Текст книги "Клан Тора.Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Янковский

Соавторы: Евгений Юллем
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 60 страниц)

Глава 9

– Ну как? – придирчиво и с надеждой спросила Мизуки.

– Хм, нормально, – я поднял руку боевого костюма и покрутил ею перед собой.

– Не совсем, – Мизуки посмотрела в свои хитрые приборы, отозвавшиеся пляской цветных линий на экранах. – А сейчас?

– Еще лучше, – я пошевелил пальцами безо всякого сопротивления. – Даже на пианино сыграть смогу.

– Ты? – со смешком бросила на меня взгляд она. – У тебя медведь на ушах топтался. Куда тебе. Максимум на барабане, и то скаутском.

– Но‑но, попрошу! – шутливо ответил я.

– Не, можешь не просить, – она потыкала пальцем в кнопки.

Трофейный «Хатамото» был ценным приобретением – боевой костюм нового поколения с огромными возможностями. При этом легким и удобным. Однако чувствовалось, что это всего лишь прототип, некоторые косяки присутствовали.

– Вот так лучше. Пройди в присядку, что ли…

– Издеваешься? – я погрозил ей пальцем.

– Ладно, снимай, – вздохнула она. – Будем думать.

– А что тут думать? – я нажал несколько фиксаторов и стал отсоединять навесные части. – Хорошая штука, в хозяйстве полезная. Обязательно опробуем на подходящей миссии.

– Перед тем, как его пробовать, придется внести некоторые изменения по образцу «Ультрамарина XL».

– Большие?

– Достаточные.

– А что с ним не так?

– Да с ним‑то все так, последний шедевр инженерной мысли… на данный момент. В наше время они устарели окончательно.

– Ну я бы не сказал, что устарели. Линейщики вообще в двухсотлетних «Самураях» ходили…

– Именно. Потому что в свое время их произвели столько, что на складах длительного хранения скопилась чертова туча никому не нужных новеньких «Самураев» на случай войны. Были бы законы об обороте боевой амуниции другие, их бы крестьянам продавали, чтобы те кувой землю обрабатывали.

– Или якудза камой владельцев этой земли.

– Вот поэтому и не продают, – констатировала Мизуки, и склонилась над костюмом, что‑то измеряя и делая пометки по ходу.

– Наброски? – кивнул я

– Усовершенствования. Вот как раз будет работа тем, кого я беру на свою фабрику. Пускай делают доработку.

– А не поймут, для чего это надо? Запчасти‑то специфические…

– Ну поймут и поймут, – пожала она плечами. – Какая разница? Не их собачье дело. Их дело – сделать это молча и получить неплохие деньги.

– Будут ли они молчать? – спросил я.

– Будут. Штрафные санкции жесткие – увольнение с внесением в черные списки работодателей, да еще огромный минус в социальный индекс – и все, нищий‑любитель на панели. Здесь как‑то соцобеспечение не развито, – Мизуки отложила в сторону планшет и взяла одну из навесных панелей. – Ага, вот здесь тоже надо изменить. Ладно, пойду заниматься наймом персонала и начинать производство.

– Не слишком спешишь?

– Я? Сам подумай. Миссия может поступить в любой момент. Костюм пока, как я считаю, не готов. Завтра‑послезавтра еще сладкая парочка привезет железную тетку, с которой тоже надо разбираться. Помимо этого я взвалила на себя производство.

– Ну, сама знаешь – в армии инициатива наказуема и имеет своего инициатора, – я усмехнулся как можно более гнусно‑ехидной улыбкой. – Так что извини.

– Я же для всех нас стараюсь, – надула губы Мизуки. – И для общего дела. Не хотела бы – зарядила пару патентов и лежала бы себе на диване, холодное пивко потягивала. А уж не связывалась бы с инженерным обеспечением группы. Я тут, как дура, рву себе пятую точку на «Юнион Джек», а он еще и недоволен.

– Ладно‑ладно, погорячился, – примирительно сказал я.

– Что тут у вас за шум? – в пристройку, превращенную в домашнюю мастерскую вошла Хитоми с банкой ледяной газировки в руках.

– Ничего, – обиженно сказала Мизуки.

– Ладно, вы тут оставайтесь на хозяйстве, а я пошел на стрелку с очередным аватаром, – попытался я лихо срулить с темы.

