Текст книги "Клан Тора.Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Янковский

Соавторы: Евгений Юллем
сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 60 страниц)

Ну а кроме того… Когда подвернулась возможность и Акайо подбил его взять реальную власть в свои руки, все это было заранее просчитано, у Ямахито был подробный план на этот случай. Он просто реализовал разработки, которые предоставил ему Хокураи, немного адаптировав их под текущую обстановку. Хотя, надо сказать, тайный советник угадал почти все, что, надо сказать, было почти невозможно – любой брейнфрейм бы споткнулся на многофакторном анализе сложившейся ситуации. И все удалось.

Ну а враги… Немало хлопот доставил так называемый «Клан Тора» или Тора‑кай, которым одно время пугали всех непослушных обывателей Токио. Неуловимый клан якудза, который вредил самому Императору и заставлял его советника шипеть от злости – они добрались до интересов Императора, попутно уничтожив соплеменников Хокураи, как тот мимоходом упомянул. В последнее время, проведя большое число террористических актов, клан – или даже не клан, а просто мистический жупел для власти – затих, за последние три месяца ни одной силовой акции. Клан был котом Шредингера, который был и жив, и мертв одновременно. То ли он есть, то ли его нет, то ли он собирается в нужный момент для проведения операции и потом распадается, то ли это действовали разные не связанные между собой одиночки – понять было нельзя. Но вот Хокураи был почему‑то уверен, что клан жив и продолжает действовать, только перешел с тупой тактики боевиков на более изощренный и высокий уровень. Ямахито не стал его переубеждать Пусть этим делом занимается кэйсацу и контрразведка, это не их дело. Тем более, что можно просто приказать найти и уничтожить тех, кто так себя называл, официальной группировки якудза с таким названием не было.

Ямахито вошел в аллею, утопающую в белом покрывале цветущей сакуры, запретное для посещения другими место. Вот и маленький домик, и Хокураи, стоящий на пороге с кама в руках.

– Здравствуйте, сэнсэй! – поклонился ему Ямахито.

– Они вернулись! – со страхом сказал Хокураи, крепко сжимая рукоять кама.

– Кто – они? – не понял Ямахито.

– Тора‑кай!

Глава 6

Ронин находился на грани бурной развязки, сжимая бедра охающей проститутки, когда голос Реми в дужках очков его отвлек.

– Сладенький, я, конечно, не ревнивая, но оторвись на минуточку. – Попросила она. – Я думаю, откладывать на завтрашний вечер главное представление не надо. В доме господина Накамы уже собирается весь гадючник, включая главу правления «Котсу‑Себун», господина Андо. Последний еще не прибыл, но я веду по шоссе его бронированный робокар. Для маленькой фирмы, кстати, они слишком хорошо упакованы. Как бы не вышло, что не мы одни любители напустить тумана.

– Сей‑час, до‑ро‑гая! – не переставая двигаться, ответил Ронин.

– Жена звонит? – с удивлением спросила проститутка, свободная от непосредственной работы.

– Романтическая подруга. – Ронин шумно выдохнул и откинулся на спинку сиденья. – Лучшая в своем роде. Так, девочки, все молодцы всем спасибо, все свободны. Папе надо поработать.

– Но ты же обещал нас покатать на своей шикарной машине по ночному Токио, – напомнила проститутка.

– Пока хватит того, что я не слабо прокатил вас на своем красном байке, – с усмешкой ответил Ронин.

– Фи! – проститутка поджала губы. – Мужчины все одинаковые. – Хоть бы до трассы довез, где такси можно вызвать.

– Вам фигуру надо поддерживать в форме, для этого нужны физические нагрузки. Так что ножками, ножками, тут не далеко.

– А то у нас мало физических нагрузок, – пробурчала другая, натягивая розовые лосины. – Пока, сладкий. Байк у тебя основательный, а вот все, что выше – полный отстой.

Проститутки выбрались из машины и вскоре скрылись за придорожными кустами.

– Спасибо за «лучшую в своем роде», – сказала Реми.

