Текст книги "Клан Тора.Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Янковский

Соавторы: Евгений Юллем
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 60 страниц)

Пробой сфер

Пролог

* * *

Все было не то и не так. Линии вероятности упорно не хотели сводить главную полосу развития к нулю. Он и так и так размещал их, комбинируя расстояния между ними, оценивая получившееся взаимодействие. Нет, не сводилось. Так и хотелось смахнуть получившуюся диаграмму вместе с миром, который продолжал катиться в пропасть, невзирая ни на что.

А если попробовать тонкие настройки и взять совсем уж невероятное развитие событий? Пусть на это уйдет много усилий и времени, но второго как раз для этого достаточно, хоть отбавляй. На этом уровне время уже не имеет значения. Добавляем ранее не использованную ветку…

Точно, все сходится. Если допустить уж совсем невероятное, подставить влияние других факторов, то может что‑нибудь да получится. Другое дело, что в конце этого нагромождения придется дать системе сильный импульс, загоняя ее в заранее сформированный капкан из переплетенных линий… И формировать эту ловушку загодя, линия за линией, а не пользоваться обычной статической моделью. Пусть система перейдет на другой уровень в результате резкого воздействия, переключение в другое состояние это нормально в теории катастроф. И выстраивать систему с конца, а не сначала, добиваясь результата. А значит надо взять начальное состояние, конечное состояние, и выстроить между ними траектории линий, рассчитывая локальные точки воздействия.

Он чертыхнулся – надо было это делать сразу, а не растрачивать попусту усилия, пытаясь свести несводимое. Другое дело, а справится ли с этим его команда? Это не уличную шпану резать, и даже не укрепленную базу стирать ядерным взрывом. Тут задача посерьезнее и гораздо объемнее. Вернувшись к линиям вероятности, он скрупулезно и тщательно начал моделировать воздействия на систему, заранее наметив точку бифуркации. Все, все приходится просчитывать, подумал Он, богам проще – щелкнул пальцами и готово. Но на то они и боги. Хотя грех жаловаться, его способности соответствовали некоторым мелким богам, только вот усилий приходилось прилагать больше, и полагаться не только на себя. Вот и все отличие.

Глава 1

– Я что‑то ослышался, или он это всерьез? – спросил я.

– Похоже, нет, – сказала Хитоми, собирая пистолет.

– Он это серьезно, – сказала Мизуки.

– И это возможно, – подтвердила Реми.

– Да вы блин издеваетесь. Все шло по заранее накатанной колее, теперь резко изменилось! – в сердцах сказал я, и бросил ручку на стол.

– Такая обстановка, – сказала Реми. – Пора играть по‑взрослому.

– Ну эти игры добром могут и не кончиться. Мы вторгаемся в сферу высшей политики и бизнеса.

– Мне лично все равно, – Кошка щелкнула предохранителем, и курок лязгнул вхолостую. – Главы дзайбацу, да и император – люди, а значит тоже смертны.

– Вот только меры безопасности у них серьезней в разы, как и силы несоизмеримы.

– Ну с этим можно поспорить, – Хитоми положила пистолет на стол, неприятно лязгнул металл о стекло столешницы. – Иногда историю решает один снайперский выстрел. А иногда мелкие и вроде бы незаметные изменения в системе в конце концов приводят к ее резкому и кардинальному переключению в другое состояние. Вот это наш случай.

– Ну пока первый ход делаю я, и посмотрим, что скажет «Хошиба». Он сказал подать патент на супераккумулятор. А это…

– Мехи, экзоскелеты, электромобили и винтовки Гаусса, – закончила за нее Реми. – Ну и еще по мелочи.

– Они подадут свой патент через полгода, сейчас они трясутся над своими исследованиями так, что даже не патентуют промежуточные технологии, лохи, – сказала Мизуки. – Все в тайне, все засекречено.

– И тут выходишь ты в белом, и представляешь новую технологию, лет на пятьдесят опережающую потуги дзайбацу, – включилась в разговор Хитоми. – Хорошо иметь послезнание.

