Текст книги "Клан Тора.Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Янковский

Соавторы: Евгений Юллем
сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 60 страниц)

Сам себе доставляй!

Давай, не робей!

И рук не жалей!

Ее ты прости,

И сам не грусти!

Припев пошел по второму кругу, и шестеро мужиков, стоящих у бильярда, как по команде спустили штаны и принялись сами себе доставлять удовольствие. Такэду едва не вырвало, он поспешил пересечь зал и оказаться рядом с Ронином.

– Это по‑твоему про любовь? – шикнул Такэда.

– А про что это?

Постепенно до сидящих за столиками начала доходить суть происходящего. Кто‑то пьяно заржал, девушки завизжали и, зажмурившись, побежали в сторону гардероба.

– Эй, мужики, вы что, умом тронулись? – окликнул игроков бармен.

Те никак не отреагировали, продолжая неистово наяривать под ритмичную музыку.

Несколько мужчин выскочили из‑за столиков, сбили с ног игроков и принялись их мутузить ногами.

– Ну, бильярд не успели забрызгать, уже хорошо, – произнес Ронин.

– Эй, ты! – окликнул его кто‑то из раззадорившихся потасовкой посетителей. – Что за песню ты включил?

– Песня, как песня, – спокойно ответил Ронин. – Тебе что, мама не ее пела вместо колыбельной?

– Чо? – мужик вытаращился на Ронина, пьяными глазами и бросился в бой, как бык на тореадора.

Ронин лишь отшагнул с линии атаки, и, прихватив противника за край пиджака, помог ему сильнее впечататься головой в музыкальный автомат. Посыпались осколки акрила, музыка смолкла, а нападавший застрял головой в стойке и признаков сознания не проявлял.

– Гаси извращенцев! – донесся из зала задорный крик.

– Я же говорил, скоро тут станет весело. – Ронин улыбнулся хищной ухмылкой.

– Только без резни, – серьезным тоном попросил Такэда.

– Что я изверг, что ли?

С десяток мужчин почти одновременно бросились на Ронина. Но то, что для Такэды выглядело одновременной атакой, для Ронина было лишь серией попыток нанести совершенно непрофессиональные удары. Он последовательно поставил несколько жестких блоков, ломая руки, затем, открыв себе оперативный простор, нанес несколько упреждающих встречных ударов, завертелся и вихрем вломился в толпу. В разные стороны полетели нокаутированные тела, брызнула кровь из разбитых носов.

Через пять секунд в зале остались стоять только Ронин и Такэда, а бармен притаился за стойкой. В гардеробе не утихал женский визг.

– Попробуешь поднять ружье, я тебе его в жопу засуну, – не оборачиваясь, пообещал Ронин бармену. – Брось каку.

Раздался грохот упавшего на пол дробовика.

– Вот, ёкай, я забыл что мог магию применить. – Ронин поморщился. – Надо же практиковаться.

– Из тебя маг еще, как из петуха сковородка, – заметил Такэда. – С грехом пополам выучил два заклинания и носишься с ними, как деревенский дурак со стекляшками.

– Ну, я и говорю, надо практиковаться. Не все же руками и ногами. Ладно, тут больше делать нечего. Эксперимент можно считать блестяще удавшимся.

Они покинули бар и уселись в машину, Ронин тут же включил автопилот.

– Испытания прошли успешно, – сказал он. – Значит, в завтрашней операции на устройство можно возлагать большие надежды. Дзайбацу – это не тупые якудза, с ними одной грубой силы и взрывчатки мало.

– В офис визит нанесем? – уточнил Такэда.

– Да. И массовый гипноз тут будет очень к месту. Особенно с учетом просьбы сэнсэя оставлять хлебные крошки. Устроим шоу «Ямаути» против «Маруяма». Продюсеры вечерних программ от зависти повесятся в лесу самоубийц.

Глава 16

– Ну что, чем порадуете? – спросил Ямахито.

– Небольшая доза облучения, Ваше Императорское Величество, – личный императорский врач в белом халате оторвался от голоэкрана.

– И чем мне это грозит?