– Ага, обидел девчонку и сваливаешь? – сказала Кошка.

– Никто никого не обижал. И вообще, на начальство не обижаются, а выполняют его приказы, – вот же спелись, у Хитоми материнский инстинкт проснулся что ли? Ну надо же… – А сегодня у нас по плану с ним встреча. И между прочим, для Мизуки она важна больше. Не забыла про список технологий, которые хотела запатентовать, а?

И тут у Мизуки зазвонил смартфон.

– Да. Что? Кто? Да, подъеду, – Мизуки выглядела озабоченной. – Отбой.

– Кто и что? – спросил я.

– На нас решили наехать. Приехал какой‑то хрен с горы и предлагает крышу.

– Ну поехали, поговорим. Аватар обождет.

Когда мы подъехали к воротам завода, нашим глазам открылось живописное зрелище. Донельзя грязный вонючий байкер верхом на раскрашенном черепами и прочей сатанинской шнягой мотоцикле, весь расписной. Художества мастера татуировок можно было лицезреть поверх кожаного с заклепками жилета.

– Ты, штоль, хозяин? – обратился он ко мне.

– Я, – сказала Мизуки.

– О, – оживилось животное на байке, – баба! Так вот, киса, слушай сюда. Тут все платят нам, «Токийским Ёкаям». Так что с этой халупы ты башляешь нам лям йен в месяц. Или сожжем ее нахер, а тебя умоем кислотой, поняла?

Я тихонько наступил Мизуки на ногу.

– Она поняла, – сказал я. – Кому башлять?

– Заедешь в пятнадцатый квартал и спросишь Кена, поняла, киса? Может он тебе и скидку сделает, если натурой забашляешь, – животное заржало, ему видимо это показалось остроумным. – Так что в восемь, не опаздывай.

И животное с пробуксовкой, обдав нас вонючим дымом – байкеры электромотоциклы не признавали – рвануло с места.

– Ну что, навестим ёкаев вечерком? – выдвинул я разумное предложение. – Давно мы на забое свиней не подрабатывали.

– Какие они ёкаи, стадо грязных свиней, – обиженно сказала Кошка. – Они еще ёкаев не видели. И вообще, киса – это я!

– Мизуки, костюм для работы готов?

– Может, не надо его светить?

– Ладно, придется по старинке, голыми руками. А пока, давайте соберем все данные, какие можем, на этих ёкаев с горы.

Райончик был еще тот. Уже на входе было видно, что это насквозь криминальная территория, причем такая, что полиции сюда соваться явно не рекомендуется – разберут на запчасти, оставив на память фуражку. А облаву здесь проводить только Силами Самообороны с бронетехникой и мехами. И то, возьмут только бомжей, конченых торчков и шалав низкого пошиба, а все «конкретные пацаны» сделают ноги намного раньше, чем нога первого меха ступит на эту территорию.

– Действуем, как и договаривались. Пленных не брать, зачищаем под ноль.

– Понятно, – сказали в один голос Хитоми с Мизуки.

Мизуки шла открыто, а вот мы с Кошкой были под Скрытом, который отводил глаза всем.

– О, ты смотри какая киса? – заржал один из байкеров, гревший руки около бочки из‑под соляры, в которой развели костер. – Ну‑ка давай развлечемся, я тебе покажу по‑байкерски…

– Это, наверное, руль грызть, пока тебя сзади имеют, – прокомментировал я по импланту.

– Я к господину Кену, – подпустила дрожь в голосе Мизуки. – Он меня ждет.

– А чем тебя наши не устраивают? – сально осклабился байкер, похлопывая себя по бугорку на кожаных штанах в облипку.

– У него маленький. Эх, хотела бы я ему сказать это вслух, – посетовала Мизуки.

– Держи себя в руках. Понимаю, это трудно. Играй роль «барышня и хулиганы».

– Обожди, Ратто, – сказал другой байкер постарше. – Не путай развлечения и бизнес.

– Ну тогда на обратном пути, – подмигнул Мизуки байкер. – Когда с делами будет покончено.

– Он не подозревает, насколько прав, – сказала Хитоми.

– Начинаем!

Дождавшись, пока байкер отведет Мизуки внутрь, мы спокойно подошли к ничего не видящему и не подозревающему байкеру.

Легкий свист вакидзаси Хитоми сменился стуком отрубленной головы о мостовую.

