Текст книги "Факел свободы"

Автор книги: Дэвид Марк Вебер

Соавторы: Эрик Флинт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 47 страниц)

Возможно, это было неизбежно. Может быть, даже полезно. У Антона не было никакой надежды, что люди за этим планом «Мезанского Согласования» могут быть остановлены голосом разума. Просто из информации, что МакБрайд уже передал о них, становилось очевидным, что, при всех их интеллекте и ясности, они бы отказались по причине прошедших веков. Но, возможно, они могли быть запуганы, таким же образом, что и Антон был даже сейчас испуган тем, кто скрывался в этой темноте в стороне прохода.

Наверное, нет. Почти наверняка нет. Но может это все же стоит попробовать?

Что, решил он в конце концов, все-таки не было ничем подобным. Это было не более сложно, чем движущие импульсы Хансена и Притчарда и их людей. Эти люди из Мезанского Согласования и их марионетки из «Рабсилы» были, в конце концов, теми же свиньями, которые похитили одну из его дочерей, пытались убить другую, пытались убить его жену – его, конечно, тоже, но он не держал обиды на это – а теперь пытались убить его дочь вновь.

«Черт с этим. Пусть они горят».

* * *

Они уже решили, что Антон проведет эту последнюю ночь в безопасном доме Виктора и Яны. Это создаст небольшой риск, но ме?ньший, чем добавление дополнительных сложностей в их действиях на следующий день, требующей еще одной встречи.

Оба его компаньона были там, когда он прибыл, сидя за кухонным столом, где они уже провели столько часов.

– Ты выглядишь задумчиво, – сказал Виктор. – Что-то беспокоит тебя, Антон?

Он накинул куртку, которую носил, чтобы предохраниться от холода одного из сидений.

– Нет, – сказал он.

* * *

Поздно ночью, Лайош пришел к своему решению. Подобно тому, как он ненавидел брать на себя риск, он не видел, какой у него был выбор. Он должен сказать Бардасано.

Завтра, рано утром. Убеждение займет изрядное количество, прежде чем он сможет пройти помощников Бардасано, так как он не был одним из тех, с кем она имела постоянный контакт. Попытка сделать это ночью была, наверное, невозможной.

Завтра будет достаточно скоро, во всяком случае. Это не будет так, как если бы Джек куда-то денется.

Глава 52

Джек МакБрайд ощутил странно хрупкую, поющую закрученную вокруг пустоту внутри себя, когда он приложил свой рисунок сетчатки к сканеру и просунул руку через биометрические датчики безопасности, как он делал много раз. Даже сейчас, было почти невозможно для него поверить – по-настоящему поверить – что это было в последний раз, когда он это делает.

– Доброе утро, шеф МакБрайд, – сказал с улыбкой сержант, одетый в форму, после датчиков. – Не ожидал увидеть вас здесь сегодня. Уверен, как ад, что не так рано.

– Я не ожидал увидеть себя здесь сегодня, тоже, – ответил МакБрайд с тщательно дозируемой долей кривого юмора. – Это было, прежде чем я понял, как я отстал, однако. – Он закатил глаза. – Оказывается, есть несколько небольших деталей, которые должны быть связаны для моих квартальных отчетов.

– Ой. – Сочувственно усмехнулся сержант. В отличие от некоторых своих коллег, Джек МакБрайд был популярен у своих подчиненных, и часть этого было потому, что он не ходил вокруг отрывая людям головы из-за того, что он думал, что он был своего рода глиняным идолом.

– Ну, мне бы лучше добраться до этого, – вздохнул МакБрайд и покачал головой. – О, кстати, я ожидал доктора Симоэнса. Пошлите его прямо ко мне в кабинет, когда он окажется здесь, ладно?

– Да, сэр.

Сочувственный юмор сержанта исчез. К настоящему времени, все в Центре знали о Симоэнсе. Они знали, как долго и упорно боролся МакБрайд, чтобы удержать его функциональным… и они также знали, что начальник службы безопасности, в конец концов проиграл битву. Сержант очень сомневался, что МакБрайд с нетерпением ждал того, что почти наверняка будет его последней беседой с озлобленным ученым.

– Спасибо.

МакБрайд кивнул и направился в свой кабинет.

* * *

Лайош Ирвин появился в закусочной Стеф Тернер в восемь утра, как Бардасано и велела, чувствуя явное недовольство этим указанием. Его недовольство имело две причины.