– Об этом знает только Аматэрасу, – осторожно сказал врач. – Но учитывая постоянный мониторинг вашего здоровья мы сможем обнаружить и устранить возможные негативные последствия на ранней стадии. Единственное, в ближайшие несколько месяцев я бы не рекомендовал вам зачатие.

– Что, все настолько серьезно? – вскинулся Ямахито.

Врач промолчал – он не был паранормом‑прорицателем, а спорить со вспыльчивым императором – себе дороже. Да еще его положение личного императорского врача… Если бы он был простым врачом из клиники – было бы проще, вылетишь с волчьим билетом и останется только быть лепилой у якудза в какой‑нибудь дыре. А вот носителей такой информации из ближнего круга не отпускают, скорее всего устроят инсульт из пистолета с глушителем, а семье выдадут симпатичную керамическую урночку с прахом безвременно усопшего.

– Ладно. Сообщайте мне все о моих диагнозах – слышите, доктор, все! Я хочу знать, точнее, мне необходимо это знать для дальнейшего управления Нихон.

– Да, Ваше Императорское Величество! – поклонился врач.

Ямахито бодрым шагом вышел из дворцовой клиники, не показывая вида – все‑таки чувствовались последствия облучения, пусть и небольшие. Хорошо, что хоть острого лейкоза не получил.

Он прошел до своего кабинета, уже пошатываясь от слабости. Видимо, врач все‑таки что‑то скрывает, несмотря на прямой приказ. Ладно, и с ним разберемся – главное, пусть пока делает свое дело, лечит его физическое тело, а дух всегда бодр. И еще злость, огромная злость.

– Ну что скажешь, Акайо? – император неловко опустился в свое кресло.

– Хорошего – ничего, Ваше Императорское Величество.

– Давай без титулов, устал я их выслушивать, – махнул рукой Ямахито. – Они только время отнимают, а звучат лицемерно – не в твоем исполнении, конечно. Ближе к делу. Что у нас с расследованием? Точнее, расследованиями?

– По первому, нападению мертвых на дворец мы раскрыли. «Синто» не врали, действительно к нападению они оказались непричастны. По отчетам действовали якудза, которые получили доступ к разработкам дзайбацу.

– И при этом именно к тем, которым нужно? – скептически спросил император. – Не взяв ничего лишнего? Не верю.

– Я тоже, – кивнул Акайо. – Но так гласит официальная версия.

– Сразу встает вопрос – а неофициальная?

– Неофициальных версий слишком много и все они разные. Остается факт – кто‑то пытался прощупать оборону дворца таким способом.

– Прощупать? С таким числом жертв? Хороша разведка боем, называется.

– Противник не жалеет сил и средств, – сказал Акайо. – Причем там, где обошлись бы более простыми способами, они используют сложные.

– О чем это говорит? Только не надо про наличие большого ума, любой спец, даже бывший, которых полно у дзайбацу или якудза, действует просто, жестко и быстро. А не развлекается с неизвестным результатом.

– Не знаю, – признался Акайо. – Их логика ставит меня в тупик. Но то, что это нападения необычные, это точно.

– Особенно с излучателем, – император почувствовал легкую тошноту – то ли от последствий облучения, то ли от тех таблеток и капельниц, которые ему прописали.

– По поводу излучателя, – сказал Акайо, роясь в своей необъятной памяти. – Купили бэушный дефектоскоп на черном рынке, он украден полгода назад с судостроительного завода «Мацушита хэви индастриз». Причем без следов. На продавцов и покупателей выйти не удалось. Полиции удалось выйти на клан Минами‑гуми, и все.

– И здесь якудза, – поморщился император. – Пора уже подсократить численность этого отребья. Как тут не вспомнить о Тора‑кай, которой, к сожалению, как оказалось, не существует. Отдай приказ, чтобы клан Минами уничтожили. Причастны они или нет – никакой разницы. Пусть знают остальные, что будет за покушение на императора.

– Хорошо, Ваше Императорское Величество. Будет сделано.

– Что со вчерашним случаем?

– Расследование еще ведется. Пока рано говорить, но можно уже предполагать, что к этому как‑то причастна дзайбацу «Такуба».

