Текст книги "Та, которую я... (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Аверков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

«Одиночка» меня вполне устраивала.

Лишь одиночество приносит мне душевный покой.

Так прошла неделя. По моим ощущениям, она тянулась не меньше месяца или двух…

Как ни странно, но даже в такой жизни я нашел для себя определенные плюсы. Правда, очевидным был только один – я стал превосходно видеть в темноте.

Главным из бесконечных минусов был тот, что, несмотря на удесятерённые возможности организма, мои силы таяли на глазах.

А мой дух с каждым днем терял свою крепость.

Нахлынувшее в первый же день моего появления на каторге тягостное чувство безысходности, не отпускало меня ни на минуту, и с ним я так и не сумел совладать до сих пор.

Хуже того – оно прогрессировало…

Со временем мои мысли стали путаться всё чаще. Мое тело двигалось абсолютно механически. И я практически полностью утратил стремление к свободе и даже волю к жизни – меня накрыло с головой и прочно обосновалось в моем сознании – полное глубочайшее равнодушие к себе и ко всему происходящему вокруг…

Причем это чувство было совсем не таким, что возникло у меня в самом начале по дороге на каторгу – этаким настроенческим и поверхностным.

Оно полностью поглотило меня, казалось даже, щепетильно вымарав и уничтожив безвозвратно мое собственное «я»…

Глава 34

Всё шло к тому, что именно этот шурф и станет моим последним приютом. Каждый новый день твердил мне об этом, сливаясь с днем вчерашним и незаметно перенося меня в день завтрашний. Впрочем, очень скоро даже дни и ночи стали для меня неразличимы.

Я добывал руду наяву.

Я добывал руду в своих снах.

Больше ничего не было настолько важным в моей нынешней жизни.

Изредка просыпался обескураженный внутренний голос и возмущенно кричал: да не может такая фигня стать важнее всего на свете! Должно быть что-то ДРУГОЕ – светлое и прекрасное! То, что вселяет надежду на лучшее будущее, помогает выжить, не позволяет окончательно сломаться!

Но я его тут же увещевал: светлое и прекрасное – осталось где-то там, за гранью здешних реалий. В этот мрачный и максимально ограниченный каторжный мир, куда я угодил, оно просто не влезает. Не поместится тут, как его не сжимай и не сворачивай.

Мне самому едва хватает здесь места.

Потому важнее руды сейчас ничего и нет.

Даже ТА, КОТОРУЮ Я… Не вторгалась в мое сознание. Спряталась в самых дальних закоулках моих извилин.

Что одна, что другая…

Фрол, видимо, заметив перемены, произошедшие во мне, снял цепь, да и кнут всё реже вынимал из-за пояса – мое тело привычно функционировало в автоматическом режиме, выполняя тяжелую рутинную работу практически без сбоев.

Любой, заглянувший в мои потухшие глаза, не отыскал бы в них и отблеска от когда-то весьма яркой искры жизни, пылающей внутри.

Я придуривался? Создавал обманчивые иллюзии?

Совершенно нет.

Именно так я и жил. Точнее, существовал, пока…

Пока не произошло событие, в очередной раз вывернувшее мое естество наизнанку.

Шурф уже превратился в многометровую штольню, и я всё больше времени проводил в кромешной темноте. Как-то в один из дней я, находясь на самом дне, почувствовал легкое волнение, встревожившее планету.

Воспринял я это довольно безучастно, однако направился к выходу на поверхность. Дрожь внезапно усилилась, резкие толчки, исходящие из самых сумрачных недр, привели в активное движение подземные пласты.

Я с трудом уворачивался от падающих крепежных балок, пару раз зацепило, а одной из них меня даже придавило, но я выкарабкался и протискивался дальше – между «ручьями» рыхлого грунта, бьющими сверху, и рвущимися из стен штольни «фонтанами» песка и камней. Они сбивали меня с ног, я поднимался и пробирался через образовавшиеся вязкие насыпи, пока не уткнулся в завал, который преодолеть уже не смог.

Конечно, я пытался.

Пусть моей человеческой натурой полностью завладела апатия, но перед явной угрозой для жизни во мне проснулось нечто звериное – на уровне животных инстинктов. Я греб руками, распихивал землю ногами – но без толку.