– Ну все равно она так или иначе через полгода они появятся, и мы никак не сможем помешать их прогрессу, эволюция совершила очередной скачок, – пожала Мизуки плечами. – Даже если вдруг предположить, чисто гипотетически, что мы уничтожим такого промышленного монстра, не они так другие дойдут до первых рабочих прототипов через год‑два, а в продажу это пойдет через три‑пять лет. Выигрыш по времени минимален, прогресс не остановить. А раз так, его нужно что?

– Возглавить, – ответил я на больше риторический вопрос. – Стандартная схема – с чем нельзя бороться, нужно возглавить, и получить на этом хорошие бабки.

– Именно. А прорывная технология супераккумуляторов третьего поколения не опирается на существующие разработки, но относительно легко может быть произведена даже на этом древнем оборудовании. Все дело в тонкостях, ноу‑хау. По ней можно слепить прототип супераккумулятора, но если не знать деталей, то они из него много не выжмут. А я буду похихикивать, пока предки будут лепить из говна и палок поделки для детсада, а затем куплю какой‑нибудь очередной разоряющийся заводик по производству элементов питания и запущу в производство настоящие, сделанные по всем нормам и правилам изделия, которые станут стандартом де‑факто и брендом. И все это на деньги от продажи патентов, естественно.

– Откуда‑то тебе знать технологию? – прищурился я. – Ты вроде как тоже самоучка, даже в вузе не училась.

– Практика, сэмпай, все практика. Мне приходилось практически на коленке восстанавливать их чуть ли не с нуля для наших мехов в ППД, ну а потом у меня есть Реми, – она с шутливым поклоном показала на куклу. – А ей влил всю технологическую цепочку Он. Так что все в ажуре.

– И хрен на абажуре, – пробормотал я. – Твоими бы устами…

– Все будет хорошо. Только может потребоваться силовое противодействие, но с этим мы справимся, – подмигнула Мизуки. – Ничего страшного.

– Ладно, – сказал я. – Теперь перейдем к страшному. Нам приказано «шатать режЫм», а конкретно – императорскую семью. Шатать – какими угодно методами вплоть до физического устранения.

– А я вот не против, – вытянула свои великолепные ноги от коренных зубов Хитоми. – Если учесть, что его семейка сильно поспособствовала дальнейшему большому звиздецу – только за. И Ямахито, и его наследничков, особенно этого урода Амахито, которого я бы лично распнула на дверях Кокиё. Из‑за его нерешительности и соглашательства, а потом прямого предательства и сдачи сектантам Нанда страны, он легкой смерти точно не заслуживает.

– Ты что такая сегодня злая, Хитоми? – спросил я ее.

– Да вот, речь об этом царственном утырке зашла, вот я и вспомнила. В переносном смысле мы все погибли из‑за него, особенно когда он приказал сдаться остаткам Токийского гарнизона, и некоторые трусы и дураки это выполнили.

– Ладно, это только еще будет… А может, и не будет. Если уничтожим Ямахито.

– Ямахито тебе ничего не даст, он успел произвести на свет наследников, которые вырастут, и произведут как раз в том числе и Амахито.

– Я – не детоубийца! – сказал я. – И никогда им не стану. Так что наследников трогать не дам. Причинить вред детям, пусть даже они и породят чудовища, я не могу, у меня тоже свои моральные принципы есть. – Разрешаю тебе, когда он подрастет, достигнет совершеннолетия, и только тогда, вызвать его на поединок. А там уже делай с ним что хочешь.

– Заметано. Подожду восемнадцать лет, пока он не прекратит в памперсы ссаться и слюни пускать. Тогда и прирежу.

– Ну хорошо, что хоть по этому вопросу мы достигли единогласия, – успокоился я.

– Император – это только вывеска на дверях, священная особа давно уже не священная, – сказала Мизуки. – И делают его две власти – дзайбацу, точнее кэйрэцу, и якудза. Для представительских функций, как говорящего болванчика при всяких там церемониях и для подписания капитуляции. Власти у него уже никакой, так, свадебный генерал и не больше. Настоящая власть – у премьер‑министра и кабинета министров.

– Как ты смеешь так говорить про священную особу? – деланно возмутилась Хитоми.