– У меня такое ощущение, что ты с каждым днем все больше очеловечиваешься, – признался Ронин. – Если бы не твоя полимерная киска…

– Она не полимерная, а из высококачественного гипертактильного углеродного геля. От настоящей не отличить, уж поверь моей человеческой составляющей.

– Придержи коней, солнце! – Ронин рассмеялся.

Эта игра начинала доставлять ему настоящее удовольствие. Он вдруг подумал, что Реми тоже Есида, как и Мизуки. С Мизуки ему не светит ни при каких обстоятельствах, а вот пофлиртовать с «тоже Есида» оказалось весьма забавно.

– Я принимаю сигнал с камер муниципального дрона, – сообщила Реми и перешла на зловещий тон, которым посредственные актеры иногда читают аудиокниги. – Еще не все собрались в доме господина Накамы, а вокруг на позициях уже разместились пять снайперов и четыре машины, наверняка с группой поддержки.

– Ты права. Крутовато для скромной транспортной компании, – согласился Ронин. – Вызови мне Такэду.

В дужках очков раздался сигнал вызова, затем голос Такэды:

– Как ты?

– Нормально. Но у меня есть работа для вашей ауры. После наезда на господина Накаму я ожидал, что события начнут развиваться днем, и только к следующему вечеру дадут плоды. Но все намного быстрее завертелось, и круче ожидаемого. Главный вопрос, почему все руководство, включая главу компании, собирается в доме задрищенского портового менеджера Нагамы, а не в центральном офисе?

– Мы с Реми выяснили, что никакого центрального офиса у них нет, – ответил Такэда. – То, куда ты ходил, в порту, и есть офис. Глава корпорации там вообще не появляется, всем заправляет Накама.

– Интересно, но ведь глава корпорации, господин Андо, не может не иметь контактов по работе. Он наверняка с кем‑то встречается, – прикинул Ронин.

– Боюсь, ты не удивишься, если я скажу, что по работе встречается он исключительно с адвокатами и менеджерами по закупкам «Канэка дэйнэмикс», и на поставки туда приходится девяносто процентов оборота «Котсу‑Себун».

– Это многое объясняет! – с довольным видом заявил Ронин. – Как минимум несоответствие статуса фирмы крутизне ее сотрудников.

– Да, – согласился Такэда. – По сути мы имеем дело с фирмой, выполняющей роль чернильного облака у каракатицы. «Котсу‑Себун», это часть полулегального сегмента «Канэка дэйнэмикс», управляется оттуда, а господин Андо – хорошо упакованный свадебный генерал. Но не совсем. Он как оябун клана, входящего в союз кланов.

– Типа, как мы с Мацубарой.

– Да. И как мы отвечаем за вверенный нам сегмент, так же Андо отвечает за вверенный ему сегмент. Теперь понимаешь, почему они собрались не в офисе?

Ронин с задумчивым видом снял презерватив, выкинул его в окошко и натянул штаны.

– Расклад ясен, – сказал он. – Офис находится в порту, там можно проводить лишь относительно законные операции.

– Да уж прямо! – Такэда рассмеялся.

– Ну, я имею ввиду без убийств и насилия.

– Да. – Подтвердил Такэда. – Другими словами, они собрались в таком месте, где, если на них будет совершено нападение, не придется ограничивать себя в средствах.

– Прекрасно. – Ронин вышел из машины и потянулся с довольным видом. – Это полностью отвечает моим планам. Как говорили наши героические предки – поднявший меч готов умереть.

Он достал из багажника и накинул на плечи стильный плащ, который Рик не слабо прокачал магией, и превратил в достаточно мощный защитный артефакт. В такой одежде можно было ощущать себя намного увереннее, особенно при весомом численном превосходстве противника. Слева под полой на специальной подвеске был закреплен вакидзаси с усиленным магией клинком, а справа пистолет с пулями, которые, за счет магической обработки, могли разнести противника в клочья при любом попадании. Да и баллистический коэффициент у них был теперь, будь здоров, можно вести прицельный огонь по ростовой мишени с расстояния в сто пятьдесят метров.

– Реми, солнышко, – произнес он, направляясь прочь от машины. – Давай мне данные по позициям снайперов.

