Текст книги "Враг престола"

Автор книги: Дмитрий Гарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

Выпад на выпад, удар на удар. Смертоносные лезвия вновь и вновь чертили в воздухе сверкающие дуги. Слишком быстро, чтобы их мог заметить глаз обычного человека.

Колдовское боевое таинство, известное потомкам как морок–виларум, было страшным оружием против людей, но создали его лишь с одной целью; истреблять Древних. В каком–то смысле оно отражало секреты их собственного ратного искусства, но было изменено таким образом, чтобы искать его уязвимые места, противостоять ему там, где появлялась малейшая надежда на слабость.

Суставы Оша изгибались так, как никто не смог бы их изогнуть, не причинив себе чудовищных страданий. Одержимая безжалостной волей Безымянного, плоть уничтожала сама себя. Ош не чувствовал боли, но ощущал, как кости его трещат, мышцы лопаются, а внутренности истекают кровью.

И всё же этого оказалось недостаточно. Вечный был слишком силён.

– Прости, – раздался в голове голос Безымянного. – Похоже, я подвёл тебя. Мне его не победить.

Время работало против них. В любой момент тело орка могло подвести, сломаться, погубив их обоих. Тогда жертва окажется напрасной. Тогда всё будет потеряно.

Ош лихорадочно соображал, что он может предпринять, чтобы переломить ход поединка, казалось бы, уже безнадёжно проигранного. Что вообще может сделать он, простой орк, в этой битве чудовищ? Он обещал Ургашу позаботиться о Зоре. Он обещал это самому себе.

«Иногда, чтобы победить, приходится чем–то пожертвовать».

Слова вождя сами собой всплыли в памяти. Но чем? Одна ошибка, один пропущенный удар, и Ош погиб. Враг был искусен и безжалостен. Кто–кто, а он знал, как убивать.

Но он не знал одного. Того, что когда–то уже спасло жизнь орка. Того, что позволило ему зайти так далеко. Причудливая, редкая особенность, дарованная ему самой природой. Единственный шанс.

– Ты должен открыться ему, – сказал орк в их мысленном диалоге.

– Что?

Ош открыл ему свои мысли, и призрак тут же понял отчаянный план.

– Ты хочешь превратить его совершенство в слабость, а свою слабость в силу?

– Это – всё, что я могу, – мысленно улыбнулся Ош.

Добравшись до самой колонны, они бились уже на парящей каменной площадке, опоясывающей древний мерцающий кристалл. Тело Оша сдавало. С каждым разом движения становились всё медленнее и слабее.

Усталость тронула и Вечного, К тому же из–под одежды у него вырывались тонкие струйки белого дыма, к которым примешивался сладковатый запах горящей плоти. Вне всяких сомнений, магия Источника вредила ему.

Звуки сражения казались Ошу всё дальше. Зрение размывалось по. краям, превращаясь в подобие затянутого туманом колодца.

– Сейчас! – выкрикнул в сознании орка Безымянный дух, и в следующее мгновение Ош почувствовал, как холодный клинок вонзился в его плоть.

Он думал, что подготовится к боли. Как самонадеян он был. Уронив меч, орк захрипел, хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Кровь моментально затопила пронзённое лёгкое, хлынув изо рта. Воля Безымянного угасла, и орк во всех красках ощутил последствия тех чудовищных истязаний, которым призрак подверг его в сражении.

На прекрасном лице Вечного расцвела самодовольная улыбка. Он наслаждался победой над древним врагом. Особенно теперь, когда понял, кто именно скрывался всё это время в теле орка.

Однако радость его оказалась недолгой. Одной рукой Ош с неожиданной силой вцепился в запястье противника, не давая тому освободить меч. Пальцы другой сомкнулись вокруг изящной, тонкой шеи.

План орка удался. Надменный и бесконечно умелый в бою, Вечный не мог просто ударить своего противника наудачу, как это сделал бы какой–нибудь разбойник или вор. Нет, улучив момент, древний поразил Оша в самое сердце. Но он не знал о той шутке, что природа сыграла с орком. Угодив в старый шрам от стрелы, клинок–призрак пронзил грудь насквозь, в то время как сердце продолжало биться с другой её стороны.

Плюнув кровью в лицо Вечного, Ош яростно зарычал и, собрав остатки сил, оторвал противника от пола, впечатав в сияющую гладь Источника. Кристалл ответил всполохами света и мощным гудением, от которого тут же заложило уши.