– В гробу я всех особ видела, точнее, на… – и Мизуки выдала хороший такой армейский матерный загиб, что аж Хитоми заржала.

– Вот, испортила армия девочку, – сказала она, утирая слезы. – Как ты, сэмпай, мог пропустить такое падение морального еблика?

– Как мог, так и пропустил.

– Я думаю, надо действовать по стандартным, освященным временем и переворотами, методичкам спецслужб, чтобы вызвать недовольство со стороны толпы. И, естественно, неудовольствие тех, кто за ним стоит. Тайной власти, я имею в виду, – сказала Мизуки. – Что там у нас на него есть? Кроме убойного компромата, который мы тогда не пустили в работу?

– Ты имеешь в виду признание профессора Такахаси? – сказал я. – Ну сейчас романтический момент упущен, бурления говн в обществе нет, все тихо и спокойно. Нам нужно что‑то такое убойное, что поможет перессорить императора и дзайбацу.

– Есть что‑то подобное, – сказала молчавшая до сих пор Реми.

– Что именно? – спросил я.

– Проект «Некромансер», – сказала Реми. – Когда‑то работу над ним начинала корпорация «Синто», но вроде как военные от него отказались, и как ни странно, по этическим признакам.

– Армия и этика? – хмыкнул я. – Две несовместимые вещи.

– Ну скорее, тут не то, чтобы этика, тут боязнь огласки, вот тогда действительно могут быть огромные проблемы, если это просочится – а оно бы просочилось после первого применения – наружу.

– В чем суть проекта?

– Оживление мертвых.

– Что??? Тут вроде как еще некромантию не изобрели, это уже шестой уровень магии, и то действительно неприемлемо по этическим проблемам. Да и магов, работавших по этому направлению, приходится утилизировать, они становятся ненормальными.

– Не магия, а технология, – поправила меня Реми. – Знаешь же, что если отрезанную ножку лягушки тронуть проводком под напряжением, она дернется?

– Кто же не знает, – хмыкнул я. – Даже в нашей дремучей школе в лагере для беженцев проходили. Потом в округе лягушек извели на развлекуху.

– Живодеры. Ну ладно. Короче, в очень свежие трупы закачивается специальный раствор, формула которого не разглашается и является секретом компании, потом на спину вешается нечто вроде накладного хребта с управляющей системой, и с помощью этого хребта происходит управление реципиентом с помощью любого шлема для дистанционного управления мехом. Секрет именно в растворе, а миостимуляция тут вторична.

– Это же довольно дорогая технология, – сказала Мизуки. – Хребет, дистанционное управление, раствор… Нерентабельно.

– Это для тебя нерентабельно, – сказала Реми. – А для военных деньги не имеют значения. Если они позволяют себе штамповать мехов, то уж навесить хребет на покойника и послать его в атаку до полного исчерпания ресурса тушки, а потом пересадить на другого… Всяко дешевле меха, а подходящих трупов в одном только Токио можно столько найти…

– А как качает сердце? Или там не сердце работает?

– В подробности я не вдавалась. Просто не занижала соципы исследователям «Синто», они тоже были в числе моих создателей, – сказала Реми. – Хотя за такое положено полное обнуление и доклад в полицейский участок. Тут за одно надругательство над усопшими столько выйдет…

– Ладно. Чем нам это поможет? Обнародовать эту информацию? Сколько лет назад это было? Десять? Ну будет очередная страшилка для бездельников, даже «Антима» не впишется. Бурление говн будет слабое, на пару демонстраций, не больше.

– Не помешает оживить эту программу. И передать привет императору, – усмехнулась Реми. – А поскольку он сразу узнает, чьих это рук дело, то поссорим мы его с «Синто» крепко.

– Ну что же, это мысль. Есть несколько «но». – сказал я. – Во‑первых, секрет раствора, во‑вторых, сами хребты, в‑третьих…

– Покойников я беру на себя, – заверила Хитоми. – Мы с Ронином их натаскаем. Ну или сами сделаем. Как тебе например покушение руками людей из дворцовой охраны, ну в смысле бывших людей.

– А первый и второй вопросы решаемы, – сказала Реми. – Причем разом. Я знаю, где лежит и то, и другое.

