Текст книги "Клан Тора.Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Янковский

Соавторы: Евгений Юллем
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 60 страниц)

Еще пара минут прошла в ожидании.

– Вижу конвой, загружаются, – ожила Мизуки. – Судя по камерам – машина трассового сопровождения, фургон и армейский джип с крупняком. Ваша цель – фургон. Выезд через пару минут.

– Понял. Кошка?

– На позиции, – вот умничка, поставила магическую защиту так, что даже мне пришлось приглядеться.

Я отполз на свою позицию, и включил маскировку.

– Конвой выезжает за ворота. В бронированном фургоне какой-то ВИП.

– Да и хрен бы с ним, – пробормотал я. – Только с пленными возиться еще не хватало.

– Ждите, сейчас появятся.

По дороге заплескали отблески света фар, а потом наконец и появились маленькие отсюда коробочки.

– Бью первого, – сказала Хитоми. – Ориентир – справа пятьдесят одиноко стоящее дерево. Как притормозит – стреляй.

– Готов, – я подключился к электронному визиру гранатомета и поставил прицельную марку на фургон.

– Начали!

Идущая впереди черная бронированная «Тойота» вильнула, потеряла скорость, и фургон влетел ей в зад. Раздались звуки стекла, визг тормозов… Я нажал на спуск.

Вот этот фейерверк был хорош. Противотанковый снаряд, не рассчитанный на машину, превратил ее в огненное облако, разметав на атомы. Параллельно досталось и «Тойоте», а армейский, раскрашенный под древесную лягушку джип взмыл в воздух, объятый пламенем, и приземлился на крышу.

– Цели ликвидированы, биологических объектов нет, – включилась Кошка.

– Подтверждаю, – сказал я, посмотрев на место побоища. Ни одной живой ауры. – Отход.

– Ну тогда побежали, – Кошка внезапно проявилась из-под защитного полога заклинания. – Все хорошие мальчики и девочки уже спят, а плохие девочки спят с хорошими мальчиками.

Глава 4

– То есть, вы утверждаете, что лаборатория клана Кубота была уничтожена, а профессор Хасэтава внезапно скончался? – император Ямахито изучал инкрустированную алмазами тактическую ручку, испытывая непреодолимое желание воткнуть ее в глаз собеседнику, да так, чтобы перо дошло до мозга, и эта жирная свинья забилась в судорогах прямо на полу его кабинета.

– Да, Ваше Императорское Величество, – министр магии потел, несмотря на бодрящую прохладу климатической системы. Его вызвали отчитаться о недавнем происшествии – император был магом, и считал магию козырем номер один.

– И это как раз произошло после того, как они объявили об успешном завершении работы над заклинанием второго уровня? – прищурился император.

– Да, Ваше Императорское Величество, – повторил министр.

– Хорошо, я дам указание начать расследование. Да не вам, – чуть не прибавил император, слово «болван», заметив, как засуетился министр. – Вы можете быть свободны… пока.

Министр отвесил положенные поклоны и задом удалился из кабинета, под беззвучный смех императора.

– Акайо, – позвал император.

Открылась дверь, и вошел человек, бывший почти копией императора. Тоже лет тридцати на вид, тоже одет в безупречно пошитый европейский костюм, и с такой же пластикой движений.

– Ты слышал?

– Я все слышал, Ваше Императорское Величество, – поклонился человек.

– Твои соображения? – бросил наконец император ручку на стол, хотя ему хотелось запустить ее в окно.

– Тут есть варианты. Либо Кубота действительно разработали заклинание второго уровня, и их зачистили – кланы ли, военная разведка ли, или еще кто – либо у них не было никакого заклинания, и они выдали желаемое за действительное. Отсюда и якобы нападение, и странная смерть матемагика – концы в воду.

– Думаешь, просто распилили деньги, которые казна выдала на исследование?

– Ну вообще-то, нужно быть полностью отмороженным, чтобы шутить с подобными вещами. Учитывая то…

– Учитывая то, что это может быть единственной защитой Нихон от вторжения северных варваров. Только магия может нас спасти и от Восточно-Азиатского Союза, и от Российской Империи, и от Объединенной Америки, да и от всех остальных врагов. Нихон мала, а врагов много, и они велики.