Ронин несложным плетением активировал плащ, и вокруг него возник мощный магический кокон, не требующий энергии ауры. Кокон не только способен был отразить удар пули или клинка, но также создавал невидимость и бесшумность. Ронин словно превратился в бесплотного духа, скользящего в траве к намеченным целям.

Снайперы рассредоточились грамотно, не лохи, с соблюдением всех правил не только маскировки, но и тактического взаимодействия. Поэтому первый план, просто по очереди всех вырубить и развесить за ноги на ветвях деревьев, пришлось отбросить. Стоит чему‑то случиться с одним, остальные неизбежно поднимут тревогу, и тогда все шишки «Котсу‑Себун» попросту разбегутся, теряя штаны от страха. Но на это сборище планы были совершенно иными.

Ронин вызвал Такэду и сказал:

– Я могу тут всех по‑тихому укосорезить, но толку от этого выйдет ноль, потому что это будет очень уж подозрительно. Вызывайте ребят. Замаскируем операцию под нападение тупых бандюганов. Мы же клан строим, а не просто избавляемся от конкурентов, как раньше.

– Я понял, – ответил Такэда.

– Пришлите человек пятнадцать, для хоть какой‑то достоверности, но не тех, кто официально работает на охране производства. Лучше из этих, которые Рику не нравятся. Все равно их поубивают всех.

– Это я с удовольствием. Давно пора избавиться от подонков.

– Когда уже в вас полицейский перестанет просыпаться?

– Когда умру, – ответил Такэда.

– Ладно, пусть тогда просыпается, я потерплю.

Подкрепление, точнее группу отвлечения внимания, пришлось подождать минут сорок. За это время в имение господина Накамы съехались все, в чьей компетенции было обсуждение недавнего наезда. По пути бандиты, нанятые Ронином, получили от него все необходимые распоряжения и были полны решимости надрать задницу хоть ёкаю, лишь бы повысить свой статус в иерархии банды.

Бойцы из охраны «Котсу‑Себун» оживились, когда услышали гул приближающихся робокаров и байков. Снайперы запросили разрешение при необходимости вести огонь на поражение, получили подтверждение, но раньше, чем что‑то произошло, Ронин бесшумно оказался за спиной одного из них и молниеносным ударом вогнал ему клинок вакидзаси под основание черепа. При этом со стороны ничего подозрительного никто заметить не мог – Ронин находился под магическим пологом прокачанного плаща, а жертва не издала ни звука. Не трогая поверженного противника, Ронин аккуратно прилег рядом с ним в траву, взял его винтовку и, пользуясь Реми, как корректировщиком, взял на прицел соседнего снайпера. Оставалось ждать.

Первым, согласно плану Ронина, на простреливаемую территорию возле дома выскочили самые легкие мишени – два совершенно тупоголовых бандюгана на байках. Естественно снайперы тут же открыли огонь, и Ронин, не боясь себя выдать несанкционированным выстрелом, присоединился к этой веселой пальбе. Снайперы начали долбить не по байкерам, а в землю перед ними, чтобы не создавать своим боссам лишних проблем, просто отогнать придурков с подконтрольного участка. Ронин же, пользуясь возможностью стрелять, не привлекая к себе внимания, за несколько секунд перебил всех снайперов, и этого ровным счетом никто не заметил, даже охранники в машинах.

Когда перед колесами байков земля начала взлетать фонтанами рикошетов, бандиты, естественно, мигом обосрались, развернули байки2 и попытались драпать, но Ронин вышел с ними на связь, сообщил, что снайперы подавлены, и велел развернуться обратно. Приободрившись, бандиты выполнили приказ, и тут же их срезали со стороны дома точными автоматными очередями, сразу выдав две огневых позиции у фасада.

Тут же тяжелые робокары бандитов влетели на лужайку перед домом и, сходу, не слабо прижали охрану ответным огнем. Ронин усмехнулся и двинулся прямо ко входу в дом, сквозь лавину огня. Иногда пули влетали в магический кокон, теряли кинетическую энергию и падали к ногам Ронина.