Я понял, что у меня осталось совсем мало времени. Возможно, последние минуты. Странно, но в этот миг утихомирились даже животные инстинкты.

Смирились с поражением, осознав безвыходность ситуации.

Вдруг мое бедро обожгло резкой болью, и вокруг меня возникла искрящаяся полупрозрачная сфера. Она медленно и упорно принялась продираться сквозь слоистую почву вверх – к поверхности.

К белому свету.

К жизни.

Я слышал, как надсадно трещат горные породы – лопаясь и разваливаясь на части, расползаясь в стороны, и пропуская сферу туда, куда она стремилась.

Что это?!

И только сейчас вспомнил, что по-прежнему носил в кармане тот непонятный амулет, правда, и амулетом его уже не считал. Как ни странно, у меня его не отняли. Не придали ему никакого значения – простецкий камешек на веревочке, ленточкой перевязанный.

Да кому он нужен?

Я словно проснулся, амулет помог мне воспрянуть духом.

Ничего себе камешек!

И тотчас в мозгу забились, четко проявились слова богоотступников: «Да поднимется она из глубин!»

Вот и я поднимаюсь на поверхность из самых темных глубин, как в прямом, так и в переносном смысле…

Каторга?! Да пропади она пропадом!

Пусть так устроен здешний мир, но почему я должен с этим мириться?

Мне это не подходит! Отныне я буду биться до последнего вздоха и больше не позволю заточить себя ни в темницу, ни в конуру, ни в штольню!

Тем временем сфера, спасающая меня, достигла нулевого уровня, и тотчас лопнула практически беззвучно, как мыльный пузырь.

Я огляделся. Никого. Даже Фрола не видать.

Лунотрясение прекратилось также быстро, как, в общем-то, и началось. Будто бы неведомые силы устроили его специально для меня. Для моего освобождения.

Вынул из кармана тусклую штуковину и долго не без удивления рассматривал ее.

«Ничего себе! Занятный амулет… А что ж ты раньше тихушничал?! – мысленно отругал его я. – Столько времени и сил я угробил впустую! Думал – уже всё, а ты, зараза, полеживал себе преспокойненько в кармане…»

Конечно же, я его сразу «простил», даже засунул не обратно в штаны, а аккуратно расправив веревочку, водрузил себе на шею и спрятал под одежду.

Еще раз оглядел окрестности и приметил сапоги надсмотрщика, торчавшие из-под белесой глыбы с острыми краями, скатившейся с горы.

– Ну, у каждого своя судьба, – хмыкнул я, немного сожаления, что уравновесить наше прошлое «общение» теперь уже не выйдет.

Не стану же я хлестать кнутом мертвяка, как бы мне этого не хотелось…

Вернувшись в лагерь рудокопов, увидел приятную моему глазу картину – лагеря больше не существовало, словно его здесь никогда и не было. Все до одного строения провались под землю, включая мою ненавистную БУДКУ.

Никаких следов от каторжной «обители» не осталось.

Наверное, появившаяся тут и целиком поглотившая лагерь расщелина быстро «залечилась» и затянулась.

Что случилось с остальными каторжанами – ни выяснять, ни думать об этом – мне не хотелось. Кто сумел, тот спасся. Против стихии не попрешь.

Я желал лишь одного – скорее убраться отсюда и забыть всё, происходившее здесь, как чрезмерно затянувшийся ночной кошмар…

* * *

На мне были лохмотья, раньше называвшиеся приличной одеждой. Робу каторжанам не выдавали. Граф явно экономил. Да и к чему тратиться? Каторжане доживают свои оставшиеся дни у чёрта на куличках, далеко от глаз общества.

Я разозлился.

Ни за что больше не стану дармовой рабочей силой для какого-нибудь охреневшего богатея! Не буду гнуть спину! Не стану загибаться для чьей-то выгоды!

Сил у меня было мало, но все-таки удалось немного попрыгать и значительно удалиться от злосчастного места моего недавнего заточения.

Еда, новая одежда и избавление изможденного тела от каторжной вони – пока это первостепенные задачи, которые я поставил перед собой.

Встречаться с людьми в таком виде мне не хотелось, но без этого и не решить своих проблем.