– Я знаю, Ваше Императорское Величество, насколько серьезно вы к этому относитесь, и полностью разделяю ваши убеждения, – поклонился собеседник.

– Знаю, Акайо, знаю, – посмотрел на него император, и снял очки в тонкой золотой оправе. – Просто иногда бесят вот такие тупые недоумки.

– Ваше Императорское Величество всегда может решить проблему с моей помощью, – поклонился собеседник.

– Нет, спасибо, Акайо, но не надо пока. Пусть живет, но я просто его сниму с должности. Он слишком туп, хотя и наделен магическими способностями. А вот что делать дальше? Ну-ка Акайо, давай, предлагай.

– Я не вправе давать советы Вашему Императорскому Величеству, – вновь поклонился собеседник.

– Это будет не совет, а твое видение ситуации. Давай, оправдай свое имя.

– Да, мой император. Для начала провести полное и всестороннее расследование инцидента, не привлекая к этому ни полицию, ни разведку. Иначе это станет известно Десяти Кланам, и они могут пойти на все, что угодно.

– Клал я на этих борёкудан. Только и могут, что подрывать безопасность государства, – зло сказал император. Слишком уж оборзели синдикаты, почувствовали себя всемогущими…

– Тем не менее, они реальная сила, и если они объединятся…

– Я думаю, их вряд ли остановит, что моя особа священна и это беспрекословно. Тем более, по моим сведениям, их осталось восемь.

– Да, Ваше Императорское Величество, – поклонился собеседник, который сам показывал императору видео казней.

– Кто-то сделал за нас часть грязной работы. Причем с выдумкой и задором, – ухмыльнулся император. – Вот бы всех повывели…

– На их место придут другие.

– А кто это сделал, так и не докопались?

– Официальное расследование проводится, но результаты пока нулевые, Ваше Императорское Величество, – сказал собеседник. – Как и следовало ожидать.

– Ты, как профессионал, что можешь сказать?

– Это либо какой-то неизвестный клан ниндзя, либо, как ходят слухи, это не люди.

– А что же наша великолепная хваленая система «Реми», которая, как меня уверяли главы дзайбацу, способна покончить с преступностью раз и навсегда? – хмыкнул иронически император. – «Введение социальных паспортов позволит раз и навсегда избавить наше общество от асоциальных элементов», как мне рассказывали сказки.

– «Реми» не видит их, – коротко ответил собеседник. – Совсем. И это порождает слухи о сверхъестественной природе убийц. Что вроде как души невинно убиенных Синдикатами вернулись с того света, чтобы отомстить за свою смерть.

– Ты в это веришь?

– Нет, Ваше Императорское Величество, – поклонился Акайо.

– Хватит кланяться, Акайо. Сядь на стул и избавь меня от многочисленных церемониальных поклонов и восхваления моего величества. Веди себя как раньше, ты мой молочный брат, и когда нам было лет по пять, ты не выговаривал мой титул. Но только без твоих тумаков, – император потер шею, вспоминая тяжелую руку Акайо в детстве.

– Да, Ва… Хорошо.

– Так что ты говорил о расследовании?

– Вполне естественно, ни полиция, ни контрразведка ничего не нашли. Они разучились работать по старинке, полагаясь больше на «Реми», которая безмолвствует.

– Может, тут замешаны дзайбацу и Кланы?

– Это маловероятно. Хотя может быть наши противники гениальные игроки в го, и идут к своей цели, невидимой пока для нас.

– Значит, третья сила, – задумчиво произнес император. – Может быть из-за границы?

– Может быть, но вряд ли. Всех гайдзинов «Реми» отслеживает куда как хорошо, и при любой их попытке перейти черту закона последует реакция. А нелегалов мы бы вычислили быстро, их нет в базе данных и любой не существующий человек сразу включит сигнал тревоги.

– Но эти не включают. – констатировал император.

Собеседник только пожал плечами.

– Хорошо, Акайо. Тогда на кого мы можем опереться сейчас? – спросил император.