– Групповая цель, пятеро у входа.

– Бери.

Хитоми сделала жест пальцами, и только что гоготавшие и хлебающие пиво байкеры рухнули на мостовую с почерневшими лицами.

– Пока тихо. Обход?

– Сделаете потом, – сказала по импланту Мизуки. Кто из вас лучше Общее Оглушение кастует?

– Я. Прикройся.

– Готова.

– Ну тогда, – я хлопнул в ладоши…

Раздалось несколько звуков падающих тел, а гогот и пьяные вскрики внутри здания стихли.

– Ну что, начинайте скотобойню, – сказала Мизуки. – А потом сюда, повеселимся с Кеном.

– Хорошо, – я переглянулся с Хитоми и достал свой вакидзаси. – Ну что, в четыре руки и два меча?

– Ага, – она беззаботно сдула прядь волос со лба. – Поехали!

… Главарь байкерской банды «Токийские Ёкаи» проснулся от того, что кто‑то хлестал его по щекам.

– Проснулся, болезный? – красивая светловолосая девушка, блондинка с ярким макияжем склонилась над ним.

– Ты кто? – он попытался пошевелиться на своем кресле‑троне, но не смог. Скосив глаза, он увидел, что крепко и грамотно привязан скотчем ко всем частям мебели.

– Это неправильный вопрос. И вообще, вопросы здесь задаю я, – в голосе девицы проснулись такие первобытные нотки, что Кен аж поежился. И тут деваха от души влепила ему такую оплеуху, что его голова мотнулась, чуть не сломав позвонки.

– Вы не знаете, с кем вы связались, – просипел он разбитыми губами.

– А вот ты нам сейчас и скажешь, – и деваха развернула его кресло в небольшой зал, который теперь украшали живописные инсталляции. В основном из отрубленных голов его кохаев и их обезглавленных тел. Несколько тел были за ноги подвешены к стропилам, причем насколько видел Кен, они были еще и выпотрошены, внутренности из распоротых животов разноцветными гирляндами свисали вниз. Вот теперь Кену стало страшно – когда он творил всевозможные зверства, упиваясь властью улиц, то не рефлексировал по этому поводу. На улицах правит тот, кто сильный.

– Да кто вы такие? – Кен в ужасе выпучил глаза и почувствовал, как предательски потекла по ноге теплая струйка.

– Фу, обоссался, – с отвращением сказала блондинка. – Он еще и ссыкливый в полном смысле.

– Подожди, когда он услышит кто мы, он еще и обосрется, – сказал мужской голос, и перед глазами появился молодой мужчина с волчьим взглядом стальных глаз. Кена еще больше заколбасило, он знал такой взгляд, взгляд хладнокровного палача. – Мы – Тора‑кай.

– Вас же не существует, – в ужасе сказал Кен. – Вы миф среди якудза, их страшилки!

– На твое несчастье, мы есть, – с сочувствием сказал мужчина. – А ты на нас наехал. И теперь у тебя есть выбор – либо умереть медленно и мучительно, либо быстро от одного удара меча.

– Но я же не знал, – заскулил Кен, чувствуя приближение неизбежного конца.

– Ваша беда, уличных крыс, что это вы не знаете, с кем связываетесь, – спокойно и деловито сказал мужчина. – Пока вы, маленькие мальчики с грязными письками пялите друг друга в своей песочнице, нас это не интересует. Но на взрослых не гавкайте.

– Что ты ему душеспасительные проповеди читаешь? Все равно он их если и способен уяснить, то применить – уже нет. Покойнику они ни к чему, – сказала блондинка. – Давай лучше я его допрошу. И начну с удаления некоторых органов, чтобы лучше кололся.

Блондинка воткнула лезвие вакидзаси в сиденье кресла прямо между ног, и Кен почувствовал, как лезвие остановилось в миллиметре от нежной кожи.

– Нет! – завизжал он. – Не надо!

– Ну тогда говори, – блондинка наклонилась над ним. Кен еще больше обмер от ужаса, когда ее глаза на мгновение стали желтыми, а зрачок – вертикальным, как у змеи или кошки. – И умрешь мужчиной.

– Даааа!

– Вечная проблема этих вшивых гангстеров, что они, когда вылезают из канализации, забывают крышку от люка с башки снять, – Кошка разглядывала трофеи, захваченные у банды. Рядовое оружие и предметы нас не интересовали, драгоценности и финансы забрали, а найденными наркотиками щедро посыпали окровавленный пол.