Передохнув, кое-как побрел в сторону деревни, которую приметил, паря в воздухе.

Снова прыгать – больше не получалось. Силы совсем иссякли.

Надо будет – доползу! Зря я, что ли, выбрался из того кромешного ада?!

Правда, не было никакой моей заслуги в столь чудесном спасении.

Но ведь освободился я не напрасно!

Или всё же это кто-то меня освободил?

Разберусь, когда придет время. Главное – что я теперь другой! Я уже вовсе не тот человек, что еще пару часов назад был практически сломлен и до того пал духом, что и сам себя перестал считать человеком…

А вот и моральная дилемма: для обмена у меня ничего нет, отработать за то, в чем нуждаюсь, я не в состоянии. Так как же мне удовлетворить свои потребности?

С трепещущей надеждой обратился за помощью к амулету – он ведь вон какой способный!

Но камень оставался глух к моим воззваниям и призывам – как бы я его ни тер и ни сжимал в ладонях, как бы ни подбрасывал вверх, швырял вдаль и как бы ни материл его при этом вдогонку…

Ни хрена. Ноль реакции…

Растаптывать и бить его другими камнями, я не решился. Он все-таки меня спас. И возможно, он включается лишь тогда, когда уже – край, когда мне остается один шаг до смерти…

Так что сгоряча серьезно навредить амулету лишь из-за его теперешнего молчания, я не собирался.

Такая вещь мне пригодится. Мало ли куда я еще вляпаюсь в этом дурацком мире.

Остается только одно – стать вором.

А с моими-то «навыками» – еще попробуй что-то умыкнуть и не попасться…

Ну а что мне сделают? Камнями забьют? Так амулет меня снова выручит!

Правда, некоторые сомнения у меня на этот счет возникли, маленьким скользким червячком съедали мои извилины, и я сжал свой спасительный камушек, нащупав его под одеждой.

Вдруг у него предусмотрена только разовая акция спасения? А дальше сам выкручивайся, как сможешь…

А может, мне всё это почудилось? Эта каменюка мне вовсе не помогала? Но уж очень хотелось верить в столь чудесное спасение и избавление от каторги.

Деревня достаточно сильно пострадала – несколько домов на окраине были разрушены. Что там за ними, я пока не видел. Подошел ближе, стараясь держаться вплотную к кустам – возможно, никто меня и не заметит.

Авось разыщу необходимое и так же скрытно сбегу.

Я ведь не разбойничать задумал. Овощей каких-нибудь с грядок стащу и одежу, оставленную во дворе, – и всё, поминай, как звали.

Обойдусь без «камнешвыряния» и клейма – вор. Конечно, заслуженного, но мне обидного. Я ведь вынужден так поступить. По-другому – никак.

А помыться и в ручье могу, как только он попадется на пути. Да хоть в луже большой ополоснусь. В ней вода в любом случае почище той, что была доступна каторжанам.

Точно. Коснулась война этой деревушки. Облизала своим огненным языком. Вон еще дома порушенные. Без крыш стоят.

И местных жителей невидно. Мне это на руку.

Перевалил тело через хлипкую изгородь и замер в высоких сорняках – присматриваюсь и прислушиваюсь.

Через минуту уже дополз к грядкам. Вот те раз! Есть улов! Выдернул огромную морковку, обтер ее о штанину и с голодухи прямо тут и принялся хрустеть. Не удержался. Мочи нет!

А другой рукой по-быстрому еще выдергиваю, да за пазуху и по карманам распихиваю.

Вдруг тенью меня накрыло. Я застыл, глаз не поднимаю. Проглядел опасность, чёрт тебя дери!

– Ты откудава такой взялся? – раздался надо мной трескучий голос.

Что ж, пойман, значит, вор. Приподнял голову с опаской, вижу, дедок стоит, древний. Белый весь. Камней у него в руках нет, и вроде с жалостью так глядит.

– Да я… – замялся я от стыда и стал потихоньку вынимать украденную морковь и складывать ее аккуратным рядком на грядке.

Дедок смерил меня внимательным взглядом:

– Сражения сейчас далече откатились от этих мест, ты заплутал? От своих отстал?

– Ну… да… – с трудом выдавил я из себя.

– А на чьей же стороне воюешь?