Самодовольная маска Вечного улетучилась так, словно её и не было вовсе. Черты прекрасного лица стали плавиться и меняться. Представитель древнего народа истошно завопил, извиваясь, как змея, которую швырнули на угли. Он отчаянно пытался освободиться, но Ош держал его мёртвой хваткой. На груди под одеждой что–то горело и лопалось. Смрад палёной плоти заполнил всё вокруг.

Наконец энергия, собравшаяся в Источнике, освободилась одним мощным ударом. Древний зал утонул в ослепительном свете и оглушительном грохоте. Раскалённая волна отбросила Оша на парящий каменный мост. Останкам Вечного повезло чуть меньше. Его дымящееся тело безмолвно исчезло во тьме исполинского колодца.

Какое–то время под каменными сводами царила звенящая тишина. Наконец её нарушил надрывный хрип.

Поднявшись на ослабевших ногах, Ош посмотрел на Источник. Кристалл висел в воздухе как ни в чём не бывало. Затем орк опустил глаза на свою грудь. Из неё всё ещё торчала изящная рукоятка.

«Ощущения, знакомые до боли».

Орк улыбнулся неожиданной игре слов, отчего по краю его рта сбежал тёмный ручеёк. Ош подумал, что, возможно, он даже успеет попрощаться с Зорой перед смертью. Ещё раз сказать ей, как сильно он её любит.

Сзади раздались тихие шаги.

– Зора, я… – начал он, оборачиваясь.

Это была не она.

Облачённый в лёгкие доспехи прислужников Вечного, перед ним стоял человек с худым грустным лицом и бездонными чёрными глазами. Заглянув в них всего один раз, Ош сразу узнал убийцу короля.

– Сердце справа, верно? – спросил Джек и безрезультатно попытался ухмыльнуться. – Большая редкость.

Ош находился в столь бескрайнем мире боли, что даже не почувствовал укола, с которым стилет убийцы вонзился в его грудь. И без того сбивчивое дыхание перехватило. В глазах потемнело.

– И это всё? – вновь спросил Джек. – Я даже как–то разочарован.

Хватаясь за руку убийцы, ослабший Ош опустился на колени.

С тоской он посмотрел на Зору, понимая, что больше никогда её не увидит. Джек проследил за его взглядом.

– Не волнуйся, – холодно заметил он, – она скоро к тебе присоединится.

Нет. Ош не мог этого допустить. Пускай начнётся его путешествие в Вечную ночь, но охотница не последует за ним. Не сегодня.

Ниточка за ниточкой разрывалась связь орка с Безымянным. Голос духа, жуткий, пробирающий до костей, но уже такой привычный и родной, становился всё тише. Он успокаивал, благодарил, прощался.

В его компании Ош совершил долгое и опасное путешествие, но теперь, когда оно подошло к концу, у орка осталась к духу ещё одна просьба.

Его последняя просьба.

– Эй, – Ош поманил убийцу, – у меня… есть подарок…

Джек нахмурился, но в глазах его мелькнул интерес. Трясущимся пальцем орк указал на рукоятку меча, торчащую из груди.

– Возьми… на память…

Убийца легкомысленно пожал плечами: почему бы и нет? В конце концов, он сделал то, зачем пришёл. Однако, когда тонкие пальцы сомкнулись на оружии, Джек обнаружил, что не может их разжать. Кожу будто закололо мелкими иголками, а на эфесе выступил иней.

– Что это? Что ты сделал? – выкрикнул убийца. – Кто здесь?!

В воздухе разлился призрачный шёпот. Реальность содрогнулась. На мгновение в зале как будто бы наступила зима.

Отпрянув от орка, Джек выдернул меч, рукоятку которого так и не смог разжать. На камни брызнула струя тёмной крови. Попятившись, убийца взмахнул клинком, словно пытаясь отбиться от кого–то незримого. Затем, издав нечеловеческий вопль, в котором боль смешалась с ужасом, он бросился прочь, исчезнув в тёмных коридорах древней крепости.

На лице Оша расцвела грустная улыбка.

– Спасибо, – сказал орк и медленно осел на холодные камни.

Мало–помалу звуки битвы снаружи затихали.

Очнувшись, Зора позвала Оша, но тот уже не мог ей ответить.