– Почему ты так думаешь? – спросил Ямахито.

– Сейчас «Такуба» отмалчивается, и делает вид, что они сами стали жертвой нападения неизвестных якудза, потеряли десяток человек и ценное оборудование.

– Из которого взорвали мой личный вертолет, – резюмировал император. – Почему ты думаешь, что это они?

– Слишком много уж объясняется «неизвестными якудза». Только что‑то пропадает и бьет по дворцу – сразу же все говорят «у нас лапки, мы сами жертвы, плохие борёкудан у нас украли, мы тут ни при чем». Очень подозрительно, вы не находите?

– Нахожу, – сказал император. – Все это напоминает заговор.

– Только вот пока нет никаких доказательств, кроме использованного оборудования различных фирм.

– А от последнего покушения? Ничего не осталось?

– То, что осталось, разнесло на фрагменты, которые изучают криминалисты, как здесь, так и там, на позиции.

– Надо брать «Такубу» к ногтю, – сказал император.

– Но вот только как это сделать? – позволил себе усмехнуться Акайо. – Их сила и могущество несоизмеримы с нашими ресурсами и возможностями. Корпорации – это реальная власть…

– А я номинальная, так что ли? – закончил за него император. – Да, увы это так. Как неприятно чувствовать себя пустым местом, за которым ничего нет. Власть – у премьера и кабинета министров, могущество у армии и якудза, а из меня сделали болванчика.

– Может быть, надо попробовать ее обрести? – осторожно спросил Акайо. – Реальную, я имею в виду.

– Дворцовый переворот, возглавляемый императором? Забавно, – хмыкнул Ямахито.

– Ну почему бы и нет? Вон, посмотрите на новую Российскую Империю, она объявила о переходе от республиканской формы правления к абсолютной монархии полсотни лет назад – и ничего. Мелкие локальные бунты были подавлены, смутьяны пущены на смазку гусениц танков, и воцарилась тишь, гладь и божья благодать.

– Под вой Объединенной Америки, которой это сильно не понравилось.

– Ну вой пошел потом, когда они поняли, что их старания по развалу страны на мелкие удельные княжества привели к обратному результату и воцарению власти железной рукой. Русские медленно запрягают, но быстро едут. А Америка как всегда живет в плену своих собственных иллюзий и с фанатичным упорством пытается их реализовать, не видя ничего вокруг, – сказал Акайо.

– Только там была немного другая ситуация, – сказал Ямахито. – У русского президента, ставшего императором, были влиятельные единомышленники, в том числе и из всего силового блока, который с восторгом перешел на его сторону и начал давить всякое отребье, которое пыталось раскачать лодку. Они забыли, что те, кто раскачивает лодку, получает веслом по морде. Здесь, я боюсь, вся власть на стороне премьер‑министра. И Силы Самообороны тоже. Тем более они по конституции полностью подконтрольны гражданским властям.

– Согласно конституции – да. Но есть еще перечень чрезвычайных ситуаций, которые не подпадают под действие закона о Силах Самообороны.

– Предлагаешь нарушить конституцию? – откинулся на спинку кресла император.

– Все зависит только от того, насколько далеко вы готовы зайти.

– А вот это я пока не решил, – сказал император.

– Воля Ваша, Ваше Императорское Величество, – поклонился Акайо.

– Хорошо. Спасибо, Акайо, ты дал мне хорошую пищу для размышлений.

– Всегда Ваш, Ваше Императорское Величество, – еще раз поклонился Акайо.

Полковник Хикимори обследовал обломки вертолета на площадке на задах императорского дворца. Ай да террористы, ай да сукины дети! И как раз тут понадобилось его экспертное мнение. Дзайбацу «Такуба» уже обращалась в его управление с инициативной разработкой гаусс‑пушки, ружьем этот монстр назвать было трудно. И по произведенному воздействию тоже – тяжелая бронированная машина была буквально разрушена одним попаданием – точнее даже не самим попаданием, сколько взрывом топливного бака, не выдержавшего воздействия, несмотря на взрывозащищенность. Да и тут трудно было выдержать – по искореженному куску обгоревшей брони с зазубринами, загнутыми внутрь было видно, какая кинетическая энергия была у маленькой пульки, которая испарилась в момент попадания. Словно в борт влетел снаряд крупного калибра.