– Так за этих я… как их… – промямлил я, не зная, кого бы мне вернее назвать и выдал концовку, в которой сомнений не возникало: – За род… кхэ-кхэ …аарр.

– Здесь владения семейства Праарр. Ты ведь за них? – будто бы умышленно подсказал мне дед.

– Ну вот! За них, конечно! То есть за вас! – радостно подтвердил я.

Всё-таки тут же насторожился: вдруг это подвох?

Оказалось, что нет. Я попал в точку. Точнее, мне ее обозначил дед. Может, случайно, а, быть может, потому что мудро пожелал разойтись со мной мирно.

– Бабка! Накрывай на стол, – повернувшись к дому, прогорланил дед. – Гость у нас.

– Неудобно вас стеснять своим присутствием, – пробубнил я, пытаясь показать свою вежливость и получить за это дедовскую симпатию. Правда, он с виду тертый калач и из ума, поди, не выжил. Его на мякине не проведешь.

Ведь мне сейчас было совсем не до вежливости. Это и дураку понятно. А тот, кто говорит, что это штука врожденная и никуда не девается, невзирая на самые хреновые обстоятельства, – нагло врёт!

– Да пойдем уж, – усмехнулся дедок. – Нешто ты заяц, чтобы морковку прямо на огороде грызть?

Я поднялся, отряхнулся и поплелся за ним, на ходу выгребая оставшуюся морковь и пытаясь удержать все корнеплоды в руках, но они выскальзывали из ослабевших пальцев. Остановился и сложил овощи кучкой на тропинке.

Дедок, словно почувствовал мою заминку, оглянулся и крякнул с горечью. Или с осуждением. Я не разобрался, да и мне уже было всё равно.

Изба встретила меня уютом и радушием. Без приглашения плюхнулся на лавку за столом. Старуха, сердобольно кудахча, поставила передо мной миску с дымящейся кашей и тарелку с разносолами.

Не дожидаясь пока меня начнут уговаривать, накинулся на еду, уплетая за обе щеки. Старики уселись напротив и молча наблюдали.

Как только я отложил ложку, дедок глухо кашлянул в кулак и на правах хозяина завел разговор:

– Вот помню, сражались мы доблестно. Так ведь с кочевниками. Что ж с ними не сражаться за свою-то землю? А сейчас не пойми что творится. Между собой господа грызню затеяли… И из-за чего?

– Из-за власти, ясное дело, – поддержал я беседу, как сумел. – Каждому хочется на трон взобраться, да, наверное, у всех ноги коротки.

Дед недоуменно покосился на меня, но промолчал.

– Так ты с войны? – покачивая головой, спросила старуха.

Я кивнул.

Разве это обман? Я не лгу. Я сражался с врагами. Правда, за род Даарр. И не сейчас, а раньше. А про семейство Праарр я слыхом не слыхивал… ни сном ни духом… знать не знаю. Может, этот род на другой стороне? С теми, кто в битве не плечом к плечу со мной бы стоял, а напротив? Впрочем, надо еще разобраться, где сейчас моя сторона…

Граф Таарр мне точно теперь не союзник…

– Пошли баньку топить, – предложил дедок. – Уж больно от тебя смердит.

В общем-то, от меня не требовалось никаких усилий, я просто ждал, сидя в предбаннике, пока дедок хозяйничает.

Как только всё было готово, я с удовольствием принялся сдирать с себя каторжную «кожу», наросшую на мне в несколько слоев.

Мылся и чистился даже с неким остервенением, будто бы избавлялся от прошлой жизни.

Красота!

Словно заново родился!

Срезал наполовину отросшие патлы острым ножом. Пусть аляповато вышло, но так всё же лучше и легче.

Хозяева подарили мне чистую одежду. Конечно, в ней я выглядел заправским деревенским парнем. Да так и спокойнее, отличная маскировка. Меньше подозрений вызову, не будут лишний раз цепляться с расспросами.

– Отблагодарить вас мне сейчас нечем, – с неловкостью сказал я, когда дедок напоследок протянул мне еще и узелок с едой на дорогу. – Может, потом как-нибудь выйдет…

– Да и то хорошо, что вреда нам никакого не принес, – усмехнулся старик. – Этого вполне достаточно. Бери-бери, может, желтяков долго не повстречаешь. Смотря куда пойдешь. Там сейчас битвы, – показал он высохшей рукой вдаль. – Но если ты уже навоевался, то тебе лучше в другую сторону шагать.