На его усталом лице застыло выражение безбрежного спокойствия. В остекленевших глазах цвета мёда отражалось хмурое дождливое небо. Серое покрывало, не имеющее ни начала, ни конца.

Небо – такое древнее и такое молодое.

Эпилог

Стройные ряды мертвецов маршировали через западные ворота замка Кран де Мор в сторону далёкого Варгана. Даже находясь высоко на стене, Ярви словно чувствовал холод, исходящий от бессмертного воинства.

Над Сыпучим морем поднималось Солнце. Оно порождало длинные утренние тени, тянущиеся вглубь королевства людей зловещими тёмными пальцами.

– А он… – Ярви никогда не был особенно религиозен, но, принимая во внимание последние события, всё же не хотел произносить имя вслух. – Он среди них?

Эдуард догадался, что спутник спрашивает его о Солисе. Человеке, с которого всё началось. «Проклинаемом», как называли его адепты Наследия.

– Я не знаю, – признался юноша всё тем же бесцветным голосом, который неизменно вызывал у вора внутреннюю дрожь. – Их память… смешалась воедино. Если бы ты только мог видеть. Если бы мог понять.

Он смотрел в небо. Туда, где на западе ночь уступала дорогу рассвету. Взгляд единственного глаза юноши был прикован к крохотной красной точке, сияющей над горизонтом. Эдуард знал, что скоро она спрячется в свете дня. Звезда из его снов.

– Мы должны успеть, – сказал он всё так же загадочно. – Время на исходе.

Много раз Ярви пытался выспросить, что за угрозу он имеет в виду, но тот отвечал так, словно пустынные колдуны заразили его своей манерой говорить туманно и расплывчато. В конце концов вор решил, что наследник безумного графа и сам не знает, что за напасть ожидает их в будущем.

Внезапно Эдуард вздрогнул, как человек, насильно пробуждённый ото сна. Взгляд его опустился к горизонту. Лицо, такое бледное и бесстрастное, озадаченно нахмурилось.

– В чём дело? – спросил Ярви, заметив неожиданную перемену в спутнике.

– На западе пролилась кровь, – ответил Эдуард, которого это, похоже, тронуло. – Как… печально.

Оставив попытки понять полубезумного лорда, Ярви вздохнул и пошёл прочь. Впереди у них был долгий поход, к которому следовало основательно подготовиться.

Оставшись в одиночестве, Эдуард вновь вернулся к наблюдению за звездой, которая уже почти скрылась в утреннем небе. Он думал о том, знает ли ещё кто–то о тех отчаянных невзгодах, что сулит людям эта одинокая красная точка.

Думал о том, сможет ли он хоть что–то изменить.

* * *

Самым главным званием в иерархии гвардии Пламенеющего замка было звание капитана. Самым главным, но не самым почётным. На протяжении веков наиболее смиренные и преданные защитники владыки Побережья удостаивались чести стать хранителями пламени. В обязанности их входило поддержание очага исполинской жаровни, находящейся на вершине самой высокой башни замка. Уважаемый и хорошо оплачиваемый труд, даровавший хранителям тихую и спокойную старость. Особенно если учесть армию слуг, что была у них в подчинении.

Щурясь в раздвижной монокуляр на кованой передвижной треноге, хранитель изучал стремительно светлеющее небо. Взгляд его был прикован к странной красной точке, пульсирующей на тёмном фоне. Вообще, это устройство предназначалось для наблюдения за судами, входящими в залив Звездопада и Торную гавань, но хранитель мог позволить себе и другие занятия. Благо, времени для них на вершине башни было с избытком.

Оторвавшись от увеличительной трубы, старик сверился с толстой книгой, покоящейся на столе подле него. Пожелтевший пергамент был испещрён схематичным изображением карт звёздного неба и описанием движения небесных тел.

– Хм… – нахмурился он, изучая астрономические труды. – Странно.

Он никак не мог найти красную звезду на картах и готов был поклясться, что раньше её там не было. Уж он–то достаточно ночей провёл за наблюдениями небесных сфер, чтобы быть в этом уверенным.

– Хранитель!

От чтения его оторвал окрик одного из молодых слуг. Смуглый мальчишка взбежал по винтовой лестнице и теперь старательно пытался перевести дыхание, уперев руки в полусогнутые колени.