– Что скажете, полковник? – спросил нынешний начальник Дворцовой Гвардии суперинтендант Цудзи. – Это по вашей части?

– По моей, – поморщился Хикимори, стягивая узкие резиновые перчатки, перепачканные сажей и копотью.

– И вы разрабатываете сейчас такое оружие, способное за несколько километров разнести бронированную цель?

– Ну видите ли, Цудзи‑сан, мы его не разрабатываем. Точнее, не мы. И пока это всего лишь прототип, не более того.

– Хороший прототип, – хмыкнул Цудзи, глядя на обломки вертолета.

– Да вот прототип как раз и плохой, – сказал Хикимори. – Для одного выстрела требуется столько энергии, что можно запитать этот дворцовый комплекс, а размер требуемого оборудования влезает в фургон. Ну а теперь прикиньте, что в фургон можно погрузить автоматическую пушку с несколькими боекомплектами при той же дальности, но стреляющую не одной пулей, а тысячей полновесных снарядов, на выбор из номенклатуры. А тут десять минут заряжать, выстрелить одной пулей, потом еще и еще, если позволит заряд аккумулятора. Что бы вы выбрали?

– Естественно автопушку, – сказал с усмешкой Цудзи. – Тут нет никакой альтернативы.

– Поэтому мы и отклонили заявку на финансирование разработки этой игрушки, которая так и не вышла за стадию НИОКР. И потом, кроме всего прочего, нужен жидкий азот для охлаждения катушек, настройка всей системы, специальные пули, способные выдержать движение на мультигиперзвуке и не разрушиться до попадания в цель… В общем, как лабораторный образец она может использоваться, но не больше.

– Ну допустим уже не может, – ухмыльнулся Цудзи. – Наша система контрбатарейной борьбы засекла ее и успешно уничтожила из противотанкового комплекса. – А вообще, конечно, вы правы – это игрушки. Пока ничего лучше метательного оружия на традиционных принципах человечество не создало. Тем более, оно уже настолько отлажено и вылизано, что лучше быть уже не может. И когда в одном бронебойном патроне с порохом потенциальной энергии столько же, сколько в фургоне, набитом электроникой и батарейками, то естественно альтернативы нет вообще. Особенно для тех, кто таскает все это на себе, а не возит на колесах.

– Да, пожалуй, – сказал Хикимори, хотя его мучило какое‑то смутное чувство.

Действительно, почему неизвестные террористы использовали этот экспериментальный образец? Гораздо проще и дешевле можно было бы действительно использовать автоматическую пушку, и пройтись не только по вертолету, но и по строениям на посадочной площадке, всяко нанеся больше ущерба, чем от одной пусть и высокоскоростной пули? Единственное, что приходило в голову – использовали единственное дальнобойное оружие, которое им было под силу достать, пушку‑то просто так не украдешь. Тем более, оно действительно плохо охранялось – экспериментальный образец электромагнитного ускорителя с крайне низкими потенциальными боевыми способностями. Точнее, даже с отсутствующими. Значит, действовали не Силы Самообороны, у тех добра наверно еще с эпохи Мэйдзи закопано, не говоря уже о более позднем времени. Спецназ тоже можно исключить – те бы использовали ПТРК или еще какую‑нибудь дальнобойную игрушку.

В общем, неправильное какое‑то покушение, совершенно нелогичное. И жертв нет и быть не могло – император никуда не отлучался и не собирался отлучаться из своего дворца. Так что больше это походило на демонстрацию возможностей – типа, ты все равно сиди не сиди, а мы тебя по‑любому достанем. Только вот кто? Хикимори был прекрасно осведомлен о последних покушениях на императора, и не мог ничего понять. Вред монаршьей особе можно нанести и больший, вплоть до убийства – достаточно подгадать место и время. Не существует непробиваемой системы личной охраны, как уже доказало несколько американских президентов, да и других менее заметных лидеров. А тут шла цепочка покушений одно за одним, и – безуспешно. Реальный вред принесло только радиоактивное облучение императора, и это было сделано весьма оригинально – тихо и незаметно, в отличие от выстрела или взрыва. И урон нанесен, хороший. Император пока не знает, сколько он схватил, но доза достаточная, у полковника уже был отчет расследовавших это покушение криминалистов. В ближайшее время ему ничего особо не грозило, но в будущем… Прямо как в анекдоте, мол, в каком будущем?