– Да я, честно говоря, даже и не знаю куда отправиться, – откровенно признался я. – Слишком много у меня серьезных вопросов накопилось. Нужно скорее с ними разделаться. Так что и не хочется мне пока ни под чьи знамена становиться.

– А ты ступай к Светлым Девам, – посоветовал дедок, наморщив еще больше лоб. – Они владеют знаниями от самой Селены, близки к ней. По молодости я и сам к ним хаживал. Уму-разуму научили меня. Вишь, дожил до седин, потому как не встрял туда, куда не надобно было. Глядишь, и тебе помогут.

– И что же это у вас за кручина такая была, чтобы к верховным жрицам обращаться? – полюбопытствовал я.

– Да не тваво ума дело! – неожиданно осерчал старик и рявкнул: – Шагай давай! Свои кручины расщелкивай, а к чужим – нос не суй, если сами тебе об них не поведали.

Похоже, та давнишняя «кручина» ожила в нем с новой силой, и разозлила его. Возможно, он просто клял себя и корил даже спустя столько времени за то, что решился с какой-то пустой глупостью обращаться к самим Светлым Девам. Не хватало ему в ту пору своего ума, чтобы понять, как ничтожен был его вопрос. Или же получил от верховных жриц такой ответ, что его совсем не порадовал, унизил его. Вот и бесится старикан до сих пор. Ведь не на ровном месте его так раскорёжило.

К чему мне о таком думать? Ведь и верно, не мое дело.

Я еще раз поблагодарил дедка за всё, что он для меня сделал, повернулся и двинулся в путь.

– Погоди! – окликнул старик. – Дойдешь до гряды, так держись левее, чтобы к Зубчатым горам попасть. Смотри, путь неблизкий. Не заплутай сызнова.

Я обернулся и помахал ему рукой…

Глава 35

«Если Светлые Девы и впрямь с Селеной якшаются, стало быть, они должны и о враге своем – Тейе – знать побольше блаженных, которые величают себя адептами позабытой богини, – размышлял я, убеждая себя, что мне именно туда и следует идти. – Что там дедок говорил? Верховные жрицы, мол, обо всем на свете знают. И что? Мне просто нужно их хорошенько попросить, и они ответят на все вопросы и помогут во всем разобраться? Хотелось бы верить. А куда мне еще переться, как не к ним? Во всяком случае легенду о кулоне Селены жрицы или подтвердят или опровергнул. Уж хоть этот вопрос я сниму с повестки дня. Конечно, если сексапильные девицы не схитрят».

Местность передо мной лежала равнинная, открытая – любого врага загодя замечу. Поэтому я неторопливо – надо подкопить еще силенок – шагал в указанном стариком направлении.

Но все-таки беспрестанно озирался – после каторги жажда жизни укрепилась во мне с новой силой и заиграла радостными восторженными красками. Рисковать больше ни за что не хотелось, но и сносить унижения и всякого рода давление, смиряться, терпеть, раболепствовать – ради того, чтобы выжить, я уже не желал.

Отныне мне нужно стараться заранее вычислить угрозу и устранить ее любыми способами.

Упредить!

Пусть даже она неочевидна. Пусть даже она бы и не проявила себя, как я могу представить…

Устранить без разговоров любой маломальский намек покушения на мою жизнь!

Вот только бы магию раздобыть. Стало бы куда проще крушить всех подряд, даже тех, кто лишь косо взглянет на меня…

Недаром я себя накручивал. Почувствовал, как мои силы быстро возвращаются, восстанавливаются с каждой минутой.

Хорошая техника – самонастрой. Результативная, оказывается.

Раньше, в Академии, я посмеивался над подобными заданиями. Почему-то тогда, как я себя мысленно ни убеждал и ни уговаривал – даже взбодриться у меня не получалось.

Я отчетливо осознавал свое жалкое место в окружающих реалиях и свою второстепенную роль… Да какую роль? Я просто был общественным шлаком, и меня, пожалуй, это вполне устраивало: быть незаметным и не привлекать к себе никакого внимания.