– Я подготовлю список верных вам людей на ваше утверждение.

– Насколько они верные, дальше буду решать я. Кто примерно туда войдет?

– Кто-то из сил самообороны, кто-то из полиции, кто-то штатский… В общем те, за которыми не числится грехов.

– Мне нужны люди, уже облеченные властью. Не те, кому я эту власть только дам, а те, которые ее заслужили верой и правдой. Если наши расчеты верны, и якудза решатся поднять мятеж, у нас должны быть силы, которые мы сможем им противопоставить.

– У меня есть на примете такие люди.

– Хорошо, Акайо, составляй список.

В темной, освещенной лишь светом лампадок пещере сидели восемь человек в длинных темных плащах с накинутыми на голову капюшонами.

– Итак, братья, мы собрались здесь, чтобы основать Братство Восьми Драконов. Близится великий час, когда проснется Нанда и призовет из небытия своих семерых Великих для установления Царства в этом мире.

– Что мы можем для этого сделать, учитель? – робко подал голос один из собравшихся.

– Для того, чтобы призвать Нанда в наш мир, должен быть маг, сильный маг, способный провести ритуал эвокации. Пока их нет. Мы только открыли великое забытое искусство магии. Нам нужны преданные адепты, которые в будущем смогут продолжить наше дело и помогут основать Царство Драконов.

– То есть, нам нужны дети, учитель?

– Да, дети. Отобранные по уровню магических способностей, воспитанные в духе верности нашим идеалам.

– Я могу это сделать, учитель, – сказал другой брат, поправив капюшон на голове. – У меня есть под рукой приют…

– Оставим подробности, брат, остановил его движением рукава учитель. – Вы все можете внести свою лепту в наше общее дело. Какую конкретно – решим позднее. А пока восславим Восемь Великих Драконов!

Когда братья разошлись, и учитель остался один, он погасил слишком яркие для его глаз огоньки зелеными чешуйчатыми пальцами, скрытыми до этого в широких и длинных рукавах. Глупцы! Но нужные и полезные глупцы. Пусть верят, что после пришествия Нанда они займут какое-то место у трона. Только вот трона не будет, а они займут место, займут… Корма. А пока что пускай разрабатывают забытую магию, готовят магически одаренных адептов из своих детей, предоставляют ресурсы от материальных и финансовых до научных и трудовых, создают исподволь новую идеологию и ведут пропаганду. Великим спешить некуда – срок жизни у них неограниченный, а проспать после многотысячелетних снов лишнюю полусотню лет всего лишь на мгновение подольше. Но выполнение ритуала нужно начинать уже сейчас. Нужно ослабить грань междумирья. А сделать это можно…

– О-о! – я схватился за голову. Вся правая сторона черепа представляла из себя вместилище боли – здравствуй, любимое похмелье.

Абстяк был конкретный – вчера, завершив наше дело с Кубота-кай мы оттянулись стандартным армейским способом, ну плюс еще поправка на разнополую команду и то, что мы все-таки разведка. Сначала нажрались вискаря практически без закуси, потом мы с Хитоми увеялись в спальню, оставив надравшуюся в хлам Мизуки дремать без чувств за столом мордой на столешнице, и там Кошка показала мне класс, выдоив меня досуха. У оборотней всегда так, особенно после возвращения в человеческую морфу из звериной, они прямо-таки сексуальными маньяками или маньячками становятся, гормональный фон и разбуженные животные рефлексы требуют немедленной разрядки.

Так что помнить, что вчера было, я помнил, только вот от этого сейчас было не легче. Вчера – да, легче, запивать адреналин вискарем как водой, зная, что будешь расплачиваться за это завтра. К горлу подкатил ком, а тошнота прямо-таки скрутила – то ли от головной боли, то ли от отравления. В любом случае надо было что-то делать.