– Где же?

– В хранилище специальных проектов клана Синто. Только не в основном, а во вспомогательном, куда свозят образцы, не пошедшие в серию.

– И сколько там всего?

– Точно не в курсе насчет раствора, но он там есть. И три хребта.

– Нам хватит, – сказала Мизуки.

– Давай все, что у тебя есть по этому объекту, – сказал я. – Начнем планировать операцию.

– А говорили – склад, склад… – прищурилась Хитоми, глядя на одноэтажное приземистое здание за забором из проволоки, увитое сверху петлями концертино. – Я бы здесь даже кирпичи не хранила.

– Внешность обманчива, – послышался голос Реми. – Я же проводила брифинг, чем ты слушала?

– Своими нежными розовыми ушками. Да помню я, помню, – отмахнулась Кошка. – Но вся интеллектроника и охранные системы на тебе, верно?

– Верно, – сказала Реми. – И в настоящий момент с помощью Мизуки этот склад действительно не подходит даже для кирпичей. Путь свободен, разумеется в моих понятиях.

– А свои понятия мы сейчас и применим, – сказала Кошка, и по‑пластунски поползла вперед, я – за ней.

– Ползи след в след, я тут вижу растяжку сигнальной мины. Она по ведомству Реми не проходит, – сказала Хитоми, не оборачиваясь.

– Идиотизм, – усмехнулся я. – Ставить растяжки вне периметра. Сколько интересно кошек и собак скончалось от поноса при испуге?

– Кошка обойдет, – сказал она. – Да и собака тоже. Все. Путь теперь точно свободен.

Я услышал щелчок кусачек, и подошвы ботинок Хитоми опять замаячили перед носом.

Так мы добрались до забора.

– Ну что, прыгаем?

– Ага.

Мы подпрыгнули, и включив Левитацию медленно перелетели через забор.

– Теперь главный вход, – я пригнулся и тихим шагом припустил вперед. Конечно, пригибаться было не обязательно, все равно под скрытом меня не видно, но привычка брала свое.

– Реми, где сейчас охрана?

– Два патруля на территории, остальные – внутри ангара.

– Хитоми, можешь снять тех, кто в ангаре?

– Нет, нужен сектор обстрела. И потом, это нам не надо, трупы за собой оставлять не стоит. Лучше ударим Оглушением. Пусть поближе подойдут, а то радиус действия маловат.

– Тогда – как и договаривались, – я достал изделие Мизуки на основе ультразвуковой гранаты, только переделанной под наши нужды. – Держись, Загруби звук сенсоров шлема.

Она кивнула, а я, используя Малую Силу, бросил пакет на крышу ангара, и активировал таймер.

– Три, два, один…

Адский звук разорвал тишину, царившую на территории. Не зря Мизуки вчера подманивала котов на колбасу, заставляя их сцепиться между собой за лакомый кусочек и потом отмикшировав самый жыр. Граната заставила резонировать жесть ангара, превратив ее в своеобразную мембрану, а излучатель радостно транслировал кошачьи вопли на радость охране. Эфир сразу же заполнился докладами о ЧП.

– Первый, второй, проверить, что это такое. Откуда на территории кошки?

– Ну так сам полезай на крышу, и лови их.

– Да я от таких воплей сам упаду. Да и нахрен мне их гонять, еще бешенство подцепить? Вы в патруле? Ну тогда полезайте и разгоните этих тварей!

Оба патруля с разных концов периметра рванули туда, откуда примерно раздавался кошачий вопль.

– Пора, – я переглянулся с Хитоми, и мы одновременно хлопнули в ладоши создавая перекрывающийся радиус поражения. С одной стороны раздался грохот железа по железу и звук падения тела, но мата не последовало – один из клиентов падал с лестницы уже без сознания.

– Говорила мне мама, не лазь по крышам, – с усмешкой прокомментировала Кошка.

– Пошли за тем, за чем пришли.

– А если кто‑то не отключился?

– Валим на глушняк, сама знаешь, – прокомментировал я, очень хорошо зная ее кровожадную натуру.

– Принято, – толкнула она служебную дверь ангара, оставив меня прикрывать.