Нет, ну не прямо уж быть пустым местом. Я иначе трактовал свое существование. О, вспомнил! Я величал себя «обособленным индивидуумом».

Хотя называть себя можно, как угодно, а суть остается одной и той же.

Но вот неожиданно и совсем не желая того, я угодил в альтернативную реальность, события вокруг меня завертелись с бешеной скоростью, будто адская карусель. За короткий промежуток времени кем я только не успел уже побывать и в какие разномастные неприятности мне не посчастливилось влипнуть…

Ну не всегда прямо уж адская карусель, конечно. Приятностей я ведь тоже набил полные карманы…

Да у меня за всю прежнюю жизнь не произошло столько, чего здесь, в этом странном мире, порой случалось за один лишь день. Да и стал я тут совсем другим.

Не целиком и полностью я изменился, разумеется, однако…

Ну да, я даже не помышлял о таких опасных приключениях в своей жизни, и сейчас меня обуревала разнополярная двойственность желаний: я хотел скорее вернуться домой и стать обычным «никем», и в тоже время я желал подзадержаться в этом мире и достичь невероятных для себя высот, стать местным героем.

Ну что-то вроде того…

И не просто местечковым, поместным. А чтобы мое имя прогремело на всю здешнюю империю.

А что? Зато потом будет о чем вспоминать. Нужно ведь гордиться хоть чем-то, чего ты сумел добиться в жизни. Пусть самым малым и скоротечным. Пусть в другой жизни, но всё-таки. Пусть будешь знать об этом только ты, но факты останутся фактами, и жить тебе будет куда приятнее…

Если получится дотянуть до старческих седин, конечно.

Топал я и размышлял, потому и стал слегка рассеянным…

Вот и доразмышлялся!

Проворонил появившееся слева нагромождение валунов – не особо близко, но и не так уж далеко. По сути, камни и камни – посреди-то голой равнины. Но следовало бы пораньше их приметить и круто взять в противоположную сторону – обогнуть для надежности, сделать обходной крюк.

Но теперь-то что ж делать. Ускорил шаг, на всякий случай. Вот валуны уже остались позади. Пронесло!

Тут-то и заверещали пращи – вокруг меня посыпались градом, впиваясь в землю, круглые каменные снаряды.

Засада! Чёрт побери!

Вояки или разбойники?

Да не всё ли равно! Если не стали выяснять, кто я да откуда, а напали исподтишка, значит, просто так не отпустят. Может, проспали и замешкались, а может, нарочно в спину бьют.

Пожалуй, бароны из Рухнувшего Неба впредь искать меня не собираются – думают, что со мной покончено. Выходит, нарвался на кого-то случайно.

Защиты у меня от каменного града нет никакой, выход один – бежать и очень быстро!

Хорошо, что я успел удалиться, и пока в меня не попал кто-нибудь половчее – пора прыгать! Да пусть видят, на что я способен! Может, опешат, испугаются и прекратят на меня нападать?

Побежал, что было мочи, и с силой оттолкнулся от земли. Подпрыгнув, я инстинктивно продолжал резво перебирать ногами в воздухе, словно пытался взобраться на невидимую небесную вершину.

Лишь бы скорее!

Лишь бы подальше!

Правда, едва я оторвался от поверхности, тотчас мощным ударом меня отбросило в сторону, сбило с траектории полета и потащило вниз. Слабая гравитация не позволила мне сильно удариться об землю, да еще и невысоко я успел подняться вверх.

На мое счастье, то, что меня сбило, было не смертельным, но весьма ощутимым, похожим на удар огромной резиновой дубинкой.

Наверное, сразу убивать меня не собирались.

Я приземлился на ноги и тут же, упав лицом вниз, замер.

Услышал топот, затем он стих и через секунды послышались осторожные приближающиеся шаги.

– Подох, кажись! – услышал я после болезненного пинка в бок. – Вот на хрена магией было бить? Ну, скакнул он вверх и что с того? Всё равно бы на землю свалился, чай не птица! От страха люди и на верхушку дерева забегают одним махом. А может, у него тоже магия… Нет, кольца не видать. О! Еда у него с собой! Хоть пожрем.