Дверь в дом была заперта, а выбить ее в состоянии невидимости означало привлечь к себе ненужное внимание и провалить план. Поэтому пришлось чуть подождать, когда несколько опешившая от натиска охрана сама откроет дверь и поспешит на подмогу своим. Ронин проскользнул в особняк, выполненный в европейском викторианском стиле и прислушался. Возмущенные крики раздавались со второго этажа, значит, веселая тусовка с разбором полетов проходит именно там.

Ронин нырнул под лестницу, чтобы выйти из поля зрения камер, снял невидимость, и, как ни в чем ни бывало, вышел оттуда, насвистывая. Пусть потом гадают, как чужак с улицы попал под лестницу. Чем больше путаницы удастся создать в головах, тем лучше.

Впрочем, наверху оказалось, что собравшиеся в комнате представители руководства тоже могли за себя постоять. Увидев Ронина, все кроме хозяина дома выскочили из‑за стола и бросились на врага гурьбой. Первого подскочившего Ронин отправил в нокаут своим коронным «ёко‑гири» в печень, да с такой силой, что бессознательное тело пролетело пару шагов, сметая соратников, и грохнулось на стол. Остальные замерли и переглянулись. Один достал из‑под пиджака танто. Лишь господин Накама продолжал сидеть, все больше бледнея. Он узнал Ронина, и второй раз вступать с ним в конфронтацию у него не возникало желания.

– Что это за клоун? – спросил обладатель танто.

– Тот, у кого ножик чуть длиннее, чем у тебя, – ответил Ронин. – Я же сказал, что приду за деньгами завтра. Куда вы так спешите? Я мог и подождать.

– Глядите, какой борзый! – Обладатель танто театрально рассмеялся, ища поддержки у других.

Нервы у собравшихся не выдержали, и они снова бросились на Ронина. Раздался выстрел из допотопного револьвера столетней давности, но Ронин молниеносно выхватил вакидзаси и оттяпал любителю антиквариата руку почти по локоть. Кровью из культи начало поливать во все стороны, как из детского водяного бластера, длинными ритмичными толчками. Раздался вопль, и тут уже Ронину ничего не оставалось, кроме как вихрем ворваться в ряды противника и начать крушить их со всей изрядной долей свирепости, присущей инициированной ауре Карателя.

В процессе короткой, но эмоциональной битвы в Ронина еще пару раз попытались выстрелить, ударить его стулом и, наконец, зарезать танто, но проявлять излишнюю жестокость не входило в его планы. Для успеха требовалось оставить достаточно выживших, чтобы затем те в красках поведали о произошедшем. С другой стороны, им надо дать яркую почву для рассказов, да и воспитательное зерно тоже разумно вложить. С учетом этих факторов Ронин держал себя под контролем, чтобы всех не поубивать за секунды, и составить у собравшихся реалистичное представление о происходящем, мол, ворвался предводитель бандитов и насовал всем цветастых люлей. Без всякой мистики, ёкай бы ее забрал.

Результатом такого взвешенного подхода стала нелегкая, не быстрая, но убедительная победа Ронина над превосходящими силами руководства транспортной компании. Через минуту на ногах стоял уже только он, остальные либо остались сидеть за столом в силу преклонного возраста, либо лежали в нокауте, или пытались остановить кровь из отрубленных рук, или ползали, изрядно контуженные. По‑настоящему сильно досталось лишь обладателю танто. Он так резво махал своим ножиком, и так вертелся, что Ронин чутка промахнулся, пытаясь отрубить ему кисть с оружием, и нечаянно полоснул концом клинка по животу. Кишки тут же покинули предназначенное им природой вместилище и зловонной кучей расползлись по ковру.

– Упс… – чуть растеряно произнес Ронин, отшагнув, чтобы дерьмом не заляпало обувь и брюки. – Простите, я не хотел.

Обладатель танто закатил глаза и рухнул на спину.

– В принципе, рана не смертельная, – громко произнес Ронин троим уцелевшим представителям руководства, в числе которых оказался и господин Андо с кейсом на коленях. – Но с медицинской помощью в таких случаях лучше не затягивать, поэтому буду краток.