Я прошлепал босыми ногами к холодильнику, и открыв дверцу великого белого брата – есть еще малый, но туда наоборот все скидывается – стал изучать содержимое. Пивас или апельсиновый сок, сок или пивас? С одной стороны, сегодня мы отдыхаем, не оловянные же мы зольдатики, да и робопатрули полиции на улицах сейчас будут зверствовать, проверяя всех и каждого в меру своих ограниченных умственных возможностей. Шутка ли дело – даже черт с ним с профессором, двинувшим кони от вроде бы естественных причин, но вот уничтожение лаборатории и конвоя нам прощать никто не собирался, копы сейчас злые и на нервяке. А то что мы сейчас не входим в список их кумиров, абсолютно понятно. Вообще-то даже забавно, что мы внезапно оказались по разные стороны баррикад, спецгруппа «Тора» всегда была последней надеждой хороших ребят. Была, точнее когда-то будет. Или уже нет, смотря как мы сможем изменить этот мир.

– Балдеешь? – прервала мой напряженный мыслительный процесс Хитоми, войдя на кухню. – Ну что встал, как баран, подвинься!

Она легонько толкнула меня плечом, вытащила из холодильника канистру с соком, и не сходя с места, присосалась к горлышку. Ну вроде выбор решился сам собой. Я взял ледяную банку «Асахи» и приложил ее холодный, обжигающий борт к голове. Фух, вроде немного полегчало.

– Ну и рожа у тебя, – с усмешкой прокомментировала Хитоми мой вид, прихлебывая джус.

– На себя посмотри, – я сдернул кольцо истекающей ледяным конденсатом банки и сделал глоток. Хорошо пошла! Сразу даже вроде как и полегчало. Теперь еще раз приложить к голове. Какой кайф! Нет, все-таки пивас на утро самое оно.

В кухню, пошатываясь и постанывая на ходу, практически вползла Мизуки.

– О, вы уже здесь… Похмеляетесь?

– Что, хреново? – злорадно оскалилась Хитоми. – А кто вчера орал «Наливай!», «Еще по одной!».

– Да ну вас, алкоголики чертовы, – простонала Мизуки. – Ну с кем не бывает. Сок дай!

– Не дам, – облизнула губы язычком Хитоми. – Но могу предложить бутик с жирной свининой и сигарету.

Мизуки внезапно обрела прыть, и сиганула из кухни в ванную, оттуда послышался звук исполняемого рыголетто.

– Садистка! – я сказал Хитоми.

– А че? Я ниче! – она хлебнула ледяного сока из канистры. – Нехрен было вчера нас спаивать. Вот как попадаются молодые собутыльники с еще здоровой печенью, так начинается…

– Поставь себе имплант. Будешь со своей киберпеченкой вискарь жрать литрами и ничего не будет, – на кухне опять появилась нежно-зеленая Мизуки.

– Нельзя, – спокойно прокомментировала Хитоми и демонстративно допила сок. – Оборотням их не ставят. Сама понимаешь, почему.

– Лови! – я решил прекратить проявления женской дружбы, и пустил по столу банку пива. Ну реакция у Мизуки не пострадала – импланту эти отравления алкоголем пофиг, в случае угрожающего жизни он сам может перестроить метаболизм, но тогда будет несколько очень хреновых минут.

Мизуки профессионально приняла банку, остановила ее еще в скольжении, и дернув за кольцо, жадно прилипла к источнику живительной влаги, меняя цвет лица на нормальный на глазах.

– Фух, хорошо! – она вытерла рукавом своего кимоно рот.

– Так, личный состав опохмелился? – спросил я, обращаясь к двум своим подчиненным.

– Нет еще, – сказали обе хором.

– Ну тогда давайте похмеляйтесь и приводите головы в порядок.

– Сока нет, – грустно сказала Хитоми.

– Ну вот и закажи доставку, она все равно оплачена, – тут уже я с издевательским видом взял еще по банке пива, кинув одну уже порозовевшей Мизуми. – Нехрен было в одно рыло все выжирать, иссо. Подрываешь боеспособность.

– А вот не дам тебе, будешь знать, – показала мне язык Кошка.

– Куда ты денешься? – ухмыльнулся я.

– Ну это же подрыв твоей боеспособности! – сморщила нос она.

– Что там говорят о наших ночных приключениях? – Мизуки усилием импланта включила голостену.