В этом надо было разобраться самому. Хикимори прикинул, к кому обратиться, и где бы он сам начал копать. Интуиция прямо вопила, что все эти покушения связаны, и что это еще не последний эпизод, продолжение последует.

– Цудзи‑сан, могу я получить более подробную информацию о покушениях на Его Императорское Величество?

– Всех или последних? – спросил Цудзи.

– Последних, естественно. Меня не интересуют психи и наркоманы, которые когда‑то пытались сделать что‑то с дворцом или монаршьей особой. А вот три последних, в которых использовалось высокотехнологичное оборудование – даже очень.

– Я распоряжусь, чтобы их доставили вам нарочным, Хикимори‑сан. Сами понимаете…

– …сети вы не доверяете, даже защищенной.

– Совершенно верно.

– И правильно делаете, Цудзи‑сан, – похвалил его полковник. Никогда ничего не доверяйте интеллектронике. Ничего важного. Да, господин суперинтендант, попрошу еще чтобы в них не было вымарано черным маркером, у меня высший допуск от Министерства обороны.

– Хорошо, Хикимори‑сан. В свою очередь попрошу вас прочитать внимательно эти дела, может мы что‑то упустили, или вы найдете какие‑то новые зацепки.

– Может быть и так. – Полковник пожал плечами.

– Ну не скромничайте вы так, господин полковник. О вас и вашем агентстве ходят легенды, – доброжелательно произнес Цудзи.

– Надеюсь, не скабрезные? – спросил Хикимори, и оба захохотали.

Хикимори оторвался от представленных ему дел далеко за полночь, с неудовольствием глянув на зеленые светящиеся цифры старинных столетних часов, оставшихся ему от прадеда, которые он перевез к себе в кабинет. Традиционные вещи его согревали, настраивая на нужный лад.

Дела были интересные, но вот методика подхода к ним… Кэйсацу она и есть кэйсацу, хоть обычная, хоть дворцовая. Достаточно сказать, что криминалисты действовали обычными методами, проведя все стандартные экспертизы, но вот в том‑то и дело, что именно стандартные. А нестандартные, которые требовались Хикимори, проведены не были. Но ничего, это все можно было исправить. Достаточно доставить интересующие его фрагменты в агентство и провести нужные исследования – слава богам, к его услугам великолепно обставленные лаборатории с лучшим оборудованием, которое можно только достать или купить за деньги в обход всевозможных эмбарго. А также некоторые нестандартные приборы, на которые даже невозможно взять патент в силу секретности. Что дело было необычное, ясно с самого начала. Но почему ему кажется, что не только из этих покушений торчат чьи‑то уши, что он уже встречал подобный почерк в других делах, которые ему попадали… Например, дело с «дрочилкой» от «Комисаки». Почему ему нашептывает интуиция, что они как‑то связаны? Надо узнать, кто из кэймутай изъял этот прибор и запросить его обратно, нечего военной контрразведке копаться в том, чего они не понимают – еще не дай боги включат, обкончаются и помрут счастливыми и истощенными. А также составить список экспертиз, пока не забыл – а то завтра с утра обязательно что‑нибудь упустишь, это у всех бывает.

Хикимори достал из ящика стола лист бумаги, взял любимый «Сэйлор» с золотым пером и начал набрасывать пункты плана работы.

Глава 17

Ближе к полудню начался дождь, и улица перед небоскребом «Ямаути» расцвела разноцветными зонтиками. Прохожие спешили по своим делам, но четверым охранникам у входа покидать пост было нельзя, и они с каменными лицами продолжали мокнуть в своих одинаковых черных костюмах из пуленепробиваемой ткани, под которыми прятались скорострельные автоматические пистолеты под безгильзовый боеприпас.