Внутри в сознании никого не было – Оглушение чем и было хорошо, что не создавало интерференцию, без всяких там узлов и пучностей, только усиливаясь в зависимости от числа источников. Судя по картине валяющихся тел охранников в дежурке на входе прилетело им хорошо.

– Эх, жаль оставлять пленных в живых, да нельзя палиться… – Кошка подошла к компьютеру, свалив на пол охранника в кресле, упавшего мордой в стол.

– Вот именно, – я достал пару использованных пеналов из‑под газовых гранат. – Пусть потом думают, что это обычное нападение якудза.

– Ну тогда оставим привет! – радостно сказала Кошка, загоняя фирменный сюрикен уничтоженной Кикото‑кай в бронежилет одного из охранников.

– Не отвлекайся. Реми, что ищем?

– Попробуйте, – она запнулась, а потом выдала перемешку букв и цифр. – Вот это.

– Есть, – Хитоми, пальцы которой барабанили по клавиатуре складского компьютера, торжествующе нажала на кнопку. – Оно!

– Ну тогда поехали на шоппинг, – я вывел разъездной электрокар с платформой. Пехом перемещаться по этому огромному ангару и тащить неизвестно что на себе у меня никакого желания не было.

– Поехали! – она запрыгнула на платформу.

Пользуясь ее указаниями в стиле «не умничай, а рукой махни», я попетлял по складу и остановился у одного из стеллажей.

– Ну вот, похоже это оно, – торжествующе объявила Хитоми, глядя на огромный транспортировочный ящик, стоящий на втором ярусе.

– Надо было погрузчик взять… – было начал я.

– А магия для чего тебе дана, лентяй? – спросила она. – Ну‑ка, в четыре руки, осторожно…

Мы сплели заклинание, и вытащили ящик точно на платформу погрузчика.

– Вскрываем, – скомандовала она.

Да, это было именно то, о чем говорила Реми. Три больших пластиковых бокса и пара пластиковых канистр с какой‑то ядовито‑зеленой жидкостью, при взгляде на которую точно приходили в голову ассоциации с какой‑то некромантией.

– Выгружаем, – сказал я, и стал перекладывать содержимое ящика на платформу.

– Давай, – сказала Кошка, извлекая оттуда огромную канистру, больше обычных.

Перекидав все на платформу, мы загнали ящик обратно, и погнали к выходу.

– Нехорошо как‑то выходит, – сказала Хитоми. – Якудза не нападают на объект просто так, не прихватив ничего стоящего. Реми?

– Я бы вам подсказала, но у охраны доклад через двадцать две минуты, так что ноги в руки, и бегом.

– Есть, мамочка, – прокомментировала Хитоми, глядя на складской компьютер.

– Хочешь прихватить?

– А как же. А ты пока собери оружие и ценное с охранников. Чтобы борёкудан оставили стволы? Да не бывало такого. А потом пару ящиков у входа прихватим, словно мы напали, но нас спугнули и взяли, что попало.

– Тоже верно, – сказал я. – Мизуки, заводи фургон и подгоняй к воротам, через пару минут уезжаем.

– Принято!

Глава 2

После обеда Ронин беззаботно включил голографическое панно на стене и принялся смотреть новости.

– Ёкай тебя забери! – донесся из комнаты голос Такэды. – Выключи эту мерзость!

– Разве панда, родившая детенышей в Токийском зоопарке, это мерзость? – с удивлением спросил Ронин.

– А‑а‑а! Выключи!

Ронин поморщился, но новости выключил. Из комнаты вышел Такэда в неизменном домашнем кимоно, уселся на татами и негромко произнес.

– Извини. Дело не в панде, а в информации. Смотри, детеныш панды весит в среднем сто десять граммов, что составляет примерно одну восьмисотую от веса его матери, а три детеныша весят триста тридцать граммов, что при удвоении составит шестьсот шестьдесят граммов, и две шестерки из этого числа является двумя третями от…

– Стоп! – Ронин остановил его жестом.

Такэда заткнулся, но это явно стоило ему немалых усилий.

– Все еще глючит? – участливо спросил Ронин.