– Мы ведем наш репортаж от здания торгового центра «Такашимайя», захваченного неизвестными лицами сегодня утром, – диктор стояла спиной к захваченному зданию. – Что нам известно сейчас?

Она повернулась к полицейскому, на котором была форма со знаками различия суперинтенданта.

– Сегодня, сразу после открытия, около десятка неизвестных захватили торговый центр. После этого они заблокировали входы и выходы, оставив заложников внутри здания. Заложников несколько десятков, это все, что я могу сказать.

– Выдвигались какие-либо требования?

– На данный момент – нет. Пока не удалось вступить с ними в переговоры.

– А кто они, неизвестно?

– Мы не знаем, – смущенно ответил суперинтендант.

– То есть вам неизвестно, кто или что…

Где-то вверху раздался звон стекла, а потом вниз пролетело что-то такое, вопящее. С гулким звуком ударилось о тротуар. Репортеры, как стервятники при виде падали рванули вперед, снося на пути жалкое полицейское оцепление.

– Люди не летают как птицы, потому что отрастили большие ягодицы, – упулилась в стену Кошка, по-прежнему держа пустую бутылку из-под сока в руке. – Только сверху вниз и один раз.

Что не летают – это точно. Каким-то чудом полицейским удалось отбросить назад толпу стервятников, но камера довольно отчетливо мазнула по лежащему бесформенному телу, вокруг которого появилась и стала увеличиваться кровавая лужа. Судя по одежде, когда-то это была женщина.

– Как мы только что видели, они убили заложника, точнее одну из заложниц, выбросив ее с двадцатого этажа! – расширенные зрачки репортерши выдавали ее шок.

– Всем им писец, – уверенно заявила Кошка. – Супермаркеты, как и другие людные места выбирают только для того, чтобы жертв было больше.

Я лишь покосился на нее. Спецгруппе приходилось принимать участие в освобождении заложников, и не один раз – когда идет война, любое спецподразделение работает мастером на все руки, особенно когда счет идет на минуты, а под рукой больше нет никого. Даже если это и не его узкая специализация. Адепты Нанда никого не оставляли в живых, принося их в жертву в своих кровавых ритуалах, приносивших силу их хозяевам.

– Останови, стой! – Кошка вдруг подалась вперед. – Миза, промотай назад!

Мизуки послушно остановила трансляцию и начала покадрово отматывать запись.

– Вот, здесь! Увеличь! Еще!

– Да…

На нечетком кадре было то, что заставило Кошку заурчать, напрягшись. Я бы тоже заурчал, если бы был оборотнем.

– Все узнают? – хрипло сказала она.

Вопрос был риторическим. В кадр случайно попал один из захватчиков, просто видимо немного отодвинув штору. Коричневый плащ, капюшон, сильно надвинутый на лоб, черная маска на лице…

– Адепт Нанда. Этого и следовало ожидать.

– Вроде бы цепь кровавых ритуалов Нанда началась года через два, – промотала свою необъятную память импланта Мизуки.

– Выходит, нет.

И тут зазвонил смартфон, на котором был один, неотслеживаемый и жестко зашитый номер. Полезная вещь в мире полностью отслеживаемых коммуникаций, которым пользовались разве что бабушки-старушки, не сумевшие приспособиться к визорам и прочим благам цивлизации.

– Да? – я взял трубку, и вновь услышал бестелесный голос аватара. Выслушав его, я нажал «отбой». – Понял.

Две пары глаз вопросительно уставились на меня.

– Собирайтесь, девочки. Это наше дело.

Глава 5

Такэда сидел на кровати, разложив по покрывалу листы из папки, полученной от шефа. Это было непривычно, с документами в таком виде давно уже никто не работал, но оцифровывать отчеты и фотографии старший инспектор категорически запретил. Оно и понятно, стоит попасть информации в память любого гаджета, «Реми» тут же начнет анализ, сделает выводы и примет меры. К счастью, планшет, полученный от якудза, кто-то умело кастрировал, удалив все возможные средства внешней коммуникации. Получился просто модуль памяти с экраном, ничего больше. Но бумаги! Их было много, их пришлось разложить по всей кровати, и на полу, и на стуле. Взглядом сразу не охватить, но Такэду тут неожиданно выручала привычка знакомиться с новостями из газет. Газеты – тоже напечатаны, они имели нечто общее с листами из папки, и постепенно Такэда начал привыкать. Более того, оказалось, что бумаги было проще перемещать, чем содержимое цифровой памяти, легче разложить в определенном порядке.