– Тут прямо даже антиквариат есть, – я поднял старый немецкий «Вальтер» времен второй мировой.

– Да уж, – усмехнулась кошка. – Очередной старый пиратский пистолет.

– Ну не совсем пиратский, но близко к тому. Культовая пушка якудзы, прямо‑таки статусная.

– Немецкая?

– Ну свои пистолеты в Японии всегда были говно, чаще убивали своих же владельцев. А после той войны сюда пришли огромные партии немецкого оружия, и «Вальтеры» стали культовой пушкой якудза на долгое время, – провел я исторический экскурс в историю, где‑то читал еще в ППД об этом факте.

– Ну можешь забрать его себе, я на него не претендую. А вот на это… – она любовно погладила полированные ножны искусно инкрустированной катаны. – Явно оружие онна‑бугэйся.

– Значит, оно как раз для тебя.

– Я больше куноити, – сказала Хитоми, выдвигая клинок из ножен, и чуть ли не целуя его. – Но это не рядовой клинок.

– Видишь это по хамону? – я указал на неровную линию зонной закалки.

– И по цубе, и по ножнам. Этому мечу явно не одна сотня лет.

– Ну вот и владей.

– А я возьму вот этот, – Мизуки потянула инкрустированный золотом и перламутром дамский браунинг. – Обожаю маленькие пистолеты.

– Да бери. Я сегодня добрый, – сказал я. Пусть поиграются. Все равно, кроме катаны, ничего путного из оружия не было, да оно нам было и не нужно особо‑то. Подвал забит под завязку, да и в тайниках еще оружия не на один взвод, Он подготовился хорошо.

– А что с украшениями? – Хитоми кивнула на внушительную горку, поблескивающую золотом и камнями.

– Или выкинем, или переплавим, – сказал я. – Слишком уж заметное все это, и явно снято с кого‑то не по доброй воле. И если нас на этом засекут, будут большие проблемы, особенно если вещи именные и приметные.

– Жаль, жаль, – Хитоми подняла большой витой браслет в виде змеи и надела его на руку, сузив глаза полюбовалась эффектом. – Такую красоту выбрасывать, но… ты прав. Это не для ношения.

Она бросила браслет, отозвавшийся возмущенным, но приглушенным звоном обратно на брезент.

– Остальное пустим в дело, – сказал я, разглядывая пачки купюр и стопку карт на предъявителя. – Не все же спонсорские деньги тратить. Или в тайник заложим.

– Кстати, об этом. Не пора ли своими тайниками обзавестись? – сказала Мизуки.

– Может и пора, но я пока об этом не думал. У нас еще непочатые Его тайники есть, а там много всего.

– Но свои тоже не помешают, на всякий случай.

– Я не против, но давайте пока решим наши первоочередные задачи. Пойдем в операционный центр.

Мы поднялись наверх.

– Итак, что мы выяснили после допроса безвременно почившего Кена?

– Что он работал на субподряде от клана Мацубара‑гуми, – вытянула свои длинные стройные ноги Хитоми, устроившись в кресле поудобнее. – Точнее, шакалил на него.

– Что у нас есть на Мацубара, Мизуки?

– Ну он в той самой бывшей десятке кланов, но в поле нашего зрения еще не попадал, поскольку ни Он, ни мы как‑то им не интересовались, – она вывела на экран все данные, которые смогла собрать. – Старый клан, специализация стандартная, наркотики, проститутки, рэкет. Ничего примечательного. Ни заводов, ни лабораторий – вообще ничего. Ну если исключить подпольные лаборатории по фасовке герыча, который поступает к нему из Восточно‑Азиатского Союза. Короче оптовый импорт и розничная продажа.

– Странный какой‑то клан. И уж больно показушно традиционалистский. Только эти источники дохода и держатся еще на плаву? Выдерживают конкуренцию с другими кланами в тех же нишах?

– На первый взгляд пока так, – пожала плечами Мизуки.

– Ищи, что и как. Глубже, как можно глубже.

– Хочешь навестить оябуна? – спросила она.

– А как же, – сказал я. – Очередной визит вежливости к очередному оябуну. Сейчас мы немного потоптались на его яйцах, уничтожив банду его шестерок с особой жестокостью, очередная показательная акция. Рано или поздно он выйдет на нас, поэтому надо сработать на опережение.