Ронин и Такэда припарковались на спортивном робокаре с другой стороны небольшой площади, посреди которой чуть возвышалась чаша выключенного по случаю непогоды фонтана.

– Мощности прожектора хватит? – спросил Такэда, надевая смарт‑очки вслед за Ронином.

– Да, я подключил управляющий модуль к достаточно мощному источнику, но это меня как раз беспокоит.

– Почему?

– Потому что камеры наблюдения, в отличие от человеческого глаза, прекрасно видят инфракрасное излучение. Если мы сейчас начнем лупить из машины прожектором, нас спалят раньше, чем охранники впадут в ступор.

– И мигание будет заметно? – Такэда задумался.

– Нет, там частота слишком высокая, а что?

– Да то, что можно замаскировать прожектор, поставив рядом с другим источником света, который не вызовет подозрения.

– Гениально! Как мне вас не хватало, господин инспектор! Котелок у вас варит неслабо. Можно поставить прожектор там же, где фара робокара, включить свет, и все.

– Ну, да. Кто обратит внимание на машину, сорок секунд стоящую на парковке с включенными фарами? Может, мы собрались ехать, и вводим данные маршрута в автопилот.

– Выйду, сделаю вид, что протираю фару, и поставлю наш лазер на бампер. – Ронин потер руки.

Подхватив прибор, размером чуть больше строительного кирпича, Ронин прикрыл его полой плаща, встал так, чтобы его манипуляции не были видны с камер на небоскребе, поставил на бампер и сделал вид, что протирает фары.

– Включайте свет! – велел Ронин.

Такэда коснулся сенсора на рулевой колонке, включив фары.

– Реми, – позвал Ронин. – Глянь камеры охраны. Как наша маскировка?

– Комар носа не подточит, – ответила Реми. – Свечение фар чуть разное на мониторе, но на это никто не обратит внимания. Потом обратят, когда начнется расследование.

Ронин вернулся в машину.

– Значит, так, – сказал он. – Охранников вырубит точно, а вот тех, кто внутри, в холле, неизвестно. В принципе, стекла большие, лазер достаточно мощный. Посмотрим. Но если поймем, что в холле народ не впал в транс, тогда применяем запасной план.

– Твою ослепляющую магию? – Такэда улыбнулся.

– Нечего надо мной ржать. Я уже так развил этот навык, что мало никому не покажется.

– Миямото Мусаси писал, что владеть в совершенстве лишь одним видом оружия хуже, чем не владеть никаким.

– Да пофигу, что он там писал. Я пока не могу тратить время и силы на изучение всех фокусов, доступных для моего уровня. А вот этому заклинанию я научился уже очень хорошо.

– Я знаю, почему ты к нему так прикипел.

– Ну, удивите меня своим ясновидением.

– Потому что тогда, в театре, какой‑то доморощенный маг тебя ослепил. Испытав такое воздействие на себе, ты влюбился именно в такой поражающий фактор.

– Ну, не без этого, – согласился Ронин.

– Хорошо. А почему, раз ты так поднаторел в магическом ослеплении, нам бы не обойтись без прожектора?

– Вы местами умный такой, что страшно, а местами тупите не по‑детски. Я раза три говорил про хлебные крошки. Мы должны провести похищение так, чтобы подозрение пало на конкурентов «Ямаути» в производстве психотронного оружия. Я не уверен, что железка, которую мы собираемся выкрасть, вообще нужна сэнсэю. Забросит на склад, как и все, что мы приволокли. Дело не в железке. Важно стравить между собой кланы.

– Ну, да. Эти интриги мне не особо близки, потому в голове не задерживаются. Все, сорок секунд! – сообщил Такэда. – Охранники в ступоре. У нас примерно минута.

– Не только охранники. – Ронин хихикнул.

Действительно, на тротуаре столбами стояли прохожие с зонтиками, те, кто шел не очень быстро, и все сорок секунд оставался в зоне действия широкого рассеянного луча. Ронин и Такэда обогнули неподвижных людей и разошлись по разные стороны дверей главного хода, чтобы провести словесное внушение охране.