Однако, два часа перекладывания листов, фотографий, заключений экспертов, не дали ничего, кроме того, что Такэда и так знал.

Нападение на глав Десяти Кланов совершила хорошо организованная, но малочисленная группа. Преступная группа, конечно, но с совершенно непонятными мотивами.

Такэда усмехнулся, вспомнив разговор с Хомма. Трудно самому себе признаться в лукавстве, но когда речь зашла о законе, теоретической возможности его преступить и рамках, за которыми он вообще может не действовать, Такэда лукавил, отвергая для себя такую возможность. В разговоре с якудза это дурно попахивало, намекало на согласие играть по принятым в кланах правилам. От этого Такэда и правда был очень далек. Но в разговоре со старшим инспектором сам же предлагал поставить памятник неизвестным мстителям. За что заслужил гнев начальства.

Получалось, что в данном деле, впервые за всю карьеру инспектора, закон и честь мундира обязывали Такэду придерживаться одной стороны, тогда как совесть – другой. Это было еще более непривычным, чем работать с бумагами, разложенными на покрывале.

– Ладно, пока в сторону мотивы и этическую сторону вопроса, – вслух произнес Такэда. – Надо сосредоточиться на фактах.

Из фактов стрельба. Это главное. Так стрелять любитель не может. Для такой стрельбы нужны не тренировки, а реальный боевой опыт, участие в военных конфликтах, незыблемое хладнокровие.

Дальше больше – расчлененка. Жесткость? Сомнительно. Скорее полное отсутствие рефлексии. Есть цель, есть, возможно, приказ, который выполняется точно и в срок. Очень это по-военному. Такая дисциплина и такой подход криминальным структурам не свойственен. У криминала слепое подчинение авторитету, причем, из страха. Страх всегда накладывает отпечаток на почерк. Но в действиях искомой группы не прослеживалось и намека на страх. Чистый рационализм.

Из этих двух фактов можно сделать вывод, что бойцы искомой группы явно с опытом подготовки войск специального назначения сил самообороны, причем каких – воздушных, морских или сухопутных – неясно. Но судя по всему, участвовали в боевых действиях, и не раз. Опытные хладнокровные убийцы, владеющие уникальными видами вооружения, которые на черном рынке не купишь. Отсутствие рефлексии говорит о том, что у них есть цель. Даже не просто цель, а Цель, с большой буквы. И они идут к ней по трупам, но не из природной жестокости, а скорее из-за отсутствия другого пути. Какой же у них может быть мотив? Чего они добиваются? Месть, борьба за место под солнцем, передел? Всегда существуют мотивы, как личные, так и общественные. И если общественные мотивы как-то еще можно просчитать, то личные – нет. Особенно если преступник не вполне психически здоров. Такэда много раз участвовал в допросах, в том числе обвиняемых в тяжких преступлениях, и не всегда их мотивы были логичными. Так и тут – если месть, то могло быть что угодно, от сбитой машиной синдиката любимой бабушкиной болонки до загнувшегося от передоза брата-нарика, купившего ширево у дилера одного из кланов.

Могло быть, но нет. Не вязались концы с концами. Месть за что-то конкретное предполагала вину одного клана, никак не двух. Или это месть всем токийским якудза? На такое мог решиться только действительно убогий на голову, учитывая число и мощь противостоявших ему противников. Но убогие в спецназе не служат, поэтому эта версия отпадает. Тем более группе удалось провести несколько блестящих операций не против уличной гопоты, а против озверевших, опытных и еще менее рефлексирующих борёкудан.