– Согласна, – кивнула она. – По крайней мере захватим инициативу, а дальше…

– А дальше – хорошо смеется тот, кто стреляет первым. В конце концов мы тут санитары леса и избавляем его от особо тучных и наглых свиней, подкапывающих корни.

– Как и положено тигру.

– Да, как и положено Тора‑кай.

Глава 10

Ронин снял маску противогаза и собрался тронуть машину с места, но неожиданно дорогу преградили три выехавшие из проулка электробайка.

– Гадство! – выругался Ронин. – Это боевики Тамуро! Решили отомстить за Акайя.

Бойцы, сидящие за спинами мотоциклистов, без малейших предисловий вскинули штурмовые винтовки и открыли по фургону плотный огонь очередями. Пули ударили в стекла, защищенные слоем неньютоновской жидкости, взвизгнули злые протяжные рикошеты. Ронин врубил задний ход и рванул с места, глядя на монитор заднего вида, затем тронул сенсор на панели, и два ударных дрона взмыли с крыши робокара, ощерившись пулеметными стволами. Но не успели они взять байкеров на прицел, как из‑за угла полыхнули стартовые ускорители ПЗРК, и оба дрона превратилась в огненные шары взрывов.

– Чтоб вас всех! – процедил сквозь зубы Ронин. – Подготовились, твари!

Голая рободевушка в салоне попыталась встать с пола, но ей мешали наручники.

– Отпустите меня! – воскликнула она. – Что вы делаете?

– Заткнись! – приказал ей Такэда.

– Да господин! – Она снова легла на пол со скованными сзади руками.

Продолжая гнать фургон задним ходом, Ронин включил установку дымовой завесы, затем резко выкрутил руль, развернул машину и направил ее в один из боковых проулков. Позади осталось непроницаемое облако оранжевого дыма.

– Усадите мандроида в кресло и пристегните! – велел Ронин. – Живо! Нельзя попортить товар!

Такэда протиснулся в салон, хватаясь за все, за что можно схватиться, рывком усадил в кресло рободевушку и как следует притянул к креслу ремнем.

– Дроны жалко! – воскликнул он, возвращаясь в кабину. – Как эти гады вообще нас нашли?

– Не нашли, а выследили, – пробурчал Ронин. – Или силами наблюдателей на байках, или зарегистрированными в муниципалитете дронами, с большой высоты. А пока мы ковырялись в борделе, подогнали свою гоп‑компанию. Сами ведь понимаете, что бандитская шушера сама себя убедила, что живет по самурайскому кодексу, и мелкие сошки обязаны мстить за смерть господина. Сорок семь самураев, и вся эта фигня.

– У них кроме мелких сошек никого не осталось, – прикинул Такэда. – Кумите нет, Акайя тоже.

– Кумите и сайко‑комон – еще не весь клан, – ответил Ронин, внимательно следя за дорогой, ведущей через ночной город. – Пока жив оябун, у клана есть голова. Но даже если убить оябуна, его место займет кто‑то из оядзи и даже камбу. Хрен нас оставят в покое, если не разгромить всю структуру.

– Всю? – удивился Такэда.

– Да.

– Но они же не сидят в одном месте!

– Не сидят. Но пару мест я знаю, куда нанести удар. А дальше само пойдет.

– Что значит «само»?

– Надо нанести удар, оставить след, дождаться, когда нас по нему выпасут, а затем уже по всем правилам искусства войны выманить противника в удобное нам место и разделаться с ним.

– С ними, – невеселым тоном уточнил Такэда. – Мы спина к спине у мачты, против тысячи вдвоем. Просто офигеть не встать. Кажется, пипец нам. Может, обратиться за помощью к покровителю?

– Это уж дудки. За каким ёкаем мы в это вписались, если нам на каждом шагу надо сопельки подтирать?

Дымовая завеса постепенно рассеялась, позади раздался вой электробайков и снова в броню застучали пули. Такэда нервно глянул на монитор заднего вида.

– Спокойно, господин инспектор, пока мы в фургоне, их трещотки нам не страшны. Вся обшивка покрыта слоем нано‑протектора на принципе неньютоновской жидкости, как мой плащ. Чем сильнее удар, тем сильнее он гасится. Хуже другое.