Во-первых, он не любил – очень – получать

приказы, которые своей расплывчатостью напоминали овсянку.

«Проверь закусочную и посмотри, нет ли чего подозрительного. Если что то появиться, дай мне знать сразу же, по лмчному каналу. Пока ты этим занимаешься, я пропущу МакБрайда через мясорубку, чтобы выяснить, о чем он черт побери думал вытворяя это».

Замечательно. И предполагалось что Бардасано должна быть своего рода гением звездной линии! Она могла также приказать ему болтаться на детской площадке и доложить ей, если он заметит любого из детей нарушающего правила. Что – конкретно – ему нужно искать? Кто знает?

Кое-что в деятельности МакБрайда должно быть напугало ее больше, чем он думал, что будет. О, холодная встреча, когда он пришел, вероятно, составляла часть этого, а Ирвин предполагал, что наличие пеона собственного скромного ранга, сокрушившего ее безопасность, когда она сидела внизу за завтраком, вероятно, не помогло. Может быть, она просто была не утренним человеком?

Его губы слегка изогнулись при этой мысли, даже сейчас, но искушение улыбнуться исчезло быстро. По крайней мере, некоторая путаница была неизбежной, когда младший агент, минует очередь, как пришлось ему, но это показалось ему важнее, чем просто неизбежная бюрократическая путаница в чем-то размером и сложностью Безопасности Согласования. Судя по всему, что он когда-либо слышал, Бардасано была обычно остра, как бритва, но беспристрастный наблюдатель никогда бы к такому выводу не пришел на основе указаний, что она дала ему.

Второй источник его недовольства, еще бо?льший, тасовался на улице примерно в ста метрах позади него. В дополнение к предоставлению ему расплывчатых инструкций, Бардасано также настаивала оседлать Лайоша тем, что она назвала «поддержка». Три человека из одного из ее «специальных подразделений» – то, что ад имел в виду – кто должны были быть там, чтобы предоставить ему все силы, что ему могут понадобиться.

Замечательно. Ирвин был шпионом, а не каким-то глупым «героем боевика» из голодрамы. Он собирал информацию, вот то, что он делал. Если Бардасано хотела, чтобы он делал свою работу, он был в состоянии сделать это намного лучше, работая по своему, вообще без поддержки – и уж тем более «поддержки», полевая выучка которой была настолько ржавой, что, вероятно дворняги на улице знали, что у трех клоунов позади него были официальные мышцы. А если, наоборот, она хотела расправиться с тем, кто бы ни был в закусочной сегодня утром, то почему, черт возьми, она настаивала на втаскивании Лайоша в дело вообще?

Он даже не имел при себе оружия. Если ни по какой другой причине, потому что он был как юридически, так и генетически, вторсором, а вторсорам было запрещено владеть огнестрельным оружием любого вида. Даже имея нож, лезвие которого было более шести сантиметров, вы получили бы арест, если бы вас нашли с ним.

Лайош принес тихий обет, что в том маловероятном событии, если насилие разразится в местечке Тернер, его вкладом в дело правды будет нырок под стол. Пусть «специалисты» Бардасано справляются с этим. Они были теми людьми, которые чванливо и самодовольно ходили в ванную.

* * *

Херландер Симоэнс посмотрел на молодого человека, стоящего перед ним неуверенно. Он, вероятно, никогда не был так близко к вторсору за всю свою жизнь, понял он. Даже по меркам звездных линий, поднятых в привилегиях, он вел уединенную жизнь.

И теперь он оставляет эту жизнь в руках одного.

Нет, двух. Большая, жесткого вида блондинка вышла из задней части фургона. Однако, она не выглядела так же, как вторсор.

– Садитесь, – сказала она. – Я помогу вам спрятаться в вашем ящике.

Женщина забралась в ящик с ним. Ящик сам не был еще запечатан.

– Теперь мы ждем, – сказала она. – Я Яна.

* * *

Джек действительно предпочел бы взять на себя все это вчера, но он не совсем решился. В некотором смысле, это может быть не нужно было вообще, но он не был готов согласиться на «может быть не» в данном деле. Было слишком много данных в его компьютерных файлах, слишком много информации о Симоэнсе, слишком много, что могло указать настороженному следователю правильное направление, прежде чем Зилвицкий и Каша смогут получить их покинувшими планету и систему.