Такэда снял два листка с разных сторон кровати и подумал, что месть отпадает еще по одной причине. Искомая группа не убивала условно гражданских, то есть, детей и жен, а вот мстители и якудза вырезали бы под корень всю семью от мала до велика. Иначе выросшие дети когда-нибудь придут взыскать должок со священной миссией мстителей. Да что там дети? Даже вдовы вставали во главе кланов, и продолжали семейный бизнес, это было распространено повсеместно.

Дележ сфер влияния так же не мог быть мотивом. Ни один из оставшихся восьми кланов не пойдет на какие-то переговоры и тем более сделку с новоиспеченным кланом выскочек, учитывая какой шлейф за ними тянется. Какой же может быть мотив? Такэда с раздражением бросил карандаш на постель. Пока никакого мотива не просматривалось, и это его напрягало.

Впрочем, так бывало и раньше. Имелись в карьере Такэды дела, чем-то на это похожие, когда преступник или группа преступников казались неуловимыми, а найденные улики или недостаточными, или противоречивыми. Другие инспекторы, да что там инспекторы, целые отделы, лишь разводили руками, мол, висяк висяком. В таких случаях Сугавара вызывал именно Такэду, и поручал дело ему.

И так же, как в этот раз, Такэда всецело погружался в изучение дела, просматривал и пересматривал снимки, отчеты, которые до него много раз просматривали другие, не придя ни к какому выводу. И Такэда не приходил ни к какому выводу, по крайней мере, на осознанном уровне. Но на неосознанном мозг продолжал работать, строить логические цепи, строить допущения.

Его считали лучшим инспектором. По факту. По одной удивительной, необъяснимой причине. У него не было нераскрытых дел. Ни одного.

С годами Такэда перестал этому удивляться, приписал свои способности развитой интуиции и просто работал. Он знал, что построение логики и допущений не дает, по сути, ничего. Это лишь помогает сфокусировать внимание на деле. И только. А дальше происходит таинство интуитивного прозрения, когда ты вдруг, сам не понимая зачем, куда-то идешь, и ко всеобщему удивлению находишь там недостающую улику, или натыкаешься на человека, игравшего в деле ключевую роль.

Но тут это почему-то не работало. Никуда не тянуло пойти, никаких идей не возникало. Щелчком пальцев Такэда включил головизор на стене и обомлел.

Там мелькали кадры, снятые возле торгового центра. Захват заложников. Оцепление. Журналисты. У Такэды сердце забилось чаще. Не оно ли это? Что если к захвату причастны люди из "Тора"? Они совершили несколько терактов, и вот еще один.

Такэда схватил пиджак, и выбежал из дома, вызвав роботакси. Нужно самому подъехать на место и разобраться, ну или хотя бы попробовать. Вряд ли конечно ему, простому инспектору, дадут много информации, но он по опыту знал, что это и не всегда нужно.

– Почему Он решил, что это наше дело? – Сказала Хитоми беззвучно через имплант.

– Ну а чье же еще? Полиции?

– Я бы предпочла их, – она оглядела поверх модных очков полицейское оцепление.

– Вот только ты забыла, что они не знают, с кем имеют дело. А мы знаем. Низшие адепты Нанла, «термиты». Сколько мы с ними сталкивались?

– Да постоянно. С тех пор, как встали в ряды разведки. – сказала Хитоми. – Только делай поправку на время, здесь и сейчас магов нет, или один-два слабеньких и обчелся. Магия первого и маловероятно второго уровня, а то и их нет, простые зомбированные боевики, у которых покопались в мозгах.

– Тут один точно будет. Не забудь про Детонатора, он должен запустить ритуал.

– А, ну да, упустила как-то из виду. Что будем делать?

– Нам надо сорвать ритуал.

– Есть план?

– Главное – попасть внутрь, а там уже по обстановке. Мизуки?

– Просматриваю. Есть вариант, но он вам может не понравиться. Левитация.

– Уже не нравится, – я посмотрел вверх на кружившие над зданием полицейские и медийные вертолеты. – У нас нет с собой пси-ампов с маной, так что мы полетим медленно и плавно, а если еще держать невидимость, то полетим скорее всего вниз. Лучше мишени не придумаешь.