Он придвинул себе стул и вальяжно уселся за стол, напротив главы компании.

– Похоже, господин Накава то ли неверно меня понял, то ли не научился под сраку своих лет внятно выражать мысли, то ли вы все настолько отупели от холестериновых бляшек в сосудах головного мозга, что сами не поняли. Я не буду выяснять, какой из этих вариантов является истиной. Как человек практичный, я просто попытаюсь в еще более простых словах и выражениях на правильном литературном японском донести до вас суть моих притязаний.

Трое представителей руководства от такой тирады несколько опешили. Довольный произведенным эффектом, Ронин продолжил:

– Итак, начну с главного посыла. Вы – идиоты. У меня не было цели выносить вашу охрану, портить ковер кровью и прореживать руководство вашей компании. Вы меня неправильно поняли. Я просто пришел вас поставить на бабки, но не на разовую сумму, а на вполне конкретные двадцать пять процентов от ежемесячного оборота. Именно это я сообщил господину Накаве, в доступных для него, как мне показалось, выражениях. Но он то ли не понял, то ли обосрался и поспешил привлечь помощь, то ли возомнил себя невероятно крутым. Я не знаю. И мне, честно говоря, до фонаря. Но завтра чтобы сумма за месяц лежала на этом столе. Или в виде наличных, я не побрезгую, или в виде планшета с доступами к банковским счетам. Так вам, надеюсь, понятно?

Последнюю фразу Ронин намеренно произнес тем же тоном, каким психиатры говорят с умственно отсталыми пациентами. Ему никто не ответил.

– Ладно. Вижу, вам надо даже столь простую идею осмыслить. – Ронин поднялся из‑за стола и направился к выходу. – Мелкими купюрами можете не разменивать, мне и крупные подойдут.

Но не успел он покинуть помещение, как путь ему преградили вооруженные охранники. Пришлось воспользоваться антикварным револьвером, чтобы их вынести, завладеть их оружием, и двигаться дальше. Стрелять пулями с магической прокачкой Ронин попусту не хотел – всюду камеры, а попадание такой пули выглядит столь примечательно, что может поколебать представление зрителя об обычности наезда. Поэтому пришлось подхватить два трофейных автомата и с их помощью пробить себе путь к выходу.

Из бандитов, как и ожидал Ронин, не выжил никто, все валялись на лужайке у дома.

«Рик порадуется, – подумал он. – И от балласта избавились, и правильных улик для полиции завались».

Он перешел на бег, добрался до своего робокара, прыгнул за руль и с удовольствием выехал на шоссе.

Глава 7

– А где этот баран, Ронин? – спросила Хитоми.

– Развлекается, даньку собирает. Щупает господ из дзайбацу за самое чувствительное место – кошелек, – сказал я, вставая из‑за стола. – Так что на сеанс обмена нам придется идти вдвоем.

– Идите, я прослежу, – Мизуки коснулась рукой виска, обозначая связь по импланту.

В самом деле, что‑то слишком мы стали полагаться на местные средства связи, а эфир здесь был не просто грязный – перенасыщенный передачами. Токио, все же. В самой префектуре – двадцать миллионов, а в Большом Токио – аж за пятьдесят. И у всех есть средства мобильной связи, не считая радио‑ и голостанций. Минус урбанизации – достаточно коснуться индикатором полей любого предмета размером с портсигар, и огонек засветится от наводок. Только нашим имплантам это не помеха.

Хитоми собралась, преобразившись в обычную японку из пригорода – джинсы, кроссовки и легкий плащ, под которым однако не было оружия, она сама себе оружие, и столкнуться с моей Кошкой врагу не пожелаешь.

Очередная помойка для встречи была в очередной же заброшке в бедном районе – финансовый кризис заставлял многих покидать свои дома и идти бомжевать. Это в самом мегаполисе земли нет, там даже автостоянки на крышах домов устраивают, такая скученность. А здесь, на окраине, где и днем‑то ходить не рекомендуется, были даже заброшенные здания – ну пока сюда застройщики не добрались и не укрупнили город за счет соседних префектур.