– Еще что‑то хуже?

– Они знают, с кем имеют дело. Они знают меня, знают, на что я способен, знают потаенные свойства моего фургона, иначе бы не поставили стрелков с ПЗРК. Ждали, что я пущу в ход ударные дроны. Я их ожидания оправдал и тут же крепко получил по соплям. И да, дроны жалко.

Байкеры легко догоняли фургон. Один держался позади, двое попытались обойти слева и справа, но Ронин несколько раз вильнул, не давая им это сделать. Затем, улучшив момент, притормозил и загнал робокар в девяностоградусный поворот. Задний байкер такого маневра не ожидал и с размаху впилился в фургон, изуродовав мотоцикл и свое бренное тело, другой успел вывернуть, промчавшись мимо, а третий смог вписаться в тот же поворот, куда повернул Ронин.

Под днище фургона полетела ручная граната, но скорость была такой, что, отскочив от асфальта, она рванула неподалеку от мотоцикла, на уровне головы водителя, оглушив бойцов ударной волной до устойчивой потери сознания. Байк рухнул на бок и загрохотал по проулку, кувыркаясь, как брошенная хулиганом пивная банка.

– Нас наверняка пасут с воздуха, – прикинул Ронин и резко остановил фургон. – У Тамуро‑кай достаточно влияния в муниципалитете, чтобы выбить разрешение на легальное использование легкого невооруженного дрона над городом. Так что не обольщайтесь. Мы хоть и оторвались, но ненадолго, и скоро прибудет не слабое подкрепление.

– И что нам делать? Следовать правилам «Искусства войны»? Самое время!

– Во‑первых, следовать им никогда не вредно, как и Го‑Рин‑но‑Сё, во‑вторых, хороший боец не пытается предсказать, как будет развиваться ситуация, потому что любое предположение о будущем не более, чем выдумка. Он ждет, когда ситуация станет понятной, а затем оперативно на нее отвечает.

– Тебе уже понятна? – с надеждой спросил Такэда.

– Пока нет, – с усмешкой ответил Ронин. – Поэтому действуем по ранее утвержденному плану.

– У нас что, был план?

– Конечно. Базовый план есть всегда. Суть его в том, что в любой непонятной ситуации надо нападать, а не обороняться. Есть смысл прямо сейчас ударить в один из центров Тамуро‑кай, вычистить там весь мусор вроде сятейев и вакасю, а потом уже смотреть, в какую сторону все изменится. Помните бар в районе Роппонги, которым управлял сятей‑гасира Хомма?

– Конечно. Там мне тебя и сосватали.

– Или мне вас. – Ронин хмыкнул. – В общем, начнем оттуда. Там гнездо самого низшего сословия клана, а значит тех, кого в первую очередь кинут нас гасить. Но сначала надо расчистить себе оперативное пространство, а то есть у меня дурное предчувствие.

– Просто отлично! – почти в истерике воскликнул Такэда. – Куда же еще хуже‑то?

– Пока по нам долбят из автоматического оружия, нам ничего не грозит. Гранату или крупный калибр фургон тоже выдержит без ущерба. Но постреляв по нам из штурмовых винтовок, и поняв, что это никак не работает, они перевооружатся. Не забывайте, нас наверняка ведет дрон, и может направить откуда угодно подкрепление. Например, с реактивными противотанковыми гранатометами. Против них наша броня, как шелк против катаны.

– Обрадовал! И что нам делать?

– Перегруппироваться, – ответил Ронин. – Сидите пока.

Он надел смарт‑очки, взял лежащую между сиденьями автоматическую винтовку, запахнул плащ и спрыгнул с подножки на улицу. В первую очередь он поднял ствол и дал четыре коротких очереди в зенит, ровно по три пули каждую. Не веря глазам, Такэда увидел, как через несколько секунд с неба на асфальт рухнул легкий разведывательный дрон.

– Ни фига себе меткость! – Такэда тоже надел свои старые смарт‑очки, потому что новые «Сони» почили вместе с публичным домом.

– Что? – Ронин глянул с непониманием, потом до него дошло. – А, забейте. Любой с пятидесяти метров попадет в цель, размером с футбольный мяч.

– Но не снизу же вверх!

– Да пофигу, – без малейшего интереса ответил Ронин. – Некоторое время нас не смогут отслеживать, и это время нам надо использовать, чтобы избавиться от фургона и мандроида.