– Это не глюки, – выдавил из себя Такэда. – Но после того, что со мной проделал наш покровитель, у меня голова просто не может не работать. Все, что до этого мирно дремало в глубинах подсознания, теперь потоком врывается в осознанную часть мозга, самостоятельно выстраивается в причинно‑следственные связи и логические цепи. Если я пытаюсь ни о чем не думать, мои мозги начинают впитывать любые крохи информации для анализа, хоть из телевизора, хоть откуда. Я сегодня, к примеру, слушая синиц, выявил у них пятьдесят различных звуковых сигналов и понял значение половины из них.

– Мощно, – прикинул Ронин. – Научите, будем с вами пересвистываться, если нарвемся на прослушку.

– Да иди ты…

– Что, вообще легче не становится? – осторожно спросил Ронин.

– Становится. Голова уже не болит, я начал понимать, как этим вообще управлять. Но все равно пока непривычно. Любое воспоминание превращается в анализ данных с набором выводов.

– Каких воспоминаний?

– Любых. Вот, сейчас промелькнуло перед глазами воспоминание, как мы с тобой из противотанкового комплекса долбанули по складу с наркотиками. Тогда я что увидел? Как разворотило стену ангара, сорвало крышу, все заволокло пылью и дымом. Взрыв, как взрыв. Но сейчас я это совершенно иначе воспринимаю. Наше подсознание способно фиксировать мелкие детали, которые совершенно недоступны для осознанного восприятия. Раньше они тонули в недрах мозга, и все. Сейчас иначе. Они поначалу тоже тонут, но весь объем мозга, не только осознанная часть, начинает эти детали анализировать, а затем выдавать в осознанную часть полученные выводы. Я вспоминаю, как двигался, к примеру, фронт ударной волны, и могу с точностью указать массу каждого предмета, который сбило и отбросило взрывом. Я вспоминаю, как по земле распространялась сейсмическая волна, и у меня в голове прямо прорисовывается карта плотности грунта, распространения слоев и…

Такэда осекся.

– Что такое? – Ронин сощурился.

– Под этим складом есть укрепленное бетонированное помещение, – уверенно заявил Такэда.

– Это вы по характеру распространения сейсмических волн поняли?

– Именно так. Да хватит тебе прикалываться! Я точно говорю, там что‑то вроде бункера. Взрыв повредил его перекрытие, но сам бункер уцелел, и то, что в нем, наверняка, тоже. Возможно, мы уничтожили не все наркотики. Там, наверху, ширпотреб был для уличной шпаны, а самое ценное могло храниться отдельно.

– Нда… Мило. – Ронин почесал затылок. – Подождите, я свяжусь с нашим покровителем. Может от этого вашего необычного состояния таблетки какие‑то есть, пусть посоветует.

Он пересел за компьютер и набрал несколько строчек в служебном чате, полностью защищенном от возможностей чужого вторжения, как заявил покровитель. Через какое‑то время пришел ответ. Ронин удивленно вздернул брови.

– Ну, что, есть таблетки? – не скрывая иронии спросил Такэда.

– Васаби мне в ноздри… – пробурчал Ронин. – Лучше бы я не писал ничего. Короче, нам велено поехать и проверить вашу гипотезу насчет бункера под складом. Типа, если вам что‑то привиделось, это надо обязательно проверять. Про синиц, простите, писать не стал, а то, боюсь, целый день придется по деревьям лазать. Как‑то очень серьезно покровитель относится к вашим глюкам.

– Потому что это не глюки, – со вздохом ответил Такэда.

– Еще он посоветовал вам сосредотачиваться не на мыслях, а на окружающей реальности. Ну, это, типа, вместо таблеток. И наденьте уже нормальный костюм. Ваша любовь к традициям похвальна, но не практична. Хотите, пуленепробиваемый плащ подарю, как у меня? Есть в запасе.

– Хочу, – с хитрой улыбкой ответил Такэда. – Ладно, ты прав, пойду переоденусь.

Часа через два черный фургон «Тойота» подкатил к промышленной зоне, где находились развалины склада.

– Ближе пока не стоит. – Ронин отключил автопилот и перевел робокар на ручное управление. – Надо осмотреться.