– Напомни мне, чтобы мы выбирали более цивилизованные места для встреч, – сказала Хитоми, огибая использованные шприцы и презервативы. Впрочем, в этом свинарнике на улице было полно и другого мусора, народ клал на санпины с прибором.

– Больше народу – меньше кислороду, – сказал я, увернувшись на каблуках от наступления на очередной использованный гондон. – И больше свидетелей.

– Как вот эти? – она кивнула на троицу молодых людей непонятного пола с раскрашенными волосами и в бандитских прикидах, проводивших нас голодными взглядами. Правда, у таких, тех, кто выжил на улицах, присутствует врожденная чуйка – с кем стоит связываться, а с кем нет. Поползновений к нам они не сделали, очко сработало на возможные проблемы.

– Вроде того, – согласился я.

У входа в здание, с заботливо снятыми аборигенами рамами окон и дверями, сидела огромная крыса размером с кошку, пялясь на окружающий мир злобным взглядом. Видимо местный альфа‑крыс, охраняющий свою территорию.

– Пшел вон! – махнула рукой на него Хитоми, однако крыс не оценил широкого жеста, зашипел, и, ощерившись, кинулся в атаку.

– А говорят, крысы не летают, – прокомментировал я тушку, перелетевшую через соседний дом от мощного пинка Хитоми.

– Летают все. Все зависит от силы и скорости пенделя, – он брезгливо осмотрела носок кроссовки. – Ну что, пошли?

И она первой шагнула в дверной проем.

– Ну тут и сральник! – она зажала нос рукой. Да уж, запах вызывал не только резь в глазах, но и рвотные позывы.

– Может, от того бомжа? – я махнул рукой в коридор, где валялась груда скомканного тряпья, скрывающая очертания человеческой фигуры.

– Если только он не сдох и вонять не начал.

– Вроде не сдох, – я посмотрел на больную ауру человеческого существа, человеком назвать это было трудно.

– Но воняет, как будто трижды сдох и обосрался при этом, – сморщила нос Хитоми. – Пошли наверх!

Мы поднялись по заваленной грудами мусора полуразрушенной лестнице на второй этаж.

– Говорила тебе, выбирай место получше! Хотя бы как в прошлый раз, – брезгливо поморщилась Хитоми, поднявшись в полуразрушенную комнату, опять же заваленную мусором.

– Придется изменить правила. А то повторное место появления исключается, чтобы не спалиться.

– Спалиться – не спалиться, а по помойкам шариться тоже надоело, – раздраженно сказала она, рассматривая наваленную у подоконника кучу. – Придется обойтись без лампочки, местные все провода своровали.

– Обойдемся, – я ногой разгреб кучу на полу, вынул из кармана куртки кемпинговый фонарь в полиэтиленовом пакете. – Все, мы готовы. Сколько там минут до переноса осталось?

– Ровно полторы.

Воздух подернулся, искажаясь в слабом свете фонаря, и на засранном полу появилась княжна Воронцова, но не одна, а с пристегнутой к ней как парашютист к инструктору второй девушкой.

– Привет, ребята. Помогите мне отстегнуть пассажира! – она высунула голову из‑за плеча девчонки.

– Сейчас! – я шагнул вперед и взялся за пряжки ремней.

– Странный у вас способ переноса, – хмыкнула Хитоми.

– Сама, что ли, забыла, как тебя переносили? – сказала Анна.

– Вот‑вот, и я испытала странное чувство, когда ко мне сзади пристроилась девушка, да еще ремнями пристегнула. Прямо как в хорошем БДСМ! – оскалилась Хитоми.

– Как ты была пошлячкой, так и осталась! – сказала Анна.

– А то, я такая! – с гордостью заявила Хитоми. – Кто тут у нас?

Наконец я справился со всеми пряжками креплений, и освобожденная от пут девушка в таком же комбинезоне шагнула вперед. Ничего, милая такая черноволосая японочка, с челкой, падающей на лоб, стройная и легкая.

– Лейтенант Службы Безопасности Российской Империи Аямэ Судзуки! – бодро отрапортовала она мне.

– Российской Империи? – открыл я рот.

– Да, именно! Я родилась и выросла в России.