– В чём дело? – недовольно осведомился старик, известный всем не самым радужным нравом. – Я же говорил не отвлекать меня.

– На юге, ваша светлость. Паруса на юге.

– Что за вздор? – проворчал хранитель, перемещая монокуляр по бронзовому рельсу, идущему кругом вдоль всей кромки башни.

То, что он увидел, заставило старика похолодеть, несмотря на жар, исходящий от пламени, которое было ему вверено. Десятки. Нет. Сотни кораблей. Настоящая армада заходила в залив. Сверкая огнями, они раскинулись по водной глади мириадами дрожащих точек. Словно звёзды, за которыми старик так любил наблюдать.

– Опять пираты? – обеспокоенно спросил слуга.

Хранитель вспомнил неприятную историю, что произошла с ним недавно. Тогда он поднял тревогу из–за пиратского флота, а в итоге оказалось, что сама графиня позволила этим головорезам зайти в устье Сестры. Тогда он чуть было не лишился своего места, но скандал удалось замять в обмен на его молчание. Благо они покинули воды королевства так же организованно, как и вошли в них. Впрочем, даже объединённый флот пиратов существенно уступал тому, что старик видел теперь.

– Нет. – Он настраивал оптику монокуляра, чтобы лучше разобрать силуэты кораблей. – Это…

Треугольные паруса. Ошибки быть не могло. Островная империя. И, судя по размеру флота, сама Штормовая императрица прибыла к берегам королевства.

Каждый хранитель пламени понимал, что рано или поздно этот момент настанет. Каждый хранитель пламени надеялся, что настанет он не в его смену.

– Труби тревогу, – произнёс старик, лицо которого стало бледным, как молоко. – Поднимай людей.

– Гвардейцев? – уточнил слуга дрогнувшим голосом.

– Всех.

* * *

Загадочная красная звезда, будоражащая умы тех, кто заметил её, отражалась и в водах Орковой лужи. Вообще озеро это обладало скверным нравом, но в этот предрассветный час поверхность его была непривычно спокойной.

Неспешные волны ночного прибоя лениво выносили на берег обычный для этих мест мусор: топляк, водоросли, останки водных обитателей, оказавшихся недостаточно проворными, чтобы спастись от других водных обитателей. Именно этими останками и питались здешние чайки: большие грязно–серые птицы с маленькими жёлтыми глазками.

Вот и теперь одна из них, ловко перепрыгивая с камня на камень, примерялась к обугленной туше, которую ещё не начали клевать её пернатые собратья. Тихо шлёпая по песку перепончатыми лапами, птица опасливо приближалась к занесённой песком добыче, когда та вдруг издала протяжный хриплый вздох и подняла руку к небу, вспугнув разочарованную чайку.

Вечный чувствовал тебя так, словно его вывернули наизнанку. За всю его многовековую жизнь ему не доводилось испытывать подобной боли.

Одежда превратилась в обугленные лохмотья. Скрюченные пальцы опухли. Тут и там с них свисала кожа от лопнувших волдырей. Закашлявшись, Вечный ощупал грудь. Как он и опасался, татуировка оберегающего начертания выгорела до основания, оставив после себя лишь глубокие саднящие ожоги.

Перевернувшись на бок, он попытался подняться, но ноги предательски подкосились, возвращая хозяина на четвереньки. Подобно побитой дворняге, сокрушённый и уничтоженный, последний представитель гордого и древнего народа ковылял к кромке озера, пытаясь осознать постигшее его сокрушительное поражение.

Дрожащие руки зачерпнули немного воды, но остановились на полпути.

Он увидел отражение.

Невзирая на боль, забыв о жажде, раздирающей горло, Вечный опустился на ободранные колени и принялся судорожно ощупывать черты собственного лица. Искажённые, изменённые и уродливые, они порождали в нём отчаяние, граничащее с паникой. Из груди сам собой вырвался страшный крик ярости и разочарования.

Оказавшиеся поблизости птицы взмыли в воздух, испуганно голося на всю округу. Провожая их слезящимися жёлтыми глазами, Вечный остановил взгляд на красной точке, сияющей над озером. Вид её вернул ему подобие контроля над собой. Искривлённые опухшие губы сложились в страшную полубезумную улыбку.

Какая ирония. Глупые орки. Глупые люди. Он был их последней надеждой, но теперь всё кончено.

Они вернутся. Они всегда возвращаются.