– Остаться без машины? – Такэда вытаращился.

– Это для нас наилучший вариант. Потому что если в фургон пальнут противотанковыми средствами, от вас, господин инспектор, одни трусы останутся, потому что в них сетка Фарадея.

– Пипец, он еще и острит!

– Выбирайтесь, говорю!

Такэда понял, что вразумить Ронина не получится, вылез из кабины и, наконец, нормально заправил сорочку в брюки, застегнул подтяжки и накинул пиджак. Ронин набил подсумки на поясе магазинами для винтовки, активировал автопилот, захлопнул дверцу, и фургон, разгоняясь, покатил прочь. Стукнув по дужке очков, Ронин сделал вызов.

– Да, господин. Да, все сделано. Она в фургоне, едет домой на автопилоте. Хорошо. Мы с инспектором тут еще поработаем. Хорошо. Мацубара? Ни фига себе. Ну, да. Сейчас мы немного заняты. Освобожусь – расскажу.

Ронин шагнул вперед, осмотрел незадачливых метателей гранаты, начавших приходить в себя, стянул с них шлемы и добил из пистолета выстрелами в голову. Затем сунул его обратно в кобуру, сменив магазин на полный.

В этот момент в проулок въехал тот байк, который с разгону проскочил поворот. Ронин, почти без прицела, дал короткую очередь по переднему колесу, байк кувыркнулся, и рухнул на асфальт, скинув бойцов. Те еще не успели прийти в себя от удара, как Ронин выхватил пистолет и прикончил обоих выстрелами в шею, выше бронеплаща и ниже бронированного шлема. Забрав у одного штурмовую винтовку, он кинул ее Такэде.

– Временно повышаю вас с теоретика до практика, – сообщил он. – Запомните, у них плащи и шлемы бронированы по тому же принципу, что наш фургон. Пулей не прошибешь. Так что палить в них бессмысленно, надо стрелять по колесам. Вы тоже плащик накиньте, пожалуйста, и шлем на башку наденьте. И пояс с подсумками. А я гранаты возьму.

Такэде пришлось подчиниться, повинуясь ситуации и здравому смыслу.

– Вот, так отлично, – оценил Ронин. – Ну все, вперед, господин инспектор. Будем бить врага там, где он нас меньше всего сейчас ждет. У него в логове. Помогите поднять байк.

Они вдвоем поставили мотоцикл на гидравлическую подножку, Ронин повесил винтовку за спину, сел за руль, а Такэда сзади.

– Напоминаю, за талию меня обнимать не надо, я нервный. – Ронин снял байк с подножки. – На сиденье ручка есть, чтобы держаться.

Он рванул байк с места, и они помчались по ночным улицам в район Роппонги.

Подкатив к бару, известному дурной славой, Ронин оставил мотоцикл на гироскопе, чтобы, на случай поспешного отступления, не снимать его с подножки. Изнутри доносилась музыка, веселье, видимо, шло вовсю. У дверей стояло три робокара и с десяток байков.

– «Стеклышки» в режим гарнитуры, – приказал Ронин. – Укройтесь за утилизатором, попусту не высовывайтесь. Кто‑то подъедет, сразу валите, я услышу, помогу, чем смогу. И слушайте эфир. Все приказы выполнять точно и незамедлительно. Если даже прикажу вам палец себе в жопу засунуть, не вздумайте замешкаться или искать вазелин. Вот вам две гранаты, это на случай, если подкатят боевики в броне.

Такэда спрятался за ребристым кубом утилизатора, а Ронин направился к двери, на ходу выдернул чеку, приоткрыл дверь и метнул внутрь гранату. Звучно хлопнул капсюль‑воспламенитель, раздались крики, а через четыре секунды шарахнуло взрывом. Ронин рывком распахнул дверь, из проема которой повалил едкий тротиловый дым, и принялся лупить в толпу короткими очередями. Кто‑то умудрился даже ответить пистолетным огнем, но был подавлен более меткими очередями. Ронин отстегнул опустевший магазин, примкнул новый, и шагнул внутрь. Снова рвануло, затем раздалось еще несколько очередей.

Ронин осмотрелся – в зале живых не осталось, за стойкой бара от брошенной гранаты загорелся стеллаж.