– Поэтому твой японский просто ужасен, – фыркнула Хитоми. – Ладно, шучу. Сойдет.

– Ну ладно, потом перезнакомитесь, – нетерпеливо сказала Анна. – Вот, для тебя пакет от деда.

Она передала мне запечатанный конверт без всяких опознавательных знаков.

– Спасибо! – я взял конверт и засунул его во внутренний карман куртки.

– Ну если все, я ушла! – сказала Анна.

Мы предусмотрительно отошли подальше, краткий миг, искажение пространства – и словно ее здесь и не было.

– Значит, лейтенант Судзуки?

– Так точно!

– Отвыкай, – поморщился я. – Ты теперь не в СБ и не в армии. Я – Рик, а это Хитоми, позывной «Кошка».

– Кошка я для своих, – буркнула Хитоми.

– Ага, а чужим глаза выцарапает. Хватит девчонку пугать, – сказал я.

– Я в курсе, я читала ваши личные дела, – сказала Аямэ.

– Ну надо же, совсем Старик оборзел! – возмутилась Хитоми.

– Ладно, угомонись. Нам надо обратно. Только вот интересно, лейтенант Судзуки, как вы пойдете в форменном десантном комбинезоне Российской Империи по ночному Токио?

– Ага, а потом торчки будут клясться и божиться, что видели русский десант в Токио, – встряла Хитоми.

– А вот так, – девчонка на мгновение окуталась цепью плетений, и вот уже на ней вместо комбинезона короткое платье, кончающееся чуть ниже бедра. – Морок нового поколения, не обнаруживается камерами.

– Ну тебя, такую сладкую, точно попытаются изнасиловать, – прищурив один глаз сказала Хитоми. – Придется прорываться с боем.

– А если так? – сверкнуло плетение, и теперь уже девчонка была одета в кожаную косуху и черные кожаные брюки.

– Чуть лучше, но брючки в облипку лишние, – прокомментировала Хитоми. – Выпуклости могут привлечь неполовозрелых байкеров.

– Ты закончила развлекаться? – спросил я Хитоми. – Тогда пора отсюда выбираться, а то точно нарвемся.

– Ладно, – вздохнула она, явно жалея, что не успела оторваться на новенькой. Чувствую еще дома решит показать, кто тут альфа‑самка, но это я быстро пресеку. Не хватало еще разборок в гареме под моим командованием!

До дома мы добрались на удивление быстро и без приключений, не перехватив никому глотку и без мордобоя.

– Ну что, рассказывай, – я прочитал краткую объективку, присланную Стариком на мою новую подчиненную, но меня больше интересовало, как она себя подаст перед нами четырьмя – сегодня я решил не привлекать дополнительный состав.

– Что именно? – подняла узкую бровь она. – Как я родилась, училась и образовывалась? Могу.

– Как оказалась в Российской Империи? – спросил я.

– Родители – политические эмигранты, получили политическое убежище в Российской Империи. В нашем мире немного другая ситуация…

– Ну я в курсе, я там бывал, – прокомментировал я ее. – То есть на ситуацию и прочие особенности можешь не отвлекаться.

– Хорошо, – сказала она. – Родилась в Санкт‑Петербурге, куда переехали родители. Выросла, как и все остальные дети, только с отличием того, что у меня сразу с детства было два языка, и изучала я две культуры. Закончила школу с углубленным изучением иностранных языков…

– Сколько знаешь?

– Если не считать русского и японского – английский, немецкий, французский и испанский, это те, которые свободно. По мелочи еще китайский и итальянский, но средне.

Мы с моими тетками переглянулись. Полиглот с таким развитием? Ну мне‑то ладно, хватало английского, на котором я обычно с русскими и общался, да и то, не сказать, чтобы я его знал блестяще. Но тут семь языков… Есть, конечно, уникумы, которые и по двадцать и по тридцать знают, но я их лично не видел.

– Замечательно. Но ты пошла не в языковой вуз, а в технический.