– Когда выйдете из ступора, заходите в холл и открывайте огонь по всем, кого увидите, а если увидите нас, прикрывайте, – произнес Ронин заранее заготовленную фразу.

Такэда своим подопечным повторил то же самое.

– Нам главное оказаться внутри и запустить лифт, – направляясь к дверям, объяснил Ронин. – Реми сообщила, что прототип находится на испытательном стенде в лаборатории, а она на пятом подземном уровне.

– Вряд ли нас там ждут с распростертыми объятиями. – Такэда вздохнул.

– Да пофигу. Нам надо оказаться внутри, с соблюдением двух условий. Первое, применить разработку «Маруяма». Это для подозрения в их адрес. Второе, не нашуметь на улице, не привлечь внимания прохожих, которые могут вызвать полицию.

– В холле все тоже в ступоре. – Такэда первым шагнул за порог, когда автоматические двери расползлись в стороны. – Но полицию и так вызовут, когда мы вломимся.

– Нет. У дзайбацу хватает своих темных тайн, и они до крайности не любят впускать в свои двери кэйсацу, которые, начав расследование, могут потянуть за такие ниточки, что главам клана потом мало не покажется. Кроме того дзайбацу страдают от излишней самонадеянности, говорят с полицией через губу и уверены, что сами способны решать возникающие проблемы. – Ронин направился к лифту, не обращая внимания на нескольких сотрудников, впавших в транс. – Короче, никто из клерков полицию не вызовет, это не в их компетенции. Другое дело, что внутреннюю охрану вызовут сразу, и именно бойцы дзайбацу станут нашим главным противником. Полиция приедет позже, когда главы клана сообразят, что наваленную кучу дерьма им под татами не спрятать.

– Взяла контроль над лифтом, – сообщила Реми, постоянно державшая связь со смарт‑очками. – Подойдет через семь секунд.

– Хорошо. Когда спустимся, блокируй все шахты, по которым к нам вниз могут пожаловать дополнительные силы охраны.

– Пожарную сигнализацию включать?

– О, да, это было бы мило с твоей стороны. Врубай сразу перед нашим выходом из лифта.

– Хорошо.

Двери лифта открылись, Такэда и Ронин поспешили внутрь.

– Там внутри есть доступные тебе камеры? – спросил Ронин.

– Конечно.

– Тогда веди нас к цели, как Ариадна Тесея.

Такэда хмыкнул, доставая из‑под плаща пистолет. Ронин порой демонстрировал слишком высокую эрудицию для солдафона.

– Включаю пожарную сигнализацию, – сообщила Реми. – Ваш выход через пять секунд.

– На нас только воду не лей, – попросил Ронин. – И так под дождем чуть промокли.

– Хорошо, воду пускать не буду.

Ронин размял пальцы и сложил из них сложную мудру для выброса заклинания. За секунду до открытия дверей он разомкнул руки, и Такэда магическим зрением увидел, как во все стороны разошлась мощная волна заклинания.

Двери открылись.

– Ого! – произнес Такэда, поднимая пистолет на уровень глаз. – Ты действительно поднаторел!

– Говорил же, лучше надо мной не ржать.

В большой лаборатории, заставленной приборами и оборудованием, на карачках ползали люди в зеленой лабораторной одежде. Некоторые кричали, звали на помощь. Но среди них были и трое охранников в черных бронированных костюмах. Не имея возможности стрелять вслепую, они лишь лихорадочно водили стволами в разные стороны. Громко звучал зуммер пожарной сигнализации.

– Скоро к ним вернется зрение? – спросил Такэда.

– Я уже до минуты довел, – ответил Ронин.

Он направился к ближайшему охраннику, схватил ствол его автомата и мощной подсечкой сбил его с ног, одновременно обезоружив. В следующий миг он нанес упавшему противнику удар прикладом в лоб и отправил его в глубокий нокаут.

– Стрелять по ним толку нет, – предупредил Ронин. – На всех бронированная одежда, как у нас. Но обезоружить их надо, иначе они нам дадут прочихаться на обратном пути, когда к ним зрение вернется.