Раздались еще шаги. Уже тверже, увереннее.

Еще голоса.

– Выверни ему карманы, да и дело с концом. Вишь, он – деревня деревней. Ни выкупа за него ни получить, ни в солдаты кому-нибудь его дорого не продать. Не добыча, а – смех один.

«Ну, пусть заберут у меня, что найдут и, может, оставят в покое, – подумал я, не двигаясь. – Правда, ценного у меня нет».

Кто-то, особо не церемонясь, ухватил меня за плечо и перевернул мое тело на спину. Обшарил карманы, но ничего не отыскал, распахнул мне ворот и залез за пазуху, проверив там, угрюмо буркнул:

– Пусто.

Незнакомец выдернул свою руку и случайно зацепил мой амулет, который выскочил наружу.

– Глянь, у него даже на шее простой камешек висит, – с недовольством сказал он и хмыкнул, заметив, как непроизвольно дернулась моя рука: – Живой, паскуда. Надо всё-таки попробовать его кому-нибудь продать.

Он ухватил мой амулет и дернул, пытаясь сорвать с шеи.

Я открыл глаза, перехватил его руку, и резким рывком повалил наклонившегося надо мной на землю. Вскочил и огляделся – их было шестеро.

Лишь один выглядит, как служивый, – цепкий взгляд, уверенные жесты, ни капли суеты в поведении. Возможность управлять магией наделяет человека своими отличительными отпечатками, броскими признаками.

Остальные – шелупонь всякая. То ли бывшие стрельцы, то ли из дворовых людей. Скорее, и те и другие.

Сброд, одним словом.

– О! Да он прыткий какой! – усмехнулся тот, что, похоже, и был магическим бойцом. – Точно купят… Или пришибем его прямо тут, чтобы нас не выдал.

Я инстинктивно схватил свой амулет и зажал его в кулаке.

Вдруг сквозь пальцы ослепляющим свечением полыхнуло так, что я зажмурился…

Как только открыл глаза, увидел, что мои недавние недруги пали замертво все до одного. Их разметало в стороны и половину из них разорвало на части…

Всё произошло моментально, никто и пикнуть не успел. Даже жутковато стало. Ни стона, ни вскрика.

Мертвая тишина.

А я как стоял, так и продолжал стоять на месте. И в этот раз амулет даже не обжег меня, только сверкнул, не щадя глаз, и всё. Уже приспособился ко мне? Не желает причинять мне лишних болевых ощущений?

Я даже не понял, кто они – эти люди из засады, но ясно было лишь одно – я снова оказался на грани жизни и смерти и амулет меня спас! Защитил меня!

К тому же полыхнувшее сияние уж больно было мне знакомым…

Кроваво-красное…

Как у моего бывшего служебного кольца…

Точно!

Выходит, амулет забрал его заряд? Впитал в себя чужеродную магию Родового Очага Даарр? Отнял чужую силу? Присвоил? Но ведь и использует ее мне на благо.

Странные дела…

Значит, камешек – совсем не пустышка. В том, что он меня спас тогда на каторге, я до сих пор был не до конца уверен. Бред и реалии в моей голове в то время основательно перемешались и срослись. Так что, возможно, и не было никакой защитной сферы, вытаскивающей меня из штольни. Просто лунотрясение произошло, а я как-то умудрился выжить.

Совершенно случайно.

Но теперь-то я в трезвом уме убедился воочию и оценил, на что способен амулет…

Раньше он мне тупо придавал иллюзорную веру в лучшее (самовнушение помогает ведь), а теперь-то я вижу, что это самое «лучшее» – амулет вполне в состоянии мне обеспечить. Его и просить об этом не нужно. Сам чувствует, когда надо действовать.

Это радует. Но на амулет надейся, а сам не плошай…

Всё-таки надежнее будет скорее добраться до какого-нибудь горного хребта и двигаться дальше по максимально непроходимым, а, стало быть, безлюдным территориям. Ноги, конечно, можно поломать, прыгая по скалам, но всё же головой рисковать – здесь, на равнине – лишний раз тоже не хочется. Прежде надо наверняка проверить: всегда ли амулет будет меня охранять?

Но проверять – это же снова нарываться на неприятности.