– Язык – не профессия, – пожала она плечами. – Это просто полезный навык, облегчающий жизнь. А провести всю свою сознательную жизнь, копаясь в инфинитивах и теориях перевода я не хотела. К тому же у меня с детства были склонности к магии, а в пубертатном периоде все это нахлынуло лавиной…

– Понимаю, – сказала Хитоми. – Бывает такое.

– Ну и на меня обратили внимание волхвы, стала с ними заниматься. Дошла сначала до витязя, ну а потом, после универа по боевым методикам, которые кстати вы проходили, стала характерником и жрецом‑воином.

– Факультет инновационных технологий? – я заглянул в справку.

– Да, тот же самый, на котором сейчас и Драбицыны‑Воронцовы учатся.

– А как попала в СБ?

– Ну а как вы думаете, куда может попасть этнически чистая японка, знающая много языков, имеющая подготовку жреца‑воина, и отучившаяся на факультете магов, как его у нас называют? Либо на работу в крупную корпорацию, либо в разведку, если предложат. Вот и предложили. Прошла подготовку, ждала своего первого задания, и параллельно занималась аналитической работой с разведданными. Тормозили меня долго, я уже подумывала об уходе в другой отдел, но потом внезапно князь предложил это задание, и я, естественно, согласилась.

– Только вот эта Япония отличается от вашей, – сказала Мизуки. – И очень сильно.

– В общих чертах я в курсе, мне давали материалы по вашему миру, – кивнула Аямэ. – Да, сильно. Даже акцент у вас непривычный, не такой, как у жителей Токио моего мира. Все это объяснимо, язык – это живая динамическая система…

– Ладно, не будем отвлекаться. Акцент получишь быстро, мы не филологи, мы простые солдаты. Что по поводу взаимодействия с компьютерными системами.

– Давайте проверим, – она кивнула не вступавшей в разговор Реми.

Аямэ достала из своей сумки какой‑то девайс, напоминавший очки с навороченной дужкой, но без стекол.

– Это что?

– Нейроинтерфейс, созданный по образу и подобию ваших имплантов, насколько их успели понять без извлекания из черепной коробки. И протоколы, созданные по переданным Реми спецификациям. Позволяет непосредственно работать с ней по усовершенствованному нейропротоколу. Примерно так же, как работает ваш куратор.

– Этого еще не хватало, – пробормотала Хитоми.

– Нет, я неправильно выразилась, – сказала Аямэ. – Он позволяет только общаться, но не брать под контроль ее мозг. Эта функция не предусмотрена.

– Да я бы и не пустила ее с таким уровнем доступа, – сказала Реми. – Извините, но при всех условиях – нет.

– Справедливо, – кивнула Аямэ. – Я открою вам полный доступ к моему интерфейсу, чтобы вы убедились, что он не несет угрозы вашему функционированию. Тестируйте, смотрите, проверяйте. Ничего лишнего в нем нет.

– Проверю, – подтвердила Реми. Я тоже напрягся – Реми наше все, и если что‑нибудь с ней случится… – Надевайте ваш прибор.

Аямэ кивнула, надела ободок и поправила его так, чтобы маркеры были на местах.

– Нейроинтерфейс. Вы с ним уже сталкивались, когда использовали разработки «Комисаки», – сказала Аямэ, посмотрев на Хитоми.

– Ага. Только от той виртуальной дрочильни у реципиентов мозги спеклись, – сказала та.

– От этой не спекутся, – ехидно улыбнулась Аямэ. – Наши инженеры разработали ее по образу и подобию связи ваших имплантов. У вас же от них мозги до сих пор не спеклись?

– Глядя на некоторых своих подчиненных, я в этом не уверен, – я пристально посмотрел на Хитоми.

– А что сразу я? – деланно возмутилась она. – У меня все в порядке.

– Ну лоботомию ты пока не сделала, значит не все, – подколола ее Мизуки.

Я ухмыльнулся. Народ потихоньку привыкает к новенькой, раз подкалывает друг друга на старой почве. Это хороший знак.

– Включаю, – Аямэ тронула сенсор, и рядом загорелся маленький красный огонек.

Со стороны это выглядело немного пугающе – она и Реми замерли как изваяния секунд на пять. Потом Реми кивнула и Аямэ испуганно моргнула.