Еще более важным, чем вытирание отпечатков пальцев, которые он мог непреднамеренно оставить, однако, была необходимость в создании диверсии. Он и Симоэнс были двумя, которых хватятся, вероятно, прежде, чем они смогут оказаться вне планеты, и, конечно, прежде чем они смогут уйти из системы. МакБрайд был уверен, что он понял, какое из не-мезанских судов, находящихся в настоящее время в звездной системе, было колесницей Зилвицкого и Каша, а если он мог понять это, значит может кто-то еще. Поэтому, поскольку они собирались быть пропущенными во всяком случае, создание подходящего косяка или двух отвлекающих маневров казалось в порядке. И лучшее место для этого было прямо здесь, в его кабинете.

Джек был также уверен, что у Зилвицкого и Каша были свои планы диверсий, хотя он понятия не имел, какими они могли бы быть. Наверное, грубое насилие, так как они не имели того рода кибернетического доступа, который был у него. Он не спрашивал, а если бы и сделал это, они, вероятно, сказали бы ему – так же, как, если бы он спросил, держать ли ему свои частные планы. Он даже не сказал Херландеру что он собирался делать.

Он устроился на месте за своим столом и вошел своим личным кодом доступа. Дисплей подмигнул, оживая, и, вопреки себе, он улыбнулся, вытаскивая чип из кармана и вщелкивая его на место.

* * *

Лайош был усажен в течение двух минут, и ему было вручено меню к тому времени, как три человека его поддержки вошли в ресторанчик. По крайней мере, они могли следовать простым инструкциям. Он полагал, прошло достаточно времени, чтобы никто не соединил его приход с их. Ресторан Тернер был оживлен в это время дня.

Большинство столов были заняты, но не была открытая кабинка у стены поперек ресторана от столика Ирвина. Трое «специалистов» Бардасано скользнули на места.

Лайошу пришлось бороться, чтобы не морщиться. Это выходило за рамки ржавой конспирации. Эти клоуны что не получили никакой подготовки вообще? Для начала, трио состояло из двух мужчин и одной женщины – и женщина сидела напротив двух мужчин. Это было, вероятно, отражением некой их собственной иерархии. Однако гендерная конфигурация, хотя, конечно, не неслыханная, была достаточно необычной, чтобы привлечь внимание тех, кто был действительно профессионалом в этом деле.

И… конечно же. Из-под опущенных бровей, он увидел как здоровенный официант отвернувшись от трио – он собирался принести им меню – и взглянул в сторону другого парня, как был уверен Лайош, агента Баллрум.

Тот сидел на табурете у стойки администратора. Лайош не мог его видеть, не повернув немного головы. Он решил рискнуть, так как это была скорее всего, не…

Он никогда не был более удивлен в своей жизни. Парень был уже у табуретки и рука его…

Пистолет!

Ирвин нырнул под стол. К тому времени, как он оказался внизу, все закончилось. В состоянии шока, на коленях, он смотрел на бойню по всей комнате.

* * *

Антон знал, что произойдет с момента, когда трое новичков устроились на своих местах. Виктор заметил их, когда они вошли, также быстро и точно, как и Зилвицкий. И он сделал тот же вывод. Один агент, возможно, просто шпион. Трое, особенно действующие в таком очевидном унисоне, означали что молот опускался. Что-то перегорело. Так или иначе, где-то – кто знает? – но определенно перегорело.

Философией Каша в этой ситуации было отстрелить руку с молотом, прежде чем она подниметься. Он ожидал лишь неизбежного психологического момента, когда даже самые опытные и закаленные коммандос удобно устройться на сидениях самую чуточку расслабившись.

Дать Виктору Каша эту «самую малость» было подобно идее предложить большой белой акуле откусить «малюсенький кусочек»

Антон даже не пытался присоединиться. Он был столь же далеко от лиги Каша в этом, как был хевенит, когда доходило до манипуляции программным обеспечением по безопасности. Он только окажется на его пути. То, что он сделал, было активацией устройства помех, которое он носил с собой. Если три человека, которые пришли, имели рекордер, ни один из них не будет в настоящее время работать.

Виктор достал первой женщину. Рисунок их рассаживания в кабинке предполагал, что она была, вероятно, лидером. Два выстрела в голову, без предварительного в центр массы. Это было полезно против кого-то на ногах, особенно с маленьким пистолетом, вроде «Кеттридж», но более вероятно, будет пустой тратой времени с кем-то, сидящим за столом.