Без остановки попадать из одной экстремальной ситуации в другую – ну это не по мне, однозначно. Нужно все-таки дозировать экстрим, сопряженный с губительными опасностями.

Попозже как-нибудь проверю амулет. Вряд ли искусственно решусь создать «полигон для испытаний», но наверняка впереди меня поджидает еще не одна безвыходная ловушка или западня, из которых я не сумею выбраться самостоятельно.

Вот тогда подохнуть мне или выжить – снова будет решать этот странный амулет…

По всей видимости, Селеноградия уже прочно увязла в полномасштабных боевых действиях, а значит, дезертиры и мародеры будут плодиться в геометрической прогрессии. И могу я нарваться на подобных людишек – еще не раз.

Таких, как вот эти мои недавние «знакомцы». Хотя они, может быть, и не беглецы никакие, просто грабительский промысел затеяли втайне от своих господ.

Лучше бы сидел сейчас в Больших Яйцах – и всё бы у меня было великолепно. Ладно, стычки с диверсантами, но не один на один я бы с ними сражался. Со мной всегда боевые товарищи: прикрыли бы, поддержали бы плечом и огнем, вытащили бы с поля боя при необходимости, залечили бы мне все раны фамильной магией или к жрицам в храм отвезли.

А главное – там, в княжестве, ТА, КОТОРУЮ Я…

Ведь мог переломить себя, смириться, не обострять отношения с Акакием. Как и в прошлой своей земной жизни – «прикинуться ветошью и не отсвечивать».

Так ведь не смог почему-то!

Сам не пойму, что действительно вынудило меня пуститься в это кошмарный и, вероятнее всего, безнадежный квест.

Сами собой сложившиеся против меня обстоятельства или затаенная и провокационная жажда познания и действия, неожиданно вспыхнувшая во мне?..

Да по хрену!

Какова бы ни была причина, важнее всего – вытекающие ПОСЛЕДСТВИЯ.

И сейчас я утопаю по уши в том, к чему меня привели мои «жизненные изыскания», замешанные на гордыне и наивных убеждениях, что я чего-то там найду – наиважнейшее, чего-то там совершу – невероятное, чего-то там изменю…

Ага. Мечтать не вредно.

Нет, если знать наверняка, что выгорит, или хотя бы на пятьдесят процентов быть уверенным в благоприятном исходе, то, конечно, можно и попробовать. Можно рискнуть.

Но вот так – бросить всё и нестись куда-то в неизвестное наобум…

Это надо еще поискать дураков!

Я теперь не в счёт… Я уже дурак и уже влип… Я уже перешагнул линию, разделяющую будничную реальность (правда, она совсем не моя) и призрачные объятья благодати и неугомонного счастья.

Вот кто позавидует моему теперешнему положению?!

Один! В карманах пусто.

Бегу по незнакомой местности, не ведая верной дороги. Единственное, что может немного утешить, это лишь то, что я не просто бродяга, который не знает, куда ему деваться, а человек – не взирая ни на что, стремящийся к своей цели!

И вот я – «гордый и отважный» – ринулся вперед! Уже и каторгу прошел, даже выдюжил, к своему собственному удивлению. И не прекращаю свой славный путь! Не сбиваюсь с дороги! Не подменяю важное, чем-то удобным. А стоящее дело, пусть и спрятавшееся за невзгодами и опасностями, выбираю вместо безопасного, но пустого времяпрепровождения…

Да я почти что герой!

Прямо даже легче на душе стало от этих мыслей…

Но ненадолго.

Зараза, что за жизнь у меня теперь?! Вот не бывает так, чтобы постоянно всё переваливалось с ноги на ногу тихо и мирно, как было в моем родном земном мегаполисе. Тут обязательно что-нибудь идет наперекосяк! То карабкаешься чёрт знает куда, то катишься по наклонной.

И сейчас участь выпала мне жалкая на вид и на вкус.

Один, в дремучей глухомани, прусь к татуированным «куклам», которые меня, быть может, и на порог храма не пустят.

Хоть бы побыстрее всё изменилось.

Ничто ведь не вечно под Луной. А на Луне – тем более, при таких-то частых волнениях природных стихий и междоусобицы, набирающей обороты и раздирающей империю изнутри…