Он рванул вперед и несколькими ударами обезоружил оставшихся охранников.

– Впереди еще двое, они не попали под волну заклинания, бегут к вам, – сообщила Реми. – В полной броне.

Ронин достал из‑под плаща меч, жестом показал Такэде, чтобы тот спрятался за стойкой с приборами, а сам занял позицию в засаде за тяжелым вытяжным шкафом.

Из соседнего помещения в зал ворвались двое охранников в длинных плащах и бронированных шлемах, но не успели они достигнуть устроенной Ронином засады, как неожиданно поскользнулись, словно на льду, и, нелепо взмахнув руками, рухнули на пол, выронив от неожиданности оружие. Ронин тут же сориентировался, подскочил к упавшим и заколол обоих, вогнав лезвие меча между воротником плаща и шлемом. Когда все было кончено, он подозрительно посмотрел на Такэду и спросил:

– Что это было?

– Я тоже решил потренироваться, – ответил тот. – Заклинание кратковременной отмены сил трения. Забыл, как называется.

– Да неважно, обалденная штука. Научите?

– А тебе не показывали? – удивился Такэда.

– Такое нет.

– Тогда сначала спроси разрешение у сэнсэя, а то никогда не понять, что он одобрит, что нет.

– Вам в соседнее помещение, дверь справа, – сообщила Реми. – Туда волна тоже не попала.

Ронин убрал меч и снова бросил волну заклинания через стену.

– Хорошо сработало! – оценила Реми. – Можете забирать прототип.

Такэда двумя выстрелами вынес стеклянную дверь с кодовым замком, и они с Ронином ворвались в довольно большой производственный цех, где на стенде стояло устройство, представлявшее из себя зауженный с одной стороны цилиндр, формой и размером похожий на пятилитровое пластиковое ведро.

– Нужно взять его вместе со стойкой, – предупредила Реми. – На ней компактные аккумуляторы и блок управления.

– Может, его и включить получится? – спросил Такэда. – Сами не попадем под удар?

– Не попадете, у него строгая ориентация, волна идет с широкого конца. Его специально делали так, чтобы оператор позади стойки мог безопасно управлять устройством. Блок управления имеет и беспроводной интерфейс для дистанционного управления, так что я его включу, если понадобится.

– Это хорошо, – ответил Такэда. – Наверху понадобится.

– Что‑то почувствовали? – Ронин обошел ползающего на карачках ослепленного лаборанта.

– Да. Реми, что наверху, в холле?

– Пока все нормально. А, нет! Со второго этажа по лестнице спускаются два десятка охранников. Все в броне и с оружием. Обложат лифт раньше, чем вы поднимитесь. Я могу поднять на лифте сначала устройство, включить его, а когда охрана в панике разбежится, поднять вас.

– Годный план! – поддержал идею Ронин. – Подхватили и тащим!

Такэда убрал пистолет в кобуру, схватился за скобу на стойке и они с Ронином потащили устройство к лифту. Весило оно килограммов десять, не больше. Когда они втолкнули стойку в лифт, широким концом к двери, Ронин сказал:

– Готово, Реми, дай им там прочихаться.

Двери лифта закрылись. К людям, ползающим по полу, начало возвращаться зрение. Они поднимались, ошалело вертели головами и таращились друг на друга, не обращая внимания на чужаков. Но пришедшие в себя охранники, хоть и были разоружены, тут же бросились в бой.

Ронин поморщился, выхватил меч, резко присел, затем первому противнику отсек ступню ниже плаща, а второму незащищенное запястье. Оба заорали и, повалившись на пол, принялись дергаться, заливая все кровью.

– Устройство действует отлично, – сообщила Реми. – Охрана побросала оружие и улепетывает. Спускаю лифт.

Когда двери открылись, ученые, инженеры, лаборанты бросились вперед, чтобы занять место в кабине и выбраться из подземелья. Ронин рванул им навстречу, чтобы остановить и не дать им сломать устройство. Каждый его удар отбрасывал противников на пару шагов в сторону, но стремящихся выбраться оказалось слишком много, они на несколько секунд связали Ронина рукопашной схваткой, не давая ему самому забраться в лифт.