Затем он дважды выстрелил в каждого из двух мужчин. Потом он сделал несколько шагов по комнате и расстрелял всех троих вновь. Один выстрел в каждого, просто беря дополнительные доли секунды, чтобы прицелиться и убедиться, что выстрелы были фатальными. В этом, вероятно, не было необходимости, поскольку они были почти наверняка мертвы в любом случае. Но Каша был твердым приверженцем принципа, что, если стоит что делать, то это стоит делать хорошо.

Потом он переместился к дверям. Это одновременно мешало кому-либо уйти и давало ему свободный обзор на всех присутсвующих в закусочной, так что…

– Любого, кто попытается использовать свой комм – даже возьмет в руку – я пристрелю. Просто сидите на месте. Все кто еще живы, вне опасности.

Это было не совсем так, конечно. К тому времени, как Виктор начал указывать на человека под столом, Антон уже был там. Он потянулся вниз, схватил его за воротник, и потянул его.

– Я боюсь, что вы подозрительный человек, – сказал он мягко. – Вы нырнули слишком скоро.

* * *

Джек фактически подготовил чип несколько дней назад, но было слишком много случайных проверок безопасности электронных систем Центра, чтобы рисковать ему своей работой, загружая любые раньше, чем это абсолютно необходимо. Когда пришло время, однако, весь ад собирался быть под полуднем, когда тщательно упорядоченные сообщения – и компьютерно-управляемые акты диверсий – мчались наружу.

Они начинались прямо здесь, в Центре, вторгаясь в память компьютеров, превращая критические молекулярные схемы в шлак, а затем переходя к вторжению в системы Совета по Долгосрочному Планированию. Он сомневался, что они окажутся очень глубоко, но он может ошибаться. Он и Симоэнс объединили опыт гипер-физика и знания МакБрайда о системах безопасности, когда они создавали атаки, так что, по крайней мере была значительная вероятность того, что они бы смогли причинить некоторые реальные повреждения перед тем, как их электронные миньоны будут разбиты.

В то же время, выполнение главных исполняющих программ будет само по себе начальной загрузкой от одной высокобезопасной системы в другую и вообще посеет хаос во всем, что можно. Исходя из таких внутренних глубин, они были почти уверены, это вызовет гораздо больше хаоса и неразберихи – не говоря уже о повреждениях – нежели любой из представителей кибербезопасности когда-либо предполагал в худших кошмарах.

И в то время как все это происходит, его собственные безумные сообщения будут сбрасываться в систему, лихорадочно ища, чтобы предупредить его начальство, что все это берсерковы усилия Симоэнса, чтобы наказать Согласование за все, что сделали с его дочерью и с ним. Они были очень тщательно обработаны, чтобы создать впечатление, что МакБрайд был в личном поиске Симоэнса… и что оба они направлялись прямо в Мендель, где Симоэнс намеревался покончить с собой, задействовав саму столицу.

Это было бы последним штрихом, идеальным прикрытием для побега, потому что бесстрашный защитник Согласования, Джек МакБрайд, остановит безумца, который стал его другом, протаранив его напичканный взрывчаткой аэрокар в воздухе недалеко от воздушного пространства города. Это был бы очень большой, очень шумный взрыв, и любые обломки будут распределены (безвредно) на больших территориях лесистой местности недалеко от Менделя.

В конце концов, для настороженных следователей стало бы очевидным, что не было никаких человеческих останков, разбросанных с ними, но учитывая то, какими мелкими обломками это собиралось быть, вероятно, займет их время, чтобы прийти к этому выводу. По каковому времени…

Его ком внезапно загудел, и он дернулся в кресле, когда он признал приоритет сигнала. Его сердце, казалось, взорвалось в груди на мгновение, но потом он встряхнулся. Были все виды причин, что кто-то мог связаться с ним в приоритетном порядке, учитывая его обязанности, напомнил он себе, и набрал код принятия.

– Да?

– Джек, это Стив. – Изображение Стивена Лазоруса появилось на дисплее, пока он говорил. Его темные глаза были еще темнее, чем обычно, а выражение его лица было глубоко обеспокоенным.

– Что случилось, Стив? – спросил МакБрайд, обеспокоенный углублением его собственного голоса, когда отметил очевидное страдание своего друга.

– Какого черта ты делаешь? – наполовину выпалил Лазорус.

– Я? – как-то МакБрайду удалось вложить искреннее удивление в голос. Он посмотрел на Лазоруса мгновение, затем поморщился. – Что ты имеешь в виду, говоря, что я делаю?

