одной, так сказать, бумажкой! Осталось только найти клад...

– Стой!!! – гаркнула Люда и уже спокойно закончила: – ...где стоишь....

– А!!! – Юлька подпрыгнула и попятилась.

– ...а то тут тебе и крышка, – задумчиво закончила Люда и... перевернула карту.

– Ты дура, да?! – обиделась подруга. – Чё пугаешь?!

– Я... не... пугаю, – так же задумчиво проговорила Люда и... снова перевернула карту, – я о-ри-ен-ти-руюсь на ме-е-естности...

– Рыжая! Ну чё ты её крутишь? Сколько можно?! – благородное Олежкино возмущение несколько смазывал тот факт, что заблудились они под его руководством. Казалось бы – вот склон, вот овраг... Но теперь определить, в каком именно из оврагов этого лесного лабиринта они находятся, не представлялось возможным.

– Ты-акс! – бодро начала Люда. – Сейчас мы их проверим... сейчас мы их сравним... – напела она и решительно глянула на небо. – И-где у нас будет север?

Компаса, конечно, никто взять не догадался, а затянутое тучами вечернее небо хмуро промолчало. И других указателей не предвиделось.

– Там! – решительно махнула Юлька.

– Почему?

– Я так думаю!

– А-а-а!..

– Вот, что значит – настоящий геолог, – Олежка значительно поднял палец, – У настоящего геолога компас, как известно, находится в задни... ГЫК!.. Больно же!!!

– Дурак!

– Смотри-и, Олежка, – Люда деловитым прищуром оценила его фигуру, – щас наклоним и ка-а-ак... сориенитуем...

– Э, э! – забеспокоился тот, видя настрой девочек, и на всякий случай приотстал.

Люда хмыкнула и продолжила топографические изыскания сторон света. Она поставила карту по Юлькиным указаниям и пробормотала:

– П-павлины, говоришь?.. – а потом уверенно развернула "север" в противоположную сторону. – ...ХЕ!!! Нам туда! – И пошла по едва заметной тропинке через промоину в склоне.

Удивительно, но спорить никто не стал, и Юлька с Олежкой потянулись следом. Они даже не брюзжали, когда пришлось перелезать через упавшее брёвнышко, объёмом в несколько десятков кубометров дров. Зато через четверть часа деревья расступились, и они вышли на широкое ложе бывшего речного русла, а ныне – главной долины лесопарка.

– Люськин! Ты гений! – радости Юльки не было границ, потому что она уже начала откровенно подволакивать ноги и, по виду, готовилась произнести решительное "брось, не донесёшь!". – Как ты догадалась?

– Элементарно, Ватсон! Ты говоришь – налево, значит нам – направо.

Юлька обиженно умолкла. Олежка, скептически скривившись, прикинул Людыну правоту где-то в горних высях... и согласился. Юлька разобиделась окончательно.

– Тыак-с... – сделав "морду веником", Люда уставилась в карту. – Щас будем искать тот мыс...

– А где мы? – Олежка пристроился сбоку, с умным видом полного профана вглядываясь в чертеж.

– А чёрт его знает, – призналась Люда и подняла голову. – Слышь, Юльк, нам куда, как думаешь?

Та повернулась, задумалась, начала было осматриваться, но вдруг заметила напряжённые взгляды своих спутников:

– Да ну вас! Дураки...

Олежка с Людой дружно "хрюкнули" и Люда повела компанию влево. Направление, в конце-концов, ничем не хуже других, а там, глядишь, и что-нибудь приметное обнаружится.

Постепенно Юлька, которой всё равно нечего было делать, заняла главенствующее положение в их маленькой экспедиции.

– И чего я попёрлась... – ворчала она себе под нос. – Пристали мне – "погуляем, погуляем"... Ну – гуляем, и чё?

– Я вас за шкирку тянула?.. – буркнула Люда, выглядывая особые приметы местности. – Я становилась вам поперёк дороги?.. Кричала: "Не пущу! Только через мой труп!", да?..