Уже зная, что на окраинах муниципальные власти не особенно тщательно следят за незаконными дронами, чтобы их перехватывать, Ронин запустил небольшой разведывательный беспилотник. Такэда разглядел на мониторе склад, в который попала противотанковая ракета, но разрушения оказались сильнее, чем он ожидал увидеть.

– После нашего отъезда склад еще развалился, – сказал он. – Стеновые панели после попадания вынесло только с западной и северной стороны, а теперь остался, фактически, один фундамент.

– Не обязательно это последствия взрыва, – прикинул Ронин. – Стены могли специально свалить спасатели, когда тушили пожар.

– Да, по характеру деталей ты прав. Следы техники. И вывал внутрь, словно ковшом валили. От взрыва все разлетелось в стороны, а потом строительный мусор сгребли в кучу бульдозерами. Это хорошо.

– Чем это хорошо, если нам под этими грудами искать какой‑то подземный бункер?

– Тем, что его до нас не нашли. Так, не мешай, дай мне сосредоточиться. Надо рассмотреть детали и сделать выводы.

Такэда попросил сделать несколько снимков с дрона и перекинуть их на компьютер в салоне, перебрался туда и принялся перелистывать изображения на экране.

– Да, точно. Еще огонь не погас, как сюда подогнали три бульдозера и один грейдер, сгребли обломки стен и свалили их в кучу, чтобы сначала засыпать очаг возгорания пылью и щебнем, а затем пролить противопожарным составом.

– Вас превратили в Шерлока Холмса. – Ронин рассмеялся. – Тот тоже по мелким деталям, незаметным для других, восстанавливал картину преступления.

– Поверь, тут работает не дедукция, – пробурчал Такэда. – Сейчас мой мозг обрабатывает информацию по алгоритмам и принципам, которых природа для него не предусмотрела. Тут нечто несоизмеримо более сложное, чем банальная дедукция, выдуманная мистером Конаном Дойлом. Зря ты отказался активировать свои способности.

– Ну… Я уже задумался над тем, чтобы согласиться. На вас насмотрелся и люто завидую.

– В общем, бравые шобочо старались побыстрее справиться с огнем, чтобы он не перекинулся на другие строения, поэтому вообще не церемонились. В ход пошла тяжелая техника, затем все залили и отчитались перед муниципалитетом о проделанной работе.

– А якудза?

Чем больше Такэда проявлял свои форсированные способности к анализу, тем с меньшей иронией к ним относился Ронин.

– Смотря кого ты конкретно имеешь ввиду. Если брать клан Кикути, то сам Комори и почти все его охранники погибли при взрыве. Выжили только те, кто находился снаружи, это и без моих способностей очевидно.

– Да. Поэтому давайте сразу из области неочевидного, – попросил Ронин.

– Оставшиеся снаружи продолжали бой. Шпана, решившая разграбить уцелевшие наркотики, бросилась на штурм. Это уже после того, как мы покинули место событий.

– Нормальные люди говорят «свинтили» или «слиняли». Вам всего сорок лет, господин инспектор, а лексикон у вас, как у протухшего старпера.

– Это уж, как ты изволил выразиться, васаби тебе в ноздри, а не сленгу меня учить. Короче, шпана бросилась на штурм, часть их положили из пулеметов, часть бросилась за нами с самыми печальными для них последствиями. Остальным удалось полностью зачистить охрану склада. Шпана спешила прорваться на склад, чтобы прихватить хоть немного наркотиков до приезда полиции и пожарников. Но, судя по заметным следам, у них ничего не вышло. Пожар разгорелся, пламя никому не позволило сунуться внутрь и нападавшие вынуждены были спасаться бегством. Они, как ты говоришь, свинтили, потом подъехали кейсацу, шобочо и медицинские службы. Вон, смотри, даже следы от посадки вертолета остались.

– Где? – Ронин вытаращился на монитор.

– Ну, смотри, пыль и гарь раскидало концентрическими и радиальными волнами, это от работы винтов.

– Как вы это замечаете?

– Глазами. В общем, трупы вывезли, оружие собрали, начали тушить пожар. Пока тушили, доломали остальное, превратив все в груду мусора.