– Я только что закончил действительно странный разговор по кому, – сказал Лазорус. – С Бардасано.

– Бардасано? – Этого имени было достаточно, чтобы оправдать показ по крайней мере небольшого беспокойства, сказал ему уголок мозга МакБрайда с сумасшедшим спокойствием, и он позволил своей гримасе превратиться в хмурость, смешанную из путаницы и опасения. – Разговор о чем?

– О тебе, болван! – Лазорус покачал головой. – Когда ты предложил убрать Ирвина с моей спины, мне никогда не приходило в голову, что ты попытаешься устроить какое-то идиотское собственное расследование! Я имею в виду, ты один из моих лучших друзей, Джек, и я думаю, что ты, повторюсь, один из самых умных людей, которых я знаю, но ты никогда не работал в поле в последние годы. Мне может не нравится этот сукин сын, но если ты чувствовал, что кто-то другой просто должен был заглянуть в отчеты Ирвина, ты должен был принести их мне.

– О, черт, – пробормотал МакБрайд в то время как его мозг лихорадочно мчался. – Я не хотел утомлять тебя, – продолжил он импровизировать на лету. – Это, казалось, не таким уж и сложным. Кроме того, я полагал, что я мог бы использовать изменение темпа. Отойти от беспокойства о Симоэнсе и всего остального дерьма здесь, в Центре.

– О, да? Ну, позволь мне сказать тебе, приятель, что тебе нужна история получше, чем «я, скучающий, подавить камни вокруг» для нее. Если я не ошибаюсь, Бардасано на пути к Центру прямо сейчас, чтобы лично расколоть тебя и заново свинтить вокруг с процедурой на этом пути. Я не думаю, что она чувствовала себя очень развлекающейся, Джек.

– Дерьмо, – сказал МакБрайд. Потом он встряхнулся. – Спасибо, Стив. Я ценю предостережение, и я надеюсь, что ни одно из этих брызг не упадет на тебя.

– Ну и черт с брызгами на мне, ты просто начинай сейчас выяснять то, как спрясть из этого лучший способ, какой сможешь, когда она прокрадется в твой офис с кровью в глазах, – фыркнул Лазорус.

– Лучший совет, который я слышал, все же, – ответил МакБрайд с несколько натянутой улыбкой. – Еще раз спасибо. Сейчас я лучше пойду начну работу над прядением того, о чем я думал. Конец связи, Стив.

– Конец связи, – ответил Лазорус, и ком опустел.

* * *

– Стеф, заткнись. – Антон флегматично встретился взглядом с хозяйкой ресторана. – Нет никакого смысла кричать на меня. Я сожалею, что пришло к этому, но это сделано. У тебя нет выбора. Либо ты пойдешь с нами, вместе с твоей дочерью, или вы будете мертвы в течение недели. Так будет с Нэнси.

Она осела немного.

– Черт возьми, я же сказала, что не принимала никакого участия – и не хотела в любой части – дел Сабуро.

– Мы на самом деле не Баллрум. Но это не поможет тебе, потому что с точки зрения людей, занимающихся этой планетой, мы намного хуже. Они убьют тебя, Стеф. Тебя и Нэнси обоих – после того как выжмут вас досуха, даже если нет ничего, чтобы выжимать. Они никогда не поверят, что ты не участвовала.

В отчаянии, ее глаза осмотрели кухню.

– Но… Это все, что у меня есть. Все в этом мире.

Антон улыбнулся.

– Ну, так уж получилось, что тебе повезло. Выигрыш в своего рода лотерею на удачу. Я омерзительно богат, Стеф. Моя жена, вернее. Но Кэти жертвовала на благотворительность, когда она была ребенком. Она не моргнет, устраивая вам ресторан лучше, чем этот.

– Ты уверен?

– Да, я уверен. Теперь мы можем двигаться, пожалуйста? – Он посмотрел на девочку-подростка, стоящую с широко раскрытыми глазами напротив одной из печей. – У нас нет времени для какого-либо багажа, Нэнси. Поэтому если есть что-нибудь, что тебе или твоей матери отчаянно нужно взять с собой, то это должно быть что-то из этой кухни.

Стеф взяла ковш, который, как она утверждала, был ее «счастливым ковшом». Ее дочь Нэнси, демонстрируя гораздо больше на пути практичности или боевого духа или обоих, взяла нож, самый большой, что могла найти. В ее маленькой руке, он был почти похож на меч.