– Расслабились вы. Надо было из дома взять, – осуждающий тон Мидзуки был слышен даже через имплант.

Я промолчал. Действительно расслабились.

– Есть вариант снизу, по подвалам.

– Там наверное уже шарятся штурмовики Кэйситотокусюбутай, – сказал я.

– Нет, SATовцы как-то не знают об этом проходе. Как и наши захватчики.

– Как такое может быть?

– Один из старых тоннелей проходит под зданием. Выход из него заложен, но там вполне можно войти. И да, вам надо делать быстрее. Насколько я вижу с тех камер слежения, о которых боевики думают, что их выключили, там все вокруг заминировано. Они ждут, когда SAT пойдет на штурм, чтобы подорвать здание вместе со всеми посетителями и персоналом, чем больше жертв – тем сильнее действие ритуала.

– И похоже, это произойдет быстрее, чем мы думаем, – я покосился на черные полицейские фургоны и людей в черных комбинезонах с оружием наперевес, осматривающих здание.

– У вас хватит времени, но только если вы начнете прямо сейчас, – сказала Мизуки.

– Подсвечивай путь, – скомандовал я. – Хитоми?

– Готова.

Мы поспешили обойти здание, ведомые зеленой трассой, подсвеченной Мизуки.

– Черт, там полиция, – чертыхнулась Хитоми, увидев двух полицейских из оцепления, стоящих как раз напротив той двери, куда упирался трек.

– Учить тебя что-ли? – хмыкнул я.

– Не надо, – кошка сделала пасс, и оба полицейских свалились, держась за сердце и хватая ртом воздух.

Мы под скрытом пробежали до двери и выбив кусок полотна вместе с замком шагнули внутрь, в темноту.

– Ну и помойка же здесь, чертыхнулась Кошка, чуть не споткнувшись об одну из труб.

– Идите вперед, – сказала Мизуки. – Быстрее!

– Быстро только кошки трахаются, – раздраженно ответила Хитоми, пробираясь вперед.

Зеленая полоса привела нас к какому-то боковому ответвлению с небольшой металлической лесенкой. Судя по ржавчине ступенек, ей не пользовались лет так двадцать. Ну а уж дверью…

– За дверью – стена. Сможете пробиться?

– Легко, – я сотворил нуль-материю, и старое рассохшееся полотно двери рассыпалось, обнажив гипсокартон. – Там кто-нибудь в пределах видимости есть?

– Нет. Это какая-то кладовка уборщицы, так что еще и метлами вооружитесь, – хихикнула Мизуки.

Я пробил рукой непрочную преграду, и рванул куски на себя. В самом деле, какая-то кладовка.

– Ну что, пошли?

– Открывай, только осторожно.

Я прижал руку, сканируя пространство за дверью. Нет, метрах в пяти точно никого, а дальше уже все равно, Хитоми – наше оружие ближнего и среднего боя.

Мы попали в какой-то офис средней руки, заставленный столами с мониторами и прочей канцелярской дребеденью.

– По плану дверь офиса выходит в служебный коридор за торговым залом, – послышался голос Мизуки. – Пройдете коридор, выйдете на развилку. Направо – выход в зал, налево – задняя дверь. Эти камеры отключены, так что действуйте по обстоятельствам.

– Понял. Ну что, пошли?

Хитоми молча кивнула.

Мы прокрались к концу коридора, и остановились.

– Сканирую, – передал я Хитоми, и применил заклинание Малого Чувства. – Направо у входа в зал – никого, налево у входной двери – двое вооруженных.

– Ты или я? – спросила Хитоми.

– Я, – я надел на себя скрыт, и вышел в коридор.

Может быть у прокачанных адептов Нанда и был бы шанс, но не у этих древних пентюхов вообще без уровня. Я на автомате сложил пальцами мудру Великой Силы, и получил в ответ звук хрустнувших гортаней и короткий всхрап. Два тела метрах в десяти от меня упали замертво, выронив дешевые «МАКи», скорее всего кустарного производства.

– Нашумели, – сморщилась Кошка.