– И под этой грудой, хотите сказать, бункер?

– Теперь я это знаю наверняка. Тут следов намного больше, чем я вспомнил, находясь дома.

– Обалдеть. И как нам это разгрести?

– Сажай дрон и въезжай на склад. Там безопасно, сюрпризов никаких нет.

Ронин хмыкнул, на ручном управлении объехал строения, окружающие склад и загнал фургон на территорию. Такэда покинул салон, спрыгнув в смешанную с гарью пыль. Затем он обошел груду строительного мусора, состоящего из обломков стеновых панелей и балок, взобрался на глыбу, брезгливо подтянув полы подаренного Ронином плаща, присел и заглянул в щель между плитами.

– Трос есть? – спросил он.

– Ну, есть бухта полимерного каната. Часть альпинистского снаряжения.

– Тащи сюда, а другой конец прицепи к фургону.

– Господин инспектор! – Ронин поморщился. – Это вам не микроавтобус каких‑нибудь хиппи из двадцатого века. Тут нет фаркопа. За что мне цеплять веревку?

– Поищи сам, пожалуйста, а мне надо рассчитать место приложения силы и вектор тяги, – ответил Такэда.

Он спрыгнул на землю и внимательно оглядел крупные куски с торчащими из них обломками арматуры. При этом его мозг словно создавал дополненную реальность, как бы окрашивая в воображении глыбы всеми оттенками от красного до фиолетового, в зависимости от соотношения веса к размеру. Наконец он нашел оптимальное место и привязал там полимерный тросик к арматуре. Ронину пришлось частично протиснуться под днище робокара, чтобы другой конец закрепить на мосту подвески.

– Тащи! – крикнул Такэда, когда Ронин забрался в кабину.

Взвыли моторы робокара, трос натянулся, скрипнул, но все же расчет Такэды оказался точным – одна из глыб сдвинулась всего на пару сантиметров, но другие просели и расползлись в стороны, обнажив фундамент некогда стоявшего здесь ангара.

– Стоп! – дал команду Такэда.

Он протиснулся между обломками плит, осмотрел грунт, после чего перевязал трос в другое место. Через полчаса таких небольших, но эффективных рывков, удалось освободить нужный участок фундамента.

– Ну, что я говорил? – с победным видом спросил Такэда, показав Ронину провал в перекрытии под фундаментом.

– Это явно не парадный вход, а какой‑то пролом, – осмотрев дыру, сделал вывод Ронин.

– Именно так. Вход в бункер нам не откопать имеющимися силами, так что придется тебе меня спустить здесь. – Такэда решительно обернул веревку вокруг пояса. И поглядывай по сторонам, у меня не очень хорошее предчувствие.

– Час от часу не легче! – пробурчал Ронин, упираясь ногами в плиты и вытравливая тросик.

– Я на дне! – гулко донесся из дыры голос Такэды. – Света тут маловато. Есть фонарь?

– Да, сейчас.

Ронин сам удивлялся, как быстро он принял значительно усиленные способности бывшего инспектора. Предчувствие? Значит, надо взять не только фонарь, но и автоматическую винтовку. На всякий случай. Слишком уж много предсказаний Такэды сбылось, чтобы их игнорировать и продолжать подтрунивать над его способностями.

– Держите! – Ронин передал вниз фонарь, а винтовку повесил через плечо.

В свете фонаря Такэда разглядел совсем не то, что ожидал. Он представлял бункер чем‑то вроде продолжения склада, только уровнем ниже, рассчитывал увидеть внизу стеллажи, на которых навалены упаковки наркотиков, баллоны «золотой пыли» и прочая гадость. Но вместо этого он обнаружил стойки с приборами, лабораторное оборудование и труп.

Судя по всему, мощности взрыва оказалось достаточно не только чтобы проломить потолок бункера, но и на уничтожение его содержимого воздействием высокой температуры. Пластиковые корпуса приборов оплавились, стекла растрескались, стойки и кронштейны оказались изогнутыми и сломанными, а труп настолько обгорел, что даже не вонял падалью, хотя со дня взрыва прошло три дня.