Не было сомнений, что когда началась заварушка, кто‑то спрятался в туалете и держал оружие наизготовку, а кто‑то рванул наверх, предупредить нового сятэй‑гясиру. Первых можно не особо опасаться, благодаря броне, вторые могут успеть тоже хорошенько экипироваться, и тогда возникнут проблемы.

– Господин инспектор, – произнес Ронин в эфир. – Сбоку здания есть черный ход, он ведет сразу со второго этажа по металлической лестнице. Будьте любезны, подсуньте под дверную ручку гранату без чеки так, чтобы ручка прижимала спусковой рычаг. Ага. Только сами не подорвитесь, пожалуйста. И займите стрелковую позицию. Надеюсь, скоро крысы побегут из норы.

Он достал пистолет и выпустил весь магазин по бутылкам, стоящим на стеллажах. Сменил на свежий и сунул пистолет в кобуру. Поток алкоголя хлынул в разгорающееся пламя, мигом подняв его до потолка. Занялись потолочные балки. Из туалета раздались пистолетные выстрелы, Ронин ответил пятью выстрелами из винтовки, внутри взвизгнул рикошет, раздался звук расколотого фаянса и все стихло. Помещение так густо заволокло дымом, что Ронин закашлялся и поспешил на улицу.

Тоже заминировав дверь гранатой, он уселся в седло байка и стал ждать, как развернутся события.

Первой рванула граната, заложенная Такэдой, тут же рявкнула штурмовая винтовка.

– Как вы, господин инспектор? – поинтересовался Ронин.

– Справляюсь, но они в броне.

– Ну, понятно, переоделись, выводят сятей‑гасиру. Давайте сюда, а я там разберусь.

Раздалась еще одна длинная очередь из штурмовой винтовки и из‑за угла показался Такэда.

– Отсюда если кто и выскочит, то без брони. – Ронин указал ему на дверь главного входа. – Просто гасите всех после взрыва гранаты.

Он рванул вдоль стены, скользнул за угол, и оказался в проулке, ведущем к черному ходу. По гулкой металлической лестнице грохотали ботинками шестеро. Еще двое, видать контуженные взрывом, валялись на верхней площадке у остатков двери. Ронин дал три коротких очереди, целя по ногам ниже плащей, двое вскрикнули и покатились по лестнице, остальные ответили плотным огнем из помповых ружей. От асфальта полетели искры, завизжали и защелкали рикошеты.

Ронин шагнул обратно за угол, отбросил винтовку, достал из‑под плаща вакидзаси и рванул вперед. Четверо уцелевших боевиков встретили его огнем. Заряд картечи, попавший в плечо, едва не сбил с ног, но Ронин тут же, всадил ближайшему противнику вакидзаси в шею под шлем, затем резко присел, и одним мощным ударом отсек двоим ступни. Последнему, снизу вверх, уже лежа на спине вонзил клинок в пах, и сталь, пробив брюшину, вошла до самой печени, залив плащ потоком крови.

– Тьфу, зараза! – поднимаясь, выругался Ронин и сунул меч в ножны. – Надеюсь, ты не гепатитный. Чтоб тебя!

Он сорвал шлемы с выживших, одним из которых оказался новоявленный сятей‑гасира, и разнес им головы из трофейного дробовика.

– Ну, трандец, устану плащ отмывать.

С улицы раздался взрыв, затем пара очередей из штурмовой винтовки. Ронин подхватил валявшийся дробовик с еще неизрасходованным боекомплектом, и поспешил на помощь Такэде.

Из двери бара валил дым, из густой пелены выскочили еще двое, но тут же получили по заряду картечи с двадцати метров и улетели обратно. Ронин, не сбавляя шаг, швырнул в проем последнюю гранату и уселся за руль байка.

– Господин инспектор, не спите, а то замерзнете.

Такэда высунулся из‑за утилизатора и поспешил занять место на заднем сиденье.

– Хорошо сработали, – похвалил Ронин. – Но есть еще две таких точки.

– Мне бы передохнуть, – признался Такэда.

– Это вряд ли. Конечно, в пасть змеи мы лезть сейчас не будем, оно нам не надо. Но днем или к вечеру можно будет ждать мстителей у нас дома. Заодно успеем пожрать и чуть выспаться. А вот потом, по результатам, посмотрим, что делать. В любом смысле клан надо уничтожить полностью, таков приказ. А и еще!